Город Мутантов
I
- Знаешь, Джей, послушав тебя, я начинаю задумываться, что моё положение не такое уж и безнадёжное, - с усмешкой сказал Лунар. Будучи в городе, он опять маскировался под синеволосого парня. На вид ему было лет тридцать. Он был одет в повседневную кожаную одежду и кожаный капюшон. С первого взгляда его нельзя было отличить от мещанина. На лице сияла издевательская ухмылка.
Девушка в фиолетовой форме имперской инквизиции смотрела на собеседника исподлобья. Её кошачьи розовые глаза светились негодованием. На лице была натянута улыбка.
- И такой комментарий я получаю после того, как открыла тебе душу.
- Душу? Какую душу? – продолжал насмехаться собеседник.
- Не смешно… в любом случае, у тебя нет никаких планов сейчас, так? – вкрадчиво спросила Джин.
- Ээээ нееет. Из того, что я узнал, мне бы поскорее смотаться из этой дыры, знаешь ли. Я совсем не планировал наткнуться тут на Миру. Так что я собираю манатки.
- …
- И, как я понимаю, тебе лучше самой идти, не так ли? А то твоя миссия может оказаться под угрозой.
- … да … думаю, ты прав, - за монотонным комментарием последовал тяжёлый вздох, полный угасшей надежды.
Практически одновременно собеседники встали из-за стола и пошли к выходу из «кафе под открытым небом». У дверей ждало двое провожатых. Первым был лысый мужчина в серебряных латных доспехах. На кирасе красовался чёрный крест. Второй была молодая девушка в тканевом светло-розовом плаще. За её спиной покоился металлический аппарат. Он напоминал огнестрельное оружие. У самого выхода собеседники распрощались и попарно разбрелись по разные стороны. Лунар с рыцарем пошли в сторону таверны, где они останавливались на ночлег. В то время как Первый Инквизитор Имперского Двора Джин отправилась со своим снайпером к поместью местного герцога.
На мощёной дороге, что располагалась левее, происходило оживлённое каретное движение. Время обеднее, все куда-то спешат. По обеим сторонам мостовой находилась плотная застройка из двух- и четырёх- этажных каменных домов. Дома были выполнены в готическом стиле. Между ними виднелись редкие переулки и арки. В целом, весь пейзаж напоминал Францию времён Ренессанса. Мостовая выходила на главную площадь города, на которой располагался парк, а за ним госпиталь Святой Елены. Елена была местной святой, которая погибла во время одной из великих войн прошлого. Госпиталь был самым высоким зданием в округе - выполненный из белоснежного мрамора, он величественно возвышался над серой массой домиков. Вместо большинства окон были вставлены витражи с изображениями почитаемых небесных святых и ангелов или с различными сюжетами из притч и преданий. Со стороны этот госпиталь казался храмом, а никак не медучреждением. Так, собственно, и было. В Империи вся медицина была подконтрольна церкви, и каждая больница обязательно включала в себя храм или часовню. Хотя, в данном случае, это скорее храм включал в себя больницу. Это был самый красивый и самый большой храм-больница, который в своей жизни видела инквизитор. Даже в столице, из которой она недавно прибыла, таких красивых храмов не наблюдалось. Однако величественный вид омрачался утренним воспоминанием.
Утром перед этим храмом пролилась кровь.
II
- Моя рана! Она… она затягивается! – пациент, не веря глазам, смотрел на свою ногу.
Днём ранее в неё попала стрела. Ранение было довольно тяжёлым, так как снаряд угодил прямиком в бедренную артерию. Кровотечение удалось остановить, но, в конечном итоге, солдат потерял много крови. Последние двадцать четыре часа он лежал в полубредовом состоянии. Воин медленно умирал. Со лба лился холодный пот. Всё время тошнило. Губы отливали синевой. Такое тяжёлое положение дел сохранялось до тех пор, пока в палату интенсивной терапии не вошла она.
Свет яркого утреннего солнца играл на её волосах и создавал иллюзию пожара. Он отражался от белой кожи цвета слоновой кости, заставляя её лицо светиться. Глаза сияли изумрудным блеском. Девушка оглянула палату и подошла к стражнику, который изнемогал от потери крови. Она положила одну руку в область селезёнки, а другую прислонила к забинтованному бедру. Внезапная боль пронзила разум. Позади посетительницы стояли врачи и медсёстры. От рук её начало исходить тепло. Муть прошла. Голова перестала кружиться. Мир начал обретать ясные очертания. Девушка отступила от койки и дала путь медицинскому персоналу. Те начали поспешно снимать бинты. Глазам пациента предстало удивительное зрелище. Сначала заросла сама рана. Картина была не из приятных. Из увечья начал сочиться гной и заражённая кровь. Чёрно-зелёное месиво вытекало из аккуратной дыры порядка полминуты. Когда из раны полилась алая кровь, отверстие, которое проделала в бедре стрела, начало заживать. После того как закрылась дыра, в течение небольшого времени прошло и воспаление. По прошествии двух минут о ранении напоминала только запёкшаяся кровь вперемешку с гноем. Это было чудо.
Не проронив и слова, целительница пошла к соседу солдата. Второй пациент был его товарищем - их отряд вчера угодил в засаду. После боя у парня не хватало левой руки и правого глаза. Одна рука на селезёнке – вторая на забинтованной голове. Сосед по палате начал кричать. Не обращая на то внимания, девушка начала срывать бинты с остатков руки, обнажая ужасную рану. Можно было даже увидеть кость. Она крепко сдавила руку перед самим увечьем. К удивлению, кровь не полилась. Через несколько секунд перед глазами пациентов и врачей предстал отвратный вид. Кость начала вытягиваться из руки. За костью, чуть погодя, последовали мышцы и сосуды. Они, как дикая лиана, начали обвивать кость со всех сторон. За мышцами, на таком же временном интервале, поползли кожа и волосяной покров. Вскоре на вновь обретённой левой кисти уже вырастали ногти. Рука была полностью восстановлена. Затем медсёстры убрали бинты с головы. Правый глаз был на месте.
Это было утомительное утро. Мира направлялась к выходу из храма. Со всех сторон суетились надоедливые врачи–теологи. Насекомые. На её лице светилась наигранная добродушная улыбка. Лицо выражало смущение. Она была мастером подделывать эмоции.
- Мы так благодарны Вам. Передайте наше глубочайшее почтение регенту, госпожа верховная жрица, - сказало ничтожное насекомое номер «6».
- Госпожа верховная жрица! Госпожа верховная жрица! Пожалуйста, приходите завтра! – выкрикивало ничтожное насекомое номер «11». Оно сновало позади всей этой суетливой толпы и пыталось привлечь к себе внимание.
Мира хотела покинуть это место. Всех насекомых она уже запомнила и пронумеровала. Становилось скучно. Госпиталь хоть и был красив, но был и столь же бесполезен. Как таковых магов в этом мире не было, но в нём обитали невероятные твари, которые обладали магическим даром. Из подобных тварей люди этого мира научились делать могущественные артефакты. Любой артефакт придавал его владельцу невероятные способности. Публика вокруг Миры полагала, что она обладала одним из таких артефактов, а потому и могла с такой лёгкостью поднять со смертного одра даже покойника. Такие благотворительные посещения были волей самого Господина, а значит, Мира не смела ослушаться. А потому она обязательно, раз в день, где бы она ни находилась, посещала местных больных и изувеченных и исцеляла их. Сегодня в Госпитале Святой Елены опустело тысяча двести пятнадцать коек. Но сегодня Мира пришла причинять благотворительность не в одиночку.
- Пожалуйста, расступитесь! – молодой парень аристократического вида, со светло-русыми волосами до самых лопаток, прикрикнул на снующую толпу врачей и монахов. - Верховная жрица утомилась, пожалуйста, дайте ей дорогу!
Это был Айген - сын местного герцога Годрика. Годрик был владельцем этих земель. Его сын был строен, красив и чем-то внешне напоминал Господина, и поэтому Мира относилась к юному лорду сравнительно благодушно. Айген жестом скомандовал страже и те подошли к монахам, чтобы помочь им немного разойтись. Повинуясь, толпа немного раздвинулась и дала дорогу.
Главный выход из храма располагался, как и у большинства храмов, за на́ртексом (притвор храма). Путь к нему украшал ковёр из красного бархата. По сторонам стояли сосновые скамьи, на которых, даже в такую рань, уже располагалось несколько молящихся. От скамей пахло древесиной и елью. Всё внутреннее убранство храма украшал красный бархат и золото. На расписанных фресками стенах висели иконы. Они были обрамлены в слоновую кость и шелка. Витражи на окнах, пропуская солнечный свет, придавали ему радужный окрас. Поляризованный свет заставлял сиять всеми цветами радуги и без того завораживающий антураж помещения. В воздухе пахло маслами и благовониями. Скоро начнётся богослужение.
Снаружи церкви раздавался шум. Город понемногу просыпался. Айген бережно взял верховную жрицу под руку и повёл её по великолепному ковру к выходу. Охрана лорда, закованная в тяжёлые лазурные доспехи, отворила перед молодым господином массивные дубовые двери. Утренний свет устремился в храм и буквально ослеплял. Выйдя из храма, Мира обнаружила источник шума. Перед ней стояла толпа разъярённых мещан.
| Описание действующего лица Мира //??? Рост один метр, семьдесят сантиметров. Кожа алебастрового цвета при нормальных обстоятельствах. Телосложение довольно худощавое. Зелёные, изумрудные глаза. Прямой короткий нос. Черты лица мягкие, аристократичные. Красивые и плавные скулы. Волосы рыжие, собраны в конский хвост. Длинная чёлка свисает и немного закрывает глаза. Выглядит очень молодо. Если бы постороннему наблюдателю пришлось бы посмотреть на неё со стороны, то он не дал бы ей и шестнадцати. Все её движения обладают невероятной грациозностью. Порой кажется, что она плывёт, а не ходит. Её шагов не услышать, даже если вплотную приставить ухо к полу. Грация присуща абсолютно всем её действиям, а не только ходьбе. Все они плавны и до невозможности точны. Основное в ней это выражение её лица. Улыбка. Непременно и всегда. И очень часто эта улыбка выражает бесконечный садизм. Любой, кто встречается с Мирой при не самых удачных обстоятельствах, запоминает лучше всего именно эту черту её облика. Одевается Мира в красное. Предпочитает лёгкие одежды. Красный тканевый полупрозрачный топ. Красная короткая тканевая юбка, которая скорее напоминает набедренную повязку. В копне рыжих волос заплетена шёлковая красная лента. Всё красное. Этот цвет Мира выбирает в связи со своим любимым занятием. Магией крови. Ей есть множество применений, но настоящим искусством считается манипуляция непосредственно с материалом. Создать из своей крови снаряд, способный пробить бетонную стену шириной в полметра. Или сотворить клинок - невероятно лёгкий, гибкий и столь же смертоносный. Но талант верховной жрицы к магии не ограничивается только данным аспектом. Он ничем не ограничен. За что бы ни бралась, за какие знания или магические свитки ни садилась бы Мира, ей всё давалось на удивление легко. В первую очередь, она овладела способностями дешифровки и синхронизации языков, после чего легко впитывала в себя тексты на давно мёртвых и забытых наречиях. Это открыло для неё новые горизонты. Каждое изученное магическое или сокровенное знание она тут же могла использовать на практике. На данный момент она уже овладела всеми природными истинами низких планов. В её распоряжении могучий арсенал из древних демонических и небесных заговоров, печатей, ударных заклинаний и увещеваний, что позволяет творить чудеса. Такие чудеса как возвращение недавно умерших людей в смертные оболочки. Что касается последнего, магия крови позволяет лечить, а не только умерщвлять самыми мерзкими способами. «Сама-по-себе» сила ни зла, и ни добра. Таковыми чертами могут обладать лишь случаи применения. Относительно недавно Мира научилась работать со временем. Правда «тайм менеджмент» ещё требует дальнейшей практики. Несмотря на весь свой могучий и, безусловно, впечатляющий арсенал, Мира предпочитает именно магию крови. Предпочитает по нескольким причинам. Во-первых, этот аспект удобен при интенсивном общении с людьми. Хоть на этой причине можно бы было и остановиться, но существуют ещё две. Второй причиной является многофункциональность. Кроме мгновенного убийства, непосредственного оружия и лечения, эта ветвь магии позволяет испивать из человека память и силу. Более продвинутый волшебник может научиться у жертвы её навыкам и умениям. Кровь - переносчик человеческих энергий. Энергия человека, его энергетическое тело, непосредственно связанно с мозгом и разумом. Любое переживание или эмоция непременно отражаются на энергетической оболочке, а значит, отражаются и на энергиях, которые текут по венам. И какие бы смертные техники человек ни использовал бы, скрыть эти следы не удаётся. Мастер, который понимает, как расшифровывать энергию, через кровь может узнать, что за человек его жертва и каков её характер. Мира не мастер. Она аватар этого искусства. В её власти восстанавливать полную память человека с момента рождения лишь по одной-единственной капле крови. Третьей причиной является положение Миры. Она рабыня. У её хозяина есть особые потребности. Потребности в страданиях других. А точнее в энергиях, которые излучает человек, когда испытывает муки. Способности Миры дают ей возможность передавать собственные страдания напрямую к Господину. Таким образом, она питает его. Более того, её навыки позволяют испытывать абсолютное сопереживание с другим человеком. Этот опыт заключается в том, что любую боль или мучения, через которые проходит жертва, проходит и сама Мира. И не просто в полном, а в многократно превосходящем объёме. Фраза «то, что ты сделаешь мне, ты сделаешь самому себе» довольно точно отображает положение дел. Каждую смерть или боль, которую «причиняет» жрица, она чувствует как свою. Всю полученную таким методом энергию она передаёт по духовной связи Господину. Ему никогда не приходится сидеть на диете. Для того чтобы хозяин много питался, они держат много рабов, которых Мира изо дня в день заставляет испытывать неимоверные мучения. Это отлично коррелирует с её навыком «не дать кому-либо умереть». Абсолютное сопереживание не ограничивается только лишь болью и страданием. Оно включает в себя весь спектр эмоций доступных человеку. Перефразируя, Мира ощущает каждую секунду, в каждый момент времени всё, что чувствуют все живые организмы в определённом радиусе. Это делает жрицу ходячим детектором форм жизни. Сопереживание - самая большая аскеза, которую выполняет Мира ради хозяина, которого она любит так сильно, как только может любить дочь своего отца. Характер у Миры спокойный, однако, когда находишься рядом с ней, чувствуется напряжение. Будто воздух заряжен озоном. Если прислушаться, можно даже услышать слабое потрескивание статического электричества на её одеждах. Хоть Мира и пытается скрывать своё неимоверно мощное энергетическое тело, даже она не способна осуществить это полностью. Тем не менее, не стоит путать её внешнее спокойствие с благодушием. Горе тому, кто перейдёт ей дорогу. Это именно та персона, с которой нет желания провести вечер в тёмном и сыром помещении. Потому как, в данном случае, несчастному гарантирован незабываемый жизненный опыт. Но, стоит отметить, что Мира не зла, несмотря на то, что её прискорбные деяния говорят об обратном. Она не убивает из злости, ненависти или гнева. Её убийства либо лишены эмоций, либо полны любви к Господину. Мира чрезвычайно образована в сферах высших материй, природных сил и магии. Если быть на её хорошей стороне, то она невероятно увлекательный собеседник. С ней можно говорить часами, если ни днями. В беседе с Мирой время летит незаметно. Можно твёрдо сказать, что она отличный учитель и понимает, как любому человеку объяснить материал так, чтобы тот всё усвоил. Отчасти это связано с её колдовскими способностями. Мира любит хороший чай. У Миры есть свой спутник, который позволяет её основному таланту расцветать в полную силу. Это зазубренный кривой кинжал. Имя данному кинжалу «Испиватель». Такое прозвище она дала ему сама из-за особенностей оружия. Древний нож является проклятым артефактом и пожирает своего владельца при использовании. Буквально. Инструмент пьёт кровь. Обратной, позитивной стороной данного проклятия является расширение возможностей по манипуляциям с кровью. При уже невероятных навыках Миры, это возводит весь удивительный процесс использования аспекта на совершенно новый уровень. Для обычного человека использование упомянутого артефакта - смертный приговор. Однако Мире он особых хлопот не доставляет. Что является следствием как невероятно высокого болевого порога, так и бесконечного восполнения биологических ресурсов. Любой колдун это своего рода конденсатор. Энергетическое тело человека не одинаково плотное по всему протяжению. Оно имеет свою оболочку и внутренности, которые непосредственно связанны с физическими внутренними органами. Человек может впитывать в энергетическое тело, вовнутрь этой оболочки, дополнительную энергию. Условно можно назвать её «маной». В энергетическом теле всегда должно находиться определённое количество «маны». Если этой энергии недостаточно, то некоторое количество изымается из физического тела. Это может привести к недомоганию, истощению, болезни или смерти. Маги пользуются знанием своих оболочек, чтобы насыщать энергетическое тело большим объёмом «маны». Это позволяет им творить то, что недоступно обычным смертным. Потенциал волшебника определяется вместимостью его энергетического тела и способностью культивирования в нём дополнительной энергии. Один из примеров применения накопленной энергии - исцеление своего организма. Так вот, «Испиватель» высушит даже самого сильного колдуна на протяжении пяти – шести минут, как эффективно он бы себя ни лечил. Сначала у него закончится энергия, а затем и здоровье, что плохо скажется на выживаемости. Мире такие проблемы не грозят из-за ещё одной её особенности – она мутант. Телу жрицы не нужна магия, чтобы исцеляться. Как и многие рабы, Мира - гибрид нежити и человека. Гены со стороны нежити предоставляет Господин. Если проводить сравнение между обычным магом и Мирой, то маг будет конденсатором, в то время как Мира аккумулятором. |
III
Утренний свет щипал лицо и уже понемногу мешать спать. Голова раскалывалась. Джин еле-еле открыла глаза. Она лежала на скамье в парке. Подняв на уровень лица руку, которая чуть ранее свисала с белоснежной древесины, она обнаружила в ней стеклянную бутылку крепкого коньяка. Это было тяжёлое похмелье.
В этом мире уже научились массово производить стеклянную тару. Промышленные комплексы и заводы были редки и сосредоточены главным образом в столице. Источниками питания для них служили батареи, которые создавались из бурых пещерных варанов. Это магические твари, ареалом обитания которых являлись глубины пещер и чрева гор. Горловые железы этих животных, при определённых условиях, вырабатывали электричество. Разгадав тайну этих удивительных существ, люди научились использовать их железы в промышленных целях. За пятьдесят лет это вывело технологическое развитие Империи на небывалый уровень. Скачок прогресса дал рождение гибридному паровому двигателю, который работал как на электрических железах, так и на угле. Несмотря на полную электрификацию ключевых стратегических предприятий, о всеобщей гражданской электрификации и речи быть не могло. Ящеры были редким ресурсом, а их искусственное разведение требовало немалых усилий и часто заканчивалось неудачей. В силу этого, электроэнергия была собственностью имперских промышленных картелей и богатых дворян, которые могли себе это позволить.
Промышленное производство позволило создавать в больших количествах однозарядное огнестрельное оружие. Это привело к тому, что Империя стала сильнейшей военной державой на континенте. Однако автоматические аналоги порохового вооружения были крайне редки и являлись произведением искусства талантливых механиков. Такие хитрые поделки закупались лишь для элитных армейских частей и частных охранных предприятий.
Так как электрификация и промышленность были относительно редки, то продукция, которую выпускали заводы, была чрезвычайно дорогой. А, следовательно, бутылка очень хорошего и крепкого коньяка, которую пыталась разглядеть Джин, стоила несколько окладов личной стражи местного герцога. От осознания того, что были потрачены почти все деньги на недельное содержание, голова заболела ещё сильнее.
- Чёртово солнце …
Через мгновение Джин осознала, что перед скамейкой стоял человек. Это была розововолосая девушка в лёгком тканевом и тоже розовом плаще с высоким воротником, который почти целиком закрывал её тело и достигал голени. Её волосы были заплетены белыми лентами в два свисающих на плечи хвостика. За спиной висело ружьё, которое превосходило её небольшой рост. Ружьё не было розовым. Джин не одобряла цветовую схему «опять всё розовое» своего снайпера – ей она казалась слишком слащавой и гламурной. Однако это была одна из тех вещей, в которых Джин обязалась не ограничивать своих слуг. В протянутой к лицу руке была керамическая бутылка.
- Вода, – монотонно объявила Ин.
- … э …угу, - голосовые связки сотрудничали неохотно. Изо рта несло перегаром. Джин взяла бутыль.
- Мы волновались, Вы пропали на весь вечер, - также безэмоционально продолжала снайпер.
Джин жадно хлебала воду. Из-за скорости принятия напитка она закашлялась.
- *кхе-кхе … да я это … решила немного прогуляться ночью. Ничего особенного, - в ответ Ин недоверчиво посмотрела на своего командира.
Она уже могла определить: врала ли Джин – та была паршивейшей актрисой, а в особенности в данный момент, когда еле соображала.
- Неужели?
Джин перешла в положение «сидя» и уступила место своему собрату по оружию. За холодным комментарием последовал тяжёлый инквизиторский вздох.
- По правде сказать, вчера, по дороге на постоялый двор, я набрела на группу заговорщиков. Всё кончилось неожиданной разборкой, в результате которой мой главный источник информации сейчас в том госпитале с многочисленными переломами, - сказав это, Джин показала на храм Святой Елены, - он сам с крыши упал …
- Вас обнаружили?
- Ну, только вот он и обнаружил, - что было очередной ложью.
- И Вы решили по этому поводу нажраться?
- Грубо! Да и вообще, было скучно торчать тут всю ночь… ещё и холодно… всего лишь хотела немного согреться.
В это время года, в тёмное время суток, было действительно прохладно - ночью изо рта шёл пар. Наступала ранняя осень.
- А что это перед храмом? – внимание снайпера переключилось на главный вход госпиталя.
Перед ним стояла толпа. Двери храма были наглухо затворены. На позициях стояла немногочисленная стража герцога, не пуская никого внутрь. Толпа роптала. От людей исходило возмущение и ярость. Кто-то был вооружён палками и вилами. Кто-то нёс знамёна местной религии и иконы Святой Елены.
- Нам лучше сменить точку обзора, - порекомендовала Джин, – и быстро.
Точкой обзора послужила крыша двухэтажного домика, который располагался напротив храма на расстоянии трёхсот метров. С этой позиции простреливался как вход в храм, так и весь парк. Снайпер заняла положение «лёжа» и смотрела в оптику оружия. Всё было готово для стрельбы. Джин стояла на крыше во весь рост. Никто из толпы её пока не замечал. Оптика в левом глазу активировалась. Джин тщательно просматривала людей в толпе и их вооружение. Крестьяне… мещане… камни, вилы… вооружены плохо: ничего проблематичного. Джин немного расслабилась, и облегчённо выдохнула. Судя по всему, в их участии нет необходимости.
Двери храма отворились. Наружу вышли несколько солдат, молодой богато одетый дворянин и… чёрт. Это была её непосредственная начальница. Джин снова напряглась. Она начала понимать, что вся эта чернь здесь неслучайно.
IV
Миру от агрессивной массы людей отделяла немногочисленная стража.
- Долой ведьму! На костёр! Сжечь её! Убить! – из толпы доносились слегка неодобрительные возгласы. Хоть у неё и было желание разобраться со всеми разом, однако политика Господина ограничивала её в этом. При свете дня и на публике она должна играть «святую и сострадающую». Никакого насилия. Никакой боевой магии.
Вдох… выдох. Нужно выполнять поручение. Спокойно. Мира заметила блик на крыше одного из ближайших домов. Кажется, сегодня приказ будет выполнить легче, чем она думала.
Впереди толпы стоял мужчина в белой церковной рясе служителя. К своей груди тот прижимал священный текст. Он читал гневную речь.
- Да как смеет церковь принимать помощь от этой ведьмы! Её присутствие губительно для тел наших и душ наших! Поганые служители допустили её к самым уязвимым братиям нашим – к больным и раненым! Даже к детям! Святотатство это, богохульство это! Бес вселился в них, я говорю вам, братия мои! Бес! И эта ведьма алая армию ведёт демонов по стопам своим, дабы распространять отраву тёмную, отраву мерзкую! Её проклятия уже коснулися наших больных и раненых! Доберётся скоро она до отроков наших, до жён наших и до стариков наших! Нужно осветить огнём белым ведьму эту, дабы очистить землю эту от погани тёмной!
Толпа ревела и бесилась. Многие эхом отзывались на слова фанатика.
- Святотатство! Богохульство! Сжечь! Очистить!
Мира направилась к толпе. Сзади за руку её схватил Айген.
- Ты это к ним собралась? Не соображаешь?
Парень был взволнован. Он знал, что такие речи ничем хорошим не кончаются. Нужно отступать.
- Давай обратно в храм - вскоре тут будет вся городская стража.
Мира снисходительно посмотрела на него и ласково убрала руку со своего запястья. Плавным жестом она просигнализировала, чтобы он оставался на месте. Верховная жрица прошла через кордон взволнованной стражи и предстала перед лицом толпы. Солдаты озирались на своего господина, ожидая команд. Им было приказано охранять лишь молодого лорда, и без дополнительных указаний воины не горели желанием связываться с разъярённой толпой. Она в несколько десятков раз превосходила их числом. Латы и мечи в таком случае не сильно помогут.
Мира медленно подошла к мужчине на дистанцию полтора - двух метров. Затем она раскинула руки и с проникновенным голосом святой и добродушной улыбкой сказала.
- Дорогие граждане Эверека! Я с чистым сердцем и глубочайшей искренностью заявляю вам, что не несу никакой угрозы! Здесь я чтобы унять боль ран ваших и чтобы принести покой в души ваши! Как доказательство моей искренности: сегодня я подняла со смертного одра не один деся…
В висок прилетел камень. Тонкой струйкой по левой скуле побежала алая кровь. Полетели ещё камни. Мира продолжала стоять перед толпой с раскинутыми руками и ловить камни.
Колено. Живот. Лоб. Правый Глаз. Живот. Грудь. Нос. Лоб. Они летели без остановки. Стража бездействовала. Айген боялся отдать приказ. Ситуация хуже некуда. Либо крестьяне затопчут и их тоже, либо будет резня и это разожжёт вялое восстание против имперской власти. Выбор был не из приятных, но и медлить он больше не мог. Когда Айген уже было отдал приказ потеснить толпу, на всю площадь взревел голос, отливающий металлом.
| Описание действующего лица Кайл Блургенштейн. Великий Сюзерен. Рост два метра, десять сантиметров. Кожа бледная, почти прозрачная. Телосложение варьируется, однако в обычном состоянии усиленно-атлетическое. Глаза выцветшие. Белые с оттенком голубого. Волосы, длинные седые, почти по пояс. Практически всегда с одинаково угрюмым выражением лица. Будто сделано из камня. Форма лица квадратная. Мощный волевой подбородок и скулы. Лоб выглядит толстым и крепким. Никаких шрамов на лице нет. Оно идеально ровное и гладкое. Не дышит. Всё в нём выдаёт покойника. Жизнь в него вдыхает лишь один человек – его правая рука Мира. Кайл не помнит, как докатился до жизни такой. Первое его воспоминание начинается с сырого и грязного подземелья. Там его использовали для различных алхимических опытов. Ослабленного и униженного. Первым дружелюбным лицом, которое он там увидел, была молодая рыжеволосая девушка. Она была с магами в качестве слуги, но не по своей воле. Тогда он ещё и не представлял, чем на самом деле является. Вскоре после побега, Кайл выяснил, что пролитая кровь даёт ему силы. Раны, которые учёные нанесли ему во время опытов, мгновенно заживали. На него перестали действовать практически все магические боевые заклинания. Физическая сила позволяла легко проходить через кирпичные стены. Кайл вынес из своего заточения не только болезненный опыт, но и свою первую слугу. Практически мёртвую девушку, в холодной руке которой всё ещё находился проклятый кинжал. Инстинктивно он почувствовал, что должно быть сделано. В ночь побега к нему явилась сама Пустота и провозгласила, что он единственный из придворных, кто пока ещё «жив». Пустота предложила ему сделку. Она объяснила ему, что более эффективная пища является духовной, а не физической. Кайл мог бы завести себе слуг, которых бы он испытывал. Они, в свою очередь, вырабатывали бы столько энергии, сколько бы тот не смог бы получить, даже сожрав армию. После непродолжительной лекции демон вручил ему книгу. Эта книга была древним, как само время, артефактом. Любой, кто впишет своё имя на её страницах, станет марионеткой владельца и потеряет собственную волю. Раб этой книги устанавливал с хозяином сильную духовную связь. Таким образом, его страдание питало бы Кайла. В использовании книга обладала определённой гибкостью. Из неё можно было вырывать страницы. В начале каждой оторванной страницы вписывалось имя её владельца. И потому книга могла предоставлять свои услуги нескольким лицам одновременно. Однако есть подвох. Любой, кто впишет своё имя на данных листах, имеет шанс, если он достаточно силён телом или духом, стать одержимым одним из древних демонов. В этом и заключалась сделка. Кайл со своей стороны должен был делать себе рабов, что утоляли бы его голод. Взамен, некоторые из потусторонних существ обретали бы свободу через одержимость реальным физическим телом. Кайл принял условия. С того дня он стал Господином. Через непродолжительное время Кайл обнаружил в себе довольно существенный боевой потенциал. Он нежить, но не совсем обычная. Хоть его описание и подходит под вурдалака, таковым он не является. Кайл обладает крайне высокой регенерацией, даже для нежити его подкласса. В отличие от обычных вурдалаков, Господин способен использовать магию – заклятия испивания и проклятия средней руки. Большему Мира так не смогла его научить. Он узнал, что является не одним организмом, а парой связанных. В его тело вживлены проклятые доспехи «регента». Они могли заключать организм владельца в непроницаемую оболочку, принимая при этом различную форму. Данная броня носит тёмно-синий окрас. Она способна полностью закрывать организм носителя. Основной её функцией является защита владельца и усиление его физической силы. В качестве бонуса этот доспех позволял в пассивном режиме не бояться ни света, ни святости. Двух вещей, которыми обычно изгоняют подобных Кайлу тварей. Взамен данные доспехи питаются энергетической оболочкой владельца, а когда сжирают её, начинают пировать биологическим телом. Такая смена в диете «регента» означала бы, что владелец потерял всякую волю и является просто овощем. Потому броню так и называют. Когда смертный владелец становится марионеткой, «регент» способен вести бой автономно, если перед ним ранее была поставлена боевая задача. Энергетическое тело нежити отличается от того, что у обычного человека. Оно наполняется исключительно энергией других живых организмов. Оболочка этого тела неплотная и энергия понемногу ускользает из него. Своей энергии у нежити не вырабатывается. Ровно, как и физическое тело мертвеца не способно само по себе регенерировать клетки. Можно сказать, что и физическое и энергетические тела нежити это лишь сосуды, которые необходимо время от времени заполнять чужим материалом. Из-за подобного строения, использование магии среди нежити явление крайне редкое. Единственным исключением их этих правил являются личи. Они уплотняют свою невидимую часть и помещают её в фиал, а потому её свойства сохраняются. Кайл выяснил, что его кровь - это очень сильный и токсичный мутаген. При взаимодействии с кровью живого существа она, подобно вирусу, атакует клетки жертвы и заставляет их вырабатывать себе подобные. Но новые клетки не совпадают ни с клетками Кайла, ни с клетками жертвы, сохранная признаки обоих организмов. В типичном для вурдалаков и вампиров случае клетки хозяина осваивают уже мёртвый клеточный материал. Даже если та была заражена, пока она была жива, то жертва сначала умирает, а уже затем преображается. В случае с Кайлом всё происходит не так: его генный материал немедленно взаимодействует с живым носителем и между клетками двух организмов возникает симбиоз. Кайл понял это, когда наутро после обращения увидел, что кожа Миры сохраняла розоватый оттенок, а сама она дышала. Мутации после заражения носят, в основном, положительный характер. Например, даруют способности к регенерации похожие на те, что у Господина. Также они обычно усиливают сильные стороны жертвы, развивая её таланты и способности. Но порой изменения наносят ущерб психологическому состоянию слуги, приводя к припадкам, безумию, маниям и прочим отклонениям. |
V
- Внимание, беснующиеся твари!
C неё было довольно. Джин не обладала большим терпением, и похмелье не улучшало ситуацию. Усиленные имплантом голосовые связки модифицировали голос инквизитора, который раздавался из её глотки металлическим рёвом. Подобный рёв люди толпы могли слышать лишь тогда, когда к ним обращались с трибун глашатаи. Глашатаи обычно использовали магические усилители звука, чтобы возвестить толпе о новых законах, поборах или грядущих церковных празднествах.
– Именем его превосходительства, регента Кайла Блургенштейна Первого, я приказываю вам немедленно покинуть площадь!
Она понимала, что промедлила со своим оповещением. В её задачу, как инквизитора, входило обнаружение причин восстания в данном регионе и их устранение. Основными условиями операции были скрытность и, по возможности, бескровность. Фактически её миссия была разведывательной, а не боевой. Такое оповещение нарушало первый пункт. При этом она чувствовала, что второй пункт вскоре последует за первым.
На мгновение толпа замолкла и перестала роптать. Все оглянулись на дом, на крыше которого стояла инквизитор. Её волосы были взъерошены и развевались на ветру. На лице была гримаса ярости. Фанатик начал кричать.
- Вот и бестии имперские подтянулись по души наши! Можешь не грозиться мне со своей жерди! Со мною Бог и истина! Я не боюсь тебя, бесово отродье!
Лицо Джин перекосилось. Правый глаз дёргался.
- Открыть огонь, - через зубы прошипела инквизитор.
Орудие Ин начало гудеть. Оптика засветилась синим. Перед выходной линзой замерцало очертание печати. Магическое наведение на цель. Это оружие не являлось обычным огнестрелом. Оно было редчайшим примером могучего артефакта, который был создан из невероятной бестии. После нажатия на спусковой крючок с дула слетел синий энергетический сгусток. Тонкой светящейся линией эта энергия полетела к пастырю толпы. Старик даже не успел испугаться. Через мгновение его голова лопнула как переспелый арбуз, по которому жарким летом ударили крепкой дубовой битой. Взорвавшаяся голова окатила потоком из мозгов, кусочков костей, слизистой оболочки и крови ближайших мещан и мостовую. На доли мгновения над площадью повисла гнетущая тишина. Мира продолжала добродушно улыбаться, что при данных обстоятельствах выглядело довольно жутко. Затем воцарилась паника. Толпа начала с криком разбегаться в разные стороны. Чернь опасалась, что её может п<