Начал старый год желтеть, Запад ветер шлет,
Листьев бука видит Том медленный полет.
— Что ж, пусть ветер гонит прочь летние деньки,
Том не будет ждать тепла, сидя у реки!
Лучше лодку починю: пусть она плывет
По Ветлянке вниз, а там — как уж повезет!
Птичка села на сучок: — Слышу, слышу Том!
Знаю, знаю, что тебя манит, гонит вон!
Полечу и просвищу, пусть встречает он!
— Цыц, болтушка! Вмиг тебя ощиплю и съем,
Чтоб секреты ты мои не носила всем.
Если скажешь Старцу Иве куда Том плывет,
То зажарю на лозинке! Вот что тебя ждет!
Иволга, тряхнув хвостом, с ветки: — Фьюти-чу!
Излови, и жарь потом! А я улечу!
Кому надо на ушко вестку прошепчу:
«К Сходу вечером спустись, не ложись в кровать!
Торопись! Торопись! Время пировать!»
Улыбнулся старый Том: — Мысль-то неплоха!
Тот иль этот выбрать путь? Поплыву туда!
Лодку быстро залатав, весла он поставил,
Из укромной бухты в реку нос ее направил,
В камышах нашел дорогу, в гуще ивняка,
Где, чуть выше, с суши в воду клонится ольха.
По теченью Том поплыл с песней: — Тилли-велли!
Ну, Ветлянка, обходи омуты и мели!
— Эй, Том Бомбадил, куда уплываешь?
Ты про что в своей лодчонке песни распеваешь?
— Может быть, в Брендидуин вынесет Ветлянка,
Там друзья у камелька близ Сенной полянки.
Добрый маленький народ бед лихих не знает,
Временами Бомбадил к ним в гости наезжает.
— Передай привет родным, вести привези!
Кстати, не забудь узнать, где лучше караси!
— Вот еще! — смеется Том. — Ишь какой хитрец!
Я сейчас гребец, зевака, только не гонец!
— Ах, ты так, нахальный Том?! Плавает, скажи-и-те!
На корягу чтоб наткнулся ты в своем корыте!
— Ну-ка, придержи язык, Голубой Удод!
Важничает тут на ветке — прямо знатный лорд!
Рыбьей косточкой пригладь алый галстук свой,
После в грязное гнездовье улетай, домой!
Видел я, что раз удода раздевали галки:
Живо перья ободрали. И конец рыбалке!
Клюв захлопнул вмиг Удод, и глаза прикрыл,
Тут проплыл под самой веткой в лодке Бомбадил.
Живо в небо взмыл разбойник: фр-р, и нет его,
Только в спешке обронил синее перо.
Том поймал его, подумал, к шляпе прикрепил:
— Старое поизносилось! Цвет же очень мил.
Забурлила вдруг вода, круги бегут везде.
Том весло взметнул и — шмяк! — чью-то тень в воде.
— Фух! Том Бомбадил! Здрасьте, добрый вечер.
В лодке, чай? Ну, окуну за такую встречу!
— Ты кому грозишь, усач? Я ж верхом вскочу,
Крепкой хваткой на спине шкурку-то спущу!
— Фи, Том Бомбадил! Мигом уплыву,
Маме, папе, сестрам, братьям новость прореву:
«Том совсем с ума сошел! Надо ж по Ветлянке
Выгребает, ноги врозь, в старенькой лоханке!»
— Я Умертвию тогда запах выдры дам!
В кольцах желтых посидишь год-другой, а там
Мама сына не узнает даже по усам.
Молод Тома задирать ты! Хныкать будешь сам.
— Вух! — профыркал недопесок, мордою мотнул,
С громким всплеском под кормою ловко поднырнул.
Брызги Тома окатили, лодка заплясала…
Прятался усач, пока песня затихала.
Остров Эльфа миновал Том, глядь — за ним плывет
Лебедь гордый, хмуро смотрит, клекот издает.
Том смеется: — Старый ковш! Что, пера не видишь?
Поистерлось! Дай другое! Тома не обидишь.
Длинношеий! Ишь, фырчит, словно в горле ком!
Научись речам учтивым, песни пой потом!
Коль воротится Король, твой надменный вид
Он в пруду своем клеймом мигом усмирит!
Лебедь громко зашипел, крылья распустил,
Начал лодку догонять… Только Том уплыл!
А Ветлянка унесла к устью Бомбадила,
У порога там она пеной забурлила.
В брызгах бешеной реки лодка, словно пробка,
До причала донеслась прямо к Загородке.
— Эй, гляди! Том Лесовик — борода лопатой
К Брередону, братцы, мчит! Все сюда, ребята!
— Берегись! Лесных гостей мы не привечаем,
Нарушителей границы стрелами встречаем!
Переплыть Брендидуин здесь никто не смеет!
— Фу, обжоры! Бомбадил просто вас жалеет!
Помню, стоило козе рядом показаться,
Хоббиты вмиг принимались в землю зарываться.
Прячетесь, коль тень свою ночью углядите,
Орков, вот, на вас нашлю — мигом убежите!
— Ладно, Лесовик, болтай, раз не из пугливых:
В шляпе старенькой твоей три стрелы красивых!
В Брередон-то ты зачем? Коли за пивком —
Бочки наши глубоки! Ляжешь под столом!
— Нет, в Ивлянку думал я к вечеру попасть,
Да стремнина тут такая — как бы не пропасть!
Если ялик мне дадите, вас благословлю,
Много дней счастливых, тихих хоббитам пошлю!
Алым вспыхнула вода и темной притворилась,
Как за Западным Уделом солнце закатилось.
Схода лесенка пуста, пристань в дымке тает…
Том бурчит: — Ну и дела! Весело встречают!
В темноте по тракту он долго пробирался:
В Камышном свет замелькал; скрип колес раздался.
«Кто тут?!»— оклик слышит Том, да ухом не ведет —
Пони стали, ну а он знай себе бредет.
— Гей там! Ты зачем, чужак, шляешься без спросу?
Уж давненько к нам бродяги не казали носу.
Стрелы в шляпе, — знать, тебя кто-то уж застиг
На участке. Подь сюда! Чего тебе, старик?
Коли думал нашим пивом поживиться без гроша, —
Двери будут на запоре, не получишь и глотка!
— Тихо, тихо, шерстолапый. Худо ты встречаешь!
Обленился! В нужный час выйти забываешь!
Ах ты, старый толстый плут! На ходу пыхтит, —
Так с повозки (ну мешок!) встречным всем хамит.
Ой, смотри! В чужие дали песней уведу!
Впрочем, нищий не разборчив: стерпит и балду!
Ладно, чудик, руку дай. Кружка за тобой!
Друга в сумерках узнать мог бы, милый мой!
Из харчевни вкусный, сытный запах выплывает,
Но Бирюк свою повозку мимо направляет:
По проселочной дороге с грохотом промчался,
Бомбадил в его тележке прыгал и качался.
Звезды на небе сияют, в кухне лампа светит,
Чтоб ночной скиталец сразу мог ее приметить
Все домашние отца у дверей встречают,
Кланяются сыновья, дочки приседают,
Жена кружки подает, гостя вводят в дом…
Дальше ужин, много песен, шуток, а потом
Танцы просто до упаду. Скачет сам Бирюк!
В смех жена, а Том за трубку, дочки пряжу вьют.
Поздно спать все разошлись по лавкам и кроватям.
Том, Бирюк сидят вдвоем: долго толковать им
О холмах и старых башнях, скалах и пригорках,
Хлебных всходах, ячмене, севе и уборках,
О кузнечном ремесле, ценах и помолах,
И о Пригорянских сплетнях, случаях веселых,
Шорохе ночной листвы, ветре в соснах длинных,
Гордых Стражах у Реки, о тенях трясинных.
Наконец Бирюк заснул; спит огонь, спит дом,
Рано утром Том исчез, как невнятный сон:
Грустный и смешной, к тому ж с неким смыслом тайным.
Ливень смыл его следы, быстрый дождь случайный.
У Схода не был Бомбадил и на Сенной полянке
Не появлялся, песен звук не несся по Ивлянке.
Три дня у пристани одна его лодчонка мокла,
А как-то на заре ее свели от Загородки.
Видали хоббиты: с утра там выдры суетились,
Разгрызли фалинь, а потом к Ветлянке удалились.
Остров Эльфа показался. Лебедь тут как тут:
В клюв бечевку взял, а лапы знай себе гребут.
Гордо лодку поволок он, выдры плыли рядом,
Старца Иву не тревожа ни волной, ни взглядом.
Голубой Удод уселся важно на носу.
Иволга с кормы свистела фьюти-тьюти-тю
В бухту Тома дотащили весело лодчонку.
— Рыбка-то без плавников! — усач заметил тонко.
Вот тебе и тилли-велли! Позабыли весла!
Ох, нескоро от причала старый Том унес их!