Обычно, когда начинался бридж, Рошни в паре с Чоту играли против Вималананды с Мамрабахен. Однажды первая пара, сговорившись заранее, заказала и сыграла малый шлем. Вималананда, поначалу отнёсшийся к этому скептически, пришёл в ярость, когда тайна раскрылась. Тогда он перетасовал колоду и раздал карты. Не открывая своих карт, он перебил заказ и прекратил торговлю, после чего поднял свои карты и выложил большой шлем. "Как вам это нравится?" - спросил он.
Чоту всегда приходил голодным, и Вималананда с радостью его кормил. Готовил он прекрасно, и дело это любил. Предлагая пищу людям, животным или растениям, он считал, что кормит своё божество. Мне запомнился монолог, который он произнёс однажды во время приготовления обеда.
- Нельзя уйти от закона кармы. Твои кармы могут сделать тебя пациентом доктора Мехты, первого хирурга Индии, а могут прописать тебе доктора Гомеса.
Эти слова были обращены к Ноту, принявшемуся было за свою обычную болтовню.
- Доктора Гомеса? - переспросил я.
- Доктор Гомес, - пояснил Чоту, - был управляющим каменоломни. Он очень хорошо справлялся с обязанностями, но был почти всегда пьян. Обычно, когда хозяин просил меня прислать к нему Гомеса, я находил его в канаве пьяным до беспамятства. Рабочих он лечил бесплатно, что было весьма выгодно для фирмы. Однако каждый его укол превращался в нарыв, так что когда мы видели слоняющихся по округе рабочих, трущих свои предплечья, мы не сомневались, что это проделки доктора Гомеса.
В это время в дверь позвонили, и в комнату впорхнула мисс Мотибахен Бамбхани, как обычно гремя посудой с обедом домашнего приготовления. Никто особенно не обращал на неё внимания, даже Вималананда, но уважение к пище подразумевает и уважение к тому, кто её готовил, и поэтому мы были вежливы с ней. Оставив обед, она ушла.
- Интересно, кого она думает таким образом надуть? - спросил Вималананда, пристально глядя на блюдо с овощами. - Она устраивает целое представление и выдаёт это за самоотверженное служение, но все знают, что у неё на уме. Она изображает целомудрие, но по её лицу видно, что она регулярно занимается сексом, вероятно, со своим другом Гинваллой.
- С ним?! - воскликнул я, не веря своим ушам. - Она же на пятнадцать, если не на двадцать лет младше, чем этот старый перс!
- О чём я и говорю. Ты думаешь, она его так безумно любит? Ничего подобного! Она держит его, потому что он ей нужен. Она соблазнила его, когда впервые принесла ему еду, и теперь он застрял в её прожорливой нижней пасти. Она думает, что и меня так же легко заманить в постель и крутить мою рукоять, куда ей захочется. Она не знает, что я сбежал от куда более соблазнительных ловушек, чем у неё.
Он вздохнул.
- Не хочется хвалить самого себя, но очень немногие люди с подлинными духовными задатками могли подолгу жить в Бомбее и оставаться целыми и невредимыми. Даже лучшие садху поддавались влиянию, хотя бы чуть-чуть. А несовершенные садху, оказавшись здесь, просто гибли, гибли окончательно. Вот почему я называю Бомбей "Мохамайи Нагари", Город Обманов. Вы знаете, что земля, на которой построен Бомбей, проклята?
- Неужели проклятия и благословения могут воздействовать даже на землю и воду?!
- Могут. Более того, предание гласит, что весь Конкан, вся полоса юго-западного прибрежья Индии, проклята. В Восточной Индии прокляты целые районы. Река Тапти, протекающая через Сурат в Гуджарате, проклята.
- Иногда встречаются заколдованные деревни. Однажды я привёл своих друзей в одну такую деревню. Днём она была безлюдна и казалась тихой и спокойной. С наступлением ночи я начертил круг и произнёс мантру, и предупредил всех, что - что бы ни случилось! - я не несу никакой ответственности за того, кто до рассвета выйдет из круга. Ночью явились духи людей, живших в этой деревне в то время, когда на неё было наложено проклятие. Они осаждали нас всю ночь, крича: "Переступите черту и вы станете такими, как мы!" Утром моих друзей трудно было узнать. Верьте или нет, но с тех пор они никогда больше не спрашивали, кто такие духи, какова их природа и т. п.
- В случае с Бомбеем, проклятие касается каждого, кто живёт здесь. Частично это местный гравитационный эффект, частично - влияние питьевой воды, но главное - это пища. Все пищевые продукты, произведённые и приготовленные здесь, несут на себе проклятие. Люди, потребляющие эту пищу, попадают под действие проклятия и становятся жертвой обмана.
- Какое отношение имеют к этому недостатки пищи, возникающие из-за жадности фермера, посредника, торговца, равнодушия повара и забывчивости едока?
- Эти недостатки усугубляют проклятие.
- Наверное, это проклятие делает людей вроде мисс Бамбхани и Мамрабахен хуже, чем они могли бы быть.
- Естественно.
- Должно быть, оно касается даже великого Чоту, - подколол я Чоту, и он замычал от обиды.
- Да, даже Чоту.
- А ты и твоя семья тоже испытали на себе это проклятие?
- Пятнадцать поколений подряд мы избегали его и горя не знали в Бомбее благодаря благословению, данному нашему предку Сетху Сагалу Шаху, и покровительству со стороны наших личных божеств. Наша семья торговала с Китаем шёлком и серебром. Мы торговали честно, набавляя по 10% к цене в качестве прибыли. Бедность не угрожала нам до тех пор, пока у брата моего отца ум не поколебался от жадности. После этого дела пошли плохо.
- А что произошло?
- Мой отец был старшим из трёх братьев и на этом основании считался главой всего семейства. Всё шло прекрасно, пока он не унаследовал большую сумму нечистых денег от своего дяди, который накопил их под прикрытием своего легального предприятия. Вскоре один из братьев отца потребовал раздела наследства. Дело дошло до Верховного суда, и миллион рупий ушёл на судебные издержки.
- Фантастика! С грязных денег зараза перекинулась на честные деньги, которые вы добывали своим трудом! Не тот ли это случай, когда "ложка дегтя портит бочку мёда"?
- Тот самый. Хорошие деньги легко заражаются от плохих.
- И всё же, если семейство было защищено, как же ум твоего дяди вдруг стал давать сбои?
- Он попал под влияние жены Путлибаи, а она была дочерью бухгалтера. О чём ещё думает бухгалтер, как не о своей бухгалтерии? Жена так долго донимала его, чтобы он потребовал свою долю, что наконец совсем сбила его с толку, и он повздорил с братьями. Разумеется, она прежде всего старалась для себя, а вовсе не для него. Она росла в бедной семье и понятия не имела, как обращаться с деньгами. Когда вдень свадьбы за ней приехала машина, она попыталась сесть на подножку вместо того, чтобы сесть внутрь, потому что никогда до этого не ездила на машине! И что она извлекла из всех этих раздоров? Дурную славу за развал и обеднение семьи. Почему я говорю "дурную славу"? Потому что данному прецеденту в суде было присвоено её имя, и даже теперь всякий, изучающий семейное право, проходит это дело, которое так и называется: дело Путлибаи.
- Я всё-таки не могу понять, почему ум твоего дяди так расстроился, что он решил жениться на этой женщине.
- Ничто не вечно в этом мире, даже благословение святого. Срок благоденствия для нашего семейства истёк, и нам пришлось покинуть сцену. Природе нужен был предлог, чтобы положить конец нашему процветанию, и Она нашла его в лице Путлибаи. А можно сказать иначе: воспользовалась ею как своим инструментом. Но меня удивляет не это. Меня удивляет то, что мы так долго сумели продержаться в Бомбее. Пятнадцать поколений! Отчасти помогло то, что мы оставались обычными людьми - с домом, семьёй, работой. Обычному человеку проще справиться с такого рода проклятием. На садху же оно действует очень мощно. Если нам с тобой трудно уйти от вредных влияний Бомбея, то можешь себе представить, как тяжело должно быть тому, кто отверг мир и устремился к Богу.
- А вот история, которая произошла не так давно в Бомбее. Один хороший садху в горах Абу вылечил от туберкулёза женщину, и пользовался он только пеплом от своего костра. После целого года уговоров - "Пожалуйста, Махарадж, один только раз!" - он наконец согласился прийти в Бомбей, чтобы повидаться с семьёй спасённой женщины. Настоящий садху понимает, что он должен отплатить за гостеприимство, чтобы избежать негативного влияния на себя пищи, которой его угощают. Садху попросил мужа женщины, богатого торговца хлопком, запереть его в туалете на двадцать дней. По прошествии этого срока он велел торговцу скупить на рынке весь хлопок и продать его только тогда, когда получит от садху особое указание. Торговец сделал так, как сказал садху, и рынок остался без хлопка. Садху снова заперся в туалете, теперь уже на месяц - без еды, без воды, без ничего. Выйдя на тридцатый день, он велел торговцу: "Продавай!" Тот продал и получил сто миллионов рупий. Ты представляешь, что это за деньги?! Дело было почти пятьдесят лет назад, значит, на сегодняшний день это составляло бы более чем миллиард рупий (десятки миллионов долларов).
- Наш торговец от счастья сошёл с ума. Он начал кормить садху лучшей пищей, приготовленной на ги (топленом масле), и угощать его сладостями. Вскоре эта пища стала оказывать сексуально возбуждающее действие на бедного садху. И это после долгих лет одиночества в джунглях, где он питался только корнями и травами, пил только чистую воду и думать не смел о женщинах. Результатом стала любовная связь с женой торговца.
- Узнав об этом, торговец пришёл в замешательство. Обидеть садху он не мог, поскольку тот дал ему всё его богатство, но и прослыть рогоносцем ему тоже не хотелось. И он решил проявить великодушие. Он заплатил дочери золотых дел мастера за то, чтобы она развлекала садху. Вскоре садху наслаждался уже с двумя женщинами: с женой торговца и с дочерью мастера. Он долго пробыл в лесу и, понятно, весьма изголодался по сексу.
- Эти странные отношения тянулись так долго, что торговец наконец потерял терпение. "Либо ты прекращаешь это безобразие, - сказал он садху, - либо я вызываю полицию!" Садху тоже повысил голос. "Дурак! - сказал он. - Забыл, что я для тебя сделал? Моей аскезе теперь конец, это правда, но кое-что на последнее проклятие у меня ещё осталось - быть тебе нищим!" В ту же ночь торговец превратился в нищего. Прошло немного времени, и он умер, всё так же в нищете. А садху ещё несколько лет жил с обеими дамами, добывая на жизнь изготовлением аюрведических препаратов. Но как с садху с ним было покончено. И всё потому, что он пришёл в Бомбей в Кали-югу.
- И многие садху потерпели крушение здесь, в Бомбее. Это похоже на качели: садху хочет взлететь повыше, но закрепиться наверху трудно, и его всё время тянет назад. Но главная причина - в его простодушии. Обмануть садху совсем нетрудно. Он начинает вести себя как ребёнок, как дурачок или как демон, и его, как зверька, легко можно заманить в ловушку, особенно если начать кормить. Хитрые люди пользуются этим. Стоит немного подумать об этих вещах, и невольно задаёшься вопросом о пище.
- Каким вопросом?
- А зачем вообще животным и людям нужно есть, если еда такое опасное занятие? Почему бы им не жить, как растениям, получающим всё своё питание от солнца?
- Видимо, на то существуют объективные причины, - предположил я. - Нельзя за короткое время получить от солнца столько энергии, чтобы покрыть ею такой объём движения, какой мы наблюдаем у животных. А вообще-то я не знаю.
- Во что бы мы превратили закон кармы, если бы прекратили питаться? А без кармы и рнанубандханы как бы продолжалась игра? Это ведь сущностные черты мироздания. Понимаешь ли ты, насколько глубоко рнанубандхана проникла в нашу жизнь? Взгляни на эту краску на стене. Даже она имеет рнанубандхану со мной. Когда она будет исчерпана, я сдеру её или велю закрасить новой. С камнями пола тоже есть связь. Как можно уразуметь всё это, не прибегая к закону кармы? Или вообрази себе муху, которая рождается, для того чтобы через несколько минут умереть. Какая карма заставила её войти в жизнь на столь ничтожный промежуток времени? Какая карма заставила её родиться вообще? Но всё становится на свои места, когда ты принимаешь в расчёт рнанубандхану.
- И не нужно себя обманывать, будто растения не создают карму. Чем, по-твоему, занимаются их корни? Впитывая воду, они уничтожают, может быть, миллионы бактерий. Всякое живое существо подчиняется закону кармы, за исключением человека, который научился совсем обходиться без пищи - как без пищи для верхнего рта, так и без пищи для нижнего, я имею в виду - гениталий. Такое существо называется ваю ахари. Он оживёт одним воздухом и получает прану непосредственно от солнца и атмосферы. Однако прежде чем достичь этого уровня, нужно есть, а еда - это карма, равно как и добывание продуктов питания.
- Так что же делать? - Я почувствовал полное бессилие перед всемогуществом закона кармы.
- Для начала всегда старайся есть с людьми, которые должны тебе пищу - в кармическом смысле. Отдать долг деньгами очень просто. С такой рна можно быстро покончить. Но как можно вообще возвращать долги пищи? Если эта пища попала в твой организм и превратилась в ткани твоего тела, разве можно потребовать её назад? Отдав такой долг, сам станешь банкротом.
- Ослабишь свою шакти - ты это имеешь в виду?
- Да. Это одна из причин, почему настоящий садху старается как можно реже есть чужую пищу. По той же причине и я стараюсь не есть чужую пищу.
- А Мотибахен?
- Это другое дело. Если меня с ней связывает рнанубандхана, расчёт по которой лучше всего происходит, когда я ем её пищу, то так мне и надо поступать. Проницательный человек, который не может обойтись без пищи, принимает её только от тех, с кем его связывает соответствующая рнанубандхана. Таким образом не будут создаваться новые рнанубандханы с другими людьми, которые могли бы окутать его своим обманом. Кроме того, поступая так, ты привыкнешь только к одному виду обмана и выработаешь иммунитет против него. И ещё: разве я прошу Мотибахен, чтобы она приносила сюда свой обед?
- Нет.
- Вот видишь. Я стараюсь питаться самостоятельно, и готовлю, как только у меня появляется настроение. Домашняя пища всегда предпочтительнее, для всех. Вот откуда в Бомбее дхабавалы. (Дхабавалы ежедневно разносят домашние обеды сотням тысяч рабочих в Бомбее.)
- Взгляни на дхабавал, если хочешь убедиться, что можно жить в Бомбее и не пойти при этом ко дну. Тут требуется некоторое усилие воли, и дхабавалы это усилие делают. Они никогда не бастуют, и не было ни единого случая, чтобы кто-нибудь из них приставал к женщине, у которой берёт обед. Почему так? Потому что они поклоняются Виттхале. Богослужение отнимает у них всё свободное время. Если ум целиком наполнен Виттхалой, как может его потревожить какая-либо грязная мысль?
- Я люблю бывать у Рошни, и не в последнюю очередь потому, что мне нравится, как она готовит. Я хожу к ней, когда у меня нет настроения готовить самому. Её блюда вкусны и не возмущают мой ум. Почему? Потому что она очень серьёзно относится к своей садхане. Готовя еду, она повторяет мантру, а это наполняет пищу чудесными духовными вибрациями. Кроме того, она кормит меня из любви ко мне, а не ради того, чтобы извлечь из меня какую-то пользу, как поступает большинство других. Много было в моей жизни таких, кто хотел нанести мне вред, подобно мисс Бамбхани, но я устоял и держусь до сих пор. Я родился в Бомбее, я стреляный воробей.
- Но почему, - перебил я, - ты остаешься в Бомбее, если тебе приходится бороться с его проклятием и прочими неприятностями?
- О мой сын, это закон кармы, - печально ответил Вималананда. Взгляд его был устремлён вдаль. - Приходится платить кармические долги. Здесь столько всяких рна: долги родителям, учителям и даже самому знанию. Нужно отдать долг месту, в котором родился, это особый долг. Расплачусь со всеми долгами и - до свидания! Но до того я обязан быть здесь. Если камень придавил тебе ногу, ты не выдёргиваешь её резким движением, чтобы не поранить кожу. Ты аккуратно приподнимаешь камень и понемногу высвобождаешь ногу - медленно и внимательно, пока не высвободишь совсем.
- А что делать с прохожими, которые умышленно наступают на камень, пока ты вытягиваешь из-под него ногу?
- Надо быть к этому готовым. Помню, очень давно мой младший Гуру Махарадж пришёл ко мне и сказал: "Будь осторожнее, бабуджи (он всегда называл меня "бабуджи"), кто-то пытается с помощью чёрной магии тебя убить". Я такого не ожидал. Я понял, что дело плохо. В то время одна моя тетушка хотела избавиться от меня, из-за того что я был наследником. Она и раньше пыталась меня убить, и не однажды, и перепробовала много всяких средств. Но чёрная магия - это было уже слишком.
- Я сказал ему: "Махарадж, вам не стоит из-за этого беспокоиться". Он так меня любит, что всегда страшно беспокоится за мою жизнь. Но он знает, что я и сам могу позаботиться о себе, когда дело доходит до чёрной магии. Я навел справки у своих эфирных друзей, и выяснилось, что она решила за плату воспользоваться услугами Балам Бхата. Я не привык кривить душой в разговорах с людьми, поэтому я явился к Балам Бхату и просто сказал: "Балам Бхат, вы были духовником нашей семьи долгие десятилетия. Вы были во главе церемонии, когда мне давали имя, впервые обрезали волосы, приобщали к еде. И как только вы осмеливаетесь поднять на меня руку - вы, смотревший на меня как на собственного сына?!" Поначалу он всё отрицал, но я упорно стоял на своём, и тогда он взбесился и заорал что-то вроде: "Да кто ты такой?! Я прикончу тебя!" В ответ я сказал: "Ну что же, вперёд. Попробуйте", и пошёл на смашан. Своему эфирному другу я сказал: "Ты был прав. Балам Бхат хочет убить меня. Что мне делать?" Друг ответил: "Ни о чём не беспокойся. Я всё сделаю сам". И как же он с ним разделался! На следующее утро пришлось избавляться от двадцати трёх трупов: Балам Бхата и двадцати двух его родственников!
- Боже мой!..
- К несчастью, всё вышло именно так, но Балам Бхат сам попросил об этом. Кроме того, смерть помешала ему навлечь на себя карму за убийство меня.
- Но разве ты не взвалил на себя гору карм, затеяв весь этот процесс?
- Естественно, взвалил. Хотя я и не говорил открыто эфирному другу, что надо делать с Балам Бхатом и его семьёй, я уполномочил его на эту работу и потому несу ответственность за всё, что произошло. Но мне удалось сбросить с себя и эти кармы. Я представил их смерть как нара бали! Благодарю Господа за то, что он послал мне моих учителей! Они научили меня, что надо делать в подобных случаях.
- Значит, для тебя всё как всегда кончилось благополучно?
- А почему бы и нет? Приняв жизнь как приглашение к поединку, ты либо становишься победителем, либо погибаешь в борьбе. Чего тут бояться? Но поскольку Бомбей столь опасное место для жизни, в качестве оружия всегда лучше выбирать тонкость (кала), нежели грубость (бала). Свои рна нужно оплачивать изящно и деликатно, если не хочешь утонуть в этом болоте.
- Поэтому ты так любишь Бирбала?
- Да, поэтому. Это был великий знаток тонкого обращения. Ты помнишь, что многие при дворе ненавидели Бирбала за его близость к императору. Они день и ночь составляли планы, как бы с ним покончить. Но как ни старались они застигнуть его врасплох, ему всегда удавалось перехитрить их. Однажды они донесли Акбару, что Бирбал хвастается, будто умеет читать мысли. Акбар вызвал его к себе и попросил продемонстрировать эту способность. Бирбал ответил: "Мысли вашего величества слишком тонки, чтобы такой ничтожный человек, как я, мог их прочесть. Но я знаю, что думают остальные. Они думают: "Боже правый, благослови нашего императора править нами долго и счастливо, и чтобы его славное имя стало известно повсюду!" Прав ли я, о высокие судьи?"
- И все придворные вынуждены были признать, что Бирбал действительно умеет читать мысли.
- А что им ещё оставалось делать?
Мы засмеялись. Обед был кончен. Мы втроём перешли в гостиную, и за чашечкой чая Вималананда продолжил:
- В другой раз они решили, что разработали безошибочный план. Но он требовал соучастника, и они за огромную сумму денег подкупили придворного брадобрея. В один из дней, брея императора, брадобрей лукаво зашептал ему на ухо: "Мой повелитель, ничто не сравнится с роскошью вашего двора и с наслаждениями вашей жизни. Но хотели бы вы узнать, как отец ваш проводит свои дни на небе?" - "Что ты за дурак! - воскликнул император. - Каким же это образом я узнаю о небесной жизни моего отца?" - "Я знаю одного волшебника, - ответил брадобрей, - который может живых людей посылать на небо, чтобы они проведали своих усопших предков". Акбар в задумчивости подергал себя за усы и сказал брадобрею: "Пожалуй, устрой это дело. Пусть он прямо сейчас пошлёт кого-нибудь за новостями о моём отце". - "С величайшим удовольствием, хозяин, - откликнулся брадобрей. - Но поручение это требует человека решительного и мудрого, такого, кто сумеет правильно повести себя на небе и кто сумеет разыскать вашего отца". - "М-да, - сказал Акбар. - Кого же ты предлагаешь?" "Я мог бы предложить Бирбала, о Спаситель мира", - проговорил брадобрей. "Бирбала! - воскликнул Акбар. - Но почему Бирбала?!" - "В мире нет человека мудрее Бирбала, ваше величество, - подобострастно заговорил брадобрей. - Кого же ещё сделать послом вашего двора к престолу небесному?" "М-да, - снова сказал Акбар. - Ну что же, пошлём Бирбала. Но в чём в точности состоит этот план?" - "Мы должны, - быстро заговорил брадобрей, чувствуя, что дело идёт к успеху, - поместить Бирбала в специальный дом, выстроенный на смашане. Затем мы подожжём этот дом. Бирбал же будет усердно произносить могущественную мантру, и она спасёт его от огня. Более того, она вознесёт его прямо на небеса, живым и невредимым. Я сам летал туда, и не один раз".
- Похоже, что цирюльник даже слегка переигрывал.
- У него слюнки текли при мысли о том куске, который он получит, если план сработает.
- Неужели Акбар всему поверил?
- Нет, он знал, что за человек был этот цирюльник.
- Но разве он не подумал о том, что Бирбал может сгореть заживо?
- Подумал наверное. Но он знал также, что Бирбал умеет постоять за себя. Кроме того, он хотел хорошенько проучить всех своих завистливых министров, и ему было интересно, что же придумает Бирбал.
- На следующий день, прибыв ко двору, Бирбал был неприятно поражён поджидавшим его сюрпризом: Акбар велел ему немедленно собираться на небо. Узнав, какая миссия ему предстоит, он сразу понял, чьи это козни. Он задумался на мгновение и сказал: "Ваше величество, если за вас я готов пойти в ад, то путешествие в рай будет для меня сплошным удовольствием. Но чтобы как следует подготовиться, мне нужна крупная сумма денег". - "Можешь брать столько, сколько тебе угодно", - отвечал император. "Кроме того, перед дорогой мне нужно уладить свои семейные дела", - продолжал Бирбал. "А сколько на это уйдёт времени?" - спросил Акбар. "Три месяца", - ответил Бирбал, и три месяца были ему даны.
- Бирбал получил передышку. Деньги он отдал жене в качестве страховки на тот случай, если не сумеет выбраться. Затем он задумался над планом спасения, и решил прорыть подземный ход от своего дома до смашана Каждую ночь он копал подземный ход и каждый день он проводил на смашане, готовя дом для своего путешествия.
- Он кончил свою работу всего лишь за несколько дней до истечения дарованного ему трёхмесячного срока, и в назначенный день он доложил императору о своей готовности. Его празднично и торжественно проводили в дом, который был построен прямо над отверстием подземного хода. Поднесли огонь, вспыхнуло пламя, и мнимый святой подобострастным голосом запел свои гимны. Бирбал не мешкая собрал кучу зелёных веток, которые вскоре испустили огромное облако дыма. Очутившись в дыму, невидимый для зрителей ни в окна, ни в дверь, он вполз в подземный ход, закрыл за собой отверстие входа и стал карабкаться домой. Он просидел дома три месяца, прячась ото всех и не брея бороды и усов. Он пропадал так долго, что Акбар уже начинал беспокоиться, не случилось ли чего-нибудь плохого.
- Так ведь Акбар сам подверг его смертельной опасности. Надо же было как-то его проучить, правда?
- Конечно. Я уверен, что Бирбал нарочно так долго прятался, просто чтобы чуть-чуть помучить Акбара, посыпать ему соль на рану. Когда Бирбал вдруг неожиданно явился ко двору, его появление вызвало настоящий переполох. Вне себя от радости, Акбар обнял его и сказал: "Что с тобой, друг мой дорогой? Как небеса? Как рай?" - "О, - ответил Бирбал, - это было долгое и опасное путешествие, ваше величество. Но я справился с ним и вернулся обратно, чтобы обо всём доложить вам". - "Бирбал, не терзай меня, говори быстрее, как поживает на небесах мой отец?" - громко спросил Акбар, поддерживая игру. "Хорошо, очень хорошо, мой повелитель. Рай просто великолепен!" И он принялся описывать вышних ангелов во славе их и святых, предающихся райским наслаждениям. "До чего хорошо на небе, - закончил он свой рассказ. - Но вот в чём дело..." - "Что такое?" - тревожно спросил император, и все придворные замерли. "У вашего отца есть всё, что он пожелает: прекрасное угощение, изумительная одежда, очаровательные женщины, короче, все удобства. Но одна мелочь никак не даёт ему покоя". - "Да в чём же дело?!" - в нетерпении вскричал Акбар. "Он попросил меня не тревожить людей из-за этого пустяка", - тянул Бирбал, подливая масла в огонь. "Но теперь, когда мы открыли путь на небо, - заговорил Акбар, - мы можем отсюда послать ему всё что угодно!" И все придворные согласно закивали головами. "Ну тогда, - произнёс Бирбал, - ладно. Ваш отец сказал, что в раю он получает всё, чего ни попросит, за исключением разве что хорошего бритья бороды". -"Что?! -удивлённо закричал Акбар. - Неужели ни один брадобрей после смерти не попал на небо?!" - "Ни один, - ответил Бирбал. - От начала времён и по сей день".
Я перебил рассказчика:
- Какое оскорбление брадобреям!
- Что ж, Бирбал хотел рассчитаться с брадобреем его же монетой. Он сказал: "Взгляни, на кого я стал похож, мой господин. Разве не предстал бы я перед тобой гладко выбритым, если бы нашёл хоть одного брадобрея? По правде сказать, и отца-то вашего я едва узнал, так он весь зарос волосами. Он шлёт вам свои благословения и он попросил вас... если это никого не затруднит..." - "Что?! Говори сейчас же!" - взревел Акбар. "Ваш отец попросил вас прислать ему хорошего брадобрея, если у вас есть такой на примете". - "О чём речь! - великодушно прогремел император. - В самом деле, давайте пошлём ему нашего доброго брадобрея. Он сам указал нам дорогу в рай, по которой путешествовал неоднократно, и он заслуживает того, чтобы отправиться туда вновь". Так брадобрею пришёл конец.
- Неужели Акбар его действительно сжег?
- Трудно сказать. Есть разные варианты. По одним, его сожгли, а по другим - он избежал участи шашлыка чистосердечным признанием и оставшуюся жизнь провёл в тюрьме за попытку убить Бирбала. Какова бы ни была его дальнейшая судьба, он получил хороший урок, что подкрепляет мои слова. Если бы Бирбал защищал свою жизнь силой, его враги набросились бы на него скопом и растерзали. Но он обманул их и спасся. И я позволяю себе обман, чтобы, с божьей помощью, спасти тех, кого люблю, и тех, кто любит меня.
- Ты позволяешь себе обманывать даже тех, кто сражается за тебя? - Вопрос был явно провокационным.
- Да, даже таких, как Рошни и её семья.
Рошни, которая тем временем вернулась с работы и мирно вязала в кресле, с шутливой обидой взглянула на него поверх очков. В глазах её светилась любовь.
- Разве обман не влечёт карму?
- Карму влечёт всё. Но если ты обманываешь людей, не прибегая, говоря буквально, ко лжи, карма значительно уменьшается. Вспомни Юдхиштхиру и его "наро ва кунджаро ва".
У сына Дроначарьи было такое же имя, как у одного боевого слона - Ашваттхама. Во время великой войны, которая, как утверждает "Махабхарата", началась из-за того, что Дроначарья якобы объявил себя непобедимым, Кришна сделал так, что убит был слон, но при этом был пущен слух, что убит человек. Услышав эту весть, встревоженный Дроначарья пришёл к Юдхиштхире, чьё имя читалось как "правдивость", чтобы узнать, жив его сын или нет. Хотя они сражались в войне на разных сторонах, Дроначарья, бывший гуру Юдхиштхиры в военном искусстве, знал, что Юдхиштхира не сможет солгать ему. И действительно, Юдхиштхира громко ответил: "Ашваттхама мертв!" А затем, пользуясь наставлениями Кришны, шепотом произнёс: "Наро ва куджаро ва", то есть "слон или человек". Дроначарья, слышавший только первую фразу, ошибочно заключил, что сын мертв. Боевой дух покинул его, и вскоре он был убит. Это было на руку Кришне и Юдхиштхире. Но хоть они и соблюли букву правды, слова Юдхиштхиры имели последствия лжи. Из-за этого обмана Юдхиштхире снова пришлось шагать по земле, тогда как прежде, в силу своей нерушимой приверженности правде, он мог шагать над землей в одном футе от её поверхности. Если таково было следствие "значительно уменьшенной" кармы, то что бы случилось с Юдхиштхирой, если бы он пошёл на открытую гуру дроху, сообщая явную ложь в лицо своему учителю. Об этом даже думать не хочется.
- Мне вот что непонятно в этой истории, - сказал я Вималананде. - Почему карма за ложь пристала не к Кришне, а к Юдхиштхире? Ведь это Кришна заставил его нарушить личную дхарму и произнести то, что по сути своей было равносильно лжи.