Так как говорилось, что музыка связана с увлечением балетом и сценой, я позволил Лолите брать уроки рояля с мисс Ламперер (как мы, знатоки Флобера, можем ее для удобства назвать), к белому с голубыми ставнями домику которой, в двух милях от Бердслея, Лолита катила два раза в неделю. Как-то, в пятницу вечером, в последних числах мая (и около недели после той особенной репетиции, на которую, как и на прочие, я не был допущен), зазвонил телефон в кабинете, где я кончал подчищать королевский фланг Гастона, и голос мисс Ламперер спросил, приедет ли моя Эмма - то бишь Лолита - в следующий вторник: она пропустила два урока подряд - в прошлый вторник и нынче. Я сказал: "да, конечно приедет" - и продолжал игру. Как легко поверит читатель, мои способности теперь пошатнулись и через два-три хода я вдруг заметил, сквозь муть внешахматного страдания, что Гастон - ход был его - может завладеть моим ферзем; он это заметил тоже, но опасаясь западни со стороны заковыристого противника, долго не решался, и отдувался, и сопел, и тряс брылами, и даже взглядывал на меня украдкой, неуверенно пододвигая и опять вбирая пухлые, собранные в пучок пальцы, - безумно хотел взять эту сочную штуку, а не смел - и внезапно схватил ее (не научил ли его этот случай той опасной смелости, которую он потом стал выказывать в другой области?), и я провел скучнейший час, пока добился ничьей. Он допил свой коньяк и, немного погодя, ушел вразвалку, вполне довольный результатом (monpauvreami, jenevousaijamaisrevuetquoiqu'il у aitbienpeudechancequevousvoyiezmonlivre, permettez-moidevousdirequejevousserrelamainbiencordialement, etquctoutesmesfillettesvoussaluent). Я нашел Долорес Гейз за кухонным столом, уплетающей клин торта и не отрывающей глаз от листка с ролью. Она подняла их навстречу моему взгляду, - в них была какая-то небесная пустота. Когда я заявил ей о своем открытии, она осталась до странности безмятежной и только сказала d'unpetitairfaussementcontrit, что она, конечно, очень скверная девочка, но было просто невозможно противиться соблазну, и вот она потратила эти часы музыки - о читатель, о мой читатель! - на то, чтобы разучивать с Моной в городском парке волшебно-лесные сцены пьесы. Я сказал: "Превосходно", - и прошагал к телефону.
Из гл. 16 первой части:
"Это - признание: я люблю вас," - так начиналось письмо, и в продолжение одной искаженной секунды я принял этот истерический почерк за каракули школьницы:
"На днях, в воскресенье, во время службы (кстати хочу пожурить вас, нехорошего, за отказ прийти посмотреть на дивные новые расписные окна в нашей церкви), да, в это воскресенье, так недавно, когда я спросила Господа Бога, что мне делать, мне было сказано поступить так, как поступаю теперь. Другого исхода нет. Я люблю вас с первой минуты, как увидела вас. Я страстная и одинокая женщина, и вы любовь моей жизни.
А теперь, мой дорогой, мой самый дорогой, moncher, cherMonsieur, вы это прочли; вы теперь знаете. Посему попрошу вас, пожалуйста, немедленно уложить вещи и отбыть. Это вам приказывает квартирная хозяйка. Уезжайте! Вон! Departez! Я вернусь к вечеру, если буду делать восемьдесят миль в час туда и обратно - без крушения (впрочем, кому какое дело?) и не хочу вас застать. Пожалуйста, пожалуйста, уезжайте тотчас, теперь жe, даже не читайте этой смешной записки до конца. Уезжайте. Прощайте.
Положение, moncheri, чрезвычайно простое. Разумеется, я знаю с абсолютной несомненностью, что я для вас не значу ничего, ровно ничего. О да, вы обожаете болтать со мной (и шутить надо мною, бедной); вы полюбили наш гостеприимный дом, мне нравящиеся книги, мой чудный сад и даже проказы моей шумной дочки; но я для вас - ничто. Так? Так. Совершенное ничто. Но, если, по прочтении моего "признания", вы решили бы, как европеец и сумрачный романтик, что я достаточно привлекательна для того, чтобы вам воспользоваться моим письмом и завязать со мной "интрижку", тогда знайте, это будет преступно - преступнее, чем было бы насилие над похищенным ребенком. Видите ли, любимый, если бы вы решили остаться, если бы я вас застала тут (чего, конечно, не случится, и потому могу так фантазировать), самый факт вашего оставания мог бы быть истолкован только в одном смысле: что вы для меня хотите стать тем же, чем я хочу стать для вас – спутником жизни - и что вы готовы соединить навсегда свою жизнь с моей и быть отцом моей девочки.
Позвольте мне еще чуточку побредить и побродить мыслью, мой драгоценнейший; ведь я знаю, вы уже разорвали это письмо, и его куски (неразборчиво) в водоворот клозета. Мой драгоценнейший, montres, trescher, какую гору любви я воздвигла для тебя в течение этого магического июня месяца! Знаю, как вы сдержанны, как много в вас "британского". Возможно, что вашу старосветскую замкнутость, ваше чувство приличия, покоробит прямота бедной американочки! Вы, который скрываете ваши сильнейшие порывы, должны почесть меня бесстыдной дурочкой за то, что раскрываю так широко свое несчастное раненое сердце. В былые годы я испытала немало разочарований.
Мистер Гейз был прекрасный человек, надежный и цельный, но, увы, он был на двадцать лет старше меня, так что - но не будем сплетничать о прошлом. Мой дорогой, твое любопытство должно быть полностью удовлетворено, если ты пренебрег моею просьбой и дочитал это письмо до горького конца. Впрочем, это неважно. Уничтожь его - и уезжай. Не забудь оставить ключи у себя на столе. И хоть какой-нибудь адрес, чтобы я могла вернуть двенадцать долларов, заплаченные тобой за остаток месяца. Прощай, дорогой мой. Молись за меня - если ты когда-нибудь молишься".
Ш.Г.
Вышеприведенное - это то, что помню из письма, и помню я это дословно (включая исковерканные французские термины). Письмо было по крайней мере вдвое длиннее. Я выпустил лирическое место, которое я тогда более или менее проскочил - относительно брата Лолиты, умершего двух лет отроду, когда ей было четыре года: высказывалось предположение, что я очень бы его полюбил. Что же еще там было, дайте вспомнить. Да. Допускаю, что слова "в водоворот клозета" (куда письмо в самом деле ушло) - мой собственный прозаический вклад. Она, вероятно, умоляла меня раздуть какой-нибудь специальный огонь для сожжения ее послания.
Отвращение - вот было первое мое чувство в ответ, и к нему присоединилось желание смыться. За этим последовало нечто вроде ощущения спокойной дружеской руки, опустившейся ко мне на плечо и приглашающей меня не спешить. Я послушался. Я вышел из оцепенения и увидел, что все еще нахожусь в комнате Лолиты. Реклама во всю страницу, вырванная ею из глянцевитого журнала, была приколота к стене над постелью, между мордой исполнителя задушевных песенок и длинными ресницами киноактрисы. На этом цветном снимке изображен был темноволосый молодой муж. Во взгляде его ирландских глаз было что-то изможденное. Он "моделировал" халат (такого-то "дома") и держал перед собой за оба конца мостоподобный поднос (другой фирмы) с утренним завтраком на две персоны. Надпись взята была из церковного гимна, сочиненного священником Томасом Мореллем: "Вот идет он, герой-победитель". Следовало, по-видимому, предположить, что основательно побежденная новобрачная (не показанная на снимке) сидела среди подушек двуспальной постели, готовая принять свой конец подноса, но каким образом ее постельный партнер подлезет сам к ней под этот мост без катастрофы, оставалось неясным. Рука Лолиты провела шуточную стрелку по направлению опустошенного молодого супруга и приписала большими буквами: "Г.Г."; действительно, несмотря на небольшую разницу в возрасте, сходство было поразительным. Под этой картинкой была другая - тоже цветная фотография. На ней известный драматург самозабвенно затягивался папиросой "Дромадер". Он, мол, всегда курил "дромки". Он лишь слегка походил лицом на Г.Г. Ниже былаЛолитина девственная постель, усеянная лубочными журнальчиками. Эмаль сошла там и сям с железных штанг изголовья, оставив кругловатые проплешины на белом фоне. Убедившись в том, что Луиза ушла восвояси, я забрался в постель Лолиты и перечел письмо.
Одним из немногих живописцев, привлекавших внимание Набокова, был НорманРокуэлл, которого писатель, по-видимому, воспринимал в качестве образцового представителя поп-культуры. Издеваясь над Рокуэллом и Сальвадором Дали, Набоков называл их братьями-близнецами, из которых второй в детстве был украден цыганами. Между тем Рокуэлл, несомненно, незаурядный и очень ироничный художник. Подумайте, что в его методе могло быть неприемлемо для Набокова.
В романе Набокова часто цитируется «Кармен» Мериме. Подумайте о значении аллюзии. Вспомните цикл «Кармен» Александра Блока. Как соотносится образ Лолиты с культурным типом «роковой женщины»? Прокомментируйте фрагмент из 22 главы второй части:
"Моя сестра Анна", - сказала басконка (завершая давешнее сообщение новой мыслью) - "работает в Пондерозе".
Мне всегда жаль Синей Бороды. Этибрутальныебратья... Est-ce que tu ne m'aimes plus, ma Carmen?Никогда не любила. Я теперь не только знал, что моя любовь безнадежна, но знал также, что они вдвоем замышляют что-то, сговариваясь, по-баскски или по-земфирски, против моей безнадежной любви. Скажу больше: Лолита вела двойную игру, ибо она дурачила и глупую, сентиментальную Марию, которой поведала, вероятно, что хочет жить у жизнерадостного дядюшки, а не у жестокого, мрачного отца. И другая сиделка, которой я так и не рассмотрел, и юродивый, вкатывавший койки и гроба в лифт, и чета идиотских зеленых попугайчиков, занимавшая клетку в приемной, - все, все они участвовали в подлом заговоре. Мария, верно, думала, что комедийный папаша Профессор Гумбертольди препятствует любовной интриге между Долорес и заместителем отца, толстеньким Ромео (ведь не забудем, что ты был жирноват, Ромка, несмотря на все эти наркотики - "снежок", "сок радости" и так далее).
У меня побаливало горло; я стоял, переглатывая, у окна и глядел на романтическую скалу, повисшую высоко в смеющемся, заговорщическом небе.
"Моя Кармен", - обратился я к ней (я иногда звал ее этим именем), - "мы покинем этот пересохший, воспаленный, свербящий город, как только тебе позволят встать".
"Кстати - мне нужны мои вещи", - проговорила гитаночка, подняв холмом колени и перейдя на другую страницу газеты.
"Потому что, видишь ли", - продолжал я, - "нет смысла сидеть в этом городе".
"Нет смысла сидеть где бы то ни было", - сказала Лолита.
Цыган в англоязычных странах называют gypsies, «египтяне». Еще одна роковая египтянка, кроме Кармен, – царица Клеопатра. В пьесе Бернарда Шоу «Цезарь и Клеопатра» Клеопатре 16 лет, Цезарю 50. Если пьеса Шоу вам знакома, подумайте о том, что некоторые ее коллизии сходны с коллизиями «Лолиты», но разработаны совершенно иначе.
В берлинском романе Набокова «Машенька» (1926) в финале герой, подготовивший все для похищения героини, отправляется встречать ее на вокзал. Однако в последний момент он вдруг меняет свои планы:
Он дождался той минуты, когда по железному мосту медленно прокатил шедший с севера экспресс. Прокатил, скрылся за фасадом вокзала.
Тогда он поднял свои чемоданы, крикнул таксомотор и велел ему ехать на другой вокзал, в конце города. Он выбрал поезд, уходивший через полчаса на юго-запад Германии, заплатил за билет четверть своего состояния и с приятным волненьем подумал о том, как без всяких виз проберется через границу, – а там Франция, Прованс, а дальше – море.
И когда поезд тронулся, он задремал, уткнувшись лицом в складки макинтоша, висевшего с крюка над деревянной лавкой.
Подумайте о сходном и различном в героях и сюжетах «Машеньки» и «Лолиты».
Охарактеризуйте литературную генеалогию ГумбертаГумерта. Что связывает его с культурой и эстетикой романтизма, декаданса, модернизма? Обратите внимание на то, что одна из работ ГГ, озаглавленная «Прустовская тема в письме Китса к Бенджамину Бейли», напоминает литературные занятия Пьера Менара – героя новеллы Борхеса.Переписка Китса с Бейли, священником и поэтом, – не вымысел Набокова.
ГГ совмещает в себе рассказчика, героя и повествователя.В чем обнаруживается дистанция автора по отношению к герою? Каков смысл соотношения образов ГГ и КлэраКуильти? Во времяих разговора Куильти выступает в роли искусителя, подумайте об аналогичных сценах в литературе («Фауст», «Легенда о Великом Инквизиторе» и др.).
В статье «Инцест левой идеи», посвященной семейным тайнам Льва Троцкого, Александр Маркович Эткинд пишет о том, что запрет на инцест оберегает младших от насилия со стороны старших: «Сфера действия этого запрещения прогрессивно расширяется: сначала им охвачены только собственные дети, потом все несовершеннолетние, потом все зависимые люди, включая ваших подчиненных или студентов». При этом важно, что такая защита действует двусторонне. Эткинд цитирует Маргарет Мид: «Уберечь десятилетнюю девочку от приставаний отца — необходимое условие социального порядка, но и защита отца от искушений — обязательное условие его социальной адаптации».Иначе говоря, взрослый мужчина должен заниматься не ерундой, а делом: обеспечивать семью, реализовывать себя в труде, в творчестве, в социально и культурно приемлемой деятельности. Условности, над которыми издевается ГГ, возникают не на пустом месте. Подумайте в этом аспекте о проблематике «Лолиты».
Познакомьтесь с материалами, посвященными цензурной истории «Лолиты». Прокомментируйте фразу Набокова из американского послесловия к роману:
Издатель Икс сказал, что если он напечатает "Лолиту", мы оба с ним угодим в тюрьму.
Публикация романа Набокова на Западе в 1955 году, как и первая официальная публикация его в России в 1989, стали определенными вехами, обозначившими изменения в общественном сознании. Охарактеризуйте эти изменения. Обратите внимание на то, что о них можно судить не только по роману Набокова, но и по великому множеству «школьных» фильмов – таких, как наши «Доживем до понедельника», «Ключ без права передачи», «Вам и не снилось», «Школьный вальс»или как французский «Бум» 1980 года.
Подумайте и о контексте восприятия «Лолиты» сейчас, когда обвинения в харассменте,предъявляемые политикам, звездам шоу-бизнеса, профессорам и учителям, становятся самым привычным скандалом в медийном пространстве.
Литература:
Анастасьев Н. А. Феномен Набокова. М., 1992.
Бродски Анна. «Лолита» Набокова и послевоенное эмигрантское сознаниеhttps://magazines.russ.ru/nlo/2002/58/brod.html
Зарубежная литература XX века: Учеб. пособие / Под ред. В. М. Толмачева. М., 2003.
Зарубежная литература ХХ века: Учеб. / Под ред. Л. Г. Андреева. М., 1996, 2001.
Липовецкий М. Н. Из предыстории русского постмодернизма (метапроза Владимира Набокова: от «Дара» до «Лолиты») // Липовецкий М. Н. Русский постмодернизм. Екатеринбург, 1997.
Липовецкий М. Паралогии: Трансформации (пост)модернистского дискурса в русской культуре 1920-2000 годов. – М.: Новое литературное обозрение, 2008. (Аллегория Другого: «Лолита» В. Набокова.)
Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001.
Литературный гид: Тень Набокова // Иностр. лит. 1999. № 12.
НабоковВ.В.: pro et contra. Спб., 1997.
НабоковВ.В.: pro et contra. Спб., 2001.
Проффер К. Ключи к «Лолите». СПб., 2000.
Руднев В. П. Словарь культуры ХХ века. М., 1997.
Сурова О.Ю. Человек в модернистской культуре // Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000 – 2000: Учеб. пособие / Под ред. Л.Г. Андреева. М., 2001.