БИТВА ЗА НАРВУ
Бои за взятие Нарвы велись более 6 месяцев. Сразу после освобождения блокадного Ленинграда, 27 января 1944 года, три армии (Вторая, Восьмая и Пятьдесят девятая) Ленинградского фронта подошли к правому берегу реки Нарова. В боях за Нарвский плацдарм, по разным оценкам, погибло около 60 тысяч человек. 47 воинов в боях за город получили высокое звание Героя Советского Союза, четыре человека стали дважды Героями Советского Союза. 28 воинских частей были удостоены почетного наименования “Нарвская”. Наименования этих воинских частей можно увидеть на памятной стене на бастионе “Триумф”. Как свидетельствуют исторические документы, 26 июля 1944 года, в 8 часов 30 минут над городом взвился красный флаг. В тот же день в Москве прогремел артиллерийский салют из 224 орудий, посвященный бойцам Ленинградского фронта, освободившим первый эстонский город — Нарву.
Ниже вы сможете познакомится с воспоминаниями ветераны, который принимал непосредственное участие в освобождении и скачать целиком книгу "Битва за Нарву", одним из авторов которой он является.
Издание: Таллин. Ээсти раамат, 1984. — 160 с, ил., 8 л. ил. — Тираж 9000 экз.
Аннотация издательства: В книге рассказывается об одном из крупнейших сражений в Эстонии в годы Великой Отечественной войны. Более семи месяцев продолжались боевые действия в Нарвском районе при освобождении территории республики от немецко-фашистских захватчиков: Авторы, один из которых — Николай Федорович Костин — является непосредственным участником боев за Нарву в составе 30-го Ленинградского гвардейского стрелкового корпуса, собрали большой документальный и мемуарный материал. Свою книгу они посвящают участникам Нарвской битвы в ознаменование 40-летия освобождения города от фашистского ига. Книга иллюстрирована фотографиями военных лет.
Воспоминания Николая Костина: Бои здесь были очень тяжелыми. Тогда это была первая нарвская наступательная операция, которая длилась с 11 по 28 февраля 1944 года. Предполагалось, что ударом севернее и южнее Нарвы советские войска перережут шоссейную и железные дороги, выйдут к Нарвскому заливу, окружат немецкие войска и освободят Нарву. Мы, помню, форсировали Нарову у деревень Криуши, Долгая Нива и Усть-Жердянка и оседлали железную дорогу у деревень Аувере, Хаава и Кудрукюла. Немцы нас контратаковали, пытались сбить. По радио было слышно, как они шумят, мол: «Рус, буль-буль, мы вас потопим.» Дальше этого плацдарма мы продвинуться не смогли. Корпус в этих боях понес большие потери, но захватил плацдарм по фронту в 35 километров и шириной до 15 километров.
Из этих февральских боев под Нарвой мне вспоминается случай, когда я оказался в такой ситуации, что попрощался со своими родными, не думал, что останусь в живых. Меня тогда послали найти связистов, который отправились починить связь. Под огнем я пробежал перекресток проселочной дороги (все это происходило в местечке Ухиконна, это в 5 километрах севернее нынешней Эстонской ГРЭС), потом добежал до зенитных батарей, которые накануне сбили три немецких самолета. И в это самое время, когда я там оказался, немцы решили отомстить и разбомбить батареи. Я бросился в окоп, уткнулся в снег и обхватил голову руками. Самолеты тогда пикировали с включенными сиренами, бомбы падали с воем, земля как будто поднималась и проваливалась. Мне казалось, что каждая бомба летит прямо на меня. Я не думал, что уцелею.
Так что бои на Ауверском плацдарме были очень тяжелыми. Позже, когда с Кривошеевым мы писали книгу об этих боях - «Битва за Нарву», то вставили и воспоминания бывшего командира корпуса Героя Советского Союза, генерал-лейтенанта Симоняка об этих боях. Он, в частности, писал следующее: «Нарвские бои запомнились крепко и никогда не изгладятся из памяти. Нигде нам не было так трудно, как под Нарвой. Здесь мы не могли использовать в полной мере мощь артиллерии и бронетанковых войск, были ограничены в маневре. Чтобы обеспечить орудия боеприпасами, приходилось выстраивать целый полк и передавать снаряды по солдатской цепочке. Таким способом укрепления фашистов не разрушишь. А они так укрепили западный берег реки Нарвы, что без артиллерии и на шаг продвинуться нельзя.»
Это было в конце февраля 1944 года. После этого, в начале марта месяца, мы отошли к нынешнему Ивангороду. Там наш корпус должен был захватить мызу Лилиенбах и вообще срезать Ивангородский плацдарм, так называемый выступ в районе Ивангорода, деревни Поповка, той же самой мызы Лилиенбах и деревни Южная Долгая Нива. Но полностью выполнить задачу у нас не получилось. Большие бои шли у этой мызы Лиленбах и также у деревни Поповка. Выбить немцев удалось только из Лилиенбаха, Поповки и из прилегающего парка. Противник оказывал отчаянное сопротивление, много раз в день нас контратаковал, применял авиацию и артиллерию. Мы несли большие потери и дальше продвинуться не смогли. После этого мы отошли на отдых, пополнились там свежими силами и отошли на Карельский перешеек. Продвинулись там мы уж до Выборга. Но во взятии самого Выборга не участвовали, город брал другой корпус, а мы обходили. И закончили мы воевать с финнами в районе деревень Пертихойка и Хантала. Однако дальше Выборга мы продвинуться не смогли, хотя и был такой лозунг: «Даешь Хельсинки!»
Форсирование Наровы
После этого мы пополнились свежими силами, вышли на отдых и готовились к боям. Потом вышли снова сюда под Нарву. Бои непосредственно за город прошли, город был освобожден. Но так как мы участвовали в боях за город в марте месяце, после того, как наши войска 26-го июля взяли Нарву, начальник штаба Ленинградского фронта поздравил личный состав и командование 30-го корпуса с этим событием. Это означало, что и наш корпус внес немалый вклад в изгнание гитлеровцев из Нарвы. А потом, в августе-сентябре 1944 года, мы вышли к Синим горам. Там проходила сильно укрепленная линия обороны немцев Танненберг. С немцами у нас здесь проходили усиленные бои. Разведчики уже начали проводить разведку, связисты уже связь протягивали между штабом корпуса и дивизиями... Но оборону немцев на Синих горах мы прорвать так и не смогли, и наш корпус неожиданно получил приказ перебазироваться под Тарту. То есть, было принято решение не через Синие горы вести наступление, а обойти немцев через реку Эмайыги и вести наступление там.
В освобожденной Нарве в 1944 году не приходилось непосредственно бывать? В каком состоянии был город?
Приходилось. Город был разрушен. Целыми оставались дома только на Таллинском шоссе, на Ракверской улице и в так называемом районе Кулгу. Там большинство домов целыми оставались! Они, помню, все были деревянными. Остались целыми и кирпичные кренгольмские казармы. В одно из зданий попал тогда немецкий снаряд. Так и сейчас хорошо видно, что эта дыра была заделана. Помню, когда наш корпус вышел к Синим горам, мне дали отпуск на семь дней. И я помню, что когда проходил через город, от Нарвы до самого Лаагна велись какие-то работы. У моста, где сейчас ивангородская плотина находится, то есть, плотина Нарвской ГЭС, тогда пограничники контроль уже установили. Я им объяснил ситуацию. Они меня пропустили и сказали: «Давай, иди! Машина будет — мы тебя посадим в сторону Ленинграда.» Я перешел на другую сторону. Там стояла церковь,на фасаде которой были такие красивые мозаичные картины. Она на ивангородской стороне стояла. Я стоял и любовался этой церковью. Центр города, конечно, сильно пострадал, он был полностью разрушен. Мне тогда нужно было сходить по-легкому. Так только около двух оставшихся зданий, где сейчас высотная двенадцатиэтажка находится, смог это сделать. Кругом было все разрушено. А просто так сходить было неудобно: кругом люди ходили. Кругом были коробки зданий, а все внутри как будто было выжжено. Правда, на Петровской площади слева и справа осталось несколько стен от зданий из красного кирпича. Потом их разобрали. Кстати, еще потом я видел выжженные деревни от Чудского озера до Нарвы. Это сейчас об этом не вспоминают.
Бои в самом городе
Кстати, отвлекаясь от темы, вот еще что хочу отметить. Ведь в планах германского руководства Эстония, Латвия и Литва должны были слиться с третим рейхом. Часть населения этих трех прибалтийских республик подлежала уничтожению, другая их часть — отправке на принудительные работы в Германию, оставшиеся же должны были обслуживать немцев у себя на родине. На этот счет я держал в руках подлинные документы. В сегодняшней же Эстонии я нахожу напоминание того, от чего были спасены в 1944 году эстонское государства и эстонская нация.
Населения, насколько я знаю, в городе в июле 1944 года не было. Так?
По официальным документам жителей в городе оставалось две женщины. Дело в том, что как только начались бои за Нарву, немцы все население эвакуировали: подали эшелоны, машины и повезли.
С каким настроением вообще входили в город?
Раз город был освобожден, то, конечно, настроение было приподнятое. Из-за разрушений-то, конечно, переживать приходилось. Вот, например, Ленинград тоже три года бомбили и обстреливали. В дом, в котором я жил, попало три снаряда: два попало в трубы, а один под крышей взорвался. А еще один снаряд перелетел через здание, которое было посередине (у нас как бы квадрат был), вонзился в стену, но не взорвался.
Мы остановились на том, что было принято решение перебросить корпус под Тарту. Что было дальше?
В общем, прошли мы пешком большое расстояние. Потом на самоходных баржах мы переезжали так называемый чудской перешеек, который был расположен между Чудским и Теплым озером, затем вышли на реку Эмайыги, форсировали ее и оттуда в сентябре месяце 1944 года начали наступление. В это время Прибалтийский фронт, освободив в Псков, как раз вышел к Тарту. Ну мы и начали вместе наступать. Правее нас шел Эстонский стрелковый корпус, а мы наносили главный удар и шли на Таллин. Потом, после того, как мы взяли город Тюри, нас повернули, чтобы отрезать отступавшие войска немцев из под Нарвы, на Пярну. И здесь бои в Эстонии для меня закончились. Мы не успели отрезать их ход, основная группировка этих войск успела проскочить через Пярну и там наша авиация их потрепала. А потом из 30-го гвардейского корпуса Симоняка я выбыл.
Поскольку в 30-м гвардейском корпусе вы были связистом, у меня к вам такой вопрос: насколько важна, по вашему мнению и вашему личному опыту, роль связиста на фронте?
У связиста на передовой большая работа была. Ведь командир без связи — это не командир. Ведь во время боя он должен быть в курсе обстановки, должен знать, куда нужно подать артиллерийский огонь, к какому именно месту. Нужно было организовать взаимодействие! Все это шло по проводам и по рации. Вот мы этим и занимались.