Политика по закрытию культовых сооружений
1929 год - год «великого перелома» не только в сельском хозяйстве, но и в жизни всей советской страны, а значит и в конфессиональной политике. В 1929 году было принято постановлении ВЦИК «О религиозных организациях». С его принятия исследователи отсчитывают ожесточение церковной политики (массовое закрытие культовых сооружений всех конфессий).
По данным Центральной Комиссии по отделению церкви от государства в Гомельском округе в 1928 г. была закрыта 1 церковь, в 1929 г. – 3 церкви, в 1930 г. – 5 церквей. Так, в 1935 г. здание закрытой церкви в д. Волотова было переоборудовано под клуб, якобы «по ходатайству местного населения».
Закрытие церквей часто сопровождалось сожжением икон, их расстрелом из огнестрельного оружия, как это было в Хойникском р-не в 1930 г. и одновременно массовым сопротивлением местного населения, в первую очередь женщин.
В 1930 году по БССР более 500 церквей закрыто. Позже началась борьба с церковным колокольным звоном. В 1934 году принято постановление «О заготовке колокольной бронзы», принято решение собрать государству колоколов на 150 тонн. Храмы уничтожали с помощью динамита. Один из 1-х примеров - снос в 1929 году церкви в г. Минске при училище слепых. На ее месте был построен Дом правительства. 1936 году в Минске взорван Свято-Петропавловский собор. Сносом занимались специалисты военные, в частности будущий советский генерал Петр Григоренко. После войны он разочаровался в коммунистических идеалах, стал диссидентом, выехал за рубеж, где и написал мемуары.
К 1936 году в БССР было закрыто более 1300 церквей. По данным НКВД к 1938 году на территории республики осталось действовать 2 православные церкви в Орше и Мозыре. Аналогичная работа проводилась в отношении католических костелов, синагог, старообрядческих храмов и др.
В 1937 году бюро ЦК КПБ рассмотрела вопрос о «О мерах по закрытию польских костелов». Костелы рассматривались как «гнездо польского шпионажа». В августе 1937 года оформилось закрытие сразу 8 костелов, остальные закрыты были к концу 1937 года. Взрывались и католические храмы. В конце 1930-х годов был взорван гомельский католический костел.
Наряду с христианскими храмами закрывались и иудейские синагоги. По данным Центральной Комиссии по отделению церкви от государства с 1928 по 1930 г. в Гомельском и Мозырском округах было закрыто 26 синагог. Ходатайство верующих в 1928 г. о возврате им здания было отклонено. «Приказчицкую» синагогу в Гомеле в 1928 г. передали заводу «Пролетарий». Синагогу в Ельске с 1930 г. сначала использовали в качестве склада для овса, а затем отдали под клуб. В отдельных случаях процесс закрытия сопровождался «перегибами». В 1933 г. в Носовичах местные пионеры под руководством председателя сельсовета ломали в синагоге скамейки, «рвалі фаліянты і палілі [их. – Авт.] ў печы».
Были закрыты синагоги и не удовлетворены ходатайства еврейских общин о возврате им изъятых властью зданий, предназначенных для религиозных нужд, в других местах - в Речице, Хойниках (1928 г.), Петрикове (1929 г.), Рогачеве, местечке Поболово Рогачевского района (1935 г.)
Репрессии в отношении священнослужителей
Массовые репрессии в отношении священнослужителей развернулись в 1929 году. Обвинения, которые выдвигались советской властью сводились как правило к сопротивлению коллективизации и антиколхозной деятельности. В 1930 году по данным ГПУ в БССР было арестовано 90 священников (25 расстреляно, остальные отправились в концлагеря).
Репрессии в отношении католических ксендзов имели свою специфику и представляли собой реакцию на критику со стороны Ватикана. В 1930 году римский папа Пий XI объявил «молитвенный крестовый поход». Он предложил католикам помолиться за спасение верующих всех конфессий в СССР. Советская пропаганда передала эту идею в упрощенной и вульгаризованной форме. Информация была подана буквально как крестовый поход, как агрессия против СССР. Одновременно агрессивная контркампания была проведена по всей стране (в школах, колхозах, на предприятиях), состоялись многочисленные митинги под лозунгом «Наш ответ Папе Римскому».
Одновременно ГПУ провело соответствующую «работу» с некоторыми католическими священниками. В результате генеральный викарий Минско-Могилевской епархии Петр Авгло официально в прессе распространил заявление, что никаких арестов среди духовенства в СССР нет, что в стране свобода вероисповедания, а интересы верующих никак не ущемляются. Позже он откажется от своих слов.
В 1933 году по линии ГПУ проведено сразу несколько крупных операций, которые сопровождались арестами духовенства. Каждая из них имела имя собственное («Иезуит», «ПОВ» и т.д.). По делу «иезуит» проходило 79 человек, в том числе 5 православных епископов, около 50 священнослужителей, остальне – верующие.
Организация «ПОВ (Польская организация войскова) была «раскрыта» органами ГПУ в 1933 г. До 1919 года действительно существовала подпольная организация, созданная Пилсудским для борьбы с оккупантами и восставших Польши. Но в 1919 году ПОВ вошла в состав польской армии и прекратила свое существование как самостоятельная единица. В 1933 году факт существования ПОВ был использован ГПУ для фальсификации нового дела. По версии следствия, ПОВ возглавлялось католическим духовенством. Считалось контрреволюционной, шпионской, диверсионной, повстанческой организацией. Позже к идеи существования ПОВ обращались еще в 1934 и 1937 гг.
В 1937 году сфабриковано дело «Белорусская автокефальная церковь». Считалось, что это шпионско-повстанческая организация, созданная немцами еще в 1918 году. Кроме православного и католического духовенства, репрессиями подвергалось и иудейские раввины. К концу 30-х гг. НКВД «раскрыло» «Всесоюзную религиозную центральную еврейскую националистическую организацию». Иудеев обвиняли в шпионаже в пользу Англии.
Массовые репрессии в отношении духовенства осуществлялись и на региональном уровне. Типичным примером этого является «дело» НКВД 1937 г. о «Гомельской подпольной контр-революционной фашистско-повстанческой организации церковников». По делу проходило 57 человек – священники и верующие. Из них 25 человек было приговорено к расстрелу, остальные – к различным срокам заключения в исправительно-трудовой лагерь. По данным книги «Памяць» только в г. Гомеле на протяжении 1920-1930-х гг. органами ГПУ-НКВД было арестовано 18 священников РПЦ.