Современный гжельский промысел занимает особое место среди многочисленных центров традиционного народного гончарства. Наряду с бытовыми изделиями из простых гончарных глин здесь создают фарфоровую посуду с подглазурной росписью кобальтом. Несмотря на то что основные производственные процессы на промысле механизированы, мастера обращаются к традиционной ручной лепке в работе над отдельными деталями изделий. Роспись же на сосудах по-прежнему исполняется только от руки, что позволяет создавать множество вариантов одного и того же декоративного мотива. Все это придает гжельскому фарфору ярко выраженный народный характер, отличает его от изделий промышленных предприятий.
Современная посуда Гжели не похожа на ту, которую делали в подмосковном районе в прошлые столетия. Творчески переработав традиционное наследие, мастера создали особое художественное направление в народной керамике, своеобразный стиль советской Гжели.
Сложился он не сразу. В конце XIX века одно за другим исчезали мелкие фарфоровые и фаянсовые производства Гжели, вытесненные крупными капиталистическими предприятиями. Разруха и запустение были здесь после гражданской войны, и, казалось, наладить работу промысла невозможно. Но в 1929 году в деревне Турыгино возникла первая артель с боевым названием "Вперед, керамика". Вскоре к ней присоединились артели соседних деревень. К 1937 году в подмосковном гончарном районе, называемом по традиции Гжелью, сформировалось объединение "Художественная керамика".
Противоречиво по своему характеру творчество гжельских мастеров в ту пору. Они подражали фабричным образцам прошлого и создавали простейшие по формам изделия. Роспись носила случайный характер: на голубом или зеленом фоне писали виноград или розы в виде "картошки". Нередко узоры срисовывали с открыток.
Возрождение традиционных приемов в создании форм посудных изделий, восстановление гжельского письма началось в 1945 году, сразу после окончания Великой Отечественной войны. Мастера называют это время в развитии промысла периодом "освоения старой Гжели" и связывают его с именами замечательной художницы Н. И. Бессарабовой и крупного ученого, знатока керамики А. Б. Салтыкова. Из всего многообразия декоративных приемов, выработанных предшествующими поколениями, для украшения современного гжельского фарфора выбрали технику подглазурной росписи кобальтом, как наиболее простую в исполнении. Н. И. Бессарабова не только сама постигла секреты гжельской росписи, но и научила мастеров забытым приемам. Она показала, как выводить "сплошной мазок" и "мазок с тенями", когда краску набирают не на всю кисть, а лишь на одну сторону ее так, что при повороте кисти, плоско положенной на поверхность изделия, получается широкий мазок с тональными переходами цвета от темного синего до светлого голубого, почти белого.
Я. И. Бессарабова. Горшочек. Кувшин. 1957
Сама Н. И. Бессарабова (р. 1895) создала изделия, положившие начало современному гжельскому фарфору, его особенному стилю. Формы ее кувшинов, кружек, молочников, ваз округлы и вместительны. Чайники, тулово которых сделано в виде толстого диска и поставлено ребром на четыре ножки-лапы, напоминают гжельские кумганы. В росписи преобладают растительные мотивы, используются разнообразные традиционные живописные приемы.
Рядом с изделиями художницы появляются работы ее учениц. Сначала украшали самую простую по форме повседневную посуду. В хороводе обиходных вещей лишь роспись делала ее своеобразной и приметной. Узор то сплошь заполнял белый фон, то гибкой линией оплетал изделие, подчеркивая его объем. Цвет кобальта от интенсивно-синего до светло-голубого словно насквозь пропитывал черепок, еще ярче выделяя его белизну.
В коллекции Русского музея есть кружки, расписанные ученицами Н. И. Бессарабовой. По верхнему краю одной из них проходит кайма, заполненная изображением сцены сельского труда. Люди с граблями собирают скошенную траву в стога. Кое-где видны цветы. Над ними порхают бабочки и стрекозы. Стройные деревья раскинули свою пышную листву. В росписи все подчинено строгому ритмичному повтору отдельных изображений. Легкие и стремительные, порой очень мелкие мазки как бы создают голубое мерцание. Несколько дробная манера письма вполне отвечает небольшому размеру вещи. Используя традиционные приемы подглазурной росписи, мастер Т. С. Еремина создает жизнерадостный поэтический образ сельской страды, что ставит эту кружку в ряд лучших произведений Гжели.
Г. С. Дунашова, Т. С. Еремина. Кружки. 1949
Постепенно от росписи на простых по форме изделиях художницы переходят к украшению вещей более сложных. Кувшины, сливочники, вазы, то крутобокие с широкой горловиной, то вытянутые вверх с узким горлом, требовали иного расположения узора, иной манеры письма.
Широкими мазками выполняет Т. С. Еремина роспись, опоясывая округлое тулово вазы сочными синими цветами и травами, среди которых помещает крупное изображение горделивого петуха. Уже эти первые работы говорят о том, что одна из учениц Н. И. Бессарабовой не только овладела приемами росписи, но и может создать свою декоративную композицию, связав ее с формой изделия.
К периоду "освоения старой Гжели" относятся попытки мастеров включить в роспись надписи. Чаще всего это юбилейные даты значительных событий в жизни нашей страны. В декор праздничной вазы легко и свободно входит надпись "XXX лет СССР". В ажурном плетении цветов - юбилейная дата "30 лет ВЛКСМ". Орнаментально-декоративная вязь "1948 СССР" как бы прорастает стеблями и листьями. Нередко узор на юбилейных изделиях имеет золотую обводку по краю, что придает им особую нарядность.
Рассмотренные работы входят в число тех, которые составили основу собрания современного народного фарфора в Русском музее. Они характеризуют начальный период развития гжельского стиля росписи, формирующегося на основе возрождения и переработки традиционных приемов и мотивов.
Давно не работает на промысле Н. И. Бессарабова, а созданные ею формы изделий до сих пор не сняты с производства. Мастера Гжели любят их расписывать. Но, пожалуй, удачнее всего это получается у лучшей ученицы Натальи Ивановны - Т. С. Дунашовой (р. 1921). Она привыкла доверять своей руке и работает уверенно, быстро нанося узор на выпуклую поверхность изделия без предварительного рисунка. Больше всего Т. С. Дунашова любит писать цветы. Ее называют мастером "цветочной росписи", и, пожалуй, в этом ей не сыскать равных. Художница никогда не повторяет свои цветочные композиции, а творит в процессе работы, бесконечно варьируя изображения. Под ее кистью на поверхности сосудов словно расцветают пышные розы, стройные лилии, бесхитростные полевые васильки, колокольчики. В росписи вазы, форму которой создала Н. И. Бессарабова, ряд крупных изображений цветов охватывает наиболее выпуклую часть тулова. На подставке и горловине орнамент носит геометрический характер и заканчивается синей полосой отводки по краю.
Посуда для повседневного употребления подсказывает иное расположение росписи. Чайник и кувшин имеют ручку и носик, что определяет их лицевую, боковые и заднюю стенки. В соответствии с этим художница располагает основной декоративный мотив на лицевой части сосуда или на его боковых стенках. Так, на боковых стенках округлого приземистого кувшина условно трактованные цветы оживляются сетчатой серединкой. От них композиция как бы разрастается вширь тонкими ветвями с мелкими листьями и бутонами. Каплевидные мазки, напоминающие своей формой листья, располагаются вдоль ручки, а по краю широкого слива, горловины и подставки идет синяя полоса отводки. Роспись гармонично сливается с формой кувшина.
Иногда узор заполняет поверхность изделия полностью, словно художница стремится избежать светлых пятен фона. Роспись на кружке подобна ажурному кружеву из тонких стеблей, нежно-голубых цветов и вьющихся усиков. Ритмичные повторы основных элементов композиции придают ей строгость и завершенность.
Как правило, Т. С. Дунашова только расписывала изделия. Но желание сделать все самой от начала до конца, выполнить форму сосуда и украсить ее, было у художницы всегда. В 1972 году она сделала такую вещь. Это - сахарница. Изящное, округлое тулово с отогнутым венчиком по краю горловины поднято на ножках, очертаниям которых вторят своеобразно решенные ручки и шишечка-"хваток" на крышке, заканчивающий эту композицию.
Н. В. Квитницкая. Сервиз. 1965
Бархатистый и глубокий синий тон росписи на тулове гармонирует с залитыми кобальтом ручками, а тонкой линии рисунка, штриховому заполнению листьев соответствует узорная полоса с линейным заполнением на крышке и отогнутом венчике. Роспись, в которой Дунашова достигает редкой красоты тональных переходов, подчеркивает округлость и изящество формы сахарницы. Это первая, но не единственная вещь, целиком сделанная мастером. Вслед за сахарницей она выполнила туалетную коробку, прибор для завтрака, чайник, в которых проявилась ее способность создавать новые формы изделий.
По-другому использует приемы подглазурной техники в росписи своих изделий художница Н. Б. Квитницкая (р. 1922). В ее композициях не встретится яркой звучности цвета, они выполнены в нежных переливах голубого тона, и лишь в отводке по краю, окраске ручки, носика, крышки появляется темно-синий акцент.
Т. С. Дунашова. Сахарница. 1972
Чайный сервиз, созданный Н. Б. Квитницкой в 1965 году, состоит из чайника, сахарницы, сливочника и чашек с блюдцами. Легкий круговой мазок, волнистая, чуть темнее линия по его краю, темно-синяя точка в середине - вот те элементы, из которых образуются прозрачно-голубые цветы, составляющие декоративный мотив росписи. И если на чашках условные изображения цветов ритмично чередуются с синими точками бутонов на стебле, то и на блюдце - ряд таких же бутонов, что связывает чашку с блюдцем в единое целое.
На одной из ваз художница, следуя традиции старой Гжели, помещает тематическую роспись. При всей условности изображение дома на вазе имеет сходство с тем небольшим домом в деревне Турыгино, где находятся мастерские художников. В композиции преобладают прозрачно-голубые тона. Легкие круглящиеся мазки сочетаются со штриховым рисунком.
Не только росписи на старых гжельских майоликовых и фаянсовых изделиях, но и узоры на изразцах помогают Н. Б. Квитницкой создавать новые декоративные композиции. Так, на тулове высокого кувшина идущие одно за другим изображения цветка в линейном обрамлении напоминают заключенный в рамку цветок на печных изразцах XIX века. Узор покрывает всю поверхность сосуда. В целом он напоминает быстрый рисунок, словно нанесенный мягким карандашом.
Н. Б. Квитницкая. Ваза. 1964
Н. Б. Квитницкая. Бабушка и внучек. 1966
Одновременно художница работает над созданием скульптуры малых форм, проявляя себя как скульптор, умеющий использовать средства декоративного искусства. Н. Б. Квитницкая обращается к бытовой тематике. Таковы сюжеты "Бабушка и внучек", "Матрена", "Птичница". Простая, без лишней детализации, строгая по цвету, ограниченному белым и синим, скульптура наделена подлинно декоративным характером. Округлые формы, одинаково обозначенные лица делают изделия похожими друг на друга в общих чертах. Но легкий наклон фигуры, поворот головы, руки, раскинутые в стороны - все это вносит оттенок пластического разнообразия. Опираясь на лучшие традиции Гжели, Н. Б. Квитницкая создала целый ряд изделий, в форме и росписи которых старые мотивы получили новое звучание.
Л. П. Азарова. Квасник. 1959. Кувшин. 1963
Иной характер присущ работам заслуженной художницы РСФСР Л. П. Азаровой (р. 1919). Продолжая и развивая традиционное искусство гжельской майолики и фаянса, она создает фигурные квасники и кумганы, штофы и посуду простых форм, украшая изделия лепными деталями, сочной кобальтовой росписью. Ее вещи выделяются округлыми, довольно крупными объемами, а роспись - насыщенностью, звучностью цвета. Человек эмоциональный и порывистый, она всегда охвачена новыми замыслами. Иногда художница делает несколько одинаковых предметов, отличающихся друг от друга только размерами. Так, рядом с большим кувшином появляется кувшин маленький, повторяющий форму и роспись первого. Л. П. Азарова помещает узор в центре выпуклого объема, оставляя свободной остальную часть изделия, что способствует усилению цветового звучания изображения. Роспись, выполненная сочным мазком, подчеркивает объем сосуда.
В росписи кольцевого тулова "Квасника с петухами" ощущается живое движение кисти. Легкие мазки, круглясь, образуют цветы, напоминающие "агашку" - роспись старой Гжели, простую и быструю. На плечиках квасника декоративные фигурки петухов, готовых броситься друг на друга. Внутренняя стенка, ограничивающая круглое отверстие, носик, ручка, крышка, ножки изделия залиты кобальтом, интенсивный тон которого перекликается с окраской скульптурных украшений и цветом основного узора.
Л. П. Азарова. Чайник. 1969
У каждого художника есть своя излюбленная форма изделий и тема росписи, в которых наиболее полно раскрывается его дарование. Для Азаровой это, пожалуй, чайники. Используя старинные формы фляги и штофа, она создает своеобразные, очень декоративные вещи, которые продолжают сохранять бытовое назначение. Художница украшает чайники лепными деталями. Крышки прорастают бутонами и цветами, на боковых стенках помещается сюжетная роспись, а иногда и надписи: "Где чай, там и под елью рай", "Самовар кипит, уходить не велит". В Гжели особенно любили пить чай, превращая чаепитие в церемонию, повторяющуюся два-три раза в день. На столе стоял кипящий самовар, а вокруг него пестрый хоровод посуды. Теперь же самым значительным в традиционном застолье стал чайник. Поэтому понятно стремление художницы украсить его щедро и весело.
Тема чаепития, вошедшая в творчество Л. П. Азаровой в 1960-х годах, сделалась одной из основных тем в ее росписи и декоративной пластике. В скульптурной группе "Чаепитие" просты и вместе с тем торжественны позы изображенных фигур. Обобщенная трактовка их усиливает декоративную выразительность композиции. В своем творчестве художница не раз обращалась к этой группе, то помещая ее в круглом отверстии квасника, то включая в убранство подсвечника, вазы, то создавая на ее основе роспись сосуда. Л. П. Азарова часто идет от пластики к сюжетной росписи. Так, скульптурные композиции "Ставит самовар", "Вяжет чулок", "Читает газету" позже нашли отражение в росписи изделий.
Л. П. Азарова. Чаепитие. 1967
Скульптурные работы Л. П. Азаровой отличаются своеобразием облика, только ей присущей мерой художественного обобщения. Ею выполнены многофигурные композиции: "Няня с коляской", "Доярка с коровой", "Мать", "Женщина на возу", украшенные подглазурной синей росписью. Во всем творчестве художницы ощущается, органическая связь с традициями.
Сравнительно недавно в музейной коллекции гжельского фарфора появились работы художницы 3. В. Окуловой (р. 1938).
Ее вазы словно наследуют крепкие формы гончарных изделий прошлого, а скульптурные сосуды продолжают еще одну народную традицию - придавать предметам, имеющим практическое назначение, облик птиц, животных.
3. В. Окулова. Ваза. Чайник. Масленка. 1972
В росписи своих изделий 3. В. Окулова чаще всего обращается к мотиву "большого цветка". Цветы, которыми художница украшает сосуды, всегда сочны и ярки. Она любит писать тугие бутоны роз, лотос и лилию, ромашки и незабудки, превращая их в сказочно-декоративные узоры, лишь отдаленно напоминающие реальные растения. Но охотнее всего художница изображает пышный мак. Он украшает округлую вазу, предметы чайного сервиза, который называется "Большой мак".
Порой и формы изделий Окуловой напоминают цветы. Таков массивный чайник с туловом, которое как бы вырастает из подставки, отделенной от него рельефной полосой. Ажурный венчик по краю горловины, крышка с хватком в виде цветка, само тулово, округлое и вытянутое вверх, делают чайник похожим на бутон. Впечатление довершает роспись. Плотными, густыми мазками написаны бутоны роз. Формы цветов как бы следуют форме изделия. Декоративный узор подчеркивает выпуклую поверхность сосуда, его объем, отдельные детали.
В такой же широкой манере выполнена роспись скульптурного сосуда "Жар-птица". Не сразу поймешь, что это масленка, хотя в целом форма вещи и отвечает ее бытовому назначению. Сняв крышку-птицу, мы видим круглое углубление в центре фигурной подставки, широкой и устойчивой. Приподнятые края подставки служат ручками, за которые удобно брать масленку. Узор покрывает почти всю поверхность сосуда. Он то яркий и насыщенный, то легкий и прозрачный, подобен пышному оперению сказочной птицы.
Работы 3. В. Окуловой покоряют новизной художественных образов, остротой пластического языка, смелостью, яркостью росписи. Они дают нам представление о том, как вырабатывается творческий почерк молодой художницы, как крепнет ее мастерство, сформировавшееся в рамках традиционного искусства.
Творчество мастеров современной Гжели - это новая страница в истории промысла. В утверждении и развитии своеобразного стиля народного фарфора гжельцы опирались на давние традиции гончарного искусства, на опыт предшествующих поколений. Ведущие художники и мастера Гжели в 1978 году были удостоены Государственной премии РСФСР имени И. Е. Репина. Это - Н. И. Бессарабова, творчество которой стало началом современного гжельского стиля; Т. С. Дунашова, освоившая приемы традиционной гжельской росписи и создавшая новые ее виды; Л. П. Азарова, возродившая еще один вид традиционного искусства - фарфоровую скульптуру; 3. В. Окулова, работающая над скульптурными сосудами и декоративными вазами. Пройдет время, и то, что создано сегодня, в свою очередь, станет творческим наследием для будущих поколений гжельских мастеров.
Фигурки из глины
В Русском музее находится большое собрание произведений, представляющих еще одну удивительную область народного искусства - глиняную игрушку. Мягкий пластичный материал, глина шла не только на изготовление сосудов. Во всех местностях, где занимались гончарством, из той же глины лепили небольшие фигурки, свистульки, погремушки. Обычно этим попутным в гончарном производстве делом занимались не гончары-мужчины, а женщины и дети. Они лепили игрушки для себя, ради забавы дома и на ярмарках и веселых народных праздниках. Особенной любовью пользовались свистульки, которым можно было придать любой зрительный образ и к тому же использовать как своеобразный музыкальный инструмент. В Вятке, например, на древнем народном празднике "Свистунья", или "Свистопляска", больше недели по всей округе раздавались трели и многоголосый свист глиняных свистулек, которые специально к этому празднику готовили тысячами.
Но фигурки из глины далеко не всегда служили игрушками. В XIX веке были и такие, что стояли на комодах и в "горках" с посудой как украшение, в подражание модным фарфоровым статуэткам, дорогим и потому недоступным народу. Время от времени их брали в руки, разглядывали и, боясь разбить, ставили на место. Любовались нарядными туалетами барынь и дам под зонтиками, лихими наездницами, щеголеватыми кавалерами в военных мундирах. И в то же время посмеивались над чудаками-господами с их чуждой и непонятной праздной жизнью.
В древности роль глиняных фигурок была еще более далека от детских забав. Некоторые из них воплощали образы языческих верований, служили культовым целям. В Древнем Риме, например, ежегодно 21-22 декабря проводился "праздник фигурок и кукол". Он завершал знаменитые сатурналии - празднества в честь бога Сатурна, посвященные окончанию полевых работ и жатвы, сбора урожая. Перед храмом Сатурна устраивались пиршества, совершались жертвоприношения людей. Позднее символом последних стали маленькие терракотовые фигурки человечков, которые дарили во время сатурналий и взрослым и детям.
Отголоски древней символики, олицетворений земли, солнца, плодоносящих сил природы есть и в русской игрушке.
Приглядевшись к музейным витринам, где стоят фигурки из глины, невольно обратишь внимание на повторение одних и тех же образов, среди которых главенствуют женщина, конь, всадник и птица. Женщины держат на руках детей или птиц, их грудь подчеркнута и обнажена. Немало общего и в их внешнем облике: фигурки обобщены и примитивны по исполнению, части тела едва намечены и почти не расчленены в общем грубовато вылепленном объеме. Простоту лепки дополняет незамысловатая раскраска чередующимися цветными полосами. Эти образы глубоко архаичны.
Вероятно, неосознанно для их авторов, в таких фигурках находила поэтичное выражение исконная связь крестьянина с кормилицей-землей, олицетворение ее плодородия.
Женщина с ребенком. Конь. Кон. XIX нач. XX в. Курская губ.
Но какова бы ни была символическая и утилитарная роль глиняных фигурок раньше, мы по привычке называем их игрушками. Для нас они - воплощение вечно живого народного творчества. Не перестаешь удивляться и восхищаться выразительности образов, созданных с минимальными затратами материала и технических усилий, впечатляющих своеобразным сочетанием искусства пластики и живописи.
Тому, кто хоть раз видел, как лепят игрушки, навсегда запомнится это необыкновенное зрелище. Трудно уследить за движениями рук мастерицы - так они быстры, ловки и точны. Руки мнут, скатывают и разглаживают шарик, вывертывают его как бы наизнанку, пальцами приминают и защипывают детали, тонкой палочкой прокалывают дырочки - глаза, рот, отверстия для свиста. И из маленького комочка глины у вас на глазах появляются сказочный олень с ветвистыми рогами, медведь с бубном, райская птица.
Вылепленные игрушки просушивают, а через несколько дней обжигают в обычной русской печи или специальном горне. В зависимости от качества местных глин поверхность фигурок приобретает определенный цвет - немаловажное выразительное средство в их общем декоре. Затем игрушки покрывают цветными глазурями или расписывают.
И. Л. Зюзиков. Олень. 1969. Абашево, Беднодемьяновский р-н Пензенской обл. Медведь. Кон. XIX- нач. XX в. Скопин, Рязанская губ.
В каждой местности, где делали игрушку, сложились свои традиции в лепке и росписи, излюбленные образы и типы. В собрании музея хранятся произведения многих таких центров - больших и малых, прославленных и почти неизвестных. Речь пойдет лишь о трех из них, наиболее полно и разнообразно представленных в коллекции.
Каргополье - район древней культуры, богатых художественных традиций. Здесь строили деревянные храмы, писали иконы, резали и расписывали прялки и утварь, ткали, вышивали, занимались гончарством, делали поливные глазурованные свистульки.
В 1930-е годы в деревне Гринево Каргопольского района Архангельской области жил мастер И. В. Дружинин, потомственный гончар, создатель многих удивительных фигурок, находящихся теперь в Русском музее. Часть из них поступила от самого Дружинина, приславшего их в 1940 году по заказу музея. Другая принадлежала известному ленинградскому архитектору А. С. Никольскому. Автор проекта стадиона им. С. М. Кирова и других сооружений нашего города очень высоко ценил талант мастера, особый индивидуальный характер его игрушек.
В. Дружинин. Женщина с корзинкой. Трубач. 1940. Гринево, Наргополъский р-н Архангельской обл.
И. В. Дружинин дал новое направление местному искусству. Его глиняные игрушки обладают своеобразной пластикой, мягкой, сдержанной гаммой росписи, не имеющими аналогии в других районах. Небольших размеров приземистые фигурки неуклюжи и тяжеловаты. У них отнюдь не классические пропорции - большие головы на толстой шее, коротковатые руки и ноги, длинное туловище. Фигурки компактны и обтекаемы, их формы предельно упрощены, детали едва намечены. Три дырки глаз и рта, прямой нос-защип на гладком круглом лице, иногда плоские пуговицы одежды довершают пластику этих маленьких истуканов, монументальных, несмотря на свои размеры.
Дама под зонтиком. 1880-1890-е гг. Тула
Грубоватость лепки отчасти скрадывает роспись. Она дорисовывает лица персонажей, одевает их в костюмы. Раскраску нежными оттенками цвета по белому фону дополняет орнамент.
Крайняя простота, даже примитивность выразительных средств выступают в игрушке не в отрицательном качестве. Они обладают большой эмоциональной силой, в них состоит особенность творческого метода народного мастера, редкий дар обобщения, умения выражать существо с помощью нескольких важных и точных деталей.
В каргопольской игрушке преобладают два рода сюжетов - изображения людей жанрового характера и зверей и птиц-свистулек. Сам житель деревни, Дружинин хорошо знал быт и уклад жизни крестьянства. Поэтому естественно, что главные персонажи его игрушек-деревенские бабы и мужики. Но, как всегда в народном искусстве, мастер показывает их не в будничной обстановке, а праздничными, принаряженными. Вот баба с кошелкой, в клетчатой юбке и кофте с непомерно большими пуговицами на груди - своеобразным украшением костюма; мужик в круглой шапке, затейливом кафтане, с окладистой бородой "лопатой". Фигурки фронтальны, их напряженные позы полны торжественной и наивной важности.
Но если в образах людей мастер больше руководствовался реальными наблюдениями, то его звери-игрушки не всегда соответствуют привычным представлениям и совмещают подлинное с вымышленным. Больше других похож на себя медведь. Он ходит на двух ногах, подобно людям, но оскаленная пасть и поднятые лапы, будто готовые схватить кого-то, придают ему отнюдь не добродушный облик.
В других фигурках звери невиданной породы обладают отдельными чертами свиней, оленей, собак. Но эти черты - лишь намек на правдопо добие таких неконкретных, фантастических существ. В отличие от обычных народных игрушек, звери Дружинина недобрые и кусачие. Так же колюче и остро характеризует он людей. Яркое индивидуальное искусство этого мастера оставило заметный след в разнообразном мире русских фигурок из глины.
Среди лесов, холмов и оврагов Одоевского района Тульской области раскинулась большая деревня Филимоново - другой знаменитый центр народной игрушки. По преданию, в старину в окрестных лесах скрывалось немало беглых людей, будто оставивших след в названиях деревень - например, Татьево - от "тать" - вор. В Филимонове же некий дед Филимон открыл залежи высокосортной глины и начал гончарное производство. Никто не помнит, когда это было. Но и сегодня в Филимонове делают стройные, высокогорлые горшки и кувшины и множество глиняных фигурок-свистулек.
Филимоновские игрушки необычайно ярки и красочны. Веселая пестрота росписи придает им нарядную декоративность. В особой "филимоновской" палитре красок господствуют три-четыре цвета - красно-малиновый, зеленый и желтый, иногда еще синий. Краски наносят без грунта, прямо на поверхность глины белого или чуть желтоватого цвета после обжига. Своеобразна и пластика фигурок. Компактные, мягкие, пластичных очертаний и пропорциональных соотношений объемов, они, по сравнению с каргопольскими, больших размеров, удлиненные, стройные и изящные.
И. В. Дружинин. Олень. Медведь. Собака. 1940. Гринево, Каргопольский р-н Архангельской обл.
Круг образов близок игрушкам Дружинина: те же крестьянки, звери и птицы. Но филимоновские свистуличницы, как называют здешних мастериц, создали собственный тип игрушек, не похожий ни на один из известных ранее, а внутри этого местного типа - множество вариантов каждого образа.
Характерны высокие, стройные крестьянки с юбкой-колоколом - устойчивым основанием фигурки. В руках у них ребенок и маленькая свистулька-курица - непременный атрибут человеческих изображений. Сплошной окраской и чередующимися цветными полосами обрисована одежда - кофта, юбка, передник с узорным подолом, повойник на голове - типичная одежда тульских крестьянок.
Особенно выразительны филимоновские солдаты. Высокие, длинноногие, в френчах с погонами и цветной манишкой, полосатых штанах, в примятой шляпке с полями и модных туфлях на каблуках, они веселы, задорны и чуть комичны в своей намеренной "петушиной" нарядности.
П. П. Илюхина. Солдат. 1969. А. И. Карпова. Крестьянка. 1967. Филимоново, Одоевский р-н Тульской обл.
Лица солдат и крестьянок едва обозначены точками глаз и рта, как обычно рисуют дети. В них отразилась быстрота движения рук мастерицы, одним росчерком оживлявшей каждую игрушку новым выражением.
Баран. Пес. Медведь смотрится в зеркало. 1960-е гг. Филимоново, Одоевский р-н Тульской обл.
Самобытен и мир филимоновских зверей. Они непременно свистульки. Среди персонажей больше домашних зверей и птиц - коров, собак, баранов, кур и петухов. Но они так же мало похожи на свои прототипы, как и каргопольские. Маленькая голова на длинной, как у жирафа, шее, гибкое тело, высокие ноги-подставки и хвост-свисток - этот пластический канон с помощью одной-двух деталей обретал характер то лопоухого пса на задних лапах с миской в передних, словно выслуживающегося перед хозяином, то смешного барана в очках с рогами-прической, то совсем фантастического, неведомого животного. Традиционная роспись в полоску или простейшими точками и кругами еще больше отдаляет этих наивных дурашливых зверей от реальных и вводит в сказочный мир веселых народных игрушек, где всякий образ возможен и правдоподобен.
В Филимонове живет и работает много потомственных мастериц. Карповы, Масленниковы, Илюхины, Евдокимовы - родственницы и однофамильцы - развивают сегодня это давнее местное искусство, каждая внося свою лепту в общее дело. Многие их произведения находятся теперь в Русском музее, полученные сотрудниками прямо из рук авторов.
Среди русских глиняных игрушек - дымковские, пожалуй, самые знаменитые. Уже более ста шестидесяти лет о них пишут и более семидесяти собирают в музеях. Немалую роль в их славе сыграла близость к крупному губернскому городу Вятке (ныне Киров) - слобода Дымково была его пригородом. Большинство других центров игрушки находились в глухих захолустьях, знали о них лишь в пределах уездной округи.
А. А. Мезрина, Е. А. Кошкина. Няни-кормилицы. 1930-е гг. Киров
Близость к Вятке определила и характер дымковских игрушек, круг тем и образов, условия и размеры производства. А благодаря знаменитой "Свистунье", с которой связывают происхождение местного промысла свистулек, размеры вятских базаров и ярмарок не идут в сравнение с каргопольскими и филимоновскими. В 1880-е годы производство в Дымкове доходило до ста тысяч игрушек в год. Их знали не только в пределах губернии, демонстрировали на художественно-промышленных выставках.
Собрания дымковских игрушек в музеях значительны. Но все же самых старых произведений дошло до нас очень мало - хрупкая глина ломалась и разбивалась. Поэтому лучше известны игрушки XX века, а точнее - созданные в советское время.
В первые годы после Октябрьской революции нить старых традиций удерживала в своих руках одна мастерица - А. А. Мезрина (1853-1938). От нее они перешли в новые поколения, к тем сорока девяти молодым игрушечницам, которые представляют это искусство сегодня.
В коллекции Русского музея отражены все поколения и династии мастеров Дымкова. Они позволяют представить творческую манеру каждого автора, его вклад в развитие местного искусства. Вот некоторые из них.
Наверное, еще в XIX веке сложился характерный тип дымковских игрушек, изображающих дам в городских нарядах и нянек-"кормилок" с детьми на руках. Но как по-разному они выглядят у двух старейших игрушечниц - А. А. Мезриной и Е. А. Кошкиной! "Нянька" Мезриной крепкая, статная. Ее фигура монолитна, линии силуэта плавны и округлы. Традиционная фронтальность позы не лишает игрушку объемности, она тщательно проработана со всех сторон и живет в пространстве. Обычная одежда кормилки - юбка, кофта с рукавами-воланами и кокошник - украшена ромбиками золотистой потали, а юбка - кругами и клетками, орнаментом, которому Мезрина придавала большое значение и разрабатывала для каждой игрушки. В цвете она любила сочетание малинового фуксина с зеленым и оранжевым. Особым образом разрисовывала она лица - две мелкие точки под дугами бровей, почти соединяющихся на переносье, и три кружочка румян придают всем ее игрушкам серьезно-насупленное комичное выражение.
Е. И. Носс-Деньшина. Индюк. 1971. Киров
"Нянька" Е. А. Кошкиной (1871 - 1955) высокая, более стройных удлиненных пропорций. В отличие от монолитности пластики Мезриной, здесь много лепных деталей - оборок, воланов, зубцов, которые усложняют силуэт игрушки, делают фигурку более живой, подвижной. У Кошкиной своя манера рисовать лица - под тонкими линиями бровей маленькие точки- глаза, два круга - "румянец", две точки носа и губы сердечком. Цвет росписи яркий, ликующе-радостный. В орнаменте круги и точки сочетаются с волнистыми полосами и елочками.
Няньки Мезриной сдержанного и сурово-замкнутого нрава. У Кошкиной они откровенно веселы и задорны.
Дочь Е. А. Кошкиной, 3. Ф. Безденежных (1901-1964) переняла от матери похожую манеру писать лица. Но в целом ее игрушки имеют собственный, без труда узнаваемый почерк. Фигурки строги и аккуратны, чуть суховаты и рационалистичны. Роспись дробная и графичная, неяркая и продуманная в сочетаниях цвета. Игрушкам Безденежных свойственны наивность образов, особое изящество и отработанность выразительных средств.
Четверо современных дымковских мастериц удостоены высокого звания лауреатов Государственной премии РСФСР имени И. Е. Репина. Среди них 3. В. Пенкина и Е. И. Косс-Деныпина. Манеры их творчества диаметрально противоположны. 3. В. Пенкина (р. 1897) неистощима на выдумку. Она любит подробности и литературный подтекст сюжета, который иногда сама сочиняет и великолепно рассказывает. "Детская горка и Филиппок с собакой" - так называется одна из ее композиций. Их уже невозможно назвать игрушками. Это многофигурная декоративная пластика, радостная и непосредственная в своих простодушных образах и яркости цвета. Есть в искусстве 3. В. Пенкиной сходство с детским творчеством -неуемная фантазия, искренность и наивность форм.
3. В. Пенкина. Детская горка и Филиппок с собакой. 1972. Киров
3. Ф. Безденежных. Наездник. 1963. Киров
Е. И. Косс-Деныпина (1901 - 1979) - строгий ревнитель традиций. Ее игрушки совершенны по пластике, красивы в своей особой цветовой гармонии. В выразительной остроте пластических характеристик, вариациях цвета росписи и мотивов орнамента художница ищет новые возможности развития традиционного искусства. Среди множества дымковских зверей и птиц ее "Индюк" - самый изысканный. С золотистым гребнем и голубым хвостом, он великолепен в своей надутой важности.
В глиняные фигурки уже давно не играют. Они стали произведениями малой декоративной скульптуры, у которых не только богатое прошлое, но и широкое будущее. Людям нужны не одни земные блага, нужны и сказки. Они развивают духовный ми