Торгово-экономический факультет




Предисловие летчика-космонавта А. А. Леонова

О партизанке-разведчице Вере Волошиной я впервые узнал зимой 1957 года. Прочитал тогда в «Комсомольской правде» небольшую заметку кемеровского корреспондента этой газеты «Она сражалась рядом с Зоей».

Оказалось, что с Волошиной мы земляки. Она родилась в Кемерове, окончила там среднюю школу, которая сейчас носит ее имя. Когда началась Великая Отечественная война,Вера стала партизанкой, она сражалась в тылу немецко-фашистских войск, рвавшихся к Москве.

И сейчас помню, с каким волнением, тревогой все мы, взрослые и дети, ждали в далекой от фронтов Сибири вестей от наших родных, близких, ушедших защищать Отечество. По сводкам Совинформбюро, передачам московского радио пытались представить себе, что же происходит там, на полях сражений. Особой тревогой наполнялись наши сердца, когда узнали, что гитлеровские полчища вышли на дальние, а затем и ближние подступы к Москве.

Советский тыл всеми силами старался помочь фронту. Люди днем и ночью работали на фабриках и заводах, в шахтах и рудниках, сельском хозяйстве. Объединил всех, сплотил в единую силу призыв партии к народу: «Все для фронта! Все для победы!»

С Урала, Сибири, дальнего Востока, республик Средней Азии, Закавказья шли к фронту эшелоны с танками, самолетами, пушками, боеприпасами, продовольствием. Добровольцы вступали в сибирские дивизии и корпуса, спешно отправлялись на запад, в бой. Надо было защищать Москву, Отечество, отбросить, уничтожить ненавистного врага.

Помню, каким взрывом радости полнились наши мальчишеские сердца, когда в документальном фильме «Сибирь кует Победу» мы увидели наших сибиряков – в полушубках, валенках, с автоматами на Красной площади, во время парада, состоявшегося 7 ноября 1941 года! Они прошли ровными строгими рядами по площади в легенду, бессмертие. Они отстояли Москву и взяли Берлин…

В ту трудную пору в ряды защитников Родины стала и сибирячка Вера Волошина, студентка четвертого курса Московского института советской кооперативной торговли.

О судьбе Зои Космодемьянской, ее героической гибели в деревне Петрищево сообщили в конце января 1942 года газеты, радио.

Снимок девушки, замученной гитлеровскими палачами, и сейчас стоит перед глазами…

А Вера Волошина еще много лет спустя после войны считалась пропавшей без вести. И только в 1957 году писателю и журналисту Георгию Фролову, членам его следопытской семьи удалось узнать о том, как погибла Вера, найти ее могилу. Об этом поиске он написал документальную повесть, выдержавшую несколько изданий в Кемерове и Москве.

 

 

И, как часто бывает в поиске следопыта, вскоре рядом с Верой Волошиной все яснее, все отчетливее стали проступать судьбы ее друзей, боевых товарищей – Юрия Двужильного, Зои Космодемьянской, Елены Колесовой, Артура Спрогиса. Понадобился дальнейший поиск.

Капитан Двужильный пал смертью храбрых в июне 1944 года при освобождении Белоруссии. Посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза. Но так получилось, что братская могила, в которой он похоронен, долгие годы оставалась безымянной. Никто ничего не знал о Юрии Двужильном в Белоруссии. Не знали о его боевых делах, героической гибели и там, где Юрий родился, вырос, учился в школе, институте.

Следопытам истории Фроловым в результате настойчивого, кропотливого поиска удалось узнать о каждом воине, погибшем при освобождении деревни Хорошки, что на их родной Могилевщине. Безымянная братская могила раскрыла свою тайну. Похороненные здесь герои получили бессмертие.

Многолетний творческий опыт Георгия Фролова, журналиста и следопыта истории, поможет и тем, кто ведет поиск материалов о народном подвиге, делает первые шаги в этом нелегком, но очень нужном и благородном деле…

У книги, что Вы, уважаемый читатель, держите сейчас руках, долгая, почти полувековая история – ее первое издание вышло в свет на кузбасской земле в городе Кемерово в 1961 году. Тогда, конечно, и объем книги был поменьше, и называлась она иначе – «Наша Вера» - по имени героини повествования сибирячки Веры Волошиной, партизанской разведчицы, боевой подруги Зои Космодемьянской, Героя Советского Союза.

И после того, как война закончилась, отгремела в далеком Берлине, Вера Волошина еще много лет числилась в длинных, пожалуй, бесконечных списках пропавших без вести фронтовиков, подпольщиков, партизан. Лишь в 1957 году, 15 февраля, «Комсомольская правда», опубликовав небольшую заметку своего кемеровского корреспондента Валентина Калачинского «Она сражалась рядом с Зоей», положила начало многолетнему следопытскому поиску семьи Фроловых – сначала за дело взялись родители, отец и мать, а затем, подрастая, на этом поприще стала успешно трудиться их дочь, журналистка…

За прошедшие почти полвека следопытского поиска им удалось узнать обстоятельства гибели Веры Волошиной, найти ее могилу, и многое сделать для того, чтобы увековечить память славной сибирячки.

Документальное повествование «Наша Вера», вырвавшее из безвестности юную кемеровчанку, с каждым новым изданием (а всего их оказалось одиннадцать) пополнялось новыми материалами следопытского поиска, который не прекращался все это время, начиная с 15 февраля 1957 года, с той небольшой заметки в газете «Комсомольская правда» - «Она сражалась рядом с Зоей».

А затем в нашу следопытскую жизнь вошел Юрий Двужильный - одноклассник, друг, любимый Веры Волошиной, погибший летом 1944 года при освобождении братской Белоруссии, нашей родной Могилевской области. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Но так получилось, что долгие годы о своем земляке-Герое ничего не знали в его родной Донецкой области, в Кемерове, где он жил, учился вместе с Верой Волошиной в одном классе средней школы №12. Не знали о капитане Двужильном и тридцати его боевых товарищах, погибших на подступах к Могилеву и местные жители – белорусы. Более того, братская могила советских воинов-освободителей у деревни

Хорошки долгие годы оставалась безымянной, забытой, заброшенной…

Этот поиск послужил отчасти причиной тому, что в июне 1989 года возник, сформировался разновозрастный, следопытский и даже международный «Батальон имени Веры Волошиной и Юрия Двужильного», мы организовали и провели уже 12 походов – по России, Украине, Белоруссии. В тех местах, где родились, жили, учились Вера и Юрий, где они воевали, погибли, похоронены наши Герои, где местные жители бережно хранят о них память и передают ее из поколения поколение, как светлый дар и самое дорогое наследство. Хочется верить, что добрые следопытские дела, военно-патриотическая работа «Батальона имени Героя России Веры Волошиной и Героя Советского Союзе Юрия Двужильного» будут длиться, совершаться и в грядущие годы, десятилетия двадцать первого века, когда произойдет естественная смена поколений организаторов, участников походов.

Порукой тому стало недавнее решение Совета ветеранов войны, труда, военной службы и правоохранительных органов Кемеровской области (Председатель – Неворотова Нина Павловна, Советник губернатора и, кстати, «крестная мать» теплохода «Вера Волошина») взять, как говорится, «под свою высокую руку» наше «воинское формирование», оказывать ему постоянную помощь, поддержку. Решено даже учредить Международный попечительский Фонд «Батальона имени Веры Волошиной и Юрия Двужильного». Книга «Остались молодыми», которая перед Вами, уважаемый читатель, выходит в свет уже двенадцатый раз - при поддержке, финансовой помощи Администрации Кемеровской области и областного Совета ветеранов войны, труда и правоохранительных органов. Она значительно переработана, дополнена новыми главами, новыми материалами и документами нашего следопытского, творческого поиска. На этот раз ее подготовили к изданию два автора – Фроловы, отец и дочь. И это правильно и справедливо, ибо то дело, у которого есть преемники и продолжатели, может успешно длиться многие годы. дело. И есть уже опыт творческого содружества – в конце 2004 года в издательстве «Ветеран Москвы» вышла в свет написанная нами вместе книга документальных повестей «Москвички-партизанки – Герои Отечества» - о трех боевых подругах, партизанских разведчицах из части особого назначения № 9903 Вере Волошиной, Зое Космодемьянской и Елене Колесовой…

 

Так начинался поиск

В каждом деле есть начало и конец. Можно положить первый кирпич, а затем построить здание, провести первую борозду – и вспахать все поле, написать лишь одну изначальную строчку, а затем, постаравшись хорошенько, завершить очерк, статью и даже книгу. И только в следопытском поиске (проверено жизнью множество раз!) есть только начало, конца ему, как ни вглядывайтесь в даль, все нет и нет. Если это, конечно, настоящий поиск, ставший смыслом жизни следопыта. Судите, читатель, сами.

Вот уже много дней, недель, месяцев длится поиск. Собрано множество документов, фотографий, старательно записаны в походные тетради, на ленты магнитофона воспоминания очевидцев, боевых товарищей, родных и близких человека, которому посвящены все следопытские хлопоты.. Уже можно, пожалуй, садиться за письменный стол, чтобы спокойно, не торопясь, обобщить собранные материалы, рассказать людям о своем поиске. И вдруг из тобой же собранных материалов начинает проступать все яснее, отчетливее что-то новое, достойное особого внимания, более глубокого изучения – люди, события, факты. И надо снова отправляться в путь, погружаться в новые груды архивных документов, в который раз перелистывать пожелтевшие страницы

давних газет и журналов, нужны новые встречи с людьми, которые могут быть полезны дальнейшему поиску.

Так уже случалось многократно, но мне почему-то особенно памятен февраль 1957 года, хотя с тех пор почти пятьдесят лет минуло.

 

Все началось 15 февраля 1957 года. Помню, забежав в редакцию как всегда лишь на несколько минут, Валя Залозная принесла свои новые рисунки. И тут протянула мне свежий номер «Комсомольской правды»:

- Посмотрите, Георгий Николаевич, не о нашей ли студентке здесь написано?

Как сейчас помню, на второй полосе газеты – портрет красивой светловолосой девушки с задумчивыми глазами и тут же небольшая заметка кемеровского корреспондента «Комсомолки» Валентина Калачинского «Она сражалась рядом с Зоей». Говорилось в ней о том, что поздней осенью 1941 года вместе с Зоей Космодемьянской в тылу немецко-фашистских войск сражалась девушка из сибирского города Кемерово, студентка Московского торгового института Вера Волошина.

Что-то удивительно знакомое, близкое было во всем облике этой отважной девушки, в ее задумчивых, немного грустных глазах. Где же раньше я мог встречать ее? И мне невольно вспомнились первые дни войны, неожиданно ворвавшиеся в мое детство, как что-то непонятное, нелепое, страшное...

По пыльным дорогам бесконечным потоком шли и ехали на восток беженцы. Скрипели колеса, ржали лошади, плакали дети. Дорожная пыль, словно желтый туман, с утра и до позднего вечера висела в воздухе и сквозь нее зловеще светилось багровое солнце, медленно склонявшееся к закату.

Над дорогой, почти касаясь деревьев, часто проносились самолеты с черными крестами на крыльях. Люди бросались в стороны, стараясь укрыться в придорожных кустах, канавах. А когда самолеты исчезали, на дороге снова начиналось движение. Порой казалось, что вся страна наша, погрузившись на колеса, а то и пешком двинулась на восток.

По ночам на западе колыхалось зарево пожаров, орудийные раскаты с каждым днем слышались все ближе и ближе. И вот они перешагнули нашу небольшую деревушку, затерявшуюся среди лесов и болот Белоруссии, и теперь уже гремят на востоке, уходя все дальше и дальше. Скоро гул орудий затих совсем, и только одно стеклышко в нашем окне, выходившем на восток, еще долго по ночам дребезжало мелкой, неприметной дрожью. Но вот и оно затихло…

Вспомнилось холодное, дождливое утро, когда я впервые увидел партизан. Они вышли на опушку леса, где я пас деревенское стадо. Ко мне подошла девушка. Как сейчас вижу тревогу в ее

глазах, прожженные в нескольких местах полы шинели, разбитые сапоги, перевязанные куском полевого кабеля…

- Мальчик, у вас в деревне есть немцы? – спросила она тихим, немного охрипшим голосом.

Мне особенно запомнились глаза девушки. Наверное, совсем недавно они были голубыми, но теперь их безмятежная синь потемнела, как это тревожное небо осени. А руки, покрасневшие на ветру, еще непривычно, но с каким-то отчаянным упрямством сжимали цевье старой трехлинейки, видимо, послужившей не одному поколению русских солдат…

И хотя после этой короткой встречи прошло немало лет, мне кажется, что и сейчас узнал бы эту девушку, ее глаза среди множества других глаз.

Теперь-то я знаю, что Вера Волошина никогда не бывала в Белоруссии, но ее фотография в газете, небольшая заметка о разведчице-сибирячке глубоко взволновали меня, напомнив о войне, о той давней встрече с белорусской партизанкой.

И мне захотелось как можно больше узнать о Вере Волошиной, тем более, что она, как сообщала «Комсомолка», училась накануне войны в торговом институте. А наша «Плехановка», где я работал, готовила специалистов с высшим образованием для торговли и общественного питания. Так что наверняка Вера Волошина – наша студентка!

Первые изыскания, к которым мы с Валей Залозной приступили сразу же, 15 февраля 1957 года, принесли и первые огорчения. Оказалось, что Вера Волошина у нас не училась, она была студенткой другого вуза – Московского института советской кооперативной торговли Центросоюза. Туда, пережив самое первое огорчение на следопытском поприще (сколько их еще будет впереди!) мы и направились с Валей Залозной, как только выдался свободный день.

В архиве, где хранились документы Вериного института, нас встретила какая-то особенная, волнующая тишина. Вдоль узкого прохода - стеллажи с тысячами аккуратно пронумерованных пожелтевших от времени дел. Казалось. Стоит раскрыть одну из этих многочисленных папок – и на нас пахнет дыханием истории.

В первые минуты, переступив порог архива, мы, конечно, волновались, тревожились, сохранились ли документы Веры. С тех пор столько лет прошло! Но теперь в этой строгой, торжественной тишине с каждой минутой крепла уверенность: здесь документы должны обязательно сохраниться!

И вот, наконец, перед нами небольшая светлая папка с крупной надписью:

Личное дело

№ 685

Волошина Вера Даниловна

Торгово-экономический факультет

Раскрываем папку. Небольшая, поблекшая от времени фотография красивой девушки с копной светлых, коротко подстриженных волос, обычный в те годы листок по учету кадров со множеством различных вопросов и кратких ответов, несколько выписок из приказов по институту и короткая автобиография, которую приводим дословно.

ЗДРАВСТВУЙ, СИБИРЬ!

 

Но вернемся в 1957 год, к самому началу поиска, его истокам.

В личном деле Веры Волошиной, кроме автобиографии, листка по учету кадров, маленькой фотографии были подшиты, подклеены, прошнурованы и другие документы. Вот один из них – выписка из приказа по институту:

«В ознаменование 23-й годовщины Рабоче-Крестьянской Красной Армии и Военно-Морского Флота за активную оборонную работу в сочетании с отличными и хорошими успехами в учебе студентке третьего курса торгово-экономического факультета Волошиной В.Д. объявить благодарность.

22 февраля 1941 года».

А дальше в личном деле были аккуратно подшиты письма матери Веры, Клавдии Лукьяновны, упорно, но безуспешно разыскивавшей свою дочь, погибшую где-то под Москвой в ноябре 1941 года. Нельзя без боли читать эти письма матери, которая вот уже много лет пытается узнать, что же случилось с ее дочерью, разгадать таинственный смысл трех слов из извещения: «пропала без вести»…

В тот же день отправили Клавдии Лукьяновне письмо. Ответ пришел скоро. Мать Веры горячо откликнулась на просьбу рассказать о дочери и выразила готовность помогать нам во всем. Она сообщила несколько адресов институтских товарищей Веры, ее боевых подруг – Клавы Милорадовой и Наташи Обуховской, а в конце письма приглашала приехать к ней в гости, ведь в письме всего не расскажешь.

Точно так же, «как никто другой», ждала свою Веруську и Клавдия Лукьяновна Волошина.

Даже после того, как стало известно о гибели дочери, приезжая каждый год из Сибири в Подмосковье, чтобы пожить в деревне Крюково, где Вера похоронена в братской могиле, Клавдия Лукьяновна, видимо, где-то на самом донышке материнского сердца все еще хранила «всем смертям назло» робкую надежду: а, может, не погибла, жива ее доченька…

Вера была заметной девочкой в школе. Стройная, она держалась очень прямо. Голубоглазая, светловолосая, с длинными, тугими косами, которые она легким кивком головы забрасывала за спину. Эта привычка осталась у нее и после того, как в 9-м классе Вера коротко остриглась.

Вера росла в хорошей, дружной семье. В их маленькой квартире было удивительно чисто, никаких ненужных вещей. Чистота и порядок поддерживались всеми членами семьи: и бабушкой Олей, и Клавдией Лукьяновной, и дядей Володей (отчимом Веры), и Верой.

Дядя Володя был радиолюбителем. Однажды я пришла к Вере и увидела ее сидящей тихо, к чему-то прислушивающейся, с черными колесиками на ушах. Оказалось, что это – наушники, и мы могли вместе слушать радио. Очень жаль, что у меня не сохранился снимок Веры возле радиоприемника, с наушниками на голове…

Вера была обыкновенной девочкой – и озорной, и веселой, и в меру кокетливой. И все же она отличалась от нас, девочек, упорством в достижении задуманного, неиссякаемой энергией. Хотела много знать и уметь, хотела, чтобы и мы, ее подруги, тоже знали и умели. Помню, как в 5-м или 6-м классе по инициативе Веры мы стали изучать немецкий язык (разговорную речь) у нашей одноклассницы – немки Клары Килиман, отец которой был приглашен из Германии на строительство Кемеровской ГРЭС. И хотя наши занятия чаще напоминали игру, прерывались волейболом, всевозможными стойками и мостиками, нельзя сказать, что это было лишь детской забавой. Кое-что было усвоено, особенно произношение, надолго запомнилось, а Вере потом очень пригодилось...

Общительная и справедливая, Вера имела много друзей и подруг. К ней тянулись и малыши и старшеклассники. Со всеми она находила общий язык.

Основным отдыхом от учебы и домашних обязанностей был у нас спорт. Водили мы компанию: Мила и Вера Тебеньковы, Вера Волошина, я и мальчишки – Юра Двужильный, Петя Гора и мой брат Аркадий. Жили все рядом, учились в одной школе. Это была лучшая в те годы школа, двухэтажная. Ее строили при нас. Во дворе мы сами оборудовали спортивную площадку. И был у нас чудесный преподаватель физкультуры, энтузиаст и любимец всей школы Коля Ступников, который в каждом из нас оставил частицу своей безграничной любви к коллективу…

Хорошо знала Веру и Раиса Ивановна Миронова, работавшая много лет в исполкоме Кемеровского облсовета. Вот строки из ее воспоминаний:

«…Откровенно говоря, мы, девочки, по-хорошему завидовали Вере, ее стройной, красивой фигуре, успехам в спорте, удивительному умению со всеми держаться запросто, непринужденно, ее прямоте, жизнерадостности, умению все делать быстро и хорошо. Многие из нас, и я в том числе, старались во всем подражать Вере. Так же, как и она, стали увлекаться спортом, все свободное время проводили на реке, или на стадионе. Часто группами на несколько дней уходили в туристские походы вдоль Томи или же в Барзасскую тайгу. По вечерам подолгу засиживались у костра, спорили, мечтали, пели любимые песни. Особенно неразлучны были мы в десятом классе, на пороге своей неизведанной жизни. И в том, что в школе, а потом и в институте, я была активной спортсменкой, во многом «повинна» Вера…»

Много лет прошло с тех пор, но Александр Харитонович Агафонцев, одноклассник Веры, ставший после войны преподавателем английского языка в одной из кемеровских школ, с большой теплотой вспоминает выпускной вечер в школе.

«…Вера, как и все десятиклассники, - пишет он, - была в тот вечер радостной, взволнованной. Она все время танцевала с Юрием Двужильным. Оба высокие, светловолосые, счастливые…

А я, будучи по натуре тихим, незаметным пареньком, да еще к тому же самым маленьким в классе, стоял в стороне, стараясь держаться солидно, независимо. А на самом деле я очень стеснялся – впервые в жизни надел сшитый по случаю совершеннолетия серый костюм, белую сорочку, да еще галстук…

Танцевать я как следует, так и не научился, очевидно, помешало этому мое увлечение шахматами. Увидав меня, Вера подошла и, крепко взяв меня за руку, потащила в круг. «Смелее,

Агафончик!» - улыбаясь сказала она, и мы начали с ней кружиться в вальсе. Постепенно прошла моя застенчивость, и я принял участие в общем веселье…»

9 мая 1957 года у Большого театра встретились мы с боевыми товарищами Веры Волошиной. Каждый год собирались они здесь «в шесть часов вечера после войны». На этих встречах познакомились мы с Натальей Трофимовной Самойлович, Клавдией Васильевной Сукачевой, Александрой Федоровной Ворониной, Ниной Васильевной Молий, Клавдией Александровной Милорадовой, другими бойцами и командирами воинской части 9903 особого назначения, воевавшими в тылу немецко-фашистских войск на дальних и ближних подступах к Москве, затем в Белоруссии, Украине, Прибалтике.

И был у них замечательный командир – Артур Карлович Спрогис, красный латышский стрелок, участник гражданской войны, сражавшийся с фашистами в Испании, а затем возглавивший диверсионно-разведывательную часть, которая стала формироваться буквально в первые дни, часы Великой отечественной войны.

…Жизнь каждого из однополчан Веры Волошиной – волнующая повесть о беззаветной преданности Родине. Я был восхищен героизмом этих людей, особенно подкупала их скромность, нежелание говорить о себе. Свое участие в обороне Москвы, в партизанской борьбе они рассматривали как обычное дело, в котором нет ничего героического. Вот как об этом писала мне Нина Ивановна Цалит, однокурсница, а затем и однополчанка Веры Волошиной:

С каждым днем поиска у меня накапливалось все больше и больше материалов о Вере Волошиной, перед мысленным взором все отчетливее вставал образ этой замечательной девушки-комсомолки, смелой разведчицы, верного друга и товарища. И я понял, что не имею права молчать. Все, что мне удалось узнать о Вере Волошиной и ее боевых товарищах я должен рассказать людям, нашей молодежи, для которой их жизнь и героическая борьба с врагом должны стать примером служения О С каждым днем поиска у меня накапливалось все больше и больше материалов о Вере Волошиной, перед мысленным взором все отчетливее вставал образ этой замечательной девушки-комсомолки, смелой разведчицы, верного друга и товарища. И я понял, что не имею права молчать. Все, что мне удалось узнать о Вере Волошиной и ее боевых товарищах я должен рассказать людям, нашей молодежи, для которой их жизнь и героическая бо ТОРГОВО – ЭКОНОМИЧЕСКИЙ

Так случилось, что Вася Худолеев и Володя Сотников не смогли уехать учиться вместе с друзьями. Они устроились работать учителями в своей же школе и готовились поступать в институт в будущем году. Было также решено, что учиться они обязательно будут вместе.

Часто приходили письма от Веры. Она рассказывала друзьям о своей студенческой жизни и приглашала приехать в Москву. «Вы обязательно сдадите здесь экзамены, - писала Вера, - только хорошо подготовьтесь». Последнее письмо из Москвы пришло в конце декабря, а потом Вера надолго замолчала. «Наверное, новая жизнь закружила, - подумали друзья. – А потом и зимняя сессия началась – не до писем теперь».

Но шли дни за днями, а писем от Веры все не было. Однажды Худолеев прочел в "«Комсомольской правде», что при Московском институте советской кооперативной торговли Центросоюза СССР открываются подготовительные курсы.

- Давай, Володя, поедем в Москву, - предложил Худолеев другу. – Ведь это то, что нам надо. На курсах мы сможем лучше подготовиться в институт.

- Хорошо, едем, - согласился Сотников. – Сообщим Вере, пусть встретит.

Сборы в дорогу были недолгими. На следующее утро друзья отправились на вокзал. Из Челябинска дали Вере телеграмму. Но, приехав в Москву, они прождали ее напрасно более часа на перроне Казанского вокзала. Вера почему-то не пришла.

- Может, она не успела получить телеграмму? Поедем к ней в институт, - предложил Володя.

Наконец разыскали институт, общежитие. Вот и комната, где живет Вера. На стук вышла девушка.

Вам кого? – спросила она, с любопытством рассматривая ребят. - Веру Волошину? Да ведь она два дня тому назад уехала домой.

- Как домой? – удивились друзья. – Ведь в институтах еще идут занятия.

- А вы разве ничего не знаете? – И девушка рассказала о болезни Веры и о том, как однокурсники провожали ее домой.

Ребят очень огорчило все, что они узнали. «Как это могло случиться? Ведь Вера была такая закаленная», - с горечью думали они. И теперь друзья чувствовали себя особенно одинокими в большом незнакомом городе. Они ведь только потому и решились поехать в Москву, что здесь была Вера. А теперь…

Словно догадавшись об их грустных мыслях, девушка сказала:

- Вы не огорчайтесь, ребята. Вера поправится и снова приедет в Москву. А вы куда? В кооперативный? Давайте я вас провожу, а то не найдете. Это где-то далеко, на Волоколамском шоссе…

А через несколько дней Валя, так звали девушку, привезла ребятам письмо от Веры. «Вы извините меня, ребята, что так получилось, - писала она. – Как жаль, что не застали меня в Москве. Но ничего, я написала девчатам, чтобы они взяли над вами шефство».

О своей болезни Вера писала в шутливом тоне. «Теперь меня лечит отец, - сообщала она. – Вы ни за что не догадаетесь как. Электричеством! Я, оказывается, могу быть неплохим дополнительным сопротивлением. Так что дело пошло на поправку». Вера даже нарисовала электрическую цепь и себя в виде дополнительного сопротивления. И хотя письмо было веселым, друзья поняли, как сейчас трудно Вере. В тот же вечер они отправили ей большое письмо о своих делах, о том, как идут занятия на подготовительных курсах. «Как поправишься, - писали они, - приезжай обязательно в наш институт. Будем учиться вместе». Ребята подробно рассказали о торгово-экономическом факультете, на который они решили поступать, о профессии экономиста. «А спортом, - писали они, - можно заниматься и у нас. Здесь чудесный спортивный зал, а наша сборная – одна из лучших в Москве».

О многом передумала Вера, получив это письмо. Стать хорошим экономистом – ведь это так нужно сейчас! И учиться вместе с земляками…

В середине июля Вера написала письмо в Москву. «Мальчики, решила ехать к вам, в кооперативный. Обо всем расскажу, как приеду. Так что встречайте!»

И вот снова Москва, Казанский вокзал... Веру встречали Володя, Вася и Петя Гора, который тоже поступал в институт – в Педагогический имени Ленина.

- Теперь здесь нас целое войско сибиряков, - шутила Вера, здороваясь с ребятами.

По дороге в общежитие Володя и Вася. перебивая друг друга, рассказали Вере об институте, о подготовительных курсах, на которых они уже учились второй месяц. Гора тоже рассказал о своем институте. Он было даже предложил Вере поступать не в кооперативный, а вместе с ним в педагогический. Но, встретившись с недовольными взглядами друзей, замолчав.

Здание кооперативного института, как узнала Вера из рассказов ребят, было выстроено совсем недавно. Оно очень хорошо проектировано. Все в нем приспособлено для занятий и отдыха студентов. Общежитие вплотную примыкало к учебному корпусу, здесь же размещались столовая, спортивный зал, гаражи для мотоциклов. Жили студенты в небольших уютных комнатах. Во дворе были беговые дорожки, площадки для игры в волейбол, баскетбол. Зимой там заливали каток.

- Так что, Вера, у нас здесь все есть, - с гордостью говорил Вася Худолеев, показывая девушке общежитие, аудитории, кабинеты.

В спортивном зале, куда они зашли наконец, в это время шли занятии секции гимнастов. Остановившись у входа, Вера с интересом стала наблюдать, как юноши и девушки под руководством преподавателей старательно выполняли упражнения на перекладине, кольцах, параллельных брусьях. Небольшого роста, очень подвижный тренер руководил занятиями.

- Это Яков Абрамович Крючкин, заведующий кафедрой, - тихо сказал Худолеев.

Вера не заметила, что Яков Абрамович уже давно наблюдает за ней. Ему не стоило большого труда в этой красивой светловолосой девушке узнать спортсменку: так внимательно и со знанием дела следила за выступлением гимнастов. Выражение лица девушки менялось поминутно: она радовалась каждому удачному движению и огорчалась каждой ошибке, которую заметить мог только опытный спортсмен. Вот она, не выдержав, быстро подошла к одной из гимнасток, и стала ей что-то объяснять.

- Вы с какого курса? – спросил у Веры Крючкин. Яков Абрамович хорошо знал студентов института, а эту девушку он видел впервые.

- Видите ли, - смутилась Вера, - я еще не студентка.

- А, вы учитесь на подготовительном? Очень хорошо! – обрадовался Крючкин. Он боялся, что девушка могла оказаться студенткой какого-либо другого института. – Вы на какой факультет поступаете? Торгово-экономический? Прекрасно! И спортом, конечно, занимаетесь?

- Да, занимаюсь. Гимнастикой, легкой атлетикой, играю в баскетбол.

- Очень хорошо. Завтра же приходите на тренировку. Ровно в десять. И не опаздывать!

- Но…

- Никаких «но»! – перебил Веру Крючкин. – Завтра же начнете тренироваться.

- Но я же еще не сдала экзамены, - возразила Вера.

- Не волнуйтесь, сдадите. Да, вы могли бы что-то показать нам. Например, на брусьях?

- Могу, не у меня нет с собой костюма.

- Пустяки! Маша, - обратился Крючкин к девушке, стоявшей рядом, - проводи… Да, как вас зовут? Проводи Веру в гардероб, пусть переоденется.

Пока Вера переодевалась, Яков Абрамович объявил всем преподавателям, что он, Крючкин, открыл новую «спортивную звезду». У него была страсть чуть ли не в каждом человеке видеть будущего спортсмена. Зная эту слабость, некоторые преподаватели улыбнулись.

- Чего смеетесь? – рассердился Крючкин. – Не верите? Сейчас сами увидите.

Когда Вера, переодевшись, снова вошла в спортзал, она почувствовала на себя любопытные, изучающие взгляды. Девушка нахмурилась. Так она делала всегда, стараясь скрыть смущение.

Подойдя к Якову Абрамовичу, Вера сказала:

- Я готова.

- Хорошо. Пожалуйста, вольные упражнения на брусьях.

Веру, как и раньше бывало на соревнованиях, охватило волнение. Ей очень хотелось, чтобы недоверчивые, испытующие взгляды скорее потеплели и все, кто был сейчас в зале, поверили ей, признали в ней спортсменку. С удивительной четкостью и изяществом выполняла она одно за другим упражнения… Вот и последний взмах, и Вера легко спрыгнула на ковер. Яков Абрамович был в восторге.

 

- Молодец, Вера! Считайте, что вы сдали экзамен! – И, обращаясь к подошедшим преподавателям, добавил торжествующе: - Ну, что я говорил? Видели?

Вася Худолеев, наблюдавший всю эту сцену, сказал:

- Как у тебя, Верка, здорово получилось! Ты слышала, что сказал Крючкин? «Считайте, что вы сдали экзамен!» Вот бы мне так!

А Яков Абрамович в это время уже был в кабинете директора института, большого любителя спорта. Зная это, Крючкин не раз приходил к нему с просьбой принять в институт в первую очередь кого-либо из спортсменов. Вот и сейчас он горячился, доказывая:

- Волошину надо обязательно принять. Ведь это же замечательная спортсменка!

- Но ведь мы, Яков Абрамович, готовим в институте бухгалтеров, товароведов, экономистов, - улыбаясь, возразил директор. - Пусть она сдает экзамены, а там посмотрим.

- Как «посмотрим»? – возмутился Яков Абрамович, но встретившись со взглядом директора, рассмеялся:

- Хорошо, я согласен. Давайте посмотрим.

В общежитии Вася с восхищением рассказал Сотникову о том, что произошло в спортзале.

- Понимаешь, Крючкин сразу же помчался к директору, и я сам видел, как он улыбался, выйдя из кабинета. Везет же тебе, Вера! Теперь можно к экзаменам не готовиться.

Но Володя не разделял восторгов друга.

- Нет, Вася, теперь Вере надо особенно хорошо сдать экзамены. А то могут подумать, что ее приняли так, за здорово живешь.

- А что в этом плохого? – не сдавался Худолеев. – Ведь нам нужны хорошие спортсмены.

- Нужны, не спорю. Но согласись, что надеяться лишь на свои спортивные заслуги было бы нечестно. Да Вера и не пойдет на это.

Когда страсти улеглись, девушка подошла к ребятам и просто сказала:

- Ты прав, Володя! Теперь мне нужно особенно хорошо готовиться к экзаменам. Иначе нельзя!

…Вот и остался позади последний вступительный экзамен. С радостью Вера узнала, что она, Вася Худолеев и Володя Сотников зачислены на первый курс.

рьба с врагом должны Юрий учился в Ленинграде, в Институте инженеров гражданского воздушного флота. А когда началась война с белофиннами, он добровольно вступил в лыжный батальон и ушел на фронт. С каким волнением ждала Вера его коротких писем со штампом полевой почты! Иногда, очевидно написанные в перерывах между боями, письма становились длиннее, и Юрий в них рассказывал о своем солдатском житье-бытье. Но чаще всего вспоминал родной город, друзей, школу... О том, что каждый день думает о ней и как бережно хранит фотокарточку, которую Вера подарила ему на выпускном вечере, Юрий почему-то не писал.

Когда Вера впервые увидела на груди у Юрия орден Красного Знамени, она тихо спросила, словно не веря своим глазам:

- Ты правда воевал, Юра?

И, понимая, что задает наивный вопрос, как бы оправдываясь, добавила:

- Я все время думала о тебе, но никак не могла представить, что ты на войне, что тебя могут убить…

Вечер. Приглушенная расстоянием, доносится из сада музыка. С реки тянет прохладой. В небе загораются первые звезды.

Они идут вдоль набережной реки, совсем рядом Вера чувствует плечо Юрия. Немного повернув голову, вглядывается в его лицо, стараясь угадать, о чем он думает.

- - Скажи, Юра, война будет обязательно?

- Странная ты, Вера! Ведь тебе же самой не раз приходилось отвечать на такие вопросы, и ты сама хорошо все знаешь…

Но Вере непременно хочется знать, что об этом думает Юрий.

- Мне кажется, - задумчиво говорит юноша, что война будет. Не знаю, когда точно, но будет обязательно.

- А как же пакт о ненападении? Ведь они же сами нам предложили.

- Это только на время. Фашисты не успокоятся. Вот увидишь. Там, в Финляндии, я видел их пулеметы, танки, пушки… Нет, Франции им мало. Рано или поздно, но они начнут.

- Ну и пусть! – В голосе девушки слышалось раздражение, решимость. – Пусть тронут, гады! Это им не Франция…

Немного успокоившись, уже тише Вера сказала:

- Если начнется война, я обязательно уйду на фронт…

Странно устроены люди! Зачем им сейчас думать о войне, когда так хорошо вокруг в этот прекрасный вечер. Ведь скоро они снова расстанутся, а Юрий так и не решается ей сказать о самом главном, о чем так хотелось написать с фронта. А ведь там, в Финляндии, он так много думал о Вере, и сердце юноши наполнялось радостью, счастьем. Ведь это так хорошо, когда на белом свете у тебя есть человек, самый дорогой и близкий, которому хочется рассказать сокровенное. А по ночам, надев маскировочный халат, он уходил в разведку, оставив старшине роты документы, недописанные письма и фотографию Веры. Уходя на задание, разведчики оставляют все.

И вот теперь они идут рядом, почему-то говорят о войне, а не о самом главном…

Все получалось очень просто и не так, как думал Юра, как представляла себе Вера. До конца каникул оставалось всего лишь несколько дней. Однажды, провожая Веру домой, Юрий сказал:

- Вот скоро мы уедем. На целый год. Мне трудно будет, Вера. Правда! Давай с тобой поженимся… - И, словно боясь, что чем-то обидел девушку, добавил: - Я очень много думаю о тебе, Вера. Понимаешь? Мы с тобой должны быть всегда вместе.

Как не похоже это



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-08-08 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: