“На дворе революция, как же воспринимает её российская интеллигенция — совесть нации, нравственный камертон общества?” — спрашивает Борис Вишневский, автор статьи “Либеральная интеллигенция и либеральная революция” в газете “Московские новости”, № 40, 5 — 12 октября 1997 г.
А.С.Пушкин полагал: «Ум человеческий, по простонародному выражению — не пророк, а угадчик. Он видит общий ход вещей и может выводить из оного глубокие предположения, часто оправданные временем, но невозможно предвидеть ему случая — мощного, мгновенного орудия Провидения.»
По тому, насколько предположения Б.Вишневского “оправданы временем”, мы и будем судить об их глубине. Термин “либеральная интеллигенция” (liberta intelligentia) в переводе с латыни дословно — “способные свободно понимать”. По крайней мере, у древних римлян после озвучивания подобного сочетания гласных и согласных возникал образ людей, обладающих такими свойствами ума. Но как не существует истины вообще[1], так и невозможно предположить способность свободно понимать что-то вообще до тех пор, пока не будет определен предмет, процесс или явление, к пониманию которых и стремится ум человеческий. Видимо, поэтому звукосочетания иностранного происхождения приживаются в России только в среде тех, кто неосознанно причисляет себя к “либеральной интеллигенции”, т.е. в среде имеющих внутренние запреты на конкретные вопросы постоянно выставляемые пред человеком реальной жизнью. Но это и есть проявление признаков “ума нечеловеческого”[2].
Следовательно, признаком “ума человеческого” следует признать стремление и способность людей, прежде чем вводить в употребление любые иностранные слова, выражать их смысл на своем родном языке, чтобы не оказаться в дурацком положении, которое возникает при детской игре в “испорченный телефон”. Разница между детской и взрослой игрой в “испорченный телефон” — во времени: детская продолжается несколько минут и заканчивается смехом, поскольку состав игроков остается неизменным в процессе всей игры, а участвующие в ней в состоянии оценить юмор положения, связанный с изменением смысла начального слова вплоть до противоположного; начало и конец “взрослой игры” могут быть разнесены меж собой многими поколениями людей различных национальностей, разобщенных тысячелетиями, и потому оценить юмор ситуации, оказавшихся в “дурацком положении” на завершающем этапе игры, может только ум человеческий, т.е. способный осмысленно видеть общий ход вещей во всем мире на протяжении тысячелетий.
Автор статьи явно участвует во “взрослых играх”. Указать на дурацкое положение, в котором он оказался, ему некому; самому же представителю либеральной интеллигенции влезть в собственное подсознание — задача пугающая, даже если и посильная. Тем более интересна его попытка заглянуть в будущее “либеральной интеллигенции”, а значит и в свое будущее.
«Осенью 1917-го года немалая часть интеллигенции поддержит большевиков. Цвет нации — Брюсов, Вересаев, Тимирязев, Горький, Гиляровский, Маяковский, Пильняк, в первое время — даже Куприн и Шаляпин с восторгом встретили строительство нового мира и будут восхищаться энергией, умом, административными способностями и молодостью революционеров. Вскоре интеллигенция заплатит за это — или вынужденной эмиграцией, или гибелью в лагерях, или унизительным существованием в качестве “прослойки”, а общество — десятилетиями тоталитарного режима.
Через три четверти века немалая часть интеллигенции поддержит радикальные экономические реформы и будет восхищаться энергией, умом, административными способностями и молодостью реформаторов. Вскоре интеллигенция заплатит за это— или вынужденной эмиграцией, или нищенским существованием с единственной надеждой на 600 долларов от Сороса[3], а общество — деградацией науки и тихим умиранием образования, медицины и культуры. А впереди будет вполне внятная перспектива тоталитарного режима — потому что регрессирующее состояние экономики слишком часто заканчивается подходящей “сильной рукой”.»
С интеллигенцией все ясно — это те, кто не способен понять, что творят, и потому плата им — по их мере понимания общего хода вещей, а также по их мере постижения своей объективной роли в социальных процессах.
Всякая революция, в том числе и либеральная, только часть этих процессов. Socium — в переводе с латыни — общество. Отделяя интеллигенцию от общества, Б.Вишневский невольно способствует тому, чтобы не утративший способность понимать читатель подумал над целым рядом вопросов:
1. Кого он имеет в виду в России под термином “общество”?
2. “Общество” до и после осени 1917-го; до и после марта 1953-го; до и после августа 1991-го годов — это общество, преследующее одни и те же интересы или это разные “общества”, безучастные к судьбе одной и той же по духу интеллигенции?
3. Почему за “десятилетия существования тоталитарного режима” после осени 1917-го “общество” получило в качестве платы расцвет науки, образования, медицины и культуры (о чем Б.Вишневский почему-то умалчивает), а после августа 1991-го, который столь восторженно приветствовала либеральная интеллигенция, Б.Вишневский пророчит этому “обществу” (или какому-то другому?) их деградацию?
Можно и дальше задавать вопросы новоявленному пророку, но он их либо вообще не поймет, либо на них не ответит, поскольку принадлежит к числу тех, кто «за деревьями леса не видит» (т.е. его мера понимания не позволяет ему видеть общий ход вещей; сама же его статья — всего лишь подтверждение правильности афоризма русского историка В.О.Ключевского:
«Творцы общественного порядка обыкновенно становятся его орудиями или жертвами, первыми — как скоро перестают строить его, вторыми — как скоро начнут его перестраивать.»
Означает ли эта статья, что перестройка закончилась?
— Означает!
Во-первых, потому что в статье всё же выразился тот реальный факт, что “либеральную интеллигенцию” уже употребили в качестве тупого [4] орудия, и предоставили её самой себе за ненадобностью для дальнейшего употребления. Но еще нет даже смутно выраженного понимания того, что же именно она перестала строить.
Во-вторых, потому что в ней уже есть понимание возможности предстоящего жертвоприношения[5] интеллигенции, но ещё нет понимания того, чего же и во что она перестраивала.
Но в прессе нашёл выражение и взгляд с иной, более высокой колокольни, чем колокольня либеральной интеллигенции.
«Нашего президента можно поздравить. По-моему, страсбургскую партию он провел прекрасно[6]. И по содержанию (тут поздравления относятся и к МИД), и по форме (тут лавры только президенту).»
Это Александр Бовин (“Известия” № 195, 14 октября 1997 г.) комментирует предложение Б.Н.Ельцина Европе объединиться против США.
“Много говорилось и в Страсбурге, и после Страсбурга о «Европе на троих», о перспективе ежегодных встреч «друга Бориса» с «другом Жаком» и «другом Гельмутом». Поговорить им, естественно, есть о чем. Но два момента меня смущают.
Во-первых, вспоминается классика: «Все животные равны, но некоторые равны больше, чем другие». В реальности, которая нас окружает, так оно и есть. Оруэлл живет и побеждает. Но в демократическом пространстве от более равных требуется незаурядное изящество, чтобы те, которые менее равны, не перестали ощущать всех прелестей демократии[7]. Хотелось бы думать, что три друга окажутся на высоте положения.
Во-вторых, вряд ли следует педалировать антиамериканские нотки тройственных встреч. В Европе многие не любят американцев. Однако из этого никак не следует, что Западная Европа решится остаться один на один с Россией. В обозримом будущем военно-политическое присутствие США в Европе неизбежно. Г.Коль, равно, как и фрондирующий временами Ж.Ширак, прекрасно это понимает.
Более тесные контакты с Москвой расширяют маневренные, тактические возможности Парижа и Бонна. Но не наоборот. Американцы играют свою игру[8]. И «друг Билл» при удобном случае не преминет наступить на больную мозоль «друга Бориса»[9]. И нам — при другом случае — не возбраняется ответить той же монетой. Только вот у американцев поменьше мозолей, чем у нас. Да и Европа не лучшее место для воспитания «друга Билла». Раздражение — плохой помощник в политике...”
Что касается последнего — в отношении раздражения — это верно. «Рационалистическая аргументация действует до тех пор, пока люди хотя бы до известной степени свободны от эмоций. Стоит «температуре эффектов» подняться выше критического уровня и возможность эффективного применения разума уменьшается и на его место выходят лозунги и химерные фантазии.» Это сказал Карл Густав Юнг (1875 — 1961), крупнейший авторитет на Западе в области «аналитической психологии» и ближайший сторонник Зигмунда Фрейда (1856 — 1939).
А.Бовин — бывший первый посол России в Израиле — специалист по наводке “мостов между прошлым и будущим”. В бытность СССР он был из числа действительных тайных советников: стоял за спиной тех, кто в начале бездумно строил, а потом не менее бездумно перестраивал общественный порядок в стране Советов полагаясь на мнения разного рода консультантов: к нему во времена застоя ездил “поговорить за жизнь за чаем” даже шеф КГБ СССР Ю.В.Андропов. Можно полагать, что А.Бовин знает, что говорит, когда предупреждает людей с животным типом психики[10] о том, что в толпо-”элитарном” обществе “все животные равны, но некоторые равны больше, чем другие”.
В то же время в его менторском тоне по отношению к зарвавшимся “более равным чем другие животным” можно уловить нотки раздражения и потому можно сказать, что он тоже не свободен от довления “химерных фантазий”, как его собственных, так и навеянных извне: он видит общий ход вещей только таким, каким тот описан в библейской концепции и не может предположить возможность существования иного, противостоящего библейскому мировоззрения, с позиций которого библейский проект — затянувшаяся беда в истории Запада и примкнувшей к Западу правящей “элиты” России.
Зная, что президенты всех стран, в том числе и президенты США, России, Франции и Германии — всего лишь люди, временно вознесенные ростовщическими еврейскими банковскими кланами и их оккультными хозяевами на одну из верхних ступеней толпо-”элитарной” пирамиды общества, он пытается говорить с ними с вершины этой пирамиды и попадает впросак, когда начинает считать российские и американские “больные мозоли”. “Больные мозоли” в России и Америке конечно есть, но поскольку эти страны принадлежат к различным региональным цивилизациям, то и “мозоли” у них разные.
О главной “больной мозоли” библейской цивилизации пытается рассуждать в “Аргументах и Фактах”, № 40, 1997 г. А.Солженицин в статье “Лицемерие на исходе ХХ века”.
«В компьютерный век мы продолжаем жить по законам века пещерного: прав тот у кого крепче дубина. Но делаем вид, что это не так, мы такого не знаем, даже не подозреваем, — а будто с ходом цивилизации возрастает наша нравственность. У профессиональных же политиков — некоторые пороки приобретают цивилизационную же изощренность.»
Далее он многословно и эмоционально сетует на законное, т.е. в соответствии с международными юридическими нормами, применение двойных стандартов по отношению к пониманию преступности в различных странах:
“Тысячелетиями длились войны, и все они и всегда были с обеих воюющих сторон отягощены преступлениями и несправедливостями. Чтобы над ними мог восторжествовать справедливый разум, рассудить, наказать злые страсти и совершенное зло — столетие назад Россия и предложила Гаагскую конвенцию (1899). Но вот, при первом же таком судебном процессе — Нюрнбергском, над германскими национал-социалистами, — за высоко взнесенным судейским столом мы видели незапятнанных вершителей той юстиции, которая в те же годы, отдала под пытки, расстрелы и сгноила десятки миллионов невинных жизней в собственной стране.
А если различать всегда неизбежные на войне смерти солдат и массовые убийства заведомо мирных жителей — то каким именем назовем тех, кто в одной Хиросиме в минуты сжег 140 тысяч мирного населения, именно с изумительно оправдательной формулировкой: «чтобы сохранить жизни своих солдат»? Над тем президентом и его окружением не учреждали судебного процесса — и они почили во славе достойных победителей. А как назовем тех, кто уже при обеспеченной победе послал двухсуточные самолетные армады сжечь прекрасный невоенный город Дрезден, переполненный мирными беженцами?”
Эмоциональный пафос по поводу лицемерия Запада он завершает так:
«В наш ли век, с таким расцветом юридической мысли, не видеть, что еще не созданы, не устоялись, не признаны всечеловечеством те взвешенные международные законы, которые справедливо карали бы преступников, независимо — независимо! (выделено А.Солженициным) — от поражения или победы их стороны?[11]»
Всякая “юридическая мысль” — всего лишь форма выражения и воплощения концепции жизнеустройства общества в определенных исторических условиях. Современный “расцвет юридической мысли” Запада, к которому и апеллирует возмущенный А.Солженицин и который он обвиняет в “лицемерии на исходе ХХ века”, — есть демонстрация совершенства законодательных форм, с чьей помощью осуществляется управление и самоуправление по библейской концепции. Другой на Западе просто нет, но сознание современного “элитарного” толпаря, к которым несомненно стоит отнести и А.Солженицын, воспринимает различные модификации этой концепции (иудаизм, католицизм, протестантизм, православие, марксизм, светский партноменклатуризм и др.) и основанное на бессмысленных эмоциях противостояние их представителей друг другу и государственным институтам, ими порожденным, как некий нравственный прогресс цивилизации.
“Милые бранятся — только тешатся”, — говорит по этому поводу русская пословица.
«Перемещаясь по карте мира, примеров нынешнего лицемерного раздвоения оценок можно привести немало» — сетует современный властитель “либеральных” дум. А.И.Солженицын видит только “обладателей писания”, т.е. людей, “производящих” законы, однако, он десятилетиями не был способен задуматься над главным вопросом: откуда законы происходят? что они выражают? и к какими целям действительно устремлено это “доюридическое мышление”, выражающее себя именно в двойных стандартах применения либо не применения однозначных и даже совершенных юридических норм?
Многие представители либеральной интеллигенции в России (Солженицын является не исключением, а громогласным выразителем их чаяний) по-прежнему считают, что любые законы — следствие благонамеренной деятельности законодателей, а не результат проявления в законотворчестве определенной, но в большинстве случаев не осознаваемой законодателями концепции управления обществом (или концепции его самоуправления).
“Эфемерны планы действующих дипломатических сил — установить «окончательную мировую безопасность». По характеру человеческой природы она не должна бы достигнуться — никогда.”
Рассуждая о возможностях “человеческой природы”, поборник человеческих прав делает выводы на основе оценки деятельности людей, живущих в цивилизации, где господствует и искусственно воспроизводится животный строй психики, в котором выражены общеживотные инстинкты, свойственные и людям, как одному из видов биосферы Земли. Но даже если предположить, что информация по оценке подобной деятельности и вышла у него на уровень сознания, он по-прежнему не может четко сформулировать (даже для себя), что на самом деле в своих оценках сталкивается не просто со “злыми сторонами человеческой природы”, а с проявлениями животного строя психики, воспроизводимого в преемственности поколений на основе Библии.
«Только если творчески активные силы человечества направили бы себя к поиску постепенного и действенного ограничения злых сторон человеческой природы, к возвышению нравственного самосознания — надежда дальняя есть.»[12]
Настоящая же “больная мозоль” Америки, на которую пока неспособен надавить ни “друг Борис”, ни его массовка вместе с включенным в нее Солженицыным, определяется не “злыми сторонами человеческой природы”, а поддержанием на основе библейской культуры и животного строя психики, как господствующего социально-психологического явления, находящего свое выражение в логике социального поведения западной цивилизации в целом. Именно эта логика и находит свое выражение в том множестве фактов, по поводу которых негодует А.И.Солженицын.
Что такое библейская логика социального поведения и сформированный на ее основе животный тип психики ярко выразилось во второй главе “Книги Екклезиаста”:
«Я предпринял большие дела: построил СЕБЕ дома, посадил себе виноградники, устроил СЕБЕ сады и рощи и насадил в них всякие плодовитые деревья... приобрел СЕБЕ слуг и служанок, и домочадцы были у МЕНЯ; также крупного и мелкого скота было у МЕНЯ больше, нежели у всех бывших прежде МЕНЯ в Иерусалиме; собрал СЕБЕ серебра и золота и драгоценностей от царей и областей; завел у СЕБЯ певцов и певиц и услаждения сынов человеческих - разные музыкальные орудия. И сделался Я великим и богатым больше всех, бывших прежде МЕНЯ в Иерусалиме; и мудрость МОЯ пребывала со мною. Чего бы глаза мои не пожелали, Я не отказывал им, не возбранял сердцу никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах МОИХ, и это было МОЕЙ долею от всех трудов МОИХ. И оглянулся Я на все дела МОИ, которые сделали руки МОИ, и на труд, которым трудился Я, делая их: и вот, все — суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем.» — Стихи 4 - 11.
Далее следуют стенания Екклезиаста о соотношении в обществе мудрости и глупости, которые всегда были любимы российской либеральной интеллигенцией вообще и её типичным современным представителем А.Солженициным, в частности. Но, в отличие от его неспособности внятно сформулировать чего же он хочет, Екклезиаст подводит жесткий итог своему бессвязному лепету о целях жизни человека с животным типом психики:
«... Hо узнал я, что одна участь постигает их всех. И сказал я в сердце моем: «и меня постигнет та же участь как и глупого: к чему же я сделался очень мудрым?» И сказал я в сердце моем, что и это — суета; потому что мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто, и увы! мудрый умирает наравне с глупым. И ВОЗНЕНАВИДЕЛ Я ЖИЗНЬ (выделено нами), потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем; ибо все — суета и томление духа! И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, КОТОРЫЙ БУДЕТ ПОСЛЕ МЕНЯ.
И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый? А он будет распоряжаться всем трудом моим, которым я трудился и показал СЕБЯ мудрым под солнцем... И обратился я, чтобы внушить сердцу моему отречься от всего труда, которым я трудился под солнцем: потому что иной человек трудится много, с знанием и успехом, и должен отдать все человеку, не трудившемуся в том, как бы часть его. И это — суета и зло великое!» — Стихи 14 - 21.
Кончается глава приговором библейской толпо-"элитарной" концепции, а также неосознанным признанием ее греховности и ограниченности, которые являются лишь следствием ее внутренней логической противоречивости:
«Ибо человеку, который добр перед лицом Его, Он дает мудрость и знание и радость; а грешнику дает заботу собирать и копить, чтобы после отдать доброму перед лицом Божиим. И это — суета и томление духа!»
Логическая противоречивость “Библии”, недоступная восприятию обыденного сознания затюканных жизненной суетой и томлением духа обывателей при фрагментарном чтении библейских текстов, разрушает целостность мировосприятия человека, способствует раздвоению и распылению ума. Это ведет к формированию калейдоскопического идиотизма, как господствующего в обществе мировоззрения и образа мышления.
По тем временам "царь в Иерусалиме" — вершина видимой части толпо-"элитарной" пирамиды, построенной по библейской концепции; выше “царя в Иерусалиме” в системе внутриобщественных отношений — только надиудейское знахарство — манипуляторы общественным мнением на основе культа. Но оно невидимо для Екклезиаста и большинства его читателей, поскольку они отождествляют его с одной из составляющих социальной “элиты”, представляющей собой в своем большинстве «образованщину», как её охарактеризовал А.И.Солженицын; но если образованщина раздавлена господствующим в обществе “священным писанием”, то знахарство отгораживается от общества именно этим писанием, настаивая на его священности, и, пресекая инакомыслие руками того или иного отряда образованщины, на который возлагаются обязанности “святой инквизиции”[13]. И если подводить итоги сетованиям Екклезиаста, то получается, что бездумная эксплуатация чужого труда в угоду своим страстям привела к тому, что человек возненавидел свою жизнь. И хотя Екклезиаст сам вырос на труде предков, отдать плоды своего труда потомкам для него — «суета и зло великое.»
С тех пор ВЕТХОЗАВЕТНЫЙ МРАК ростовщической тоталитарной диктатуры, а не «призрак коммунизма» расползается по свету. И именно этот тоталитаризм, к осуществлению которого в России столетиями стремятся либералы, поставил западную цивилизацию современных похотливых больших и маленьких екклезиастов, а вместе с нею и всё человечество, на грань гибели.
Чтобы не быть голословными процитируем откровения одного из них, имя которого на слуху сегодня не только в России, но и во всех частях света.
«В каждой стране Я выделил группу людей, которые разделяют МОЮ веру в открытое общество. Я доверил им определение приоритетов. Я поддерживал успешные инициативы и отказывался от неудачных. Я пытался успешные программы перевести из одной страны в другую. Но Я пытался не оказывать жесткого влияния извне. Я предоставил фондам автономность и осуществлял контроль только путем предоставления дополнительных средств.»
Это — всё тот же, многократно упоминаемый прессой, якобы загадочный Джордж Сорос: Финансист + Философ = Филантроп[14]. Даже если Дж.Сорос никогда не читал Библию вообще и “Книгу Екклезиаста”, в частности, в его интервью газете “Час Пик” до нас через столетия доносится голос Екклезиаста. И формальная (ритмика) и содержательная стороны текста одного из ведущих современных екклезиастов остались ветхозаветно фашиствующими, но сильно возросло самомнение:
«В МОЕЙ философии открытое общество основано на идее, согласно которой все мы действуем на основе идеи несовершенного понимания. Никто не владеет конечной истиной[15]. Следовательно, НАМ необходим критический способ мышления; НАМ необходимы организации и правила, позволяющие людям с различными мнениями и интересами жить в мире друг с другом; НАМ необходима демократическая форма государства, которая обеспечивает определенный[16] порядок распределения власти; НАМ необходима рыночная экономика, которая предоставляет обратную связь и позволяет корректировать ошибки; НАМ необходимо защищать национальные меньшинства и уважать их мнение. И помимо всего прочего, НАМ необходима власть закона. Такие идеологии, как фашизм и коммунизм, создают закрытое общество, в котором частное лицо, индивид подчинен коллективу, над обществом доминирует государство, а государство следует догме, которая провозглашается конечной истиной. В таком обществе нет свободы[17]...»
Политзанятия на основе марксистской идеологии в различных учреждениях бывшего СССР во времена застоя, конечно не были образцом высокой культуры мышления. Но “философия открытого общества” в изложении философа и филантропа Дж.Сороса не выдержала бы критики даже в среде школьников бывшего Советского Союза, конечно из числа тех кому понимание истины было важнее соблюдения светских “приличий”.
Об истине, да притом еще “конечной”, о свободе и об определенном порядке распределения власти, о власти закона — вообще говорить можно много, но только до тех пор, пока кто-нибудь не припрет к стенке такого говоруна обвинениями, которые предъявил “открытому обществу” и его заправилам лидер АСЕАН, премьер-министр Малайзии Махатир Мохамад.[18]
«Открытая международная экономика — это джунгли, наполненные рыщущими свирепыми зверями. Мы научимся жить в этих джунглях и выработаем навыки обращения с дикими зверями.
Нам говорят, что мы должны открыть нашу экономику, что торговля должна быть полностью свободной. Для кого? Для мошенников и спекулянтов, которые в крестовом походе в защиту открытого общества хотят разрушить слабые страны.
Мы работали 30 — 40 лет, чтобы развить нашу экономику. И вдруг приходит некто с нескольким миллиардами долларов и уничтожает большую часть плодов нашей работы.»
Фактически премьер-министр Малайзии «публично обвинил крупнейшего в мире валютного спекулянта и биржевого игрока в организации искусственного кризиса в странах Юго-Восточной Азии. Он заявил, что Сорос, движимый желанием наказать страны АСЕАН за их решение вопреки воле Вашингтона принять Бирму в региональную организацию, был дирижером спекулятивных атак на валютные и фондовые рынки этих стран.
Сорос отверг выдвинутые против него обвинения, сославшись на то, что его фонды только в течение одного дня совершали операции с банком, и то лишь на небольшую сумму 10 млн долларов. Опровергнуть это практически невозможно, поскольку операции могли проводиться через посреднические или подставные фирмы. Но лидеры АСЕАН обвинили Сороса не просто в массированных продажах своих валют, а в организации валютного кризиса и дирижировании им. А это уже не исключает участие в операции целой группы крупных спекулянтов.»
Далее в статье о том, как философ и филантроп конкретно понимает свободу в “открытом обществе:
«Джордж Сорос в своих статьях и выступлениях неоднократно заявлял, что считает смещение правящего режима Рангуна и демократизацию Бирмы одной из приоритетных задач финансируемых им гуманитарных организаций. Сорос пытается поставить Бирму в условия финансово-экономической блокады, что совпадает с политической линией США.»
А политическую линию США сегодня во внешней политике проводит соплеменница Дж.Сороса госсекретарь Мадлен Олбрайт, «резко негативное отношение которой к правящему режиму Рангуна известно уже давно.» — информирует российского читателя “Эксперт”, № 36, 1997 (в ст. “Финансово-геополитическая драма”) и далее сообщает:
«С отповедью обвинениям, выдвинутым против Сороса, выступила сама Олбрайт, которая возглавляла американскую делегацию на региональном форуме АСЕАН, где США имеют статус наблюдателя. По ее словам, вряд ли можно себе представить, чтобы один человек был в состоянии вызвать падение рынков подобных масштабов.»
Олбрайт права, один человек действительно “не в состоянии вызвать падение рынков подобных масштабов“. Просто Восток, как региональная цивилизация в форме организационных структур АСЕАН, столкнулся с непонятным ему пока еще широкомасштабным наступлением Запада, на уровне четвертого приоритета обобщенных средств информационного оружия — в виде международной кредитно-финансовой системы с ростовщическим ссудным процентом. А чтобы это явление глобального уровня значимости, в результате воздействия которого уже рухнула изжившая себя идеологически форма государственности СССР, не стало доступно пониманию руководителям стран Азии, госсекретарь США подогревает страсти заявлениями, исполненными даже в музыкальном сопровождении на мотив мелодии из известного мюзикла “Евита”[19] «Не плачь по мне Аргентина», но со словами точно соответствующему политическому моменту:
«Я вернулась в Солнечную Лагуну (пригород Куала-Лампур, где проходил форум стран АСЕАН) и позвала Джорджа Сороса, который подговорил рыночные силы устроить заговор.»[20]
В результате — цель достигнута. Вместо осмысленной оценки происходящего и осознанного формирования альтернативной Западу концепции жизнестроя общества, способной эффективно противостоять библейской концепции, в прессе — истерика и взрыв эмоций, обычно несвойственных Востоку:
“Накал страстей таков, что начался поиск «пятой колонны». Например, сорок ведущих банкиров и бизнесменов Малайзии призвали «наказать предателей», которые так или иначе способствовали международным спекулянтам”, — сообщает тот же “Эксперт”, № 36.
И этот же эпизод на валютно-финансовых рынках дает прекрасный образец двойных моральных стандартов Запада. С одной стороны, когда Мадлен Олбрайт говорит о заговоре, — всё воспринимается спокойно, но когда о том же заговоре прямо говорит потерпевшая от него сторона, начинается истерика по поводу якобы имевшей место клеветы на почве ксенофобии.
Уже упоминавшийся премьер-министр Малайзии Махатир Мохамад, как сообщает “Эксперт” № 41, 1997 г. в статье “Мохамад раскрыл заговор”, как и Олбрайт, сделал обобщение:
«Не снимая подозрений со спекулянта Джорджа Сороса, Мохамад стал склоняться к теории “международного еврейского заговора”. Выступая перед десятью тысячами представителей сельского (в основном мусульманского) населения Малайзии, он заявил о существовании еврейского плана, который якобы направлен против успехов мусульманского мира, не преминув заметить, что “Сорос еврей, а вот мы, его жертвы, — мусульмане».
Спикер американского Simon Wiesnthal Center назвал речь Мохамада неслыханной провокацией, а его самого классическим антисемитом. Речь Махатира Мохамада была распространена по каналам государственного и тщательно контролируемого правительством информагентства «Бернама», так что тщетно он пытался оправдываться[21], говоря, что он-де вовсе не антисемит и что его неправильно процитировали. За Мохамадом давно закрепилась репутация критика западной цивилизации, диссидента и международного хулигана. Его антисемитские высказывания вызвали волну нападок американцев на контракт с Ираном объемом в 2 млрд. долларов, подписанный компанией “Газпром”, малайзийской Petronas и французской Total.»
Многое из того, что происходит сегодня в странах Юго-Восточной Азии напоминает начало перестройки в СССР и странах Восточной Европы. Однако, у архитекторов перестройки на Востоке в конце ХХ века образовались новые (возможно неведомые им самим) “больные мозоли”, на которые, в отличие от “друга Бориса” или “друга Коля”, восточные, вовсе не бумажные тигры наступить не побоятся.
Противостояние СССР и США в ХХ веке было всего лишь внешним камуфляжем противостояния двух озвученных и реально противоборствующих концепций самоуправления обществом по крайней мере в последние 14 веков: Библии и Корана.
Марксизм (как концепция устройства общественной жизни людей) никогда самостоятельным не был, вне зависимости от того сознательно или неосознанно сам Маркс и наследующие ему марксисты эксплуатировали определенную меру понимания общего хода вещей сложившуюся в обществе в период предшествующих появлению марксизма буржуазных революций.
В первой половине ХIХ века, когда Маркс начал озвучивать основные положения своего учения, Библия и Коран уже существовали многие столетия. Если бы он имел реальные, а не декларируемые намерения изменить существовавший порядок вещей в жизни общества, он прежде всего соотнес бы цели “нового учения” и средства их достижения с целями и средствами, нашедшими выражение в Библии и Коране.
По крайней мере притязания на обобщение исторического опыта человечества в учении, получившем в последствии название “исторический материализм”, обязывают ознакомиться и с Библией, и с Кораном, и с Ведами и с буддийскими Сутрами просто для того, чтобы действительно понять, что и как из них выразилось в истории соответствующей региональной цивилизации, и какое влияние оказало на соседей. Но в этом случае “гениальный критически-аналитический ум Маркса”[22] не мог бы некритично пройти мимо следующих слов Библии:
“Не давай в роcт брату твоему (по контексту единоплеменнику — иудею) ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что возможно отдавать в рост; иноземцу (т.е. не-иудею) отдавай в рост, чтобы господь бог твой (т.е. дьявол, если по совести смотреть на существо рекомендаций) благословил тебя во всем, что делается руками твоими на земле, в которую ты идешь, чтобы владеть ею (последнее касается не только древности и не только обетованной древним евреям Палестины, поскольку взято не из отчета о расшифровке единственного свитка истории болезни, найденного на раскопках древней психбольницы, а из современной, массово изданной книги, пропагандируемой всеми Церквями и частью “интеллигенции” в качестве вечной истины, данной якобы Свыше)[AI1]. ” - Второзаконие, 23:19, 20. “И будешь господствовать над многими народами, а они над тобой господствовать не будут” - Второзаконие, 28:12. “Тогда сыновья иноземцев (т.е. последующие поколения не-иудеев, чьи предки влезли в заведомо неоплатные долги к племени ростовщиков-единоверцев) будут строить стены твои (так ныне многие семьи арабов-палестинцев в их жизни зависят от возможности поездок на работу в Израиль) и цари их будут служить тебе (“Я — еврей королей” — возражение одного из Ротшильдов на неудачный комплимент в его адрес: “Вы король евреев”) ; ибо во гневе моем я поражал тебя, но в благоволении моем буду милостив к тебе. И будут отверзты врата твои, не будут затворяться ни днем, ни ночью, чтобы было приносимо к тебе достояние народов и приводимы были цари их. Ибо народы и царства, которые не захотят служить тебе, погибнут, и такие народы совершенно истребятся” - Исаия, 60:10 - 12.
Это ветхозаветная составляющая общебиблейской доктрины. Новый завет после редакции и цензуры предшествовавших Никейскому собору, утвердившему основные каноны антихристовых церквей имени Христа дает установку и безосновательно считающим себя христианами на подчинение расе “господ” иудеев: “Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков. Не нарушить пришел Я, но исполнить. Истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполниться все” - Матфей, 5:17, 18 [23].”
С точки зрения коранического Откровения Бога единого, милостивого, милосердного данная доктрина “Второзакония-Исаии” — проявление библейского атеизма[24]. С позиций светских — это доктрина агрессии с целью установления глобальной финансовой диктатуры, в которой открыто заявлены цели библейской концепции управления обществом и методы их достижения при формировании того порядка вещей, изменить который якобы и вознамерился Карл Маркс — внук двух раввинов. Но более того, в статье “К еврейскому вопросу” (т. 1, с. 411 их с Ф.Энгельсом сочинений) К.Маркс в театрализованной полемике с Б.Бауэром именно ветхозаветно-талмудическую тему, проясняющую особенную любовь евреев класса Сороса и Парвуса к деньгам, и чужим деньгам в особенности, вывел из обсуждения по существу своим отождествлением еврейства с купечеством «химерическая национальность еврея есть национальность купца, денежного человека вообще», которое с восторгом было подхвачено марксистами под молчаливое одобрение дальновидных хозяев библейского проекта.
Любой человеческий ум, столкнувшись с информацией подобной библейской доктрине, прежде чем пытаться изменить общий ход вещей, в соответствии со здравой логикой должен был хотя бы поинтересоваться: существуют ли вообще концепции, противостоящие библейской? И если бы это был ум человеческий, искренне пытающи