ОНА: ПОЛТОРА МЕСЯЦА СПУСТЯ…
Из задумчивости ее вырвал голос врача:
– Только не беспокойтесь. На этот раз мы за вами проследим, и все будет хорошо.
– Да, конечно, – смущенно пробормотала она, застегивая пуговицы на юбке. – Вы не могли бы точно сказать, когда… когда я забеременела?
– Я уже говорил вам. По моим оценкам, у вас шесть недель. Плюс‑минус четверо суток.
ОН: Она написала, что несколько дней ее не будет. Совершенно неожиданно. Как правило, он заранее знал о ее поездках на отдых или в служебную командировку. Вдобавок она прислала ему не нормальный e‑mail, а короткий SMS с мобильного телефона. Это означало, что у нее не было доступа к Интернету.
Он чувствовал себя, брошенным. Приходил позже на работу. Уходил заполночь. Ему казалось, что неделя состоит из одних суббот и воскресений.
ОНА: Мужу она сказала на следующий день.
На миг воцарилось молчание.
– Ты шутишь, да? Мы ведь договорились! Ты не можешь так поступить со мной! Я еще не готов. Ты же обещала. Ну послушай! У меня проекты распланированы на год вперед. Нет, ты не смеешь так поступать!
Она встала. Спокойно, не произнеся ни слова, прошла в спальню. Опустилась на колени и вытащила из‑под кровати чемодан. Поставила его на полу перед зеркалом и не спеша стала упаковывать. В другой комнате муж кричал по телефону:
– Нет, мама, немедленно приезжайте! Она действительно собирает вещи. Я не понимаю, что с ней случилось.
Потом он кружил вокруг; стола. И чем больше вещей оказывалось в чемодане, тем стремительней он описывал круги. В какой‑то момент он не выдержал и закричал:
– Ты ведь не сделаешь этого, правда? Чего тебе не хватает? У тебя же все есть. Я вкалываю с утра до ночи, чтобы ты ни в чем не испытывала недостатка. Ты хоть замечаешь это? Ты никогда этого не ценила! Никогда не гордилась мной! А я же все делаю для нас. Чтобы тебе было хорошо. Ты – единственная женщина, которую я люблю. Я не смогу жить без тебя. Прошу тебя, останься. Не уходи. Ведь у нас будет ребенок. Я так отреагировал просто от усталости. Останься. Умоляю тебя!
Он подошел к ней. Обнял.
– Останься. Я люблю тебя. Ты – моя жена. Я буду заботиться о тебе. Вот увидишь.
Да, она его жена. Они принесли обеты друг другу. Это ее дом. Он так старается. У них такие планы. Ее родители обожают его. Он очень работящий. Он любит их дом. И ни разу не изменил ей. Материально они устроены лучше всех своих знакомых. А теперь у них будет ребенок. Ради нее он сделает все что угодно. Уж это‑то она знает. Он – хороший человек.
– Завтра начну искать для нас квартиру побольше, – сказал он, закурив сигарету, после того как они закончили заниматься любовью.
Вот он пообещал. У них будет ребенок. Ее родители так его любят. А там всего лишь Интернет. Он все сделает для меня.
Она заснула.
ОН: Он подумал о том, как далеко можно зайти, притворяясь, будто чего‑то не существует. Он, похоже, зашел слишком далеко. Но она согласилась на это. Видимо, из страха, что это могло бы что‑то уничтожить. Теперь/после Парижа, он не перестает думать об этом. Она принадлежит не ему. Принадлежит другому. Никогда до сих пор ни одна женщина, которая была ему необходима, не принадлежала другому. Никогда!
Он безумно тосковал по ней. Через два дня опять будет понедельник.
ОНА: Она была подготовлена. Весь день не слушала музыки. Читала книжку о материнстве. Потом позвонила матери. Они разговаривали почти два часа. То есть говорила в основном мать. Но ей это было необходимо. Чтобы утвердиться.
Ближе к вечеру позвонил муж. Он нашел большую квартиру и на среду договорился подъехать ее посмотреть. Находится она практически на границе города. Совсем рядом лес. Он уже подписал предварительный договор. Там солнечно и так красиво.
Да, она была готова отослать этот e‑mail.
Варшава, 2 сентября.
Якуб!
С тех пор как мы знакомы, ты писал или говорил о правде, о правдивости. О правдивости в науке, в жизни, во всем. И в тебе все правдиво. Поэтому я верю, что ты поймешь меня. Поймешь, что я не могу больше так жить. Я беременна. И теперь я обманывала бы уже двоих. А этого я не могу.
Ты подарил мне нечто, чему трудно даже подобрать название. Расшевелил во мне что‑то, о существовании чего я даже не подозревала. Ты – часть моей жизни и всегда будешь ею. Всегда.
Якуб, ты говорил мне, что очень хочешь, чтобы я была счастлива. Ведь правда? Прошу тебя, сделай для меня одну вещь. Очень важную вещь. Важней которой нет ничего. Сделай это для меня. Прошу тебя. Я буду счастлива, если ты меня простишь.
Простишь? Спасибо тебе за все.
Береги себя.
Она выключила компьютер. Встала. Коснулась ладонью экрана монитора. Экран был еще теплый. Прощай, Якуб…
Она погасила свет и вышла.
ОН: «Если бы она уходила от меня медленно, шаг за шагом, если бы отламывала от сердца по кусочку, было бы гораздо легче, – думал он, когда ехал по автобану из Мюнхена во Франкфурт. – Да, конечно, я прощаю ее. Но пусть она скажет мне в лицо, что я должен уйти. Не в Интернете и не электронной почтой. Пусть скажет, стоя передо мной. Я однажды уже получил письмо, а потом была пятница, и все кончилось».
Около десяти он уже сидел на скамейке напротив дома, где размещалась ее фирма. Он часто пытался представить себе, как может выглядеть это место. Был он слегка под хмельком.
Около полудня дверь заслонил большой внедорожник с затемненными окнами. Кто‑то вылез из него с той стороны и вошел в здание. Водитель остался стоять напротив дверей, не обращая внимания на запрет парковать машины в этом месте. Он опустил стекло в окне, курил и читал газету, время от времени поглядывая на часы. Было видно, что он ждет кого‑то.
А через несколько минут он поспешно вылез и подбежал к багажнику, где принял от кого‑то, вышедшего из здания, сумку. Потом внедорожник отъехал. Совершенно не обращая внимания на другие машины, проезжающие по этой оживленной улице, он стал разворачиваться, полностью заблокировав на ней движение. Водители свирепо давили на клаксоны.
В какой‑то момент внедорожник оказался как раз напротив скамейки, на которой сидел Якуб. Он бросил взгляд на водителя. А рядом с ним сидела она! И тут машина прибавила скорости и через несколько секунд исчезла в улочке за киоском.
Он писал ей. Ничего не изменилось. Он писал каждый день. E‑mail как вечерняя молитва. Береги себя, очень береги. Якуб.
ОНА: Она проснулась, услышав голоса. В первый момент она не поняла, где находится. Но, приподняв голову, увидела: около кровати сидят ее родители и муж и улыбаются ей.
– Вы хотите покормить ребенка? – спросила медсестра, держа в руках конверт, из которого торчала голова ее сына.
– Да. Хочу. Очень хочу.
Она села на постели. Открыла грудь. Благоговейно взяла конверт с ребенком. Тот широко открыл глаза. Она с улыбкой сказала ему:
– Якубек, я так скучала по тебе. Испуганный младенец заплакал.
ОН: Мужчина приехал на вокзал Берлин ЦОО задолго до полуночи. Поезд на Дрезден проезжает через станцию Берлин‑Лихтенберг ровно в 4.06. Так что времени у него было много. Он взял такси и поехал в отель «Меркюр». В баре он заказал бутылку красного вина.
Ему всегда нравилась Натали Коул. За имя. И за то, что она рассказывает в своих песнях необыкновенные истории. Слушая ее, ты переживаешь, а переживания – это самое важное. Только ради переживаний и стоит жить. И ради того, чтобы потом можно было о них кому‑то рассказать.
Было без четверти четыре. Он расплатился. Подошел к портье.
– Не могли бы вы заказать мне такси? До вокзала Берлин‑Лихтенберг.
Сегодня он встретит всех, кого любит.
Почти всех.