Переговоры в Раштадте не привели ни к чему. Империя прислала депутацию, которой поручено было вести переговоры с французскими поверенными. Положение этих последних с самого начала было много выгоднее, так как в переговорах неизбежно выказывались неуклюжесть, разрозненность и соперничество дряхлого тела, которое называли Римской империей. На их стороне была сверх того та выгода, что при взаимном недоверии обоих великих государств, они могли втайне составлять с Австрией заговор против Пруссии, а с Пруссией против Австрии. Мелкие государства поняли, что дело идет вовсе не о целости империи, как уверяло беззастенчиво имперское правительство относительно тайных статей мирного договора в Кампо-Формио, что, напротив, предположено отказаться от всех земель на левом берегу Рейна, а это составляло почти десятую часть ее владений и ее населения, 1200 квадратных миль с 4 миллионами душ, и что на вознаграждение за это решено употребить земли духовенства.
Французские поверенные и властители в Париже были тогда окружены искательствами испуганных и жадных владетелей и князей. Для них, для их лакеев и поваров наступило хорошее время. Австрийские государственные сановники убеждались между тем более и более, что того вознаграждения, какое они особенно желали — Зальцбург и кусок Баварии, согласно 5 статье мира при Кампо-Формио — они не получат, и что они ничего не достигли угодливостью, которую оказали французам, дозволив им еще в декабре занять Майнц и всю страну, о передаче которой велись переговоры. Все показывало, что с французами добром ничего не добьешься; прежде всего события в Италии и Швейцарии, непрерывные насилия и грабежи; затем происшествие 13 апреля в самой Вене, где посланник Французской республики Бернадотт, своим дерзким поведением открыто раздражил толпу и вызвал тем оскорбление ею французского флага; затем он так же резко потребовал свои паспорта, несмотря на предложенное и даже данное ему удовлетворение. Вследствие всего этого решились составить новую коалицию. Прежде всего заключили тайный договор с Неаполем. Жалкий король его Фердинанд IV находился вполне под влиянием жены своей Марии Каролины, родной сестры казненной французской королевы; а она была в большой дружбе с английским адмиралом Нельсоном и приятельницей его, леди Гамильтон, женщиной очень двусмысленной нравственности. Делу помогло надменное требование новой Римской республики. Основываясь на том, что Неаполь состоял вассалом бывшего папского владения, теперь же владения эти обращены в Римскую республику и к ней конечно перешли все права папы, республика требовала у Неаполя уплаты ей вассальной дани. Можно себе представить, как победа, одержанная при Абукире прославленным теперь адмиралом, воспламенила ненависть к французам у обоих; у королевы и у адмирала ненависть эта доходила до безумия, притом они предвидели и знали, что вскоре должна начаться опять общая война.
Война. Неаполь
Первый удар нанес Неаполь в ноябре 1798 года. Неаполитанское войско, к которому Австрия приставила Карла Мака, в качестве экзерцирмейстера и главнокомандующего, вступило в пределы Римской республики. Сначала французы должны были уступить им, потому что силы неаполитанцев, 60 000 человек, были больше; 29-го король Фердинанд IV вступил в Рим во главе своего войска. Впереди войска несли Распятие, войско оглашало воздух криками «еvviva Maria!» и тотчас выказало настоящее свое призвание — стало грабить город. Фердинанд обнародовал прокламацию, в которой говорилось, что короли проснулись; к сожалению, на деле этого еще не оказалось. Французы занимали укрепление Св. Ангела и очень выгодные позиции в стране. Печальное устройство неаполитанского войска, способного только грабить, дало французам возможность вскоре опять перейти к наступлению.
Генерал Шампионне подступил к Риму. Король, трус из трусов, так же как самый жестокий из жестокосердных, поспешил возвратиться в Неаполь. Он призвал народ к общему ополчению, и действительно французам пришлось возиться теперь с опасными шайками разбойников и негодяев — старинный способ ведения войны в этой стране. Испуганный волнением, которое он сам вызвал, Фердинанд предоставил Неаполь анархии, нагрузил казну и драгоценности из дворцов и музеев на корабли, отправил их под охраной английского флота в Сицилию, а 21 декабря и сам перебрался туда для большей безопасности. Генерал Мак покинул позицию при Капуте и просил у французов перемирия. Город Неаполь был в распоряжении лаццарони, и когда французы снова подступили к Неаполю, лаццарони храбро защищали его. Лаццарони сражались с осаждающими в самом городе; они всех осаждающих ненавидели, как республиканцев; 21 января 1799 года Шампионне взял город приступом, но сражение продолжалось на улицах еще 23-го, пока разъяренная чернь не была наконец усмирена, и тогда только Шампионне мог провозгласить здесь устройство новой республики, с классическим названием Парфенопейской.