Последовавший за окончанием греко-персидских войн расцвет греческой архитектуры (как и всей эллинской культуры) характеризуется удивительной разносторонностью. К этому периоду относится сложение регулярного «гипподамова» города, являющегося не просто геометрической схемой членения городской территории на равновеликие, прямоугольной формы кварталы, поделенные в свою очередь на равные участки застройщиков, но системой, имеющей глубокий социальный смысл и отражающей общественную структуру греческой рабовладельческой общины в наиболее передовых полисах. В это время складывается жилой дом пастадного типа и появляются первые попытки окружения внутреннего двора колонными портиками, т. е. намечается создание дома перистильного типа, получающего полноценное развитие в следующую эпоху. Оба этих планировочных приема прекрасно учитывают особенности климата Средиземноморья.
Среди общественных сооружений ведущим типом, как и ранее, остается храм, который, однако, трактуется не только как жилище божества и вотивный дар, свидетельствующий о почитании и благодарности членов общины своему могущественному божественному покровителю; теперь это прежде всего сооружение общественное, большого государственного и идейно-художественного значения, выражающее в формах, соответствующих мифологическому характеру миропонимания древних греков, значительность, политическое и культурное превосходство, а подчас и могущество полиса — строителя храма. Вместе с тем другие виды общественных зданий, появившиеся еще в архаическую эпоху, получают зрелое монументальное воплощение. Таковы различного рода залы общественных собраний (Телестерий в Элевсине, Одейон Перикла и Иктина в Афинах), помещения Государственного совета (булевтерии),торжественные входы — пропилеи. Впервые монументальную форму получают, театры (до того представлявшие собой, как правило, сооружения временного типа на естественных земляных откосах, типические черты которых складываются, однако, в IV в. до н.э.).
Чрезвычайно значительны достижения V в. до н.э. в области формирования художественных средств и приемов архитектуры.
Важнейшим явлением в монументальной архитектуре конца архаического и начала классического периодов было сочетание сформировавшихся к этому времени общегреческих, повсеместно принятых типов основных архитектурных ордеров и каменных храмов (особенно периптеров) с их яркой индивидуализацией в каждом конкретном сооружении. Подобно тому как греческая рабовладельческая демократия в эпоху своего расцвета сочетала благосостояние полиса с максимальной возможной в данных исторических условиях степенью индивидуальной свободы и творческой активности каждого свободно рожденного члена общины, традиционные типические образы и композиционные схемы в различных видах искусства сочетались с большой свободой в художественной трактовке отдельного произведения. Так, сложившиеся в греческой мифологии образы богов и героев (например, Зевса, Прометея и др.) получают в конкретных произведениях греческой драматургии и скульптуры V в. до н.э. различное и вполне индивидуальное истолкование, отражающее новые эстетические идеалы, интересы и даже политическую борьбу текущего дня; произведения скульптуры, сохраняя силу обобщенных типических образов архаики и ранней классики, уже отличаются ярким художественным своеобразием, предвосхищая появившийся значительно позднее скульптурный портрет. Архитектурные типы греческих общественных сооружений и прежде всего храмов, сложившиеся к концу, архаического периода, примерно со 2-й четверти V в. до н.э., также тонко варьируются в каждом конкретном сооружении, воплощающем теперь неповторимый в своей индивидуальности архитектурный образ. Это явление можно видеть в архитектуре храмов, пропилонов, стой и других общественных сооружений.
Трактовка ордеров становится свободнее, а вместе с тем возрастает и многообразие способов их применения в различных архитектурных композициях. Ордер из основного элемента, образующего типический архитектурный образ, в рассматриваемый период превращается при всей своей лаконичности и строгой фиксации состава элементов в исключительно гибкую систему архитектурно-художественных средств, при помощи которых создаются различные по характеру сооружения и архитектурные образы. Меняя соотношения важнейших элементов ордера или его общих размеров, или того и другого одновременно, зодчие научились изменять в нужном направлении «масштабность» и другие свойства ордерной колоннады, по желанию придавая ей выражение мощи, стройной силы или изящества, меняя вместе с тем и общий характер всего здания. При всем том сохраняется, однако, общая для всей греческой архитектуры масштабная характеристика, определившаяся с исключительной яркостью уже в архаическую эпоху: в архитектуре всех храмов, независимо от их абсолютных размеров и специфики образной характеристики, ясно выражено, во-первых, что они возведены в качестве обиталища для сверхчеловеческих существ — богов и героев и, во-вторых, они никогда не подавляют зрителя, но порождают в нем общий душевный подъем.
Приемы создания той или иной масштабной характеристики не отмечались в общих трудах по истории древнегреческой архитектуры только потому, что исследователи сосредоточили свои интересы на поисках постоянных пропорций в классических ордерах, не изучая изменений ордера в связи с его абсолютными размерами, местом и ролью в композиции каждого конкретного сооружения и воплощенного в нем образа. Отмечалось лишь общее облегчение пропорций в последующие эпохи, которое рассматривалось только как порча вкусов и отход от достигнутого совершенства или как изменение стиля (ср. Шуази).
Планировка городских улиц и сооружений.
Энгельс, перечисляя «главное наследство, которое греки перенесли из варварства в цивилизацию»* (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, с. 33), упоминает наряду с мифологией, эпосом и другими элементами греческой культуры, также и «зачатки архитектуры как искусства».Зарождению архитектуры способствовало в первую очередь развитие городов.
Местоположение городов в древнейшую эпоху определялось главным образом соображениями экономическими и фортификационными. Во многих случаях города располагались на скалистых возвышенностях, нередко на месте поселений доэллинской эпохи. Близость к морскому побережью, обеспечивавшая удобства морских связей, таила в себе в то же время и опасность неожиданных пиратских нападений. Положение в некотором удалении от берега сулило большую опасность: так были расположены древнейшие поселения в Афинах, Коринфе и других местностях.
Скудные сведения об архитектуре этого времени почерпнуты из эпоса, из немногих остатков древнейших построек и из нескольких терракотовых моделей храмов, найденных при раскопках святилищ. «Илиада» (VI, 297 след.; XXIII, 712) и особенно «Одиссея» (VII, 82—132; XI, 62; XVII, 264—68; XXII, 239; XXIII, 178 и др.), рисуя постройки и быт родового строя, отчасти отражают пережитки эгейской культуры, в то же время они во многом дополняют археологические данные непосредственно гомеровского периода. Они описывают, например, наиболее древние святилища — примитивные алтари среди природы (в пещерах, священных рощах), а также жилища с их помещениями, очагом и усадьбой. В рассматриваемый период складываются и простейшие типы храмов, к которым относится, по-видимому, большинство вскрытых раскопками построек. На всем протяжении своего развития греческие храмы строились не для вмещения молящихся, но, как уже указывалось, в качестве жилища богов и в соответствии с антропоморфным характером последних, естественно, воспроизводили — на этом раннем этапе — многие черты жилых домов, расширяя наши сведения о жилищной архитектуре.
Заняв побережье Эгейского моря, эллинские племена нашли здесь сложившиеся в предшествующем тысячелетии строительные приемы и типы жилых сооружений: отмиравший тип круглых в плане и апсидальных построек и почти вытеснивший их в микенскую эпоху мегарон — вытянутое в длину прямоугольное здание с открытым портиком перед входом, огражденным с боков двумя выступами продольных стен (антами), а спереди — одним или двумя столбами, поддерживающими перекрытие. Древнейшие эллинские постройки свидетельствуют, однако, о сильном падении уровня строительной техники по сравнению с предшествовавшей культурой. Судя по археологическим материалам, фундаменты и нижняя часть стен обычно выкладывались из необработанного плитняка или булыг; цоколь начали класть из грубо отесанных плит. Стены наиболее ранних построек были глинобитными или имели деревянный каркас с заполнением из необожженных глиняных кирпичей (сырца) и, вероятно, обмазывались глиной, которая применялась и в качестве связующего раствора. Отдельные деревянные опоры устанавливались на каменных плитах. Каменные стены, сложенные из плитняка или колотого камня на глиняном растворе, в самом раннем периоде были редкостью
Древнейшие постройки имели в плане круглую, овальную или узкую шпилькообразную форму, завершавшуюся криволинейной апсидой, что свидетельствует о неумении, во-первых, надежно выкладывать прямые углы, а во-вторых, перекрывать широкие пролеты. Таковы круглые постройки в Орхомене в Беотии или так называемый мегарон А в Фермосе, относящийся к концу 2-го или началу 1-го тысячелетия до н. э. (рис. 1). Помещения перекрывались кровлей из тростника или прутьев, плоской глинобитной в Малой Азии и на Крите или же скатной в Северной Греции и Пелопоннесе. Появление каркаса, укреплявшего постройку, обусловило переход к прямоугольным в плане зданиям, подобным древнейшему опознанному храму Артемиды Орфии в Спарте (IX—VIII вв. до н. э.), в котором появился также центральный ряд внутренних столбов, позволивший увеличить пролет и расширить помещение. Вместе с тем началось широкое варьирование эгейского мегарона, ставшего исходным типом для развития греческих храмов и применявшегося издавна для основных помещений жилого дома.
Обожженные глиняные модели храмов (вероятно, вотивные приношения), найденные в Перахоре и Аргосе и относящиеся обе к VIII в. до н. э. (рис. 2), дают представление о внешнем облике простейших храмов, украшенных росписью, о развитии скатной кровли и ее сочетании с потолком, породившим фронтоны. В отличие от эгейского мегарона столбы в моделях стоят не между концами продольных стен, но образуют самостоятельный, впереди стоящий портик. Это первая типично эллинская форма сооружения. Следующим нововведением был портик вокруг всего храма, защищавший сырцовые стены от дождя. Деревянные столбы были вокруг целлы первого Герайона на о. Самосе, относящегося примерно к 800 г. до н. э.; в мегароне Б в Фермосе они, по-видимому, были добавлены позднее — в VIII в. до н. э.
Эстетические воззрения, эпохи, когда архитектура еще не отделилась от ремесел* (Гомер («Одиссея», XVII, 382-385) перечисляет зодчих среди прочих ремесленников (демиургов)), а красота — от восхищения мастерством, сияющим, по словам Гомера, подобно солнечному отсвету на всех произведениях человеческого труда, можно себе представить на основании подробного описания дворца Алкиноя, данного в «Одиссее» (VII, 81-132). Именно сияние мастерства и делает «лучезарным» сказочный дворец, при виде которого сердце Одиссея забилось сильнее; он чарует и нас, но не столько специфическими средствами архитектуры, сколько искусными металлическими деталями и обшивками, росписями, о характере которых можно судить по глиняным моделям храмов, наконец, резьбой по дереву и узорчатыми тканями; он также восхищает прохладой помещений, искусным орошением окружающего сада, продуманностью и удобством всей усадьбы.
Поскольку регулярные города классической эпохи либо не сохранились, либо были позднее коренным образом перестроены, особенный интерес представляют для нас раскопки Олинфа, который сложился в V—IV вв. до н. э., был разрушен македонским царем Филиппом в 348 г. до н. э. и больше никогда уже не отстраивался (рис. 7). Жилые кварталы Олинфа имели одинаковые размеры, примерно 100X40 м, и разделялись пополам проходом шириной около 2 м, служившим для удаления нечистот. Каждый квартал состоял из двух рядов совершенно одинаковых строительных участков, имеющих размеры 19X20 м. Дома на смежных участках имели общие боковые стены, так что застройка каждого квартала представляла собой два жилых блока по пять домов в каждом. Таким образом, единый градостроительный замысел охватывал не только сеть улиц и расположение площадей, но также внутриквартальную планировку и блочную застройку жилых кварталов. Замечательная планировка Олинфа отразила наиболее передовые идеи не только архитектурной, но и социальной организации города, зародившиеся в период наивысшего расцвета рабовладельческой демократии. Эти идеи, вероятно, и составляли основное, весьма прогрессивное содержание «гипподамовой системы», забытое ко времени ее широкого распространения в конце IV в. до н. э., когда экономическое расслоение полиса исключало всякую возможность демократической организации квартала. 
План города Олинфа.
Направление улиц при регулярной планировке греческих городов определялось, по-видимому, главным образом в связи с рельефом. Главные улицы разбивались вдоль горизонталей, причем пересекающие их улицы в некоторых случаях были настолько круты, что превращались в лестницы, а примыкающие к ним участки укреплялись подпорными стенами. Ширина улиц варьировалась от 4—5 до 7—8 м. В некоторых городах одна или две (пересекающиеся под прямым углом) улицы делались шире остальных, однако они не были архитектурно выделены. Единообразия в ориентации улиц по странам света не было.
Скромные, выложенные из сырцового кирпича фасады жилых домов тесно примыкали один к другому и прорезывались только проемами входных дверей, изредка— одинокими окнами во втором этаже. Однообразие городских улиц кое-где нарушалось только общественными фонтанами, служившими для разбора воды. Архитектура фонтанов была чрезвычайно разнообразна: она варьировалась от небольшой вертикальной каменной плиты с раковиной, помещенной в нише фасада, до многоколонного портика со сложным устройством водозаборных бассейнов.
Городские площади обычно занимали участки, равные или кратные жилым кварталам. Агора получила теперь значение не только главной торговой, но и общественно- политической площади города. Стороны площади в V в. до н.э. обстраивались отдельными портиками в отличие от П-образных портиков позднейшего времени, упомянутых в связи с Мегалополем. Вблизи агоры обычно возводились важнейшие общественные сооружения и святилища (также равные или кратные по величине жилым кварталам), ярко выделявшиеся среди общей застройки города с ее скромным внешним видом и единообразным расположением домов.
По мере развития монументальной архитектуры стадионов и театров эти сооружения также становятся подчас важными элементами города. Но поскольку их расположение в большой мере определялось условиями местности (в соответствии с установившейся практикой места для зрителей устраивались на склонах), размещение этих сооружений в городах V—IV вв. до н.э. чрезвычайно разнообразно. Театры часто располагались на склонах акрополей.
Города окружались стенами, выполненными из сырцового кирпича на каменных фундаментах, а с середины V в. до н.э. чаще всего целиком из камня. Линия стен обычно следовала рельефу местности. При этом огражденная территория нередко значительно превышала площадь жилой застройки города.
Интересным примером укреплений являются построенные в середине V в. до н.э. «Длинные стены», соединявшие Афины с их гаванью — Пиреем, находившимся на расстоянии 6 км.
Сооруженные при участии Калликрата «Длинные стены», как и стены Пирея, были разрушены в конце V в. до н.э. после полного поражения Афин в войне со Спартой, но уже в начале следующего века восстановлены вновь.
Во время выполнения этих работ по укреплению родного города афиняне достигли такого высокого мастерства в кладке стен, что применили их как тактическое средство ведения войны для изоляции осажденных Сиракуз в 415—413 гг. до н.э.; быстрота возведения стен приводила в изумление осажденных (Фукидид, VI и VII).
Планировка улиц и строений в Древних Афинах.
Возникновение Афин восходит к глубокой древности. Легенда приписывает Тезею объединение нескольких населенных пунктов. К VI в. до н.э. Афины представляли собой уже большой город, теснившийся вокруг скалы Акрополя — главного культового центра полиса. Помимо этой древней цитадели, в городе выделялись и другие общественные центры: Пникс, вероятно, — место древнего культа, а затем афинского народного собрания; Ареопаг (холм Арея) — ныне голая скала, ранее место сбора аристократического совета; агора (см. ниже, рис. 100), первоначально находившаяся, вероятно, между Акрополем и Пниксом, а затем перемещенная в район севернее Ареопага и ставшая общественным центром города. При Солоне город был обнесен стенами, но по имеющимся у Фукидида (VI, 7) указаниям можно заключить, что он и прежде имел укрепления.
В конце VI в. до н.э. при Писистрате было проведено обширное строительство. На Акрополе перестроен древний храм Афины — Гекатомпедон, на южном склоне Акрополя устроен театр Диониса, на агоре воздвигнут алтарь Двенадцати богов, во многих местах города основаны новые святилища. С далеких Гиметских гор почти за 12 км Писистрат провел в город водопровод. Канал частью был высечен в скале, частью проложен по каменному акведуку и снабжал водой главный городской водомет или фонтан — Каллироэ, названный с этого времени Эннеакрунос.
План Афинских крепостных сооружений.
Ко времени персидского нашествия вся территория в пределах городских стен была тесно застроена; скромные жилища и кривые улочки представляли резкий контраст с богатством и величиной общественных зданий.
Произведенные персами разрушения не только стерли с лица земли предшествующие сооружения и жилища; под угрозой было само существование независимого Афинского государства. В этих условиях укрепления Акрополя и города получили первостепенное значение (рис. 9, 10). При Фемистокле были построены городские стены, охватившие большее пространство, чем прежние. Город был как бы повернут к морю, с которым его соединили «Длинные стены». «Северная» и «Фалерская» стены были завершены около 457 г. до н. э. «Средняя», или «Южная», стена, тянувшаяся, подобно «Северной», к Пирею, была построена около 445 г. до н.э.
Эти сооружения были возведены в самый короткий срок, для строительства не щадили в поисках материала ни частных, ни общественных построек, ни надгробных памятников.
Во 2-й половине V в. до н.э. началось строительство на Акрополе. Постепенно обстраивается и центральная площадь, агора (рис. 11). Вокруг нее сосредоточиваются торговые и различные общественные здания. С запада находились: храм Матери Богов, булевтерии — места собраний Совета пятисот (сменивший постройку VI в. до н. э.), Пританей — очаг объединенных общин, где получали пищу почетные граждане, храм Диоскуров, круглое здание неизвестного назначения — фолос. В северной части были Леокориум, «Царская стоя», «Пестрая стоя» и другие строения. Близ агоры был возведен храм Гефеста.
Примерный план античного города.