Гендерная характеристика здоровья населения.

Для того чтобы дать характеристику уровня здоровья мужчин и женщин России проанализируем данные Роскомстата. Известно, что одним из интегральных показателей здоровья является ожидаемая продолжительность жизни населения. В России сложилось существенное гендерное неравенство по этому показателю, о чем свидетельствуют данные таблицы 1.

Таблица 1. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении

в России в период 1959-2003 гг., лет

Таблица позволяет сделать следующие выводы:

Во-первых, более низкие показатели продолжительности жизни характерны и для женщин, и для мужчин, проживающих в сельской местности, что, безусловно, связано с качеством их медицинского обслуживания. Проходящая в настоящее время реформа здравоохранения в России, скорее всего еще более усилит разрыв в продолжительности жизни городских и сельских мужчин и женщин, т.к. медицинские услуги для села будут еще менее доступны. Заметим, что существует так же предположение, что городские жители лучше адаптировались к происходящим в результате индустриализации изменениям в условиях жизни.

Во-вторых, значительный разрыв в продолжительности жизни мужчин и женщин в 10 лет и более существовал и до перестройки экономики России. Однако именно после ее начала российские мужчины перестали доживать даже до возраста выхода на пенсию. Так, если в 1990 г. вероятность того, что мужчины, достигшие возраста 20 лет, доживут до пенсии в 1990г. равнялась 70%, в 1995г. – 54%, в 2003 г. –52%. В результате такая ситуация приводит к неравному распределению пенсионных средств в пользу женщин, т.к. женщины на пенсии живут в среднем на 9 лет дольше, чем мужчины (22,6 г.). Причем, как отмечают М.Е.Баскакова, В.Н. Баскаков, А.Л. Лельчук, почти половина этой разницы возникает не по демографическим причинам, а из-за соотношения ожидаемой продолжительности жизни на пенсии и продолжительности трудоспособного возраста. Если у российских мужчин это соотношение находится в пределах международной «нормы» - около 30%, то у российских женщин этот показатель один из самых высоких в мире – 56%. Таким образом, при соотнесении продолжительности пребывания женщин на пенсии с продолжительностью совершеннолетней жизни, получается, что почти 40% взрослой жизни она проводит на пенсии. В результате нового порядка формирования пенсий гендерная асимметрия в дальнейшем будет усиливаться по следующим направлениям: 1) увеличение дифференциации размера накоплений у мужчин и женщин из-за более раннего выхода последних на пенсию; 2) увеличение трансферта пенсионных накоплений от мужчин к женщинам, т.к. для расчета размера пенсий используется единое значение остаточной продолжительности жизни (19 лет).

Каковы же причины столь негативных гендерных изменений состава населения России? Попытаемся далее ответить на данный вопрос, проанализировав структуру причин смертности (см. табл. 2).

Таблица 2. Структура причин мужской и женской смертности в России, тыс. чел.

Примечание: начиная с 2000 г., в классах причин смертности категорию другие болезни отдельно не выделяли.

Таблица свидетельствует:во-первых,относительно стабильно развивавшаяся в 1990-е гг. ситуация в области смертности от болезней системы кровообращения и других форм хронической патологии связана, по мнению Рыбаковского Л.Л., «отнюдь не с наличием средств борьбы с ними, а всего лишь с активизацией преждевременной смертности от других причин. Иными словами, подчеркивает он, «население страны не доживает до «старческих» причин смертности, и в этом – коренное отличие российской модели смертности. Более того, смертность от инфарктов и инсультов у нас в 6 раз выше, чем в Англии, и что еще страшнее, она у нас заметно помолодела. По мнению акад. Львова Д.С., главную причину следует искать в катастрофически резком, обвальном изменении экономической и социально-политической среды в стране и в связанных с этим потрясениях, которые испытывают наши граждане. Неслучайно первый пик смертности пришелся на 1993 – 1994 гг. Тогда производство в России упало на 40%, а цены по сравнению с 1991 г. взлетели в десятки раз! При этом каждый третий трудоспособный человек лишился работы. Второй пик смертности от болезней системы кровообращения, был в 1998 г., как раз во время дефолта.

Во-вторых, продолжает оставаться достаточно высоким уровень смертности от инфекционных и паразитарных заболеваний, что свидетельствует о фактической утрате социального контроля над эпидемиологической ситуацией в стране.

В-третьих, по сравнению с развитыми странами смертность от онкологических заболеваний в России ниже, так если в Англии, например, в год умирают от них 200 – 206 чел. на каждые 100 тысяч населения, в России же за последние 7 лет этот показатель не превышал 165.

В целом, таблица показывает, чтоструктура причин смерти осталась неизменной и, по-прежнему, представляет собой «ужасающую комбинацию элементов современной и традиционной патологии». Однако, как отмечает Рощин С.Ю., большинство смертей контролируемы и управляемы, что позволяет их рассматривать как устранимые и делать объектом государственной политики. Здесь уместно привести высказывание Г.Беккера о том, что «большинство смертей (если не все!) являются до некоторой степени самоубийствами – в том смысле, что они могли бы быть отсрочены, если бы больше ресурсов инвестировалось государством, фирмами и самими гражданами в продление жизни. Ярким примером этого является ситуация с опережающим ростом смертности мужчин от несчастных случаев, отравлений и травм. Большее вовлечение мужчин в политическую и экономическую деятельность оборачивается тем, что они в большей степени принимают на себя риски, связанные с этой деятельностью. Гендерная сегрегация на рынке труда способствует также тому, что мужчины заняты в видах деятельности, где существует высокий риск травматизма и смертности (армия, правоохранительные органы, шахтеры и т.д.).

Заметим, что в 90-е гг. ХХ в. появились и другие факторы мужской сверхсмертности. Как отмечает Калабихина И.Е. «разрушение системы государственного патернализма сопровождалось изменением ролевых норм для социальных полов. Если ранее общественно поощряемой считалась ситуация, при которой и мужчина, и женщина работали в общественном производстве, то сегодня в обществе рождаются симпатии к т.н. традиционной семье: муж – кормилец семьи, жена – домохозяйка. Мужчины не смогли войти в роль кормильцев и за достаточно короткий промежуток времени перестроить модели занятости, модели заработков. В результате неумение и невозможность справиться со своей новой ролью «единственного кормильца» приводит мужчин к стрессовым состояниям, результатом которых, как показал наш анализ табл. 2., является рост мужской смертности по следующим причинам: сердечно-сосудистые заболевания, внешние причины (несчастные случаи, отравления, травмы, убийства и самоубийства). Подчеркнем также, что Россия по уровню суицидов занимает 1-2 место в мире. Как показывает статистика это, в основном мужская проблема, т.к. самоубийства в 6 раз чаще наблюдаются у мужчин, чем у женщин. Все это является косвенным доказательством негативного влияния гендерного фактора на рост мужской смертности, который является максимальным в возрасте 40-50 лет, т.к. по данным психологических исследований именно 40-летние мужчины испытывают сегодня кризис ролей в наибольшей степени. Как подчеркивает Калабихина И.Е., «пресловутые шестидесятники не успели «набрать очки» в советской социальной иерархии и уже не могут «вписаться» в современные конкурентные отношения на рынке труда. Неслучайно Д.С. Львов, как и большинство других исследователей, связывает катастрофический рост смертности населения, прежде всего, с «пагубным воздействием на здоровье людей синдрома вживания в катастрофу», т.е. сильнейших социально-психологических нагрузок, связанных с шоковым характером социально-экономических реформ в России.

Оценивая эффективность использования гендерного потенциала здоровья населения России, остановимся далее на анализе динамики показателей заболеваемости мужчин и женщин. Как подчеркивает Е.А.Баллаева, специалисты отмечают негативную тенденцию в динамике заболеваемости, несмотря на то, что за 10 лет она выросла относительно не намного – в целом для всего населения на 10,3%. Однако симптоматично, что этот рост является стабильным, сопровождается заметными изменениями в структуре заболеваемости. Увеличивается доля заболеваний с хроническим и рецидивирующим течением. Данные Роскомстата в гендерном разрезе характеризуют только заболеваемость мужчин и женщин социопатиями, динамика показателей которых представлена в табл. 3.

Таблица 3. Динамика заболеваемости мужчин и женщин России в период 1996-2003 гг.

Как показывает таблица, продолжает расти заболеваемость и мужчин, и женщин активным туберкулезом. Причем, в первую очередь, заболеванию туберкулезом подвержены мужчины. На гендерные диспропорции оказывает существенное влияние то, что туберкулез активно распространяется в пенитенциарной системе, а большая часть заключенных и осужденных мужчины. Кроме того, на 70% маргинальные группы, где распространение туберкулеза не встречает серьезных ограничений, состоят из мужчин. Несмотря на некоторое снижение показателей заболеваемости и мужчин, и женщин, другими видами социальных болезней, гендерное распределение остается неизменным: им также в большей степени подвержены мужчины. Исключением являются только заболевания злокачественными новообразованиями, которыми болеют чаще женщины. Если учесть, последние достижения ученых в этой области, которые показывают, что злокачественные новообразования являются следствием ухода от решения проблем (переживание их внутри себя), то и данный вид заболеваний гендерно обусловлен. Кроме того, гендерные зависимости злокачественных новообразований проявляются и в их локализации. Так, в 2003 г. у женщин на первом месте были заболевания молочной железы (19,4% от общего количества заболеваний раком), на втором – кожи (14,8%), на третьем - шейки и тела матки, плаценты (12%), у мужчин - трахеи, бронхов, легкого (22,8%), желудка (12,0%), кожи (10,1%) соответственно.

Заметим, что ограниченность представленных Роскомстатом данных в сборниках гендерной статистики не позволяет нам выявить зависимости показателей заболеваемости мужчин и женщин от возрастных колебаний, их характера и способов лечения.

На протяжении последних десятилетий растет также число заболеваний, связанных с профессиональной деятельностью. Гендерные изменения этой категории заболеваний привязаны к показателям удельного веса численности работников, занятых на производстве с вредными для здоровья условиями труда. В целом, на рабочих местах, не отвечающих санитарно-гигиеническим нормам в 2003 г. работали 28,6% мужчин и 16,3% женщин в промышленности, в строительстве 12,1% и 6,4%, транспорте 20,0% и 8,0%, связи 3,9% и 1,9% соответственно. Кроме того, не ведется статистический учет по предприятиям сферы услуг и торговли, что существенно занижает представления об уровне занятости мужчин и женщин на вредных рабочих местах.

В целом, даже краткий анализ оценки здоровья мужчин и женщин показывает, что в настоящее время в экономике России здоровье не рассматривается в качестве стратегического, производительного ресурса, т.е. этот ресурс считается «бесценным». В результате, как отмечал социал-гигиенист С. Томилин еще в 30-е гг. ХХ в., человека рассматривают как природное благо, существующее в избытке, а его здоровье, подчеркивает акад. Казначеев «выкачивается, как газ из-под земли». Подтверждением этого является также и действующая в современной России модель финансирования системы здравоохранения, анализ которой является третьим вопросом лекции.