В XVIII в. в Беларуси, как и в других регионах Европы, активно шел процесс развития музыкального профессионального и любительского искусства, носителями которого были музыканты. Благодаря найденным в последнее время материалам стало известно, что в XVIII в. в белорусских городах их было довольно много: в Слуцке, например, только в 1740-1760-е гг. работало около 20 музыкантов; в Шклове в 1781-1790 – около 70; в Гродно в 1765-1785 – более 90; в Слониме в 1765-1800 – более 100; в Несвиже в 1724-1808 – более 120. Профессиональные музыканты чаще всего работали при дворах светской знати, культовых центрах и воинских формированиях. Наиболее полные сведения сохранились об иностранных и местных капелистах, оперных артистов и композиторах, служивших в магнатских оркестрах и театрах. Среди иностранных музыкантов-профессионалов, приглашенных в Беларусь из Чехии, Германии, Франции, встречаются как именитые, так и менее известные. Так, в 1780-е гг. в Несвиже работал чешский пианист, композитор и преподаватель Ян Дусик (1760-1812), который в разное время гастролировал в Амстердаме, Гааге, Берлине, Париже, Лондоне, Варшаве, Петербурге, а также во многих итальянских городах. В Деречине, при дворе Казимира Сапеги, служил в 1790-е гг. известный чешский пианист, композитор, дирижер и скрипач В.Живный (1756-1842), который потом стал первым учителем Ф.Шопена. В Шклове у С.Зорича в 1780е гг. также работал музыкант чешского происхождения, композитор и пианист Э.Ванжура (середина XVIII в. – 1802 г.), в Гродно у А.Тызенгауза – чешский музыкант Эндерле (1776), в Несвиже у К.Радзивила и в Гродно у А.Тызенгауза – чешский пианист Ф.Ержомбка.
Из представителей итальянской школы известные композиторы К.Абатэ (Гродно, 1774), Финуцци (Гродно, 1780), А.Данесси (Слоним, 1776-1778; Несвиж, 1784), Ф.Марини (Слоним, 1787-1788), Д.Альбертини (Насвиж, 1784) и т.д.
В частных капеллах работали и французский скрипач, ученик Дж.Виётти Дюран (Слоним, 1765), музыкант и философ Т.А.Г. де Салмаран и его жена, певица и пианистка Э.Саж (Шклов, 1782-1783), а также известный немецкий музыкант Й.Голанд (1746-1782). Этот композитор оставил наиболее заметный след в музыкальном искусстве Беларуси XVIII в. С 1765 по 1780 г. он жил в Гамбурге и написал там ряд вокально-инструментальных и симфонических произведений. Й.Голанд был хорошо известен в самых авторитетных музыкальных кругах: работая в качестве «директора музыки» в гамбургском костеле Св.Катерины (с 1774 г.), он контактировал с Ф.Э.Бахом, который высоко ценил Голанда как композитора и даже дирижировал его ораторией.
Имя гамбургского музыканта было известно в Варшаве, где неоднократно исполнялась его вокально-инструментальная и симфоническая музыка. Неудивительно, почему именно на нем остановил свой выбор несвижский магнат Кароль Радзивил, который искал капельмейстера для своего высокопрофессионального оркестра.
В начале 1780-х гг. Голанд приезжает в Несвиж и приступает к должности придворного капельмейстера и композитора. Здесь он пишет оперу «Агатка» и балет «Орфей и Эвридика», которые были поставлены 17 сентября 1784 г. в день приезда в радзивиловскую вотчину короля Речи Посполитой Станислава Августа Понятовского. В 1789 – е гг. в Несвиже звучали и другие произведения Голанда, в частности опера «Чужое богатство никому не на корысть» и Кантата, посвященная Каралю Радзивилу.
После 1790 г. композитор переезжает в Гродно, где участвует в многочисленных концертах, а потом – в Варшаву и Вильно. С 1802 по 1825 г. он преподает теорию музыки в Виленском университете и разворачивает активную музыкально-общественную Деятельность: пишет симфонические, камерно-инструментальные произведения и теоретические работы.
В музыкальное наследие композитора входят оперы и балеты, симфонии и кантаты, серенады и дивертисменты, прелюдии и фуги, полонезы и песни. Среди музыкально-сценических опусов наибольший интерес представляет опера «Агатка», которая после несвижской премьеры выдержала ряд постановок: в Варшаве (1785, 1788Ю 1791, 1799, 1820), Люблине (1786), Львове (1796-1799), Кракове (1815) и Познани (1826). Рукопись партитуры оперы, которая долгое время считалась потерянной, находится в библиотеке Польской Академии наук.
«Агатка» - первая известная сегодня оригинальная опера профессионального композитора, созданная на белорусской земле. Либретто ее принадлежит музыканту и литератору-любителю Матею Радзивилу. Сторонник идей Ж.-Ж.Руссо, он сделал главной героиней оперы селянскую девушку, именем которой и названо произведение. История ее любви к крестьянскому парню Антоку Цалки, страдания и победа в борьбе за свое счастье (победа, одержанная благодаря «доброму пану – отцу своих подданных») составляет фабулу оперы.
В музыке «Агатки» проявились основные черты стиля Й.Голанда как последователя берлинской и венской классических школ. Наряду с типичными для западноевропейской музыкальной классики ритмо-интонациями в опере можно найти и следы влияния славянского фольклора. В целом музыка «Агатки» имеет значительную художественную ценность и заслуживает долгой концертной жизни.
Среди инструментальных сочинений Й.Голанда, написанных в Несвиже, сегодня известна только Увертюра к балету «Орфей и Эвридика». С легендой об Орфее связаны многочисленные страницы музыкально-сценического искусства: от первых опер Я.Пери (1600), Дж. Каччини (1601), К.Монтеверди (1607) до балета Ф.Дэлера (1760), оперы К.Глюка (1762) и мелодрамы Е.Фомина (1792). По своему образному содержанию «Орфей» Й.Голанда в определенной степени напоминает Увертюру Фомина: те же мрачные краски в характеристике сил подземного мира, та же проникновенность лирических образов. Тематически это произведение близко музыке венских классиков, а по своей форме – французским увертюрам XVIII в. со свободным вступлением и подвижной основной частью.
В целом творчество Й.Голанда – одного из самых крупных музыкантов, работавших в Беларуси, способствовало укоренению в местной музыкальной культуре традиций западноевропейского профессионализма и в то же время способствовало проникновению в музыкальное профессиональное искусство Беларуси элементов местного фольклора.
Среди иностранных музыкантов обращает на себя внимание уроженец Чехии – Эрнст Ванжура (1750 – 1802?). Родился он в Ванеберге (Богемия). В юности некоторое время служил в австрийской армии и уже тогда, живя в Вене, пробовал заниматься композицией. В конце 1770-начале 1780-х гг. Ванжура попал в Шклов. Здесь, при дворе фаворита Катерины II графа Зорича, он осуществлял постановки спектаклей в придворном театре мецената и писал к ним музыку. В 1780 г. ему была поручена организация помпезного представления в честь императрицы, которая посетила Шклов вместе с австрийским монархом.
Не позднее 1785 г. Ванжуру приглашают к русскому двору, в Петербург, на должность поддиректора Императорских театров. Он занимается организацией придворных спектаклей и выступает в качестве клавесиниста. В то же время музыкант начинает выпускать женский журнал, где публикует свои песни на французские тексты. А также танцы, 6 увертюр, 2 симфонии и 12 арий из опер (1785). Кроме того, в 1785 – 1790-е гг. выходят его «Три национальные симфонии для большого оркестра, основанные на многих русских, украинских и польских песнях». В Петербурге Э.Ванжура также написал балеты «Цыганы», «Венера и Адонис» и оперу на либретто Катерины II «Храбрый и смелый витязь Архидеич» (1787). После смерти императрицы Э.Ванжура утрачивает влияние на придворную музыкальную жизнь и уходит в отставку. Умер он в Петербурге.
Для театра С.Зорича Э.Ванжура написал музыку к пантомиме «Двойная женитьба Арлекина, или Арлекин, счастливый в магии». Судя по этому произведению, уже в годы работы при дворе Зорича Э.Ванжура имел достаточно высокий уровень профессиональной подготовки и был хорошо знаком с традициями западноевропейской музыкальной классики.
Зарубежные музыканты, работавшие при дворах магнатов, чаще всего занимали посты композиторов, капельмейстеров, исполнителей-солистов и преподавателей. Возможно, что они привозили с собой ноты, знакомили местных музыкантов и любителей музыки с новинками западноевропейского музыкального искусства.
С развитием частных театров и капелл все большую роль в них начали играть местные музыканты. Среди них были как наемные («вольные»), та и крепостные. С «вольными», выходцами из мещанства и бедной шляхты, магнаты заключали контракты, в которых конкретизировались обязанности музыканты, размер его денежных вознаграждений и «натуральных дотаций» (одежда, дрова, пища и др.). Договорные условия зависели, как правило, от возможностей и желания хозяина капеллы или театра. Вот почему в некоторых случаях музыканты, стремясь улучшить свое условия своей работы и материальное положение, переходили от одного магната к другому. Что касается крепостных музыкантов, то с ними, естественно, никаких контрактов не подписывали, т.к. они являлись собственностью хозяина капеллы или его друзей. Судьба крепостных музыкантов, их социальное положение было тяжелым, но все-таки, работая в частных музыкальных коллективах, эти инструменталисты и вокалисты получали серьёзную подготовку и затем, после роспуска магнатских капелл, возвращаясь в родные места, становились носителями того музыкального профессионализма, черты которого до сегодняшнего дня сохранились в народном, особенно инструментальном творчестве.
Значительная часть городских музыкантов Беларуси работали в культовых центрах – костелах, монастырях, церквях, коллегиумах и бурсах. Лучшие из них, как и музыканты из частных капелл, совмещали исполнительскую и преподавательскую деятельность. Среди костельных музыкантов наиболее широкое распространение получила профессия органиста. Архивные документы сохранили имена органистов, служивших в храмах Беларуси: Франтишка из Клецкого доминиканского собора; Стефана Сенкевича из Заславского доминиканского собора; Томаша Кажульского, Казимира Грэберта, Юзефа Савицкого, Сутоцкого из Заславского доминиканского собора; Караткевича, Василевского, Клепацкого из Полоцкого францисканского собора и др.
Вместе с исполнителями при культовых центрах работали и композиторы: Андрей Бенкен, автор сборника песен «Духовная музыка» (Слуцк, 1739), Богуслав Згирский, который написал музыку к школьной драме «Цицерон» (Жировичи, 1752), Рафаэль Вардоцкий, создатель школьной оперы «Аполлон-законодатель, или Реформированный Парнас» (Забелы, конец 1780-х гг.), монах Полоцкого бернардинского собора Эвзебиуш Михалевич, монах Слонимского бернардинского собора Дельфин Николаевский – авторы месс, написанных в 1779 и 1783 гг.
В XVIII в. многие профессиональные музыканты Беларуси работали в войсковых ансамблях и оркестрах. В основном это были местные исполнители, которые учились у своих коллег и приобретали практику непосредственно в исполнительских коллективах.
Одной их характерных примет исполнительского и композиторского творчества Беларуси XVIII в. был расцвет музыкального любительства. Это явление, общее для всего европейского искусства того времени, отличалось таким уровнем развития, что во многих случаях характеристика «любитель» свидетельствовала только о шляхетском происхождении музыканта, а не о его профессиональных качествах. Именно к таким музыкантам относился Михал Казимир Огинский (1730-1800) – свояк известного композитора Михала Клеофаса Огинского, государственный деятель, меценат, литератор, художник, музыкант, который долгое время жил в Слониме. На его средства строились дороги и канал, мануфактуры и типографии, а также знаменитый Слонимский театр, который считался одним из лучших в Восточной Европе. Магнат содержал две оперно-балетные труппы, высокопрофессиональный оркестр, который сравнивали с Мангеймским оркестром. Он приглашал на работу в Слоним известных итальянских, французских, немецких архитекторов и художников, артистов, композиторов, дирижеров, вокалистов и инструменталистов, создавал условия для профессиональной подготовки местных музыкантов и танцоров, а наиболее талантливых, отправлял стажироваться за границу.
Широкий размах и многогранность благотворительной деятельности магната в области культуры во многом определялся его разносторонней образованностью и художественной одаренностью: Огинский хорошо рисовал, писал стихи и оперные либретто, сочинял музыку и играл на нескольких музыкальных инструментах. Еще в юношеские годы, находясь в Париже, он брал уроки скрипичной игры у самого Д.Виётти и играл дуэты с такими выдающимися скрипачами как Й.Раде и Р.Крейцер. В слонимские годы (с 1765 г.) музыкант не переставал совершенствовать свое мастерство, что давало ему возможность солировать в скрипичных концертах и исполнять партию первой скрипки в своем домашнем оркестре. Исполнительскую манеру Огинского-скрипача отличала мягкость и певучесть. В репертуаре музыканта были 22, 24 и 28 концерты Виётти, концерты Ф.Гофмейстера, Р.Крейцера, вариации Й.Раде; он участвовал в исполнении квартетов Й.Гайдна, Л.Бетховена, Л.Баккерини и др.
Михал Казимир Огинский был прекрасным арфистом: его искусством восхищался Д.Дидро, по поручению которого музыкант написал статью об арфе в знаменитую «Энциклопедию, или Толковый словарь наук, искусств и ремёсел». Как известно, Огинскому принадлежит заслуга усовершенствования этого инструмента.
Что касается сведений об Огинском-кларнетисте, то сохранились воспоминания одного из слушателей концерта, в котором слонимский исполнитель-любитель играл дуэт на кларнете с хозяином Несвижа Каролем Радзивилом, который также считал себя музыкантом. Как отмечал свидетель, Огинский очень хорошо владел инструментом, его исполнение было музыкальным и вдохновенным. Современники даже в шутку называли Михала Казимира «гетман-кларнет» за его увлечение инструментом и духовой музыкой вообще.
Как музыкант Огинский был хорошо известен и на родине, и за её пределами. Он дружил с Д.Дидро, Д.Виётти, а также с Й.Гайдном, которому предложил сюжет оратории «Сотворение мира». Сам же слонимский музыкант неоднократно пробовал свои силы в композиции. Традиционно считается, что М.Огинскому принадлежит несколько опер – «Измененный философ», «Брошенные дети», «Положение сословий». «Елисейские поля», «Цыганы» и музыка к балету. Сегодня, когда эти произведения еще не найдены, не возможно с уверенностью считать Огинского их автором. Тем не менее, очевидно, что попытки создать оперы он делал. Об этом свидетельствуют рукописи песен для голоса без аккомпанемента «Пастушка» и «Девушка» из оперы «Положение сословий» и «О философе» из оперы «Измененный философ», которые дошли до наших дней. Эти, как и некоторые другие сольные песни Огинского («Бахус», «О вкусе», «О судьбе», «Антек», «Анетка», «Сердце и разум»), написанные в традициях бытового музицирования, отличаются простотой музыкального языка и рассчитаны на любительское исполнение.
Кроме сольных вокальных миниатюр до нас дошли песни Михала Огинского на собственные тексты для голоса в сопровождении двух скрипок и виолончели. 12 из них, помещенные в книге “Bajki i nie bajki, prez obywatela Slonimskiego napisane” (Варшава, 1788, хранится в Польше), составляют своеобразный вокальный цикл, главной героиней которого является девушка Кася. К ней обращается автор в песнях «Разные вкусы», «Неожиданный добрый день», «О дорогом моменте», «О плаванье», «Об огне», «О земле» и др. В основном это лирико-идиллические зарисовки, поэтические монологи влюбленного юноши и его полуфилософские высказывания.
Песни Михала Казимира Огинского, с одной стороны, - явление типичное, а с другой – необычное для общеевропейской музыкальной культуры второй половины XVIII века. Как известно, характерной приметой культуры того времени было всеобщее увлечение камерной бытовой песней – лирической по содержанию, простой по музыкальному языку, многонациональной по своим жанрово-стилевым особенностям. Бытовая песня опиралась не только на собственно песенные, но и танцевальные ритмо-интонации. Она звучала в великосветских салонах и домах мещан, на придворных и семейных праздниках. В середине века необычайно популярными становятся многочисленные песенные сборники, которые выходят в Германии и Австрии, Франции и России (их авторами и составителями были И.Матезон, Ф.Бах, И.Гилер, И.Рейнхардт, И.Андре, Ж.-Ж.Руссо, Г.Теплов и др.).
Произведения Огинского могли бы органично вписаться в ряд этих опусов (т.к. содержат в себе многие типовые черты), если бы не одна деталь: они составляют своеобразный вокальный цикл, посвященной одной героине – девушке по имени Кася. И это нечто совсем новое для искусства той поры: вокальный цикл как жанр вошел в европейскую музыкальную практику значительно позже, в предромантическую и романтическую эпохи, ознаменованные бетховенским циклом «К далёкой возлюбленной» (1814), шубертовскими циклами «Прекрасная мельничиха» (1823) и «Зимний путь» (1827). Поэтому можно считать, что песни Огинского – уникальное явление для культуры XVIII в.
Среди инструментальных пьес композитора пока удалось найти только Полонез для скрипки и фортепиано, напечатанный в газете «Курьер Варшавский» за 1902 г.
В более широком историческом плане найденные на сегодняшний день произведения Михала Казимира Огинского предстают как примеры распространенной в Беларуси традиции бытового вокального и инструментального музицирования, связанные своими корнями с кантами, так называемого «Полацкага сшытка», сборника «Куранты», они сохранили свою актуальность и во второй половине XVIII в.
Еще одним необычайно талантливым музыкантом-любителем был Матей Радзивил (1751-1821) – представитель шидловецкой линии могущественного радзивиловского рода, хозяин некоторых земель возле Новогрудка. Он был человеком передовых взглядов и сторонником просветительских идей, освободил своих крепостных крестьян, за свой счет вооружил отряды повстанцев Косцюшко, ощутил немилость государственной власти. И творческая, и личная жизнь композитора была тесно связана с Несвижем, о чем свидетельствуют разные факты его биографии: написание здесь знаменитой «Агатки», постановка в Несвиже в один год с ней другой оперы, к которой М.Радзивил написал и текст и музыку, создание им для несвижской сцены в 1786 г. оперы «Бунт альбанского поселения» (здесь он был не только либреттистом и композитором, но и исполнителем одной из ролей).
Возможно, Матей жил в Несвиже и в 90-е гг., когда некоторое время исполнял обязанности опекуна малолетнего Доминика Радзивила, который остался после смерти Кароля (Пане Каханку) единственным наследником имения.
Матей Радзивил получил прекрасное музыкальное образование. Формирование его творческой манеры происходило под непосредственным влиянием несвижской культурной среды, где звучала музыка Я.Стамица и Й.Гайдна, М.Йомелли и Г.Пуньяни. Произведения Радзивила отличаются довольно высоким профессиональным мастерством, тонким вкусом и стилистической завершенностью. Все они рассчитаны на небольшой состав исполнителей: очевидно, готовя свои изысканные «музыкальные подарки», автор рассчитывал, что они прозвучат в узком кругу, либо в исполнении придворных любителей музыки.
Шесть полонезов для камерного оркестра, созданных в 1788 г. относятся к числу самых ранних оркестровых примеров этого жанра, в то время популярного во всей Европе. Грациозные, блестящие, они принадлежат к стилю рококо и, в отличие от барочных полонезов Г.Телемана, Г.Генделя и И.С.Баха, основаны не на полифоническом, а гомофонно-гармоническом изложении материала. Все 6 полонезов написаны в сложной 3-х честной форме. Рассчитаны они на скромный инструментальный состав: 2 скрипки, 1 или 2 флейты, либо флейта-пикколо, 2 валторны, фагот и виолончель. А в некоторые полонезы введены еще 2 кларнета. Исключение – первое произведение под названием «Охота», где есть кроме перечисленных инструментов альт, охотничий рог и барабан, которые используются в изобразительных целях.
В отличие от оркестровых, Полонез для фортепиано C-dur (1788) – пример камерной трактовки жанра. Что касается Серенады и Сонаты, то в них Матей Радзивил показал нестандартность мышления в области музыкальной формы.
Как известно, жанры «легкой музыки» XVIII в. – серенада, дивертисмент, ноктюрн, кассация – приобрели широкое распространение в Европе. И Матей Радзивил мог бы использовать много примеров для подражания: от гайдновских и моцартовских произведений, до серенад Г.Пуньяни, присланных в 1783 г. в Несвиж Каролю Радзивилу его бывшим капельмейстером Д.Корнером. Однако композитор создает свою Серенаду не в общепринятой тогда форме многочастного цикла, а в форме вариаций.
Соната (в издании – Сонатина) для скрипки и фортепиано (1797) – это 5-частный цикл, ей больше бы подошло определение «Ноктюрн» или «Кассация» - настолько музыка беззаботно-наивная по своему образному складу, похожа на те пьесы дивертисментного типа, которые формировали «звуковое окружение» своего времени.
И наконец, Дивертисмент для 2-х скрипок, альта, 2-х флейт, 2-х валторн, фагота, виолончели и контрабаса. В этом 3-х частном сочинении, композитор предстает зрелым мастером, чей вкус, талант и профессиональные навыки проявились в богатстве мелодизма, и органической простоте гармоний, и в продуманной инструментовке.
Инструментальное творчество М.Радзивила – один из примеров своеобразного воплощения тех стилевых принципов западноевропейского музыкального искусства, творческое освоение которых происходило во второй половине VIII в. в разных регионах восточноевропейского культурного ареола, в том числе и в Беларуси.
С Беларусью и её культурой связано и имя всемирно известного композитора Осипа Козловского (1757-1831), белорус по происхождению, который большую часть жизни прожил в России и внес существенный вклад в музыкальное искусство этой страны. Он является основоположником героико-драматического направления в русской симфонической музыке, автором многих «российских песен», гимна «Гром победы», музыкально-сценических произведений, первого в России Реквиема и др.
Родился Осип Антонович Козловский в Беларуси, на хуторе Козловском возле Пропойска (сейчас Славгород). Музыкальное образование получил в Варшаве. В юности он некоторое время работал учителем музыки у Михала Клеофаса Огинского. В 1786 г. О.Козловский вступает в русскую армию, участвует в походах, а в 1790-е гг. возвращается к музыкальной деятельности – уже в качестве инспектора, а потом директора музыки Императорских театров в Петербурге. Здесь он осуществляет многочисленные оперно-балетные постановки, создает музыкальное оформление к помпезным праздникам. В этот период композитор пишет большинство своих произведений, которые печатаются в разных изданиях.
В последние годы жизни О.Козловский возвращается на родину и работает руководителем хора и оркестра графа Муромцева в Пропойске.
Среди композиторов-любителей второй половины XVIII в. нельзя не назвать легендарного полководца Тадеуша Косцюшко (1746-1817), который родился, жил и воевал в Беларуси. Согласно историческим данным, он хорошо играл на клавикорде и фортепиано и даже пробовал сочинять музыку для этих инструментов. В конце XVIII в. им был написан Полонез для голоса и фортепиано. Сочинение было задумано как своеобразное музыкальное «прощай» родным и близким перед расставанием. Наряду с полонезами других композиторов-любителей Беларуси он предстает ярким свидетельством приобщения нашего музыкального искусства к процессу переосмысления жанра полонеза, перевоплощения его из собственно танца в психологически заостренную поэтичную картину, который во всем своем величии предстает позже в творчестве композиторов-романтиков, и а первую очередь Ф.Шопена.