Колыбельная
Переводчик: Adida
Бета: Bergkristall
Персонажи: Гермиона Грейнджер/Северус Снейп, Драко Малфой/нжп
Рейтинг: NC-17
Жанр: Angst/Romance/AU
Саммари: "Мою маму убили три дня назад... мой отец убил ее, но он не виноват. У него не было выбора. Понимаете, Волдеморт был слишком силен. И он нашел нас." Теперь их жизни в руках последнего человека, о котором они могли когда-либо подумать.
Примечания: Путешествие во времени
ПРИМЕЧАНИЕ-2: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.
Предупреждение: AU, ООС
Размер: Макси
Статус: Закончен
Пролог
— Быстрей! Быстрей!
Его ладонь дрожала. Руки, всегда казавшиеся такими уверенными, сейчас тряслись от того же страха, что скрутил все внутри нее. Он держал ее так крепко, что если бы не ужасные обстоятельства, у нее бы непременно закружилась голова.
— Сюда! Быстрей! — он дернул ее за угол, затем вниз по длинному коридору.
Она пыталась не отставать. Не обращать внимания на все, что отвлекало: на боль, на кровь, капающую с мантии, на ледяной пол под босыми ногами и, наконец, на горе потери, рвавшее сердце на части. Но чем дальше они бежали от той комнаты, тем больше ее сковывал холод. Внутри все выло от пустоты, заполнявшей душу быстрее, чем она когда-либо бежала. Каждая напрягшаяся мышца грозилась онеметь и оставить ее упавшей, скрученной и сломанной.
Но она знала — он не остановится, не оставит ее, даже если их и поймают вместе, не бросит.
— Давай, малышка, еще немного! — бросил он через плечо. — Давай! Давай! — нетерпеливо закричал он, услышав топот шагов и голоса позади.
— Я не могу! Оставь меня, пожалуйста!.. — захныкала она. Казалось, бок от боли, походившей на агонию, раскалился добела.
— Нет! — он вдруг остановился и со всей силы схватил ее за плечи, заставив этим еще больше расплакаться от мысли, что это, возможно, последний раз, когда она чувствует любовь и заботу от одного его простого прикосновения. — Я не оставлю тебя! Никогда! Посмотри на меня! Я не оставлю тебя!
Расширившиеся, обезумевшие глаза пробежались по окружавшим их стенам.
— Сюда! Давай! — он дернул ее к двери, которую она до этого не заметила.
Места было вполне достаточно, чтобы протиснуться вдвоем, но он толкнул ее первой, а затем быстро захлопнул дверь.
— Серафина, послушай меня, — он с трудом дышал. Вокруг была кромешная тьма. — Послушай меня! — рявкнул он, когда она снова неудержимо разрыдалась. — Ты должна выбраться отсюда! Ты должна бежать, понимаешь?
Хотя она все еще и пребывала в оцепенении, до нее дошло, о чем он просил, и она в отчаянии замотала головой:
— Я не оставлю тебя!
— Ты должна! Я не могу… я не позволю им добраться до тебя!
Она почувствовала его движение и услышала шелест, будто он что-то искал в складках мантии.
— Я украл это у него, — прошептал он и набросил что-то тонкое и прохладное ей на шею. — Ты используешь его и выберешься отсюда. Ты меня слушаешь?
Она покачала головой, обжигающие слезы ручьями катились по щекам.
— Нет! Нет!
— Послушай меня! — прорычал он и, схватив ее за плечи, грубо встряхнул. — Тебе нужно бежать! Все равно куда! Перенесись в то время, когда весь этот кошмар уже закончится, и тогда ты будешь в безопасности.
Она лишь сильнее замотала головой:
— Нет… пожалуйста, пойдем со мной!
— Я не могу! Я должен остаться, чтобы отвлечь их от твоих поисков! Я должен остаться! Но я найду тебя! Послушай меня, я найду тебя! Клянусь!
Голоса за дверью приближались.
— Ты должна идти! — прошипел он уже шепотом. — Иди! Сейчас же!
— Нет!.. — она рыдала, ухватившись за разорванный и окровавленный ворот его рубашки. — Ты все, что у меня осталось, я не могу!
Он притянул ее к себе и обнял так крепко, что, казалось, ее кости не выдержат. Его дыхание обожгло щеку.
— Я люблю тебя! Люблю так сильно, как никогда никого не любил, — прошептал он ей на ушко. — И лучше умру сто раз, чем позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Ты должна верить мне, малышка. Я никогда не оставил бы тебя, если бы был выбор. Мы скоро снова будем вместе. Я обещаю, слышишь? Но я не смогу сражаться, если буду беспокоиться о тебе. Необходимо, чтобы ты была в безопасности. Я должен победить ради нас, ради нашего будущего. Я должен остаться.
— Я люблю тебя! — она плакала, прижавшись к его груди. — Я люблю тебя!
Его губы нашли ее в жестком, настойчивом поцелуе. Руки запутались в грязных от запекшейся крови волосах. Затем он резко разорвал объятия и оттолкнул ее на расстояние вытянутой руки.
— Иди, малышка! Иди!
Вся дрожа и рыдая, она потянулась к тонкой цепочке на шее и скользнула пальцами ниже, туда, где на уровне живота болталась крошечная хрустальная сфера.
— Подожди, — он зашуршал в темноте и сжал ее руки. Затем вложил в ладонь что-то знакомое, тонкое и гладкое. — Возьми. Она тебе понадобится.
— Я не могу забрать твою палочку! А как же ты? — в ужасе выдохнула она, задрожав от новой волны страха.
— Обо мне не беспокойся, я же Пожиратель Смерти. Я найду выход. А теперь иди!
Она хотела возразить, настоять на своем, но голоса раздавались уже прямо под дверью.
— Иди! — прошипел он.
Дверь внезапно распахнулась, заливая помещение тусклым грязно-коричневым светом.
— Иди! — заорал он, отпустив ее и рванувшись к трем фигурам, блокировавшим дверной проем, толкая их и выкрикивая на ходу оскорбления.
Последнее, что она увидела, прежде чем он захлопнул дверь, — его красивые серые глаза, умолявшие поступить так, как он просил.
Она должна была это сделать. Ради него, ради своих родителей, ради всех людей, погибших в этой войне. Она должна все сделать правильно. Она в долгу перед ними.
Дрожащей влажной ладошкой она обхватила висевший на шее шар, закрыла глаза и сосредоточилась на конкретном времени и месте. Ощутив вспышку света, исходившую то ли от горящей сферы в руке, то ли от вновь распахнувшейся двери, она не открыла глаза, позволяя свету полностью окутать ее. Рывок на уровне пупка, и она почувствовала, что ускользает.
Глава опубликована: 06.01.2015
1 глава
«Почему вообще этот человек заставляет меня волноваться?» — удивлялась Гермиона, пытаясь сосредоточиться на кипящем котле, а не на мрачном мужчине, сидящем в другом конце кабинета.
Северус Снейп не двинулся с места и не произнес ни слова с тех пор, как она зашла, хотя и постоянно напоминал о своем присутствии — безостановочно скрипя пером по пергаменту, выводя безупречным почерком красные строчки на проверяемых эссе.
Гермиона спрашивала себя, сколько же скляночек с красными чернилами он умудряется израсходовать за неделю? И остается ли на пергаменте хоть немного свободного места после проверки?
Она украдкой покосилась на него, с тайным восхищением разглядывая сгорбившуюся фигуру.
Никто не понял бы ее одержимости этой бледной кожей, темными спутанными волосами и холодными черными глазами. Черт, она сама себя понять-то не могла! Но что-то в нем такое было... Хотя его пренебрежительно-безразличное отношение ко всему не позволяло заглянуть внутрь. Большинство людей принимали его холодную бесстрастность как проявление грубости и злости. Ей же казалось, что у него просто такой характер. Такая же неотъемлемая часть Северуса Снейпа, как темная мантия и манера саркастически растягивать слова. Мастер зелий был сплошной тайной, которую ей так хотелось раскрыть. Не то чтобы он всерьез воспринял ее любопытство... Но то, что он не знал…
— Если вы закончили изучение моей персоны, мисс Грейнджер, может, наконец, обратите внимание, что оговоренное нами время истекло, и я за сегодня уже достаточно насладился вашим присутствием?
Гермиона вздрогнула и подумала: «Как же много в нем загадок».
Снейп обладал невероятной способностью знать все. Это пугало.
— Да, профессор, — пробормотала она, сгребла в кучу всю свою писанину, очистила котел и прибрала рабочее место.
Ей совсем не хотелось быть надоедливой. И так пришлось потратить кучу сил, уговаривая, подкупая и даже немного шантажируя, прежде чем Северус Снейп согласился взять ее в качестве личной ученицы. Так что она старалась делать все возможное, чтобы не сердить его лишний раз.
— Профессор, можно мне будет прийти завтра вечером, чтобы закончить работу? — повернув голову к преподавательскому столу, спросила Гермиона, крепко прижимая к груди учебники.
Он, как всегда, даже не взглянул на нее, но приподнял темные брови, показывая, что совсем не рад такой просьбе.
— Если вам это так уж необходимо, — наконец проворчал он и, схватив пергамент, исчерченный красными чернилами, бросил его поверх стопки рядом со своим локтем. — Все равно меня здесь не будет. Но, надеюсь, вы умудритесь закончить по возможности быстрее.
Гермиона уже хотела поинтересоваться, где он будет, но тотчас подавила свое желание и посмотрела на него, как ей казалось, с самым невинным выражением на лице.
— Конечно, сэр. Спасибо.
Снейп что-то пробормотал, не отрываясь от очередного эссе. Она почти испугалась за судьбу несчастного пергамента, который выглядел так безупречно и аккуратно. Но это ведь ненадолго — карающее перо уже нависло над ним, как гильотина над осужденным.
— Профессор? — проговорила она, когда он уже начал опускать руку.
Пронзительные черные глаза с досадой уставились на нее из-под опущенных густых ресниц.
— Что еще, мисс Грейнджер?
Теперь она почувствовала себя глупо. Неужели она действительно пытается спасти жизнь какой-то бумажке?
Может, все потому, что Гермиона знала, каким он бывает придирчивым и строгим, и ей просто стало жаль бедный пергамент, которому уготовано быть высмеянным этим безжалостным человеком.
— Я просто… я подумала…
— Живее, мисс Грейнджер, — прорычал он. — Я не собираюсь тратить на вас весь вечер!
Она лихорадочно соображала и выпалила первое, что пришло в голову:
— Я хотела поблагодарить вас за то, что согласились вести мою практику.
Снейп нахмурился:
— Чудесно. А теперь — вон отсюда.
Не придумав ничего другого, чтобы отвлечь его, она быстро развернулась на пятках и выскочила из кабинета.
На середине пути Гермиона остановилась и обернулась, ожидая увидеть, что Снейп стоит в дверном проеме и наблюдает за ней, но разочарованно вздохнула, поняв, что она в коридоре совсем одна.
Гермиона пошла дальше, задумчиво потирая затылок.
Этот мужчина смущал и волновал ее. Довольно необычное ощущение. Она знала, что он не наблюдает за ней, потому что не раз оборачивалась по пути в башню, но томительное ожидание будоражило. Вообще, с какой стати Северусу Снейпу следить за ней? Она не очень-то привлекательна со своей непослушной копной каштановых кудрей и медово-карими глазами, к тому же мода, косметика и собственная сексуальность ее не особо заботили. Хотя последнее все же волновало, с тех пор как началась практика.
Что-то внутри переворачивалось каждый раз, когда Гермиона оказывалась в ловушке холодных каменных подземелий наедине с мрачным пугающим профессором зелий. Да и решилась она на это только потому, что испытывала в его присутствии довольно приятное волнение. Все было так странно. Но трусики и сейчас стали мокрыми, стоило лишь вспомнить, как Снейп однажды прошел слишком близко и они случайно соприкоснулись. Казалось, все ее существо тогда пронзило неожиданное резкое возбуждение, и Гермиона едва не рухнула под парту от нахлынувшего жара. Никогда раньше у нее так не дрожали колени.
У Снейпа же, очевидно, никаких проблем не возникло. Он просто прошел мимо со своим обычным ледяным и совершенно непроницаемым выражением на лице. При любых обстоятельствах он умел выглядеть невозмутимо.
Может быть, все дело в ней? Может быть, токсичные выхлопы от котла играют с ее воображением? Или у нее аллергия, и то, что она сходит с ума, всего лишь побочный эффект? Наверно, стоит поискать в библиотеке описание своих симптомов, вместо того чтобы идти спать. Все ведь довольно серьезно. Нельзя же постоянно терять голову в классе зелий, а то станет как Невилл с его вечно взрывающимися котлами.
Мадам Пинс недовольно нахмурилась, когда десять минут спустя Гермиона проскользнула в библиотеку. Она уже собиралась все закрывать и надеялась, что детям, а в особенности книжному червю Гриффиндора, не вздумается прийти на ночь глядя. Библиотекарь совершенно не выспится, если позволит девушке засидеться здесь, ведь та не уйдёт до рассвета, если сейчас ничего не предпринять.
— Я закрываю через пять минут, — буркнула Ирма Пинс, прошаркав к столу, чтобы убрать свои записи.
Гермиона кивнула и, прошептав слова благодарности, двинулась вдоль книжных рядов, по пути пробегая глазами по всем корешкам.
Она остановилась в секции медицинской литературы.
Казалось, здесь были описаны все магические болезни, кроме, разумеется, ее случая. По отдельности симптомы совпадали в различных описаниях, но ни в одном они не были приведены вместе — липкие ладони, неустойчивое сердцебиение, напряженные мышцы живота и, наконец, необъяснимая влажность между ног. Гермиона размышляла, стоит ли попросить помощи у мадам Пинс, но взглянув на библиотекаря, быстро передумала.
Она забежит в больничное крыло завтра в первой половине дня и обсудит все с мадам Помфри. Добрая медсестра всегда с радостью помогала студентам.
У выхода Гермиона поблагодарила мадам Пинс за потраченное время и терпение и выскользнула из библиотеки, не взяв ничего с собой. Хотя некоторые книги и заинтересовали ее, она решила полистать их завтра днем.
В коридорах еще встречались студенты, которые наслаждались последними минутами свободы перед звоном колокола. Мало кто из них замечал главную старосту школы, некоторые кивали в знак приветствия, но она не останавливалась поболтать с ними — спешила в гостиную Гриффиндора.
Уже около портрета Полной Дамы Гермиона резко остановилась и громко выругалась.
— Что за манеры, юная леди! — возмутилась Полная Дама.
Гермиона, проигнорировав нравоучения, развернулась и понеслась обратно в подземелья. Снейп, конечно, будет совсем не рад ее видеть, но зелья завтра только после обеда, а она оставила свои записи рядом с котлом. Пара учебников были аккуратно зажаты подмышкой, но самое важное она-то и забыла, а завтра первая пара зелий у первого курса.
И будь она проклята, если допустит, чтобы эти неуклюжие коротышки наложили свои грязные лапы на ее аккуратные записи!
Дверь в класс зелий все еще была не заперта, а профессор так и сидел за столом, но уже не сгорбившись над своими бумагами. Гермиона и представить не могла, что застанет подобное зрелище.
Северус Снейп спал, запрокинув голову и сложив руки на животе. Гермиона никогда не видела его таким… невинным. Довольно странное определение для человека, от которого даже во сне веяло опасностью. Но он казался таким расслабленным, что в груди защемило от накатившей нежности.
Гермиона уже кралась по кабинету, но вдруг остановилась. Она хотела только забрать свои записи и сразу убежать, но просто не смогла оставить его спать вот так.
Отложив в сторону учебники, Гермиона на цыпочках подошла к преподавательскому столу и достала волшебную палочку. Она не часто использовала эти чары, но они всегда действовали, а значит, наколдовать одеяло у нее точно получится.
Только она сосредоточилась и начала чертить палочкой в воздухе, как сильные руки резко обхватили запястья, опрокинули ее на стол, а тяжелое тело прижало сверху. Потемневшее от ярости лицо профессора зелий находилось в нескольких дюймах от ее лица, а черные глаза сверкали.
Сердце учащенно забилось, и Гермиону охватил страх, но лишь на мгновение. Трудно было бояться, когда все внутри приятно покалывает от ощущения сильного мужского тела, напряженных бедер, зажатых между ее коленями, и учащенного дыхания…
Снейп, однако, не выглядел довольным или вдохновленным подобным раскладом.
— Что вы здесь делаете? — прорычал он, не отпуская ее.
— Я… Я забыла свои записи, — пролепетала Гермиона, надеясь, что Снейп не заметит как трудно ей дышать.
Его губы скривились, обнажив зубы, и он прорычал:
— На моем столе?
Гермиона покраснела и опустила глаза:
— Я… вы выглядели… здесь холодно и… я хотела наколдовать вам одеяло.
Профессора, видимо, ошеломило ее признание. Гнев исчез с его лица, и Снейп моргнул. Стальная хватка на ее запястьях немного ослабла, и теперь он просто смотрел на нее сверху вниз.
На краю сознания промелькнула интересная мысль, и девушка спросила себя, осознает ли он, что они лежат на его столе и его бедра удобно устроились между ее разведенных ног. Скорее всего, нет.
Гермиона также сомневалась, что он догадывается о том, как сильно она наслаждается ощущением его сильного тела, прижатого к ее. И она совсем не хотела прервать эти ощущение и позволить ему отодвинуться.
Она осталась лежать, подчинившись его власти, с прижатыми над головой руками, пока он вглядывался в ее лицо со странным обжигающим блеском в глазах — никто никогда так не смотрел на нее.
От этого необъяснимого взгляда внизу живота будто затрепетали бабочки. Сердце громко билось о ребра, мягкие складочки внизу горели в предвкушении продолжения. Что-то твердое и большое неприлично упиралось ей в живот. От ощущения его возбуждения на щеках вспыхнул румянец, и еще больше увлажнившийся центр ее естества почти болезненно свело. Она вынуждена была прикусить нижнюю губу, чтобы сдержать рвущийся наружу стон.
— Вам не следовало возвращаться, — прорычал он, задыхаясь, как и она.
Руки, удерживающие ее запястья, дрогнули и чуть сжались. Гермиона не пыталась освободиться, зная, стоит ей шевельнуться и Снейп мгновенно отпустит ее. А этого она совсем не хотела.
Его губы приоткрылись, будто он собирался что-то сказать, но тут тишину разрушил неожиданный хлопок. Как будто кто-то аппарировал в коридор Хогвартса.
Снейп напрягся и быстро отстранился. Поставил Гермиону на ноги и толкнул за свою спину.
— Стойте здесь! — рявкнул он, прежде чем, взметнув полами черной мантии, исчезнуть из кабинета.
Гермиона помедлила секунду, затем кинулась за ним, крепко сжимая в руке волшебную палочку.
Она догнала его на середине коридора, он наклонился над чем-то… или, точнее, кем-то.
Это была девушка, подросток, очень бледная, красивая, с густыми волнистыми черными волосами. Она была вся в крови, одежда —разорвана.
— Ох! —вскрикнула Гермиона, опускаясь рядом на колени и касаясь ледяной щеки. — Она еще дышит, — выдохнула она с облегчением.
Со стоном девушка приподняла темные густые ресницы, открывая карие с медовым оттенком глаза. Тонкие черные брови взлетели вверх. С сухих потрескавшихся губ сорвалось лишь одно слово:
— Папа?
Глава опубликована: 06.01.2015
2 глава
— Девчонка явно бредит, Альбус! — прорычал Северус, почти с вызовом глядя на директора школы. — Вы же знаете, что у меня нет детей, и уж точно не такого взрослого.
Альбус Дамблдор погладил свою длинную седую бороду тонкими пальцами. Его голубые глаза невидяще уставились на что-то поверх головы Северуса, пока он размышлял о загадочной девушке, отдыхавшей в больничном крыле.
Слева от него профессор Макгонагалл от беспокойства заламывала руки, устремив заинтересованный взгляд на закрытую дверь за их спинами. Профессор Спраут, профессор Флитвик и Гермиона стояли неподалеку, ожидая указаний директора.
Гермиона кусала ногти и уже дошла до указательного пальца, когда двери в лазарет открылись и мадам Помфри выглянула наружу.
Она улыбнулась небольшой кучке посетителей, тем самым утешив их, даже Гермиона немного расслабилась.
— Она очнулась, сэр, — обратилась мадам Помфри к Дамблдору, — и хочет увидеть вас. И вас тоже, мисс Грейнджер, — сказала она Гермионе, когда та уже было собиралась уйти.
Девушка, бледная, как простыня, лежала на ближайшей к кабинету мадам Помфри кровати почти в самом конце помещения. Она открыла глаза медового цвета, когда посетители окружили кровать.
Взгляд почти не задерживался ни на одном из них, а метался от одного к другому, как будто она не могла поверить в то, что видит.
Она сглотнула и, морщась от боли, приподнялась на подушках. Ее потрескавшиеся губы слиплись, и она облизала их, прежде чем заговорила хриплым, слабым голосом:
— Где остальные?
Дамблдор наклонил голову, и серьезно осмотрел ее:
— Остальные?
Девушка закашлялась, звук был настолько болезненным, что мадам Помфри немедленно поднесла ей стакан воды.
— Орден, — прохрипела она, ее глаза заслезились от нового приступа кашля.
Дамблдор взглянул на Макгонагалл, затем на Северуса, прежде чем снова посмотреть на гостью:
— Что вам известно об Ордене?
— Пожалуйста, — она остановилась, чтобы сделать жадный глоток воды. — У меня мало времени!
— Все хорошо, — успокоил ее Дамблдор. — Вам никто здесь не угрожает. Скажите мне ваше имя.
Она покачала головой:
— Погибнет много людей, если я сейчас же не поговорю с Орденом! — она бросила на него взгляд, полный невыносимого страдания. Такой боли в глазах Гермиона еще ни у кого не видела: — Все. Все, кого мы знаем. Все, кто хоть что-нибудь значит для нас!
Даже если Дамблдор и думал о чем-то, он ничего не сказал. На лице не отразилось никакая мысль или эмоция. Он задумчиво созерцал девушку, казалось, прошел не один час, прежде чем он, наконец, заговорил:
— Минерва, созови весь Орден у меня в кабинете, пожалуйста.
Макгонагалл развернулась на каблуках и направилась к двери, но была остановлена хриплым голосом.
— Это еще не все. — Она подождала, пока все обратят на нее внимание, прежде чем продолжить: — Мне нужны Гарри Поттер, Рональд Уизли, Драко Малфой, Люциус Малфой, Невилл Лонгботтом, Джинни Уизли и Луна Лавгуд.
Все молчали, удивленные длинным списком имен. Но Дамблдор невозмутимо кивнул Макгонагалл, и Минерва поспешно удалилась.
Гермиона вдруг почувствовала себя совершенно лишней. Ее имя не называлось, и она не состояла в Ордене.
— Я думаю… я, пожалуй… — она указала на дверь, медленно отступая.
— Нет! — в ужасе закричала девушка. Она выглядела так, будто была готова вскочить с постели, если Гермиона не остановится. — Пожалуйста, пожалуйста, не уходи!
Слезы в ее испуганных глазах вынудили совершенно растерянную Гермиону остановиться.
Девушка успокоилась и вновь посмотрела на Дамблдора только тогда, когда убедилась, что Гермиона не уйдёт.
— Какой сейчас год? — спросила она.
Дамблдор единственный не удивился такому вопросу.
— Одна тысяча девятьсот девяносто восьмой, моя дорогая.
Она не выглядела пораженной. Она просто кивнула, положив голову на подушку, и закрыла глаза.
Повисла абсолютная тишина. Она не шевелилась, даже ресницы не дрожали. Затянувшееся молчание вызвало волну страха в груди Гермионы, и она потянулась вперед, прежде чем осознала это. Ее пальцы нежно коснулись щеки девушки.
Та, всхлипнув, повернулась лицом навстречу прикосновению. С ресниц соскользнула слезинка и, сбежав вниз по щеке, впиталась в подушку.
Глаза Гермионы наполнились слезами. Она не понимала, почему эта хрупкая незнакомка так сильно волнует ее, но, не сдержавшись, тоже всхлипнула.
— Альбус, — в комнату вошла Макгонагалл, приподнимая полы мантии, чтобы ткань не мешала. — Все ждут в вашем кабинете.
Дамблдор кивнул ей и вновь повернулся к девушке.
— Пора, — он легко коснулся ее руки, а она подскочила и чуть не свалилась с кровати, будто он запустил в нее непростительным.
Глаза сверкали. Взгляд, наполненный ужасом, который не должен был быть знаком ни одному подростку, лихорадочно метался от лица к лицу. Странный хриплый звук сорвался с губ. Небольшой румянец, благодаря отдыху появившийся на ее личике, вновь исчез. Теперь она казалась еще бледнее, чем прежде, и дрожала с головы до пят.
Дамблдор осторожно отступил на шаг и поднял обе руки.
— Ты в безопасности, — мягко произнес он.
Она задыхалась, будто все еще не могла отдышаться. Ее маленькая ручка вцепилась в порванную блузку там, где билось сердце, бледная кожа была настолько прозрачна, что сквозь нее виднелись пульсирующие тонкие голубые жилки.
Когда никто не пошевелился, чтобы помочь, Гермиона придвинулась ближе, протянув руку, словно успокаивая перепуганного щенка.
— Послушай, — она ласково дотронулась до хрупкого плеча, — никто не собирается тебя обижать.
Девушка бросилась в ее объятия так неожиданно, что они обе чуть не упали на пол, но незнакомку, казалось, это совершенно не заботило. Она разрыдалась, уткнувшись в плечо Гермионы.
Гермиона умоляюще посмотрела сначала на директора школы, потом на Снейпа, но они оба были одинаково потрясены. А она понятия не имела, как себя вести.
Решив взять все на себя, Гермиона обняла хрупкую фигурку и ласково погладила по спине. Это, кажется, помогло, девушка расслабилась и, похоже, успокоилась. Но ее руки все еще невероятно крепко обнимали Гермиону, хотя плакать она и перестала.
Гермиона нежно коснулась ее волос, удивившись их мягкости.
— Все уже ждут в кабинете директора школы профессора Дамблдора. Тебе лучше?
Она кивнула, вытирая глаза уголком порванного рукава. Всхлипнув последний раз, она выпрямилась и окончательно успокоилась.
— Прошу прощения.
Гермиона улыбнулась:
— Не нужно. Ты ведь через многое прошла.
Девушка промолчала. Она лишь кивнула Гермионе и повернулась к Дамблдору.
— Я готова.
Дамблдор жестом указал следовать за ним и, возглавив шествие, двинулся из больничного крыла в сторону своего кабинета.
Гермиона держалась рядом с незнакомкой, Дамблдор с Макгонагалл шли впереди, за ними — профессор Спраут и профессор Флитвик. Снейп шел последним, неслышно, как привидение.
В кабинете уже собрались люди, все расселись вокруг большого овального стола, которого раньше здесь не было. Магические приборы директора были убраны, и в комнате свободно разместились семь членов Ордена вместе с двумя лучшими друзьями Гермионы — Гарри и Роном, а также Луной, Невиллом и Джинни.
Все они с интересом разглядывали вошедших, которые занимали свои места.
Незнакомая девушка осталась стоять, не обращая внимания на предложенный стул. Она обвела сверкающим взглядом сидящих за столом, совсем как маленький ребенок, у которого только что исполнилось рождественское желание. Любовь и радость ясно читались в ее глазах, когда она задерживала взгляд на лице каждого из них.
— Где Драко и Люциус? — спросила она, внезапно задрожав.
— Они не состоят в Ордене, дорогая. — Молли Уизли наклонилась вперед, мягко улыбнувшись ей. — Меня зовут Молли У…
Девушка всхлипнула и грустно улыбнулась:
— Я знаю. Я знаю всех вас.
— Как же это возможно, дитя мое? Мы никогда раньше не встречались, — произнесла Молли по-прежнему ласково.
Девушка на секунду замерла, просто пробегая взглядом от лица к лицу, глаза ярко заблестели. Нижняя губа задрожала, и она быстро наклонила голову, пытаясь скрыть слезы.
— Я знаю, то, что я собираюсь сделать, — неправильно, — прошептала она, по-прежнему рассматривая свои руки. — Я знаю, что это многое изменит… но вы должны понять… вы должны простить меня. У меня просто нет другого выхода, — она сильнее прикусила губу, изящные пальчики сжались.
— Мою маму убили три дня назад, — прошептала она. — Мой отец убил ее и моего младшего брата, который должен был через шесть месяцев появиться на свет.
В гробовой тишине, наполнившей кабинет, не слышно было даже звука дыхания. Всех потрясло душераздирающее признание.
Если девушка и заметила это, то не показала виду. Тем же монотонным шепотом она продолжила:
— Он не виноват. У него не было выбора. Понимаете, — она подняла глаза, пронзив всех в комнате печальным взглядом, — мы были последними членами Ордена. И как бы мой отец ни старался укрыть и защитить нас, Волдеморт был слишком силен. И он нашел нас.
— Отец пытался бороться. Он пытался отвлечь их, чтобы дать возможность нам с мамой бежать, но мы были окружены. Они забрали наши палочки и отвели к Волдеморту. Он собирался использовать маму в качестве награды для самых преданных Пожирателей Смерти… Он собирался…
Она замолчала, покачав головой, как будто не могла позволить себе об этом даже думать.
— Отец должен был что-то сделать. Он должен был защитить ее. Пожиратели собирались совершить ужасные вещи из-за того, что она такая. Они хотели, чтобы он видел, как они… убить ее было единственным выходом.
— Он выхватил палочку у одного из Пожирателей и произнес заклятие, прежде чем они успели его схватить. Я видела, как моя мама умирала всего в трех футах от меня. Я была связана. Я не могла… Я пыталась…
Слезы катились по ее щекам, но она, казалось, этого не замечала, потерявшись в своих воспоминаниях, переживая события, которые описывала с ошеломляющей болью в голосе.
— Мой отец направил палочку на меня. Я знала, что он собирается убить и меня. Он плакал. Я никогда не видела, чтобы он плакал. Он всегда был таким сильным, сдержанным. Наверное, именно тогда я и осознала, что в этой войне победит не светлая сторона. Больше никого не осталось…
Она замолчала, блуждая взглядом по комнате, на самом деле ничего не видя перед собой. Ее глаза затуманились, она выглядела как человек, который слишком измучен, чтобы беспокоиться о том, что будет дальше.
— Его остановили. Они пытали его прямо у меня на глазах. Они… даже звери не могут быть так жестоки. А потом они остановились. Я подумала, что они уйдут. Я надеялась… но они повернулись ко мне. Я слышала, как отец кричал, чтобы они оставили меня в покое, не прикасались ко мне. А они смеялись…
Она вздрогнула, как будто и сейчас слышала их смех.
— Они знали, что единственным способом окончательно сломать моего отца было заставить его смотреть, как они… Я никогда в своей жизни так не боялась. То, что они говорили ему... то, что они собирались со мной сделать… Один из них схватил меня и попытался… мне стало плохо... Они били меня. Я, наверное, потеряла сознание… Я не помню. А когда открыла глаза, они все еще были рядом… Я пыталась сопротивляться… Я слышала, как отец умолял их остановиться, взять его вместо меня…
Никто из сидящих не шевелился. Если бы не всхлипы тех, кто плакал, то кабинет мог бы показаться пустым. Но это, казалось, совсем не смущало гостью. Она, скорее всего, даже не помнила, что они все еще здесь.
— Я старалась не плакать, не кричать. Им нравилось, когда их умоляли. Я не собиралась сдаваться, я не собиралась причинять отцу еще большие страдания. Я хотела быть сильной, как он, как мама, как все вы... Я правда старалась…
Гермиона вскочила со своего места, даже не успев подумать, что собирается сделать. Она прижала девушку к себе так крепко, что могла поклясться, что услышала, как затрещали кости.
Девушка обняла ее с такой же силой. Ее руки, сжавшись в кулачки, вцепились в блузку Гермионы.
Звук, который она издала, не имел ничего общего с человеческим, впрочем, и на животный он похож не был. Просто не существовало описания этому страшному крику. Но Гермиона продолжала укачивать ее в своих объятиях, желая найти способ спрятать девушку и защитить от всего мира.
— Все будет хорошо, — прошептала Гермиона, поглаживая спутанные волосы. — Теперь ты в безопасности.
— Мне нужно увидеть Драко, — прошептала девушка, икая, — пожалуйста…
Гермиона как в тумане видела, что кто-то вскочил на ноги и выбежал из комнаты, чтобы выполнить просьбу девушки. Она по-прежнему прижимала незнакомкук себе, нежно гладя по волосам и шепча ласковые слова — они не имели смысла, но всегда утешали, когда она была маленькой и мама пыталась ее успокоить.
Спустя какое-то время девушка отступила, вытирая мокрые глаза тыльной стороной ладони. Она всхлипнула и повернулась к остальным.
— Мне очень жаль, — прошептала она.
— Тут не за что извиняться, моя дорогая, — заверила ее Молли, огибая стол и заключая ее в свои объятия.
Девушка ответила на них со смесью радости и печали на лице.
— Я скучала по тебе, бабушка, — прошептала она, обнимая ее, и закрыла глаза, вдыхая родной запах.
Молли вздрогнула и чуть отстранилась. Она все еще сжимала плечи девушки, когда вглядывалась в ее лицо:
— Бабушка?
— Кто ты вообще такая? Как ты здесь оказалась? Откуда? — требовательно спросил Кингсли Шеклболт, настороженно разглядывая девушку. Он единственный из всех не проникся к ней симпатией. Он вообще выглядел… рассерженным. — Как тебя зовут?
Молли кивнула, заправив темный локон за ушко девушки:
— Да, дорогая? Кто твои родители?
— Сколько тебе лет? — удивился Рональд Уизли, видимо, как и все, задаваясь вопросом, как она может быть Уизли, если выглядит почти совершеннолетней.
Даже если у Билла, самого старшего из сыновей Молли, и родилась бы дочь, то она никак не могла бы быть одного возраста со стоящей перед ними девушкой.
Девушка, обернулась к собравшимся, гордо вскинув подбородок:
— Меня зовут Серафина. Я переместилась сюда из две тысячи семнадцатого с помощью хроноворота. Мне семнадцать, и я единственная дочь Гермионы Грейнджер и Северуса Снейпа.
Глава опубликована: 06.01.2015
3 глава
Комната ожила. Все вскочили на ноги, закричали, обвинительно тыкая пальцами друг в друга, как будто кто-то мог что-то поделать с невероятной девушкой. Зрелище со стороны могло показаться довольно забавным, но Гермиона на тот миг была не в состоянии что-либо замечать вокруг себя. Ее взгляд не отрывался от гостьи. В поисках малейшего сходства она вглядывалась в лицо, будто собранное из ее и Северуса черт. Поразительно, у нее есть дочь, точнее, будет через два года. От Северуса Снейпа.
Как такое вообще возможно?