— О чем мы вчера вели речь?
— Изучали словарь.
— Ага, словарь... На прошлом занятии я объяснял вам слово "алкоголизм"...Он сделал паузу, осмотрел слушателей. Подошел к Качану. Сказал:
— Вы, Борис Петрович, с прошлого занятия ничего не пили. Это хорошо. Это залог того, что дело у вас пойдет на поправку. У вас ныне и лицо светлее, и блеску в глазах больше, — ваше сердце работает сегодня лучше. А скажите мне, пожалуйста, вы запомнили, что такое алкоголизм? Расскажите нам своими словами, как вы понимаете это слово?
Качан поднялся, несмело взглянул в лицо учителя. Он был взволнован и растерян. "Как мальчик! — мелькнула мысль. — Как ученик, забывший урок". И еще подумал о Шичко: "Кто он? Что за человек?.. На фронте ранен в обе ноги, однако твердо стоит на протезах".
Стал объяснять своими словами:
— Вы говорили о питейной запрограммированности. Конечно же, вы правы. К примеру, ЭВМ закладывают перфокарту... программу действия. Она работает по этой программе. Так в человека с детства закладывается положительное отношение к вину, нечто вроде фатальной необходимости. Пить, пить — и только пить. Пьют все, пей и ты... Еще будучи детьми, мы слышим, видим... И со временем картины детства оформляются в убеждение...
— Вы верно все толковали, — согласился Шичко. — Именно перфокарта — она и есть, наша питейная запрограммированность. Вы кандидат наук? Кажется, технических? Ведь, наверное, не читали статей по антиалкогольной проблематике?
— Читал, но... без доверия. В них страхи да угрозы, да призывы бросить пить. Я, знаете, не люблю назиданий.
— Да, верно. Сам удивляюсь, как однообразно и примитивно пишут иные авторы. Есть, правда и основательные работы. Хотите, я дам вам кое-что почитать?
Шичко помолчал и вдруг обратился к группе:
— Кто-то говорил... не обязательно нам изучать словарь... А вот письмо. Два приятеля — они к нам ходили. Вот... пишут: "Изучая словарь, задумывались, а кто же мы и под какое определение подходим. И уже одно это явилось толчком к отрезвлению. Нет, это очень хорошо, что вы, Геннадий Андреевич, придумали такой словарь. Раньше-то пил и не думал, как тебя по-ученому называют, до какой черты докатился. А тут все ясно указано, и ты впервые глянул на себя со стороны, и тебе сделалось противно..."
Геннадий Андреевич сел сбоку стола, за столом — женщина. Голос звонкий, чистый:
— Сегодня зачитаем тот раздел словаря, где определены стадии... Вы слушаете, и каждый ставит себе диагноз. Первая стадия: слабая потребность: вторая стадия: средняя потребность: третья стадия — сильная... Умеренно пьющий — тоже пьяница. Слово "умеренно" — неуместно, это нелепость, выдумка. Нельзя умеренно красть, умеренно врать, умеренно истязать... Умеренно пить яд, отравляться... Хочет выпить, значит, есть потребность... Пьяница.
Геннадий Андреевич подходит к одному из слушателей... Качан слышит разговор:
— Как у вас?
— Не пил. Был в гостях, шутками отделался.
Подходит к другому:
— — А вы?
— Пока не пью. Но — боюсь. У меня и раньше было: с год не пью, а потом... как врежу.
— Ходите на занятия. Очищайте сознание, закрепляйте. С конца лавки поднялся седой, тучный...
— Был в командировке — не пил, а недавно сорвался. Выпил с друзьями. Но — спохватился, потом одумался.
— Вы кем работаете?
— Артист. Полгода занят делом, полгода — нет. Много свободного времени, в этом, пожалуй, причина.
— Нет, не в этом. Держится запрограммированность. Ходите на занятия, освобождайтесь. Лицо у вас стало лучше. Осанка, взгляд... во всем жизнь, энергия. Ходите на занятия, ведите дневник, проявляйте активность. Все дело в затемнении сознания. Это вот как пасмурный день: давят тучи, моросят дождем. У вас еще нет уверенности — тут вся причина.
Один молодой человек (о нем Качан подумал: "тоже, как я, научный работник") сказал:
— Был в командировке, пил три дня. Очень жалею. Приехал, живу неделю — не пью. Жду занятий... Бегу сюда, верите ли, как на праздник. Знаю: здесь мое спасенье.
Шичко поднял руку: внимание!
— ВСПОМНИЛ ЭПИЗОД — хочу рассказать вам. Пришли ко мне два капитана 1 ранга — вместе учились в Морской медицинской академии. "Ставь, ставь бутылку. Давай выпьем!" А я им: друзей ядом не угощаю. Огорчились, но... не обиделись.
— С заднего ряда поднялся мужчина в кожаной куртке.
— Ко мне тоже... пришел товарищ с вином. А я ему: "Нет, пить не будем". — "Ты что, с ума сошел!" — "Наоборот, вошел в ум..."
Все засмеялись...
— Друзей теряем, — раздался чей-то голос.
Это не друзья, а собутыльники. Настоящие друзья вас поймут и останутся с вами.
В тот вечер Качан прямо из клуба зашел ко мне в номер. Попросил:
— Расскажите, пожалуйста, о Шичко. Я знаю: он фронтовик, ранен в обе ноги и еще, мне кажется, плохо видит?..
Да, война не оставила на нем живого места. Осколком снаряда выбило берцовую кость, и он теперь может передвигаться только с помощью особого механического протеза. И глаза опалило огнем — врачи не верили, что будет жить, а он каким-то чудом выжил.
Профессор Иосиф Сергеевич Розенталь, ученик Павлова, говорил директору института, в котором Шичко работал много лет: "Не губите Геннадия Андреевича как ученого, поддержите его". Другой ученик Павлова, Николай Иванович Красногорский, дал письменный отзыв. "Работы Г. А. Шичко по исследованию второй сигнальной системы имеют большое значение для физиологии". Но... Геннадия Андреевича не берегли. Независимый характер, неумение и нежелание льстить дорого обходились ученому. Недоброжелатели только и ждали случая, чтобы избавиться от строптивого коллеги. И случай представился: подошел пенсионный возраст, и его "с почетом" проводили на пенсию... Но это, как говорится, другая тема...
Разрабатывая учение о второй сигнальной системе, Шичко невольно задел основы гипноза, пришел к смелому выводу: гипнозу не нужна мистическая основа — эффектные взмахи рук, страшные глаза и прочие театрализованные атрибуты. И совсем не нужен сонный пациент. Пусть бодрствует, пусть ясно мыслит. Задача гипноза в другом — в достижении высокой сосредоточенности. Раньше гипнотизер искал слабовольного, Шичко заявил: мне больше по душе человек сильный, умный, развитый. С ним скорее можно установить связь, взаимопонимание.
Выводы ученого были так неожиданны, что им, конечно, не поверили. Ну, говорили, вот, нашелся ниспровергатель! Сотни лет существуют гипноз и гипнотизеры, найдены методы и приемы — они приняты во всех странах, разработаны, отшлифованы, дают эффект — и вдруг все это побоку! Опыт народов, многих поколений...
Нужны были доказательства. И Шичко приступил к опытам. На ком? На живых людях — почти здоровых, почти нормальных... Мы говорим "почти". Потому что люди эти увлекались алкоголем. Шичко решил им помочь, а заодно проверить и свою новую теорию гипноза. Приходит к нему человек, желающий избавиться от привычки курения или пьянства. Шичко говорит: "Садитесь, пожалуйста. Настраивайтесь на мой голос". Сам продолжает писать. И хотя на пациента не смотрит, но чувствует его, "слышит" внутреннюю работу его второй сигнальной системы. Говорит: "Вам нужна сосредоточенность. Постарайтесь собрать все свое внимание, еще лучше, еще...". Сам продолжает писать и к пациенту не поворачивается. И когда тот психологически настроен (весь внимание), начинает беседу. Обыкновенную, без каких-либо внешних эффектов. Спросит: "Зачем вы курите?". Пациент пожимает плечами, старается ответить разумно, логично, но слов не находит. Как умный человек, понимает, что любой ответ будет несерьезен — он лишь унизит его, выставит безвольным, глупым. Многие предпочитают молчать. И тогда Шичко говорит: "Когда-то вам сказали "На, покури". И дали папироску. Вы затянулись, вам стало дурно, вы закашлялись и хотели бросить окурок, но вам настойчиво повторяли: "Кури!" — и вы курили. Выполняли чужую волю — злую, вредную. И, к сожалению, до сих пор не знаете, к каким ужасным последствиям ведет папироса. Ответьте мне на вопрос: сколько сигарет в день вы выкуриваете? Тридцать-сорок. А знаете ли вы, что каждая сигарета уносит пятнадцать минут вашей жизни? Нет, не знаете. И не верите. Тогда я вам прочту..."
Шичко закрывает книгу, смотрит в глаза пациенту. Тот спрашивает:
— Как высчитали цифру... пятнадцать минут жизни? Шичко протягивает пациенту книгу:
— Здесь все рассказано.
Беседа длится двадцать-тридцать минут. Иногда час. Пациент, если хочет, придет и в другой раз, и в третий... Нередко после первой же беседы скажет:
— Спасибо, Геннадий Андреевич, я отныне не курю — бросаю. И это твердо. Можете мне верить.
— Но вы ведь и раньше зарекались?
— Да, и не однажды. Но все как-то несерьезно, не думал, что так уж она вредна, эта привычка. А главное — никто не внушил мне, что курю-то не по своей воле. Вот ведь читал статьи, бывал на лекциях, а так просто... никто не проникал в сознание.
"Проникаемость"! Дойти до сознания, привести в действие вторую сигнальную систему. Словно электрической искрой ударить, взбудоражить, взвихрить мысли... Разрушить прежнюю цепь суждений, возбудить протест и дать толчок новым мыслям. Заложить основы новому убеждению...