Теория «национальных цен на ресурсы»




МВФ, ВБ и ВТО пропагандируют ориентацию на экспорт и доби­ваются специализации экономик стран периферии в те секторах, которые выгодны стоящим за ними корпорациям. При этом ВТО, МВФ и ВБ используют теорию «национальных цен на ресурсы» (domestic resource costs, DRC), чтобы сохра­нить систему «центр»-«периферия». DRC выдаются за надежный инди­катор для разделения экономиче­ских секторов на те, в которых стра­на может ожидать добиться успеха, в которых она не должна произво­дить, и на те, которые она даже не должна пробовать развивать.

DRC — это единица измерения расходов на сырье, которое исполь­зуется для производства одного товара в самой стране, чтобы ку­пить одну валютную единицу или сэкономить ее. Таким образом ми­ровой рынок становится мерилом оценки рентабельности и конкурен­тоспособности национального про­изводства, масштабом для структу­рирования экономики страны. Это никак не соотносится с положени­ем дел, спросом и ценами на внутреннем рынке. Масштаб и шкала оценки привносятся извне, поэтому расходы на использование ресур­сов страны никак не соотносятся с такими целями, как справедливость или долговременное благополучие населения. Теория DRC рассма­тривает условия, сложившиеся на мировом рынке, чтобы определить, как должна себя вести страна, что­бы купить или сэкономить один доллар. Это значит, что производ­ство ориентировано на экспорт и исходит из мировых цен на товары. Воплощение этой теории в полити­ке должно гарантировать, что стра­на периферии и дальше останется в том же положении [32].

Посмотрим, как именно в рамках режима ВТО проводятся интересы ТНК. Требования при вступлении в ВТО совпадают с условиями предо­ставления кредитов МВФ и ВБ — с реформами структурного приспосо­бления: либерализация, приватиза­ция, стабилизация. ВТО работает в тесном сотрудничестве с МВФ и Всемирным банком.

Списки секторов, которые планируется открыть для «мирового рынка»

Страны — члены ВТО составляют списки секторов рынка в других странах, куда хотят получить доступ их концерны и которые поэтому должны быть открыты для между­народной торговли, и списки обла­стей экономики, которые эти стра­ны сами хотят открыть. Эти списки держатся в тайне и не подлежат пу­бличному обсуждению [33].

Суд ВТО

У ВТО есть свой суд (Dispute Settlement Body). Посредством этого органа ВТО может заставить национальные правительства отменить федеральные и региональные пра­вила и законы, касающиеся, в част­ности, защиты окружающей среды и социальных стандартов, что ВТО уже и делает. Некоторые прави­тельства и концерны целенаправ­ленно используют угрозу подать на страну в суд ВТО как оружие, чтобы блокировать регулирование в сфе­ре охраны окружающей среды и здравоохранения [34].

При этом не обвиняющий обязан доказывать вину обвиняемого, а обвиняемый — свою невиновность. Что имеется в виду? Например, ЕС запрещал одно время ввоз на свою территорию ГМО, после чего США (в интересах концернов США) пода­ли на ЕС в суд ВТО. ЕС была обя­зана доказать, что ГМО вредны, а не США — что ГМО не вредны. Суд ВТО присудил ЕС к крупным штра­фам. Вскоре Евросоюз сдался, раз­решив ввоз ГМО, но предписав их маркировку. Теперь США борются против отмены маркировки това­ров, содержащих ГМО.

Кстати, ВТО не признает между­народно признанное экологическое право превентивно запрещать что-то потенциально опасное (товар, вещество, продукт).

В 1989 году ЕС запретила об­работку мяса гормонами роста и ввоз такого мяса на свою терри­торию, опасаясь за здоровье потре­бителей. В 1996 году США и Канада подали на ЕС в суд ВТО, аргументи­руя свой шаг тем, что вред гормонов еще не доказан. ВТО присудила ЕС к уплате штрафа за все годы запре­та: по 117 миллионов американских долларов в год Соединенным Шта­там и по 11 миллионов канадских долларов — Канаде.

Компания Gerber ввозила в Гва­темалу детское питание, которое нужно было разводить водой. Однако из-за плохого качества воды, по данным ЮНИСЕФ, ежегодно умирает около 1,5 миллионов де­тей. Поэтому уже в 1981 году ВОЗ издала «Международный кодекс по продаже продуктов, заменяющих материнское молоко», который включал в себя запрет на идеали­зирование искусственного детского питания и предписывал наклеивать на детское питание информацион­ные сообщения о преимуществах материнского молока. В 1988 году в Гватемале был принят соответ­ствующий закон, смертность мла­денцев значительно снизилась, ООН одобрила путь Гватемалы как образцовый. Однако Gerber оказа­ла через США в ВТО давление на Гватемалу, после чего верховный суд Гватемалы решил, что этот за­кон распространяется только на детское питание, произведенное в стране. А так как Gerber импортиро­вала свои товары, продукцию этой фирмы закон не затронул.

Кроме известных случаев с су­дом ВТО известны также случаи с судом Всемирного банка и судом NAFTA.

В Боливии после приватизации водоснабжения в департаменте Ко-чабамба концерном Bechtel цены взлетели настолько, что люди были вынуждены платить за воду около четверти своего дохода. Населе­ние взбунтовалось, и после полу­годовой «войны за воду» прогнало концерн. В результате суд Всемир­ного банка (International Center for the Settlement of investment disputes, ICSID) присудил Боливию к выпла­те Bechtel 25 миллионов долларов, что в три раза больше инвестиций концерна.

Суд NAFTA принял решение о том, что Мексика должна вы­платить американскому концерну Metalcald 17 миллионов долларов компенсации за то, что тот хотел построить рядом с заповедником свалку ядовитого мусора, а Мекси­ка это запретила.

Концерн Ethyl обвинил Кана­ду в суде NAFTA в том, что она запретила на своей территории ядовитую добавку в бензин ММТ. Канада испугалась штрафов и отозвала запрет.

В 2001 году американская фир­ма экспресс-доставки United Parcel Service подала в суд NAFTA на По­чту Канады. Она обвинила ее в «не­лояльной конкуренции» и потребо­вала 160 миллионов компенсаций, поскольку Почта Канады получает субсидии от государства.

Стандарты по безопасности продуктов питания не должны быть строже, чем правила Codex alimentarius организации ФАО — при этом на ФАО оказывают большое влияние представители аграрных концернов и концернов, производящих продукты питания.

Права потребителей

В соответствии с главой XX ГАТТ, «ограничивающие торговлю меры по защите жизни и здо­ровья или невозобновляемых источников энергии можно при­нимать только тогда, когда они не являются дискриминацией и завуалированным ограничением международной торговли». Чьи интересы представляют судьи ВТО, можно было уже догадаться. Исхо­дя из этого, ясно, в чьих интересах можно интерпретировать это рас­плывчатое регулирование.

ГАТС

Меморандум ВТО от 19 марта 2001 постановляет, что национальные законы и регулирование стран мож­но отменить, если ВТО посчитает их «более обременительными, чем необходимо». Это означает, что ВТО будет пересматривать уже принятые законы! При этом в суде ВТО, согласно этому меморандуму, нужно отклонять «контраргументы, указывающие на гарантирование общественного блага», вместо это­го на первом месте должен стоять принцип эффективности [35]. Статья VI.4 соглашения ГАТС [36] предусма­тривает такую «проверку необходи­мости» для национальных законов. Это значит, что комиссия ГАТС по урегулированию споров обладает правом вето на решения любого парламента или любого правитель­ственного органа любой страны. Именно она решает, является ли тот или иной закон или правило «более обременительными, чем необходи­мо». Причем что такое «необходи­мо», тоже будет решать комиссия ГАТС, а не парламент страны [37]. За­дача комиссии по урегулированию споров при ВТО — гарантировать, «чтобы правительства мира руко­водствовались не тем, что хорошо для их населения, а чтобы законы были как можно выгоднее для иностранных инвесторов и торговых корпораций» [38]. Каждое националь­ное постановление, касающееся защиты природы, должно в соот­ветствии с ГАТС ВТО пройти тест на «необходимость».

Кристиан Фельбер резюмирует: «Короче говоря, если даже защита окружающей среды, регулирование финансовых рынков, поддержка на­циональной экономики и социаль­ную защиту ГАТС относит к сфере своего регулирования, то можно сказать, что ни одному националь­ному закону не гарантирована без­опасность от ВТО» [39].

В ГАТС важен принцип «равного отношения». Имеется в виду сле­дующее. Если, например, учрежде­ния общественного сектора России получают субсидии, то их должны получать и иностранные частные учреждения, выходящие на рынок. Иначе они считаются «ущемлен­ными в правах». Право же людей на бесплатное лечение и образо­вание при этом не рассматривает­ся! Субъекты права — не люди, не население, не граждане, а — юри­дические лица, фирмы, корпора­ции. ВТО принуждает государства, входящие в нее, снижать финан­сирование общественного сектора (детские сады, школы, универси­теты, больницы, дома престарых, библиотеки, музеи, системы водо­снабжения, транспортные государственные предприятия, пенсионную систему, энергосистемы и сферу здравоохранения, почту и сферу те­лекоммуникаций [40]). «Это означает конец общественного сектора. Как раз этого хочет неолиберализм. От государства должен остаться толь­ко скелет: полиция, суд, армия, цен­тральный банк», — пишет Кристиан Фельбер [41].

Крупнейшие концерны в обла­сти «сферы услуг» родом из ЕС и США. Обращаю внимание на то, что в понятие «сфера услуг» в кон­тексте ВТО входят, кроме обычных услуг (парикмахерских, например) все вышеперечисленные секторы и учреждения! Поэтому логично, что именно США и ЕС требуют от других стран в ВТО открыть эти секторы для доступа иностранных инвесторов [42] и приватизировать общественные блага (здравоохра­нение, образование и т.д.) [43]. ВТО требует проведения приватизации общественных благ, которые она рассматривает в качестве коммер­ческих товаров — и передает их под контроль корпораций. «Частные ин­вестиции» и логика извлечения при­были (потому что инвестиции — не меценатство) должны, по ВТО, идти во все области — в спорт, культуру, сферу ЖКХ в той степени, в какой в них можно извлечь прибыль: «Кон­церны уже конкурируют друг с дру­гом за приватизацию водоснабже­ния, трасс между городами и дорог в городах, национальных парков и многое другое» [44]. В бедных странах около 80 % населения не может платить за школу, высшее образо­вание, транспорт, воду и электриче­ство, выплачивать взносы на меди­цинскую страховку и пенсию. Тем временем собственникам своих ак­ций компании выплачивают баснос­ловные дивиденды. Эти прибыли должны откуда-то появляться, и их не получить при благотворительных ценах. Правительства государств — членов ВТО к тому же не имеют права регулировать цены, посколь­ку в ВТО такие действия рассма­триваются как «препятствия на пути торговли» и государству грозят эко­номические санкции. Государства, по правилам ВТО, не могут, к при­меру, потребовать от концернов подключить к водоснабжению или транспорту бедные районы, потому что «любое регулирование мешает рынку». То же касается и регулиро­вания цен.

ООН предупреждает, что ГАТС лишит широкие слои населения до­ступа к элементарным обществен­ным благам!

Бывший директор отделения ГАТС в секретариате ВТО Дэвид Хартридж говорит, что без огром­ного давления американской ин­дустрии финансовых услуг, осо­бенно таких фирм, как American Express или Citicorp, ГАТС не был бы принят. ГАТС лоббировали так­же USCSI (US Coalition of Service Industries), ESF (European Services Forum), Liberalization of Trade in Services (LOTIS), Global Services Network (GSN), International Financial Services London (IFSL). Председа­телем LOTIS, например, является лорд Бриттен, который входил в ру­ководство ЕС и сегодня — он вице-президент международного банка Bankhaus UBS Warburg. В LOTIS представлены банки и страховые компании, которые контролируют сотни миллиардов долларов [45]. Кро­ме банков и страховых агентств, ГАТС выгоден концернам, спе­циализирующимся на энергоси­стемах, системах водоснабжения, образовании и здравоохранении [46], поскольку ГАТС — инструмент по проведению приватизации этих областей.

ВТО, ВБ и МВФ утверждают, что конкуренция частных фирм в обще­ственном секторе понизит цены и улучшит качество, но этот аргу­мент не верен — не имеет смысла класть параллельные рельсы или водопроводные трубы. Как уже показано выше, примеров нега­тивных результатов приватизации общественных благ достаточно: в Великобритании разваливается приватизированная железная до­рога, в штате Калифорния рушится приватизированная система энер­гообеспечения, в Боливии и Южной Африке — обеспечение водой, а в Чили — пенсионная система [47].

ВТО и природа

Пока все судебные споры по эко­логии в ГАТТ-ВТО ослабляли на­циональное экологическое зако­нодательство [48].

Право ВТО ставится выше эко­логического законодательства. На­рушение международных соглаше­ний по защите природы не карается санкциями, и поэтому международ­ные соглашения по защите окружа­ющей среды не имеют фактической силы, — права же экономических субъектов, корпораций, на «свободную торговлю» и эксплуатацию при­роды защищены.

По правилам ВТО, государство не имеет право запретить ввоз на свою территорию продуктов, вред­ных для здоровья и окружающей среды, потому что это «против пра­вил свободного рынка».

ВТО запрещает маркировать продовольствие какими-либо эти­кетками, которые информируют потребителя о том, насколько эко­логически чистыми являются приобретаемые им продукты. Нельзя также ограничивать ввоз товаров, производство или потребление ко­торых ведет к разрушению окружа­ющей среды [49].

МВФ, ВБ, ВТО требуют пере­ориентации производства зависи­мых стран на экспорт, что ведет к ускоренному разрушению природы. Попав в «долговую петлю» МВФ и Всемирного банка, страна вынуж­дена постоянно экспортировать свои ресурсы, чтобы заработать ва­люту для оплаты долгов.

ВТО не признает международ­ные договоры по защите окружаю­щей среды.

ВТО не признает также между­народный принцип осторожности, то есть государство не может за­претить импорт товаров, пока не до­казано, что они вредны. Например, страны ЕС отказались ввозить мясо из США, потому что животных там кормят гормонами. За это против ЕС были введены штрафные санкции. То же произошло и с генно-модифицированными продуктами из США: правила ВТО не позволя­ют запретить их ввоз, те государ­ства, которые все же его запреща­ют, платят большие штрафы. Все это, конечно, делается в интересах концернов, производящих генно-модифицированную продукцию, большая часть которых расположе­на в США (например Monsanto) [50].

Либерализация транспорта мо­жет привести к сокращению же­лезнодорожных перевозок из-за высоких цен на приватизирован­ных железных дорогах и закрытия неприбыльных участков и роста интенсивности автомобильных перевозок. ГАТС угрожает и на­циональным законодательствам в областях, напрямую связанных с загрязнением природы, таких как нефте- и газодобыча.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-15 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: