Внизу — после катастрофы.
Взрывы оставили в массиве железобетонного пирса две воронки.
Разрез трюмов и твиндеков парохода «Форт Стайкин».
Пожарные взяли дело в свои руки. В люк открытого трюма они направили две мощных струи воды. При этом они даже не спросили, где именно находятся горевшие кипы хлопка. Поэтому вода, видимо, не достигала цели, хотя трюм и наполнялся ею. Горевшие кипы всплывали со дна трюма под твиндек, на котором были уложены взрывчатые вещества и ТНТ...
Прошло уже более получаса, а пожар не был потушен. Сандлерс вызвал еще восемь машин, которые прибыли через десять минут.
К 15 часам на левом борту «Форта Стайкина» от нагрева появилось большое вишневое пятно: очаг пожара был расположен в задней части трюма. Но добраться туда теперь можно было только с внешней стороны, разрезав обшивку: срочно требовался газорезочный аппарат. В порту имелся всего один такой аппарат, но он был неисправен.
Пожар не унимался. Казалось, вода, бьющая в люк мощными струями, только разжигает огонь. Полковник Сандлерс стоял на залитой водой палубе и решал, как оказалось, последнюю в своей жизни задачу.
Драгоценное время истекало... Самым правильным решением было бы вывести горящее судно на внешний рейд, пока не наступило время отлива, ибо «Форт Стайкин» стоял в
приливно-отливном док-бассейне, шлюзовые ворота которого открывались только при большой воде. Правда, для этого потребовались бы буксиры: паровая машина «Форта Стайкина» была частично разобрана. Тем не менее вывести судно из дока было можно, ведь оно находилось ошвартованным почти напротив шлюзовых ворот дока! Но драгоценное время было уже упущено.
В 15.15 синий дым, валивший из трюма «Форта Стайкина», вдруг сделался черным. Из люка вырвалось яркое пламя и вновь исчезло, словно на адскую жаровню черти плеснули масла...
В 15.50 команда покинула свое судно и побежала к воротам порта. Моряки понимали, что «Форт Стайкин» — это бомба с догорающим фитилем. Борта парохода светились, вдоль всей его ватерлинии поднимался пар. Над док-бассейном повисло темное облако дыма.
Тем временем весть о грозившей опасности еще не успела распространиться среди портового люда. Пожар не привлекал к себе особого внимания: суда с грузом хлопка в Бомбейском порту горели нередко.
...«Форт Стайкин» взорвался в 16 часов 06 минут. На какое-то мгновение пароход исчез в туче дыма и пламени. Стальные останки половины его корпуса, куски паровой машины, ящики с грузом, кипы хлопка, золотые слитки, искромсанные тела взлетели на высоту трех сотен метров и упали на город. В бетонном теле пирса, у которого был ошвартован пароход, образовалась огромная воронка. Восемнадцать пожарных машин сдуло с пирса, как со стола крошки хлеба. Полторы сотни пожарных погибли. Некоторые обломки парохода, весившие сотню и более тонн, пролетели по воздуху почти километр: один из паровых котлов оказался, например, на улице города в 900 м от места взрыва.
Кормовая часть «Форта Стайкина» погрузилась на грунт док-бассейна. В четвертом трюме парохода еще оставалось 800 т взрывчатых веществ...
Второй взрыв последовал в 16 часов 33 минуты. Очевидцы утверждают, что он был сильнее первого. Корма вместе с 12-фунтовой пушкой, укрепленной на юте, перелетела через склады (высотой в 14 м) и упала на дорогу в 200 м за воротами порта. После второго взрыва в бетонном пирсе появилась еще одна воронка.
Последствия взрыва были ужасны. В радиусе 500 м от места, где стоял пароход, никто не уцелел. Тридцать находившихся неподалеку судов было уничтожено или очень сильно повреждено (их общий регистровый тоннаж составил 55 тыс. т), а ошвартованный по корме
Так выглядел Бомбейский порт после катастрофы.
На верхнем снимке слева крестом в кружке обозначено, где стоял «Форт Стайкин»,
буквой А — место, где находился портовый склад.
Упавшие после взрыва на город горевшие кипы хлопка и раскаленные кусни металла вызвали многочисленные пожары в жилых районах Бомбея.
«Форта Стайкина» английский грузовой пароход «Джалапанда» (вместимостью почти 4000 регистровых т) вторым взрывом выбросило из воды на крышу берегового склада. Было разрушено пятьдесят портовых складов; зерно, множество боеприпасов, оружия и военной техники оказалось рассеяно по территории порта.
Разбросанные взрывами горевшие кипы хлопка и раскаленные осколки привели к многочисленным пожарам. Порт был окутан дымом. Повсюду слышались взрывы — рвались склады со снарядами... Все это происходило в полумиле от города с полутора миллионным населением.
Огонь, раздуваемый муссоном, распространялся в сторону Бомбея. Вечером зарево над погибшим портом видно было за 75 миль. Всю ночь со стороны порта доносились взрывы и грохот рушившихся зданий.
Битва за Бомбей длилась три дня и три ночи. За первую ночь из пылающего порта удалось вывезти полторы тысячи тонн взрывчатых веществ. Город был спасен благодаря тому, что в «мертвой полосе» (шириной в 500 м) взорвали все здания, которые могли бы дать пищу огню.
Бомбейский порт был закрыт до конца октября 1944 года.
Бомбей — Москва
Рассказ Льва Скрягина комментирует капитан дальнего плавания
Александр Павлович БОЧЕК
ОШИБКА ПОЛКОВНИКА САНДЛЕРСА
Какова была причина пожара на «Форте Стайкине»? Почему в течение двух часов пожар не могли потушить?
Назначенная правительством особая комиссия по расследованию причин катастрофы не смогла точно установить причину возникновения пожара. По ее мнению, появление огня могло быть вызвано или самовозгоранием хлопка, или брошенным в трюме окурком. Конечно, сейчас, спустя более чем три десятка лет, мы можем только удивляться, почему для тушения не были применены инертные газы. Этим, мол, эффективным способом пожар мог бы быть легко ликвидирован.
Да, безусловно, но в те годы это средство борьбы с пожарами еще не нашло широкого распространения.
Читатель вправе задать вопрос: «Почему в трюм не послали людей, чтобы они направили брандспойты непосредственно на очаг пожара?» Пожары на морских судах, как правило, сопровождаются очень быстрым повышением температуры в помещении, где возник пожар. Поэтому спустя несколько минут после начала пожара спуститься в трюм было невозможно. Необходимых защитных асбестовых костюмов с дыхательными приборами не оказалось. Не нашлось в порту и аппарата для резки металла. Если б он был, пожар наверняка смогли бы потушить.
Главной причиной взрыва парохода явилось нарушение элементарных норм предосторожности при погрузке. Нельзя было грузить в один трюм ТНТ, боеприпасы и хлопок, занимающий второе (после угля) место по вероятности самовоспламенения.
При тушении пожара не было централизованного руководства.
Ни капитан порта, ни командующий военно-морским флотом Индии не были поставлены в известность, что судно необходимо или вывести на рейд, или затопить у причала. Согласно действовавшим во время войны правилам каждый из них имел на это право.
Вероятно, второй взрыв на борту злосчастного парохода и не произошел бы, если бы не еще одна ошибка. После возникновения пожара в трюме № 2 расположенные за надстройкой в корме трюмы № 4 и 5 должны были быть немедленно задраены. На это никто не обратил внимания. Хлопок в кормовых трюмах загорелся, и боеприпасы (800 т), уложенные на твиндеках, взорвались...
И наконец, роковую роль сыграла нерешительность начальника противопожарной службы порта. Если бы он взял на себя ответственность, приказав затопить «Форт Стайкин», катастрофу наверняка удалось бы предотвратить.
Взрыв этот не следует рассматривать как случай редкий. Таких бедствий во время мировых войн было немало. Эти ужасающие события в основном происходили по двум причинам: диверсия или ошибочная погрузка несовместимых грузов.
К числу наиболее тяжелых случаев взрыва боеприпасов за последние годы следует отнести катастрофу близ острова Окинава 17 апреля 1958 года. Американские водолазы проводили судоподъемные работы на затонувшем пароходе «Кэнада Виктори», потопленном 27 апреля 1945 года японским летчиком-камикадзе. Это было последнее американское судно, погибшее во время второй мировой войны. Спустя тринадцать лет, когда водолазы (чтобы получить доступ к грузу) произвели на затонувшем судне подводный взрыв, произошла катастрофа — детонация боеприпасов, которыми, как оказалось, была загружена «Кэнада Виктори».