Сравнительная характеристика различных типов апатической депрессии




 

Проведенное исследование указывает на неоднородность депрессивных состояний с ведущим апатическим аффектом. Подробный анализ полученных данных позволил выявить характерные особенности апатической депрессии, представленные во всех трех выделенных подтипах, а также указать на специфические особенности, позволяющие отличать один от другого.

Основными проявлениями апатических расстройств во всех группах были:

– субъективное ощущение снижения эмоционального отклика как на положительные, так и на отрицательные события;

– эмоционально отстраненное, «объектное» восприятие субъективно значимых событий;

– отсутствие стойких дифференцированных стремлений и побуждений;

– снижение внутренней психической активности и побудительной силы личностно значимых мотивов;

– уменьшение или полное отсутствие привычных потребностей (в зависимости от степени выраженности апатических расстройств);

– изменение моторной активности и способности к целенаправленной деятельности;

– отсутствие субъективной необходимости в осуществлении какой-либо деятельности;

– врабатываемость: выраженные трудности в начале деятельности, уменьшающиеся по мере ее осуществления;

– низкая физическая и психическая истощаемость;

– обеднение, запустение идеаторной сферы по содержанию с сохранением достаточного уровня когнитивных возможностей.

Данные о социальном положении показали, что большинство больных имели работу и семью (табл. 17).

 

Таблица 17. Социальное положение пациентов с различными подтипами ДР (n=100)

 

Достоверных связей социального и семейного положения с особенностями структуры наблюдаемых депрессий выявлено не было.

Для больных апатическими депрессиями характерными особенностями их семей были отягощенность зависимостями от психоактивных веществ, аффективные и невротические расстройства. Обращает на себя внимание высокая частота невротических расстройств и зависимостей среди родственников больных апато-тоскливого подтипа и аффективных расстройств у больных апато-тревожного подтипа (рис. 15).

Церебро-органическая недостаточность, согласно анамнестическим и клиническим данным, встречается в 22–39 % наблюдений, однако подтвержденной инструментальными методами органической недостаточности выявлено не было. Достоверно (p<0,05) большая частота церебро-органической отягощенности (по клиническим данным) была отмечена у пациентов с апато-тревожным подтипом заболевания.

 

Рис. 15. Распределение пациентов с различными видами ДР (n=100) по частоте встречаемости аффективных, невротических расстройств и зависимостей

 

По данным шкалы Монтгомери-Асберга среднее суммарного балла на момент поступления составляло 23,0 + 0,9. Как видно из рис. 16, профиль шкалы характеризовался умеренной выраженностью показателей. Максимально выраженная апатия (7) сочеталась с умерено выраженными объективными признаками подавленности (1) и снижением аппетита (5). Показатели объективных признаков подавленности (1), субъективных признаков подавленности (2), нарушение концентрации внимания (6), апатии (7) достоверно (р<0,05) коррелировали с показателями выраженности апатического аффекта клинической карты.

 

Рис. 16. Выраженность депрессии по шкале Монтгомери-Асберга у больных ДР (n=100)

 

По данным шкалы Гамильтона среднее суммарного балла на момент поступления составило 23,9 + 0,8. Среднее значений субшкал по выборке в целом отражено на рис. 17. Выраженность апатического аффекта клинической шкалы достоверно (p<0,05) коррелировала с показателями снижения работоспособности и активности (7), депрессивного настроения (1), ранней бессонницы (4), заторможенности (8) шкалы Гамильтона.

 

Рис. 17. Выраженность депрессии по шкале Монтгомери-Асберга у больных ДР (n=100)

 

Соотнесение данных шкал депрессии Монтгомери-Асберга и Гамильтона с показателем выраженности апатического аффекта клинической карты позволило установить наиболее чувствительные к апатии показатели традиционных шкал, которые, в свою очередь, соответствуют выделенным выше основным проявлениям апатических расстройств.

Для больных с апатической депрессией наиболее характерными были черты, присущие тревожным и зависимым личностям. Вместе с тем каждый из подтипов наряду с тревожными и зависимыми чертами включал отличительные особенности. Апатический подтип выделялся наличием шизоидных черт. Для апато-тоскливого характерным было присоединение демонстративных и параноидных черт. Апато-тревожный выделялся признаками ананкастной и пограничной личности. В табл. 18 приведены достоверные (p<0,05) коэффициенты корреляции.

 

Таблица 18. Наличие корреляционных связей между подтипами депрессии и личностными расстройствами (n=100)

 

Тревожные черты характеризовали все три подтипа, однако у больных с апато-тревожным подтипом заболевания выраженность их была достоверно выше, чем с апатическим. Зависимые черты, напротив, в апатическом проявлялись интенсивнее, чем в апато-тоскливом и апато-тревожном подтипах.

Из рис. 18 можно отметить, что личностные структуры пациентов с различными подтипами ДР различались.

У обследуемых больных были выявлены и характерные соматовегетативные нарушения. Расстройства сна выражались в повышенной сонливости без ускоренного засыпания, что было связано с «утратой чувства границы перехода от бодрствования ко сну» [Асанов, 2004, с.], а также с отсутствием ощущения потребности во сне, что субъективно связывалось с недостатком накопления усталости за день. Ночные пробуждения оказывались не частыми. Воспоминания о сновидениях были крайне скудны. Для пробуждения было характерно запаздывание на несколько часов, пациенты сообщали, что после пробуждения они не чувствуют, спали или нет, сообщали об отсутствии «чувства сна», субъективная регистрация перехода из сна в бодрствование была затруднена. Нарушения засыпания в виде снижения интенсивности чувства сонливости в большей степени были свойственны апатическому подтипу, так же как и существенное увеличение продолжительности сна.

 

 

 

Рис. 18. Особенности личностной структуры пациентов с различным подтипом ДР

 

Характерны значительные изменения соматических функций. Так, желудочно-кишечные симптомы проявлялись у этих пациентов снижением аппетита в 68 % случаев, утратой вкусовых качеств пищи – в 82 %, запоров – 94 %. Нарушения стула в виде запоров чаще всего наблюдалось в апатическом подтипе. Значительно снижалось либидо у 91 % обследуемых. Однако умеренное его повышение наблюдалось у пациентов с апато-тревожным подтипом заболевания. Снижение показателей артериального давления было выявлено у 39 % больных, что было характерно для апатического и апато-тревожного подтипов.

Анализ длительности заболеваний, относящихся к той или иной диагностической категории, выявил, что наибольшая продолжительность – более 10 лет – в большей степени была свойственна реккурентному депрессивному расстройству, а наименьшая – до 6 месяцев – депрессивному эпизоду (табл. 19).

 

Таблица 19. Длительность различных типов ДР (n=100)

 

Наиболее частая продолжительность заболевания – до 2 лет (36 случаев) и до 5 лет (32 случая), при этом основное число наблюдений относится к реккурентному депрессивному расстройству.

Изучение данных о течении депрессивного расстройства при разных подтипах заболевания показало ряд различий по продолжительности эпизодов на протяжении депрессивного расстройства. Как видно из рис. 19, наибольшая продолжительность эпизодов отмечалась у больных с апато-тоскливым подтипом.

Прослеживалась тенденция к увеличению продолжительности от эпизода к эпизоду. Постепенное нарастание продолжительности отмечалось и при апатическом подтипе ДР. Для апато-тревожного подтипа такая тенденция не была характерна.

 

Рис. 19. Средняя продолжительность эпизодов у больных с различными подтипами ДР

 

Различной также была продолжительность наблюдаемого эпизода у разных подтипов. Как показано на рис. 20, большинство наблюдений апатического подтипа (71 %) оканчивалось в течение 3 месяцев, 28 % – в течение 6 месяцев и лишь в 1 % случаев – в течение 9 месяцев.

Апато-тоскливый подтип заболевания характеризовался большей продолжительностью эпизода: в 50 % наблюдений эпизод завершался в течение 6 месяцев, в 5 % – в течение 9 месяцев, в 45 % случаев – в течение 3 месяцев. Для апато-тревожного подтипа 61 % случаев завершался в течение 3 месяцев, 39 % – в течение 6 месяцев.

 

Рис. 20. Продолжительность текущего эпизода у больных с различными подтипами ДР (n=100)

 

Изучение особенностей депрессивной триады в первом эпизоде и течения расстройства в целом дало возможность понять особенности аффективной составляющей и структуры в целом в начале заболевания и во время развития заболевания в дальнейшем.

Согласно анамнестическим данным у 24 больных (24,0 %) апатические расстройства в структуре депрессии проявлялись с первого эпизода заболевания. Из них 5 наблюдений в дальнейшем характеризовались биполярным, а 19 – реккурентным течением. У 53 больных (53 %) возникновению депрессии с ведущим апатическим аффектом предшествовали депрессии с преобладанием тревожного или тоскливого аффекта (48 наблюдений с реккурентным и 5 с биполярным течением). У 23 больных (23,0 %) наблюдаемое депрессивное расстройство возникло впервые. И этот первый эпизод характеризовался преобладанием апатии в структуре депрессии.

В табл. 20 представлены анамнестические данные о ведущем аффекте в начале заболевания. Исключены наблюдения, для которых наблюдаемый эпизод был первым и единственным на момент исследования (23 наблюдения), так как в этих случаях невозможно судить о динамике расстройства.

 

Таблица 20. Изменения типа ведущего аффекта на протяжении заболевания (n=77)

 

Ведущий апатический аффект в первом депрессивном эпизоде отмечался в 24 наблюдениях, тоскливый – в 30, тревожный – в 23. В наблюдениях, где депрессивное расстройство дебютировало в прошлом с ведущего апатического аффекта (24 случая), на момент исследования отмечались состояния с апатическим аффектом (13 наблюдений), апато-тоскливым аффектом (3 наблюдения), апато-тревожным аффектом (8 наблюдений).

Депрессивные состояния с тоскливым аффектом в первом эпизоде заболевания (30 случаев) на момент исследования в 19 случаях развились в состояния с ведущим апатическим аффектом, в 11 – с апато-тоскливым аффектом.

Дебют заболевания с тревожным аффектом (23 случая) в 10 наблюдениях развился на момент исследования в ведущий апатический аффект, а в 13 – в апато-тревожный.

Полученные результаты свидетельствуют, что появление апатии в структуре наблюдаемого эпизода не предопределяется характером ведущего аффекта в начале заболевания. Однако это не означает, что вне зависимости от ведущего аффекта в начале заболевания всякое депрессивное расстройство в своем развитии приводит к преобладанию апатии в структуре депрессии, поскольку в исследование включались только больные с ведущим апатическим аффектом.

Изучение анамнестических данных позволило предположить связь между характеристиками аффекта в дебюте заболевания с типом структуры депрессивной триады в текущем эпизоде. Анализ течения депрессивных расстройств с ведущим апатическим аффектом проводился с учетом нескольких параметров. Учитывались влияние ведущего аффекта и структуры депрессивной триады, длительность заболевания, количество эпизодов и ремиссий.

Под ремиссией понималось состояние без остаточной симптоматики, влияющей на социально-психическое функционирование спустя 6–8 месяцев после начала депрессивного эпизода [Вертоградова и др., 1978, Краснов, Гурович, 2000; Петухов, 2005].

Исследование структуры триады выявило закономерности течения заболевания в зависимости от того, гармоничной, дисгармоничной или диссоциированной она была в первом эпизоде. Как представлено в табл. 21, частота ремиссий при дебютной гармоничной триаде была выше, чем при дисгармоничной и диссоциированной. Депрессивный эпизод завершался ремиссией при гармоничной структуре триады в 90 % случаев, при дисгармоничной – в 60 %, при диссоциированной – в 50 % наблюдений. Таким образом, чем ближе структура депрессии к гармоничной, тем чаще эпизоды оканчивались ремиссией.

 

Таблица 21. Структура депрессивной триады у больных с различным типом заболевания (n=77)

 

Выявлены достоверные (p<0,05) различия между показателями при депрессивных расстройствах, где апатия являлась ведущем аффектом в первом эпизоде, и при тех вариантах заболевания, где апатия появлялась не ранее второго эпизода. Так, в первом случае (24 наблюдения) постепенное нарастание апатических расстройств наблюдалось в 62 % случаев. Острое, без инициальных знаков развитие апатических расстройств отмечалось в 38 % наблюдений. Большую часть этой клинической группы составляли наблюдения из апатического подтипа. Особенностью их являлось то, что на начальных этапах депрессивного состояния снижение активности, нарушение работоспособности, расстройства мышления были незначительными, что соответствовало легкой степени выраженности апатии при незначительной выраженности других составляющих депрессивного синдрома. На высоте депрессивного состояния снижение активности становилось тотальным, безразличие достигало крайней степени, интерес к чему бы то ни было отсутствовал, то есть апатические расстройства приобретали степень выраженных.

В 62 % случаях этого варианта развития депрессии апатические расстройства первого эпизода приобретали затяжное течение. При этом в трети случаев, согласно анамнестическим данным, постепенная редукция апатической симптоматики выявляла личностные изменения. Период катамнестического наблюдения за этой группой составлял от 6 месяцев до 1,5 лет (12 наблюдений). При этом у большинства пациентов (66,7 %) не отмечалось повторного обострения апатических расстройств. В тех случаях, когда происходило обострение аффективного расстройства (33,3 %), оно начиналось с появления и нарастания тоскливой симптоматики с мерцающими апатическими проявлениями.

При втором варианте развития заболевания, когда апатия появлялась не ранее второго эпизода (53 наблюдения), апатические расстройства развивались на фоне длительного течения заболевания. Апатические нарушения проявлялись на разных этапах развития заболевания. Достоверных корреляций между появлением апатических расстройств и количеством эпизодов выявить не удалось.

Течение заболевания с фазами в виде тоскливых депрессий (56 %) от приступа к приступу сопровождалось усилением идеомоторного торможения, а также соматических признаков депрессии. На высоте первых трех эпизодов, предшествовавших апатической депрессии, наблюдалось постепенное нарастание апатических проявлений в каждом последующем приступе, с переходом в апато-тоскливую депрессию. Следует отметить, что, наряду с нарастанием апатических расстройств, при каждом новом эпизоде уменьшалась выраженность идеомоторного торможения и чувства тоски. Интенсивность апатии была различной: от легкой до выраженной степени. У обследуемых в процессе терапии редукции подвергалось сначала чувство тоски и в последнюю очередь – апатические расстройства, либо после редукции тоски оставалась картина депрессии с ведущим апатическим аффектом.

Наибольшая продолжительность отмечалась при апато-тоскливой депрессии с выраженным апатическим компонентом, однако вскоре выраженность тоскливых включений и идеомоторного торможения снижалась. Депрессия приобретала своеобразный монотонный, «матовый» характер, приближавший ее к апатическому подтипу. Этот этап был относительно коротким и всегда свидетельствовал о скорой редукции апатических расстройств. В этих наблюдениях отсутствовала или была незначительно выражена «борьба с апатией». В 44 % наблюдений до развития апатического подтипа заболевание протекало в виде тревожной депрессии с неврозоподобной симптоматикой, телесными сенсациями. При этом апатия развивалась на высоте приступа, отмечалось одновременное проявление апатии и тревоги. Постепенно вместе с редукцией тревоги усиливалась апатия, и депрессия переходила в апатический подтип.

Таким образом, апатические расстройства не занимали весь эпизод, а являлись лишь его частью. Необходимо отметить, что в эпизодах тревожных депрессий до возникновения апатических расстройств никогда не отмечалось апатических включений. Апатия в этих депрессивных состояниях по степени тяжести была легкой.

В наблюдениях, где начало болезни характеризовалось, в первую очередь, расстройствами астенического круга, апатические расстройства появлялись всегда. Как правило, на этом фоне формировались тоскливые состояния с адинамическим радикалом и апатические расстройства легкой степени. Постепенно от эпизода к эпизоду наблюдалось усиление интенсивности апатии с уменьшением удельного веса тоски и даже ее редукцией после 3–4 эпизодов. Депрессия принимала характер апатического подтипа с постепенным нарастанием интенсивности тревожных включений, сочетающихся с явлениями астенического круга. В 25 % случаев после редукции тоскливых, тревожных, астенических проявлений возникала депрессия с «чистой» апатией. Характерно, что из всех возможных вариантов психопатологической структуры депрессивных состояний, апатические расстройства являлись самым продолжительным и субъективно тяжелым состоянием для больных. После формирования апатического подтипа депрессивные состояния последующих эпизодов характеризовались преобладанием апатических расстройств и были аналогичными по структуре, отличаясь иногда лишь большей продолжительностью.

По завершении депрессивного эпизода в 42 % наблюдений отмечались психастенические проявления. Во время ремиссий больные зачастую становились более капризными, инфантильно-назойливыми, с усилением требований особого к себе отношения, обидчивостью. Практически так же часто (41 % случаев) не обнаруживалось каких-либо достоверных изменений показателей поведения пациентов. У меньшей части больных (27 %) из исследуемой выборки отмечалось сглаживание, уплощение индивидуального паттерна эмоционального реагирования. Наиболее заметны эти изменения были на профессиональном уровне. Больные меняли работу на более спокойную и легкую, не требующую больших физических и умственных усилий. Перенесенное депрессивное состояние практически все больные оценивали как результат той или иной психотравмирующей ситуации, даже когда в анамнезе объективно значимых событий, предшествующих эпизоду, не отмечалось. Подобная клиническая картина близка к описываемой H. Weitbrecht «хронической депрессии», под которой автор понимал «резидуальное состояние», то есть своеобразный «депрессивный дефект» в рамках аффективного расстройства, приравнивая его к «эндогенному сдвигу» по Э. Крепелену [Weitbrecht, 1967]. Пациенты возвращались к профессиональной деятельности, у них появлялась склонность «вращаться в рамках привычного и знакомого». Но, несмотря на то, что больные говорили, что они здоровы, обращало на себя внимание снижение силы побуждений и творческой активности.

Частота ремиссии количества эпизодов в наблюдениях, где апатия являлась ведущим аффектом в первом эпизоде, была выше аналогичного значения в тех подгруппах больных, у которых апатия проявлялась не ранее второго эпизода (соответственно 90 % и 60 % случаев). Таким образом, ремиссии отмечались чаще в тех наблюдениях, где первый депрессивный эпизод характеризовался преобладанием апатического аффекта.

Корреляционный анализ позволил выявить некоторые закономерности течения депрессивного расстройства. Выявлено, что однородность аффективной составляющей, а также гармоничность триады в целом прогностически более благоприятны по сравнению с сочетаниями в аффективном звене выраженных признаков разных аффектов.

Наблюдались большая (p<0,05) длительность депрессивного расстройства и большее количество эпизодов, если аффект в дебюте был смешанным. Дисгармоничность, а особенно диссоциированность структуры триады в первом эпизоде способствовали увеличению количества депрессивных эпизодов.

Установлено, что на частоту ремиссии влияют длительность заболевания и количество эпизодов. При этом, чем дольше развивается расстройство и чем больше количество эпизодов, тем достоверно (p<0,05) реже эпизод завершается выходом в ремиссию. Также выявлено, что однородность аффективного звена и гармоничность структуры в первом эпизоде заболевания оказывают существенное влияние на дальнейшее течение заболевания, его длительность, количество эпизодов и ремиссию.

В то же время доказано, что модальность аффекта первого эпизода не влияет на вышеприведенные показатели в такой степени. Длительность наблюдаемого эпизода при трех выделенных подтипах заболевания достоверно не различалась. Установлено, что среднее длительности (в днях) при апатическом подтипе составляло 86,1+8,9, при апато-тоскливом – 100,6+17,6, при апато-тревожном – 92,0+13,8. В наблюдениях, где ведущим аффектом в первом эпизоде был апатический, длительность составила 80,7+11,3 дней, тогда как в случаях, когда ведущий аффект первого эпизода был тревожный или тоскливый, – 96,0+8,5. Достоверной связи между длительностью эпизода и модальностью аффекта в начале заболевания не обнаружено.

Вышеприведенные результаты позволяют уверенно идентифицировать апатические депрессии с учетом всего разнообразия психопатологических проявлений и отличать проявления собственно апатии в аффективном спектре от схожих по клиническим проявлениям состояний, а также осуществлять прогностическую оценку депрессивных расстройств, в аффективном звене которых апатический аффект является ведущим.

 

 

Заключение

 

Апатия (от греческого apatheia – бесчувственность) большинством современных авторов трактуется как нарушение эмоционально-волевой сферы, характеризующееся отсутствием эмоциональных проявлений, вялостью, безразличием к себе и близким, к происходящему вокруг, отсутствием желаний, жизненных побуждений, бездеятельностью. В основу исследования было положено описание апатии К. Ясперсом: «этим термином обозначается отсутствие чувств. Когда все чувства отсутствуют, больной, находящийся в полном сознании, не утративший ориентировки и способности видеть, слышать, наблюдать и вспоминать, относится ко всему, что с ним происходит, с полным безразличием. Для него не существует разницы между событиями, способствующими его счастью и удовлетворению, и тем, что причиняет скорбь, чревато опасностями, грозит уничтожением. Он – “живой труп”. В этих условиях не существует побудительных мотивов для действий; апатия приводит к абулии. Кажется, что тот единичный аспект психической жизни, который мы называем осознанием объектов внешнего мира, оказался изолирован от всех остальных; сохранилось только разумное понимание мира как объекта» [Ясперс, 1913].

Данная работа посвящена изучению проявлений апатии в рамках аффективных расстройств, поэтому понятия «апатия» и «апатический аффект» в этом контексте используются как синонимы.

Материалом для данной работы послужили наблюдения за пациентами, обследованными в клиническом отделении Московского НИИ психиатрии МЗ РФ. В исследование были включены больные, чье состояние соответствовало критериям МКБ-10 (ВОЗ, 1990, 1992) для:

F 31.3 Биполярное аффективное расстройство. Депрессивный эпизод;

F 32 Депрессивный эпизод;

F 33 Рекуррентное депрессивное расстройство.

В ходе исследования изучены особенности психопатологической структуры депрессии с преобладающим апатическим аффектом у 100 больных (41 мужчина и 59 женщин в возрасте от 17 до 71 года). Состояние 10 больных оценивалось как биполярное аффективное расстройство, 23 – как депрессивный эпизод, 67 – как рекуррентное депрессивное расстройство.

К апатическим депрессиям были отнесены состояния, в которых на первый план выступали снижение уровня эмоционального реагирования как на условно «положительные», так и на условно «отрицательные» стимулы, отсутствие желания и стремления к какому-либо виду деятельности, инертность, безразличие, уменьшение или полное отсутствие привычных потребностей, невозможность или затруднение умственных и физических усилий.

Психопатологический анализ структурных особенностей депрессий выявил выраженное преобладание апатического аффекта (51 %), ведущий апатический аффект сочетался с тоскливым (18 %) или тревожным (23 %). В соответствии с этими особенностями аффективной составляющей были выделены три подтипа апатической депрессии: апатический подтип, апато-тоскливый подтип и апато-тревожный подтип.

Следует отметить, что большая часть пациентов состояла в устойчивых партнерских отношениях (брак, гражданский брак), более половины имели детей. Отмечен высокий уровень образования у обследуемых больных и достаточно высокий социальный статус. Во всех трех подтипах среди больных преобладали женщины.

Апатия, будучи феноменом негативной аффективности, часто рассматривается как своего рода «дефектное» состояние. Анализ имеющихся анамнестических данных позволяет предположить, что появление апатии в структуре наблюдавшегося эпизода не предопределялось характером ведущего аффекта в начале заболевания. Не представляется возможности утверждать, что вне зависимости от ведущего аффекта в начале заболевания развитие депрессивного расстройства приводит к обязательному преобладанию апатии в структуре депрессии, так как в исследование включались только больные с ведущим апатическим аффектом.

Согласно имеющимся данным однородность аффекта и гармоничность структуры в первом эпизоде заболевания влияют на дальнейшее течение заболевания, его длительность, количество эпизодов, ремиссии. В нашем исследовании наибольшее количество эпизодов, завершившихся ремиссией, наблюдалось в тех случаях, где ведущий аффект был однородным: 80 % при апатическом, 70 % при тоскливом и тревожном.

Достоверной связи между модальностью аффекта в начале заболевания и длительностью эпизода не обнаружено, а длительность наблюдаемого эпизода в трех выделенных подтипах достоверно не различалась.

Апатические расстройства в апатическом подтипе являлись наиболее значимым проявлением депрессии. Главная особенность апатического подтипа – беспричинное снижение «хотения» без четкого субъективного ощущения снижения настроения, то есть настроение характеризовалось как «пустое», «никакое». Больные становились пассивными, безынициативными. Идентификация потребностей, желаний, расстановка приоритетов их удовлетворения, оценка их «гедонистической» значимости была затруднена из-за недостаточной силы эмоционального реагирования на те или иные стимулы. Утрата интересов и побуждений сменялась ощущением бессмысленности существования. Затруднения в принятии решений вызывали чувство бессилия.

Идеаторные нарушения проявлялись в снижении способности к фиксации мыслей на каком-либо объекте, вопросе и в нецеленаправленности мышления, а именно в трудностях сосредоточения на определенной проблеме или поиске ее решения, обусловленных отсутствием дифференцированного эмоционального отношения к ней. Простейшая работа выполнялась без интереса и желания, с усилием. При этом отмечалось уменьшение интенсивности самопринуждения, увеличение способности концентрироваться на осуществляемой деятельности по мере выполнения поставленной задачи – врабатываемость. Способность к самопринуждению определялась субъективной преморбидной значимостью рода деятельности.

Изменения в моторной сфере были неяркие, «стертые»: движения вялые, неторопливые, лишенные выразительности, выражение лица маскообразное, взгляд неподвижен и тускл. Большую часть времени бодрствования больные старались лежать.

Характерными личностными особенностями больных этого подтипа были черты, присущие зависимым, тревожным и шизоидным личностям. Отсутствие эмоциональной активности, безразличие воспринимались больными как следствие болезни, а не ее содержанием. Свойственным было двойственное отношение к апатии. С одной стороны, понимание и признание ее болезненного характера, проявляющееся своеобразной борьбой с нею, пассивной готовностью любым способом вернуть себе прежнюю активность и интерес к жизни. С другой стороны – примирение, стремление приспособиться к своему состоянию.

Отмечалась инвертированность суточных колебаний аффекта с характерной «кривой работоспособности». Чаще всего апатию считали результатом переутомления, следствием каких-либо неприятных событий, потребовавших значительного эмоционального включения. Однако попытки «отдохнуть» не приносили ожидаемого результата, состояние становилось более тягостным. Возрастание объема этих усилий совпадало по времени с признанием болезненности состояния и необходимости лечения.

Выявлена наследственная отягощенность злоупотреблением психоактивных веществ и аффективными расстройствами.

Апатия, безразличие к окружающему сопровождалось негативным отношением к этому состоянию: больные оценивали его как мрачное бесперспективное, были подавлены отсутствием привычного уровня заинтересованности в окружающем. Проявления тоски находили отражение и на уровне характерных телесных ощущений в виде тяжести, давления с локализацией, как правило, в загрудинной области.

Отсутствие субъективно значимого обоснования, внутреннего побуждения к действию, снижение эмоциональной активности переживалось как одно из самых тяжелых, мучительных проявлений состояния. Присоединение тоскливых компонентов к апатии совпадало с появлением негативно окрашенного отношения к своему состоянию. Чем более выражены были тоскливые включения, тем интенсивнее недовольство собой, переживание вины. Отсутствие эмоциональной активности субъективно связывалось не с апатией, а с тоской, которая оценивалась как «причина нежелания что-либо делать», как препятствие, позволяющее «вернуться к нормальной жизни». Интенсивность и выраженность апатии в периоды усиления тоскливого компонента депрессии не менялись, но на фоне тоскливых переживаний уходили в фон, становились, в осмыслении больными своего состояния, вторичными по отношению к тоскливым переживаниям. Снижение интенсивности тоскливых переживаний обнаруживало отсутствие достаточного уровня побуждений и эмоциональных реакций. По мере нарастания апатических расстройств интенсивность тоскливых уменьшалась. При максимальной степени выраженности апатии тоскливые проявления практически отсутствовали или были маловыраженными.

Апатические расстройства при апато-тоскливом подтипе присутствовали в течение всего дня, выраженность их была стабильной. Четкого суточного ритма не выявлялось. Больные много времени проводили в постели, опасаясь ухудшения состояния при физической нагрузке. В относительно легких случаях могли выполнять незначительную работу.

Идеаторная заторможенность проявлялась замедлением течения мышления, трудностями сосредоточения. При этом сложности концентрации внимания имели особенность, проявлявшуюся неспособностью отделять главное от второстепенного на основании эмоционального отклика. Идеаторная заторможенность субъективно интерпретировалась как «отсутствие душевных сил и желаний», «душевная пассивность», «интеллектуальная тупость». Попытки самопринуждения к какому-либо занятию сталкивались с замедленностью мышления и трудностями концентрации внимания, что в итоге приводило к отказу от намерений. Меньшая выраженность моторной, чем идеаторной, заторможенности обусловливали дисгармоничность депрессивной триады.

В состоянии больных присутствовали жалобы на отсутствие «внутренней энергии» и одновременно стремление принуждать себя к какой-либо деятельности в надежде, что это поможет вернуться к привычному образу жизни. Искусственное повышение физической активности не влияло на ощущение безразличия. Иллюзия появления побуждений, стремления к какой-либо деятельности обесценивались отсутствием ощущения достижения результата и привычного удовлетворения.

Обращала на себя внимание диссоциация между ежедневными однообразными жалобами на равнодушие к деятельности, отсутствие побуждений и стремление к активности и поведением больных: их тщательным контролем за своевременным выполнением всех лечебных процедур, беспокойством по поводу действия назначенного лекарственного препарата. Пациенты, жалуясь на значительную тяжесть состояния, выполняли несложную физическую работу, занимались мелкими хозяйственными делами дома, подчеркивая, что делают все «без особого желания и инициативы», «по необходимости», из «чувства долга перед семьей».

Ощущение безразличия в апато-тоскливом подтипе составляли основную фабулу идей самообвинения и самоуничижения. Пациенты винили себя в том, что они не помогают семье, считали себя обузой и «помехой обществу». Для личности больных этого подтипа были характерны тревожные черты и в меньшей степени параноидные и зависимые. Наследственная отягощенность выявлялась по невротическим и аффективным расстройствам, а также по зависимостям от употребления психоактивных веществ.

В структуре апато-тревожного подтипа отмечены устойчивые связи между апатией и психопатологическими явлениями, характерными для тревоги. Ипохондрические проявления, выражающиеся в специфических, беспокойных размышлениях о своем будущем, в котором больные видели себя «невыздоровевшими», беспомощными, сопровождались жалобами на физическую и психическую истощаемость. Присутствовали значительные изменения ощущения времени. Казалось, что «оно уходит слишком быстро» или, наоборот, выздоровление наступает «слишком медленно».

Особенностью этих депрессий являлось то, что наряду с апатическими расстройствами и жалобами на потерю прежнего удовлетворения от работы, отсутствием «физических и моральных сил» отмечались тревожные включения либо безотчетного характера, либо связанные с конкретными обстоятельствами: тревога за свою дальнейшую судьбу, карьеру, родных. Во всех наблюдениях пациенты объясняли апатию отсутствием физических сил: «слабость и вялость не позволяют заниматься каким-либо делом, снижают интерес к работе, увлечениям». Периодически отмечалось кратковременное усиление тревоги, сопровождавшееся напряженностью и страхом, вегетативными проявлениями (бледность, повышение артериального давления, сердцебиения). Существенного влияния на выраженность апатических расстройств тревога не оказывала. Больные меньше реагировали на внешние обстоятельства, больше предаваясь своим мыслям и физическим ощущениям. Соотношение ситуационных тревожных реакций и спонтанного нарастания интенсивности тревожных включений было в пользу спонтанных тревожных проявлений, интенсивность и частота тревожных реакций была выше спонтанных. Больные обнаруживали лучшую переносимость аутохтонной тревоги, чем тревоги, возникшей в результате событий в окружающем мире.

В жалобах основной акцент был направлен на невозможность продуктивной деятельности, нежелание чем-либо заниматься, беспокойное осознание необ



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-03-31 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: