Немного о насилии и НЕнасилии.
Как нравственная идея ненасилие известно испокон века. Как личный выбор, как самоотверженный вызов несправедливости оно всегда было уделом подвижников. В истории общества ненасилие выражалось в непротивлении, хотя часто воспринималось всего лишь воплощение покорности, пассивности, слабости. В двадцатом столетии ненасилие стало известно как массовая социальная практика - как стратегия и техника социально-политической борьбы, разрешения конфликтов и посредничества гражданского сопротивления агрессору. Hаряду с законодательной отменой рабства, формированием гражданского общества и прав человека распространение ненасилия как социальной практики является одним из наиболее знаменательных нравственных свершений человечества. Довольно часто ненасилие трактуется как "непротивление злу". Для массового сознания обычны ассоциации ненасилия с пассивностью, покорностью, непротивлением, попустительством. Hо на самом деле ненасилие представляет собой активное противостояние злу, несправедливости, используя совсем другие методы и механизмы.
Всплеск активности антивоенных движений и ненасильственных организаций зачастую связан с началом ведения какой-либо войны, революции и т.д. Мечта о мире сопровождала человека на всех ступенях цивилизации. Hачиная с самых первых его шагов. Идеал жизни без войн восходит к глубокой древности. Уже у античных философов можно видеть идей мира - "Пусть оружие уступит место тоге"(Цецерон).
Если посмотреть на вопрос о мире без войн с точки зрения христианской церкви, то здесь можно видеть некоторую двойственность. С одной стороны, основополагающая заповедь "Hе убий" объявляла самым тяжелым грехом лишение человека жизни. Церковь пресекала междоусобные войны периода средневековья, что хорошо отразилось, например, в истории Руси. Так киевский князь Владимир Мономах уговаривал князей русских не проливать христианской крови в великий пост. Христианство было инициатором установления так называемого Мира Божьего (Pax Treuga Dei)- дней, когда прекращались междоусобицы. Эти дни связаны были с мифическими событиями из жизни Христа, с важнейшими религиозными праздниками, военные действия не велись также в дни, назначенные церковью для размышления и молитвы в период сочельника и поста.
В тоже время проповедь всеобщего мира не мешала христианской церкви освящать многочисленные завоевательные войны, крестовые походы против "неверных", подавление крестьянских движений. Таким образом, критика войны в то время ограничивалась этическими представлениями христианского вероучения, а идеалом всеобщего мира оставался мир среди христианских народов Европы. Замечательной особенностью гуманистических учений эпохи Просвещения было осуждение войны как величайшего бедствия для народов.
Французский философ-просветитель Жан Жак Руссо в трактате "Суждение о вечном мире" пишет, что войны, завоевания и усиление деспотизма взаимно связаны и содействуют друг другу, что в обществе, разделенном на богатых и бедных, на господствующих и угнетенных, частные интересы, то есть интересы властвующих, противоречат общим интересам, интересам народа. Он связывал идею всеобщего мира с вооруженным свержение власти правителей, ибо они не заинтересованы в сохранении мира. Аналогичны взгляды другого французского просветителя Дени Дидро.
Еще существенней взгляды представителей немецкой классической школы философии. И. Кант впервые высказал догадку об объективной закономерности, ведущей к установлению вечного мира, о неизбежности создания на мирных началах союза народов. Здесь происходит то же, что и с отдельными людьми, объединяющимися в государство, дабы воспрепятствовать взаимному истреблению. Государства вынуждены будут "вступить в союз народов, где каждое, даже самое маленькое, государство могло бы ожидать своей безопасности и прав не от своих собственных сил, а исключительно от такого великого союза народов". Проблемы взаимоотношений между независимыми государствами Кант рассматривает в трактате "К вечному миру". Каждый человек должен иметь возможность посетить любой уголок земли и не подвергаться при этом нападениям и враждебным действиям. Каждый народ имеет право на территорию, которую он занимает, ему не должно угрожать порабощение со стороны пришельцев.
Другой представитель немецкой классической философии Гердер считает, что соглашение, заключенное в условиях враждебных отношений между государствами, не может служить надежной гарантией мира. Для достижения вечного мира необходимо нравственное перевоспитание людей. Гердер выдвигает ряд принципов, с помощью которых можно воспитать людей в духе справедливости и человечности; в их числе отвращение к войне, меньшее почитание военной славы: "Все шире надо распространять убеждение в том, что геройский дух, проявленный в завоевательных войнах, есть вампир на теле человечества и отнюдь не заслуживает той славы и почтения, которые воздают ему по традиции, идущей от греков, римлян и варваров". Кроме того, к таким принципам Гердер относит правильно истолкованный очищенный патриотизм, чувство справедливости к другим народам. При этом Гердер не апеллирует к правительствам, а обращается к народам, к широким массам, которые больше всего страдают от войны. Если голос народов прозвучит достаточно внушительно, правители вынуждены будут к нему прислушаться и повиноваться. Резким диссонансом здесь звучит теория Гегеля. Абсолютизируя примат всеобщего над единичным, рода над индивидом, он считал, что война приводит в исполнение исторический приговор целым народам, которые не связаны с абсолютным духом. По Гегелю, война - двигатель исторического прогресса, "война сохраняет здоровую нравственность народов в их индифференции по отношению к определенностям, к их к их привычности и укоренению, подобно тому, как движение ветра предохраняет озера от гниения, которое грозит им при длительном затишье, так же как народам - длительный или тем более вечный мир."
Лев Толстой отстаивал в своих произведениях идею "непротивления злу насилием". Радищев отвергал те положения теории естественного права, которые признавали войну неизбежной, оправдывали право войны. По его мнению, устройство общества на началах демократической республики навсегда избавит от величайшего зла - войны. Герцен писал: "Мы не рады войне, нам противны всякого рода убийства - оптом и в разбивку: Война - это казнь гуртом, это коренное разрушение." Известный исследователь Галтунга попытался выйти за узкие рамки пацифизма; его концепция выражается в "минимизации насилия и несправедливости в мире". А.Печчеи, один из самых влиятельных теоретиков Римского клуба, утверждает, что созданный человеком научно-технический комплекс "лишил его ориентиров и равновесия, повергнув в хаос всю человеческую систему". Основную причину, подрывающую устрои мира, он видит в изъянах психологии и морали индивида - личности, эгоизме, склонности к злу, насилию и т.д. Поэтому главную роль в осуществлении гуманистической переориентации человечества, по его мнению, играет "изменение людьми своих привычек, нравов, поведения". "Вопрос сводится к тому, как убедить людей в различных уголках мира, что именно в усовершенствовании их человеческих качеств лежит ключ к решению проблем."