Самаэль поддерживал Еву под руку, и она, шокированная поведением Вики, не сопротивлялась. В голове не укладывалось: Вика пыталась ее убить! Демон что-то говорил про план, но Ева-то видела огонь безумия в глазах Войны. Нет, для нее это не было притворством.
Будто мало Еве было неприятностей, так в ней ко всему прочему точно поселился чужак. Черные щупальца защитили ее от кинжала. За это она была благодарна, но опасность миновала, а чернота осталась. Ева физически ощущала сгусток тьмы внутри себя. Он пульсировал и разрастался, как гнойник, грозясь захватить ее целиком. Это пугало посильнее Вики с кинжалом.
Они подошли к двойной двери, через которую спокойно мог проехать танк. Самаэль дернул латунные ручки вниз, дверь со стоном распахнулась. Пара свечей освещала зал размером со взлетную полосу. Пол, стены и потолок были гранитные или мраморные, черные с белыми прожилками, словно вырубленные в толще скалы. После кладбища на лестничном пролете Ева ничему не удивлялась.
— Где это мы? – спросила она и вздрогнула − в пустом помещении звукам вторило громогласное эхо.
— Это «Зал перехода».
Ева кивком поблагодарила за ответ, хотя так и не поняла кто, а главное куда отсюда переходит.
Из темноты, скрывающей противоположный конец зала, раздалось поскрипывание, точно кто-то катил тележку. Ева была недалека от истины: по направлению к ним шел знакомый парень в сером балахоне, толкая перед собой инвалидное кресло со стариком. — Что тебе нужно, Самаэль? – проскрипел старик не хуже своего кресла.
— Война пыталась убить предводительницу, сир, — поклонившись, донес демон, за что получил разъяренный взгляд от Вики.
— Вот как, — старик то ли закашлялся, то ли рассмеялся. – И каковы результаты?
— Предводительница призвала Тьму, чтобы спастись от кинжала.
Ева слушала с открытым ртом. Так вот, что она сделала! Щупальца были Тьмой. Спроси кто: «Как тебе это удалось?», она бы не смогла ответить и уж тем более повторить содеянное.
— Пусть подойдет, — потребовал старик.
Ева решила, что зовут ее, и не на шутку перетрусила. Свежо еще было воспоминание о кровавых полумесяцах на щеках. Но Самаэль вытолкнул вперед Вику. Пока та плелась к креслу, Ева разглядывала неровности и наросты на поверхности пола. Казалось, пол неоднократно подвергался воздействию высоких температур и оплавился. Стоило это заметить, как Ева уловила в воздухе запах гари.
Между тем Вика склонилась над инвалидным креслом. Ева не разобрала, что старик шептал Войне, но лицо у нее приобрело лимонный оттенок.
После короткой беседы Вики со стариком, Самаэль вывел девушек в коридор, где бросил Еву в компании Вики, точно не было покушения.
Чувствуя себя неловко в обществе своей несостоявшейся убийцы, Ева попыталась разрядить обстановку разговором:
— Что тебе сказал старик?
Вика вздрогнула и посмотрела на Еву так, будто впервые видела. Постепенно на ее лицо вернулись краски.
— Ничего.
— Этот старик полный псих!
— Не говори так, — Вика округлила глаза и оглянулась по сторонам.
Надо же, Виктория чего-то испугалась. Страх настолько не вязался с образом Войны, что Ева тоже ощутила укол беспокойства.
Сославшись на занятость, Вика убежала. Одна посреди незнакомого коридора Ева не помнила дорогу обратно и не знала, какое направление выбрать. Чуть подумав, она пошла вслед за Викой. Лучше еще раз столкнуться с ней, чем со стариком.
Прошло полчаса. Ева не знала, откуда идет и сколько поворотов оставила позади. Она чувствовала себя привидением, до которого никому нет дела. Но на ее удачу тишину коридора потревожили шаги. Ева всмотрелась в полумрак. Судя по походке, это был Алекс. Вот уж кого она точно не желала видеть! Но прятаться было поздно: парень ее заметил.
— Опять гуляешь в одиночестве? – Алекс неодобрительно покачал головой.
— Меня все бросили, — Ева развела руками. – Что я могу поделать?
— Пойдем со мной.
Алекс обогнул ее и пошел дальше, жестом пригласив Еву следовать за ним. Может, он выведет ее к спальням? Ничего она не хотела так сильно, как вернуться в свою комнату, повалиться на кровать и забыться сном.
— Скажи, куда мы идем, — попросила Ева.
— В одно интересное место. Отец попросил кое-что тебе показать.
— Что именно?
— Книгу.
Ева вздохнула. Конечно, теперь все ясно. Они направляются посмотреть на книгу. Знать бы еще, что это за книга и почему ее выставляют как в музее.
На лестницах Алекс шел вниз. Похоже, они спускались в подвал. Воздух стал тяжелым и спертым и едва ли не ощутимой преградой застыл перед ними. Идти было тяжело словно они пробирались вперед по пояс в воде.
И без того мрачные коридоры навевали чувство безысходности. Пауки размером с кулак создали целые колонии под потолком. Под ногами хрустели панцири их мертвых сородичей. По углам шуршали крысы − полноправные хозяева подвала не боялись непрошеных гостей. Одна из крыс продефилировала прямо перед Евой: толстая и безобразная с редким серым пушком, через который просвечивала розовая кожа. Она с трудом переваливалась на тонких лапках, волоча за собой лысый хвост.
Алекс привел Еву к очередной двери. Судя по внушительному налету пыли на ручке, ее давно не открывали. Парень достал из кармана медный ключ и долго ковырялся им в ржавом замке. Наконец, он справился с замком и плечом надавил на дверное полотно.
Из-за двери пахнуло гнилыми яблоками − запах ацетона напополам с ржавчиной. Ева терялась в догадках: что там? Котельная или кладовая?
Некоторое время Алекс возился в темноте, но вот послышался щелчок зажигалки, и разгорелся масляный фонарь. Он поднял его над головой, освещая путь себе и спутнице.
Естественно, за дверью их ждал коридор. Иногда Еве казалось, что Дом полностью состоит из коридоров, сотни тысяч которых тянутся в разные стороны с одной целью: запутать и свести с ума решившего пройти по ним. Нынешний был прямым и шел под откос. Стены располагались настолько близко друг к другу, что Ева могла одновременно коснуться их руками. Потолок был на пару сантиметров выше головы Алекса. Ева не страдала клаустрофобией, но здесь ей стало не по себе, так узок был проход.
По мере спуска запах ржавчины усиливался. Под ногами хлюпало − земляные стены сочились водой. Кроме нее и Алекса здесь не было ни единой живой души. Пауки с крысами и те держались подальше от этого места.
— Еще долго? – спросила Ева.
— Мы почти у цели, — отозвался Алекс. – Потерпи немного.
Зачем прятать книгу глубоко в подвале? Она думала, Алекс приведет ее в уютную библиотеку, а он тащил ее в непроглядную темень, где воняло так, словно они внутри гнилой трубы.
— Мы пришли, — Алекс остановился, и Ева чуть не налетела на него.
Экстренно затормозив, она чудом устояла на ногах и не упала в жидкое месиво, заменяющее пол.
Алекс обошел тесное помещение кругом, зажигая факелы. Они попали в пещеру, в центре которой рос кривой пень. В корнях, тянущихся через весь грот, копошились черви и жуки. На пне лежала книга. Тут Алекс не обманул: он действительно привел ее к книге. Огромная, как энциклопедический словарь, она пульсировала, как если бы между страниц билось живое сердце.
— Подойди ближе, — пригласил Алекс. – Рассмотри ее как следует.
Ева, как загипнотизированная, шагнула к импровизированному постаменту.
С переплета книги стекала вязкая жидкость, пропитывая пень и почву вокруг. С трудом сдерживая рвотный позыв, Ева поняла: книга сочится кровью, именно она источник неприятного запаха. Кроме того переплет книги был из кожи. И не из чьей-нибудь, а из человеческой.
— Что за мерзость?! – Ева попятилась.
— Книга Судного дня.
— Та самая?
— Да, Ева, — кивнул Алекс, — та самая.
— Что в ней написано?
— В ней нет текста. Книга лишь форма, — пояснил он.
— Форма чего?
— Сосуда, тюрьмы. Называй, как хочешь. Ангелы низвергли демонов в ад, но те устраивали бунты, пытаясь освободиться. Тогда ангелы вырвали сердце повелителя ада и заковали в переплет из кожи мучеников, к которому не в состоянии притронуться не один демон. Пока сердце спрятано там, Красный Дракон лишен силы, и демоны не могут покинуть ад. Видишь печати? Тебе предстоит их сорвать.
Проследив за рукой Алекса, Ева обнаружила семь круглых оттисков, скрепляющих переплет. Они не позволяли книге раскрыться. Печати украшали рисунки и надписи на незнакомом Еве языке.
— Где ключи?
— Ты должна их найти. В этот и состоит твоя задача. Заперев книгу, ангелы раздали семь ключей-медальонов семи заблудшим душам и велели их стеречь. Души не могут ослушаться приказа. Только рожденному от демона и человека, тому, в чьей душе живет Тьма, они передадут ключи.
— Почему демоны ждали так долго?
— Думаешь, просто создать подобную тебе? Для этого необходимо соблюсти кучу условий.
— Например? – разговор коснулся темы ее рождения, и Ева хотела выяснить, как можно больше.
— Не каждая женщина способна выносить ребенка от столь сильного демона, как твой отец. Подходящая мать для Тьмы рождается раз в тысячу лет.
— И все равно я не понимаю. Сердце заперли давно, а я появилась только сейчас.
— Ангелы наложили еще одно ограничение, — вздохнул Алекс.
— Какое?
— Свобода выбора. Звучит бредово, правда? – он усмехнулся. – Благодаря этому маленькому «но» демоны до сих пор сидят взаперти. И матери необыкновенного ребенка, и рожденному от ее союза с демоном предоставляется свобода выбора. Они всегда могут сказать «нет». И с этим ничего нельзя поделать.
— Женщина может отказаться родить от демона, — пробормотала Ева. А ее мать не отказалась. Она продалась со всеми потрохами.
— Верно. До тебя было четыре всадника по имени Тьма, и все они сказали «нет».
— Что с ними стало?
— Они погибли, но мир не изменился.
— Вот как, — она покосилась на книгу. Рома утверждал, что в случае отказа ей ничего не грозит. Обманул или не знал правды? Ева не чувствовала в себе сил погибнуть ради спасения мира. – Их убили?
— Нет. Все дело в Тьме. Они не пожелали принять ее по доброй воле, и она силой завладела ими.
— Вика упоминала, что в этом случае стирается сознание.
— А ключи способен взять лишь всадник, а не сосуд с Тьмой, — сказал Алекс. — Ангелы позаботились, чтобы люди получили то, что сами выберут. Всадник по имени Тьма представитель человечества. Если он выпустит демонов и тем самым уничтожит привычный мир, значит так тому и быть.
— Зачем ты привел меня сюда?
— Ты должна знать все, чтобы сделать правильный выбор. Таковы условия.
— Правильный для кого? – слезы подступили к глазам, и Ева часто заморгала, чтобы не разреветься. – Что это вообще за выбор: умереть или убить?
— Он называется естественным отбором. Кто-то погибает ради выживания других, а кто-то убивает, чтобы жить самому.
— А какой выбор сделал ты?
— Я не имею на него права. Это твоя привилегия.
— Но если бы мог выбирать, как бы ты поступил?
— Я убил твою мать, — произнес Алекс. – Разве не ясно, на чьей я стороне?
Ах да, мать. Ева скрипнула зубами при ее упоминании. Вот кто во всем виноват! Не продайся она демону, ничего бы не было. «И тебя в том числе», − напомнила она себе и тут же ответила: «Ну и пусть!». Лучше вообще не рождаться, чем стоять посреди вонючей пещеры рядом с книгой из человеческой кожи и выбирать между собственной смертью и гибелью человечества.
— Она заслужила смерть, — отчеканила Ева.
— Раньше ты думала по-другому, — напомнил Алекс.
— Раньше я не знала того, что знаю теперь.
Ева двинулась к выходу. Она не нуждалась в освещение, дорога была всего одна, заблудиться было нереально. Выйдя в основной коридор, она дождалась Алекса. Путь до ее спальни они проделали молча. Лишь у самой двери, Ева спросила:
— Как скоро мне надо ответить?
— Через два Солнце, Луна и Земля будут на одной прямой – отличный коридор для Тьмы. В этот день она придет за тобой. Тебе решать: впустить ее по доброй воле или отвергнуть. Учти, многое из того, что говорят о Судном дне, неправда. Поверь, демоны вовсе не горят желанием истребить людей. Они жаждут свободы.
— Спасибо, — Ева вяло кивнула. – Я рада, что у меня есть время подумать.