На изображении видно было заостренное к концу цилиндрическое углубление, уходящее в силикатную, богатую металлами тонкую кору Китрупа.
Стены углубления усеяны выступами и карнизами; на одном из них сейчас находится поврежденный зонд.
Ствол чуть наклонно спускается в большую пещеру. Это корень того самого дерева-сверла, которое Тошио и Дэнни взорвали несколько дней назад.
Верхний конец опирается на выступ собственного подводного углубления.
Ствол уходит далеко вниз, на территорию, не отраженную на схеме.
– Я думаю, ты прав, Тошио. – Джиллиан улыбнулась и сжала плечо юноши.
– Чарли будет рад. Может, отвяжется от Крайдайки. Хочешь передать ему новость?
Тошио явно обрадовался словам Джиллиан, но ее предложение застало его врасплох.
– Гм, нет, спасибо, сэр. Ну, я могу просто вставить сообщение в ваш ежедневный отчет на корабль. Я думаю, у доктора Дарта появятся вопросы, на которые я не готов ответить…
Джиллиан не могла винить Тошио. Сообщать доктору Дарту хорошую новость не лучше, чем плохую. Но рано или поздно Тошио придется научиться разговаривать с планетологом. И лучше бы ему научиться этому пораньше.
– Прости, Тошио. Но доктор Дарт полностью твой. Не забывай, что через несколько дней я уеду. И тебе придется… да, удовлетворять Чарли, когда он попросит тебя работать тридцать часов в сутки.
Тошио серьезно кивнул, выслушивая ее совет. Она поймала его взгляд и улыбнулась; в ответ он тоже улыбнулся и покраснел.
Глава 36
АККИ
Торопясь попасть на мостик до пересменки, Акки двинулся кратчайшим путем через внешний шлюз. Он проплыл уже половину обширного помещения, когда заметил нечто необычное.
Он перевернулся через голову, чтобы остановиться. Легкие-жабры напрягались, и он обозвал себя идиотом: торопится и вертится, когда кислорода едва хватает!
Акки осмотрелся. Шлюз пустовал, как и следовало.
Капитанская гичка потеряна в Мелком скоплении. Тяжелые сани с многочисленным оборудованием у разбитого теннанинского корабля, а скиф только вчера увела лейтенант Хикахи.
Вокруг баркаса, последнего вспомогательного корабля, оставшегося на «Стремительном», оживление. Несколько дельфинов с помощью механических «пауков» грузят ящики в маленький космический корабль. Акки забыл о своем стремлении быстрее попасть на дежурство и неторопливо поплыл к баркасу.
Он оказался за дельфином с «пауком». «Паук» в своих механических руках нес большой ящик.
– Эй, Сап-пен, что здесь происходит? – Акки старался говорить короткими и простыми фразами. Он теперь лучше говорит на англике в оксиводе, но если калафианец не будет говорить правильно, что подумают другие?
Дельфин посмотрел на него.
– О, добрый день, мистер Акки. Мы получили новый приказ. И готовим баркас к самостоятельному космическому полету. Кроме того, мы должны также погрузить эти ящики.
– А что в них… в этих ящиках?
– Записи доктора Метца, кажетссся, – третий манипулятор «паука» указал на груду ящиков в водонепроницаемой упаковке. – Только подумать, что все наши бабушки и дедушки, все внуки перечислены на магнитных катушках. Чувствуете преемственность, а?
Сап-пен из южноатлантического сообщества, там причудливая речь в цене. Акки часто размышлял, что это… эксцентричность – или просто глупость.
– Мне казалось, вы доставляете припасы к теннанинскому кораблю, – сказал он. Сап-пен обычно получал задания, не требующие большой сообразительности.
– Я там был, мистер Акки. Но эти перевозки заканчиваются. Работы там прекращаются, разве вы не слышали? Будем плавать кругами, пока не выяснится самочувствие капитана.
– Что? – Акки подавился. – Капитана?
– Он был ранен во время наружного осмотра корабля. Говорят, электрический удар. Хорошо хоть нашли его вовремя: вот-вот отказал бы дыхатель. И все это время он был без сознания. Сейчас командует Такката-Джим.
Акки был шокирован настолько, что не заметил, что Сап-пен неожиданно заторопился, принялся за работу, а рядом появилась большая темная фигура.
– Я могу вам помочь, мистер Акки? – Голос большого дельфина звучал почти неприкрыто саркастично.
– Кта-Джон. – Акки пришел в себя. – Что случилось с капитаном?
Что-то в этом боцмане приводило Акки в ужас. А Кта-Джон даже и не пытался изображать почтительность перед Акки, несмотря на его звание. Он быстро произнес на тринари:
Я скажу вам,
Как узнать больше –
Спросите своего предводителя
На берегу…
И, сделав дерзкий жест механической рукой своих доспехов, Кта-Джон развернулся и направился к рабочим. Волна от его движения отбросила Акки метра на два. Акки понимал, что звать боцмана назад не стоит. Что-то в тринари Кта-Джона подсказывало ему, что это бесполезно, более того, для него это было предупреждением, и он поплыл к лифту, чтобы подняться на мостик.
Вдруг ему стало ясно, что на борту отсутствуют почти все лучшие фины.
Тшут, Хикахи, Каркаэтт, С'тат и Лаки Ка – все у теннанинского корабля. И самым старшим из младших офицеров остался Кта-Джон!
Отсутствует и Кипиру. Акки не верил слухам о нем. Он всегда считал Кипиру самым храбрым и быстрым дельфином в экипаже. Хорошо бы, чтобы Кипиру с Тошио были здесь. Они бы помогли ему узнать, что происходит.
Возне лифта Акки столкнулся с группой из четырех турсиоп, которые теснились в углу и ничего не делали. Все были мрачны и лежали в ленивых позах.
– Сус'та, что здесь происходит? – спросил Акки. – Разве у вас нет работы?
Дельфин махнул хвостом – подобно пожатию плечами у человека.
– А в чем дело, мистер Акки?
– Дело в том… мы должны выполнять свой долг! Что с вами?
– Капитан… – начал один из них.
Акки прервал его.
– Капитан первым приказал бы вам продолжать работу! – Он перешел на тринари.
Смотрите на дальний
Горизонт –
На Землю!
Мы все там понадобимся…
Сус'та мигнул и постарался принять подобающую позу. Остальные последовали его примеру.
– Да, сссэр, мистер Акки. Мы постараемся.
Акки кивнул.
– Очень хорошо. Сохраняйте дух кининка.
Он вплыл в лифт и набрал код мостика. Дельфины начали расплываться по своим рабочим местам. Двери лифта закрылись.
Ифни! Нелегко пришлось, а ведь всего-то и хотел – получить у них информацию. Пришлось сделать вид, что знает больше, чем они!
Укус черепахи! Неисправные моторы! Тяжело ли ранен капитан? Что делать, если Крайдайки не будет с ними?
Надо держаться как можно незаметнее… пока не прояснится, что происходит. Он понимал, что будучи гардемарином находится в самом трудном положении: у него обязанности офицера, но нет его прав и защиты.
И именно гардемарин узнает последним о том, что происходит!
Глава 37
СВЕССИ
Из корпуса почти все удалили, укрепили изнутри распорками. Вскоре можно будет поместить туда нужный груз и улететь.
Ханнес Свесси не мог дождаться. Хватит с него подводных работ! И если говорить правду, то и дельфинов тоже.
Боже мой, какие истории он сможет порассказать дома. Как он руководил работами под океанами смога на Титане. Проводил кометы через Суповую туманность. Даже работал с этими сумасшедшими америндийцами и израэлитами, которые пытались терраформировать Венеру. Но ни одна работа, в отличие от этой, не учила его законам наоборот.
Почти все материалы, с которыми они работают, созданы чужаками, у них необычайная ковкость и еще более необычная квантовая проводимость. Ему приходилось проверять псионическое сопротивление почти каждого стыка, и все равно их замаскированное чудо будет пропускать телекинетический стасис и его после взлета уловят по всему небу!
Фины! Они выводят его из себя. Безупречно выполняют самые тонкие операции, а потом плавают кругами, кричат вздор на праймале, получив какое-нибудь необычное сонарное отражение от открытого люка.
И каждый раз, закончив работу, они зовут старину Свесси. Проверь нашу работу, Ханнес, просят они. Убедись, что мы все сделали правильно.
Они так стараются. И все равно чувствуют себя неотработавшими клиентами патронов, которые сами похожи на детей, никем не возвышены и живут в невероятно враждебной вселенной. Тем более, что все это правда.
Свесси признавал, что ворчит зря, просто хочется поворчать. Экипаж проделал огромную работу; а ведь только это имеет значение. Он гордится каждым из них.
И вообще с прибытием Хикахи дела пошли гораздо лучше. Она подавала остальным пример, посмеивалась, цитировала притчи кининка и помогала финам сосредоточиться.
Свесси оперся на локоть. Его узкая койка всего лишь в метре под потолком. В нескольких дюймах от плеча горизонтальный вход в его спальное помещение.
«Я достаточно отдохнул», – подумал он, хотя в глаза как будто насыпан песок, а руки все еще болят. Бессмысленно пытаться заснуть. Теперь он будет только смотреть на свои веки.
Свесси раскрыл узкий люк. Заслонил глаза от верхнего света, сел, опустив ноги. Плеснула вода.
Ух! Вода. За метр до потолка скиф заполнен водой.
Тело его кажется бледным в резком свете. «Когда же по графику мне заступать?» – подумал Свесси и с закрытыми глазами скользнул в воду.
Перевернулся через голову и закрыл за собой дверь.
Естественно, пришлось подождать, пока из помещения выкачают воду и он сможет воспользоваться удобствами.
Чуть позднее он добрался до контрольной рубки маленького корабля.
Здесь были Хикахи и Тшут, они возились у коммуникатора. Спорили на быстром англике, и Свесси не понимал, о чем.
– Эй! – позвал он. – Если не хотите меня видеть – отлично. Но если нужна моя помощь, лучше перейдите на тридцать три с третью оборота. Я не Том Орли и за вашим бормотанием уследить не могу!
Два офицера-дельфина подняли головы из воды. Свесси ухватился за ближайший поручень. Глаза Хикахи перефокусировались с подводного на надводное бинокулярное зрение.
– Особых проблем нет, Ханнес, но, по-видимому, мы утратили связь с кораблем.
– Со «Стремительным»? – Густые брови Свесси поднялись. – На него напали?
Тшут слегка покачала справа налево верхней частью тела.
– Не думаю. Я ждала связи. Должны были сообщить, что слышно от Орли и время перемещения корабля. Особого внимания не обращала, но услышала, как оператор просил подождать… и потом ничего.
– Когда это было?
– Несколько часов назад. Я ждала смены вахты, надеясь, что на корабле просто какое-то техническое повреждение, потом позвала Хикахи.
– С тех пор мы отслеживаем все частоты, – сказала старший офицер.
Свесси подплыл к установке. Конечно, надо все разобрать вручную и проверить самому. Но электроника загерметизирована от влаги.
«Если бы мы были в свободном падении и фины могли бы работать без воды!»
– Ну, хорошо, – вздохнул он. – С вашего разрешения, Хикахи, я вас двоих выпровожу, возьму двух дельфинов из контрольной рубки и посмотрю, что тут стряслось. И не тревожьте финов в трюме.
Хикахи кивнула.
– Я пошлю проверить целость волокна.
– Хорошая мысль. И не беспокойтесь. Я уверен, что ничего серьезного не произошло. Наверно, работа гремлинов.
Глава 38
ЧАРЛЗ ДАРТ
– Боюсь, они спустили этот проклятый робот только на восемьдесят метров глубже. Этот мальчик Тошио может с ним работать всего лишь несколько часов, ему приходится помогать Дэнни и Джиллиан проводить наших новых клиентов через лабиринты, заставлять сбивать бананы палкой – или что еще они там делают. Говорю вам, я раздражен! На этом маленьком неисправном роботе не те инструменты, которые нужны для геологических работ. Можете себе представить, как он будет действовать на приличной глубине.
Голографическое изображение металлурга Брукиды, казалось, смотрит мимо Чарлза Дарта. Очевидно, ученый-дельфин смотрел на собственный дисплей. Оба его глаза были закрыты линзами, чтобы устранить астигматизм при чтении. Он повернулся и снова посмотрел на своего коллегу шимпа.
– Чарли, Вы так уверенно говорите о том, чтобы послать этого робота глубже в кору Китрупа. Вы жалуетесь, что он опустился «только» на пятьсот метров. Вы понимаете, что это – полкилометра?
Чарли почесал свою волосатую челюсть.
– Да? И что с того? Ствол становится чуть поуже, но робота можно опустить гораздо глубже. Это удивительная минералогическая лаборатория! Я уже очень много узнал и о подповерхностной зоне!
Брукида вздохнул.
– Чарли, разве вам не интересно, почему пещера под островом Тошио уходит хотя бы даже на сто метров?
– Гм-м-м? О чем это вы?
– О том, что дерево-сверло, проделавшее это углубление, не может уходить так далеко только в поисках карбоновых и силикатных питательных веществ. Не может…
– Откуда вы знаете? Вы эколог? – Чарли испустил резкий смешок. – Правда, Брукида, на чем основано это ваше предположение? Иногда вы меня удивляете!
Брукида терпеливо ждал, пока шимпанзе кончит смеяться.
– Основано на хорошо известных фундаментальных законах природы и на принципе бритвы Оккама. Подумайте, каков объем извлеченного материала! Его бросили в воду? Приходило ли вам в голову, что вдоль границы плиты разбросаны десятки тысяч металлических островов, и у каждого свое дерево-сверло… и что в недавнее геологическое время должно было существовать много миллионов таких углублений?
Дарт начал хихикать, но потом остановился. Несколько мгновений смотрел на изображение своего китообразного коллеги и искренне рассмеялся.
Постучал по столу.
– Туше! Ну хорошо, сэр! К нашему списку вопросов добавим еще один:
«Зачем эти дыры?» К счастью, все последние месяцы я ухаживаю за нашим экологом. Я оказывал ей бесчисленные услуги, и, кстати, она как раз на месте нашего исследования! Я попрошу Дэнни немедленно заняться этим!
Будьте уверены, скоро я узнаю достаточно об этих деревьях-сверлах!
Брукида и не подумал отвечать. Он только слегка вздохнул.
– Короче, решено, – продолжал Чарли. – Вернемся к проблемам. Помогите мне убедить капитана, что я должен сам отправиться на остров и заменить этого малыша Тошио на настоящего глубинного робота.
Глаза Брукиды расширились. Он помолчал.
– К…капитан не пришел в сознание, – сказал он наконец. – Маканай провела уже две операции. Согласно последним бюллетеням, прогноз неутешительный.
Шимп долго смотрел на него.
– Ах, да, я забыл. – Он отвернулся от голоизображения. – Ну, тогда, может быть, Такката-Джим разрешит. Ведь баркас пока не используется. Я попрошу Метца поговорить с ним. А вы поможете?
Глаза Брукиды запали.
– Я изучу данные масс-спектрометра, – спокойно ответил он. – Позвоню вам, когда получу результаты. А теперь я должен закончить, Чарлз Дарт.
Изображение исчезло. Чарли снова остался один.
«Что-то Брукида слишком резок, – подумал он. – Может, я его чем обидел?»
Чарли знал, что на него обижаются. Но ничего не мог поделать. Даже другие шимпанзе считали его неприятным и эгоцентричным. Поговаривали, что такие неошимпы, как он, порочат репутацию всей расы.
«Что ж, я старался, – подумал он. – А если очень хочешь, но видишь, что все твои попытки быть вежливым ни к чему, что ты постоянно забываешь имена окружающих, – что ж, может, пора и прекратить? Остальные тоже не всегда ко мне добры».
Чарлз Дарт пожал плечами. Какой смысл восстанавливать ускользающую популярность? Всегда есть его собственный мир скал и расплавленной коры, магмы и живых планет.
«Но все же я считал Брукиду своим другом…»
Он заставил себя не думать об этом.
«Надо позвонить Метцу. Он даст то, что мне нужно. Я им докажу, что эта планета настолько уникальна… что ее переименуют в мою честь! Есть прецеденты». Он усмехнулся, ущипнув себя за ухо одной рукой, другой набрал код.
Ожидая, пока компьютер отыщет Игнасио Метца, Дарт лениво подумал:
«Все ждут сообщений от Тома Орли. Только об этом и говорят».
Потом он вспомнил, что сообщение Орли должно было прийти еще вчера, примерно тогда, когда был ранен Крайдайки.
«Ага! Ну, наверное, Тому удалось выполнить задуманное, но никто не потрудился сказать мне. А может, сказал, а я, как обычно, прослушал. Ну, я уверен, он все уладит с этими ити. Пора бы уже. Ужасно неудобно, когда тебя гоняют по всей галактике, заставляют заполнить корабль водой…» На экране появился номер Метца.
Жаль Крайдайки. Для фина он всегда слишком серьезен и строг, не всегда разумен… но Чарли не мог радоваться этой потере. Напротив, в животе у него появлялось странное ощущение пустоты, когда он думал о другом капитане корабля.
«Ну и не думай об этом! Ни к чему хорошему беспокойство не приведет!»
– А, доктор Метц! Вы уходите? Не могли ли бы мы с вами поговорить?
Сегодня чуть позже? Хорошо! Да, я попрошу у вас о маленьком, очень маленьком одолжении…
Глава 39
МАКАНАЙ
«Врач должен быть немного интеллектуалом, немного алхимиком, сыщиком и шаманом», – подумала Маканай.
Но в медицинской школе ей не говорили, что придется быть еще солдатом и полицейским.
Маканай с трудом сохраняла достоинство. На самом деле она была на грани неповиновения. Хвост ее взбивал воду, заливая стены лазарета потоками пены.
– Я не могу оперировать одна! Механические врачи тут не помогут. Мне нужно поговорить с Джиллиан Баскин!
Лениво приподняв один глаз над поверхностью, держа в механической руке коммуникатор, Такката-Джим посмотрел на Игнасио Метца. Лицо человека выражало терпение. Они ожидали такой реакции от хирурга корабля.
– Я уверен, вы недооцениваете свое мастерство, доктор, – сказал Такката-Джим.
– Значит, вы теперь хирург? И мне нужно ваше мнение? Дайте мне поговорить с Джиллиан!
Успокаивающе заговорил Метц:
– Доктор, лейтенант Такката-Джим только что объяснил, что по военным причинам мы вынуждены на время прервать связь. Наши буи показывают, что в пределах ста километров от этого места, происходит пси-утечка.
Ответственны либо те, кто работает с Хикахи и Свесси, либо те, что на острове. Пока мы не выясним, где происходит утечка…
– Вы действуете на основе информации буя? Неисправный буй чуть не уб…б…бил К…к…крайдайки!
Метц нахмурился. Он не привык к тому, чтобы его прерывали дельфины.
Он заметил, что Маканай возбуждена. Слишком возбуждена, чтобы так говорить на англике. Дельфин в ее-то положении! Это, несомненно, стоит отметить в досье… и ее чрезмерно агрессивное поведение.
– Это другой буй, доктор Маканай. Помните, у нас три точки. К тому же мы не утверждаем, что эта течь действительно существует; но мы должны действовать так, будто она существует, пока не докажем обратного.
– Но связь не прекращена полностью! Я слышала, что шимпанзе по-прежнему получает данные от этого Ики – проклятого робота! Почему вы не разрешаете мне поговорить с доктором Баскин?
Метцу хотелось выругаться. Он ведь просил Чарлза Дарта помалкивать.
Будь проклята необходимость улещивать этого шимпа!
– Мы по очереди отклоняем любую возможность, – попытался успокоить Маканай Такката-Джим. В то же время он принял позу повеления, требуя на языке телодвижений покорности. – Как только мы убедимся, что молодой человек Ивашика, Судман и поэт Сахот не являются источниками утечки, мы свяжемся с доктором Баскин. Понимаете, пси-энергия может исходить от любого, поэтому мы должны проверить всех.
Метц слегка приподнял брови. Браво! При ближайшем рассмотрении объяснение, конечно, шито белыми нитками. Но в нем есть доля правды! Им нужно совсем немного времени. Пусть Маканай помолчит еще хотя бы два дня, этого довольно.
Такката-Джим, очевидно, почувствовал одобрение Метца. Приободрившись, он стал еще агрессивнее.
– Довольно, доктор! Мы хотим знать о состоянии капитана. Если он не сможет выполнять свои функции, должен быть выбран новый. У нас тяжелое положение, и мы не можем откладывать.
Если он хотел напугать Маканай, то добился противоположного результата. Маканай хлестнула хвостом. Подняла голову из воды. Устремила один сузившийся глаз на дельфина-самца и произнесла саркастически:
Я думала,
Вы забыли
О долге
Как приятно,
Что я ошиблась
В оценке вашего поведения
Вы ведь не требуете
Торопливо
Капитанских почестей?
Такката-Джим открыл рот, обнажив ряды белых зубов. Метцу на мгновение показалось, что он сейчас набросится на маленькую самку.
Но Маканай начала действовать первой, она выпрыгнула из воды и опустилась обратно с всплеском, залившим и Метца, и Такката-Джима.
Человек, отплевываясь, подплыл к стенному поручню.
Маканай повернулась и исчезла за рядом темных аппаратов жизнеобеспечения. Такката-Джим плыл под водой, испуская сонарные щелчки, ища ее. Метц ухватил его за спинной плавник, прежде чем тот смог погнаться за ней.
– А… хм! – Метц продолжал держаться за стену. – Нельзя ли справиться со своим дурным характером, фины? Доктор Маканай? Прошу вас вернуться. Достаточно того, что полвселенной стремится захватить нас. Мы не должны воевать друг с другом!
Такката-Джим посмотрел на него и понял, что доктор Метц говорит искренне. Лейтенант продолжал тяжело дышать.
– Пожалуйста, Маканай, – снова позвал Метц. – Давайте поговорим, как цивилизованные разумные.
Они ждали. Вскоре между двумя автодокторами появилась голова Маканай.
Теперь она выглядела не вызывающе, скорее, устало. Врачебные доспехи издавали негромкие звуки. Изящные инструменты дрожали, словно их держит неуверенная рука.
Только ее дыхало поднялось над поверхностью.
– Прошу прощения, – сказала она. – Уверена, что Такката-Джим не станет присваивать себе полномочия капитана без одобрения совета корабля.
– Конечно, нет! Это не военный корабль. Обязанности командира на борту исследовательского корабля в основном административные, и иерархия подчиненности должна быть утверждена на совете корабля при первой же возможности. Такката-Джим полностью отдает себе в этом отчет. Я прав, лейтенант?
– Да.
– Но до того мы должны подчиняться Такката-Джиму, иначе на корабле наступит хаос. И на «Стремительном» должна соблюдаться иерархия. Пока мы не удостоверимся, что капитан Крайдайки больше не сможет выполнять свои функции.
Маканай закрыла глаза, она тяжело дышала.
– Крайдайки, вероятно, не придет в себя без дальнейшего хирургического вмешательства. Да и то сомнительно.
– Шок распространился от гнезда нервной связи на мозг. Большая часть повреждений в новых зонах коры… там, где серое вещество турсиоп подверглось наиболее значительным изменениям при возвышении. Повреждены отделы, контролирующие зрение и речь. Сожжено соединение полушарий – corpus callosum…
Маканай открыла глаза, но как будто не смотрела на них.
Метц кивнул.
– Спасибо, доктор, – сказал он. – Вы сказали все, что нам нужно было знать. Простите, что отняли у вас много времени. Я убежден, что вы делаете все необходимое.
Она не ответила, а человек натянул маску и нырнул в оксиводу. Сделал знак Такката-Джиму и повернулся.
Самец-дельфин еще пощелкал Маканай; но та не ответила, и он последовал за Метцем к выходу.
Когда они исчезли в шлюзе, по телу Маканай пробежала дрожь. Она подняла голову и произнесла им вслед:
– Не забудьте, что я член совета корабля! А также Хикахи, Джиллиан и Томас Орли! – Дверь как раз закрывалась, и Маканай не знала, услышали ли ее.
Со вздохом она погрузилась в воду.
«И Том Орли, – подумала она. – Не забудьте о нем, вы, скользкие ублюдки! Он вам не даст уйти с этим!»
Маканай покачала головой, зная, что мыслит иррационально. Для подозрений нет оснований. И даже если они справедливы, Томас Орли не может протянуть руку за две тысячи километров и спасти положение. Говорят, он уже погиб.
Метц и Такката-Джим привели ее в смятение. Она чувствовала в глубине души, что ей сообщили искусную смесь правды, полуправды и откровенной лжи, и она не может отличить одно от другого.
"Они считают, что могут одурачить меня, потому что я самка и к тому же стара, на два поколения старше всех по возвышению, кроме Брукиды. Но могу догадаться, почему они ублажают единственного члена совета, шимпанзе.
Хотят, чтобы на их стороне было большинство. Неудивительно, что не торопятся вернуть Хикахи и Джиллиан!"
«Может, следовало солгать им… сказать, что Крайдайки может в любую минуту прийти в себя?»
«Но кто может знать, на какие отчаянные поступки они решатся? На что пойдут? Был ли случай с буем действительно несчастным случаем? Они могут лгать, оправдывая незнание – или заговор. Могу ли я защитить Крайдайки со своими двумя помощницами?»
Маканай негромко застонала. Такие происшествия – не ее стихия. Она иногда жалела о прежних днях. Тогда дельфиний врач только поднимал раненого над поверхностью воды, чтобы он не утонул, и ждал, пока тот либо придет в себя, либо у него разорвется сердце…
Она повернулась к палате интенсивной терапии. Палата была затемнена, слабо светилось тело большого неодельфина в защищенном антигравитационном танке. Маканай проверила показания приборов и убедилась, что они стабильны.
Крайдайки мигнул невидящими глазами, и короткая дрожь пробежала по его телу.
Маканай вздохнула и отвернулась. Поплыла к ближайшему коммуникатору и задумалась.
Метц и Такката-Джим еще не успели вернуться на мостик, решила она.
Набрала код и включила прибор. Почти тут же на экране появилось изображение молодого дельфина.
– Отдел коммуникации. Чем могу быть полезен?
– Акки? Да, дитя, это доктор Маканай. У тебя есть планы на ленч?
Знаешь, у меня, кажется, еще остался консервированный осьминог. Ты сссвободен? Отлично! Тогда вскоре увидимся. Да, и держи наше ссвидание в тайне. Ладно? Хороший мальчик!
У нее начал созревать план.
Глава 40
КРАЙДАЙКИ
В спокойной серости антигравитационного танка слабый стонущий крик.
В отчаянии он плывет
Его швыряют ветры бури, а он кричит:
Тону! Тону!
Глава 41
ТОМ ОРЛИ
Гора с дурным характером ворчала в середине покрытого пеной и водорослями моря.
Недавно прошел дождь. Вулкан громыхал и кашлял пламенем в низкие нависающие облака, окрашивая их снизу в оранжевый цвет. В небо поднимались столбы пепла и падали не в чистую морскую воду, а на ковер из тусклых водорослей, уходящий, казалось, в бесконечность.
Томас Орли закашлялся во влажном, грязном от сажи воздухе. Он заполз на небольшой холм из скользких перепутанных водорослей. Грубые сани своим весом тащили книзу его привязанную левую руку. Правой он держался за толстый стебель у вершины холма.
Он полз, а ноги продолжали проскальзывать. Даже когда он умудрялся укрепить их между ветвями, они погружались в болото внизу. И когда он вытаскивал ноги, трясина уступала неохотно, издавая ужасный всасывающий звук.
Иногда из топи выскакивали какие-то существа, скользили по ногам и снова падали в зловонный рассол.
Привязь врезалась в левую руку, а он продолжал тащить сани – жалкий остаток солнечного самолета и припасов. Чудо, что он спас даже это немногое при крушении.
Вулкан освещал равнину водорослей вспышками цвета охры. Радужные частицы металлической пыли покрывали растительность. Вторая половина дня, почти китрупские сутки, как он повернул свой глайдер к острову в поисках места для посадки.
Том поднял голову и взглянул на водорослевую равнину. Все его планы рухнули из-за этих жестких, похожих на веревки водорослей.
Он надеялся найти убежище на острове, на подветренной от вулкана стороне, или, если не получится, сесть на воду и превратить глайдер в широкий и надежный мореходный плот, на котором и провести свой эксперимент.
«Мне следовало учесть и такой поворот». Крушение, лихорадочные минуты, когда он нырял за оборудованием, сооружал грубые сани, а над головой ревела буря, и эти часы, когда он полз среди зловонных водорослей к единственному прочному островку в растительности, – всего этого нужно было избежать.
Он попытался подтянуться, но дрожь в правой руке грозила перейти в судороги. Он сильно вывихнул правую руку при крушении, когда оторвались крылья самолета и понтоны, а фюзеляж прыгал по болоту, пока не упал в открытый бассейн.
Рана с левой стороны лица чуть не вызвала потерю сознания в первые критические минуты. Она тянулась от челюсти почти до нейрогнезда над левым ухом. Пластиковое покрытие, обычно закрывающее нежное соединение нервов, сорвано и безнадежно потеряно.
Инфекция – сейчас наименьшая из опасностей.
Рука дрожала все сильнее. Том старался успокоить дрожь, лежа вниз лицом на пахучих упругих водорослях. Правая щека и лоб касались грязи.
Ему нужно быть энергичным. Некогда заниматься самогипнозом, приводить тело в рабочее состояние. Силой воли он приказал своим мышцам напрячься для последнего рывка. Он мало что может сделать с тем, что обрушила на него вселенная, но – черт побери! – после тридцати часов борьбы, в нескольких метрах от цели он не позволит собственному телу его подвести!