К утру всё небо затянуло низкими серыми тучами. Выйдя из пещеры, Кианга зябко поёжилась.
Сидевшая на краю выступа Киара обернулась и ласково улыбнулась дочери.
– С добрым утром, – тихо сказала она, подходя к Кианге.
– С добрым, – так же тихо отозвалась та и вздохнула. Киара внимательно посмотрела на неё.
– Послушай, дочка, – почувствовав, как напряглась юная львица, Королева быстро продолжила: – Нет-нет, не подумай, я не хочу терзать тебя… Просто я хотела сказать, что мы… ни в коем случае не торопим тебя. Не торопись. Обдумай всё хорошенько. У тебя впереди ещё много времени, поэтому… не нервничай. Если ты не хочешь выходить за Джубу, тебе не обязательно это делать. Я хочу, чтобы ты была счастлива, дочка. Чтобы ты нашла свою страну Юпенди… И… не торопись.
– Спасибо, мам, – прошептала Кианга, чувствуя, как к горлу подступает комок. – Спасибо тебе…
– Не плачь, – Киара ласково потёрлась о спину дочери. – После грозы всегда возвращается солнце, помнишь? И оно обязательно коснётся и осветит тебя… Ты же сама лучик света, помнишь?
Кианга кивнула, улыбаясь сквозь предательски подступившие слёзы.
– Я люблю тебя, мам, – тихо сказала она.
– И я тебя, милая, – улыбнулась Киара. – И я тебя…
Обнявшись, две львицы помолчали.
– Ну что, какие у тебя сегодня планы? – с улыбкой поинтересовалась Королева. – Не хочешь поохотиться со своей пожилой мамой?
– Какая же ты пожилая, ма-а-ам, – улыбнулась принцесса. – Конечно, хочу!
– Отлично, – весело сказала Киара. – Тогда встречаемся здесь в полдень, хорошо?
– Ты лучшая, мам, – прошептала Кианга, прижимаясь к груди матери. Киара ласково улыбнулась и лизнула её за ухом.
– И ты у меня лучшая, – шепнула она на ухо юной львице. – Не забывай об этом…
Поздно вечером Кианга лежала на плоском тёплом камне у водопоя, перебирая в памяти счастливые моменты своей жизни. Их было много… Очень много. Но Самавати неизменно присутствовал в них. Вздохнув, львица закрыла глаза, прислушиваясь к пустоте внутри. Наполняясь радостными воспоминаниями, она как будто начинала затягиваться, и даже боль притуплялась, из режущей становясь тянущей, как плохое воспоминание, дурной сон…
Львица навострила уши, услышав чьи-то шаги. Со стороны Скалы медленно приближался лев. На секунду в её сердце вспыхнула, но тут же угасла надежда – она узнала поступь Джубы.
Лев подошёл и, потоптавшись в нерешительности, присел рядом. Кианга молча смотрела на него.
– Екунда сказала мне, где ты, – тихо произнёс он. Кианга удивлённо вскинула брови.
– Я… сказал ей, что хочу извиниться перед тобой.
Львица молчала.
– Послушай, Ки, – начал Джуба. – Прости меня. Я повёл себя как полный дурак. Я… Я зря наговорил много лишнего. Просто я сорвался, и я… правда жалею. Прости меня, если сможешь.
– И ты прости меня, – вздохнула Кианга. – Я тоже наговорила много лишнего. Мне жаль, Джуба.
– И мне, – кивнул лев. – Знаешь, я… Я не хочу заставлять тебя выходить за меня замуж насильно. Я, наверное, уйду и попытаюсь основать свой собственный прайд. Так будет лучше.
– Думаешь? – спросила Кианга. – Ты мог бы остаться здесь… Ты… так сильно хочешь стать королём?
– Хочу, Ки… – вздохнул лев. – Просто… я всю жизнь жил с этой мыслью. Мне сложно в один момент отказаться от неё. Да я пока и не хочу отказываться… Я попытаюсь найти своё место в Круге Жизни. Если не получится – я вернусь.
Кианга едва заметно кивнула.
– Ты хочешь уйти сейчас? – тихо спросила она.
– Пока нет… Дождусь свадьбы Фура. А там… Наверное, для начала пойду с ним. Вдвоём нам первое время будет легче.
– Наш прайд останется совсем без львов, – грустно сказала львица. Джуба помолчал.
– Я пока не знаю, как сложится наша жизнь, Ки. Да, пожалуй, никто из нас не знает. Давай не будем загадывать.
– Не будем, – кивнула Кианга и слегка улыбнулась.
– Ты правда не злишься на меня? – тихо спросил лев.
– Не злюсь.
– Честно?
– Да хватит, уже, Джу, – засмеялась львица. – Честно-честно.
Джуба улыбнулся и вдруг, резко навострив уши, обернулся за спину Кианги. Умолкнув, она поднялась на лапы и тоже обернулась. Опустив голову, Джуба тихо зарычал. Его шерсть поднялась дыбом. Львица замерла, вслушиваясь. Нет, Джубе не почудилось. Кианга тоже явственно услышала шорох травы, приминаемой чьими-то осторожными шагами… Двое незнакомых львов шли прямо к ним.
– А ну стойте! – зарычал Джуба, готовый защитить себя и Киангу. – Кто вы и что делаете на нашей земле?
– Мы пришли с миром, – ответил из темноты голос молодого льва. – Извините, если мы нарушили границы, мы не знаем этих мест… Просто мы пошли за запах воды.
– Сколько вас? – поинтересовался Джуба, втягивая воздух и быстро стреляя глазами по сторонам.
– Только двое. Я и моя жена, – ответил всё тот же голос.
Ещё раз вдохнув воздух, Джуба немного успокоился. Гортанное рычание в его груди становилось тише.
– Подойдите сюда, – позвала Кианга. Она с интересом рассматривала двинувшихся к ним льва и львицу. Незнакомцы приблизились. Совсем юный, не старше Кианги и Джубы черногривый лев встал чуть впереди, загораживая собой ещё более юную львицу.
– Меня зовут Искер, – сказал он. – А это моя жена, Катрин.
– Да, вы и вправду издалека, – удивилась Кианга. – У нас таких имён не дают. Меня зовут Кианга, я принцесса этих земель. А это мой друг, Джуба.
Перестав рычать, Джуба присел, внимательно разглядывая незнакомцев. Иссиня-чёрная грива льва с необычной для Прайдленда шерстью цвета светлой древесной коры была ещё не слишком густой, но пронзительные голубые глаза светились решимостью и отвагой. Правую лапу опоясывал тонкий шрам. В зелёно-голубых глазах же его юной жены с песочно-золотой шерстью плескалась жизнерадостность, которую не скрыла даже небольшая тревога. Джуба невольно засмотрелся на красивую молодую львицу.
– Какие вы… юные, – вырвалось у него.
– Да, мы ещё молоды, – улыбнулся Искер. – Мы только недавно поженились и отправились на поиски своего счастья. Мы идём с далёких южных земель… Впрочем, нам пришлось уйти не по своей воле.
При этих словах по лицу молодого льва пробежала тень. Его спутница, Катрин, вздохнула.
– Нам пришлось уйти далеко от своей родной земли, – тихо произнесла она. – Её опустошили гиены.
– Гиены? – удивлённо вскрикнула Кианга.
– Да… Поженившись, мы покинули свой родной прайд и пустились в странствие. Но вскоре наткнулись на невообразимо огромный клан гиен… Мы повернули на север, но чем дальше мы шли, тем больше убеждались, что гиены почему-то следуют за нами… Мы наблюдали за ними издалека и поняли, что не ошиблись…
– Они медленно, но неотвратимо движутся на север, – добавил Искер. – С тех пор мы идём как можно дальше на север, надеясь, что они не догонят нас. Их клан огромен, я никогда не видел столько гиен… Кажется, что их стая простирается по всему горизонту.
– Ничего себе, – присвистнул Джуба.
– То есть… Вы хотите сказать, что они движутся сюда? – нервно спросила Кианга.
– Похоже, что так, – тревожно кивнул Искер. – Мы шли быстро и опередили их на много-много дней, поэтому я точно не могу сказать, до сих пор ли они движутся на север или свернули куда-то…
– Это правда? – на всякий случай поинтересовался Джуба.
– Да, – в глазах Катрин вспыхнули решительные синие искорки. – По пути сюда мы пытались предупредить всех встречавшихся нам животных… Но уже несколько дней мы шли через пустынные бесплодные земли и очень захотели пить. Поэтому и свернули сюда, почувствовав воду.
Джуба напрягся.
– Об этом нужно доложить Королю, – мрачно бросил он. Посмотрев на него, Кианга кивнула.
– Пейте, – гостеприимно произнесла она. – А затем мы проводим вас к моему отцу.
Кову ещё не спал, ожидая дочь, когда Кианга тихо вошла в пещеру. Её зелёные глаза фосфоресцирующе вспыхнули. Увидев, что она замерла у входа, Кову быстро поднялся и подошёл к ней.
– Что случилось? – тихо, чтобы никого не разбудить, спросил он. Кианга кивнула на площадку перед пещерой и вышла. Король последовал за ней. Выйдя из пещеры, он замер, увидев чужаков. Но заметив, что Кианга спокойно приблизилась к ним, стоящим рядом с Джубой, Кову расслабился.
– Это Искер, пап, а это Катрин, – тревожно сказала Кианга. – Они идут далеко с юга и, похоже, принесли нам тревожные вести.
Кову нахмурился.
– Я слушаю вас, – произнёс он. Искер повторил то, что они с Катрин уже рассказали Кианге и Джубе. Чем дольше он говорил, тем больше сужались глаза Короля, пока не превратились в узкие щёлочки.
– Плохо дело, если это правда, – пробормотал он и, поблагодарив чужеземцев за рассказ, отозвал Киангу в сторону.
– Прости, пап, что привела их сюда, да ещё так поздно, – начала принцесса, но Кову оборвал её взмахом лапы.
– Ты правильно поступила, дочь, – тряхнул гривой Король. – Королева не должна игнорировать предупреждения об опасности, от кого бы они ни поступали. Я вижу, что эти чужаки не опасны. Они надолго в Прайдленде?
– Похоже, нет, – покачала головой Кианга. – Они собираются идти дальше на поиски своего счастья.
– Что ж… – задумчиво произнёс Кову. – Сейчас уже поздно. Они могут переночевать на Скале. Утром мы соберём прайд и будем держать совет.
Кианга кивнула.
– Спасибо, пап, – прошептала она, зарываясь носом в гриву отца.
– За что? – улыбнулся Кову.
– За то, что… я не разочаровала тебя.
– Ты говоришь мне «спасибо» за то, что не разочаровала меня? – тихо засмеялся лев. – Доченька… Ты никогда меня не разочаруешь. Помни об этом.
– Я люблю тебя, пап, – тихо вздохнула львица. Кову ласково обнял её.
Глава 39. Совет.
Тревожный сон держал в плену Киангу недолго. Когда она открыла глаза, была глубокая ночь. Весь прайд мирно спал. Заглядывавшие в пещеру лунные лучи освещали свернувшуюся калачиком прямо у входа пару странников с далёких земель. Поднявшись, Кианга тихо подошла к ним. Лапа Искера нежно обнимала Катрин, будто даже во сне он готов был защищать её от всего мира… Кианга горько вздохнула и вышла на выступ.
По Прайдленду гулял свежий прохладный ветерок, тут же ласково обнявший принцессу. Ещё раз вздохнув, она спустилась со Скалы и побрела к водопою. Напившись, львица запрыгнула на один из камней. Возвращаться в пещеру не хотелось. Слишком невыносимо было смотреть на чужое счастье, когда внутри неё самой зияла огромная чёрная дыра, готовая, казалось, засосать всю радость и краски жизни… Кианга сама не заметила, как хлынули из глаз накопившиеся слёзы, которым она упорно не давала прорваться, не желая показывать свою слабость другим. Подняв глаза к звёздам, львица всхлипнула. Вдруг ночное небо прочертил яркий росчерк – упала звезда.
– Самавати… – тихо прошептала Кианга, глядя, как быстро тает оставленный метеором след. – Где же ты?
Далеко-далеко от Прайдленда одинокий лев задумчиво проводил падающую звезду взглядом. Почему-то она заставила его вспомнить о Кианге. Ему даже показалось, что в шёпоте ветра он расслышал её голос, зовущий его по имени… Лев вздохнул.
– Прости, Ки… – тихо прошептал он. – Я не могу вернуться…
Устав плакать, львица не заметила, как задремала. Ей снилось, что она идёт по высокой траве саванны, но не просто идёт, а что-то ищет, что – она и сама не знает, но найти это просто необходимо, иначе дальнейшая жизнь потеряет всякий смысл… Она упрямо идёт дальше, всё ускоряясь, но всё пусто вокруг… Устав, она присела отдохнуть, как вдруг услышала сзади тихий шорох травы…
Сон резко прервался. Вскочив, Кианга даже зарычала от разочарования. Ещё бы чуть-чуть, и она наверняка бы узнала, что же она всё-таки должна была найти… Львица легла и попыталась уснуть, чтобы увидеть продолжение, но сон никак не шёл. Поворочавшись немного, Кианга вздохнула и двинулась обратно на Скалу. Скоро уже рассвет, а если отец проснётся раньше и не увидит её, то опять поднимется паника.
Долго поспать ей не удалось. Едва дождавшись восхода солнца, Кову начал будить прайд. Потягиваясь, недоумевающие львицы выходили на площадку и рассаживались кружком. Искер и Катрин по приглашающему кивку Кову заняли места справа от Короля. Перешёптываясь, львицы с удивлением смотрели на них. С не меньшим изумлением поглядывали на чужаков и Симба с Налой. Чуть нахмурившись, Кову немного помолчал, дожидаясь тишины.
– Мой прайд! – начал он, когда шёпот львиц наконец смолк. – Эта юная пара, Искер и Катрин, пришли в Прайдленд ночью. Они идут с далёких южных земель и, похоже, сам Айхею послал их, чтобы предупредить нас о надвигающейся опасности.
Повернувшись к юной паре, Кову попросил:
– Повторите, пожалуйста, всё то, что рассказали мне вчера.
Немного смущаясь под пристальными взглядами львиц, Искер и Катрин пересказали всё, что Кианга слышала уже в третий раз.
– Спасибо, – кивнул им Кову. Юный черногривый лев чуть склонил голову в ответ и ласково покосился на свою спутницу. Она улыбнулась ему в ответ. Заметив это, принцесса чуть нахмурилась. Сидевшая рядом Екунда хмыкнула.
– Гляди, – зашептала она на ухо подруге, – даже на Совете друг на друга любуются.
Ну да, сама-то Екунда переглянулась с Аджуади совсем немного. Всего-то раз пять с начала Совета, мысленно хмыкнула Кианга и тут же почувствовала ноющую боль в груди. Видимо, ей не суждено найти счастье в любви… Подавив покалывание в носу, принцесса решительно вздохнула. Нет, она не будет размазнёй. Она всё-таки дочь Короля и будущая Королева. Она будет сильной и найдёт своё счастье в чём-нибудь другом. Обязательно…
Из раздумий её вывел голос Симбы. Оказывается, пока она предавалась размышлениям, прайд отходил от шока услышанного, теперь же перешёл к обсуждению.
– Где гарантия, что это правда? – выкрикнули несколько львиц. Симба призвал их к порядку и замолчал, слушая Кову.
– В этом и проблема, что гарантий никаких нет, – сурово отозвался тот. – Но наша задача – для начала установить, правда ли это, и если да, то думать, что делать дальше.
– Что делать дальше? – в карих глазах Киары плеснулся страх. Она вспомнила сон своей дочери, приснившийся ей много лет назад. – Придётся уходить! Выбора нет!
– Уйти? – покачал головой Симба. – Бросить землю наших предков, Скалу Славы? Плохая идея. Кову прав, сперва нужно выяснить, правда ли это, и если да, то какова численность врага. Возможно, их число преувеличено, и тогда мы сможем дать им бой…
– Это правда, пап, – тихо прошептала Киара. – Ну, я так думаю… Кианга видела сон…
Десятки удивлённых глаз метнулись с Королевы на принцессу. Смутившись, Кианга не придумала ничего умнее, как глупо хихикнуть и кивнуть. Тут же посерьёзнев, львица вздохнула.
– Это не всё, – произнесла она. – Совсем недавно я видела тот же сон снова… Там же, у баобаба шаманов. Я видела битву на Скале между львами и гиенами. Мванга сказал, то место пропитано духами, и я могла заглянуть за завесу времён…
– Это могло быть прошлое, – заметил Симба. – Такая битва уже была на Скале.
Кианга печально качнула головой.
– Это мы и пытались установить с Мвангой, – сказала она. – И… решили, что это не та битва.
– Замечательно… – бессознательно пробормотал Симба. Кову поднялся.
– Я схожу за Мвангой, – сказал он. – А вам пока следует обсудить, кто из львиц отправится на разведку.
– Пускай за Мвангой слетает Зого, милый, – позвала Киара, но Король отрицательно тряхнул гривой.
– Я приведу его быстрее… Нельзя терять ни минуты, если это правда. Страшная опасность грозит нам тогда, – и темношёрстный лев умчался.
– Ужасно… – прошептала Нала. – Ужасно, если это правда…
– Мы выясним это, милая, – решительно сказал Симба. – Будем надеяться, что нет.
– Это правда! – сверкнув яркими зелёно-голубыми глазами, горячо вскричала Катрин. – Нам нет причин врать вам!
– Мы верим вам, – кивнул Симба. – Вопрос не в этом, а в том, по-прежнему ли клан движется сюда… Вы же сами сказали, что оставили их позади много дней назад. Они могли остановиться или сменить направление.
Искер кивнул. Катрин печально понурилась.
– В любом случае мы очень благодарны вам за помощь, – произнёс лев. – Итак, кто-то должен отправиться на разведку.
– У нас есть мажордом, пап, – опять напомнила про Зого Киара.
– Мажордом не разведчик, милая, – усмехнулся Симба. – Кроме того, он нужен нам здесь. Понадобится его помощь в другом… – и Король-Отец задумчиво обвёл львиц взглядом.
– Я могу пойти, Ваше Величество, – выступила вперёд Хила. – Разведка – это моё. Я была разведчицей в нашем прайде до объединения.
– Я думал, разведчицей была Мбайя, – чуть улыбнулся Симба.
– Мбайя была шпионом, – нахмурилась львица. При упоминании бывшей подруги в её глазах вспыхнул нехороший блеск.
– Хорошо, – кивнул лев. – Но у нас тоже есть разведчицы. Возьми с собой Сафи. Когда-то она была лучшей.
Хила с сомнением покосилась на мать Бариди.
– Я пойду очень быстро, – сказала она. – Ты выдержишь темп?
– Обижаешь, – усмехнулась Сафи.
– Значит, решено, – тряхнул гривой Симба. – Если вы готовы, лучше не терять времени даром и выступить сразу. Искер, Катрин, – обернулся Король-Отец к гостям. – Покажете им направление?
Юные львы кивнули. Хила и Сафи подошли к дочерям попрощаться.
– Какой кошмар, мам… – тихо прошептала Киара. Нала ласково коснулась носом её головы.
– Всё обойдётся, милая, – шепнула она. – Если что, мы просто на время уйдём в прайд твоего дяди Мхиту… Может, они пройдут мимо…
– Кстати, о Мхиту, – повернулся Симба к жене. – Нам нужно послать кого-то туда с просьбой о помощи, Нала. И к Малке тоже. Одним нам не выстоять.
– Ты не слишком гонишь антилоп, пап? – поинтересовалась Киара. – Мы же ещё даже не знаем, стоит ли готовиться к опасности.
– К опасности всегда стоит готовиться, дочь, – бросил Король-Отец. – Лучше потом извиниться и распустить всех по домам, чем постесняться и остаться одним… Потом может быть уже поздно.
Нала задумчиво кивнула.
– Нужно разослать просьбы о помощи во все соседние прайды, – сказала она. – Беда может коснуться и их.
– Для этого мне и нужен Зого здесь, – улыбнулся лев. – Он организует птичью связь. Птицы управятся с этим быстрее.
Хила и Сафи с провожавшими их Искером и Катрин уже ушли, когда с Мвангой на спине примчался Кову.
– Расскажи им, Мванга, – тяжело дыша, попросил Король, ссадив мандрила на землю.
– Великие Духи молчат, – печально произнёс шаман. – Я пытался просить у них совета, но бесполезно… Не отвечают даже духи моего учителя и короля Муфасы. Похоже, с этой бедой мы должны разобраться самостоятельно.
Симба молча выслушал мандрила и тряхнул гривой.
– Я сделал всё, что мог, – грустно добавил Мванга. – Но я не смог даже разгадать сон Кианги…
– Хорошо, Мванга, – отдышавшись, произнёс Кову. – Спасибо тебе за помощь всё равно. Побудь пока здесь, помоги нам решить, что делать дальше… Разведчицы уже ушли? – спросил он, не заметив молодую пару странников и Хилы с Сафи. Симба кивнул.
– Отлично. Теперь нужно подумать…
– Папа уже решил отправить гонцов за помощью в соседние прайды, – сообщила Киара.
– Хорошо, – рассеянно кивнул Король. – Но… Мы будем сражаться?
– Я пока не знаю, Кову, – вздохнул Симба. – Пока рано загадывать. Мы дождёмся Хилу и Сафи…
Кову кивнул.
Вечером прайд провожал Искера и Катрин в путь. Юная пара собиралась продолжить своё странствие.
– Не подумайте, что мы боимся, – улыбнулся Искер, тряхнув чёрной гривой. – Но… Мы уже устали ходить по чужим землям. Нам уже так хочется найти свой уголок, где мы могли бы счастливо жить… Надеемся, беда обойдёт вас стороной.
– Спасибо… Надеюсь, и вас она не найдёт. На западе отсюда есть очень красивые джунгли, – улыбнулся Симба. – Правда, там нет еды, подходящей львам… Но если вас это не испугает, вы можете попытаться пройти дальше. Может, на какой-нибудь из окраин обитают стада.
– Спасибо, – тепло улыбнулась Катрин. – Спасибо вам за гостеприимство.
– Вам спасибо за предупреждение, – хором отозвались Кову, Симба и Кианга, и, переглянувшись, улыбнулись.
– Удачи вам, – добавила Кианга. – И счастья.
Улыбнувшись на прощание, чета юных львов начала спускаться со Скалы. Кианга задумчиво провожала их взглядом.
…И вновь она бежала по траве. Желание что-то отыскать жгло сердце, лёгкие горели от быстрого бега, устали лапы… Поднявшись на холм, львица остановилась и присела отдохнуть. И вновь сзади раздался шорох травы…
Львица быстро обернулась. Улыбаясь, к ней шёл красивый голубоглазый лев.
– Самавати… – нежно улыбнулась Кианга, чувствуя, как мгновенно исчезли боль, пустота и отчаяние. – Я искала тебя…
Лев ласково смотрел на неё.
– А я – тебя, – тихо ответил он.
Глава 40. И они ждали.
Ночь напоминала внеплановое празднование равноденствия. Вот только настроение в прайде стояло совсем даже не праздничное. Разбредаясь парами или группками, львицы и львы с тревогой обсуждали сложившуюся ситуацию.
Две сестры заняли один из выступов Скалы.
– Значит, ты уходишь…
– Да, Мара, ухожу. Мне страшно. Я хочу для начала вернуться в свой прайд, к своему мужу, а потом уже думать, что делать дальше.
Марариби вздохнула. Она прекрасно понимала Кусини и сама бы не отказалась вернуться в прайд отца. Но у неё были другие планы…
Этот шаман, Мванга… Весь прайд доверяет ему и хорошо к нему относится… Но Мару всё ещё терзали сомнения. Задержавшись сегодня на Скале, мандрил отвёл её в сторону и молча указал на северо-запад, на немой вопрос в её глазах ответив кивком. Львица не была уверена, что всё поняла верно, но других вариантов у неё не было. Её сын там, на северо-западе. И она должна разыскать его…
– А что Аджуади? – спросила Марариби, заранее уже, впрочем, зная ответ.
– Он пойдёт со мной, конечно, – чуть удивлённо пожала плечами Кусини. – Он же наш единственный наследник, я не могу подвергать его такой опасности.
«Может, опасности-то никакой ещё и нет», – мрачно мысленно фыркнула Мара и тут же почувствовала, как болезненно сжалось сердце. Нет, похоже, всё-таки есть. Иначе не свербил бы так внутри тонкий голосок интуиции, не подгонял бы на поиски Вата…
– А ты? – поинтересовалась сестра. – Пойдёшь с нами?
Марариби медленно покачала головой.
– Жаль, – вздохнула Кусини. – Мне будет не хватать тебя.
– И мне тебя, – тепло улыбнулась львица. Вздохнув, Кусини прижалась к ней.
– Как хорошо иметь сестёр и братьев, – тихо сказала она. – А… как думаешь, где сейчас мама?
Марариби напряглась. Впервые с того дня, когда Мхиту пришлось рассказать старшей дочери, куда делась её мать, Кусини упомянула о Мбайе. Уже три года две сестры и брат просто делали вид, что никакой матери у них и нет, и если и была, то это было давно и неправда. Но то было лишь внешне… Что творилось у каждого внутри, никто не знал.
– Мара?
– Не знаю, Сини, – вздохнула львица. – И не уверена, что хотела бы знать.
Кусини помолчала, борясь с собой, задать ли так и вертящийся на языке вопрос, или не стоит… И не выдержала:
– А ты хотела бы, чтобы она верну…
– Нет, – даже не став дослушивать, отрезала Марариби. Кусини вздохнула.
– А я хотела бы. И Матлай хотел бы, я знаю.
– Она разбила сердце папы, – холодно пожала плечами Мара, показывая, что разговор ей неприятен.
Кусини хотела ещё что-то сказать, но не стала и лишь вздохнула.
– Я ухожу завтра на рассвете, – тихо произнесла она. – И я… рада, что навестила тебя.
– И я рада, – уже мягче отозвалась Мара. – Спасибо тебе.
– Идём спать, – поднимаясь, позвала Кусини, чувствуя, что дальнейший разговор не клеится. Марариби молча оглядела горизонт. Почему-то именно мысль о матери укрепила её решение до прочности камня. Ведь она сама была матерью…
Мара поднялась и, подойдя к сестре, крепко обняла её.
– Спасибо тебе за всё, сестрёнка, – тихо сказала она. – Надеюсь, опасность не коснётся вас. Будьте осторожны.
Глаза Кусини расширились от изумления.
– Почему ты говоришь это? И ещё сейчас?
– Потому что я ухожу прямо сейчас, Сини. У меня тоже есть сын, и я тоже хочу позаботиться о его безопасности.
Поняв наконец смысл её слов, Кусини кивнула.
– Я передам от тебя привет папе, – сказала она.
– Скажи, что я люблю его, – добавила Мара, направляясь в сторону тропинки, ведущей к спуску со Скалы. – И… Матлаю скажи тоже.
– Ты не будешь прощаться с ним?
– Я решила уйти прямо сейчас… И мне не хочется ни с кем прощаться. Так будет проще…
Кусини кивнула.
– Удачи тебе… Прощай, Ри…
– И тебе. Прощай, Сини.
Одна из сестёр осталась сидеть на выступе Скалы, задумчиво глядя, как спускается в быстро темнеющую саванну другая…
На другом выступе Матлай как раз обсуждал с Витани, что делать дальше. Слова давались обоим нелегко. Пути было всего два: струсив, бежать или остаться и сражаться. Конечно, оба надеялись, что тревога окажется ложной, но стоило быть готовыми ко всему… Витани явно склонялась ко второму варианту. Сама мысль о бегстве претила ей. Матлай в который уже раз вздохнул.
– А наши дети, Тани? Ты подумала о них?
– Ты же сам сказал, что Кусини уходит. Она может забрать их с собой.
Матлай помолчал.
– Я не боюсь… – тихо сказал он. – Но я не хочу, чтобы мои дети в случае чего остались сиротами…
– А я не могу бросить брата, Лай. Если Симба откажется уходить отсюда, он тоже останется. Мы слишком многое пережили вместе.
Матлай молча засопел. Витани верно истолковала его сопение.
– Нет, Лай. Брат мне не дороже детей. Я вообще не могу и не собираюсь выбирать между ними, слышишь?! Не собираюсь!! Но бросить брата в опасности я не могу. А детей нужно переправить в безопасное место. Ты можешь пойти с ними.
– Я останусь с тобой, – тихо ответил лев. Витани внимательно посмотрела ему в глаза.
– Ты уверен? – спросила она. – Ты можешь идти. Обещаю, что каждому, кто назовёт тебя трусом, я расцарапаю морду.
– Не в этом дело, – вздохнул Матлай. – Я не хочу оставлять тебя одну… Но и за детей я боюсь.
– Я тоже боюсь за них, – отрезала Вит. – Почему и предлагаю отправить их в прайд твоего отца. Там он присмотрит за ними.
– О небо, как всё это сложно, – застонал Матлай. – Я не знаю, Тани… Мы ответственны перед нашими детьми… Имеем ли мы право подвергать себя опасности?
Витани помолчала.
– У всех есть дети, Лай, – наконец сказала она. – И каждый сам решает для себя… Наша с Кову мать посвятила себя и нас мести Симбе…
– И что хорошего из этого вышло?
– …Но наша мать заблуждалась, Лай. А я не думаю, что мы поступаем неправильно. У нас есть дети, да. Но у нас есть и наша жизнь. Конечно, мы должны посвятить себя им… Но посвятить, а не принести в жертву. Думаешь, наши дети примут то, что мы трусливо сбежали, бросив близких?
– Думаешь, они примут то, что мы погибли, оставив их сиротами?
Витани долго молчала. Молчал и Матлай, задумчиво разглядывая небо.
– Мы должны сделать свой выбор, Лай, – тихо сказала львица. – А наши дети, если нам удалось воспитать их правильно, поймут нас в любом случае. Кроме того, погибать я не собираюсь. Я как следует всыплю этим гиенам, если они осмелятся явиться сюда, и вернусь к своим детям. А ты решай сам. Я не могу принуждать тебя.
Матлай кивнул и тряхнул гривой.
– Я с тобой, – просто сказал он.
Екунда молчала, разглядывая своё отражение в воде водопоя. Молчал и сидевший рядом Аджуади. За их спинами медленно светлело небо.
Львица не плакала, нет. Но она не была готова к тому, что её первая любовь закончится так быстро… Что так быстро покинет её тот единственный лев, кому она была небезразлична… Адж вздохнул.
– Ку? – тихо позвал он. Екунда оглянулась.
– Ты… Ты можешь пойти со мной, Ку, – срывающимся голосом сказал лев. Все эти дни, что он провёл рядом с Екундой, он пытался разобраться в своих чувствах. На родине у него тоже были львицы, обращающие на него внимание, ещё бы, ведь он будущий принц! Но эта львица была совсем другая. Он понравился ей таким, каков он есть, он чувствовал это… С ней у него не возникало чувства неловкости, как с другими львицами. С ней он чувствовал себя и мог быть самим собой, не боясь опозориться и уронить достоинство внука Короля, достоинство, которым так гордилась его мать… И в ней было что-то от его матери, но в то же время она была совсем, абсолютно другая… Его тянуло к ней, определённо. Боялся он только того, что это чувство может пройти так же быстро, как и появилось…
Екунда вздохнула.
– Я… Я не знаю, Адж, – тихо ответила она. – Я не готова оставить этот прайд. И я боюсь того, что там, у тебя дома, ты утратишь интерес ко мне…
Лев опустил голову. Ну вот и как объяснить ей, что он тоже этого боится?
– Ты когда-нибудь станешь королём там… – продолжала львица. – А я… Я простая охотница. Наверняка в твоём прайде таких, как я, полно. Я хочу сказать, что ты… очень нравишься мне, Адж. Правда. Но я не могу сейчас пойти с тобой. Прости.
Аджуади кивнул. Он догадывался, что именно так она и ответит.
– Я вернусь к тебе, – сказал он.
– Не обещай того, что не сможешь выполнить, – тихо отозвалась Екунда.
– Я вернусь к тебе, – повторил лев. Екунда улыбнулась.
– Я буду ждать, – шёпотом ответила она.
Серое хмурое утро не принесло облегчения. Тревога лишь усиливалась с каждым часом, нависая над Скалой, будто ещё одна невидимая туча, давя на беззащитных перед ней львов…
Поговорив с Симбой, попросившим передать Тоджо и Малке просьбу о помощи, Кусини и Аджуади ушли, прихватив с собой сына и дочь Витани и Матлая. Детей не стали посвящать в подробности грядущего. Приласкав обоих, Витани лишь сказала им, что они побудут в прайде дедушки, а у мамы с папой есть ещё дела здесь. Матлай долго прощался с детьми, то и дело ероша хохолок Ашики. Но наконец они ушли… Витани, Матлай и Екунда долго провожали их взглядом, сидя на главном выступе Скалы. В глазах Екунды светилась надежда.
Прайд остался ждать. Ждать известий, страшных или, наоборот, несущих облегчение, ждать гнева небес или милости судьбы… Больше ничего не оставалось. Только ждать, поглядывая на затянутое тучами небо, окидывая взглядом горизонт в надежде, что где-нибудь мелькнут два золотистых пятнышка – шерсть ушедших разведчиц…
И они ждали.
Глава 41. Разведка.
Хила и Сафи осторожно крались в высокой траве. Уже больше суток они быстро бежали в направлении, указанном Искером и Катрин, но пока вокруг всё было тихо и пустынно…
– Чёрт, – проворчала Сафи, запнувшись за камень. – Лучше бы и вправду Зого послал, а! Он бы и пролетел быстрее, и видно ему сверху лучше…
– Ты плохо знаешь Зого, если бы доверила ему такое, – хмыкнула Хила. – Он ведь даже дорогу назад найти не в состоянии! Помнишь, как он блуждал, когда провожал Матлая с Витани в джунгли? Только и приходилось слушать стенания Зазу.
Сафи хмыкнула.
– Как мажордом он ещё ничего, – заметила она.
– Как мажордом – да. Но серьёзную разведку я бы ему никогда не доверила. И Симба правильно сделал, что не доверил тоже. Нам нужны чёткие конкретные данные, а не вопли о том, что близится конец света в виде армии гиен размером с три Прайдленда.
Сафи хихикнула. Да, это было бы очень в духе Зого. Выпрямившись, Хила внимательно осмотрелась.
– Впереди гора, – заметила она.
– Обойдём? – предложила Сафи. – Лезть на неё опасно. Если вдруг с другой стороны лезут враги, мы столкнёмся на вершине.
– Я знаю, – кивнула Хила и, ещё раз оглядевшись, решила: – Но мы всё же рискнём.
Сафи покосилась на неё и пожала плечами. Хилу не переубедить, а разделяться вряд ли разумно.
Уже на закате окончательно выбившиеся из сил львицы достигли вершины. С южной стороны гора казалась неприступной: всюду высились лишь отвесные, почти вертикальные скалы. Под горой расстилалась гладкая равнина, абсолютно пустая и спокойная. Львицы внимательно огляделись по сторонам, пытаясь в последних лучах солнца уловить на горизонте хоть какое-нибудь движение. Но всё было безмолвно.
– Есть хочется, – вздохнула Сафи. – Что-то с едой в этих краях вообще перебои.
– Странники ведь предупреждали, что эта местность пустынна… – отозвалась Хила. – Что ж… Может, это отпугнёт гиен. Надеюсь, мы с ними не разминулись…
Сафи промолчала. Этого она и сама боялась больше всего.
Напившись из с трудом найденной лужицы, львицы прилегли поспать, укрывшись за скалами от ветра. Продолжать путь ночью было бессмысленно и опасно: ничего не стоило в темноте поскользнуться на скале и упасть в пропасть…
Утро было пасмурным, но не туманным. Дул холодный пронизывающий ветер. Едва рассвело, львицы поднялись и принялись обсуждать, что делать дальше: спуститься с другой стороны горы казалось нереальным, но обход мог занять слишком много времени. Пока разведчицы препирались, с южной стороны показалась какая-то тёмная масса. Вчера в неверном свете заходящего солнца львицам подумалось, что это дальняя гряда гор. Но сейчас эта гряда явственно шевелилась, меняла очертания и, поднимая клубы пыли, медленно приближалась…
– Вот чёрт! – вскрикнула Хила. – Прозевали!
Забыв захлопнуть отвисшую челюсть, Сафи обозревала надвигающуюся громаду. Размеры полчища сложно было определить, но, без сомнения, оно было огромно… Хила тихо зарычала. Её бока ходили ходуном от гнева.
– Ложись, Сафи, – тихо велела она. – Подождём немного.
Спрятавшись за скалами, разведчицы стали ждать. К полудню прошёл дождь и небо немного расчистилось. В лучах проглядывавшего солнца уже можно было разглядеть медленно приближающийся к горе клан… Да, это были гиены, теперь львицы уже в этом не сомневались. Изредка ветер доносил до них мерзкое хихиканье и не слишком приятный запах падальщиков.
Огромная стая гиен медленно продвигалась на север. Насколько огромная, Хила не могла рассмотреть, как ни пыталась: слишком много стояло в воздухе пыли. Сафи заметила, что некоторые что-то тащат на спинах. Приглядевшись, Хила заметила белые с полосами шкуры.
– Зебры, – процедила она. – Они несут с собой еду.
– Умно, – буркнула голодная Сафи.
Хила не отрываясь смотрела на два светлых пятнышка, идущих чуть впереди клана. В её душе росло смятение. А с ним росли тревога и страх...
Увидев впереди непреодолимое препятствие в виде горы, на которой засели разведчицы, два пятнышка замерли. Постепенно остановился и весь клан. Было видно, как две золотистые точки совещаются с несколькими серыми. Текли томительные минуты. Наконец клан медленно тронулся с места и двинулся на запад – в обход. Сафи быстро прикидывала скорость передвижения. Хила по-прежнему не отрывала глаз от золотистых фигурок, выглядящих раза в два крупнее гиены…
– Они движутся медленно, – пробормотала Сафи. – Им понадобилось полдня, чтобы покрыть расстояние, которое мы пробежали бы вчетверо, а то и впятеро быстрее. Мы намного опередим их. Но нужно торопиться, Хила… Хила?
Львица вздрогнула, будто очнулась ото сна.
– Всё хуже, чем мы думали, Сафи, – мрачно процедила она. – Бежим назад. У нас мало времени.
– Подожди! – окликнула её львица. – А ты вообще уверена, что они идут именно на Скалу? Может, они сворачивают прямо сейчас?
– Теперь уверена. Бежим, Сафи. Нужно предупредить Короля.
Жизнь в Прайдленде текла своим чередом. Всходило и садилось солнце, шли дожди. Но тревога росла с каждым днём в сердце каждого. Не сговариваясь, по вечерам Екунда и Бариди выходили на выступ или поднимались на вершину и неотрывно смотрели на юг, дожидаясь возвращения своих матерей… Чаще всего их сопровождала Кианга.
Принцесса по-прежнему выглядела плохо. Всегда живые и весёлые глаза, казалось, навсегда утратили блеск, как и золотистая шерсть. Нет, теперь Кианга часто улыбалась и даже, бывало, весело смеялась. Но хорошо знающим её было заметно, что это уже не та Кианга, что была ещё несколько месяцев назад. Совсем не та…
Вот и сегодня принцесса присела рядом с устремившей взор вдал