Солнце едва показалось из-за горизонта, когда весь прайд уже расселся кружком в пещере, готовый слушать рассказ шамана. Свет зари окрашивал саванну, пещеру и шерсть львов в розовый цвет. Мванга немного помолчал, любуясь рассветом.
– Так о чём же ты хотел рассказать нам, друг? – спросил Симба. Не отрывая глаз от востока, шаман печально вздохнул.
– Это долгая история, – сказал он и наконец повернулся. Прайд терпеливо ждал.
– Это долгая история… – повторил он. – Она о вашем прайде. И о моём учителе.
– Рафики?
– Да.
Мванга вздохнул, собираясь с мыслями.
– Существует одна давным-давно забытая легенда… Мне неведомо, правдива она или нет. Но именно благодаря ей мой учитель вообще пришёл в ваш прайд.
Львы и львицы удивлённо переглянулись.
– По этой легенде, один из ваших, Симба и Киара, предков, проклял ваш прайд.
– Что? – удивился Симба. – За что?
– Ну, вернее, не ваш прайд конкретно, а своих потомков. Началась эта история давно, когда один из предков вашего королевского рода передал престол своей наследнице. Он правил долго и мудро, но старость неминуемо приближалась к нему. И когда он понял, что у него уже нет сил вести прайд за собой, он передал корону своей единственной дочери. Но принцесса оказалась вероломной и жаждущей единоличной власти. Пользуясь тем, что прайд подчинялся теперь ей, она подстроила заговор, чтобы убить своего отца.
Киара и ещё несколько львиц глухо охнули.
– Она подстроила ловушку, в которую попал её отец и был тяжело ранен. Умирая, он выкрикнул ей в лицо проклятие. Он поклялся самим Айхею, что отныне и впредь, если кто-то из его потомков передаст престол по женской линии, своей дочери, то на прайд этого потомка падёт страшное проклятие, которое в конце концов и погубит весь прайд.
Теперь уже охнули все. Мванга продолжал:
– Вероломная принцесса не придала значения его словам. Вскоре у неё родился сын, а сама она спустя недолгое время погибла. Никто не знает, как это случилось, но легенда обросла слухами, что перед смертью она покаялась перед отцом и попросила его снять проклятие. Но снять его, увы, уже было нельзя. Можно было только смягчить. И тогда Великие Короли прошлого решили, что проклятие может быть снято, только когда на престол взойдёт третья Королева, получившая корону от своего отца.
– Ничего себе, – пробормотал Симба. – То есть только когда королевой станет третья по счёту принцесса?
– Именно. Но поначалу прайду везло. Слухи о том, что корону нельзя передавать львицам, просочились во многие прайды. Это были отголоски той самой легенды. Так вот, пока всё было хорошо. Трон передавался лишь по мужской линии, от отца к сыну. И даже если у Короля рождались дочери, он передавал корону лишь сыну. Так продолжалось до тех пор, пока не начал править король, у которого родилась лишь одна-единственная дочь. Этот король не знал легенду о проклятии или просто не придал ей значения. Так или иначе, он лично передал престол своей дочери.
– Кто это был? – охнул Симба.
– Короля звали Мохату. А принцессу – Уру.
Весь прайд снова охнул. Кто-то даже тихо застонал. Симба потрясённо застыл.
– И… на прайд упало проклятие? – нервно спросила Киара.
– Если верить легенде – да. Проклятие вызвало к жизни злого духа, который, повинуясь слову предка, наславшего это проклятие, стал искать способы погубить прайд.
– Теперь я понимаю, – пробормотал Симба. – Все мои несчастья, которые не падали в таком количестве больше ни на одного короля… Гибель моего отца и тирания Шрама, чуть не погубившая весь Прайдленд… Война с Зирой… Нашествие Амбы…
Мванга печально опустил голову.
– Но если Уру была первой, получается… вторая – это Киара?
Шаман кивнул.
– А третья – Кианга, – одновременно ахнули Нала, Кову, Киара и ещё несколько львиц. Мванга вновь кивнул.
– Вернее, может стать Кианга, – поправил он.
– Значит, если Кианга станет королевой, проклятие будет снято?
– Да.
– Ох, а ведь она не хочет быть королевой, – почти простонала Киара. – Попросила меня, чтобы мы с Кову растили принцем Нууму…
– Поэтому я и сказал, что может стать королевой, – мягко ответил шаман. – Это её выбор. Но не думаю, что она откажется, когда узнает причину. Конечно, вы можете подождать, пока подрастёт Ниота. Но это опасно. За это время может случиться ещё какое-нибудь несчастье.
Кову нахмурился и переглянулся с Киарой, которая лежала рядом, баюкая в лапах спящих малышей. Она тяжело вздохнула, и он, наклонившись, нежно приобнял её.
– А при чём здесь Рафики? – спросил Симба.
– Когда Мохату передал трон Уру и на прайд пало проклятие, Великие Короли прошлого, Великие Духи, не желая уничтожения своего рода, послали вашему прайду помощника. Он должен был оберегать вас и по возможности смягчать проклятие, не давая ему погубить род короля и весь прайд.
– Это был Рафики? – охнул Симба.
– Да. Как ты помнишь, он пришёл в ваш прайд во время царствования Уру и Ахади, когда их сыновья были подростками. И именно тогда сердце младшего принца, Таки, стало наполняться тьмой, и злой дух нашёл способ реализовать проклятие. В этот момент и появился мой учитель, посланник Великих Духов. Если бы при его жизни проклятие не было бы снято, он должен был найти себе замену, чтобы продолжить его дело. Так его заменой стал я. От рождения я, как и он, не был шаманом. Этот дар духи дали нам обоим по необходимости. Если вы не успеете снять проклятие при моей жизни, я тоже должен буду найти себе преемника. С помощью шамана Великие Духи оберегают вас. Но это не всё. Когда родилась Кианга, потенциальная третья королева, Рафики принял на себя ответственность быть её хранителем и оберегать её, чтобы она смогла исполнить свою миссию и снять проклятие.
– Но Рафики умер, – прошептала Киара.
– Его тело. Но не его дух. Его дух по-прежнему остаётся хранителем Кианги.
– Ничего себе, – пробормотал себе под нос Кову.
– Ты сказал про злой дух, вызванный проклятием, – осторожно сказал Симба. – Что это вообще такое?
– Он не материален. Это нечто совсем иное, чем духи тех, кто покинул этот мир, даже чем Великие Духи. Это некая сила, которая может проникать лишь в наполненные тьмой сердца. В светлое сердце ему не пробиться. Эта сила разрушает душу, заставляя её творить большое зло…
– Но разве зло произрастает не в наших сердцах?
– Произрастает? О, нет. Мы подобны сосудам, в которых сосуществуют и свет, и тьма в разных пропорциях. Но этот сосуд не может быть пуст. Если свет уходит из сосуда, он неминуемо наполнится тьмой…
– А при чём же тогда злой дух?
– Как я уже сказал, в каждом из нас сосуществуют свет и тьма. Но сами по себе они могут лишь направлять нас. Тьма в нас неспособна причинить действительно большого вреда. Действительно великие дела, как светлые, так и тёмные, творятся с помощью духов добра и зла. Но если свет покидает нас, заполнившая нас тьма может привлечь злой дух… Именно с его помощью вершатся все великие злодеяния… Именно он порождает войны…
– Значит, Шрам, Зира и Амба…
– О да. Вызванному проклятием злому духу нужно было реализовываться посредством кого-то. Сам по себе он ни на что не способен. Его питает тьма в наших сердцах. И чем её больше, тем сильнее он становится…
Симба вздохнул.
– Привлечённый проклятием злой дух стремился начать действовать. И он нашёл самого уязвимого перед ним, раздираемого завистью и гордыней…
– Шрама?
– Да. Злой дух повёл сына Уру, и тот убил своего брата, чуть не погубив этим королевство… Но ты, Симба, выжил. Была ли здесь Длань Айхею, я не знаю. Но Великие Духи помогли Рафики найти тебя, когда пришло время… После гибели Шрама злой дух сразу же нашёл нового носителя. Искать долго ему не пришлось: воспитанная во зле львица оказалась совсем рядом. И вновь он начал подтачивать сердце своей жертвы, заставляя её забыть обо всём, кроме чёрной, всепоглощающей мести. И она начала войну… Войну, которую остановило вмешательство Рафики, ведомого Великими Духами.
– Но войну остановила Киара! – возразил Кову.
– Да. Точнее, ты и Киара. А как ты думаешь, почему так вышло?
Кову пожал плечами.
– Великие Духи, а точнее, благодаря дружбе при жизни имевший сильную связь с учителем дух короля Муфасы указал ему путь. Вы должны были полюбить друг друга и остановить войну, спася тем самым два прайда. Рафики, как мог, помогал вам, убедив Симбу принять Кову в прайд после твоего, Киара, спасения, показав вам Юпенди. И вы сделали это. План Зиры обернулся против неё самой. План Великих королей удался. Зира погибла, но злой дух не успокоился… Следующей его целью, вернее всего, стал бы старший сын Зиры. Но, как ни парадоксально это звучит, к счастью для него самого, он погиб… И тем самым спас свою душу. Спас себя от того, чтобы стать следующим вместилищем злого духа. Но тот продолжал поиски… Дочь Зиры, – он перевёл взгляд на потупившуюся Витани. – Оказалась ему не по зубам. Слишком яркий свет полыхнул в ней, когда она поддержала брата под конец битвы, и он не смог овладеть её разумом. К счастью для нас всех.
Витани вскинула на него удивлённые глаза.
– О да, к счастью. В тебе очень много внутренней силы, Витани, о которой ты, возможно, сама не знаешь. Именно она помогла тебе пережить смерть брата и матери, не обвинив в этом никого, не встав на путь мести, что привёл к гибели Зиру… Завладей злой дух тобой, одному Айхею известно, что могло бы случиться тогда…
Матлай с гордостью потёрся о голову Витани. Она улыбнулась ему в ответ.
– Разумеется, в сердце младшего сына, наполненное любовью, путь ему был заказан. Злой дух стал искать новую жертву. И опять ему повезло. Одна из львиц Зиры, её родственница, подавленная её гибелью, впустила тьму в своё сердце. Это была Амба. Она пошла по пути Зиры, по пути мести… Пути, рано или поздно приводящему в тупик. И сама привела себя к гибели, погубив при этом и своего сына… А именно он, её сын, был наиболее вероятной следующей целью злого духа. Великие Духи открыли это Рафики в момент побега Амбы со Скалы, потому он сомневался в Джубе. Он знал его характер и боялся, что львёнок может стать следующим в цепочке творящих зло на погибель прайда…
– Значит, Джуба погиб вовремя… – печально проронила Хила.
– Именно. Как и Нюка, благодаря этому он спас свою душу от тьмы, что могла бы наполнить и погубить её. Спас тем самым и всех нас от зла, которое мог бы причинить.
Хила тяжело вздохнула.
– Значит, души всех тех… кто был во власти злого духа, погибли? – тихо спросил Кову.
Мванга покачал головой.
– Я не знаю этого, мой друг. Никто не знает. Мы узнаем это лишь тогда, когда сами перейдём черту…
Кову печально склонил голову. Симба задумчиво посмотрел на шамана.
– Ты сказал, что Рафики был послан, чтобы оберегать прайд от проклятия…
Мванга кивнул.
– А… Мог ли он повлиять на то, чтобы проклятие побыстрее оказалось снято?
Нала бросила на Симбу удивлённый взгляд. Глаза Мванги сузились.
– Ты хочешь спросить, не был ли он причастен к гибели твоего сына, избранного будущим королём, чтобы королевой, второй по счёту, стала Киара?
Симба молча опустил голову. Мванга хмурился.
– Я не знаю точно, что духи открыли ему, а что – нет. Но он не подстраивал гибель Чаки. Он не мог этого сделать.
– Но он мог знать? Знать и не вмешаться? – взволнованно воскликнула Нала. Шаман обвёл взглядом горизонт.
– Я не знаю этого, – ответил он. – Я склонен считать, что мог. И знал. Но это лишь мои предположения.
Нала уронила голову. Симба со вздохом обнял её.
– Но вы не должны его винить. Помните о том, кем он был послан. О том, кто направлял его. Вполне возможно, что, не вмешавшись и не предупредив вас, он исполнил волю духов. Мбайя же, – мандрил покосился на львицу. – Тоже косвенно исполнившая её, несмотря на страшный грех убийства, была вознаграждена семьёй и детьми.
Мбайя, Мхиту и Матлай посмотрели на шамана чуть ли не с ужасом. Тот невозмутимо продолжал:
– Но оба они, и Рафики, и Мбайя, разумеется, приняли на себя грех убийства невинного ребёнка. Учитель – добровольно, Мбайя же – сама того не зная. Рафики поплатился за это одиночеством. Вы же знаете, что у него не было ни семьи, ни детей…
– А я? – тихо спросила львица.
– Так, погоди, погоди, – перебил Симба. – Я что-то не понял. Они и выполнили волю духов, и одновременно приняли на себя за это грех? Как это?
Шаман тяжело вздохнул.
– Это самый сложный из всех вопросов. Видишь ли, Симба, каждый из нас сам делает выбор. Но зло не может остаться безнаказанным.
– Даже если это воля духов?
– Да.
– Значит, Великие Духи могут велеть творить зло?
Мванга снова вздохнул.
– А здесь мы уже подходим к самому великому вопросу мироздания – что есть добро и что есть зло. Видишь ли, Симба, всё относительно. То, что мы считаем добром, для кого-то может оказаться злом. И наоборот.
– Но ты же сказал, что грех…
– Да. Всё то, что является злом с точки зрения Высшего, неподвластного нам, Разума, которого мы называем Айхею, является грехом.
– И как же нам узнать, что именно является злом для Высшего Разума?
– А для этого у тебя есть твоя душа, – улыбнулся мандрил. – Твоя душа и твоя совесть. Если ты научишься слышать их, ты никогда не совершишь греха.
Симба и все остальные задумчиво переваривали информацию.
– Но ведь убийство моего сына было грехом, – тихо произнесла Нала.
– Да. Любое убийство – это страшный грех. Но есть грех разного уровня. И карается он, соответственно, по-разному. Например, лишить жизни невинного и лишить жизни убийцу, спася при этом другие жизни – разные вещи. Видишь ли, вероятно, хоть и недоказуемо, мы можем это лишь предполагать, что Великие Духи стремились как можно быстрее снять проклятие. Ты винишь их в этом?
– Нет, – испуганно ответила львица.
– Всегда есть вещи, которыми приходится жертвовать ради чего-то большего. Но каждая жертва в разы вознаграждается всем, кто принял её. Если, конечно, она того стоила и была оправданна.
– Но убийство Чаки было грехом, – упрямо повторила львица.
– Мы начинаем ходить по кругу, Нала. Если именно это ты хочешь услышать, то да, возможно, духи вмешались, чтобы поскорее снять проклятие, и подстроили гибель Чаки. А может, и нет. Ведь Зиру вёл злой дух, которому Великие Духи противостоят. Мне не дано этого знать. Возможно, таков был путь самого Чаки. Он ведь не единственный. Погляди, сколько умирает невинных детей! Неужели ты думаешь, что всех их, творя зло, убивают духи? Конечно, нет! Каждый из нас не просто так приходит в этот мир. Кто-то должен своей ранней, иногда даже слишком, смертью, искупить свои прежние грехи, которые тяготят его душу… Наша душа бессмертна. И в выполнении своего предназначения она может пройти далеко не одну жизнь в этом мире…
Нала отвернулась к солнцу. На её глазах блестели слёзы.
– Значит, возможно, что Мбайя и не совершила грех, если таков был путь Чаки? – спросил Мхиту.
– Совершила. Но такова жизнь. Мы помогаем друг другу искупать грехи, принимая их на себя. Или не помогаем. Это выбор каждого, о котором мы подчас даже не догадываемся… Но прелесть любого греха в том, что его можно искупить.
– Теперь я понимаю легенду о принцессе Тавасали, – потрясённо прошептала Екунда. Поймав удивлённый взгляд Мванги, она пояснила: – Рафики рассказал нам её, когда мы были ещё совсем детьми.
– Так я искупила свой грех? – тихо спросила Мбайя.
– Скорее всего. Я не могу знать, прощена ли ты до конца, всё же твоё преступление было очень тяжким. Это бремя может лечь на твои плечи в дальнейшем… Но я полагаю, что искупила. Твой грех искупило твоё самопожертвование. Во-первых, ты раскаялась, искренне и всей душой, до боли в сердце, что само по себе уже способно искупить почти любой грех. Провела несколько лет в скитаниях, вдали от близких, по которым тосковала… А во-вторых, во время битвы ты помогла бежать отряду с львятами и была готова отдать свою жизнь, чтобы защитить их. Поэтому ты выжила. Этим поступком ты искупила свою вину, и тебе был дан ещё один шанс.
– А Марариби? – едва слышно выдавила львица. – Она… тоже часть моего искупления?
Мванга покачал головой.
– Не думаю. Скорее всего, она просто уже выполнила своё предназначение и готова была уйти.
Мхиту тяжело вздохнул.
– Это тяжело принять, – мягко сказал шаман. – Но в этом мире мы не просто чьи-то дети и чьи-то родители, слышишь, Нала? У каждого из нас свой путь, который мы должны пройти. И тех, кто прошёл его, мы должны отпускать… Потому что каждый из нас приходит в мир со своей миссией. Выполнив её, мы заслуживаем переход на новый уровень.
– На какой уровень? – удивлённо спросил Кову. Шаман помолчал.
– Это невозможно объяснить. Это неподвластно нашему пониманию, узкому настолько, чтобы мы смогли спокойно жить именно в этом мире. Наш разум специально подстроен под этот мир, будто завешен густой листвой. Но иногда мы прорываемся за завесу. Это мы называем интуицией. Заглянувшие за завесу ещё больше становятся шаманами. Так вот, всё, что я могу сказать, так это то, что именно в этом мире у нас особый путь. Если мы проходим его до конца, мы попадаем в другое место.
– Другой мир? Такой же, как наш?
– Не такой же. А уже на совершенно другом уровне.
– Как всё сложно, – пробормотал лев, тряхнув тёмной гривой.
– Вовсе нет, – улыбнулся Мванга. – Но, как я уже сказал, это невозможно объяснить. Можно лишь почувствовать самому…
– В кого же вселился злой дух после гибели Амбы? – взволнованно спросила Киара. Мванга вновь покачал головой.
– И этого я не знаю. Вполне возможно, что ни в кого. Пока.
– Пока?
– Да. Прошло ещё не так много времени после гибели Амбы. Но если проклятие не снять, со временем он найдёт нового носителя.
Все невольно встревоженно оглянулись по сторонам, будто ожидая, что злой дух может выскочить из угла и вцепиться в кого-нибудь из них.
– Значит, чтобы снять проклятие, нужно, чтобы Кианга поскорее стала Королевой? – вновь уточнила Киара.
– Если проклятие действительно существует, то да.
– По-моему, у нас более чем достаточно доказательств его существования, – невесело усмехнулся Симба. Мандрил задумчиво посмотрел на него.
– Не всё зло, что творится в мире, вызвано проклятиями, Симба. Далеко не всё.
Лев тяжело вздохнул.
– Значит, нам нужно как можно скорее передать трон Кианге, – грустно произнёс Кову. Киара с удивлением посмотрела на него.
– Ты хочешь быть Королём? – тихо спросила она. Лев печально опустил голову.
– Я не гонюсь за славой и почестями, нет… – еле слышно произнёс он. – Просто… Я ещё не успел заслужить право называться Великим…
– О, ну конечно, заслужил! – горячо воскликнула Киара. – Ты и так уже Великий Король, любимый…
Кову ласково прижался щекой к её лбу.
– Тебе не обязательно отходить от власти, Кову, – улыбнулся Мванга. – Гляди, как мудро и хорошо вы правили вместе с Симбой, хотя формально Королём был ты. Ты будешь Королём-Отцом и будешь помогать своей дочери.
Кову улыбнулся, глядя на разливающийся свет восхода.
– Спасибо, Мванга, – шепнул он.
– Спасибо, – тихо сказал Симба. – Спасибо тебе за всё. Но… Почему ты не рассказал нам всё это раньше?
– А нужно было? – улыбнулся шаман. – Было ещё не время. Иногда лучше пребывать в неведении до поры до времени. Или ты хотел бы жить в постоянном страхе перед новым злом, забыв о счастье и наслаждении жизнью?
Симба отрицательно качнул головой.
– Ты прав. Некоторые вещи лучше до поры до времени не знать… Спасибо, – повторил он. Нала и Киара кивнули.
– Значит, нужно лишь дождаться возвращения Кианги и Самавати, – весело подвела итог Екунда.
– Надеюсь, за это время больше ничего не случится, – хмыкнул Матлай.
– Кстати, о Самавати… – сказал Мванга. – Здесь тоже постарался мой учитель. Как хранитель Кианги и её помощник, именно он сделал так, чтобы Кианга поскорее нашла того, кто предназначен ей судьбой. Именно он привёл сюда Самавати.
– Как это? – охнул Мхиту. Мванга лукаво посмотрел на него.
– Ты-то как раз знаешь, как, – улыбнулся он. – Именно я рассказал тебе о том, что в Прайдленде правят Симба и Нала. Мой учитель, узнав от духов, где ты находишься, отправил меня к тебе. Он знал, что ты пойдёшь навестить сестру. Знал он и то, что, не желая отпускать тебя одного, с тобой пойдёт твоя дочь. Ну а с ней, соответственно, её сын, Самавати.
– Вот это да, – ахнула Екунда. – Значит, Ват и Ки предназначены друг другу судьбой?
Шаман кивнул.
– И сам Рафики привёл его к ней?
Новый кивок.
– Ничего себе!
Переглянувшись, Кову и Киара невольно улыбнулись, вспомнив свой давний-давний разговор на Скале в то утро, когда Кианга привела Мхиту, Мару и Вата. «Возможно, именно сейчас наша дочь ищет свой путь…»
– А Мбайя? – спросил Мхиту. – Про то, что за мной придёт она и случится всё то, что случилось, он тоже знал?
– Вот этого мне не дано знать, – задумчиво отозвался мандрил. – Но если уж он знал всё остальное, то и этого духи не могли ему не открыть. Но разве было бы лучше, если бы ты никогда ничего не узнал?
Мхиту переглянулся с Мбайей и покачал головой.
– Нет, – ответил он. – Я рад, что всё произошло так, как и должно было.
– Вот и хорошо, – с улыбкой произнёс Мванга. – Тем более что рано или поздно ты бы всё равно узнал. Ведь Самавати когда-нибудь должен был прийти к Кианге.
– Моя Кианга… Интересно, где она сейчас? – с тревогой произнесла Киара. Мванга загадочно улыбнулся.
– О, не беспокойся об этом, милая. Как я уже сказал, мой учитель по-прежнему её хранитель. Его дух вернёт её домой.