Этот рождественский ужин стал для Северуса незабываемым. Он ел, пил, смешил Гермиону и чувствовал себя нормальным мужчиной, а не... гнилым яблоком, упавшим с дерева. И красивой девушке, сидящей напротив, которая раздражала его все семь лет учебы только тем, что была гриффиндоркой и подругой Гарри Поттера, казалось, нравилось его общество. Северусу хотелось сделать что-то большее для неё, чем просто быть шутом, но так хотя бы печаль исчезла из ее глаз. И он был очень благодарен, что Гермиона не испытывала к нему жалости.
Гермиона ни за что бы не поверила, если бы еще год назад ей кто-то сказал, что она будет наслаждаться компанией бывшего профессора. Она провела приятный вечер за интересной беседой с человеком, обладающим незаурядным чувством юмора. Грейнджер никогда не видела Северуса таким расслабленным. Казалось, он сбросил маску. Либо это так, либо у Снейпа просто было праздничное настроение. Хотя последнее маловероятно.
Они так заговорились, что чуть не пропустили наступление полуночи. Но ровно в двенадцать раздался мелодичный звон часов. Северус испугался, что злоупотребил гостеприимством бывшей студентки, и решил откланяться.
– Мисс Грейнджер, вы, должно быть, устали? Простите, я совсем не следил за временем.
– Вовсе нет, профессор. Это был замечательный вечер.
Гермиона сказала правду. Сейчас, когда Северус уйдет, она уснет. И сон её будет спокоен, потому что наконец-то она не чувствовала себя одинокой. Нет, она не забыла о родителях – они навсегда останутся в ее памяти – но Снейп помог в трудное мгновение, и ей стало легче. Подумав, почему Северус проводит Рождество с ней, а не где-то еще, Гермиона все же решила не спрашивать.
– Спасибо за гостеприимство, мисс Грейнджер.
– Мне было в удовольствие. Я провожу вас, профессор.
Гермиона знала, что между ними что-то изменилось. Сейчас ей не хотелось оставаться одной, не хотелось, чтобы Северус уходил. Именно поэтому, когда они уже подошли к дверям, девушка остановила Снейпа. Решив если что свалить вину на выпитый огневиски.
– Смотрите, профессор! Мы под омелой! – сказал она.
– Что? – Снейп встретился с Гермионой взглядом и наклонился ближе.
– Есть традиция – целоваться под омелой, – её щеки пылали.
И Гермиона поцеловала его. Сначала Северус был слишком удивлен. Но осознав, что происходит, ответил на поцелуй: нежно, сдержанно, но в тоже время страстно и горячо. В одно мгновение Гермиона поняла его, заглянув под маску холода. Как он был одинок... его постоянно кто-то использовал. Так много боли… Идиоты, подобные Фаджу, обвиняли его не потому, что он носил Темную метку, а потому, что осмелился её показать. Он был готов искупить вину.
Оторвавшись от её губ, Северус проклинал себя за несдержанность. Подумал, что виной всему алкоголь. Ведь он же сам не хотел этим воспользоваться? Как же он себе противен! Гермиона прижалась к нему. Слезы медленно катились по её щекам.
– Не отпускай. Пожалуйста, не отпускай меня, – прошептала она.
– Я… – Северус не знал, что и ответить.
Грейнджер нерешительно прикоснулась к его лицу и стала изучать, словно слепая. Снейп не двигался, боясь спугнуть её, даже затаил дыхание. Он всегда был закрытым человеком, и поэтому прикосновения воспринимал, как вторжение в личное пространство. Даже на поцелуй Гермионы, такой неожиданный, отреагировал более спокойно. Но сейчас его захлестнули чувства, и Северус, не удержавшись, нежно вытер слезы с её лица. Даже не зная, почему, но он отдал бы все, чтобы забрать её боль себе. Снейп обнял девушку.
– Не отпущу.
Разум требовал остановиться, но Северус не мог противиться – желание обнять её было слишком велико. Никто и никогда не смотрел на него так, будто он единственный, кто в силах помочь. А Гермиона умоляла его остаться. Северус не мог сопротивляться. Ему хотелось ощутить, как её имя прокатится по языку и слетит с губ.
– Гермиона, – прошептал он.
– Северус, – в её устах имя прозвучало словно молитва.
И он был потерян. Руки ласкали её тело, губы слились в поцелуе. Боги, убейте его, если он захочет вырваться из этого сладостного плена.
Гермиона же не хотела ни о чем больше думать, главное – он останется с ней. Она была права. Они чувствовали себя прекрасно. Когда они, наконец, добрались до спальни, Гермиона была уверена, что наутро ни о чем не будет сожалеть.
***
Северус проснулся первым и инстинктивно схватил палочку, почувствовав, что он не дома. Но, открыв глаза, все вспомнил. Гермиона. Гермиона сшибла его с ног, смеялась, пригласила к себе на Рождество. А потом предложила кое-что другое… и, вроде бы, он пытался бороться со своим желанием. Северус ушел из Хогвартса, чтобы не видеть жалости, но все же получил её… ведь Гермиона именно поэтому отдалась ему? Он принял жалость – нет, черт возьми – воспользовался восемнадцатилетней бывшей студенткой, у которой были проблемы.
«Северус, ниже падать уже некуда».
Он не мог больше здесь оставаться. Взмахнув палочкой, Снейп оделся и сразу же аппарировал в Хогвартс, где практически побежал в свои подземелья, испытывая отвращение к самому себе. Но все же в глубине души он хотел вернуться к Гермионе и принять все, что она предложит, даже жалость. Он знал, что никогда не забудет её. Наплевав, что сейчас восемь утра, он схватил пузырек с зельем сна без сновидений и одним махом осушил его.
***
Уже месяц Гермиона не чувствовала себя так хорошо по утрам. Потянувшись, она попыталась понять, что произошло, и вспомнила. Северус. Её бывший профессор, сальноволосый мерзавец, декан Слизерина и бывший Пожиратель смерти. Любовник, в чьих объятиях она провела ночь, яростно-страстный человек, которого она увидела за ледяной маской. Довольно улыбнувшись, она протянула руку туда, где должен был спать он. Только его не было. На мгновение, когда Гермиона открыла глаза, затаилась крошечная надежда, что Северус просто ушел в ванну. Но, позвав его, она поняла, что не дождется ответа. Непрошеные слезы навернулись на глаза. Конечно, он ушел, а чего она ожидала? Снейп хотел уйти еще ночью, но это ведь она умоляла его остаться. И Северус пожалел её. Как она вообще могла практически наброситься на него? Гермиона думала, что они подружились. Зачем она все испортила? Боже, что он, должно быть, сейчас чувствует! Понимая, что он соблазнил бывшую студентку – еще и грязнокровку, – лег с ней в постель. Скрасил ей Рождество, а чем она ему отплатила?
И все же... Северус, казалось, хотел ее. Она видела в его глазах желание. Но он бы тогда не ушел, Грейнджер. Или все действительно было так плохо? Не хотелось об этом думать. А о чем тогда? Они провели вместе ночь – вот и все. Ни больше ни меньше. Не о чем думать. Гермиона укрылась с головой одеялом.
Глава 3. Конец
Уже четыре месяца Гермиона не вспоминала Рождество. Изо дня в день заставляла себя не думать. Не думать о Северусе Снейпе. И именно поэтому она испугалась, когда в зеленоватых всполохах камина показалась голова Альбуса Дамблдора. Он попросил Гермиону срочно явиться в Хогвартс. Взгляд его выдавал беспокойство и тревогу. Директор отказался объяснить подробнее, и сейчас, подходя к школе, Гермиона молилась, чтобы не встретить мастера зелий. Она не хотела еще больше унижаться, столкнувшись с ним. Альбус ждал у ворот. Сейчас он выглядел глубоким старцем.
– Мисс Грейнджер, – печальным голосом произнес он.
– Скажите, пожалуйста, что случилось, директор?
– Северус, моя дорогая.
Ее мир рухнул. Северус?
Но Дамблдор продолжил:
– На прошлой неделе на него напали два Пожирателя смерти. Им удалось сбежать, но авроры их ищут.
Сердце Гермионы чуть не остановилось.
– Напали?..
– Его состояние стабильно. Но Северус попал под сильное темномагическое проклятие, и мы не знаем, выживет ли он. Все было неслучайно, ему мстили. Поппи работает со специалистом из св. Мунго. Мы делаем все возможное, мисс Грейнджер, но, боюсь, – мы бессильны.
Гермиона с трудом сглотнула появившийся в горле комок. Думала о безответных чувствах, а Северус здесь… умирает? Она не могла в это поверить!
– Я не позвал бы вас, если бы Северус сам не попросил. Он приходил несколько раз в сознание и требовал вас. Сделайте мне одолжение, мисс Грейнджер, это очень важно. Может… если произойдет худшее, я хотел бы верить, что он уйдет с миром.
С миром?! Нет, нет, нет! Это какой-то дурной сон!
– Где он? – прошептала она.
– В больничном крыле, мисс Грейнджер.
Гермиона бросилась сломя голову в больничное крыло, боясь, что может не застать, когда Северус придет в сознание. И ужасалась, что может быть уже слишком поздно.
– Мисс Грейнджер! Слава Мерлину, вы пришли!
– Где он, мадам Помфри?
– Пойдемте.
Без лишних слов Гермиона последовали за колдомедиком к отгороженной ширмой кровати, что стояла у дальней стены лазарета. Когда мадам Помфри сдвинула занавес, Гермионе пришлось прикрыть рот, чтобы не закричать. Дамблдор не сказал, что Северуса еще и избили. Опухшее лицо все было в синяках.
– Я уже испробовала множество целебных зелий и заклинаний, но проклятие мешает ему исцелиться. Единственное, чем я могла ему помочь, – давать настой, когда боль была слишком сильна... – будто прочитав её мысли, начала объяснять Помфри, но вдруг замолчала.
– Что? Что вы ему давали?
– Асфодель и полынь. В равных дозах. Только это может помочь ему уснуть. Он спрашивал о тебе, дорогая.
– Спасибо, мадам Помфри, – со слезами на глазах сказала Гермиона. – Я буду здесь, когда он проснется.
***
Гермиона сидела в лазарете уже два часа, борясь с желанием прикоснуться к его лицу и боясь сделать ему больно, когда Северус начал шевелиться. Ее имя сорвалось с его губ раньше, чем он открыл глаза.
– Гермиона...
– Я здесь, Северус.
– Ты пришла, – вздохнул он с облегчением.
– Да, я пришла. Я здесь. Ты хотел поговорить со мной?
– Я... я хотел... – Гермиона не могла сдержать слез, видя, как ему тяжело дается каждое слово. – Сказать… мне очень жаль… Прости меня.
– Ты прости.
«За то, что оставил?»
– Мне жаль... что все так получилось... в канун Рождества.
Рождество? Он умирал и по-прежнему хотел, чтобы она знала о том, что он сожалеет, что занялся с ней любовью? О Боже!
– Ты сожалеешь? – спросила она.
– Я не должен был... пользоваться... ситуацией. Я никогда... не хотел жалости... но ты... так красива... я не мог... сдержаться... Я... прости меня. Пожалуйста.
Этого Гермиона точно не ждала. Северус переживал, что использовал её? И чуть ли не на смертном одре терзал себя раскаянием? Он думал об этом, даже когда мучился от боли? Гермиону душили рыдания, и, взяв его за руку, она прошептала:
– Северус, не о чем жалеть! Ты ни в чем не виноват, я знала, что делаю.
Её слова, однако, не успокоили Снейпа.
– Я... умираю... не стоит лгать... ты… простишь меня?
Это было слишком для Гермионы. Слишком много боли, много недоразумений, много смертей.
– Помолчи. Ты не виноват, я сама этого хотела. О боги, как я этого хотела! Я думала… ты ушел, потому что не выдержал… Пожалел меня, оставшись… а потом бросил, поняв, что переспал с грязнокровкой…
Она заметила, как тень пробежала по его лицу – не от боли израненного тела, а от ненависти к себе.
- Нет, Северус, я знаю, как тебе было тяжело шпионить для Волдеморта и чего тебе это стоило. Но, знаешь, я верю в права домовых эльфов, однако я бы не пригласила их к себе в постель.
Гермиона удивилась, услышав, как Северус хрипло рассмеялся. С большим трудом он поднес руку к ее щеке.
– Ты... не эльф...
– Северус, я знаю. И верю, что ты так не считаешь. Просто… мне так проще… чем думать, что ты ушел, потому что тебе было плохо со мной…
Гермиона почувствовала, как рука Снейпа пытается сжать её ладонь. И, посмотрев ему в глаза, увидела страстный блеск.
– Нет... с тобой... Мне не было с тобой плохо... Это было... замечательно... – Он закрыл глаза от боли и выдохнул: – Прекрасно…
Северус никогда не чувствовал такую боль. Он испытывал Круциатус в разы мощнее, пока служил темной стороне. А теперь страдает от действий труса, любезно проклявшего его Infinitæ Doloris. Но все же Снейп не знал, что боль может быть такой сильной, пока не осмыслил, что произошло. Ему дали на Рождество шанс прожить остаток жизни в счастье – с ней - как любовник, или, может, даже кем-то большим, а он просто бросил её. А теперь он умирал, и не было больше времени. Ничего уже не поделать. Он молил о смерти тысячи раз, но теперь, когда она пришла, он отдал бы все, чтобы прожить еще хотя бы один день. Рядом с Гермионой. Ему дали такой шанс… а Снейп потерял его. Северус открыл глаза настолько, насколько мог, стараясь запечатлеть ее образ в своей памяти.
– Гермиона... – Она посмотрела на него. – Я хочу… я... я хотел бы жить... – и прошептал: – Для тебя...
Гермиона схватила его за руку и поцеловала ладонь.
– Не сдавайся, Северус, пожалуйста! Нам нужно еще немного времени, мы все исправим. Пожалуйста, не умирай! Ради меня!
– Я... не могу…
Он закрыл глаза и впал в беспамятство. Гермиона осторожно отпустила его руку и бросилась искать колдомедика.
– Мадам Помфри! Где этот эксперт из Мунго?
– Доктор Хейден в лаборатории, дорогая.
Крикнув «спасибо», Гермиона побежала в старый класс зелий. Боль и страх в ее душе боролись с надеждой.
***
Её обманули – была единственная мысль, когда Гермиона задернула шторы у кровати Северуса, увидев, что та пуста. После беседы с доктором Хейден, Гермиона знала – не имеет значения, насколько хорош врач, но если вам нужно сломать нерушимое проклятие, единственное место, куда вы можете пойти – банк Гринготтс, Египетский отдел. И вот уже через три дня – целых три дня она не видела Северуса – они нашли выход. Гермиона, пьющая зелья от головной боли и сна без сновидений – семьдесят два часа без отдыха! – которые давала ей мадам Помфри, теперь боялась даже подумать, почему его кровать оказалась пуста.
– О Боже! Северус...
–...отдыхает в своей комнате, потому что более не нуждается в постоянном присмотре, – услышала она и обернулась.
У двери в больничное крыло стоял Альбус Дамблдор с сияющей и искренней улыбкой на лице. Она прошла мимо него, словно в тумане.
– Могу я пойти к нему? – через несколько секунд она вернулась, беспомощно глядя на старика. – Директор, я не знаю...
– В конце коридора – картина с грозой. Вам необходимо прикоснуться к молнии. Да, и будьте осторожны – она может ударить.
Она нашла картину в мгновение ока. Коснувшись молнии и получив обещанный разряд, – она занервничала. Должен ли он был её видеть так скоро? Но его слова… «прекрасно»… «хотел бы жить для тебя»…
Она собралась с духом и вошла, стараясь слишком не шуметь. Снейп читал книгу и поднял голову, чтобы посмотреть, кто помешал ему. Синяки с его лица исчезли, да и выглядел он намного лучше.
– Северус, получилось!..
«Да ты, Грейнджер, просто капитан Очевидность», – обругала она себя. Снейп взглянул на девушку, и в его глазах появилась… тоска?.. Внезапно Северус весь подобрался, словно хищник перед прыжком, а голос, когда он заговорил, стал холодным и далеким.
– Мисс Грейнджер…
Ничего не понимая, она посмотрела на него:
– Северус...
Он поднял руку, заставив ее замолчать.
– Мисс Грейнджер. Я могу сказать вам только одно – вы свободны. Я не буду задерживать вас из-за тех слов, которые вы говорили умирающему. И я… благодарен вам за все, что вы сделали.
Гермиона была уверена, что произойдет что-то подобное, но не смогла сдержать слез.
– Северус, пожалуйста! Я не могу так больше. Все, что ты говорил... ложь? Я для тебя ничего не значу, и ты остался на Рождество только потому, что я тебя просила? Просто скажи мне правду, Северус, кто я для тебя?
Она не думала, что человек, переживший такое проклятие, сможет двигаться настолько стремительно. Гермиона и опомниться не успела, как оказалась в его объятиях.
– Ты для меня – все, – Северус посмотрел ей в глаза. – Но что я могу тебе дать, Гермиона?
Её глаза засияли и, прежде чем поцеловать его, она прошептала:
– Себя…
~Конец~