СЕНТЯБРЯ – ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ КАЗАЧЕСТВА.

КАЗАКИ ОРДЫНСКИЕ.

«ДАНЬ ТАТАРАМ РУССКОЙ КРОВЬЮ»

«ЧТО СЛЕВА НАПРАВО,

ЧТО СПРАВА НАЛЕВО,

ХОТЬ ЭТАК, ХОТЬ ТАК –

ПОЛУЧАЕТСЯ «КАЗАК».

Во времена татарского нашествия, русские князья, по сути, являлись провинциальными приказчиками ордынского царя, не имеющими права содержать собственную дружину и вести самостоятельную политику. Из бывших княжеских дружинников было составлено особое войско. В этом войске только высшее начальство были природными монголами. Все остальные были русскими. Кроме этого воинского контингента, одна десятая часть мужского населения русского народа ежегодно пополняла вооружённые силы монгол (так называемая – «дань кровью»). При этом монголы строго следили за тем, чтобы русские ни с кем не смешивались, а жили обособленными военными поселениями. Такими неординарными мерами, они хотели сохранить особые, выдающиеся качества, прирождённых воинов. Эти «вынужденные переселенцы» были размещены на землях исключительно плодородных. Им позволялось свободно заниматься скотоводством, рыболовством, охотой и огородничеством. Строго-настрого запрещалось земледелие. Монголы резонно полагали, что оно может повредить их боеспособности. Главным предназначением являлась воинская служба. Поэтому новые хозяева звали русичей казаками, т. е. именем, означающим принадлежность к воинскому сословию.

Казаки были освобождены от уплаты дани и других, различного вида, податей. Вот, по-видимому, откуда презрение у стародавних казаков к хлебопашеству и к мужикам в частности. Главным предназначением являлась, исключительно – воинская служба. Таким образом, к концу 13 века, регулярные золотоордынские воинские части, включая всю лёгкую конницу (как бы сейчас сказали – «пушечное мясо»), почти наполовину состояли из этнических русских воинов. А так как все поселенцы были христианами, то в степи, повсюду строились православные храмы. Так было. Веротерпимости у азиатов хватило почти на сто лет. К концу 14- го века, золотоордынцы окончательно приняли ислам, официально утвердив его единственной государственной религией. К тому времени местное население Приазовья и Дона, ассимилировалось с татарами и положило начало образованию особого воинского сословия. Потомки этих омусульманенных воинов, как уже упоминалось выше, получили название киргиз - кхасаков, или просто кайсаков (казахов). И в Средней Азии и, особенно, в Закавказье, киргизов и казахов, ещё долгое время называли одним именем – казаки ордынские. Европейские союзники римского папы, даже после распада Золотой Орды на независимые ханства-государства – Сибирское, Казанское, Астраханское, Крымское и др. – всё ещё не переставали надеяться на то, что татаро - монголы примут христианскую веру, вернее – католичество.

Одно время, папские агенты, даже начали распространять усиленные слухи о том, что по всей Азии повсеместно строятся католические храмы, и что есть ханы, которых окормляют епископы римско-католической церкви. Но не менее хитрые и изворотливые азиатские деспоты, скоро поняли абсолютное бессилие, ненадёжность, извечное лицемерие и лживость западноевропейской дипломатии. Так что, каракарумские «великие ханы» предпочли принять веру Будды, занесённую из Индии. Ханы же, непосредственно Золотой Орды, утвердились в магометанском вероисповедании. Тем более, что в то время – первая половина 14-го века – сильное арабское войско стояло на пороге Северного Кавказа, у Дербента, и в Туркестане. А слава мусульман-арабов уже гремела по всей Азии. Это торжество арабов и буддистов, несколько охладило пыл и весьма изобретательный ум иезуитов к своим турецко-монгольским младшим братьям по оружию. Посольство Генриха Третьего к Тамерлану (1403 – 1406 гг.), было последней попыткой «святого престола», восстановить своё прежнее влияние в Азии, но потерпело неудачу. Волей-неволей, паписты стали покидать свои места и должности при золотоордынском и каракарумском дворах. А монголы, как мы уже знаем, стали постепенно возвращаться в своё прежнее полудикое, первобытное состояние азиатских кочевников-скотоводов и кавалеристов-налётчиков, годных только для грабежей и внезапных набегов на мирных жителей. Ни оказалось у них, на поверку, ни умения, ни желания, ни знания управлять стомиллионным государством.

Вместе с мусульманством татары приняли арабскую азбуку. Ранее усвоенные уйгурские (джигатайские – Джи-Гетов Средней Азии, или древнескифские) письмена, ими были утрачены и очень скоро позабыты. Лишь множество надписей – буквы квадратной и прямолинейной формы – на камнях в окрестностях Каракарума свидетельствуют о том, что в те времена письменность эта была у них в большом употреблении. Джагатайское наречие существовало там и в последующие века. Кстати, на нём хивинский хан Абдул - Гази в первой половине 17-го века (!) написал генеалогию татарских ханов.

ЗАКАТ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ.

Итак, с уходом иезуитов – «Чингизиды» пали! Однако, за 240 лет до этого ухода, азиаты успели переселить, отуречить и «монголизировать» более 50 миллионов русских, финно-угорских, и других коренных народов Евразии. Гарнизоны в Пекине, Багдаде, Туркестане, и даже в Каире, в основном, состояли из русских пленников. Все свои войны азиаты вели, расходуя русских рекрутов, а потому и презирали эти войска за их рабское происхождение. До сих пор, во многих местах Азии, уцелели сероглазые и светловолосые люди, несомненно, потомки русских, резко отличающиеся своей наружностью от коренных азиатов.

Несмотря на то, что по началу политика золотоордынской знати отличалась известной веротерпимостью, со временем насильственная, поголовная исламизация покорённых народов (со второй половины 14 века), на фоне уже известной нам «великой замятни» (жесточайшей междоусобной гражданской войны между ханами), явилась одним из важнейших факторов распада Золотой Орды.

Сохранились многочисленные летописные свидетельства переселения и отуречивания русских людей. Так, один золотоордынский хан – ревностный мусульманин – подарил своему азиатскому падишаху и калифу сразу 30 тысяч русских воинов. Их завели в глушь Малой Азии на пути к Багдаду. Затем, окружив своими многочисленными войсками, силой заставили принять мусульманство: самостоятельно совершить обрезание, переодеться в азиатское военное платье, чтобы в таком виде предстать «пред грозные очи» калифа. В продолжение всего процесса «обращения неверных в истинную веру», непокорных, на глазах у их соплеменников, показательно избивали и предавали изощрённым, мучительным пыткам, а потом, как жертвенным баранам, приказали новоиспечённым «мусульманам», ножами, которыми они делали себе обрезание, отрезать непокорным христианам головы».

С начала 15 века, началось массовое переселение казаков в русские окраинные (украинные) городки и на Днепр, под защиту своих соплеменников, для борьбы с общим врагом – мусульманами.

На Днепре в то время жили казаки Черкасы (от турецкого: «чири-киси», т. е. «люди армии», или «военные люди»), переселившиеся туда ещё в 10-ом веке и во времена Киевской Руси, известные нам – по русским летописям – под именем Чёрных Клобуков. «Чёрными клобуками», черкасов называли, потому, что они носили свои традиционные головные уборы (папахи), сшитые из искусно выделанных бараньих шкур.

Здесь необходимо заметить, что черкасов, оставшихся на Кавказе, и перемешавшихся с многочисленными местными племенами (а это более тридцати народностей), турки и татары стали называть Черкесами (по общему созвучию с персидским словом «серкеш» - «головорезы»). Этой клички, черкесские племена никогда не признавали, всегда считали её обидной. На своих наречиях они называют себя адыгами (адыгейцами), т. е. островными. Действительно, горцы – черкесы (джигиты, кунаки), испокон веков отличались запредельной дерзостью, отчаянной храбростью и беспримерной отвагой. Свободолюбивые и гордые, они считали себя потомственными воинами. Часто уходя в горы, жили замкнуто, в полном одиночестве, по своим законам чести и справедливости. Никогда и никому не подчинялись! Строго оберегали, передаваемые из уст в уста, от поколения к поколению, наказы и заветы своих великих воинственных предков.

У Н. М. Карамзина, в его многотомной «Истории Государства Российского» (т. 8, гл. 5, эпоха Ивана Грозного), мы находим: «Кроме ногаев, послушных князю Исламу, верному союзнику России и донских казаков, царь имел на юге усердных слуг в князьях черкесских. Они требовали от нас полководца, чтобы воевать Тавриду (Крымский полуостров), церковных пастырей, чтобы просветить всю их землю учением евангельским. То и другое желание было немедленно исполнено. Государь послал к ним бодрого Вишневедского и многих священников, которые в дебрях и на скатах гор Кавказских, основав церкви, обновили там древнее христианство». Учёный миссионер времён Алексея Михайловича (а это уже, заметьте себе – 17 век!), родом кроат, посетивший Россию и пробывший в ссылке, в Тобольске, около 15-ти лет, в оставленных им записках ясно говорит, что черкесы – славянского племени и, что они исповедуют христианскую веру. … В 1865 году, русский отряд, прорубавший в девственном лесу просеку между Туапсе и Шахэ, в урочище Хан – Кучий, раньше населённом – позже почти полностью истреблённом – черкесским племенем христиан – ханучей, нашёл на одном из старых гигантских дубов вырезанную древнеславянскими буквами надпись, следующего содержания: «Здесь потеряна православная вера. Сын мой, возвратись в Русь, ибо ты отродье русское». …

Но вернёмся к казакам – черкасам. Обосновались они по правой стороне Днепра, по реке Роси. Поэтому и земля их называлась Поросьем. Жизнь черкасы вели подвижную, но семьи свои берегли в укреплённых станах, или городках. Служили в составе княжеских войск (ещё за двести лет до нашествия татар!) в качестве «молодшей дружины». Участвовали во всех междоусобных войнах русских удельных князей. Никогда не оставались в стороне и в битвах с половцами. Они могли выставлять до 30-ти тысяч воинов. Во времена Киевской Руси, черкасы - чёрные клобуки являлись весьма важным военным сословием. Участвовали в народных советах и в разных торжествах. Отличались глубокой преданностью князьям, но в то же время всегда твёрдо отстаивали свои старинные казачьи права и вольности.

Во времена татарского нашествия, часть черкасов укрылось на Днепровских островах, и оттуда, они с завидным постоянством, стали нападать на своих заклятых врагов, а также организовывать речные и морские походы против мусульман. Впоследствии островные черкасы стали именоваться Запорожскими казаками. Во второй половине 14-го века к запорожцам, в количестве нескольких тысяч семей, прикошевали новые черкасы, которые на правой стороне Днепра основали свой стан, не мудрствуя лукаво, назвав его – Черкасы

(близ нынешнего Канева).

Казаки рязанские впервые упоминаются в русских летописях, в 1444 году. В то время в Переяславле - Рязанском зимовал царевич Мустафа со своим войском. Зима выдалась холодной, а снег лежал глубокий. Рязанский князь, по старинке, старался придерживаться, насколько это было возможным, нейтралитета в отношениях с татарами. Зато Московский великий князь Василий Тёмный послал на царевича Мустафу пехоту, вооружённую топорами и рогатинами. Туда же пришла мордва и, как всегда по собственной инициативе, на лыжах прибежали казаки рязанские с копьями и саблями. На берегу реки Листани, все татары, вместе со своим предводителем, были перебиты. Кстати, по официальной версии отечественной историографии, именно этим временем датируется появление на Руси казаков из людей вольных – ни кому не принадлежащих. К ним, якобы,

и приставали «разные гулящие русские люди, и холопья, бежавшие от своих господ». В последней главе, нашего повествования, мы ещё вернёмся к этому вопросу.

Рязанские казаки в истории России играли весьма видную роль. Осуществляя пограничные разъезды вниз по Дону, они нещадно уничтожали попадавшиеся на их пути татарские отряды.

При покорении Казани Иваном Грозным, участвовало до

7 тысяч рязанских казаков.

С 1468 года стали уже упоминаться и казаки московские.

Под 1492 – 1493 гг. летописи говорят нам о казаках ордынских,

почему - то называя их татарами: «пришли-де эти нехристи (татары) и разорили (ограбили) три села в земле Рязанской».

В последующие века казаки ордынские, ни

с кем не считаясь, наводили ужас

на купеческие и посольские караваны по Дону и Нижней Волге.

Примерно к этому же времени, в пределах княжества Северского и во всех пограничных городах – Чернигове, Новгороде - Северском, Стародубе, Путивле, Рыльске

и др. – появились казаки под именем украинских, северских или севрюков.

С 1491 г. упоминаются казаки мещерские или городецкие.

В Крымской орде (1474), в Казанском царстве (1491), в царстве Астраханском (1502), и т. д., казачьи общины из Приазовья и придонских степей, разбросались по всей Земле Русской до Новгорода и Соловецких островов. Главные казачьи силы сосредоточились с пограничными территориями, находящимися под властью татар: по верховьям Дона и Днепра. Отсюда они и стали вести беспощадную, наступательную войну с мусульманами.

Повсеместное расселение по всей Руси казачества, дало повод нашим известным историкам высказывать свои предположения о том, что казаками звали наёмных рабочих, батрачившим по крестьянским дворам – людей без определённых занятий и постоянного места жительства (С. М. Соловьев). Что пограничное казачество сложилось из людей, с оружием в руках, уходивших в Дикое поле (Донские степи) для рыбного и звериного промыслов, где при постоянных стычках с татарами – такими же добытчиками, как и они сами, ими было усвоено, якобы татарское название «казаки»: вольные бездомные батраки (В. О. Ключевский). Итак, по словам наших именитых ученых, выходит, что казачество возникло стихийно: «само собой» – из охотников и рыболовов, сгруппировавшихся в военно-промысловые артели, которые при любом удобном случае, громили, попавшихся им «под горячую руку», татар. Но ведь, чтобы объяснить какое-либо историческое явление, тем более такое, как казачество, нужно шаг за шагом, звено за звеном, поколение за поколением, изучить жизнь предшествующих народов во всех её проявлениях. Найти не искусственную, а естественную связь между предыдущими и последующими историческими событиями. Добавим, кстати, что уже известная нам битва на берегу Листани, близ Переяславля - Рязанского, достойна лучших образцов минувшей военной славы, как с одной, так и с другой стороны. Татары не сдались на милость казаков, пока они их всех не перебили. Дрались же казаки рязанские на саблях и пиках, а это уже, извините, оружие войны, а не охотников и рыболовов, известное в казачьих общинах с глубокой древности.

Согласен. – Казачьи общины могли пополняться подобными промышленниками, занимавшимися охотой и рыбной ловлей. Ведь это же так естественно! Да, и, вообще, казачество никогда и никому не запрещало вступать в его среду, чтобы потом, идти в степь на борьбу с врагами христианства, как это, собственно, всегда и было после распада Золотой Орды. Итак, главным фактором заката Золотой Орды, как мы выяснили, является принятие татаро-монгольской верхушкой в качестве государственной религии ислама. Насильственное насаждение магометанства, привело к тому, что от ханов, в Дикое Поле, почти поголовно, ушли испокон веков православные казаки, а это, извините меня, более чем половина численности регулярных золотоордынских войск. И от них, по этой же причине, отказался римско-католический престол. Папы никогда ни одной копейки не бросали на ветер.

На то они и папы!

РОСЬ. – ПОРОСЬЕ. – РОССИЯ.

«С НАМИ БОГ И РОССИЯ!».

Историко – археологические исследования, относящиеся к Донскому краю, говорят нам о существовании русской Тмутаракани в 11- 12-ом веках.

О существовании города с названием – Россия, в низовьях Дона, давшего впоследствии (как и в случае с Византией) имя Российской Империи. «Сия» «росская» находка, проливающая свет на этимологию слова «Россия», оставшаяся, как-бы, незамеченной отечественной историографией, и много другого любопытного материала, было подробнейшим образом изложено в замечательной книге археолога А. А. Спицына: «Историко-археологические изыскания». О существовании с незапамятных времён коренного самобытного православного казачества в Приазовских и Придонских степях, знали все! К этому выводу пришёл и известный русский учёный И. Е. Забелин. А. А. Спицын высказал мнение, что именно «такие русские элементы» и были объединяющим ядром при формировании донского казачества. Здесь уместно напомнить, что немногие учёные, осмеливались, открыто высказывать точку зрения, идущую в разрез с официальной (скалигеро-романовской) – «немецкой» – версией истории нашего Отечества. Кстати, вспомним: развалины казачьих городков (точнее, уже развалины!) видел ещё митрополит Пимен, плывший по Дону, весной 1389 года в Азов. Именно, к этим приазовским православным христианам и были в своё время посланы московскими митрополитами Феогностом (1334, 1343 гг.) и Алексием (1360 г.) грамоты для укрепления их в православной вере. Грамота Алексия начинается словами: «Благословение Алексия, Митрополита всея Руси, ко всем христианом, обретающимся в пределе Червлёного Яру и по караулом возле Хопор по Дону, попам и диаконом, и к баскаком, и к сотником, и к бояром».

В 1354 году, вся левая сторона Дона, отошла в состав Рязанской епархии, а правая осталась в ведении епископа Сарского и Подонского (позже – Крутицкого).

Эта епархия простиралась от Нижней Волги до Днепра.

Подводя, некоторые промежуточные итоги, ещё раз вернёмся к концу 14 века. С воцарением хана Мамая, притеснения христиан усилились до такой степени, что казакам просто не оставалось ни чего другого, как покинуть «насиженные места» и переселиться к русским окраинам, к своим единоверцам. Здесь уместно вспомнить, что в 1380-ом году, услышав, что московский великий князь Дмитрий Иванович собирает войска на решительную битву с Мамаем, донские казаки, пылавшие просто лютой ненавистью к этому хану, из городков Сиротина и Гребни, незамедлительно поспешили к нему на помощь. Накануне Куликовской битвы, как мы уже знаем, они поднесли князю икону-хоругвь Донской Богородицы и образ Божией Матери Гребневской.

РОСЬ - ПОРОСЬЕ - РОССИЯ!

Примерно к этому же времени относится и переселение казаков с Дона на реку Яик – Урал. По преданию начало Яицкого казачества таково. Отец атамана Меркульева, жившего сто лет и умершего в 1741 году, слышал в молодости от своей, тоже столетней, бабки, что она, будучи двадцати лет от роду, знала одну старую татарку по имени «Гугниха». Татарка рассказывала ей, что во время нашествия Тамерлана на Русь (1395 г.), донской казак Василий Гугня ушёл с Дона с 30-ю казаками-сотоварищами и поселился на реке Яике, в то время необитаемом. Таким образом, он и положил основание Яицкому войску. Гугниха была женой этого казака-атамана. Уральские казаки до сих пор чтут память бабушки Гугнихи. На своих пирах, по старой привычке, пьют за её здоровье.

В этот же период нашей истории начинает усиливаться движение новгородских «повольников», или «ушкуйников» в северо-восточные районы нынешней России. С 11- го века они стали появляться на Северной Двине, Волге, Вятке, Каме. По берегам этих рек, они основывали свои небольшие городки и заводили торговые отношения с местными жителями (финно-угорскими племенами). Отважные купцы-воины, под предводительством своих выборных старшин, или атаманов, в 13-14 вв. появляются у зырян, живущих по рекам Вычегде и Выми. В Югории по реке Печоре и в «Пермии» (Пермском крае). В 1361 году, спускаются вниз по Волге в самое гнездо татар – их столицу Сарайчик. В 1364- 1365 гг., под предводительством молодого атамана Александра Обакумовича, пробираются за Уральский хребет и спокойно разгуливают по Оби – до самого «Северного моря». Вскоре, на 150-ти ладьях, они подошли к Нижнему Новгороду и умертвили множество татар, хивинцев, бухарцев и армян. Забрали все их богатства, их жён и детей. После чего, вошли в Каму и разорили многие булгаро-татарские селения. По Вятке, они вновь появились на Волге, и ограбили Казань, её окрестности, другие города и сёла, принадлежащие татарам. Освободили и забрали с собой многочисленных русских пленников - рабов. При этом учтём, что казаки во время своих похождений в Поволжье, уже в те стародавние времена, без всякого разбора грабили торговые и, особенно, посольские (предназначенные для Москвы) караваны. Увещевания со стороны великих русских князей на них, абсолютно никак не действовали! Это сейчас такое разбойное поведение официально считается уголовным преступлением против собственности (государственной, частной), а в древности – это был образ жизни, вернее, способ выживания. Все так жили – от беглого холопа до великого князя! «Сила доказательства – в доказательстве силы!». – Старо, как мир!

Вспомним историю. В 1181 году ушкуйники («ушкуи» - большие ладьи, на которых новгородцы - повольники и ходили в свои походы) основали на реке Вятке укреплённый городок Хлынов (с конца 18-го века – г. Вятка). Вятская казачья община управлялась, как и в древнем Новгороде, народным собранием – вечем, во главе которого стояли избранные народом атаманы. Эта община была сильнейшей на всём северо-востоке Руси. Жители её пахали землю, сеяли хлеб. Торговали с другими новгородскими и великокняжескими областями, с камскими и волжскими булгарами (нынешние казанские татары), пермяками, действуя, при этом, где мирным путём, а где и «огнём и мечом».

К концу 15 века, они держали в страхе, фактически, всё Поволжье. И только в 1489 году, при великом князе Иване Третьем, Вятка была взята и присоединена к Москве. Почти всю верхушку вятской общины князь казнил, как лютых разбойников, а простых жителей объявил своими холопами.

«РЫЦАРИ ПРАВОСЛАВИЯ».

«ОТ КАЗАКА СТРАХ НА ПОЛЕ!».

1505 ГОД. ИЗ ПОСЛАНИЯ КНЯЗЯ ИОАННА ТРЕТЬЕГО

КРЫМСКОМУ ХАНУ МЕНГЛИ – ГИРЕЮ.

Итак, с распадом Золотой Орды, «Дикое Поле», превратилось в арену непрерывного, бескомпромиссного и жесточайшего, по своей сути, противостояния православного казачества с мусульманами: турками, крымцами, казанцами, астраханцами

и прочими.

«САРЫНЬ! – НА КИЧКУ!».

Сталкиваясь на поречьях Дона с татарами, казаки отбивали у них пленных русских людей, предназначенных для продажи в рабство, а также продолжали, по - старинке – без разбора, беспощадно грабить, идущие по Волге торговые и посольские караваны. Дикий ужас наводили на купцов и послов, долгий пронзительный, душераздирающий свист в ночи и непременно следующий за ним повелительный, громоподобный, протяжный вопль: «Сары-ы-нь! – На кичку!». «Сарынь» – «чернь», простой улусный люд. «Кичка» – нос корабля. Сей грозный призыв означал: всем невольникам быстро собраться и залечь на верхней палубе у носа судна, чтобы не пострадать в темноте, во время абордажного боя.

Время было такое: своевольное, безначальное...

ЭПОХА ЦАРЯ ИОАННА ГРОЗНОГО.

«НА ПОЛЕ ХОДЯТ КАЗАКИ МНОГИЕ: КАЗАНЦЫ, АЗОВЦЫ, КРЫМЦЫИ ИНЫЕ БАЛОВНИ КАЗАКИ, А И НАШИХ УКРАИН КАЗАКИ, С НИМИ СМЕШАВШИСЬ, ХОДЯТ. И ТЕ ЛЮДИ, КАК НАМ, ТАК И ВАМ, ТАТИ И РАЗБОЙНИКИ; А НА ЛИХО ИХ НИКТО НЕ УЧИТ: А СДЕЛАВ, КАКОЕ ЛИХО, ОНИ РАЗЪЕЗЖАЮТСЯ ПО СВОИМ ЗЕМЛЯМ».

1538 ГОД. ОТВЕТ БОЯРСКОЙ ДУМЫНА ЖАЛОБУ МИРЗЫПРИВОЛЖСКОЙ НОГАЙСКОЙ ОРДЫКЕЛЬ - МАГМЕТА.

ЗАТИШЬЕ ПЕРЕД БУРЕЙ.

Черкасское, северское, белгородское и старое азовское казачество в этот период времени, хранило молчание. Такое поведение было обусловлено тем, что одна часть казачества отвлекала на себя татар, другая – копила силы для решительного выступления. Казаки и их атаманы понимали, что только объединёнными силами можно победить коварного и беспощадного врага.

Настало время рождению Всевеликого войска Донского!

И оно пришло в конце первой половины 16-го столетия, совпав с началом правления, венчанного на царство Грозного «помазанника Божия». Могучая сила, всепоглощающим тайфуном, раз и навсегда, захлестнула берега Тихого Дона, безжалостно сметая всё на своём пути. Таким, казалось бы, «внезапным» появлением, казаки обескуражили, смутили и навели страх на весь мусульманский мир. – И не только!...

Итак, к середине 16 столетия казачество в самоё короткое время овладело обоими берегами Дона – от его верховьев до Азова.

Примерно, в это же время, решительно и не по летам жестоко, приняв, наконец-то, в свои руки правление Московским государством, царь Иван тут же стал деятельно готовиться к покорению, беспокойного Казанского ханства. Перед принятием окончательного решения похода на Казань, молодой монарх произнёс речь в Боярской Думе: «Бог видит моё сердце. Хочу не земной славы, а покоя христиан…». Ещё в 1546 году, путивльский воевода сообщал царю, что «казаков на Поле много, и черкасцев, и киян, и твоих государевых: вышли (собрались) в Поле из всех украин (окраин)». В 1549 году, ногайский князь Юсуф, шлёт царю – одну за другой – жалобы: «Наши люди в Москву шли для торгу, а осенью, как шли они назад, ваши казаки - севрюки, которые на Дону стоят, пришли на них и куны их отобрали». Напоминая царю Ивану, что тот обещал ему держать торговый путь из улусов в Москву свободным, Юсуф сообщает, что казаки «наших гостей в Москву едущих, и возвращающихся оттоль – грабят. Если ты тех разбойников, что на Дону живут, к нам пришлёшь, или сам изведёшь, то это будет знаком дружбы. А если нет, то не будешь нам союзник». Царь Иван (а это, отметим, время подготовки похода на Казань) дипломатично даёт ответ: «Те разбойники, что гостей ваших забижают, живут на Дону без нашего на то ведома. От нас бегают. Мы не один раз посылали их переловить, да вот наши люди их никак добыть не могут. Вы бы сами велели их переловить и к нам бы прислали, а мы бы приказали всех их показнить. Гостей ваших в своей земле мы бережём, а дорогою уж береглися бы они сами». В следующем, 1550-ом году, Юсуф пишет: «Холопи твои, нехто Сарыазман слывёт, на Дону в трёх или даже в четырёх местах, свои городки понаделали, да наших послов и наших людей, которые ходят к тебе и назад, стерегут и грабят, а иных до смерти бьют. Люди наши, исторговав в Руси, назад шли, и на Воронеже твои люди, разбойники, пришли и взяли их. Дружба ли это, что твои холопи наших послов и гостей разбивают и грабят?». Царь Иван отвечает: «Те холопи наши Сарыазман и в нашей земле многое лихо сделали и убежали в Поле. Мы уже посылали их добывать, и вы бы тоже от себя велели их добывать. А которых добудете, к нам бы и прислали ». Двусмысленные, уклончивые ответы русского царя, говорят сами за себя. В своих «отписках», царь был прав только в том, что на Дону, казаки действительно не ему, и никому другому не подчинялись. Да и едва ли он знал их силу. А сила на Дону скопилась немалая. Об этом свидетельствует сам турецкий султан Солиман (Сулейман) в1551 году. В своём послании, через «нарочитого» посла, он сообщал ногайскому мурзе Измаилу: «В наших магометанских книгах пишется, что пришли времена Русского царя Ивана. Рука его над правоверными высока. Уж и мне от него обида великая! Поле и все реки у меня поотымал. Да и Дон у меня отнял, даже Азов город доспел: до пустоты поотымал всю волю в Азове. Казаки его с Азова оброк берут и не дают пить воды из Дона. Крымскому хану казаки Ивановы делают обиду великую. Какую срамоту нанесли: пришли и Перекоп воевали! Да и его же казаки, какую грубость сотворили – Астрахань взяли! Вот и у вас оба берега Волги взяли и отняли. И улусы ваши воюют. И то вам, не срамота ли? Почему за себя стать не умеете? Казань ныне казаки тоже воюют. … Ведь это всё наша вера магометанская! … Станем же от Ивана обороняться за-одни!».

Итак, по словам султана Сулеймана – «казаки с Азова оброк берут и не дают пить воды из Дона». «Астрахань взяли». «Перекоп воевали». Выходит, что к тому времени, казаки на Дону, уже завладели Азовом и обложили его данью. «Казань воевали!». Прельщённые грамотой турецкого султана, мелкие мурзы стали вооружаться, готовясь к защите Казанского ханства. Но казаки Волги и Дона, всякий раз проникая в самые сокровенные тайны противника, зорко следя за передвижениями татар, умело держали их в покорности. Поэтому ни крымцы, ни, тем более, астраханцы, ни чем не могли помочь своим единоверцам. Казаки своими молниеносными набегами на магометан, всегда вовремя предупреждали царя о грозящей ему опасности. Они постепенно, но верно, становились, надёжным и абсолютно непроходимым пограничным форпостом юго-восточных окраин московского государства.

Во время решительных подготовительных действий против Казани, крымский хан Девлет - Гирей, на свой страх и риск, всё же двинулся на Москву. Но, как всегда был вовремя замечен и разбит объединёнными силами казаков Дона и Поволжья.

Проведав, о бесповоротном решении православного московского царя идти на Казань (1552 год), казаки, как всегда, без промедления двинулись на помощь русским в количестве до 7 тысяч воинов, вооружённых саблями, копьями и пищалями. К ним присоединились казаки рязанские, мещерские, белгородские, городецкие, украинские и другие. Численность объединённого казачьего войска могла составлять до сорока тысяч человек.

Более чем за 30 лет до издания трудов по Русской Истории первого русского (!) историографа Карамзина, генерал Ригельман в своём «Повествовании о донских казаках», не без гордости, сообщает нам следующее: «Проведали казаки о том, что московский царь Иван Васильевич ведёт войну с татарами в течение семи лет и что заветным желанием его является взятие главного города татарского ханства – Казани. Казань представляла по тому времени неприступную крепость. Зная, что русские московского царства держатся такой же «греческой» веры, как и сами казаки, а татары веры магометанской, донцы решили оказать помощь московскому царю. Донской атаман Сусар Фёдоров, отделил часть казаков и послал их к устью Дона с тем, чтобы они настреляли там, как можно больше птиц - баб, которые тогда бесчисленными стаями обитали в гирлах реки, и, собрав с них перья, доставили их для украшения и убранства боевых костюмов казачьего войска. И вот, украсив с головы до ног птичьими перьями каждого казака, атаман повёл донцов к Казани. К городу казаки подошли ночью и, раскинув свой стан в виду русских войск, развели костры. Как только запылали казачьи костры, в царском войске сейчас же обратили внимание на пришельцев. Фантастичность одеяния казаков, резко подчёркиваемое среди ночной тьмы огнём костров, не на шутку испугала воинов русской рати. Доложили царю о приходе каких-то чудовищ. Царь послал одного из бояр разведать, что за люди, откуда и зачем пришли и куда идут? Боярин направился к стану казаков, но чем ближе подходил к ним, тем чуднее и страшнее казались они ему. Он не только не расспросил их, как велел царь, но даже не дошёл до них, убежав со страху назад в свой стан. Разгневанный трусостью боярина, царь приказал ему сейчас же вернуться назад и исполнить приказание в точности. Снова пошёл боярин. Не доходя до казаков, он издали крикнул им: «Люди ли вы или приведения?». В ответ ему раздалось: «Лю-ди! Русские вольные люди, пришедшие с Дону царю московскому помогать взять Казань и за дом Пресвятыя Богородицы свои головы положить». Обрадованный боярин поспешил на