Первая неудачная попытка крестить норвежцев была предпринята в середине X века при правлении Хакона I Доброго – третьего короля Норвегии[152], младшего сына Харальда I Прекрасноволосого.
Он вырос в Англии под покровительством короля Этельстана, что было частью мирного договора, заключённого его отцом. Английский король воспитал Хакона в христианском духе: крестил его, научил хорошим манерам и разным искусствам. Когда пришло известие о смерти Харальда Прекрасноволосого, Этельстан снабдил его кораблями и войском для похода против Эйрика Кровавой Секиры[153], провозгласившего себя королём.[154]
По прибытии в Норвегию, Хокон заручился поддержкой многих знатных людей, пообещав отменить налоги на унаследованную собственность, взимавшиеся при его отце:
«Хакон начал свою речь с того, что он просит бондов дать ему сан конунга, а также оказать ему поддержку и помощь в том, чтобы удержать этот сан. В обмен он обещал вернуть им в собственность их отчины. Это обещание вызвало такое одобрение, что вся толпа бондов зашумела и закричала, что они хотят взять его в конунги. Так и было сделано, и трандхеймпы провозгласили Хакона конунгом всей страны. Ему было тогда пятнадцать лет ».[155]
В итоге, Эйрик не смог набрать достаточно войск для битвы и, оставив Хакону страну, в 934 году отплыл за море на Британские острова, где и был убит. Его сыновья заключили с датчанами союз против Норвегии, но в ходе боевых столкновений потерпели поражение от Хакона, который показал себя успешным полководцем. Затем Хакону удалось добиться признания ярлов Хладира, Мёре, Румсдалир, после чего он был официально признан верховным конунгом Норвегии (т.е. королём).
Будучи образцовым христианином, Хакон долгое время скрывал свои религиозные убеждения, поскольку вся страна была тогда языческой. Он рассчитывал ввести христианство во всей стране, когда укрепит свою власть. Решив, что время пришло, он послал в Англию за епископом, построил и освятил несколько церквей, а после объявил, что хочет ввести христианство во всей Норвегии. Но это вызвало недовольство со стороны бондов – мысль о том, что им придется один день в неделю поститься, а в другой вообще оставаться без работы, вызвала у них, по меньшей мере, недоумение:
«Мы, бонды, думали, Хакон конунг, когда ты созвал первый тинг здесь в Трандхейме и мы взяли тебя в конунги и получили от тебя обратно наши отчины, что мы схватили небеса руками, но теперь мы не знаем, что и думать: получили мы от тебя свою свободу или ты намереваешься превратить нас снова в рабов, делая нам странное предложение – оставить веру, которой придерживались до нас наши отцы и все наши предки еще в век сожжения и потом в век курганов. Они были гораздо могущественнее, чем мы, но ведь и нам эта вера была до сих пор впрок ».[156]
Вожди сговорились покончить с христианством и вернуть короля в веру отцов: они сожгли три церкви и убили священников. После этого Хакон решил отказаться от своей идеи.
Однако народ любил своего государя – конунг был человеком очень жизнерадостным, красноречивым и нетребовательным. Хакон был очень умен и уделял большое внимание вопросам законодательства. Как опытный боевой командир, он позаботился об укреплении обороны своего государства – дружина и ополчение были реорганизованы. При нём между бондами и купцами установился мир, ничто более не угрожало жизни или имуществу тех и других – население постепенно богатело:
«А Хакон конунг правил в Норвегии, и его очень любили. Годы были урожайные, и царил мир ».[157]
Вступив на престол Норвегии в 935 г., Хакон I погиб в битве у Фитьяра в 961 г., в которой его войсками была одержана решающая победа над сыновьями Эйрика, в очередной раз вторгшимися в пределы страны. Ближайшее окружение короля было настолько далеко от его христианской веры, что придворный скальд Эйвиндр Скальдаспиллир сочинил хвалебную песнь под названием Hákonarmál («Речи Хакона»), в которой описал встречу и прощение Хакона богами его предков в Вальхалле:
«… И стало видно,
что, как подобает,
конунг чтил святилища,
ибо радостно приняли Хакона
к себе всеблагие боги.
В добрый день родился конунг
столь доблестный духом.
И всевечно время Хакона
станут славить люди … ».[158]
Первый успех христианства в Норвегии пришелся на годы правления уже упоминавшегося Олафа I Трюггвасона (995—1000 гг.). В ходе своих странствий, он оказался на островах Силли (Англия), где повстречал местного прорицателя. Олаф встретился с ним, и тот предрёк ему большое будущее: стать королём и обратить многих людей в христианство:
«Ты будешь знаменитым конунгом и совершишь славные дела. Ты обратишь многих людей в христианскую веру и тем поможешь и себе, и многим другим. И чтобы ты не сомневался в этом моем предсказании, я дам тебе такой знак: у тебя на кораблях будет предательство и бунт. Произойдет битва, и ты потеряешь несколько своих людей, а сам будешь ранен. Рану твою посчитают смертельной, и тебя отнесут на щите на твой корабль. Но через семь дней ты исцелишься от этой раны и вскоре примешь крещение ».[159]
Слова действительно оказались пророческими – всё произошло так, как и предсказывал отшельник. Подлечив полученные раны, Олаф вновь поспешил к нему с новыми расспросами. Отшельник рассказал, что ему помогает Бог христиан – он открывает ему всё, что он хочет знать. После рассказов о многих чудесных делах Бога, Олаф и все его спутники приняли крещение. Какое-то время он оставался там, постигая основы христианской веры, а после, взяв с собой оттуда священников и других ученых людей, отправился в Норвегию – отвоёвывать верховную власть.
Сев на престол, Олаф стал ревностно насаждать в стране христианство. Король сбрасывал статуи языческих богов с их пьедесталов и уничтожал капища. Несогласным с такой политикой бондам Олаф угрожал расправами, а так же брал их родственников в заложники, дабы те охотнее принимали новую веру.
Такая политика принесла определённые плоды. От него крещение принял первооткрыватель Америки[160] Лейф Эриксон, который привез из Норвегии епископа в Гренландию и крестил её:
«Однажды конунг [Олаф I] завел беседу с Лейвом и спросил:
— Не собираешься ли ты этим летом в Гренландию?
Лейв отвечает:
— Соберусь, если будет на то ваша воля.
Конунг отвечает:
— Думаю, что это было бы хорошо. Я дам тебе поручение: проповедовать христианство в Гренландии ».[161]
По приказанию Олафа в 995 г. христианство приняло население Оркнейских островов и их правитель Сигурд:
«Когда конунг узнал, что ярл [Сигурд] там, он велел позвать ярла для разговора с ним … Конунг после немногих слов сказал, что ярл и весь народ его страны должны креститься, а в противном случае ярл должен будет умереть на месте [при этом меч Олафа был направлен на сына Сигурда[162]], а конунг пройдет по островам с огнем и мечом и разорит страну … Ярлу оставалось лишь согласиться. И он принял крещение, так же как все, кто был с ним ».[163]
По заданию Олафа, епископом Тангбрандом была крещена Исландия. В 1000 г. альтинг принял христианство в качестве официальной религии:
«Сведущие люди говорят, что в то лето, когда Эйрик переселился в Гренландию, двадцать пять кораблей отправились туда из Широкого и Городищенского Фьордов, но доплыли только четырнадцать. Некоторые отнесло назад, некоторые погибли в море. Это было за пятнадцать зим до того, как христианство стало законом в Исландии ».[164]
И всё же, недовольство населения росло. Не желавшие предавать веру своих предков бонды объединились с датским королём Свеном Вилобородым (убеждённым язычником) и шведским Олафом Шёстконунгом. Они собрали большие силы и в сентябре 1000 г. разбили верные Трюггвасону войска в морском сражении у Свольдера, в ходе которой король Норвегии был убит.[165]
Далее, таким же путём жестокого насилия язычество норвежцев пытался искоренить король Олаф II Харальдссон Святой – праправнук Харальда Прекрасноволосого, позднее прославленный в лике святых как «святой благоверный Олаф II Харальдссон, король Норвегии креститель и просветитель норвежцев».
Подобно своим предшественникам, он провёл молодые годы, сражаясь на стороне датчан в Англии. Там он познакомился с христианством, после чего крестился в Нормандии и там поступил на службу к английскому королю в изгнании Этельреду Неразумному. Он помог ему вернуться в Англию и сражался на его стороне против датского ставленника Кнуда Великого:
«Весной Олав конунг и сыновья Адальрада конунга [короля Этельреда] подошли к Англии в том месте, что называется Юнгуфурда. Они сошли на берег со своим войском и подошли к городу. Там уже собрались многие из тех, кто обещал им помощь. Они захватили город и перебили много народу. Но когда это стало известно людям Кнута конунга, они быстро собрали такое большое войско, что у сыновей Адальрада конунга не было достаточно сил, чтобы его одолеть. Сыновья Адальрада конунга решили тогда, что им лучше будет вернуться обратно на запад в Руду [Руан – историческая столица Нормандии]. Тогда Олав конунг расстался с ними, так как он не хотел возвращаться в Валланд ».[166]
В 1015 г. Олаф вместе с епископом Зигфридом отправился в Норвегию, где бонды и провинциальные правители провозгласили его королём:
«... один за другим поднимались и говорили конунги, и вышло так, что большинство было готово заключить союз с Олавом. Он же обещал им свою полную дружбу и сказал, что даст им больше прав, если станет единовластным конунгом Норвегии. Они скрепили свой союз клятвами ».[167]
Когда дело дошло до христианизации населения, Олаф решил действовать методами своих предшественников: передвигаясь с сильной дружиной от поселения к поселению, он устраивал собрания полноправных местных жителей и требовал от бондов разрушить свои капища и креститься, угрожая, что в противном случае будет применена сила. Король брал заложников, отбирал скот и ценное имущество, сжигал целые поселения. Непокорных жителей пытали и убивали.[168]
При этом он заботился о создании и укреплении церковной организации: строил новые церкви, наделял их землёй, способствовал расширению церковного аппарата. Возможно именно поэтому ряд источников XII в. сохранил образ Олафа как примерного христианина, просветителя и крестителя своей страны:
«Следует признать, что первый Олав [Трюггвасон «Кракабен»] собрал материалы и заложил основы христианства своим трудом. А второй Олав [Харальдссон «Святой»] – возвел стены ».[169]
Все эти кровавые расправы, усиление королевской власти, повышение податей и прочие непопулярные шаги привели к непопулярности Олафа. Представители знати и присоединившиеся к ним бонды решили поддержать претендовавшего на норвежский престол короля Англии и Дании Кнуда Великого. Объединившись с датчанами, они разгромили дружину Олафа в битве при Стикластадире летом 1030 г., в ходе которой сам король был убит предводителем бондов Кальвом Арнассом. После этого Норвегия на пять лет стала частью обширной империи Кнуда Великого, который, будучи ещё и королём Англии, так же благоволил христианству, но распространял его мирными методами: убеждением, просвещением и организацией пышных празднеств[170].
Между тем, вокруг могилы погибшего короля Олафа начали проявляться чудеса, а его кровь, по преданию, обладала целительными свойствами. Современники отмечали нетленность останков, волосы и ногти отрастали[171] – явный признак святости в глазах христиан. Уже в 1031 г. епископ Гримкель объявляет короля святым, а при Магнусе Добром (1035-1047 гг.) было даже введено празднование Дня св. Олафа, останки которого поместили в богато украшенную раку.[172]
Христианство постепенно распространялось. Гисли – главный герой одноимённой саги – был мудрым провидцем и посетил множество стран. После того, как он был предательски убит людьми своего зятя, его безутешная вдова крестилась в Дании и даже совершила паломничество в Рим[173]. Знатная и богатая Ауд Мудрая – одна из ключевых участниц заселения Исландии в IX столетии – велела своим спутникам поставить на занятых землях кресты[174]. Мать вышеупомянутого путешественника Лейфа Эриксона (который и сам был христианином) приняла крещение и ушла от мужа-язычника[175].
В 1107 г. король Сигурд I, прозванный Крестоносцем, отправился в крестовый поход[176], поддержав войсками Иерусалимское королевство крестоносцев. За оказанную помощь король Балдуин I Иерусалимский наградил его частицей Животворящего Креста, для хранения которой Сигурд построил город-крепость Кунгэльв. Он же в 1123 г. направил своих крестоносцев в Смоланд против шведов-язычников.
Наконец, в 1152 г. в Норвегию прибыла папская делегация под руководством Николаса Брейкспира – будущего папы Адриана IV. Он был назначен папским легатом в Скандинавии и руководил созданием независимого норвежского архиепископства с кафедрой в Нидаросе (нынешний Тронхейм).
Таким образом, к середине XII в. Норвегия обретает пять епископов и собственного архиепископа, что значительно ускорило процесс христианизации страны и решение административно-правовых и финансовых проблем местной церкви.
КРЕЩЕНИЕ ШВЕЦИИ
Из всех скандинавских племён наиболее упорно отстаивали языческую веру и обычаи свеи («шведы»), особенно консервативно настроенная родовая знать, которая в продолжение всего средневековья вела за собой бондов. Согласно «Хроникам королей Швеции», многие правители страны насаждали христианство огнём и мечом, что встречало ожесточённое сопротивление со стороны населения.
Список шведских королей, приложенный к исландской «Саге о Хервёр и Хейдреке», называет первым христианским королём Швеции Олафа Шётконунга (995-1022 гг.), сына Эйрика VI Победоносного:
«Потом Эйрик правил Свейским государством до самой смерти. Он женился на Сигрид Гордой. Их сына звали Олавом, он был провозглашён конунгом в Швеции после конунга Эйрика. Он был тогда ребёнком, и шведы носили его за собой; поэтому его прозвали Конунгом в Пелёнках, а позднее — Олавом Шведским. Он был могущественен и долго был конунгом. Он первым из свейских конунгов принял христианство, и в его дни Швеция была названа христианской ».[177]
Это подтверждается хроникой «Христианские короли Швеции» – одним из древнейших источников по истории этой страны:
«Олаф Скотконунг был первым христианским королем в Швеции. Он был крещен епископом Зигфридом в источнике, протекающем близ Хусабю и называемом [источником] Биргитты. И он подарил тогда посредством скётнинга [178] всю [эту] деревню посоху и стулу [179]».[180]
Зигфрид был английским епископом-миссионером (по-видимому, скандинавского происхождения), проповедовавшим христианство в Швеции ок. 1015-1050 гг. Он был приглашён к Олафу и крестил его вместе с семьёй, слугами и дружинниками[181]. Однако попытка обратить в христианство подчинённые Олафу Олафу племена закончилась разделением страны на две части: бонды Свеаланда – центральной части страны – подняли против короля мятеж, но в Вестеръётланде – на Юго-Западе Швеции – ему удалось ввести новую веру и основать епископство. По сообщениям Адама Бременского, при нём же были крещены эстъёты, что жили в южной части тогдашней Швеции[182]. Таким образом, под властью короля осталась лишь половина страны, но, несмотря на это, Олаф Шётконунг был верен христианству до самой своей смерти.
Дело своего отца продолжил Аннуд Якоб, прозванный Углежёгом:
«Вторым был Эмунд Углежог и его прозвали Углежогом потому, что он был щедрым в своих карах: сжигал дома людей ».[183]
Он проводил жёсткую внутреннюю политику, направленную на укрепление королевской власти и насаждение христианства в центральных регионах страны – так, при нём было крещено племя вермландцев. Все несогласные с этим подвергались репрессиям – их либо устраняли физически, либо изгоняли за пределы Швеции.
В конце концов, король Аннуд был изгнан из королевства по решению народного собрания (тинга), поскольку, будучи ревностным христианином, он «не приносил установленных народом жертвоприношений языческим богам».[184]
Позже, в правление короля Инге I Старшего (1080-1112 гг.), в Свитьоде (т.е. во всей Швеции) были запрещены любые формы жертвоприношений языческим богам, а народу было приказано принять христианство и неукоснительно соблюдать его обычаи. Но подавляющая часть свеев всё равно продолжала тайно поклоняться языческим богам. В 1084 г. они с радостью поддержали восстание Блот-Свена, шурина короля Инге, вынудив последнего бежать в Вестеръётланд. Свен тут же позволил разделать для еды конину и обмазать кровью идолов – население быстро отринуло христианство и принялось совершать кровавые жертвоприношения:
«Свейн, шурин конунга, остался на тинге. Он предложил шведам совершить жертвоприношение для них, если они дадут ему звание конунга. Все согласились на это; тогда Свейн был провозглашён конунгом над всей Швецией. Затем на тинг привели лошадь, которую порубили на куски и разделали для еды, а кровью окрасили жертвенное дерево. Тогда все шведы бросили христианство, и начали приносить жертвы, а конунга Инги они прогнали прочь, и он уехал в Западный Гаутланд. Свейн Язычник был конунгом над шведами три зимы ».[185]
Только спустя три года Инге смог накопить достаточные силы и отвоевать престол: в 1087 г.[186] ему с дружиной удалось скрытно пробраться в Уппсалу со стороны восточного побережья Швеции, застать врасплох и убить Блот-Свена и его сына Эрика, жреца храма. Вернув себе власть, Инге спалил «Двор богов»[187] в Старой Уппсале и уничтожил места поклонения языческим богам.
Активная борьба с язычеством продолжалась вплоть до второй половины XII столетия – к этому времени относятся сведения о введении целого ряда важных церковных обрядов в Швеции. Так, в «Саге о Магнусе[188] сыне Эрлинга» говорится, что у этого короля был свой капеллан и при нём были введены церковные подати:
«Архиепископ вступил в переговоры с бондами. Он сказал им сперва о нуждах своей церкви, о том, насколько велико должно быть ее благолепие, чтобы она стала достойной той славы, которую она приобрела с тех пор, как в ней находится архиепископский престол. Он потребовал от бондов, чтобы они платили ему подать полновесными серебряными эйрирами. А раньше он получал подать такими же эйрирами как конунг [189]. А подать полновесными серебряными эйрирами, которую он хотел получить, была вдвое больше той, которую обычно получал конунг [Магнус V]. И благодаря поддержке родичей и друзей архиепископа и его собственным стараниям, его требование было принято и стало законом во всем Трёндалёге, а также в тех фюльках, которые входили в его епархию ».[190]
Уже в 1164 г. Римский папа Александр III возвёл епархию Уппсалы в ранг архиепархии, назначив на неё Стефана – цистерцианского монаха из недавно основанного монастыря Альвастра[191]. Перечень шести шведских епархий того времени содержится у Снорри Стурлусона в его «Круге Земном»:
«Швеция делится на много областей. Одна ее область включает в себя Западный Гаутланд, Вермаланд, леса Маркир и то, что к ним прилегает. Эта область так велика, что тамошнему епископу подчинено одиннадцать сотен церквей. Другая область – Восточный Гаутланд. Там другое епископство. К этому же епископству относятся Готланд и Эйланд. Оно гораздо больше, чем первое. В самой Швеции есть область, которая называется Судрманналанд. Там есть епископство. В области, которая называется Вестманналанд или Фьядрюндаланд, тоже есть епископство. Третья область в самой Швеции называется Тиундаланд. Четвертая область называется Аттундаланд, пятая – Сьяланд, она расположена на востоке у моря. Тиундаланд – самая богатая и заселенная часть Швеции. Это – середина страны, там – престолы конунга и архиепископа, и там – уппсальское богатство ».[192]
Христианизация Швеции шла медленнее, чем в соседних странах. Юго-Западные области были лучше развиты в социальном плане, находились под политическим и культурным влиянием Норвегии и Дании – они приняли новую веру быстро и без особого кровопролития[193]. В то же время в центральной и северо-восточной частях страны отдельные пережитки язычества сохранялись даже во второй половине XIII столетия. Об этом можно судить по содержанию некоторых статей гуталага – судебника, действовавшего на острове Готланд в средние века (он был записан не позднее 1285 г.)[194]:
«Следующее то, что жертвоприношения всем строго запрещены и все древние [обычаи], которые сопровождают язычество. Никто не может взывать к рощам или курганам, или языческим богам, священным местам или святилищам. Если обнаружится, что кто-нибудь виновен в этом и обвинение против него будет подтверждено свидетельствами, что он совершает подобное обращение своей пищей или напитками, которое не соответствует христианскому обычаю, то он виновен [и платит] 3 марки [195] прихожанам, если они могут взыскать их. Это должны взыскивать все вместе, и все должны иметь [долю в этом], священник и церковь, и прихожане. Если возникнет против него подозрение, то он защищается клятвой шести человек. Если прихожане не могут взыскать штраф и [дело] выходит перед тингсманами, то он также защищается клятвой шести человек или пусть заплатит штраф в 3 марки тингу. Если [дело] выходит перед всей страной, то он платит штраф в 12 марок стране, если он не может защититься клятвой 12 человек ».[196]
III ГЛАВА