В истории всегда есть страницы, которые люди хотели бы поскорее забыть. Одной из таких драматичных страниц истории нашего государства являются репрессии 1930-х гг. Эти годы обошлись стране в миллионы жертв, причем жертвами, как правило, становились представители интеллектуальной и производственной элиты, талантливые люди, технические специалисты, руководители, ученые, писатели и т.д. В подсознании миллионов людей зародился страх перед тоталитарным режимом, который полностью устанавливал контроль над людьми.
Тоталитаризм – это политический режим, стремящийся к полному контролю государства над всеми аспектами жизни общества[18]. Общий подход к сфере жизни человека отличался стремлением поставить ее на службу административно-командной идеологии. Политические репрессии в СССР – принудительные меры государственного воздействия, включающие различные виды наказаний и правоограничений, применявшиеся в СССР к отдельным лицам и категориям лиц по политическим мотивам. Сущность этого понятия впервые определил Закон РФ № 1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года: «Политическими репрессиями признаются различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения жизни или свободы, помещения на принудительное лечение в психиатрические лечебные учреждения, выдворения из страны и лишения гражданства, выселения групп населения из мест проживания, направления в ссылку, высылку и на спец поселение, привлечения к принудительному труду в условиях ограничения свободы, а также иное лишение или ограничение прав и свобод лиц, признававшихся социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам, осуществлявшееся по решениям судов и других органов, наделявшийся судебными функциями, либо в административном порядке органами исполнительной власти и должностными лицами и общественными организациями или их органами, наделявшийся административными полномочиями»[19]. Такими мерами достигалось полное подчинение режиму. Всякое свободомыслие и не признание политики партии полностью исключалось. Репрессиям могли быть затронуты и вполне лояльные режиму люди.
С первых дней советской власти в недрах государственной системы начал оформляться список «врагов народа». Ими признавались как отдельные лица, так и определенные группы населения, представлявшие по той или иной причине опасность для нового строя. В этот список входили: бывшие Троцкисты и Зиновьевцы, все бывшие «правые» и все люди в какой-либо мере связанные с ними, также шпионы, подрывающие политику и экономику государства изнутри, контрреволюционеры и много других групп и лиц, которые не признавали большевистский режим.
25 февраля 1927 г. ЦИК СССР утвердил документ, который являлся юридической базой для проведения так называемых «чисток» или политических репрессий. Этот документ назывался: «Положение о преступлениях государственных». Первый раздел "О преступлениях контрреволюционных" содержал 14 статей. Здесь описывалось общее определение контрреволюционного движения, его конкретных составов, а также меры наказаний. Контрреволюционным преступлением признавалось всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению советской власти. В отдельную статью выделялось оказание помощи международной буржуазии (ст. 4), более широко формулировались статьи о пропаганде и агитации (ст. 10), контрреволюционном саботаже (ст. 14); добавился состав недонесение о контрреволюционном преступлении (ст. 12).
Сам процесс чистки состоял в следующем: каждый член организации выходил перед «комиссией по чистке» из нескольких (как правило трёх) человек, присланной вышестоящей организацией и прошедших чистку ранее, клал перед ней на стол партбилет и личное оружие (если таковое было), отвечал на её вопросы, а также на вопросы присутствующих. Если он признавался достойным оставаться в рядах партии, партбилет и револьвер возвращались. Этому факту может подтвердить архивный документ. В нем сообщается о списках коммунистов, прошедших чистку партии:
«9. Шаралдаев Бато – Мунко, 1904 года рождения, кандидат ВКП(б) с 25-го октября 1932 года, к/к №37462, бедняцкого происхождения, образование низшее, был на курсах пропагандистов, был в Красной Армии 1929-31 год, до 1917 года и после занимался животноводством, был председателем сом совета, в других партиях не состоял, партвзысканиям не подвергался, колхозный бригадный пропагандист.
Вопросы и ответы: Членом какой партии вы являетесь? – ВКП(б). Как до октябрьской революции называлась наша партия? – Не знаю. Какую литературу вы имеете? – Решение январского пленума ЦК и решение колхозного съезда. Артель им. “Сталина” какой имеет план сеноуборки? – Имеет1340 га, выполнили на 20-ое августа 800 га и артель “Калинина” 600 га выполнили 250 га. Что казал тов. Сталин на январском пленуме о работе в деревне? – Тактика классового врага изменилась. Почему вы как партиец не являетесь ударником? – Я больной / из справки врача видно, что у него малокровие /. Ведь эта справка не дает вам никакого освобождения от работы? – Я больной. А почему за это время вы ходили на охоту? – На охоте я был дней 5. Вы как пропагандист что сейчас конкретно в бригаде проработали? – Не мог конкретно ничего сказать.
Из данной беседы выяснилось, что т. Шарладаев к обязанностям пропагандиста и, вообще, как партиец к работе относится явно пассивно, совершенно не проявляет авангардной роли коммуниста, и не смотря на нахождение в Красной армии и пребывания на курсах, является очень слабо подготовленным политически.
Перевести т. Шаралдаева Б.М. из кандидатов ВКП(б) в сочувствующие, как пассивно относящегося к работе и не являющегося ударником, а также политически слабо подготовленного и не работающего над собой по повышению своего полит уровня»[20].