Он ведь подозревал, что за ним следили. Да, они молокососы, но нужно признать, что следили эти молокососы весьма неплохо. Если бы он не дал им шанса, сымитировав отъезд в город, сегодняшней трагедии можно было бы избежать. А для этого требовалось всего-то ничего – никуда не уезжать. И все.
- Нет, - пробормотал вслух Павел Сергеевич, наливая себе снова водки. – Я не могу сидеть безвылазно дома. Рано или поздно мне пришлось бы… пришлось бы уйти. И вы бы обязательно залезли бы ко мне. И тогда…
Что произошло бы тогда, старик не договорил, отпрокинув в себя кружку.
Корнеев вытер рот рукавом выцветшей рубашки, поперхнувшись.
- Дураки. Господи, какие же вы дураки, - покачал он седой головой.
Он положил на стол свои крупные, загорелые руки, пытаясь привести в порядок галопом скачущие мысли.
Велосипеды подростков он отвез к реке. Там же бросил и их вещи, включая телефоны. Их скоро найдут, если уже не нашли. Начнутся поиски ребят. Кто-нибудь обязательно вспомнит давнишние события, и к нему, конечно же, обязательно придут.
- Придут, - кивнул Корнеев, словно смакуя это слово. – Только не так быстро. Пока суть да дело, я успею все сделать.
А сделать предстояло много. Впрочем, объем будущей работы Павла Сергеевича не пугал. После всего того, что ему довелось испытать, пожалуй, в этом мире не осталось ничего такого, что смогло бы вызвать у него страх. Так что два или даже три дня у него есть железобетонно. А за это время он все успеет.
Куда больше его тревожило будущее. Вместо четкой дороги, гладкой и хорошо освещенной в темное время перед ним внезапно замаячило туманное облако, от которой так и сквозило бедой. Неизвестно какие ямы и ухабы его поджидают в этой плотной завесе. Это могла быть и небольшая выбоина, от которой при наезде можно лишь подскочить, прикусив язык зубами и выматериться. А могла быть и громадная дыра, куда может запросто свалиться его старенький «Соболь»…
Старик посмотрел на початую бутылку. В голове появилась легкое головокружение, и хотя внутренний голос протестовал против продолжения, он налил еще. Заглянул в кружку, словно ожидая там увидеть нечто совершенно иное, чем сорокоградусную жидкость, потом хмыкнул:
- И что теперь с вами делать, суслики?
Он выдохнул, одним махом осушив кружку. Скривился.
Пожалуй, третья была лишней, тем более, натощак.
Павел Сергеевич подошел к окну и долго смотрел на клетки, в которых, ворча и поскуливая, ерзали сонные собаки.
- Что с вами делать? – чуть тише повторил он. – Три в колодце, две в доме. Итого пять.
Он растопырил пальцы на правой руке и поднес ее к лицу, будто пытаясь убедиться, что количество собственных пальцев соответствует названной цифре.
Если бы все произошло лет десять назад, он, не сомневаясь ни секунды, убил бы их всех. Сразу же. Даже ту кроху с зелеными бантами. Как в свое время убил этих волосатых дурачков хиппи, которые посмели сунуть к нему нос. Как убил местного охотника, который стал случайным свидетелем… впрочем, это уже не имеет значения.
Да, он убил бы их. Но теперь… Он стал другим.
Из глотки Корнеева вырвался болезненно-сиплый вздох. Вздох увядающего человека. Человека, который уже никогда не сможет радоваться жизни.
Он вынул из кармана монетку. На широкой, мозолистой ладони тускло блеснул рубль.
- Ну и задачку вы передо мной поставили, - усмехнулся он.
Старик подбросил монетку, ловко поймав ее на лету.
- Орел – будете сидеть на своих местах, пока я не улажу свои дела, - нараспев проговорил он. Снова подбросил, поймал.
- Решка – ваши жизни закончатся тут. Прямо сейчас.
Он вздохнул, крепко сжав кулак.
«Самое забавное, что для меня вообще ничего не меняется. Для меня перестало что-либо меняться с тех пор, как вы залезли на чердак» - с тихой яростью подумал он. «Просто если я отпущу их, меня быстрее найдут. Если я оставлю их здесь мертвыми, трупы все равно рано или поздно найдут, а следом - меня»
Старик сглотнул вязкую слюну. Его слегка подташнивало, и он уже жалел, что решился выпить.
Ну что ж, пора делать выбор.
Он разжал кулак и подбросил рубль вверх.
В тот момент, когда его пальцы уже были готовы схватить монетку на лету, раздался звук, от которого Павел Сергеевич вздрогнул, словно от пощечины.
С тихим стуком рубль упал на дощатый пол, укатившись под плиту.
Корнеев шаркнул к столу, тяжело опершись в него своими жесткими костяшками пальцев.
«Не может… не может быть!»
Он затаил дыхание, прислушиваясь к тишине. Кроме учащенного стука собственного сердца его слух больше ничего не различал.
По виску скатилась теплая капелька пота.
- Мне показалось, - хрипло сказал он, медленно поднимая голову. И чуть не застонал, когда странный звук повторился. Тихий, едва различимый скрип, будто по деревянному полу что-то осторожно двигали.
Павел Сергеевич вытер взмокший от пота лоб.
- Нет.
Он обвел лихорадочным взором кухню, и, заметив притулившийся на подоконнике потрепанный каледарь, вцепился в него. Судорожными движениями пролистал его, потом с омерзением отшвырнул прочь, как дохлую крысу.
Скрип наверху повторился.
«Неужели я ошибся?!»
Покачиваясь, старик вышел из кухни. Свеча продолжала тихо гореть, постепенно расплавляя свое восковое тело. Когда хлопнула дверь, ворвавшийся на мгновенье сквозняк заставил испуганно затрепетать оранжевый язычок пламени.
Свеча не погасла.
Она продолжала гореть, и из окна кухни было видно, как старик, словно робот, прислонял к дому лестницу. Прислонял так, чтобы можно было подняться на чердак.
Лицо у него было белым, как полотно.
* * *
- Парни… парни, прекращайте, - растеряно лепетал Алексей. Он в страхе вжался в стену, пытаясь слиться с ней воедино, чтобы не попасть под случайный удар схватившихся не на шутку разъяренных приятелей.
Драться в кромешной темноте оказалось нелегко. Николай не смог выдержать напора противника, в чем немаловажную роль сыграла его раненая нога. Потеряв равновесие, юноши упали на изгаженные маты, крича и нанося друг другу удары.
- Ты! Ты, сука, это все из-за тебя! Из-за вас, с этим дохляком Алексом! – ревел Борис, размахивая руками. Кулак с силой врезался в лицо Коли, угодив в нос. Хлынула кровь. Второй удар попал ему в висок и на долю секунды перед глазами молодого человека заплясали искрящиеся огоньки.
«Еще один такой удар… и мне хана» - промелькнула у него мысль.
Он вытянул вперед руки, нащупав шею Бори. Сильно сдавил, и вопли мгновенно стихли, передя в хрип.
- Ребята! Колич, Борец, - хныкал где-то рядом сжавшийся в комок Алексей. – Пожалуйста, хватит!
Коля еще сильнее сжал пальцы. В его запястья вцепились руки Бориса, но он не ослаблял давление. Ему удалось извернуться и опрокинуть хрипящего противника на спину.
- Из-за меня?! – задыхаясь, крикнул Николай. Он прижал голову соперника к мату. – Это ты устроил беспредел! Ты достал пистолет, чертов придурок! Шизанутый псих! Тебе надо лечиться!
- От… отпу… - хрипел Борис, извиваясь всем телом.
- Колич, хватит! – заголосил Алекс. В его голосе чувствовался неподдельный страх и он вцепился потной трясущейся рукой в плечо Николая:
- Колич, ты убьешь его!!
Пальцы Коли неохотно разжались, и он отодвинулся назад, тяжело и натужно дыша.
- Вы что? Свихнулись совсем?! – истерично выкрикнул Алексей. – Готовы перегрызть друг друга?! Мы сдохнем здесь, неужели вы не понимаете?!
Боря подполз к стене и сел. Дыхание с хрипом вырвалось из его горла, как воздух из пробитого колеса.
- Я… говорил тебе, - сипло сказал он, потирая шею. – Говорил… А ты притащил свою соплячку сестру… Это из-за нее…
- Заткнись, - приказал Николай, чувствуя, как внутри, клокоча, вновь поднимается ненависть, готовая волной обрушиться на парня. – Хочешь снова мордой в пол?
Борис засмеялся, и этот звук больше походил на шум гремящих костей.
- Светка нормальная девка, - прошипел он. – Она обязательно бы нас предупредила. Если бы была одна. Но ей надо было подтирать задницу твоей…
Договорить он не успел, так как его голова дернулась от оплеухи Николая.
- Колич! – взмолился чуть не плача Алекс. – Ну пожалуйста! Не надо больше!
Коля убрал за спину кулак, словно уже не доверял собственной руке.
- Мне кажется, Боря ловит кайф, когда каждый раз все это затевает, - угрюмо проговорил он. – Мазохист чертов.
Борис сплюнул, на этот раз в пол:
- Ты готов был убить меня? Да, Колич? Я ведь чувствовал это.
- Закрой рот.
- Тебе стало бы легче? – не унимался парень.
«Да, легче» - чуть не вырвалось у Николая, и только усилием воли он сдержал себя.
- Нет. Я бы совершил преступление, - глухо произнес он. – И никогда бы не простил себе этого. Мы нужны друг другу. Пускай это банальная херня, которую говорят в фильмах… Но это так. Не прошло и двух часов, а мы готовы убить друг друга.
- А я никого никогда бы не убил, - раздался тихий голос Алекса. Он шмыгнул носом. – И я… отдал бы все на свете, чтобы вернуть все обратно. Чтобы…
Он снова шмыгнул носом, и Коля понял, что их товарищ из последних сил сдерживается от рыданий.
- … чтобы мы снова оказались на пляже, - всхлипывая, продолжал Алексей. – Ну… когда решали, идти или не идти к старику…
- Хватит ныть, - сказал Николай. Он провел по губам кончиком языка, отметив их сухость. Язык тоже казался большим и неудобным, словно его незаметно подменили, пока они тут находились. Он хотел пить, но пока не настолько, чтобы его мозг осаждали исключительно только эти мысли. Юноша осознавал, что время настоящей жажды еще не пришло, и понимание того, что все самое худшее только впереди, ввергало его в пучину отчания.
- Не трать свои силы и влагу на эти сопли, Алекс, - произнес он. – Эй, Борец!
- Ну? – мрачно отозвался тот.
- Мир?
Боря закряхтел.
«Даже в этой ситуации он пытается быть выше других» - с изумлением подумал Николай.
- Я все равно надрал бы тебе жопу, Колич, - сообщил Борис. – Просто обстоятельства против меня.
- Может быть, - не стал спорить Николай. – Так мир?
- Мир, - буркнул юноша.
Они пожали друг руку руки.
- У тебя пальцы липкие, - заметил Боря.
- Это кровь. Ты мне нос разбил.
- Извини.
Голос парня прозвучал равнодушно, и Коля подумал:
«Пошел бы ты со своим извинением»
- Сколько сейчас времени? Как думаете? – задал он вопрос.
- Уже наверняка вечер, - отозвался Алекс. – И нас уже все ищут. Правда ведь?
- Правда, - кивнул Николай, про себя гадая, насколько это действительно соответствует реальности.
- Сколько человек может прожить без воды? А? – вдруг спросил Борис. – Алекс, ты у нас самый умный.
В темноте раздался вздох.
- Я точно не знаю. Думаю, у каждого человека свой… как его…
- Ресурс, - подсказал Николай.
- Точно, ресурс. Без еды, наверное, месяц можно прожить. А вот без воды дня три. Может, даже два. Обезвоживание очень быстро истощает организм. Человек не может без воды.
Алексей немного помолчал, затем тусклым, ничего не выражающим голосом продолжил:
- Я тут случайно вКонтакте на один фильмец наткнулся… Короче, трэш сплошной. Кажется, он так и называется, «Голод». Там один псих засадил группу людей в такой же бетонный стакан. Прямо как нас. Он… - юноша перевел дух, словно собираясь с силами, - он над ними эксперимент ставил. Наблюдал, до какого состояния они дойдут, когда им нечего станет есть. Это при том, что вода у них была – целая бочка.
- И чем все закончилось? – спросил Коля.
- Они друг друга покромсали и сожрали. Только женщина одна осталась, она перехитрила этого маньяка, убила его и спаслась. Так вот, по-моему, она не ела около 40 дней.
- Ну, у них хоть вода была, - заметил Борис.
- Парни, вы забыли про воздух, - сказал Николай. – Старик заколотил досками колодец. Притока кислорода тут нет. А если мы начнем тут гадить, то просто задохнемся от вони.
- Мы раньше от жажды сдохнем, - не согласился с ним Алексей.
- Блин, задрали уже! Я вообще не хочу сдыхать, - зло проговорил Борис. – Опять подняли тему, е-мое…
Они замолчали.
Вскоре Алекс уснул. Он вздрагивал и что-то невнятно бормотал во сне, изредка с его губ срывался тихий стон. Но все же он спал, и Николай отчаянно завидовал приятелю. Потому что как только закрывал глаза он, ему тут же мерещился старик в окружении разъяренных псов, которые вот-вот были готовы кинуться на него и растерзать.
Однако усталость постепенно брала свое, и он уже начал дремать, как услышал едва различимые звуки.
Теперь плакал Боря, и это было неслыханным открытием.
- Эй, - шепотом позвал его Николай. Он был обескуражен. Несмотря на хамское поведение, Борис был все-таки крепким орешком, и за все время их знакомство он никогда не видел на его невозмутимой физиономии даже намека на возможное поражение. Всегда быть первым, причем во всем, вот его девиз.
- Эй, Борец!
- Колич, мне страшно, - сквозь слезы ответил парень. – Прости меня… Я… не хочу умереть вот так. Мы как тараканы, которых травят химикатами... Понимаешь?
Подволакивая ноющую от боли ногу, Коля приблизился к нему. Положил на плечо руку.
- Мне тоже страшно. Просто охеренно страшно, - выдавил он. – Но сейчас у нас даже нет никакого выбора. Мы здесь как в аквариуме. Придется ждать. Я…
Он кашлянул.
- Я верю, что мы выживем.
Боря ничего не ответил. Он убрал руку Николая с плеча и отвернулся.
«Выживем? А верю ли я в то, что говорю?» - пронеслось у Николая, и он, вздохнув, пополз на свое место.
Через какое-то время веки его закрылись, и он погрузился в глубокий сон.
* * *
Между тем территория садового товарищества «Залесье», где располагались дачи ребят, напоминала растревоженный муравейник.
Ирина Петровна, мать Николая, наведя порядок в залитой соседями квартире, решила позвонить сыну, чтобы сообщить о скором возвращении. Телефон Коли молчал. Вначале женщина не придала этому серьезного значения – сын часто уходил гулять без мобильника. Однако уже ближе к вечеру, вернувшись на дачу, ею овладело беспокойство – похоже, ее дети вовсем не приходили на обед. Мобильник Коли к тому времени уже был отключен, и беспокойство уступило место страху. В ее телефонном справочнике был номер Светы, но абонент тоже был вне зоны доступа. Мысли, одна страшнее другой, уродливыми пауками неспешно заползали в сознание матери, шурша своими мохнатыми лапами.
Преисполненная самыми дурными предчувствиями, она позвонила мужу, и Евгений, помогавший приятелю в соседнем поселке строить баню, сразу же приехал. Родители все еще тешили себя слабой надеждой, что ребята просто загулялись на природе, и с минуты на минуту будут дома. Но время шло, а никто из пропавших (к тому времени уже стало известно, что помимо их детей и Светланы исчезли Борис с Алексеем) так и не появился. Мобильники подростков так же продолжали хранить упорное молчание, и охваченные паникой родители забили тревогу.
Вскоре нашли первого свидетеля – водителя грузовика, который рано утром видел ребят у сгоревшей церкви. По его словам, все они были на велосипедах.
Наступило время ужина, а хороших новостей так и не было. Наконец нервы у Веры Александровны, матери Светланы, не выдержали, и она позвонила в полицию. Однако тут же выяснилось, что их участковый находится в больнице с переломом ноги, в связи с чем в «Залесье» направлен сотрудник из соседнего района. На это ушло еще полтора часа.
К тому времени, когда солнце уже скрылось за горизонтом, один из местных рыбаков наткнулся на велосипеды, сваленные в кучу на берегу реки. Рядом валялись телефоны ребят.
Сутулый и постоянно потеющий участковый сидел на поваленном дереве и, пыхтя, заканчивал составлять протокол. Рядом с ним стоял Олег Сергеевич, отец Бориса. Это был крупный мужчина лет сорока пяти с квадратным подбородком и близко посаженными холодными глазами. На его массивной загорелой шее поблескивала серебряная цепь. Он беспрестанно похрустывал костяшками своих толстых пальцев, шагая взад-вперед, от участкового до велосипедов.
- Не мельтешите, - поморщился полицейский. – И так ничего не видно…
- Вы долго будете бумажки свои заполнять? – не выдержал Олег.
Участковый поднял голову, пристально рассматривая мужчину.
- Есть определенная процедура в таких случаях. Вы что, ждете, что я по лесу с фонарем буду бегать, искать ваших детей?!
Отец Бориса без труда выдержал взгляд участкового.
- И это слова полицейского? Мол, я тут протоколами занимаюсь, а там хоть гори все синим пламенем?!
Полицейский покачал головой. На его круглой и блестящей от пота физиономиии появилось скорбное выражение, присущее человеку, который постоянно подвергается незаслуженным обвинениям.
- Это проще всего, костерить полицию, - сказал он, продолжая писать. – А то, что я сорвался в чужой район на место происшествия – на это всем наплевать.
- Послушайте, это все ваши внутренние дела! – воскликнула мать Светланы. – Чужой район, не чужой… Мы просто хотим найти своих детей!
- Сейчас уже темно, - сказал участковый, словно этот очевидный факт требовал дополнительного признания. – Все равно ничего не увидим. Я уже звонил в территориальное управление МЧС, вам выделят спасателей.
Он почесал ручкой в ушной раковине и задумчиво оглядел колпачок, словно выискивая следы серы.
- Еще можно запросить солдат для поисков, - сказал он. – Тут неподалеку воинская часть дислоцирована. Было бы неплохо еще привлечь водолазов.
- Водолазов? – дрогнувшим голосом переспросила Ирина Петровна.
- Велосипеды у реки, - пояснил участковый с видом, будто ему приходилось общаться с непроходимой тупицей.
- Нет, они не утонули, - твердо заявил Евгений. – Где их одежда? И потом, так не бывает, чтобы все пятеро разом пошли на дно.
- Добровольно – вряд ли, - кивнул участковый. Он поднялся с бревна, закряхтев.
- То есть? – уставился на него Олег Сергеевич.
- Что ж, буду говорить как есть. Велосипеды свалены в кучу. Велосипеды и телефоны, больше ничего нет. Если они пошли купаться, где одежда? Это первое. Во-вторых, в этих местах очень плохое дно, ил и сплошные коряги, я знаю. В общем, место явно не предназначено для купания. Понимаете?
Ирина Петровна переглянулась с мужем.
- Вы… вы хотите сказать, что велосипеды и телефоны сюда кто-то подбросил? – охрипшим голосом спросила она.
Участковый с невозмутимым видом пожал плечами.
- Во всяком случае, я не заметил никаких следов у воды. Если они купались, где следы?
Все притихли.
- Велосипеды, скорее всего, привезли, - сказал полицейский, убирая ручку в нагрудной карман. – Как и телефоны. Кстати, это третий момент, почему молодежи тут не было. Все мобильники выключены. Зачем бы молодежь сознательно стала бы отключать свои телефоны?
- Вы заберете их с собой? – спросил Евгений, указывая на пакет в руках участкового.
- Да.
- Но если их включить, можно узнать, куда и кому звонили наши дети, - выдавила побледневшая Вера Александровна.
- На сотовых могли остаться следы. Я вызову дежурного криминалиста, он снимет отпечатки пальцев. Потом мы их обязательно включим. Ладно.
Переваливась по-утиному из стороны в сторону, участковый направился к служебному автомобилю.
- Вы что, уходите? – растерянным голосом спросила Ирина Петровна.
- Да. Все, что мог сделать, я сделал. Заявления у вас приняли, объяснения взяты, свидетели опрошены. На носу ночь, поиски начнутся не ранее утра, потому что от меня больше ничего не зависит.
Он залез в салон машины и хлопнул дверью.
Родители молча смотрели на отъезжающий автомобиль.
- А ведь он прав, этот толстяк, - сказал Олег Сергеевич. – Они никогда сюда не ездили. Во всяком случае, Борька не говорил про это место.
Евгений подошел к велосипедам и присел на корточки.
- Между прочим, на них тоже могли остаться отпечатки пальцев, - сказал он.
- Надо что-то делать, - взмолилась Ирина Петровна, вцепившись в локоть мужа. – Женя, мы не можем ждать до утра!! Может, именно сейчас с ними происходит что-то ужасное!
- Я все понимаю, - мрачно отозвался Евгений. Он выпрямился, и, вытащив из кармана сигаретную пачку, закурил.
- У меня есть четыре фонаря, - сказал Олег. – Если кому надо, я дам. Нужно прочесать округу. Кто-нибудь да должен был их увидеть! Женя!
Евгений повернулся к отцу Бориса.
- Я думаю, надо проверить станцию. И заодно автовокзал.
Евгений молчал и Олег шагнул вперед, вглядывась в напряженное лицо мужчины.
- Ты чего?
Отец Николая кашлянул, нервно затянувшись.
- Мой сын недавно интересовался одним из местных старожилов, - медленно проговорил он. – Ира, помнишь, он рассказывал, как им какой-то старик помог в лесу? Когда Света ногу порезала?
- К чему ты клонишь?
- Толя работал участковым в этих краях. И он рассказал, что с этим стариком связаны нехорошие истории. Наш Николай слушал этот разговор.
- Старик? – переспросил Олег, и глаза его сверкнули. – Так ведь и меня Борька про него расспрашивал. Я правильно понял, что речь идет о хозяине псарни? Как его там… Корнеев?
- Да, кажется, это его фамилия, - подтвердил Евгений.
Мужчины переглянулись.
- Вы что, хотите сказать, что наши дети могли оказаться у него? – изменилась в лице Вера Александровна.
- Я ничего не хочу сказать, - сдержанно ответил Евгений. – Я просто размышляю вслух.
- Женя, пожалуйста, думай быстрее, - заговорила Ирина Петровна. – Куда они могли деться?! Боже мой…
Она закрыла ладонями рот.
- Где сейчас Анатолий? – всхлипнув, спросила она у мужа. – Он бы очень помог нам сейчас!
- Он в городе, - хмуро ответил Евгений. – Я уже звонил ему. Обещал приехать завтра, как только сможет.
Вдалеке послышался шум мотора, сверкнули фары, и вскоре на тропинке появилась черная «Нива». Хлопнула дверь, и наружу вышел высокий мужчина худощавого телосложения с глубокими залысинами. Это был Виталий Андреевич, отец Алексея.
- Новостей нет? – коротко спросил он.
- Поиски начнутся только утром, - раздосадованно сказал Олег.
- Моя жена разместила информацию в соцсетях. Мы связались с волонтерской организацией, они занимаются поисками пропавших без вести, - сказал Виталий. Он вздохнул. – Пока это все, что удалось сделать. Но пока они раскачаются, нам нельзя сидеть сложа руки.
- Никто и не призывает сидеть, Виталий, - сказал Олег. – Но прежде чем прочесывать лес, я предлагаю заехать кое к кому в гости. К одному любителю собак. Возражений нет?
Возражающих не нашлось.
* * *
Ночью Свете приснился странный сон. Будто Лена потихоньку слезла с кровати и долгое время стояла неподвижно, не сводя с нее глаз. Затем губы девочки растянулись в странной улыбке и… она исчезла. Просто растворилась в воздухе.
Проснувшись, с ошалелым видом Света подскочила в кровати. Огляделась вокруг, чувствуя, как откуда-то из глубины рвется крик. Лены не было. Только скомканное одеяло, и бант девочки, сиротливо валявшийся на полу.
Девушка кинулась к выключателю, не сразу вспомнив, что это бесполезно – старик отключил к комнате свет.
- Лена!! – закричала Светлана. Залезла под кровать, проверила шкаф. Пусто. Она села на диван, тупо уставившись в сторону двери. Значит, пока она спала, приходил старик и забрал Колину сестру?!
Пока ее мысли кружились в беспорядочном хороводе, в замочной скважине заскрежетал ключ. Дверь отворилась, на пороге замаячила сгорбленная фигура старика.
- Привет, детка, - проскрипел он. В его руках был поднос, на котором стояла тарелка с какой-то жидкостью и горящая свеча.
- Где… где она? Лена? – забормотала Света.
Тяжело волоча ноги, Корнеев прошаркал к дивану и сел рядом с испуганной девушкой. Поднос он аккуратно поставил на свои костлявые колени.
- Она мне помогает по хозяйству, - ответил старик и подмигнул ей. – Из нее получится замечательная хозяюшка.
Света непроизвольно отодвинулась от Корнеева. Что-то в его поведении было ненормальным. Во всяком случае, в тот раз, когда старик приносил ведро для туалета, он выглядел совсем иначе. Сейчас он откровенно пугал ее.
- На, покушай, - предложил Корнеев, двигая в сторону Светланы поднос. – Это окрошка. Твоя маленькая подружка все сама сделала.
Старик хихикнул, словно считая это забавным. Света заглянула в тарелку. Действительно, похоже на окрошку… При виде кушанья ее желудок издал нетерпеливое урчание, напоминая, что режим питания ее организма уже давно нарушен, причем самым грубым образом.
Она нерешительно взяла в руки потемневшую от времени алюминиевую ложку.
- Кушай, - вкрадчиво повторил старик.
Светлана начала есть. Окрошка была вкусной и сочной, но немного странноватой на вкус.
- Когда вы отпустите нас? – спросила Света, когда тарелка опустела.
- Ты не доела, - заметил старик, указывая длинным узловатым пальцем. Девушка недоуменно опустила голову. На дне тарелке лежал крохотный пальчик с нанизанным игрушечным колечком. Колечко было оранжевого цвета.
Ее тело содрогнулось от рвотного спазма, и старик довольно захихикал.
- Я тебя обманул, - прокудахтал он. Трепетавшее пламя свечи играла бликами на его безумных глазах, мерцающих словно кусочки слюды. – Это я ее приготовил. Для тебя, детка.
Крик, наконец, прорвался наружу, словно гной из лопнувшего нарыва. Светлана кричала и кричала, в том время как ухмыляющееся лицо старика вдруг стало быстро увеличиваться в размерах и…
Она открыла глаза, чувствуя, как кто-то робко тормошит ее за плечо.
- Света! Света, не кричи! – раздался в темноте испуганный голос Лены. – А то я боюсь!
Девушка села в кровати, крепко обняв ребенка.
- Боже… какое счастье, что это все сон, - прошептала она, гладя Лену по макушке. – Я тебя никому не отдам.
Девочка прижалась к ней.
- Света… Когда мы поедем домой? И где Коля?
- Родная, все будет хорошо…
Лена вытерла нос.
- Я больше не хочу тут сидеть. Тут грязно и плохо пахнет, - захныкала девочка. – Здесь невкусная еда. Я боюсь этого злого деда. Наши мама и папа нас ждут дома! Они будут переживать! Они ведь ждут нас, правда? И тебя твои папа с мамой ждут?
- Конечно, ждут, малышка, - сказала Света, ощущая, как в горле застрял липкий комок. – Правда, у меня только одна мама… Но нам нужно немножко потерпеть.
- Совсем немножко? А сколько, Света? – с надеждой спросила Лена. - Минутку? Часик?
В уголках глаз девушки стали собираться слезы.
- Совсем немного. Но чуть-чуть больше часика. Давай еще поспим.
- Давай, - согласилась Лена, шмыгнув носом. – Только ты больше не кричи, ладно? А то мне страшно было.
- Не буду, - пообещала Света.
«По крайней мере, я постараюсь» - угрюмо подумала она. В памяти моментально вспыхнули кадры только что увиденного сна и девушка поежилась.
Вскоре Лена отвернулась к стенке и засопела. К Светлане сон не шел. Все мысли девушки были заняты лихорадочным поиском выхода из создавшегося положения. К сожалению, выбор был невелик. Обмануть старика? Как? Попробовать напасть на него? Но в комнате не осталось ничего такого, что можно было бы использовать в качестве оружия! И что она могла сделать, пятнадцатилетняя школьница? Выцарапать ему глаза? Дать ногой по яйцам? Надеть ему на голову ведро с какашками?
Тем более, если что-то предпринимать, то это нужно делать в светлое время суток, а сейчас темно, как в пещере, поскольку еще ночь. В комнате света не было – то ли его отключил хозяин избушки, то ли лампочка перегорела…
Лампочка?
Света бесшумно слезла с кровати, уставившись в потолок. Кажется, лампа на месте. Она перевела взор на стол. Если его передвинуть в центр комнаты, она смогла бы дотянуться до потолка – он был довольно низким.
Света легла обратно, укрывшись одеялом.
(Они ведь ждут нас, правда? Папа и мама?)
Голос Лены полосонул ее мозг, словно скальпель и ей стоило неимоверных усилий, чтобы не разрыдаться.
«У нас все получится» - мысленно проговорила Светлана. «И мы выберемся отсюда»
* * *
Дверца чердака со скрипом открылась, и наружу вылез старик. Осторожно ступая на перекладины полусгнившей лестницы, он, вздыхая, начал спускаться вниз. Луна, высвободившаяся из-за туч, поблескивала на чернильном небе серебряной монетой. Павел Сергеевич на мгновенье задержал взгляд на своей тени, которую отбрасывала на стену старой избы его сухопарая фигура. Глядя на нечеткие очертания, он внезапно подумал о безликом призраке, сотканном из ночных грез, который прямо сейчас исчезнет в прохладном лунном свете.
- Что я, что моя тень – все одно, - отрешенно вымолвил Корнеев. – В общем-то, как и вся моя жизнь.
Старик спустился вниз, отряхнул выпачканные в пыли руки. Бросил взгляд на сонно ворочавшихся в клетке собак.
- Надеюсь, вы не будете сильно скучать без Шарика? – полюбопытствовал он.
Кто-то из псов вяло тявкнул. Губы старика раздвинулись в ухмылке. Он-то знал, что собаки просто еще не до конца все понимают. Они поймут, когда через час он вернется еще за очередной псиной.
Он уже проходил это. И тогда животные, замерев, будут неотрывно смотреть на него своими блестящими темными глазами, и в каждой паре этих глазах будет пульсировать немой вопрос: «Почему, хозяин? Почему ты с нами это делаешь?!»