Международные события середины века, и крымская война в частности, показали значительное ослабление России во внешней политике. Сложившаяся после Парижского мира новая внешнеполитическая ситуация свидетельствовала об утрате Россией ее международного авторитета и грозила потерей влияния в Европе. «Крымская система» (англо-австро-французский блок) стремилась поддерживать международную изоляцию России, поэтому в первую очередь необходимо было выйти из этой изоляции.»[4] Перед Россией стояли следующие задачи в области внешней политики:
· выход из международной изоляции;
· восстановление статуса великой державы;
· отмена унизительных статей Парижского договора (1856 г.);
· закрепление границ с государствами в Средней Азии и на Дальнем Востоке.
Добиваться своих целей Россия стремилась путем освоения территорий Средней Азии – так границы России все более приближались к Индии, важнейшей колонии Великобритании, что заставляло ее умерить свои антирусские настроения. Кроме решения военно-стратегических задач, завоевание Средней Азии способствовало достижению других целей: защите государственных границ и русских торговых караванов от набегов кочевников, а также формированию надежно охраняемого рынка сбыта российских промышленных изделий. Аналогичные цели преследовала политика царского правительства на Дальнем Востоке.
«В Азии Россия должна была продемонстрировать свою имперскую мощь и достичь паритета с западными колониальными державами.»[5] Такого рода представления были в Петербурге очень широко распространены, хотя все же существовало различие в мнениях, и немало голосов звучало против завоевания Средней Азии. В такой ситуации отдельные периферийные генералы смогли взять инициативу в свои руки. Руководимые отчасти жаждой личной славы, они порою собственными силами провели ряд операций, которые правительство, поразмыслив, санкционировало позднее. То, что такого рода акции были основаны на необходимости обеспечить безопасность России, принадлежит к традиционному арсеналу оправданий колониальной экспансии. Министр иностранных дел Горчаков, который сам не принадлежал к числу тех, кто разжигал эту войну, следующим образом разъяснил в 1864 г. механизмы экспансии: «Положение России в Средней Азии одинаково с положением всех образованных государств, которые приходят в соприкосновение с народами полудикими, бродячими, без твердой общественной организации. В подобном случае интересы безопасности границ и торговых сношений всегда требуют, чтобы более образованное государство имело известную власть над соседями, которых дикие и буйные нравы делают весьма неудобными. Оно начинает прежде всего с обуздания набегов и грабительств. Дабы положить им предел, оно бывает вынуждено привести соседние народцы к более или менее близкому подчинению. По достижении этого результата, эти последние приобретают более спокойные привычки, но, в свою очередь, они подвергаются нападениям более отдаленных племен. Государство обязано защищать их от этих грабительств и наказывать тех, кто их совершает. Отсюда необходимость далеких, продолжительнейших, периодических экспедиций против врага, которого общественное устройство делает неуловимым… Таким образом, государство должно решиться на что-нибудь одно: или отказаться от этой непрерывной работы и обречь свои границы на постоянные неурядицы, делающие невозможным здесь благосостояние, безопасность и просвещение, или же все более и более продвигаться вглубь диких стран, где расстояния с каждым сделанным шагом увеличивают затруднения и тягости, которым оно подвергается. Такова была участь всех государств, поставленных в те же условия. Соединенные Штаты в Америке, Франция в Африке, Голландия в своих колониях, Англия в Ост-Индии - все неизбежно увлекались на путь движения вперед, в котором менее честолюбия, чем крайней необходимости, и где величайшая трудность состоит в умении остановиться».[6]
Интерес России к Средней Азии был велик еще в первой половине ΧΙΧ века. Уже тогда предпринимались попытки ее изучения. В 50-е годы были предприняты три русские миссии в Среднюю Азию – научная под руководством ученого – востоковеда Н.В. Ханыкова, дипломатическое посольство Н.П. Игнатьева, торговая миссия Ч.Ч.Валиханова эти миссии имели общую задачу – изучение политического и экономического положения государств Среднего Востока.
В 60-е годы русское правительство разрабатывало планы военного проникновения в Среднюю Азию. Две причины побуждали самодержавие заняться присоединением Среднеазиатского региона.
1. Экономическая причина. Средняя со своей необъятной территорией и неразвитой промышленностью была первоклассным рынком сбыта и источником сырья для молодой русской промышленности. Туда сбывались текстильная продукция, металлические изделия и др. Из Средней Азии вывозили в основном хлопок.
«Особое значение для развития капитализма в России в 60-х годах XIX в. приобрела территория Средней Азии. К тому времени сильно возросла роль среднеазиатского рынка для сбыта русских промышленных товаров в связи с упадком сухопутной торговли России с Китаем, на рынках которого появились в большом количестве английские товары. Среднеазиатские ханства сделались наряду с Ираном, важнейшими из рынков сбыта тканей, изготовлявшихся в центральных промышленных губерниях России.
В те же годы окончательно определилась огромная роль Средней Азии как сырьевой базы русской текстильной промышленности. Доставка в Европу американского хлопка во время гражданской войны в США почти совсем прекратилось, что привело к острому хлопковому голоду 1862 - 1865 гг. Хлопчатобумажная промышленность России, свыше чем на 90 % работавшая на американском сырье, оказалась в катастрофическом положении. Среднеазиатские купцы увеличили доставку в Россию хлопка местного производства, повысив при этом цены. Вместо 120 - 150 тыс. пудов хлопка, ежегодно привозившегося ранее из Средней Азии, теперь стало поступать 500 - 700 тыс. пудов, то есть почти 50 % всего хлопка-сырца, импортируемого тогда в Россию.»[7]
2. Другая причина имела политический характер и была связана с борьбой против Англии, которая пыталась превратить Среднюю Азию в свою колонию.