П. Гипотезы центрального происхождения оргазма

1. Формирование оргазма связывается с раздражением особого центра в спинном мозге [438] или в параспинальных образованиях вегетативной нервной системы [456].

2. Гипотеза Гиршфельда [389], связывающая возникновение
оргазма с существованием в головном мозге особого центра, который при возбуждении изливает на остальные мозговые клетки «одурманивающее вещество».

III.Космическая гипотеза Рейха [479],

согласно которой оргазм есть особое состояние «биологической энергии», в свою очередь представляющей одно из частных воплощений примордиальной космической энергии, названной им «оргон».

Системная гипотеза [47, 48, 65], объясняющая оргазм как результат сложного взаимодействия ряда структурных образований, расположенных на различных уровнях.

В противоположность чрезвычайно широкой космической ги­потезе Рейха гипотезы периферического и центрального проис­хождения оргазма страдают крайней односторонностью. За исключением гипотезы Гиршфельда, оставляющего без ответа воз­ражения Орловского, они игнорируют тот элементарный факт, что, поскольку оргазм есть ощущение, его анатомо-физиологическим субстратом могут быть только те высшие отделы центральной нервной системы, которым свойственно восприятие ощущений. Совершенно очевидно, что ни семенной бугорок, ни семяизвергающая мускулатура, ни сам спинной мозг, ни свя­занные с ним вегетативные ганглии не могут быть тем цент­ральным пунктом, где возникает оргастическое ощущение. Если задняя уретра может являться лишь тем местом, где вызываю­щие оргазм импульсы зарождаются, то спинной мозг может быть лишь промежуточной инстанцией, эти импульсы проводя­щей. Кроме того, ни одна из периферических или центральных гипотез не в состоянии дать удовлетворительное толкование всей совокупности фактов диссоциаций между эякуляцией и оргазмом, опубликованных начиная с Сигзспшапп (1876), Ле-шенфелъда [438] и Л. Я. Якобзона [279] и кончая Лирмаусом [432] и Поттсом {476].

Совершенно очевидно, что гипотезы периферического и цент­рального происхождения оргазма нельзя рассматривать как ис­черпывающие и взаимоисключающие. Необходимо искать от­вет не на вопрос, где находится «особый» центр оргазма — в спинном мозге, «в непосредственной близости от центра эяку­ляции» [438] или еще где-то, а на вопросы: какова последова­тельность явлений; каковы пути, по которым следуют импуль­сы; каковы взаимоотношения в сложной констелляции нейрон­ных ансамблей, принимающих участие в формировании ор­газма.

С точки зрения системной гипотезы активное преодоление узких устьев семявыносящих протоков и поступление в проста­тическую часть уретры их содержимого (т. е. завершение пер­вой фазы эякуляции) порождает лишь афферентные импульсы, которые поступают в высшие центры головного мозга и воспри­нимаются вначале как ощущение неотвратимости, невозможности остановить надвигающуюся волну оргазма, но еще не как •сам оргазм. Афферентные импульсы из простатической части уретры поступают в церебральный центр, локализованный в пара центральных дольках либо в непосредственной близости к ним и предварительно сенсибилизированный предшествовавшей суммацией центростремительных импульсов с эрогенной зоны толовки члена. Интеграция этих афферентных импульсов предварительно сенсибилизированным церебральным центром, превышая уровень порога наступления оргазма, вызывает цеповую реакцию, проявляющуюся в сильнейшем нервном разряде, двигательный компонент которого реализуется в серии мышечных спазмов, пробегающих по наружной уретре с интервалам® в 0,8 с [449], и сопровождается сильнейшим сенситивным ак­компанементом, чрезвычайно витальная, подчас гиперпатическая окраска которого с несомненностью свидетельствует об участии зрительных бугров [17]. О том же свидетельствует преобладание в оргиастическом ощущении аффективного ком­понента над дискриминативным.

Для удобства анализа системная гипотеза допускает, условное выделение из рассмотренного функционального единства двух уровней: а) церебрального (объединяющего все корковые ус-ловпорефлекторные комплексы половой сферы, парацентралъные дольки и связанные с половой сферой отделы межуточного» мозга, в том числе зрительных бугров); б) сегментарного (по­ясничный и крестцовый отделы спипальных «центров» эякуля­ции с их экстраспинальным, в том число приорганным, обеспе­чением). Сегментарный уровень, представляющий по существу функциональный субстрат эякуляции, непосредственно связав с чисто двигательными проявлениями, обеспечивающими пере­ход первой, преоргастической, фазы эякуляции во вторую фазу,, не только тесно связанную с оргазмом, но и управляемую им при нормальном протекании. В противоположность этому церебральный уровень более непосредственно и во времени, и функционально связан не с двигательными, а с сенситивны­ми реакциями, осуществляя их восприятие, оценку и интегра­цию. Интеграция же, непосредственно связанная с регуляцией функции, на первых стадиях циклов половой активности (и еще более четко — в интервалах между ними) чаще носит тормоз­ной характер и лишь после срабатывания триггера, запускаемо­го «сенситивным ударом» из простатической части уретры, рез­ко изменяет направление вектора и из механизма сдерживаю­щего превращается в механизм, высвобождающий серию интен­сивнейших энергетических разрядов.

Изложенное системное толкование механизмов оргазма по­зволяет объяснить все разнообразие диссоциаций между оргаз­мом и эякуляцией [48], начиная с облегченного наступления непроизвольных семяизвержений во время сна при ночных пол­люциях (когда снижается сдерживающее влияние кортикаль­ных отделов), во многих случаях не сопровождающихся оргаз­мом и устанавливаемых лишь по наличию следов эякулята на белье. Такого же рода преходящими различиями в чисто функ­циональном состоянии сегментарных и церебральных уровней объясняются и другие случаи эякуляции без оргазма.

Наблюдение 1. К, 23 лет, жалуется на головные боли, общую слабость, головокружения. Демонстраций кинофильмов не переносит,, так как при просмотре кинокартин головные боли и головокружения усиливаются, нарастает состояние общей слабости, иногда появляется-тошнота. Считает себя больным в течение 2 лет, с момента контузит при авиабомбардировке. Травма сопровождалась потерей сознания » течение суток.

С момента травмы утратил всякие сексуальные интересы (о чем говорит спокойно и что его, судя по тону рассказа, ни мало не тяго­тит). Половой жизнью не жил. Эрекции очень редкие, только спон­танные. Поллюции, начавшиеся с 17-летнего возраста и имевшие место 2—3 раза в неделю, с момента травмы стали единичными (1 раз в 3— 4 мес); происходят они, как правило, без сопутствующих эротических сновидений и чаще всего совсем без оргазма (проснувшись, обнару­живает пятна спермы на белье).

Положительный симптом Ромберга и резко выраженный окулоста-тический феномен Гуревича, получаемый при конвергенции, дивер­генции и отведениях взора в стороны, вверх и вниз. Исследование окулостатического феномена сопровождается игрой вазомоторов.

В данном случае диссоциированное снижение оргазма обус­ловлено прямым воздействием травмы на диэнцефальную об­ласть, что подтверждается выраженными субъективными и объективными симптомами псткоммоционной церебральной астении.

Наблюдение 2. Ч., 29 лет. Жалуется на изменение протекания половых актов с женой наряду с сохранностью прежних показателей при половых актах с другими женщинами. Если сношения произво­дятся через 2—3 дня, ни эякуляции, ни оргазм вообще не наступают и коитус прерывается вследствие усталости, обычно при полной, а иног­да при ослабленной эрекции. Если же сношение производится раз п 6—10 дней, эякуляция наступает, но оргазм при этом или резко сни­жен, или совершенно отсутствует и ощущается лишь толчкообразное прохождение жидкости по каналу (эякулят также обнаруживается в презервативе). Подобные проявления начались примерно через полме­сяца после начала регулярной половой жизни в браке (который длит­ся 2 года) и с тех пор из месяца в месяц все больше и больше на­растают. С другими женщинами до последнего времени может иметь ежедневные сношения, протекающие вполне нормально.

Рясскплт.тппот, что жспл —«пе его тип», с самого начала он не ис­пытывал тс ней как к женщине ничего, кроме умеренного мужского любопытства, и женился по тем соображениям, что она, обладая рядом положительных человеческих и житейских качеств, будет ему хорошим помощником и товарищем в жизни.

Здесь также наряду с полной функциональной сохранностью сегментарного уровня имеет место избирательная функциональ­ная субкомпенсация церебрального уровня, обусловленная пре­валированием тормозящего действия кортикальных комплексов половой сферы, проявляемая только по отношению к той жен­щине, с которой пациента связывают не естественные склонно­сти, а соображения сугубо интеллектуалистические.

В противоположность этому в случаях оргазма без эякуляции имеют место обратные соотношения: резкое снижение (вплоть до полного функционального паралича) возбудимости нижнего, сегментарного, подотдела наряду с функциональной сохранно­стью, а нередко — с повышением возбудимости (т. е. пониже­нием порогов) церебрального уровня. Чаще всего подобные от­ношения наблюдаются при наличии запущенного хронического простатита.

Наблюдение 3. Ов., 21 года. За 8 мес до обращения к нам, спустя 4 дня после сношения со случайной знакомой, заметил, при дефе-¹ нации беловатое выделение из мочеиспускательного канала. После "окончания дефекации потужился «на пробу» и отметил, что истечение ^продолжается. С тех пор подобное явление повторялось при каждой «дефекации.

Обратился к врачу. Тот искал гонококк, но не нашел его, и все же "назначил курс лечения стрептоцидом. Так как явления продолжались, были произведены переливание 70 мл крови и полный курс сульфиди-нотерапии. Проведенная после этого алькогольная провокация гонокок­ков не выявила. На протяжении всего этого времени выделение бело­ватой жидкости при дефекациях продолжалось, а в интервалах между активными фазами лечения (когда врачи запрещали половую жизнь) имел сношения (которые протекали при полной сохранности эрекций и изменившем свою окраску и притупленном оргазме, но при отсут­ствии эякуляций — презерватив после сношения оказывался пустым).

Снова и снова обращался к врачам, которые всякий раз начинали с поисков гонококка, когда же его по находили, объявляли пациенту, что он здоров.

При ректальном обследовании обнаруживаются асимметричное уве­личение предстательной железы, сильная ее болезненность, обильная лейкоцитарная инфильтрация. В анализе выделений из уретры, полу­ченных при натуживании, сперматозоиды покрывают все поле зрения.

В данном наблюдении диссоциация была обусловлена патоло­гией сегментарного уровня в сочетании с функциональной со­хранностью церебрального.

^:Наблюдение 4. К, 21 года. Обратился в дермато-венерологиче-ский кабинет с жалобой на появление в правой теменной области уча­стка выпадения волос, который заметил около недели назад. Дермато­логом была диагностирована неврогеиная форма и больной направлен в неврологический кабинет.

При подробном анамнестическом расспросе наиболее частые психо-травматизирующие факторы исключались один за другим. При повтор­ном обследовании выявилось наличие какого-то патологического ком­плекса, связанного с сексуальной сферой. Проведя дальнейший расспрос в этом направлении, мы выяснили, что около года назад с больным произошел следующий в высшей степени поразивший его случай.

Выполняя в присутствии многочисленных зрителей учебно-практи­ческое задание, К. резко отстал от товарищей, причем его нерастороп­ность оказалась в центре внимания всех присутствующих. Положение вызвало у него необычайную эмоциональную реакцию, основными ком-потентами которой были сильнейшие стыд и страх, усиливавшиеся с каждой секундой. И вот здесь-то, на высоте этой эмоциональной реак­ции, вдруг произошла эякуляция с оргазмом. Месяца через четыре, когда больной начал уже забывать об этом случае, подобное же явление (эякуляция с оргазмом) повторилось на концерте, когда выступав­ший артист каким-то комическим номером вызвал у публики (в том числе и у К.) приступ неудержимого смеха. С тех пор эякуляции с оргазмом повторяются иногда на высоте эмоциональных реакций, а за­тем и при настуживании во время акта дефекации (причем только в том случае, если дефекации предшествовало сексуальное возбуждение, сопровождавшееся эрекцией). Эти дефекационные семяистечения вна­чале также сопровождались оргазмом, а затем стали происходить без сексуальных ощущений. Оргастические ощущения на высоте эмоцио­нальных реакций к этому времени происходят без выделения семени. Либидо и эрекции сохранены полностью.

Половой жизнью не жил. Онанизм отрицает. Поллюции с 19 лет, их частота — от 1 до 5—6 раз в неделю.

Отец страдал мигренью и периодическими выпадениями волос в той же форме, что и наш больной. В семье было отмечено, что эти эпизо­ды следовали за крупными жизненными неприятностями.

У больного в правой теменной области — овальной формы участок выпадения волос величиной около 3x4 см; кожа без воспалительных явлений. Легкое левостороннее расходящееся косоглазие. При крайних отведения взора — мелко размашистый стойкий ротаторный нистагм.

В противоположность предыдущему, в данном наблюдении установившиеся на заключительном этапе редуцированные (без эякуляций) неадекватные дневные поллюции свидетельствуют о патологическом повышении возбудимости церебрального уров­ня. Для получения оргазма у К. не было нужды в каком бы то ни было воздействии на сексуально-эротическую сферу, прямом (на генитальную эрогенную зону) или косвенном. Любая доста­точно выраженная эмоциональная реакция положительного или отрицательного знака, не имеющая никакой эротической окрас­ки, вызывая возбуждение тех отделов зрительных бугров, кото­рые являются первичным анатомо-физиологическим коррелятом эмоций [17], очевидно, порождала иррадиацию возбуждения и на те отделы, которые играют роль анатомо-физиологического коррелята половых эмоций, и обусловливала наступление оргазма.

Биологическое значение оргазма. Было бы неправильно пола­гать, что биологическое значение оргазма ограничивается ролью мотива, побуждающего самца к повторению коитуса. У наибо­лее развитых видов, со сложными формами поведения, форми­рующимися в ходе индивидуального развития, поиск наиболее адекватных и целесообразных поведенческих актов, слепо пере­бираемых на основе проб и ошибок, фильтруется и закрепляет­ся нейрофизиологическим механизмом удовлетворения.

Анализируя значение безусловнорефлекторного подкрепле­ния как фактора, консолидирующего адекватную последова­тельность отдельных компонентов поведенческого акта, П. К. Анохин подчеркивает [5], что последовательность по­требность — поиск —• удовлетворение является чрезвычайно важным приобретением эволюции. Именно последнее звено об­ладает ассоциирующим действием, закрепляющим все благоприятные поисковые поведенческие акты. При этом о б-ратное подкрепляющее действие распространяется по опре­деленному градиенту от удовлетворения к потребности. Наи­большая сила «замыкания» возникает между состоянием удовлетворения (оргазма) и ближайшими к нему афферент

Рис. 35. Схема соотношений двух состояний организма — потребности и удовлетворения, с акцентом на подкрепляющий (консолидирующей) роли удовлетворения [5].

Все предшествовавшие последовательности действий, не закончившиеся удов­летворением, становятся негативными (пунктирные стрелки А, А¹, В, В¹, В²). Наоборот, все явления, закончившиеся удовлетворением (п рассматриваемом кругу явлений —оргазмом), получают обратную и восходящую эмоциональную активацию, закрепляющую условную связь (сплошные стрелки С, С', С²; тол­щина стрелок отражает силу консолидирующего воздействии). В соответст­вии с этой закономерностью обратное подкрепляющее действие имеет тенденцию распространяться все шире по синоптическим организациям центральной нервной системы, подчиняясь при этом закону статистической вероятности совпадения дан­ного ряда процессов с конечным моментом — удовлетворением (рис. 35).

Таким образом, в основе оргазма лежит безусловный реф­лекс, который подкрепляет всю предшествовавшую последова­тельность сексуальных реакций, тем самым формируя из мно­жества разрозненных проявлений целостный психофизиологи­ческий акт. В этом закреплении сливающихся в процессе интимной близости непроизвольных компонентов биологиче­ского порядка, с одной стороны, и индивидуальных личност­ных проявлений поведеченского порядка — с другой, и заклю­чается осно!вная роль оргазма.

Либидо

Либидо (лат. НЫйо — желание, влечение) — половое влече­ние. Альберт Молль, посвятивший этому феномену моногра­фическое исследование [457], положил начало употреблению термина в научном смысле, сохранившем приданное ему ос­новное значение, несмотря на усилия фрейдистов, стремивших­ся вложить в этот термин собственное, психоаналитическое, толкование. Свой труд Молль начинает следующими словами: «С выражением „половое влечение дело обстоит так же, как ж со многими другими психологическими понятиями: каждый •им пользуется, каждый уверен, что применяет его правильно, и тем не менее различные исследователи толкуют его по-своему... Один понимает под этим исключительно субъективные ощущения в половых органах, другой — главным образом от­ношения к противоположному полу, третий — воспроизведе­ние потомства».

Рассматривая на уровне знаний своего времени роль либидо как основного мотива полового поведения, Молль обосновыва­ет необходимость внесения ограничений в телеологическую формулировку инстинктивных действий по Гартману — «целе­сообразные действия, совершаемые без осознания цели», и приходит к определению инстинктивных дейст­вий Ч. Дарвина [457]. Приводимая Моллем аргументация во многом приближает его понимание взаимоотношения инстинк­тивных и сознательных действий в половом поведении чело­века к современным установкам о половых мотивациях [237] и их удовлетворении как интегративных актах с участием раз­личных уровней нервной системы: «Женщина, прибегающая к коитусу для того, чтобы иметь детей, может предварительно обсудить все, что говорит за и против этого, и если она при­нимает решение продлить род, то это — деяние произвольное, но отнюдь не вызванное влечением. И само собой разумеется, что когда женщина прибегает к совокуплению вследствие дру­гих причин, — например, чтобы испытать удовольствие, от­влечься от забот или чтобы заработать деньги, как проститут­ка, тогда еще меньше оснований говорить о влечении... И если мужчина, который испытывает склонность только к мужчи­нам, чтобы выказать себя покорителем женщин, совокупится с особой женского пола, вызвав у себя эрекцию воображением мужчины, то такой коитус никак нельзя причислить к ин­стинктивным» [457].

В половом влечении Молль выделил два компонента: стремление к прикосновению, побуждающее к физическому (объятия, поцелуи) и духовному общению с другой особой (в нормальных ус­ловиях —с особой противоположного пола), и стремление к расслаблению, побуждающее к достижению изменений в половых органах, связанных с в зомоторными и мышечными процессами, следующими за эякуляцией у мужчин и оргазмом — у обоих полов.

Психоаналитическая трактовка либидо

В попытке создания всеобъемлющей единой теоретической концепции о психологическом развитии и поведении человека Фрейд, Абрагам и Клейн расширили понятие либидо, сделав, его одним из основных понятий психоанализа, определяющим все развитие человеческой психики, начиная с момента рож­дения, и проделывающим очень сложную эволюцию [359, 290„, 417].

В развитии либидо у ребенка Фрейд и его последователи выделили 3 стадии, завершающие свою эволюцию до дости­жения ребенком возраста 7 лет. Первая — стадия полиморф­ной перверзности, в которой все эмоциональные интересы ребенка сосредоточены на собственном толе, названа нарцистической стадией. Во второй стадии — стадии Эдипова комплек­са весь энергетический потенциал либидо оказывается сосре­доточенным на любви к матери и ревнивой ненависти к отцу. При этом ребенок идентифицирует себя с матерью и вследст­вие этого реагирует по женскому типу (т. е. проявляет к ма­тери гомосексуальные тенденции). В тех случаях, когда ребен­ку удается успешно преодолеть эти облигатные стадии разви­тия либидо, он получает возможность проявлять любовь к отцу, достигая стадии зрелой сексуальности, объект которой— женщина.

Первая стадия подразделяется на ряд фаз, дифференциру­емых и именуемых по органу, на котором концентрируется ли­бидо, или по действию, связанному с этим органом:

Первая — оральная — фаза — идентифицируется Фрей­дом по сосанию, которое лишь поначалу связывается с пита­нием, а затем полностью эмансипируется и приобретает само­стоятельность как первое чисто эротическое переживание. «Сосание, которое появляется уже у младенца и может продол­жаться до зрелых лет или удержаться на всю жизнь, состоит в ритмическом повторяемом сосущем прикосновении ртом (губ), причем цель принятия пищи исключается... Сосание по большей части поглощает все внимание и кончается или сном, или моторной реакцией вроде оргазма... Я полагаю, что связь явлений, которую мы научились понимать благодаря психо­аналитическому исследованию, позволяет нам считать сосание сексуальным проявлением и как раз на нем изучать сущест­венные черты инфантильных сексуальных действий» [359].

С появлением у ребенка зубов и в случае отсутствия задер­жек сексуального развития первая фаза, в которой диапазон эмоционального реагирования ребенка ограничивался единст­венным видом эмоций — чисто эротическим, претерпевает, по Фрейду, коренное изменение, так как ребенок получает воз­можность проявлять агрессию. Объем эмоциональных прояв­лений возрастает за счет включения эмоций ненависти (ярости) — начинается вторая фаза, оралъно-каннибалистская, или фаза пожирания. Ребенок не ограничивается тем, что с хрустом поедает сухари: по утверждению Клейн [417], обретенная острота зубов, сочетаясь с эмоцией ненависти, об­ращается ребенком на своих родителей, главным образом на мать, которую он в своих фантазиях пожирает, что в свою очередь •способствует формированию чувства вины и страха наказания. Абрагам [290] в частых жалобах матерей на то, что дети в конце грудного периода больно кусают соски их молочных желез, усматривает «инстинктивное стремление пожрать

грудь».

В следующих двух анально-садистических фазах объектом инфантильной сексуальности становится задний про­ход, что объясняется, по Клейн, стремлением ребенка изгнать •съеденных (в фантазии) родителей и, таким образом, освободиться от контакта с ними. Выделяя первую из этих фаз как анально-садистическую фазу изгнания, Абрагам определяет ее также как фазу «частичной любви с воплощением», поскольку.здесь «объект любви представлен частицей самого себя». Да­лее следует анально-садистическая фаза задержки, которую сам Фрейд характеризует так:

«Дети, которые пользуются эрогенной раздражимостью анальной зоны, выдают себя тем, что задерживают каловые массы до тех пор, пока эти массы, скопившись в большом коли­честве, вызывают сильные мускульные сокращения и при про­хождении через задний проход способны вызвать сильное раз­дражение слизистой оболочки. При этом вместе с ощущением •боли возникает и сладострастное ощущение» [359].

При этом значение описанного явления, по мнению Фрей­да, отнюдь не ограничивается масштабом невинных детских шалостей — запреты, падающие на анально-садистическую фазу, могут сказаться в будущем даже не геморроем или «нервностью», а деформировать как сексуальные проявления, так и всю структуру личности:

«В работе, необычайно углубляющей наше понимание зна­чения анальной эротики, указала, что история первого запрещения, предъявленного ребенку, запре­щения получать удовольствие от анальной функции и ее про­дуктов, является решающим для всего его развития. Маленькое существо должно при этом впервые почувствовать враж­дебный его влечениям окружающий мир, научиться отделять свое собственное существо от этого чуждого ему мира и затем совершить первое „вытеснение" возможного для него наслаж­дения. С этого времени „анальное" остается символом всего, что необходимо отбросить, устранить из жизни. Требуемому позже отделению анальных процессов от генитальных мота­ют близкие анатомическая и функциональная аналогии \\ за­висимости между обеими» [359].В следующей, уретральной, фазе ребенок получает сексуальное удовольствие от прохождения мочи по мочеиспуска­тельному каналу. На этом этапе либидиноэная фиксация нако­нец достигает гениталий ж дает начало первой (ранней, или фаллической) генитальной фазе, в которой ребенок от­крывает возможность извлекать сексуальное наслаждение из-мастурбационных манипуляций на собственных гениталиях.

Всю цепь метаморфоз завершает конечная, генитальная, фаза, достижение которой к возрасту не позже чем 7 лет дает, по представлениям психоаналитиков, основание надеяться на формирование в будущем способности к совершению нормаль­ного полового акта.

Особое значение Фрейд придает латентному сексуальному периоду детства, занимающему промежуточное положение между проявлениями сексуальности младенческого возраста и пубертатной фазой сексуального -развития: именно в этом пе­риоде формируются, по мнению Фрейда, психологические ме­ханизмы, которые имеют решающее значение для дальнейшего-развития личности. И вся эта энергичная перестройка не ос­тавляет у подавляющего большинства людей (хотя и не у всех) никаких следов в памяти вследствие активного вы­теснения детских впечатлений из сферы сознания.

Как считает Фрейд, особенности перехода от одной стадии к другой (задержка на той или иной стадии, возврат к какой-либо из предыдущих фаз и т. п.) в значительной мере пред­определяют не только сексуальные пре дно чтения в периоде возмужания, но и характер человека. Например, патологиче­ские «сосальщики», т. е. дети с фиксацией на стадии оральной эротики («у которых конституционально усилено значение-губ»), «становясь взрослыми, делаются любителями поцелу­ев, имеют склонность к лерверзным поцелуям, или, будучи мужчинами, приобретают сильный мотив для пьянства и куре­ния. Если же к этому присоединяется вытеснение, то они бу­дут ощущать отвращение к пище и страдать истерической рвотой» [359]. Таким образом, по утверждению фрейдистов, именно инфантильные формы сексуальности, подвергаясь в ходе индивидуального развития наиболее глубокому вытесне­нию, оказываются носителями наиболее выраженных патоло­гических потенциалов, создавая главный источник психонев­розов. Столкнувшись с внешним препятствием, либидо может возвращаться на пройденные этапы развития, приобретая форму патологической регрессии (лежащей, в частности, в ос­нове шизофрении). К концу жизни Фрейд «мифологизирует» свое учение о влечениях, сводя его к вечной борьбе двух ми­ровых сил — Эроса и Танатоса, т. е. влечения к жизни и к смерти.

Оценивая положение психоанализа к началу 20-х годов, Фрейд сам указывал, что именно тенденции психоаналитического пансекеуализма, «подчеркивание значения сексуальной жизни во всех проявлениях человеческой деятельности и сде­ланная здесь попытка расширить понятие сексуальности всег­да были самыми могучими мотивами сопротивления против психоанализа» и даже побудили некоторых его единомышлен­ников, которые в свое время «интенсивно занимались психо­анализом, отпасть от психоанализа» [359].

Одной из основных причин неприятия психоанализа в це­лом и утраты им былого влияния является преднамеренный отход Фрейда и его ближайших сподвижников от путей естест­веннонаучного, биологического исследования с вытеснением их односторонними приемами психоаналитической техники (что признал и сам Фрейд в предисловии к третьему изданию «Очерков по психологии сексуальности»). При этом наиболее четко все слабости психоанализа сказались именно в концеп­ции либидо.

Другой причиной фиаско учения Фрейда о либидо и сек­суальных мотивациях явилось отсутствие единой и твердой философской платформы — сам он занятия философией назы­вал непростительной растратой интеллектуальных сил [158]. Диалектика Фрейда — насквозь идеалистична в своей основе— смена фаз либидо подобна саморазвитию абсолютной идеи Гегеля, хотя исходной «философской матрицей» Фрейда яви­лись принципы естественнонаучного эмпиризма и позитивиз­ма, а его утверждение решающего значения для всей душевной жизни человека именно бессознательных, иррациональных вле­чений сближало фрейдизм с иррационализмом XIX века, вос­ходящим к Шопенгауэру.

Учение Фрейда о либидо антигуманно, пронизано фатализ­мом: рассматривая влияния общества и культуры на человека как силы, лишенные формирующего, творческого значения и лишь ограничивающие внутренние влечения человека и пре­пятствующие их свободному выявлению, Фрейд низводил чело­веческую психику до пассивной арены междоусобной борьбы извечных темных сил Танатоса и Эроса, первобытных желаний и запретов человеческой предыстории.

Именно пан сексуализм явился одним из пунктов, привед­ших в конечном счете к распаду фрейдовской школы. Наряду с десексуализацией и расширением понятия либидо (по Фрейду — специфической энергии сексуальных влечений) до психической энергии как таковой [407] К. Юнг и А. Адлер вы­ступили с отрицанием доминирующей роли сексуальных вле­чений в развитии личности, а Карен Хорни пришла к тоталь­ному отрицанию всей теории либидо, концепции Эдипова ком­плекса и предопределяющей роли инфантильной сексуально­сти: «Все эти теории требуют критики и должны рассматри­ваться скорее как историческое бремя, которое несет психо­анализ, чем как его сущность» [390]. Никто никогда не сомневался, говорит Хорни, что сосание, процесс еды и т. п. могут доставлять наслаждение, но сам факт наслаждения еще не свидетельствует о сексуальной природе сосания, поглощения пищи и т. д. «Оказывает ли сексуальность такое большое вли­яние на характер, как полагает Фрейд?» — спрашивает Хор-пи, и, анализируя доказательства, она всякий раз дает отри­цательный ответ.

Определенную роль в ранней критике пан сексуализма сыграл также Адлер, который в иерархии человеческих потреб­ностей отвел половому влечению подобающее место, показав, в противовес Фрейду, что человек является существом прежде всего социальным. Именно Адлер четко и недвусмысленно вы­сказал мысль, что способ, которым человек удовлетворяет свои сексуальные потребности, определяется стилем его жизни, а не наоборот [291].