— Я тебе где велел ждать?
— Но я не могу сидеть там.
— Тебя мучает любопытство? Осторожно, здесь нет света, хорошо, что я прихватил фонарик. Дом пустой, даже мебели нет.
— Ничего странного, раз здесь никто не живет. Это что за дверь?
— Думаю, в гараж.
Дверь оказалась запертой, но Кирилл легко с ней справился. Однако входить туда не торопился. Осветил пространство гаража фонарем. Здесь был свален всякий хлам: ржавые бочки, пластмассовые канистры, груда ненужного железа.
— Осторожно, — вновь предупредил Кирилл, когда я шагнула в гараж. — Здесь яма. Смотровая яма или погреб. Не успели доделать и просто настелили сверху доски. Возможно, они прогнили. Свернешь себе шею, а мне потом мучайся с тобой.
Запугав меня, сам он все-таки пошел вперед, правда осторожно. Потом позвал:
— Ольга, держи фонарь.
Я подошла, взяла из его рук фонарик, а Кирилл стал отбрасывать в сторону мусор.
— Что ты делаешь?
— Видишь ли, я тоже любопытный.
Работал он сноровисто. Очистил довольно большое пространство, затем подцепил одну из досок и поднял ее. Я заглянула в образовавшуюся щель. Там тоже виднелся какой-то хлам, но это не остановило Кирилла, он трудился с удвоенным рвением.
Я не понимала, зачем он занимается подобной ерундой, а на мои вопросы он не отвечал. Свет фонаря иногда падал на его лицо, брови сурово сдвинуты, он был очень серьезен, так что я заподозрила, что у него есть некая цель.
— Вот так так, — вдруг сказал он.
— Что такое? — испугалась я.
— Ну-ка, посвети. Как думаешь, что это?
— Не знаю, — честно ответила я.
— Это машина.
Теперь и я поняла, что Кирилл стоит на крыше легковой машины. Краска с нее облупилась. Свет фонаря отразился в грязном стекле, стекла сохранились. Довольно странно.
— Как здесь душно, — облизнув губы, сказала я. — И запах какой-то подозрительный.
— Это точно, — ответил Кирилл, продолжая свою работу.
— Что за странная фантазия — загнать машину в яму? Если она ни на что не годна, легче отогнать ее на свалку.
— Наверное, хозяин думал иначе.
Кирилл спрыгнул с крыши машины в расчищенное сбоку пространство. Теперь стекла, грязные, заляпанные какой-то дрянью, были хорошо видны. Он ударил по стеклу монтировкой, оно треснуло, а после второго удара рассыпалось. Я присела и направила луч фонаря в окно. А потом заорала и выронила фонарь. Хотела бежать сломя голову, но сил не было. Я стояла на коленях, стиснув руки, и таращилась в темноту. Кирилл подобрал фонарь, и я вновь увидела это. Но кричать уже не могла.
На заднем сиденье машины виднелись останки двоих мужчин. Всклокоченные волосы, темные впадины глаз, истлевшая одежда. Такого даже в фильмах ужасов не увидишь.
— Привет, ребята, — сказал Кирилл. На меня он не обращал внимания, как будто вовсе забыл о моем существовании. — Не ожидал увидеть вас обоих. Выходит, кто-то и вас облапошил?
— Что это такое? — взвизгнула я. Кирилл наконец-то поднял голову.
— Просто встреча старых друзей. — Он быстро выбрался из ямы и схватил меня в охапку. — Идем, дорогая.
По дороге к машине меня вырвало.
— Боже мой, — запричитала я. — Это действительно трупы? Там трупы! Мне ведь все это не привиделось? Надо немедленно идти в милицию… — Я встретилась взглядом с Кириллом и застонала:
— Но что же делать?
— Сесть в машину. Вот так. Теперь закрой глаза и постарайся думать о чем-нибудь приятном.
— Ты издеваешься? У меня перед глазами… Извини, но мне нужно заорать, иначе я свихнусь.
— Хорошо, ори, — кивнул Кирилл. Я завопила и занималась этим не меньше минуты. Стало легче. — Умница. Теперь попробуй успокоиться. Дыши глубже, вдох-выдох, а еще лучше считай до тысячи. Сейчас выпьешь водки и придешь в норму.
Когда мы подъехали к его дому, он загнал машину в гараж и, подхватив меня, повел в гостиную.
— Ложись, — сказал Кирилл, устраивая меня на диване. Через несколько минут он принес мне рюмку водки и заставил выпить.
Может, кому-то она и помогает, но только не мне. Меня трясло, зуб на зуб не попадал, а руки так дрожали, что я бы рассмеялась, увидев подобное в какой-нибудь комедии.
Сообразив, что водка на меня не действует, Кирилл заварил чай, а еще закрыл ставни и включил свет. Чашку он держал сам, я осторожно прихлебывала, вцепившись в его руку, этим только мешая, потому что от моей тряски и его руки начинали дрожать, и чашкой дважды стукнуло мне по зубам.
Я откинула голову на подушку и через некоторое время смогла успокоиться.
— Ну вот и отлично, — сказал Кирилл, погладив меня по голове.
— Эти люди, в машине, они действительно твои друзья?
— Были.
— И один из них брат Анны?
— Ты догадлива.
— И ты не ожидал его там увидеть?
— То, что он там, значительно усложняет дело.
— Какое дело? Какое дело, Кирилл?
— Мне нужен человек, который все это затеял. Я был уверен, что это брат Анны. Но он сидит в машине с тремя пулями в груди.
— Сегодня следователь сказал мне, что девять лет назад было совершено ограбление. Ты мне врал о фирме, о долгах… Ты мне врал! Ты был одним из тех, кто совершил ограбление.
Он внимательно посмотрел на меня, потом усмехнулся.
— Вот видишь, ты почти все обо мне знаешь.
— Нет, не все. Расскажи мне. Расскажи мне, чтобы я не сошла с ума.
— Хорошо, — пожал он плечами. — Жили-были три друга, и у одного из них была красавица-сестренка. И один из друзей в нее влюбился, а она полюбила его. У друзей было огромное желание разбогатеть, но делать они ничего толком не умели, а разбогатеть хотели сразу. И вдруг подвернулся королевский случай. И друзья решили его использовать. Взять деньги было половиной проблемы, надо еще было с ними уйти и переждать в укромном месте, пока утихнут страсти.
— И кто-то из вас купил этот дом по чужому паспорту? — подсказала я.
— Врут, что блондинки дуры, — засмеялся Кирилл. — Точно. Так и было. У Анны здесь неподалеку жила подруга, она у нее часто гостила и хорошо знала эти места.
— Подруга жила в соседнем поселке?
— Наверное… Я не интересовался. Девять лет назад здесь было потише, а от города совсем близко. Дом на отшибе, крепкий забор, ставни. С месяц можно безвылазно просидеть в доме. Скучновато, но что поделать? Таков был наш план. Сначала все шло отлично. После ограбления в одном из гаражей еще в городе мы поменяли машины. И, когда пересаживались из одной машины в другую, мой друг Славка дважды выстрелил в меня.
— Брат Анны?
— Ага. Взял и выстрелил, ничего не сказав. Они уехали, а я остался валяться на цементном полу.
— Но как же ты выжил?
— Повезло, — пожал плечами Кирилл. — Стрелять этот придурок никогда толком не умел. К тому же мне очень хотелось выжить. С простреленным брюхом я кое-как добрался до подвала неподалеку, где меня нашли бомжи. Ментам сдавать они меня не стали. Даже ветеринара привели. Оставаться в городе я не мог. Меня искали, пришлось уносить ноги. Пару лет я думал только о том, как спасти свою шкуру. Меня здорово помотало по свету, но, как ни странно, все сложилось вроде бы удачно. Но одна мысль не давала мне покоя.
— Почему он это сделал?
— Да. Почему он это сделал. И с каждым годом этот вопрос мучил меня все больше. И я решил вернуться. О Славке не было ни слуху ни духу. Такое впечатление, что они с дружком испарились, что с большими деньгами и немудрено. Мог смыться за границу и жить припеваючи. Но я готов был потратить несколько лет на его поиски. А вот Анну нашел довольно быстро. И поначалу очень удивился тому, где она обосновалась. Пока не узнал, кто ее муж. Нас усиленно искали. Ей наверняка тоже досталось, и такое замужество.., вполне разумный шаг. Они с братцем примерные родственники. Я был уверен, где бы он ни был, но ей даст о себе знать. Следовало просто проявить терпение. Я снял здесь дом и терпеливо ждал, что будет дальше. Потом решил ускорить события. Далее ты знаешь.
— Но если оба мертвы.., то кто тогда.., кто их убил?
— Выходит, в нашей теплой компании оказался некто пятый, о ком я ничего не знал. И он наверняка был любовником Анны. Они спелись с ее братцем за моей спиной, они и решили, что я останусь в гараже. Но этот пятый ни с кем не желал делиться и, когда эти олухи появились в доме, пристрелил их обоих и устроил им склеп в смотровой яме.
— Но кто же он?
— Об этом знала Анна. Оттого и утонула. Отсюда вывод: он здесь. Что меня очень радует. Не надо бегать за ним по всему свету. Я буду охотиться на него, а он на меня. Я его не знаю, а он меня наверняка. Отсюда вывод: находиться здесь для тебя опасно. Поэтому я сейчас вызову такси и ты уедешь в город. Постарайся укрыться у кого-то из знакомых. Если все-таки менты тебя найдут, ты им скажешь, что нашла эти портреты у Анны. Она почему-то занервничала, а тебя это страшно заинтересовало. Это ведь правда? И ты попросила знакомого узнать, что это за люди. А сбежала, потому что испугалась, ведь эти портреты ты взяла без разрешения. Ты хотела сначала поговорить с ней, но она уже утонула к тому моменту. Это напугало тебя еще больше, и в результате ты совершенно потеряла голову. О доме молчи. Поняла?
— Да, — кивнула я.
— Отлично. Я вызываю такси. Хозяйке позвонишь из города, придумаешь срочное дело.
* * *
Такси подъехало через полчаса. Кирилл вышел меня проводить. Я замешкалась на мгновение перед тем, как сесть в машину. Он быстро меня поцеловал.
— Прощай, — сказал он.
— Кирилл…
— Прощай, — повторил он сердито и захлопнул дверь.
Машина тронулась с места, а я смотрела, как он поднимается на веранду. Водитель с любопытством поглядывал на меня в зеркало. Именно это удержало меня от слез и прочих проявлений душевных страданий. Мы проезжали мимо магазина, стоявшего на краю поселка. Водитель притормозил и повернулся ко мне:
— Не возражаете, если я в магазин забегу, куплю сигарет.
— Пожалуйста, — ответила я. Он ушел в магазин, а рядом с такси почти тут же остановилась знакомая машина с надписью «милиция», и из нее вышел Молчанов.
— Куда собрались? — спросил он, открыв дверь с моей стороны.
— В город, — ответила я.
— Очень хорошо. Надеюсь, сразу в милицию? Вам, наверное, известно, что вас ищут?
— Я, собственно, и собиралась…
— Давайте-ка, чтобы вы ненароком не передумали, я вас сам отвезу. Прошу…
Когда представитель власти просит так убедительно, отказать невозможно. Вздохнув, я вышла из машины.
— А как же такси? Надо хотя бы водителя дождаться…
— Ничего страшного. Он найдет пассажиров.
Молчанов распахнул дверь своей машины, и мне пришлось сесть в нее. Мы тронулись с места под изумленным взглядом таксиста, который как раз вышел из магазина.
— Вы, оказывается, большие друзья с нашим новым жильцом, что у Фигнеров дом снимает.
— Что вы, едва знакомы.
— В самом деле? — удивился Молчанов.
— Ну да…
— А разве вы не от него сейчас едете?
— Мы встретились на озере, и он пригласил меня выпить чаю. Простите, а что с вашей женой? — спросила я и сразу прикусила язык. Он ничего не ответил, а я вздохнула, сердясь на себя, нечего приставать к человеку. Но тут меня посетили другие мысли. Молчанов свернул на лесную дорогу. Я слегка удивилась:
— Куда мы?
— Здесь короткая дорога к городу, — буркнул он, наверное, все еще переживая из-за моего вопроса. Мы дальше углублялись в лее, и стало ясно, что ни о какой короткой дороге просто речи быть не может.
— Куда вы меня везете? — испугалась я.
— Сейчас увидишь.
Мне хватило терпения еще минут десять сидеть молча. Мы выехали к охотничьему домику, больше напоминавшему избушку бабы-яги.
— Что это? — промямлила я, еще не понимая, что происходит. Молчанов лихо защелкнул на моих руках наручники и сказал:
— Выходи.
Мы поднялись на крыльцо и вместе вошли в маленькую комнату, с топчаном, столом и двумя скамьями, стекла в крошечных окошках были выбиты.
— Извини, но я тебя привяжу, — сказал Молчанов и в самом деле привязал меня веревкой к оконной раме.
— Вы что, с ума сошли? — не выдержала я.
— Не думаю, — покачал он головой. — Видишь ли, твой дружок кое-что взял у меня. Надеюсь, он это охотно вернет.
Вот тут я и вспомнила в очередной раз слова карлика: про кучера и крысу, добропорядочных граждан и оборотней. Труп Костолевского обнаружил Молчанов, а Васька, по его признанию, видел убийцу, но боялся назвать его имя и даже утверждал, что этот самый убийца нам не по зубам. А что еще он мог говорить, зная, что убийца — начальник районной милиции? Теперь, после страшной находки в доме, я даже знаю, почему Молчанов это сделал, ведь в дневнике Ирины было написано: старик вдруг заинтересовался домом в Сергеевке. Учитывая его дотошность… Тайна, которая была погребена под грудой мусора девять лет назад, могла внезапно открыться.
— За что вы убили Ирину? — выпалила я. — Она что, знала, кто убил Костолевского?
«Могла знать, — подумала я. — Если Васька проболтался. Хотя вряд ли, он парень осторожный».
Молчанов хмуро взглянул на меня.
— Видно, знала, — пожал он плечами. — По крайней мере, Самарскому сказала, что знает. Врала, наверное, что у Ленки сидела. Она ведь дядю-то отравила, вот он ночью к соседям и бросился… Не удержался я, случай выпал удачный. И ее пришлось…
— Значит, это вы девять лет назад организовали ограбление и убили всех своих подельников?
— Так ты была в доме, — кивнул он. — Ясно. Эта дура вечно там бродила. И Костолевский догадался, и ты. Странно, что раньше никто не заподозрил.
— Леопольд был прав: вы самый настоящий оборотень.
— А твой Кирилл? Он кто?
— Разве он служил в милиции? — усмехнулась я. Странно, что мои слова произвели на Молчанова впечатление: лицо его страдальчески скривилось.
— Ты ничего не понимаешь… Ты думаешь, я из-за денег? Нет. Я любил ее. Больше всего на свете любил. Так любил, что готов был на все.
— Вы говорите о своей жене?
— Конечно, — вздохнул он. — Она жила в то лето у подруги в Отрадном. Там мы и познакомились. Но у нее был парень, и на меня она не очень-то смотрела. Зато я с нее и с их компании глаз не спускал.
— И кое о чем заподозрили, — подсказала я.
— Они считали себя очень умными.., сосунки.
— Вы узнали о готовящемся ограблении и договорились с ее братом?
— Да, уговор был: ему деньги, а мне сестру.
— Он должен был убить Кирилла, то есть Сергея?
— У него, как видно, от тебя секретов нет. Что ж… Так оно и было.
— А когда брат и его дружок приехали сюда, вы пристрелили их обоих, чтобы не делиться.
— Ты ничего не поняла, — поморщился он. — Я убил их вовсе не из-за денег. Они бы просто исчезли. И она ничего бы не узнала. Я спас ее…
— На самом деле вы ее запугали и вынудили выйти за вас замуж. Вы хотели, чтобы она считала, что их убил Кирилл и сбежал с этими деньгами.
— Да, хотел, — посуровел он. — Хотел. Потому что любил ее. Но она нашла эти деньги и все поняла.
— Значит, у нее хватило сообразительности заглянуть в дом…
— Я любил ее, — повторил он упрямо.
— Ага. Поэтому и утопили. — К тому моменту мне стало ясно: живой он меня не отпустит, так что скрывать свои догадки смысла не было.
— Она отдала ему деньги. И собиралась бросить меня. Стоило ему появиться.., я не мог ее отпустить.
— Конечно. Проще было утопить. Ведь вы ее так любили, — передразнила я.
— Я не хотел ее убивать. Мы поссорились. Я не мог позволить ей уйти. Не знаю, как это получилось. Я схватил ее и…
— Убили. А потом спрятали труп и оставили этюдник и ее вещи на берегу. Водолазы ведь ничего не нашли? Надо полагать, и не найдут. — Он молча кивнул, подтверждая мои догадки. — Меня вы, конечно, тоже убивать не хотите, просто у вас нет другого выхода, — усмехнулась я.
— Я вовсе не собираюсь тебя убивать. Ни тебя, ни этого типа. Я хочу вернуть свои деньги. И уехать. Я не могу уехать без денег. Поэтому ты сейчас позвонишь ему…
— Я даже номера его телефона не знаю.
— Я знаю. Ведь он живет в доме Фигнеров.
Молчанов достал мобильный телефон, набрал номер и протянул мне. После пятого звонка Кирилл снял трубку.
— Это я, — сказала я со вздохом.
— Ты уже в городе?
— Нет.
— Она у меня, — взяв трубку из моих рук, заговорил Молчанов. — Я хочу получить свои деньги.
Я не слышала, что ответил Кирилл, но Молчанов тут же заговорил повелительным тоном:
— На выезде из поселка свернешь направо, дорога ведет в лес. Езжай все время прямо и упрешься в сторожку. Там и встретимся… Надеюсь, ему не потребуется слишком много времени, — убирая телефон, заметил Молчанов.
— Надеюсь, у него хватит ума сообщить в милицию, — буркнула я. — Хотела бы я знать, как вы будете выкручиваться в этом случае?
— Он не позвонит в милицию. Думаешь, ему хочется оказаться в тюрьме?
— Он успеет удрать довольно далеко, пока они будут тут разбираться.
— Хочется верить, что ты ему не безразлична, иначе мне придется тебя убить. После этого уносить ноги я буду без денег, так что в наших общих интересах, чтобы твой Кирилл не валял дурака.
В здравомыслии Кирилла я ничуть не сомневалась, так что видела себя уже покойницей. Скверные мысли к разговору не располагают, и я замолчала. Тем более что свое любопытство я удовлетворила, можно было умирать со спокойной душой, только вот очень не хотелось.
Размышляя о своей незавидной доле, я услышала шум мотора. Молчанов выскользнул из сторожки, но тут же вернулся и встал сбоку от двери, а через несколько минут вошел Кирилл.
— Руки подними, — появляясь из-за его спины, приказал Молчанов. Кирилл выполнил приказ, и Молчанов его обыскал. — Где деньги? — спросил он.
— Для начала я хотел бы убедиться, что с девчонкой ничего не случилось. — Кирилл перевел взгляд на меня. — Что я тебе говорил? Свяжись с бабой и получишь пулю. Предчувствие меня не обмануло.
— Я не собираюсь вас убивать. Где деньги?
— В кармане бумажник, — вздохнул Кирилл. — Там кредитка, код я тебе скажу. Доберешься до первого банкомата и проверишь.
— Ты положил деньги в банк? — справедливо не поверил Молчанов.
— Какие деньги? — удивился Кирилл.
— Брось валять дурака. Где мои деньги? Анна украла их у меня и отдала тебе.
— Это она так сказала?
— Считаю до трех. Будешь упрямиться, пристрелю девчонку. — Представляете, как я обрадовалась? — Раз, — начал он, пистолет был направлен не на меня, а по-прежнему на Кирилла, но ничего хорошего я в этом не видела. — Два…
Кирилл вдруг сделал резкое движение и нырнул под его руку. Молчанов не удержался на ногах, упал на спину, и в то же мгновение грохнул выстрел. Я отчаянно завизжала, закрыв глаза.
Когда я их снова открыла, Кирилл стоял живой и невредимый, а у его ног лежал Молчанов с пистолетом в руке. Только вряд ли он теперь мог им воспользоваться. Пулей ему снесло подбородок, изувеченное лицо было залито кровью. Кажется, он был еще жив. Я завизжала отчаяннее, но Кирилл шагнул ко мне и сказал:
— Прекрати. — Отвязал меня, потом нашел в кармане Молчанова ключ и освободил от наручников. — Сматываемся.
— А как же он?
— В его интересах скорее скончаться. Надо же, и рук пачкать не пришлось.
Кирилл вынес меня на руках из домика.
— Значит, ты явился сюда через девять лет за своими деньгами? — не удержалась я.
— Какие деньги? Что за бред? Я был уверен, что за эти годы от них ничего не осталось.
— Но ведь он сказал… Разве Анна не вернула их тебе?
— Я не видел Анну с того вечера.
— Но ты не удивился, застав здесь Молчанова? Тебе Анна о нем сказала?
— Еще раз повторяю, Анну я не видел. А удивляться тут нечему, достаточно пошевелить мозгами. Садись в машину.
Я покорно села и молчала всю дорогу, пытаясь прийти в себя.
— Куда мы? — спросила я, заметив наконец, что мы въезжаем в город.
— Ты в милицию.
— А ты?
— А мне лучше оказаться подальше от этих мест. Девять лет — большой срок, только вот дело еще не закрыто. Сможешь сама добраться отсюда?
— Смогу, конечно. Но…
— Никаких «но», — покачал он головой.
— Но ведь ты приехал… — жалобно сказала я, не находя нужных слов. — Ты приехал…
— В сторожку? Куда же мне было деться? Жалко дурочку. Кстати, по этой самой причине я и тороплюсь с тобой проститься.
— У тебя ведь есть мобильный? — спросила я очередную глупость.
— Хочешь поздравить меня с Рождеством? Хорошо, запиши. — Он продиктовал мне номер, а я подумала, что могла бы его и не записывать, вряд ли Кирилл отзовется.
Он высадил меня на площади и уехал. А я заревела, устроившись на скамейке. Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы сначала ко мне не пристали какие-то парни, а потом мне не пришла в голову мысль о деньгах. Молчанов утверждал, что Анна отдала их Кириллу, Кирилл сказал, что даже не видел Анну, при этом выглядел вполне искренним. Так где же тогда деньги?
— Чемодан, — пробормотала я. Ну конечно. Она спрятала чемодан и стала ждать возвращения мужа. А когда он вернулся из города, поставила его в известность, что уходит от него. Наверное, она и вправду сумасшедшая. Или была так уверена, что он ее не тронет? Позволит ей уйти? Но он убил ее, а потом обнаружил пропажу денег. И решил, что жена успела отдать их Кириллу. Мы не знали, кто тот самый таинственный любовник Анны, а вот Молчанов обратил внимание на нового жителя Озерной. Странно, что его он не пытался убить. Или пытался? Впрочем, расправиться с таким парнем труднее, чем огреть поленом старика, беззащитную женщину или утопить карлика. Сдать его милиции он не мог, не подставив жену и себя в конечном счете. Но деньги-то должен был спрятать ненадежнее… Может, так и поступил, только Анна оказалась хитрее и выследила его. Конечно, все это лишь мои догадки. Но их надлежало проверить. Я набрала номер Кирилла и убедилась, что он находится в зоне недосягаемости. Чертыхнулась и пошла искать такси.
* * *
Я попросила водителя высадить меня возле остановки и от нее к дому пошла пешком. Подходя к погребу, почувствовала такое волнение, что поневоле вспомнила Таньку. Золотая лихорадка заразна. Я отодвинула засов и оглядела небольшое помещение. Здесь громоздились какие-то ящики, по большей части сгнившие. В земляном полу виднелся люк с крышкой, обитой фанерой, вместо ручки дыра. Я приподняла крышку и перегнулась вниз. Пахло из погреба скверно. «Вдруг там еще труп?» — в ужасе подумала я, потом нащупала деревянную лестницу. Перекладины угрожающе скрипнули. Хорошо, что погреб оказался неглубоким. Я замерла, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. В углу стояла рассохшаяся бочка, и все. Погреб был пуст. Я заглянула в бочку, а потом отодвинула ее. И увидела чемодан. Он оказался довольно тяжелым, и подниматься с ним по лестнице было нелегко. Не выходя на улицу, я расстегнула его «молнию» и тихо ойкнула. Потом испуганно огляделась, застегнула чемодан и заспешила к дороге, чтобы поймать такси.
По дороге домой я думала: что делать с этакой прорвой денег? И вдруг мне стало очень грустно. Я во всем разобралась и даже заимела чемодан баксов. И что? Да ничего. Самое время сказать: не в деньгах счастье.
В город я вернулась уже поздно и свой визит в милицию отложила до утра. Была мысль, что меня ожидают в собственной квартире, но, как видно, в милиции не сочли меня особо опасным преступником, чтобы устраивать засаду.
Я затолкала чемодан на антресоли и проревела всю ночь. А когда утром пошла в милицию, уже твердо знала, что ничего не скажу о Кирилле. Появляться у следователя было все же страшновато, и для начала я поехала к Марку. Он сурово взглянул на меня и с чувством заявил:
— Убил бы тебя.
А я ответила:
— С восторгом предаюсь в руки родной милиции.
И мы поехали. Рассказ мой сводился к следующему: рисунки я нашла в папке Анны и, удивившись ее реакции на мое любопытство, передала их Марку. Когда меня посетил следователь, я, испытывая к Анне добрые чувства, для начала решила поговорить с ней, вот и удрала через окно. Но Анну к тому времени уже искали в озере. Ее внезапная кончина здорово меня испугала, а заодно сподвигла заглянуть в дом около Сергеевки, возле которого я и познакомилась с Анной и который, из-за ее странного поведения, меня тоже весьма интересовал. После того, как я проникла в дом Костолевского, мои способности взламывать двери у милиционеров сомнения не вызвали. Обнаружив трупы в гараже, я впала в прострацию, вызвала такси и поехала в город, по-прежнему находясь в шоке. В милицию позвонить я не догадалась, но, когда возле магазина увидела Молчанова, все рассказала ему. Мы поехали в Сергеевку, но по дороге Молчанов повел себя как-то странно: отвез меня в сторожку и зачем-то привязал веревкой к окну. Он уехал, а мне с трудом удалось освободиться и бежать. Я вернулась домой и всю ночь думала, что мне теперь делать? А утром пошла к Марку.
После моего сообщения о трупах в Сергеевке началось нечто невообразимое. А дальше все развивалось как в американском триллере. Трупы опознали, вспомнили, что жена Молчанова — родная сестра одного из грабителей. Стали искать самого Молчанова, но тут выяснилось, что еще утром его машину, а затем и его самого, обнаружили мальчишки, отправившиеся на рыбалку. Прибежали в село Ковригино, что было неподалеку, и собрали всех местных жителей. Весть о том, что милицейское начальство застрелилось от тоски по жене, повергло всех в трепет. К сторожке началось настоящее паломничество. В результате к приезду милиции все возможные следы были затоптаны. Так что в моих словах никто не усомнился, а главное, о Кирилле никто не вспомнил. Не считая меня, конечно. Я о нем в эти дни ни на мгновение не забывала. И когда интерес милиции ко мне значительно ослабел, я набрала заветный номер. То есть набирала я его раз пятьдесят, прекрасно понимая, что могу развлекаться этим до бесконечности с одним и тем же результатом. Я ревела и набирала номер снова и снова, не желая угомониться. И вдруг телефон зазвонил сам.
— Разве на дворе Рождество? — спросил Кирилл, а я ответила:
— Я нашла деньги.
— Поздравляю.
— Там целый чемодан баксов.
— Считай, что тебе повезло.
— Ты что, не хочешь их забрать?
— Вместе с тобой не хочу, — ответил он.
— Ты думаешь, это ловушка? — озарило меня. — Я ничего о тебе не рассказала.
— Верю, — вздохнул он, — Ладно, говори адрес.
Он приехал вечером, я указала ему на антресоли, он достал чемодан. Посмотрел на пачки денег и покачал головой.
— Надо же. Выходит, мент даже не попользовался ими как следует… — И перевел взгляд на меня. Вздохнул и начал с печалью:
— Ты ведь знаешь обо мне достаточно, чтобы понять.., могла бы найти парня и получше. Особенно с этими бабками. Купишь себе тачку, все, что угодно, купишь…
— Мне не нужны эти деньги, — сказала я.
— Значит, все-таки надеешься, что я заберу тебя с собой? — опять вздохнул он. — Ты бы хоть спросила: куда и есть ли там что хорошее?
— Я в семье дурочка, — ответила я.
— Это я уже понял,
— И я ни на что не надеюсь. Просто очень хотелось увидеть тебя еще раз.
— Ты готова отдать чемодан баксов за то, чтобы еще раз взглянуть на мою физиономию? — засмеялся он.
— Я тебя люблю. Для тебя это ничего не значит, а для меня — очень многое.
Он с минуту очень серьезно смотрел на меня, потом пожал плечами.
— Ну что ж ты увидела? Оставь деньги себе. — Я покачала головой. Он выждал немного и кивнул:
— Как знаешь. — Поднялся, взял чемодан и пошел к двери, но все-таки оглянулся. — Я ведь предупреждал, настоящий Робин Гуд далеко не такой хороший парень.
И ушел. А я сидела в тишине квартиры, и даже плакать у меня не было сил.
Потом в дверь позвонили, и я бросилась открывать, с глупой надеждой, что он вернулся. Но это была Танька.
— Чего это с тобой? — нахмурилась она. — Краше в гроб кладут.
— Кирилл, — пробормотала я и все-таки заревела, а Танька принялась утешать меня:
— Я думаю, он прав. Я даже думаю, что он тебя любит. Поэтому и не взял с собой. Добра тебе желает.
— Глупости не говори.
— Вовсе не глупости. Кто он такой вообще, а? И вдруг ты.., это ж сделать тебя несчастной на всю жизнь. И он, как порядочный человек…
— Чепуха все это, — вытерев слезы, сказала я. — Когда любят, то просто любят и хотят быть вместе, хоть у черта в заднице, но вместе. А когда не хотят, придумывают всякие предлоги. Иногда очень благородные.
— Слушай, а приезжал-то он зачем?
— За деньгами, — брякнула я и только после этого поняла, какого дурака сваляла. Да поздно.
— За какими деньгами?
Врать и притворяться желания у меня не было, и я рассказала все, как есть, с минуты на минуту ожидая, что на меня обрушится Танькин гнев, а вместе с ним и все кары небесные. Но сестра повела себя загадочно.
— Ты отдала ему деньги? — спросила она тихо.
— Отдала. Конечно, я должна была отвезти их в милицию, но…
Она обняла меня и поцеловала в макушку.
— Я тобой восхищаюсь. Честно. Я бы сожмотничала, духу бы не хватило. А ты смогла. Хрен с ними, с деньгами. От них одна морока. Я тебе работу нашла. Пятьсот баксов, для начала. Если покажешь себя, обещали больше. И тачку мою возьмешь, хоть завтра. Она мне все равно надоела. Витька наследство получит, махнем в.., куда захочешь, туда и поедем. Идет? Знаешь, я рада, что у меня такая сестра.