ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2012. № 5
Б.Н. Флоря
(доктор ист. наук, профессор кафедры истории России до XIX века исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
ПРИЗВАНИЕ РЮРИКА И ОСНОВАНИЕ НОВГОРОДА
В статье предпринята попытка определить характер отношений новгородских славян и Рюрика с использованием исторических параллелей. Привлекаются, в частности, источники по истории Чехии, Поморья, скандинавских народов.
Ключевые слова: племенной союз, княжеская власть, Древний Новгород, Рюриково городище, Пражский град.
The article attempts to define the nature of relationships between prince Rurik and Novgorod's Slavs using historical parallels, inter alia sources of the Czech history, Pomerania, the Scandinavian nations.
Key words: Trible union, Prince power, Ancient Novgorod, Rurik mound, Prague Castle.
* * *
В настоящее время хорошо известно противоречие между данными археологии и древнерусской исторической традицией об основании Новгорода. Во введении к «Повести временных лет» основание Новгорода было отнесено к тому времени, когда «словене» — один из восточнославянских племенных союзов, поселились у озера Ильмень, «сделаша град и нарекоша и Новгород». В легенде о призвании князей, по одной из версий Рюрик «седе Новегороде», по другой, — Рюрик, прийдя к Ильменю, «сруби город над Волховом и прозваша и Новгород». При всем расхождении этих данных между собой традиция указывает, что в IX в. Новгород, несомненно, существовал, однако археологических слоев IX в. на территории Новгорода до сих пор не обнаружено.
Аналогичная ситуация прослеживается при обращении к свидетельствам исторической традиции и данным археологии о прошлом чешской столицы — Праги. Согласно традиции, отразившейся в хронике Козьмы Пражского (начало XII в.), Прагу основал Пржемысл — легендарный предок чешской княжеской династии. Причем целый ряд поколений отделял Пржемысла от Борживоя — князя чехов в конце IX в. Между тем на территории пражского кремля наиболее ранние находки датируются рубежом IX—X вв.
Древнерусские источники не дают возможности объяснить это противоречие. Иначе обстоит дело в случае с Прагой. Существует достаточно ранний письменный источник, анализ которого позволил чешскому медиевисту Душану Тржештику предложить решение этого вопроса. Этим источником является так называемая «Легенда Кристиана», в начальной части которой читается рассказ о крещении чехов. В прологе к этому памятнику говорится, что автор представляет свой труд на одобрение пражского епископа Войтеха. Тем самым время написания труда определялось как 90-е гг. X в. В течение долгого времени памятник, сохранившийся в двух списках XIV в., рассматривался как поздний фальсификат. С начала XX в. эта точка зрения стала вызывать все более серьезные возражения. В настоящее время благодаря исследованиям филолога Ярослава Людвиковского и историка Душана Тржештика можно считать доказанным, что мы имеем дело с подлинным свидетельством конца X в.
В рассказе о крещении чехов сообщается, что князь чехов Бор- живой принял христианство (по-видимому, в начале 80-х гг. IX в.) от одного из создателей славянской письменности моравского архиепископа Мефодия при дворе великоморавского правителя Святополка, верховной власти которого подчинялись чехи. Вместе с Борживоем крестились его дружинники. С князем в Чехию был послан священник Кайх. Из Великой Моравии Борживой приехал в свою резиденцию — Левый Градец, поселение, основанное в первой половине IX в. на берегу Влтавы, той же реки, на которой расположена чешская столица, в нескольких километрах севернее Праги. Здесь им был поставлен храм в честь св. Климента. Однако племя чехов не пожелало принять новой религии, и Борживой был изгнан. В племени начались споры между противниками и сторонниками новой религии. В конце концов была достигнута договоренность, что члены племени соберутся на «поле» (campus), чтобы обсудить, как поступить. Далее в рассказе указывается, что язычники решили тайно пронести на поле доспехи и оружие, чтобы расправиться с противниками. Когда сторонники христианства
узнали об этом, они также захватили с собой оружие, и произошла битва, закончившаяся их победой. Эта деталь повествования позволяет выяснить, что это было за «поле», на котором собрались чехи. Д. Тржештик убедительно показал, что это было место созыва народных собраний, участники которых собирались без оружия, так как само пребывание на собрании гарантировало мир его участникам.
Где же находилось это «поле»? Легенда Кристиана позволяет ответить и на этот вопрос. На месте, где сторонники Борживоя одержали победу, был поставлен храм в честь Богоматери. Остатки этого храма, возведение которого надежно датируется концом IX в., были обнаружены и изучены археологами. Храм этот был найден на территории Пражского града.
Установление всех этих фактов позволило Д. Тржештику сделать вполне обоснованный вывод, что к концу IX в. территория будущего Пражского града была тем местом, где в течение достаточно длительного времени собирались народные собрания племени чехов. Поэтому здесь и не было обнаружено каких-либо следов постоянного проживания населения до конца IX в., а одновременно это объясняет возникновение представления о древнем существовании центра общественной жизни на этом месте.
Как представляется, противоречие между древнерусской исторической традицией относительно Новгорода и данными археологии можно было бы объяснить аналогичным образом. На территории будущего Новгорода собирались народные собрания племени словен. Можно высказать и некоторые соображения о том, где конкретно могли происходить такие собрания. Пражский град представляет собой территорию, заметно возвышающуюся над окружающей землей. И в других случаях известно, что племенные собрания старались устраивать на возвышенностях. Это позволяет предполагать, что такие собрания могли иметь место на возвышенности, расположенной на территории Славенского конца будущего Новгорода.
Как показали результаты длительных раскопок Е.Н. Носова, в нескольких километрах от этого места в середине IX в. находилось укрепленное поселение — так называемое «Рюриково городище», которое есть все основания рассматривать как укрепленную резиденцию правителя, подобную Левому Градцу на земле чехов.
Таким образом, можно говорить о существовании на земле сло- вен двух разных центров общественной жизни — места созыва племенных собраний на территории будущего Новгорода и укрепленной резиденции князя на Рюриковом городище. В этой связи встает вопрос о возможном характере отношений между этими центрами.
«Легенда Кристиана» содержит важные сведения для решения этого вопроса по отношению к земле чехов. Из нее следует, что в жизни чехов второй половины IX в. князю принадлежало видное место, у него была своя укрепленная резиденция и своя дружина, но, приняв христианство, он не мог приказать чехам поменять религию. Вопрос принять или не принять новую веру решался в ходе споров на племенном собрании, которые переросли в вооруженные столкновения. Очевидно, что решение этого первостепенной важности вопроса находилось в компетенции не князя, а племенного собрания.
Определенные аналогии такому положению вещей обнаруживаются в рассказах Житий Отгона Бамбергского о крещении жителей Поморья — политического объединения на южном побережье Балтийского моря, на территории современной Польши. Во главе этого объединения стоял князь Вартислав, заключивший от его имени мир с польским князем Болеславом Кривоустым. Князь сразу принял христианскую веру. По его приказу приняли христианство его дружинники и жители его резиденции — Камня Поморского, но для остальных поморян это решение не было обязательным. В ответ на увещевания Оттона жители некоторых поморских «градов» говорили, что они будут следовать примеру жителей главного поморского града — Щецина, расположенного в устье Одры. Если жители Щецина на своем собрании примут новую религию, они последуют их примеру. И здесь налицо княжеская власть, она занимает важное положение в обществе, но заставить жителей Поморья принять новую религию князь не может.
Как представляется, к этим явлениям можно привести еще одну параллель из жизни древнерусских полян IX в. Рассказ о гибели киевских князей Аскольда и Дира, когда их захватили воины Олега, приплывшие к Угорскому, дает возможность высказать предположение, что резиденция этих князей находилась недалеко от Киева, в местности Угорское, где и в XII в. располагалась одна из резиденций киевских князей. Племенные же собрания полян, подобно тому, как это было в Праге, собирались, вероятно, на Киевской Горе. В 60-е гг. IX в. для обращения полян в христианство в Киев прибыло византийское посольство из Константинополя. Судя по рассказу об этом событии, сохранившемуся в жизнеописании императора Василия I, написанном его внуком Константином Багрянородным, вопрос о принятии христианства обсуждался на народном собрании, где главную роль играли «старшие». Оно же и приняло решение.
К сожалению, наши сведения о политических структурах в славянском мире достаточно кратки и отрывочны. Гораздо больше сведений о таких структурах, где власть правителя сосуществовала с властью народного собрания, сохранилось в скандинавских источниках. Так, конунг свеев был их военным главой, имел право взимать средства с населения на содержание себя и дружины, но не обладал ни законодательной, ни судебной властью, суд совершался на собрании — тинге, при участии знатоков права — лагманов, конунг мог рассчитывать лишь на получение части судебных штрафов. Одним из внешних выражений такого дуализма было сосуществование двух разных центров общественной жизни — места для сбора народных собраний и княжеской резиденции.
Сходным образом обстояло, как представляется, дело и в земле словен в середине IX в. Отразившаяся в древнерусских летописных сводах XI — начала XII в. легенда о призвании князей связывает с этим событием само появление у словен института княжеской власти. Раскопки Рюрикова городища, показавшие, что в середине IX в. здесь существовало укрепленное поселение — местопребывание социальной элиты с большим количеством предметов скандинавского происхождения, свидетельствуют о наличии у этого предания какой-то достоверной основы. По-видимому, во главе объединения словен в середине IX в. встал пришедший из-за моря знатный норманнский предводитель. Приведенные аналогии позволяют высказать соображения о характере его социального статуса. Определенной властью над словенами обладал их военный глава — князь, сидевший на Рюриковом городище, но значительная доля власти находилась и в руках народного собрания, действовавшего на территории будущего Новгорода.
Для понимания положения, существовавшего в земле словен во второй половине IX — X вв., важно рассмотреть события, произошедшие в конце IX в. на земле чехов после того, как борьба сторонников новой религии во главе с князем-христианином и их противников закончилась победой первых. После одержанной победы князь поставил на месте, где традиционно собирались народные собрания, крепость — Пражский град, который и стал его основной резиденцией. Об этом ясно говорят результаты археологических раскопок, датирующие построение крепости на ранее не заселенном пространстве концом IX в. В ней был поставлен каменный храм св. Георгия, в котором были похоронены сыновья Борживоя. Этот акт имел и символическое, и реальное историческое значение. Есть основание согласиться с выводом Д. Тржештика, что строительство княжеского града в таком значимом месте было связано с расширением власти князя за счет прав, принадлежавших народному собранию. В житиях, где рассказывается о государственной деятельности внука Борживоя князя Вацлава, этот правитель выступает уже не только как глава войска, но и как верховный судья. Тем самым был сделан важный шаг на пути к созданию государства эпохи раннего Средневековья, в котором административная, судебная и законодательная власть сосредотачивалась в руках князя, опиравшегося на поддержку дружины.
Имело ли место что-либо подобное в земле словен в конце IX — X вв.? На это как будто указывает известие Ипатьевской летописи о строительстве Рюриком «града» в Новгороде. Судя по раскопкам на Рюриковом городище, здесь на протяжении X в. велось довольно интенсивное строительство. Очевидно, что князья продолжали жить в этой резиденции. В свою очередь раскопки на территории Новгорода показали, что к середине X в. в разных его частях уже имелись постоянные поселения. Однако нет никаких подтверждений того, что эти поселения основывались по инициативе и под руководством княжеской власти. В этой связи важно, что строительство на Рюриковом городище в конце X в. надолго прекратилось, и есть все основания связывать это с появлением княжеской резиденции — «Ярославля дворища» — на территории Новгорода. Таким образом, можно полагать, что в X в. главный городской центр на земле словен формировался в условиях, когда на его территории не было княжеской резиденции. Очевидно, отношения словен со своими князьями в конце IX — X в. отличались от тех отношений, которые сложились между чехами и их князьями начиная с конца IX в.
Иную картину мы видим в Киеве X в. Здесь княжеская резиденция располагалась на территории самого Киева: дружинный некрополь, исследованный археологами, и целый ряд построек, одну из которых археологи определяют как гридницу, в которой князь пировал со своей дружиной. Очевидно, положение княжеской власти в X в. было здесь более сильным, чем в земле словен. Это усиление княжеской власти за счет прерогатив народного собрания следует, как представляется, связывать с утверждением в Киеве на рубеже IX—X вв. новой, пришедшей с Севера, княжеской династии.
Список литературы
1. Ковалевский С.Д. Образование классового общества и государства в Швеции. М„ 1976.
2. Носов Е.Н. Новгородское (Рюриково) городище. JI., 1990.
3. Ронин В.К., Флоря Б.Н. Государство и общество у полабских и поморских славян // Раннефеодальные государства и народности (южные и западные славяне VI—XII вв.). М., 1991.
4. Толочко П.П. Древний Киев. Киев, 1983.
5. Янин B.JI. Возможности археологии в изучении средневекового Новгорода // Янин B.JI. Средневековый Новгород. Очерки археологии и истории. М., 2004.
6. Borkovsky J. Levy Hradec. Nejstarsi sidlo Premyslovcu. Praha, 1965.
7. Borkovsky J. Prazsky hrad v dob6 pfemyslovskych kni'zat. Praha, 1969.
8. Modzelewski К Barbarzynska Europa. Warszawa, 2004.
9. Tfestik D. Deset tezi о Kristianove legende // Folia historica bohemica, 2. Praha, 1978.
10. Tfestik D. Po6atky Premyslovcu. Praha, 1997.