Автор: Г. М. Тушина
В условиях классического, "настоящего" средневековья XII-XIII вв. все значительные города Прованса сохранили их древнеримское, латинское обозначение civitates, и не только как наследники римской цивилизации и как центры церковных диоцезов, но и в соответствии с особым местным типом городской общности, члены которой на правовом уровне назывались cives, то есть граждане. Современные медиевисты, склонные буквально использовать "гражданскую" терминологию средневековых источников, считают возможным, отвлекаясь от античности, рассматривать городское общество XII-XIII вв, как первоначальный вариант гражданского общества и гражданской цивилизации в Европе 1.
В медиевистике конца XX в. заметно повысилось внимание к трактовке средневекового города как "центра, смысла и сущности цивилизации" 2, но в конкретных исследованиях городская цивилизация в основном изучается как урбанистическая либо интеллектуальная деятельность. В работах о городских коммунах этот тип сообщества характеризуется главным образом по объему его свобод-привилегий во взаимоотношениях с сеньорами или по уровню муниципальной автономии, а обращение к человеческому облику и повседневной жизни в истории города не сопровождается специальным исследованием гражданства (гражданственности) как нормы общения. Чтобы показать фактическое наличие признаков гражданского общества, обратимся к сведениям статутов Марселя, Арля, Авиньона и Ниццы 3. Они были опубликованы первоначально еще в XII-XIV вв. для практического их применения в городской жизни графства Прованс.
Эти статуты неоднократно исследовались историками в правовом, политическом и экономическом аспектах 4. Однако содержащаяся в статутах обильная и разнообразная информация не использовалась специально для характеристики именно гражданского общества. Оценивая статуты как "гражданские кодексы" и признавая их средством "гражданского воспитания", эти историки в большей мере обращали внимание на правовую и политическую культуру тех юристов, которые составляли городские конституции и хартии, нежели на трактовку источника как норматива поведения горожан в повседневной жизни или как руководства для ее правового регулирования властными структурами. В данном случае именно эти два аспекта - основные принципы коммунальной власти и самые
Тушина Галина Максимовна - кандидат исторических наук, доцент, г. Троицк (Московская обл.).
стр. 125
общие правила гражданского поведения - выявляются и трактуются нами. Ниже анализируется совокупность всех сведений о политической организации четырех крупнейших городов тогдашнего Прованса: Марселя, Арля, Ниццы и Авиньона в период их коммунальной свободы, консульской аристократии и первого варианта европейской цивилизации 5. Структура и организация власти выявляются на трех уровнях: верховного правления, представительного совещания, непосредственного исполнения.
Общее и высшее руководство коммуной в названных городах осуществлялось консулами, а при объединении горожан в братство - ректорами и при обострении внутригородских противоречий - подеста. Консулат утверждался для защиты коммуны, ее доходов и владений, вольностей и привилегий, для чести и пользы всего города, в интересах всех граждан, ради Бога и каждой личности. Консулы присягали управлять коммуной как можно лучше: верно, честно и разумно, со знанием дела и в соответствии с законами, справедливо и беспристрастно. К обязанностям консулов относились забота о подданных коммуны и всех жителей города, их благополучии и покое; преследование врагов коммуны - мятежников и изменников, грабителей и разбойников, еретиков и заговорщиков; несение ответственности за оборону города в случае войны и соблюдение публичного порядка в мирное время. Консулы исполняли функции высших арбитров в конфликтах между гражданами и принимали непосредственное участие в деятельности коммунального суда или судебно-административного органа - городской курии, с обязательным поочередным дежурством. Консулы обязаны были следить за деятельностью всех служащих коммуны, выявляя и наказывая на высшем уровне нарушителей. Они несли высшую ответственность за долги коммуны перед кредиторами, но не имели права без согласования с советом распоряжаться коммунальным имуществом по своему усмотрению или, тем более, использовать коммунальные деньги в личных целях.
Сумма ежегодного жалованья консулов (200-300 ливров) была зафиксирована в статутах с запретом требовать его повышения, брать взятки, пользоваться частными услугами и раздавать награды из коммунальной казны, помимо дозволенных, с максимальными нормами в 5 -10 солидов. Консулам предписывалось соблюдать законы, статуты и все конвенции коммуны. Для них были обязательными консультации с советниками и высшими служащими коммуны, но запрещалось иметь своих сообщников и помощников в совете, кроме нотария и одного судьи. Регламенты и совещания не исключали высшую и полную ответственность консулов за все самостоятельно принятые решения и выполненные действия. Их должностные нарушения требовали по правилам отстранения от должности. Статуты утверждали сроки и порядок избрания консулов на 5 лет. Комиссия из 8-12 выборщиков, сформированная советом по социально-территориальному признаку (от городских кварталов и двух высших категорий граждан в городах Прованса - рыцарей и почтенных горожан), тайно и индивидуально осуществляла отбор городских правителей из "лучших людей". Критерии отбора - интеллектуальные, нравственные и религиозно-политические - перечислялись в статутах, с отдельными вариациями.
В некоторых ситуациях специально подчеркивалась необходимость принадлежности к "верным католикам", знания языка, наличия дома и семьи в городе. Как обязательное условие многократно повторялись запреты на патернализм и фамильярность при исполнении власти. Власть консулов обозначалась в статутах как могущество, авторитарность (или "авторитет"), правление и управление, а также арбитраж и служба. Консулат провозглашался наиболее удобной и справедливой формой правления. При умелом руководстве способных избранников требовалось сохранять его неизменным, но не исключалась возможность изменений для обновления власти и улучшения ее ради приспособления к изменившейся действительности.
Неотъемлемым элементом коммунальной власти при консульском режиме являлись советы. Среди трех типов городских советов - курии (суд
стр. 126
и правительство), парламента (всенародное собрание) и консилиума (совет избранных) именно последнему принадлежала роль главного консультативного органа. При обязательном согласовании с советниками важнейших проблем коммунальной жизни, при их непосредственном участии в обсуждении повседневных дел, предварительной разработке постановлений и решений в комиссиях, с выдвижением из среды советников кандидатов на высшие должности коммуны, консилиум (генеральный совет) выполнял и распорядительные, и учредительные функции. Коммунальный совет являлся коллективным и представительным органом власти. Он включал 100-200 постоянных советников. Непостоянные члены совета, обычно профессионалы- ремесленники, и отдельные специалисты из постоянных советников не присутствовали на общих заседаниях, но готовили для них в комиссиях вопросы, требовавшие правовой компетенции и профессиональной грамотности. Обязательным требованием при избрании советников являлось наличие среди них, как минимум, трех образованных юристов.
Коллективные совещания предполагали возможность разногласий в совете и требовали учитывать все высказанные мнения. Предусматривалась индивидуальная инициатива каждого советника с полной личной ответственностью за нее в случае вредных или губительных для коммуны последствий. Все несвоевременные или неправильные советы, со злым умыслом или из-за некомпетентности советчика, оценивались как злодеяния и при обнаружении злостных намерений или умышленного вредительства наказывались штрафами, конфискацией имущества, изгнанием из совета. К числу самых тяжелых нарушений присяги советниками относилось разглашение коммунальных тайн. Консультативная деятельность совета состояла из обязательных рекомендаций консулам и добровольных (коллективных или индивидуальных) консультаций. Обязательного согласования с советниками требовали вопросы войны и мира, налогов и законов.
Главным показателем успешной деятельности советников и консулов провозглашалось благосостояние коммуны. Как и на консулов, на советников возлагалась ответственность за общественный порядок и добрые нравы в городе, за гармонию гражданских норм и личных интересов как гарантии мира. Дееспособность и независимость советников соотносились с соответствием их консультаций правам и законам, божественным и человеческим требованиям. Квалификация каждого советника определялась степенью его грамотности, добросовестности и самостоятельности. Главной гарантией избрания в совет достойных признавалась среда "лучших граждан", из которых консулы, куриалы, советники или специальные избирательные комиссии (путем кооптации либо тайных двухстепенных выборов) отбирали самых умелых, полезных и честных.
Текст присяги включал требование верности, лояльности, неподкупности. Статуты запрещали покровительство родственникам и уступки из-за страха врагам. Состав совета ежегодно обновлялся, а повторное избрание ограничивалось сроком в 3-5 лет. Ценз оседлости составлял не менее 3-5 лет постоянного проживания в городе. Он и необходимый уровень материального обеспечения (не менее 50 ливров годового дохода) требовались как дополнительные гарантии верности коммуне и заботы о ее процветании. Деятельность советников не оплачивалась, но избранным предписывалось активное участие в деятельности совета, с посещением всех его обязательных заседаний, под угрозой штрафа за неявку без уважительной причины.
Совет занимал подчиненное положение по отношению к консулату. Предписание действовать как можно лучше и по своему усмотрению ограничивалось необходимостью консульско-ректорского разрешения, куриального контроля, всенародного одобрения. С другой стороны, и всевластие консулов, и ревизии куриалов в ряде случаев требовали консенсуса советников. Коммунальный совет был взаимосвязан в избрании и в деятельности с другими важными элементами власти. Однозначной и абсолютной иерархии власти и четкого разделения функций в ее структуре и организации не выявляется. Но место и роль высшего консультативного
стр. 127
органа как воплощения коммунальной аристократии были постоянно отражены в городских статутах.
Непосредственное исполнение власти осуществлялось курией - судебно- административным органом, коммунальным правительством со своим аппаратом служащих. В статутах выделены три категории тех лиц, кого называли куриалами, официалами, исполнителями, "аппаратчиками". К группе высших должностных лиц относились коммунальные судьи и казначеи - клавиры в составе курии, а вне нее - синдики городской общины, представители и защитники горожан перед администрацией. Среднее звено служащих составляли нотарии, адвокаты и прокуроры - непосредственные регуляторы и регистраторы взаимоотношений в коммуне, оформлявшихся в письменном виде и на правовой основе. Третья, самая многочисленная группа состояла из глашатаев, гонцов, ревизоров, надзирателей, а также других связных и контролеров, необходимых для нормального функционирования коммунальной системы как проводников судебно-политического и административного воздействия власти на народ.
Правила ограничивали доступ к коммунальной службе запретами одновременного исполнения двух должностей, повторного избрания на ту же должность без минимального годичного перерыва, привлечения на службу городских сеньоров или владельцев приобретенных сеньорий на городской территории. Под угрозой штрафа в 20-40 ливров и запрета на занятие любой должности в городе в течение 10 лет осуждалась покупка должностей или их приобретение через родственников. Недозволенным считалось использование служебного положения в ущерб коммуне для приобретения коммунального имущества на аукционах или его аренды на выгодных условиях. Для предотвращения убытков служащие злостные должники от должности отстранялись. С другой стороны, отказ без уважительной причины от служебного поручения и должностного назначения по распоряжению консулов осуждался коммуной и наказывался штрафами.
Регламентировались суммы жалованья для высших должностных лиц, нормы дозволенных для них подношений и угощений, дополнительных гонораров и наград в той же мере, как и всех административных штрафов. Курия назначала основную массу служащих и контролировала их деятельность с учетом общественного мнения, добровольных донесений и взаимных наблюдений. Выявленные ошибки и нарушения наказывались штрафами, лишением жалованья и отстранением от службы на определенный срок или навечно, а в крайних случаях - изгнанием из города, телесными наказаниями или заключением в карцер, в зависимости от вида нарушения, статуса и должности нарушителя. Служебное рвение на низшем уровне поощрялось выделением от 1/4 до 1/2 части штрафа служителю за обнаруженное им и пресеченное нарушение норм гражданского поведения. Особое внимание служителей всех рангов обращалось на правильное взимание установленных поборов с граждан и жителей города, без злоупотреблений и произвола.
Как важнейшая служебная обязанность настойчиво внедрялось требование немедленно сообщать в курию или консулам о злостных нарушениях общественного порядка, в первую очередь о мятежах и заговорах. Признаками хорошей службы считалось быстрое и точное исполнение поручений, ежедневное посещение курии, безотказный прием граждан, грамотность и аккуратность при оформлении необходимых документов. В статутах неизменно повторяются указания о добросовестности, законности, честности, разумности, справедливости и беспристрастности как главных условиях эффективного исполнения власти высшими служащими и многочисленными аппаратчиками. Специальные статуты разъясняли гражданам, как, кому и почему они должны повиноваться, но одновременно толковали об их праве на защиту личности и имущества со стороны каждого служителя и возможности обращения к правителям с донесением об их злоупотреблениях. Общие требования к исполнителям власти дифференцировались в конкретных правилах службы для разных должностных лиц.
Синдикат как коммунальное представительство перед официальной
стр. 128
властью консулата, консилиума и курии вводился прежде всего для контроля за коммунальным бюджетом, с целью защиты владений и доходов коммуны. Трижды в год и по истечении службы синдики принимали финансовые отчеты у служащих. Иногда для большей гарантии предусматривался взаимный контроль синдиков и клавиров с требованием их отчетов в присутствии консулов и советников. Общественный контроль синдиков за имуществом и деньгами коммуны мог сочетаться с судебно-правовым надзором аудиторов, которые проверяли счета и вели специальные картулярии (сборники грамот) для параллельного учета доходов и расходов. Должность синдиков названа в статутах "тяжелым трудом" и признана одновременно очень ответственной и наиболее почетной.
Почетность выражалась прежде всего в том, что синдикам предоставлялась возможность, при отсутствии нужных средств в коммунальной казне, безвозмездно использовать личные деньги для престижного представительства коммуны на высшем уровне. Должность синдиков поручалась обычно первым богачам города, для которых коммунальное жалованье на уровне 20-30 ливров в год отнюдь не являлось средством существования и часто использовалось на нужды коммуны. Как олицетворение коммуны перед консулатом и аппаратом, синдикат формировался в середе не только самых обеспеченных горожан, но и "лучших во всех отношениях" - верных, честных, неподкупных и т. п. В отличие от куриалов, разумность и справедливость синдиков определялись не столько степенью подчинения личных выгод коммунальным интересам, что признавалось почти безусловным, сколько как следование "высшим целям Истины".
Коммунальные казначеи-клавиры несли высшую и полную материальную ответственность за состояние финансов коммуны. В отличие от синдиков клавиры были обязаны возмещать все необоснованные убытки коммуны не ради ее престижа, но по долгу службы. Статуты отводят клавирам верхнюю ступень в иерархии служебных охранников в качестве хранителей имущества, денег, доходов и владений коммуны с прямой обязанностью не допускать их сокращения. Только клавиры имели непосредственный доступ к казне и лично следили за выплатой жалованья и прочими служебными расходами. Устойчивый мотив статутов о необходимости контроля за сохранением и умножением городских доходов сочетался с подробными разъяснениями о формах и суммах взиманий в городе с граждан и иноземцев. Требовать лишнее признавалось злоупотреблением в той же мере, как и раздавать из казны сверх установленного. Ответственность казначеев за благосостояние коммуны в равной степени распространялась на имущество граждан и других лиц, заложенное в казну города.
Пригодность клавиров для исполнения должности в первую очередь определялась их умением и опытом вести и проверять финансовые операции, чтобы быстро обнаружить кражу либо злоупотребления и донести о них консулам или синдикам. Требования морально-политического характера по отношению к высшим служащим коммуны в полной мере распространялись на клавиров, но особое внимание уделялось необходимости абсолютной их честности, с которой отождествляли хорошую репутацию кандидата в главные хранители коммунального добра. Самостоятельность и ответственность клавиров не исключала контролирования их деятельности синдиками, аудиторами, консулами и советниками. В одних городах клавиры и их помощники-субклавиры составляли ежедневные письменные отчеты о состоянии коммунальных финансов; в других городах создавались финансовые комиссии из советников для надзора за казначеями и ради консультаций. Для окончательного решения самых важных финансовых вопросов требовалось одобрение всем советом. Однако никакой надзор не снимал с казначеев ответственности за коммунальные убытки, тем более если они отказывались от совещания с контрольной комиссией.
Судьям принадлежало ближайшее к консулам место в структуре власти. Они могли выполнять функции верховных арбитров, главных советников, хранителей и составителей городских законов - статутов и кутюмов (обычное право). Различали "судей Дворца", то есть консулата, и судей
стр. 129
курии, судей первой инстанции и высшего трибунала, то есть апелляционного суда. Профессиональная специализация коммунальных судей не предусматривалась: все судьи должны быть пригодными для любого этапа судебного процесса: расследования, допроса, вынесения приговора и приведения его в исполнение. От всех требовалось умение вести любые судебные дела: гражданские и уголовные, частные и публичные, светские и церковные. К обязанностям судей относились юридические консультации консулам и советникам, толкование гражданам их прав и обязанностей по отношению к суду. Присяги и клятвы судей содержали торжественное обещание верно служить коммуне, охранять ее тайны и защищать интересы со знанием дела, эффективно и разумно, беспристрастно и бесстрашно.
В число главных критериев при отборе судей на коммунальную службу входили компетентность и легитимность, точное соответствие их деятельности праву и закону. Нормы служебного поведения требовали от судей ежедневного присутствия в курии, постоянного пребывания в городе, безотлагательного участия в судебном процессе. Независимость судей и их обязанность принимать решения "по своему усмотрению" ограничивались требованием не нарушать городских постановлений-статутов и ничего не предпринимать против консулов. Недостаток образованных и опытных судей потребовал внести в статуты исключение о назначении судей на коммунальные должности: разрешалось их использование на нескольких должностях и повторное избрание на должность до истечения обязательного для других служащих срока.
Письменное оформление власти и ее правовое регулирование осуществлялось нотариями и простыми писцами - их помощниками, прокурорами и адвокатами. В отличие от высших служащих, названные категории горожан использовались не только в аппарате коммунальной власти, но и вели частную практику. Их служебные обязанности тесно связывались с уровнем профессиональной подготовки. Прием нотариев на ответственную коммунальную службу предварял их экзамен судьями и другими юристами. Главными показателями их служебной пригодности признавалось не только знание законов, но и абсолютная грамотность. При отборе нотариев, адвокатов и прокуроров учитывалась их принадлежность к гражданству, "безупречная молва" о них. Иногда вводился возрастной ценз: не моложе 23-25 лет. В общих для коммунальных служащих присягах на верность, честность и разумность особенно подчеркивалась необходимость здравомыслия и терпения.
Тяжкий их труд не оправдывал вымогательств ни на службе, ни в частной практике. Приватные гонорары, как и коммунальное жалованье, фиксировались статутами. Распоряжения консулов и контроль со стороны курии не освобождали нотариев от ответственности за грамотное и аккуратное исполнение поручений. Специально запрещалось искажение имен, сокращение слов, неряшливая запись цифр, особенно при регистрации доходов и инвентаризации коммунального имущества. Строго преследовались фальсификации: подделка документов, умышленная клевета, разглашение записей приватного и секретного характера. В некоторых случаях от нотариев требовалась собственноручная подпись. Предостерегая от ошибок, от них требовали доверять "только своим глазам и ушам". Нарушения и злоупотребления наказывались штрафами и повторным, причем бесплатным, исполнением заказа. Но в крайних случаях наказанием были запрет на исполнение нотариальной деятельности и изгнание из города.
Забота о беспристрастном и грамотном исполнении службы адвокатами и прокурорами отражена в статутах с предписаниями: против сговора адвокатов и судей; против участия одного адвоката в суде и первой, и высшей инстанции; против одновременного ведения адвокатами и прокурорами более четырех дел; против их использования в процессах с участием близких родственников и друзей. В то же время недостаток грамотных профессионалов запрещал им отказываться без уважительных причин от приглашения на службу и выполнения коммунальных поручений. Признавая за правильно оформленной бумагой большую власть, статуты воз-
стр. 130
лагали на оформителей полную ответственность и при нарушениях требовали возмещения убытков и коммуне, и гражданам.
Меньшая ответственность возлагалась на низших служащих. Но от них не требовалось и личной инициативы. Учитывая, что злоупотребления внизу, как и ошибки на самом верху власти, могут стать причиной народного недовольства и массовых беспорядков, служителям-аппаратчикам непременно напоминали о высоких целях коммунальной чести и гражданского достоинства, о требованиях справедливости и добросовестности на всех уровнях исполнения власти. Однако конкретные обязанности низших служащих прежде всего требовали быстрого и точного исполнения поручений вышестоящих распорядителей и четкого следования зафиксированным в статутах указаниям. Рядовые исполнители осуществляли на местах полицейский надзор и санитарную службу; несли функции продовольственных комиссаров и контролеров на рынках и в таможнях, на дорогах и кораблях; им полагалось тщательно следить за порядком на улицах и в тавернах, за правильностью мер и весов, соблюдением правил погрузки товаров в порту и перевозки пассажиров. Полицейским и смотрителям предоставлялась власть пресекать нарушения в соответствии со статутами, немедленно сообщать о них в курию или консулам, разъяснять гражданам правила публичного поведения. Статуты содержали распоряжения о неукоснительном повиновении, ради мира и покоя, граждан всем служащим. С другой стороны, ежедневное дежурство в курии и повседневное общение с народом ставили аппаратчиков под его непосредственный контроль. Статуты допускали и поощряли добровольное содействие горожан курии в ее наблюдении за исполнением служебных поручений на низшем уровне. Сообщения о злоупотреблении служащих вознаграждались от 1/4 до 1/2 доли установленного штрафа.
Взаимное соглядатайство народа и служителей, при открытом характере донесений и после предварительного предупреждения, использовалось консулатом и курией для более эффективного исполнения власти и целенаправленного воспитания народа в духе гражданско-коммунального общества. Непосредственная забота о народе, как и решение важнейших коммунальных проблем поручались "лучшим" на их уровне людям, которые присягали исполнять обязанности тщательно и честно, в правовом порядке и без превышения полномочий. Именно низший аппарат коммунальной власти стал в городах Прованса основой муниципальной службы, когда на высшем уровне консульская аристократия была заменена графской монархией. Но с середины XII до середины XIII в. структура и организация коммунальной власти сочетали в себе элементы верховного правления, совещания и исполнения в виде единой системы могущества, влияния и службы - с общими требованиями отбора на все должностные посты лучших людей, наиболее способных к хорошему управлению гражданским обществом.
XII-XIII столетия оказались в Провансе временем сильного роста и быстрого обновления городского населения, экономического подъема и неограниченного вовлечения городских жителей в торгово-денежные операции, связанные на Юге Франции преимущественно с расцветом средиземноморской торговли, свободного ремесла и вполне доступного гражданства. Это вовлекало в городскую жизнь массу людей, не знакомых с ее элементарными правилами. Аристократические консулаты, созданные в городах Прованса XII в., предусматривали руководство коммуной лучшими людьми, честными и добросовестными, грамотными и опытными. Целенаправленное приобщение основной массы населения к новым условиям жизни осуществлялось с помощью статутов, которыми терпеливо и многократно внедрялись главные правила хорошей жизни: мир и порядок, удобство и польза, разумность и умеренность. В конкретном выражении для каждого горожанина это означало соблюдение двух принципов: не мешать соседям, согражданам, сожителям и повиноваться избранным правителям и служителям города.
В статутах подробно и доступно разъяснялось, как добиться мира
стр. 131
и согласия, безопасности и процветания; как соблюдать Честь и Достоинство; как во имя Истины противодействовать врагам, нарушителям и преступникам города как сообщества граждан и на пользу каждому человеку. Статуты составлялись и корректировались комиссией из образованных юристов, обсуждались в городском совете и одобрялись на всенародном собрании. Их письменный текст по необходимости копировался для служебного пользования и был доступен для ознакомления каждому, кто того пожелает. Еженедельные громкие читки статутов в курии и провозглашение новых статутов на городской площади считались обязательными. Рядовые горожане не только приобщались к соучастию в городских делах на собраниях - ассамблеях и парламентах, но и вовлекались в них возможностью следить и свидетельствовать, поощрением соседского любопытства и добровольного осведомления, использованием общественного мнения и настроения городской толпы.
Самые разные статуты, с правилами публичной или приватной жизни, о правителях и служителях, о профессиональной деятельности и семейно- брачных отношениях, о земельных сделках и финансовых операциях, четко и определенно предусматривали отказ от обмана и воровства, от примитивной хитрости или изощренной лжи, причем вовсе не ради Бога и спасения души, но ради принципов мира и порядка. Тщательно разъяснялись различия между своим и чужим, моим и общим, общественным и частным имуществом. Толковались особенности наследственного и пожизненного, срочного и вечного владения. Настойчиво внедрялись правила честной торговли, справедливой цены, грамотных советов, тщательного лечения. Регламентации предостерегали от обмана при использовании мер и весов, при уплате налогов и пошлин, при выполнении договорных обязательств. "Без обмана" и "добросовестно" - ключевые слова всех статутов.
Служебный надзор смотрителей и ревизоров, охранников и аудиторов сочетался с поощрением гражданских наблюдателей, за которыми признавалось право, а иногда и вменялось им в обязанность, указать на нарушение и сообщить в курию после предварительного уведомления нарушителя. Взаимное соглядатайство, как уже говорилось, вознаграждалось от 1/2 до 1/4 доли штрафа, установленного за конкретное нарушение. Все виды обмана и воровства наказывались денежными штрафами в пользу курии и 2-4-кратным возмещением убытков пострадавшему. Разбои и грабежи рассматривались как чрезвычайное происшествие и требовали специальных полицейских мер, но повседневное воровство и обман пытались преодолеть не столько строгим наказанием, сколько воспитанием их всеобщего неприятия как препятствия для нормальной, спокойной, разумной и доходной жизни.
С таким же упорством внедрялись в качестве нормы гражданского поведения правила чистоплотности. Требовали заботиться о чистоте своего дома и чужого поля, соседней улицы и общей дороги. Запрещались свалки мусора и кучи навоза, регламентировалось содержание коз и свиней, рытье канав и каналов. Ограничивалось разведение костров. Контролировался прогон крупного рогатого скота через город. Установленные нормы обусловливались конкретными потребностями горожан и общегородскими интересами: не мешать проходу и проезду; не загрязнять воду и воздух; не портить внешний вид города. Требовалось соблюдать правила личной гигиены и пожарной безопасности, городской застройки и полевых работ в стенах города и около стен для чистоты и ради красоты города, которые оценивались как благо. Но их соблюдение вменялось в гражданскую обязанность.
Наряду с неприятием лжи и грязи, гражданское воспитание предусматривало негативное отношение к некомпетентности на служебном или профессиональном уровне. Ключевыми словами служебных и профессиональных статутов являлись: умение, знания, разум, опыт. Специальные комиссии и экзамены, постоянное наблюдение и проверка результатов, суровые наказания, вплоть до запрета на профессию, лишение служебного жалованья и изгнание из города либо обычные штрафы и требование
стр. 132
материального возмещения убытков использовались, чтобы избавить горожан от неграмотных нотариусов, неумелых лекарей-шарлатанов, неопытных контролеров.
Гражданские нормы служебного долга и профессиональных обязанностей сочетали требования честности и грамотности, старательности и рациональности, быстроты и эффективности. Граждане воспитывались в сознании их прав на незамедлительное и грамотное обслуживание как потребителей, заказчиков, клиентов; на безотказную помощь и защиту законопослушных, лояльных членов общества со стороны всех служителей. Предусматривалось их право на отказ от услуг неугодных, неграмотных или бестолковых исполнителей службы и дела в той же мере, как нечестных и нерадивых, с заявлением в курию и требованием заменить их достойными и умелыми людьми, способными к исполнению данной службы, поручения и дела "как можно лучше" и на высшем уровне.
Важной сферой нормирования являлось повседневное поведение горожан на улице и в общественных местах - рынках и тавернах ради безопасности, тишины и покоя. Кроме воровства, нечистоплотности и бестолковщины нормальной жизни горожан мешали оскорбления, непристойности, разные виды насилия. Статуты ограничивали или запрещали ночные сборища и бродяжничество, азартные игры и шумные драки, недозволенную проституцию и непристойную ругань. Пытаясь предотвратить или сократить повседневные конфликты между горожанами, городские власти регламентировали число приезжих гостей на свадебных пирах (до 30 человек) и иностранных матросов в корабельной команде; следили за очередью на мельницах и уборкой территории; требовали своевременной выплаты жалованья матросам и грузчикам; настоятельно рекомендовали сеньорам воздерживаться от рукоприкладства по отношению к слугам, а слугам - от необоснованных жалоб на их хозяев по пустякам. Чтобы не раздражать почтенных горожан и честных горожанок, предусматривалась возможность отступления от общепринятых обычаев, если они были непонятны или неприемлемы, но без нарушения установленных норм и "не очень заметно", не на общем обозрении.
Служебное рвение охраны ограничивалось наставлениями не принуждать граждан без явного нарушения ими правил, соседских жалоб или их собственного признания. Такие ограничения предостерегали от лишнего беспокойства и способствовали воспитанию личной ответственности каждого гражданина и сознательному исполнению им норм и обязанностей. Учитывая невозможность усмотреть за всеми и во всем разобраться в судебном порядке, статуты допускали в некоторых случаях самосуд и полюбовно-дружеские соглашения во избежание лишнего шума или длительной вражды. Когда дело касалось не только тишины и приличия, но угрожало жизни и безопасности граждан и города, требовались немедленные и суровые меры для предотвращения споров, во избежание громких скандалов и мятежей. Повседневные драчуны и богохульники, дураки и обманщики осуждались, но не считались врагами города, в отличие от мятежников, изменников и вооруженных разбойников. По отношению к последним допускались все меры, вплоть до разрушения их домов и конфискации имущества, и провозглашалось право граждан на защиту их городскими правителями.
Граждане не были единственной группой горожан. Кроме граждан в городах Прованса проживали сеньоры, клирики, знатные и незнатные из других селений, гости, приезжие, а также неимущие (без дома и семьи), прокаженные и иноверцы. Последние, например иудеи, жили в городах особой общиной, по своим законам и платили в городскую казну отдельные налоги. В XII-XIII вв. они в большей степени сближались с горожанами в деловых и бытовых контактах, нежели изолировались от них. Граждан воспитывали в духе терпимости к чужакам, признавая за ними право на свои культы и обычаи, и стремились к равенству условий в повседневной жизни, отрицая дискриминацию, но требуя соблюдения гражданских норм, зафиксированных статутами.
стр. 133
Отказ от привилегий, особенно по отношению к бывшим и ближним светским и церковным сеньорам, не исключал почтительности. Отсутствие режима благоприятствования для иностранцев сочеталось с гостеприимством. Открытый характер городского общества в Провансе XII-XIII вв. и свободное пребывание в нем всех желающих требовали особой осторожности в обращении с чужими и иноземцами, а в случае разногласий между своими и чужими гражданами предлагалось в первую очередь защищать сограждан и решать дела в пользу "наших граждан" и в интересах города.
Принадлежность к гражданской общине не исключала ни семейного образа жизни, ни широких родственных связей. Семейно-брачные отношения тоже являлись там сферой публичного вмешательства и нормирования гражданскими статутами. От граждан требовалось соблюдение христианских принципов моногамии. Признавалась материальная ответственность старших и родительская обязанность обеспечить детей. Детям вменялась в обязанность почтительность по отношению к родителям. Вводились разумные возрастные ограничения. Учитывались все известные виды родства, возможность и необходимость семейного контро<