– Значит, древнее кладбище, – сказал Гормак.
Кроз, регулирующий ручку напора на своем кислотном распылителе, поднял на секунду глаза и коротко кивнул.
– Мне от этого нехорошо, – сказал Гормак.
Кроз пожал плечами:
– И не такое зачищали.
Гормак посмотрел в окно на проносящуюся мимо стену леса.
– Но кладбище-то это далеко от города. Думаешь, они так уж опасны?
Кроз сурово глянул на Гормака.
– Лучше не рисковать.
Оставшуюся дорогу проехали молча.
– А это что за херня? – крякнул Кроз, захлопывая дверь машины.
По растрескавшемуся асфальту бежал, побрякивая какой-то безделушкой, маленький темно-коричневый зверек.
– Не знаю. Первый раз такое вижу.
Кроз взялся за распылитель.
– Лучше это уничтожить.
Зверек, почувствовав, видимо, близкий конец, зашебуршал активнее.
Тугая струя кислоты нагнала зверька, когда он уже почти скрылся в траве на обочине. Пронзительный писк утонул в шипении и бульканье.
– Метко, – одобрил Гормак.
Они подошли поближе. От зверька не осталось ничего. Только дымящийся след кислоты на асфальте. Кроз удовлетворенно хмыкнул.
– Хорошо. А теперь на кладбище.
После непродолжительного кросса через лес, они вышли к массивным кладбищенским воротам.
– Как думаешь, где они?
– Сидят в каком-нибудь склепе.
Ворота истошно скрипнули, обдав чистильщиков облаками ржавчины.
Кладбище было больше похоже на неухоженный лес, скалящий гранитные осколки зубов в старческой бессильной обозленности на смерть.
– Их тут хрен найдешь, – озабоченно промычал Гормак под нос.
Кроз пожал плечами.
Чистильщики быстро нашли их укрытие. Это был, наверное, единственный склеп с еще не обвалившейся крышей. Рядом со входом дымился затушенный костерок.
Когда чистильщики приблизились к склепу из него выскочил хмурый мальчонка лет десяти. В руках у него был лук, стрела смотрела в лоб Кроза. Между окуляров его противогаза.
– Мы с вами никуда не пойдем! – крикнул мальчишка. – Убирайтесь!
– Мы тебя никуда и не зовем, – хмыкнул Кроз и вскинул распылитель.
Мальчишеский крик пронесся над кладбищем и оборвался хриплым стоном.
Остальные дети прятались в склепе. После чистки в склепе повис острый запах кислоты и крови.
– Глупые, – жалостливо прошептал Гормак, поддевая носком сапога детский труп. – И чего им в городе не сидится. Что за мода пошла...
– Смотри! – оборвал его мысли Кроз.
В соседнем зале склепа стояли несколько рядов люлек. В них спали младенцы, около двадцати.
Кроз цыкнул языком.
– Себе напридумывали какой-то херни, еще и младенцев разлагать собрались, – он поднял распылитель.
– Они же еще совсем крохи, Кроз. Может, не надо их?
– Надо.
Гормак вздохнул.
– Совсем крохи...
***
Рассказ № 7: Барби.
СЛОВА: Барби, стекловата, брокколи, барбитурат, комары.
"Никогда больше не буду есть брокколи" – думаю я, смывая в унитаз свою блевотину.
Мысли текут вяло, окружающий мир словно пробивается через завесу барбитуратов.
Никто не будет винить меня в том, что я сейчас обдолбан успокоительными. Во-первых, здесь никого нет, во-вторых... Вы бы сделали так же на моем месте.
У меня такое ощущение, что я смотрю на себя со стороны. Знаю, это звучит банально, но у каждого такое бывало, разве нет? Когда все идет насмарку, гораздо проще абстрагироваться от самого себя и ассоциировать свою жизнь с фильмом, например. Ты следишь за персонажем, иногда пытаясь докричаться до него с каким-нибудь советом, но он слабо тебя слышит. Потому что у него сейчас проблемы, а ты, сволочь, не хочешь с ними разбираться, а решаешь оставаться по другую сторону экрана.
Вот так я сейчас себя чувствую.
Я собираюсь с духом и открываю дверь туалета.
В коридоре темно. Только пятно света на полу под дверью в комнату. Я боязливо проскальзываю (учитывая мое состояние, скорее – "прошатываюсь") мимо нее.
На улице свежо, но приятно свежо, по-летнему. Нет ничего лучше, чем в такую погоду курить на балконе.
Я шлепаю себя по шее и брезгливо морщусь, вытирая ладонь о рубашку.
"Долбаные комары".
Проследив падение маленького огонька до земли, я снова иду в коридор.
Ноги не слушаются меня. Я чувствую покалывание в пальцах. Словно все мышцы набиты стекловатой.
Я кладу ладонь на прохладную ручку. Дверь в комнату словно вырезана во тьме полоской света.
Двери... Иногда их нельзя открыть просто так. Иногда нужно постоять перед ними, подумать. Собраться с духом. Вы меня понимаете? Некоторые двери лучше вообще не открывать.
Но у меня сейчас нет другого выбора. У меня сейчас даже нет еще одной сигареты, чтобы потянуть время.
Лязгает замок. Скрипят петли. Свет выливается из комнаты в коридор.
Стараясь не смотреть на Барби, я переступаю через лужу крови и беру со стола нож.
***