Зинченко В.Г., Зусман В.Г., Кирнозе З.И.
Методы изучения литературы. От системного подхода к синергетической парадигме: Учебное пособие. – М.: Флинта: Наука, 2010. – 200 с.
ISBN 5-89349-361-3 (Флинта)
ISBN 5-02-022710-2 (Наука)
В книге делается попытка соотнести классические методы изучения литературы с системно-синергетической парадигмой, прочно вошедшей в современное научное сознание. В основе учебного пособия – идея системно-синергетической парадигмы, получившей развитие в теории науки XX века, в частности в работах Нобелевского лауреата И. Пригожина и основоположника синергетики Г. Хакена. В книге рассматриваются подходы к изучению литературы, базирующиеся на теории систем.
Особое внимание уделяется слову как «архетипу культуры». Основные разделы книги дополнены и переработаны. Добавлены разделы о рецептивной эстетике, категории «смысла», концепте и дискурсе в литературе Книга предназначена лингвистам, литературоведам, культурологам и переводчикам.
В.Г. Зинченко, В.Г. Зусман, З.И. Кирнозе
Методы изучения литературы
СистемнО-СИНЕРГЕТИЧЕСКИЙ подход
Учебное пособие
Изготовление оригинала-макета
ООО «Вензи»
Подписано в печать Формат 60 88/16. Печать офсетная.
Гарнитура «Таймс». Усл. печ. л. 12,3. Уч.-изд. л. 11,7. Тираж 3000 экз. Изд. № 539.
ЛР № 020297 от 23.06.1997 г.
Издательство «Наука», 117997, ГСП-7, Москва В-485,
ул. Профсоюзная, д. 90.
Посвящается
ПАМЯТИ
ВИКТОРА ГЕОРГИЕВИЧА ЗИНЧЕНКО
(29. 03. 1937 – 30.10. 2009)
От кота Бахтина до ящиков Павича
25 ноября 1975 года писатели России и творческое объединение критиков и литературоведов организовали встречу по случаю 80-летия Михаила Михайловича Бахтина (1895 - 1975). В пригласительном билете он был скромно назван литературоведом, а само мероприятие приурочено к дате его смерти. Недлинный список планируемых выступлений содержал имена С.С. Аверинцева, В.В. Иванова, С.Л. Лейбовича, В.В. Кожинова и Г.М. Фридлендера.
Серый осенний день и подчеркнутая будничность события не предполагали многолюдства. В малый зал Центрального Дома литераторов пропускали строго по приглашениям. И хотя книги М.М. Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского» (1972) и «Творчество Франсуа Рабле» (1965) уже получили признание в отечественной и мировой науке, подлинный масштаб личности ученого в России оставался неизвестным. Власть настораживала и биография Бахтина и его подозрительная теория «диалогизма», где в качестве Третьего, Нададресата признавался не только суд истории, но также и Бог, Совесть. Проведший большую часть жизни в изгнании, в Казахстане и в провинциальном Саранске, где был допущен читать лекции на заочном отделении, студенты и преподаватели которого по лени или осторожности избегали профессора, обвиненного в контрреволюционной деятельности, Бахтин неохотно открывал свои мысли случайным собеседникам. Дотошные «бахтиноведы» имели немного случаев рассказать о личных контактах с философом, совершившим настоящий переворот в литературоведческой науке.
На вечере памяти Бахтина, организованном через несколько лет после его переезда из Саранска в Московскую больницу, а затем и в дом престарелых в городе Климовске, С.С. Аверинцев и В.В. Иванов впервые в полный голос сказали о гениальности Бахтина. Но наибольшее впечатление произвела речь В.В. Кожинова, посетившего Бахтина в домашней обстановке. Вели разговоры о высоких материях, о мифоритуальной традиции карнавала, о загадочном характере поэтики Достоевского. Но загадочность В.В. Кожинов подметил и в самом Бахтине, вдруг прервавшего разговор и пристально глядевшего на спрыгнувшего с подоконника кота:
- О чем Вы задумались, Михаил Михайлович?
- О коте. Потому что столько ученых знают о мыслях Рабле или Шекспира, а я не могу понять непредсказуемого кота.
Любопытно, что почти те же слова сказал другой гений XX века - физик Илья Пригожин, соединивший рассуждение о коте с загадкой живой жизни. Ибо вопреки логичности и исчерпанности любой схемы, воплотившейся в самую современную систему, остается загадочным и до конца непредсказуемым все живое, «вечно зеленое древо жизни», как и смысл великих произведений литературы.
Именно о смысле - самой трудной философской категории - размышлял и Виктор Георгиевич Зинченко, обдумывавший систему «литература», в которой порождается смысл. Смысл по-своему осознается в истории теории литературы XX – XXI веков. Так, в романе классика постмодернизма М. Павича «Ящик для письменных принадлежностей» смысл спрятан в ящиках каталога и кодах Интернета и лишь демонстрирует окончательную неразгаданность смысла и бытия.
Роман Милорада Павича «Ящик для письменных принадлежностей» «имеет два завершения - одно в книге, другое в Интернете». В бумажной версии романа Павич указал электронный адрес для активных и увлеченных созданием собственных текстов читателей. В сети Интернет может возникать совершенно другой финал романа. Павич сознательно переуступает читателю функцию творца. Аналогичный ход делает и другой классик постмодернизма Ален Роб-Грийе, один из ключевых авторов Нового романа. В книге «Романески» он утверждает, что «каждый видит свою собственную действительность». Происходит «возвращение зеркала».
В литературе постмодернизма проза имеет «нелинейную интертекстуальную структуру». Наличие общего смысла в ней не исключается, но его нахождение читателем не обязательно.В постмодернистском тексте автора интересует прежде всего процесс повествования, а не его смысловой итог. «Роман», пишет Роб- Грийе, «занят не выражением, а поиском», «роман не ставит своей целью кого-то информировать». Он сам образует действительность и «также постоянно ставит все под вопрос».
Постмодернистский автор работает над порождением текста, создаваемого приемами самыми сложными, как это происходит, к примеру, у Павича, у которого проза постоянно хаотизируется, порождая саморегулирующееся свойство и переходя в новое качество через синергетический скачок. Однако при всей сложности постмодернистской и вообще любой системы, ни одна из них не может решить загадку живой природы.
Применительно к изучению литературы в ее системных качествах старый нерешенный вопрос заключается в попытке понять как слово, становясь образом, начинает воздействовать на природу человека. И хотя общее определение художественной литературы давно известно и даже зафиксировано в школьных учебниках, оно остается спорным, побуждающим к размышлению. Соединение буквы, «литеры» с художественностью принадлежит скорее сфере декларации. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках остается до конца нерешенной. Спор филологов-лингвистов и литературоведов о соотношении «текста» и «художественного произведения» продолжается.
У М.М. Бахтина уже ставилась проблема текста в лингвистике и в литературоведении. Выше текста он ставит произведение как эстетический факт, в котором смысл персоналистичен, «в нем всегда есть вопрос, обращение и предвосхищение ответа…»
Над этой же проблемой размышлял в последние дни своей жизни один из авторов книги о литературе и методах ее изучения - Виктор Георгиевич Зинченко.
В.Г. Зинченко определял литературу как особую фазу текста, в котором вследствие синергетического скачка рождается новый смысл. Рождение это происходит исключительно благодаря присутствию автора в тексте. Именно поэтому текст переходит в литературное произведение. В этом заключается замысел и главный вывод книги о синергетическом подходе к методам изучения литературы.
Здесь же главный итог многолетних занятий проблемами межкультурной коммуникации. Биография В.Г. Зинченко и его научная деятельность во многом связаны с Одессой. Здесь он родился и получил образование: окончил с медалью школу, поступил на филологический факультета в университете, в котором прошел все должности от лаборанта до заведующего кафедрой и декана.
И хотя В. Г. Зинченко с юности интересовался историей и литературой, это не мешало ему также увлекаться логикой и математикой, что особенно проявлялось в последние годы жизни. После защиты диссертации о чешском романе он опубликовал ряд работ по истории и теории литературы. Последними из них стали «Словарь по межкультурной коммуникации» и предлагаемая книга
Книга ««Литература и методы ее изучения. Системно-синергетический подход» подводит итог научный поисков В.Г. Зинченко и его жизни.
ФОТОГРАФИЯ С КОТОМ!!!
Введение
Второе издание учебного пособия опирается на идеи предшествующей книги, рассматривающей методы изучения литературы в соотнесенности с системным подходом.
Взаимодействие гуманитарных и естественных наук – важнейшая особенность современной научной парадигмы. По утверждению академикаВ.С. Стёпина, «историзм объектов современного естествознания и рефлексия над ценностными основаниями исследования» сближает естественные и социально-гуманитарные науки. Их противопоставление, «справедливое для науки XIX века, в наше время (…) во многом утрачивает свою значимость»[1]. В книгу вводится представление о системно-синергетической парадигме как модели постановки проблем и их решений в сфере точных и гуманитарных наук (Т. Кун). Выявление системного качества, нелинейного рационализма, общих принципов поведения систем при различной природе составляющих их элементов требуют особого понятийного аппарата и особой терминологии. Системно-синергетическая парадигма порождает новые вопросы и новый стиль научного мышления.
Новым моментом в книге стало представление о системе «литература». Авторы исходили из способности литературы к саморегуляции, которая изучается в рамках системного подхода, и к саморазвитию, которое изучается синергетикой[2]. Отсюда кажущаяся экстравагантность подзаголовка книги — «Системно – синергетический подход».
Синергетическая парадигма – общая модель мировидения, понимания и оценки действительности. Синергетика – фундаментальное направление современного научного мышления, имеющее междисциплинарный характер и объединяющее естественнонаучное и гуманитарное знание; теоретическая основа естественных и гуманитарных наук, связанная с идеями системности, нелинейности, нестабильности и способности систем к самоорганизации. Представляется, что система «литература» – сложная, нестабильная, нелинейная система, способная к самоструктурированию, саморегуляции, самовоспроизведению[3].
Определяя смысл термина, один из основателей науки Г. Хакен подчеркивал, что «синергетика – это междисциплинарное поле, в рамках которого исследуются системы, состоящие из нескольких или большого числа элементов». Для интерпретации системы «литература» синергетика важна потому, что помогает понять ее динамический характер. Акцент в этом случае ставится на новых, эмерджентных свойствах элементов, которым они ранее вне системы не обладали. Таким свойством является превращение текста в художественный текст, то есть в художественное произведение. Попытка понять литературу в аспекте системно – синергетического подхода означает включение теории литературы в современную научную парадигму.
Тема 1
Художественная литература
Ключевые слова: литература, художественная литература, словесное искусство, текст, литературное произведение, материальный и идеальный аспекты художественного произведения, автор, читатель, вариант, инвариант, программа функционирования системы «литература».
В энциклопедических словарях и литературоведческих справочниках литературой, как правило, называют совокупность письменных и печатных текстов, из числа которых иногда выделяют корпус текстов художественной литературы. Последнюю обычно именуют литературой, не прибегая к дополнительным определениям, как это делается в случае, когда речь идет, например, о технической или философской литературе. Этому обычаю будем следовать и мы, говоря о художественной литературе.
С сожалением приходится констатировать, что определения понятия художественной литературы отсутствуют не только в справочных изданиях, но и в научной литературе. Столь странная, на первый взгляд, ситуация имеет простое объяснение: многие авторитетные литературоведы прошлого столетия считали невозможным дать определение понятия художественной литературы. Так, например, в начале ХХ века Б.В. Томашевский писал: «Обнять одним определением все формы литературы во все времена немыслимо и совершенно бесцельно: только в историческом изучении жизни человеческого общества раскроется, чем была литература в разные времена. Такое общее определение, помимо того, и невозможно: сходные явления в разное время то относились к литературе, то исключались из нее. Каждый век имеет свое определение литературы »[4]. Сходные суждения присутствуют и в относящихся ко второй половине прошлого века трудах академика Н.И. Конрада: «Иным является в разное историческое время и состав литературы. Дело при этом не том, что, скажем, в древности в состав литературы входило все – и песня, и историческое сочинение, и правовой документ, и философский трактат, и рассказ, а в более позднее время литературой стало только то, что получило наименование «художественной литературы». Исторически столь же реально и другое: различное представление о «художественности» и в связи с этим различный состав именно художественной литературы. Так, например, в Китае в некоторые периоды Средневековья в орбиту художественной литературы не входил рассказ или роман, но входил политический трактат или публицистическая статья, если они были написаны с соблюдением определенных стилистических правил»[5].
Вариантом представленной выше позиции в прошлом столетии была та, которая принадлежала автору известного исследования «Структурахудожественного текста» Ю.М. Лотману. В этой книге он писал: «Зададимся вопросом: какие тексты являются художественными, а какие нет? Трудность всеобъемлющего ответа на него общеизвестна. Стоит сформулировать любое правило, как тотчас же живая история литературы предлагает столько исключений, что от него ничего не остается»[6]. Ученый не дал определения литературы, но он выделил четыре возможности функционирования текстов:
1. Писатель создает текст как произведение искусства, и читатель воспринимает его так же.
2. Писатель создает текст не как произведение искусства, но читатель воспринимает его эстетически (например, современное восприятие сакральных и исторических текстов древних и средневековых литератур).
3. Писатель создает художественный текст, но читатель не способен отождествить его с каким-либо из тех видов организации, которыми для него исчерпывается понятие художественности, и воспринимает его с точки зрения нехудожественной информации.
4. Этот случай тривиален: нехудожественный текст, созданный автором, воспринимается читателем как нехудожественный.
Эта типология возможностей функционирования текстов будет использована нами в ходе поисков ответа на вопрос об определении литературы, но отправной точкой для нас станет мысль об искусстве, принадлежащая Гегелю. Нам представляется, что он описал структуру системы «искусство», заметив, что оно «распадается на произведение, имеющее характер внешнего, обыденного наличного бытия – на субъект, его продуцирующий, и на субъект, его созерцающий и перед ним преклоняющийся»[7].
В этом высказывании Гегель указал элементы, входящие в состав системы «искусство», и отметил особое место в ней произведения искусства. Он проследил также присутствие в системе «литература» прямой связи, идущей от продуцирующего субъекта через произведение к созерцающему это произведение субъекту, и обратной связи, проходящей от созерцающего произведение субъекта через произведение к продуцирующему произведение субъекту. Но, что особенно важно, Гегель уловил особенность отношений между элементами системы «искусство», порождающих то, что теперь мы называем системным качеством. О нем, на наш взгляд, он говорит тогда, когда отмечает появление у произведения, «имеющего характер внешнего, обыденного наличного бытия», свойства быть предметом преклонения для созерцающего его субъекта, т.е. художественной ценностью.
Гегель дал описание инварианта системы «искусство»,одним из видов которого является литература, поэтому, опираясь на его суждение, нетрудно представить инвариант системы «литература» в виде цепи, состоящей из трех элементов — автор, произведение и читатель, — в центре которой находится элемент «произведение». К нему от элемента «автор» идут прямые и обратные связи и от него эти связи проходят к элементу «читатель», что позволяет считать систему «литература» центрированной относительно элемента «произведение». Присутствие на входе и на выходе системы «литература» Человека в лице автора и читателя превращает ее в большую саморегулирующуюся систему с присущим этому классу систем системным качеством целого.
В системе «литература» нетрудно заметить присутствие двух связанных общим для них элементом «произведение», а потому лишь относительно автономных подсистем «автор – произведение» и «произведение – читатель». В этих подсистемах существуют отношения (1) «автор – произведение» и (2) «произведение – читатель», а так же отношение отношений (1) и (2), вытекающее из того, что в отношениях (1) и (2) есть общий для них член отношения «произведение». Отношение отношений (1) и (2) отражает наличие в системе «литература» корреляции, частным случаем которой является функция. Отношение (1) «автор – произведение » при этом может выступать в роли независимой переменной, функцией от которой окажется отношение (2) «произведение – читатель». В описанной Гегелем системе «искусство» гомеостатичность, которая характерна для больших систем, «заслоняет» присутствие в ней стохастической (вероятностной) причинности. То же самое можно заметить относительно системы «литература», в которой корреляционный анализ позволяет обнаружить воздействие случайных факторов, осложняющих отношение между отношениями (1) и (2).
Поскольку отношение (1) зафиксировано в тексте произведения, то текст является одновременно и «материей» произведения и носителем программы функционирования системы «литература », содержащей указания читателю и корректирующей поведение системы, на основе обратных связей. Необходимость в авторских указаниях на принадлежность произведения к художественной литературе обусловлена спецификой словесного искусства. Дело в том, что, в отличие от других видов искусства, где в роли указаний на художественность произведений выступает материал, которым оперирует автор произведения, литература как художественная, так и нехудожественная, используют в качестве материала один и тот же естественный язык. Поэтому писатели прибегают к разным видам указаний, из которых самым простым и самым распространенным является подзаголовок с названием литературного жанра или егоразновидности (повесть, рассказ, роман, поэма или исторический роман, фантастическая повесть и т.п.)[8].
Инвариант программыфункционирования системы «литература» описал, не ставя перед собою такой задачи, Б.О. Корман, которого интересовала проблема целостности литературного произведения: «Процесс восприятия произведения реальным, биографическим читателем есть процесс формирования читателя как элемента эстетической реальности. В этом акте созидания концепированного читателя принимают участие все уровни литературного произведения. Так, прямо-оценочная точка зрения «навязывает читателю открыто выраженное представление о норме. Пространственная точка зрения заставляет читателя видеть то и только то, что видит субъект сознания. Она определяет его положение в пространстве, расстояние от объекта и направление взгляда. То же (с соответствующими 
изменениями) можно сказать и о временной точке зрения. Двойственный характер говорящего во фразеологической точке зрения предполагает и двойственный характер предлагаемой читателю позиции. С одной стороны, читатель совмещается с говорящим, принимая не только его пространственно-временную, но и оценочно-идеологическую позицию. С другой стороны, ему дана возможность возвыситься над говорящим, дистанцироваться от него и превратить его в объект. Чем в большей степени реализуется вторая возможность, тем в большей степени приближается реальный читатель к читателю, постулируемому текстом. Следовательно, степень обязательности позиции (степень ее навязанности), предлагаемой текстом, различна для каждой из точек зрения. Наибольшей она является для прямо-оценочной, наименьшей – для фразеологической»[9].
Очевидно, что программа функционирования литературного произведения, как и ее инвариант в системе «литература», могут быть описаны различными способами. Дело здесь, однако, не в способах описания программ, а в их существовании и в роли, которую они играют в судьбе системы «литература». Если рассматривать «действие программы саморегуляции как цели, обеспечивающей воспроизводство системы», то можно подойти к пониманию проблемы системного качества литературы как сохраняемого «блоком управления» свойства целого, внутри которого происходит преобразование свойств составляющих это целое частей[10]. Когда писатель создает текст, содержащий описание вымышленного мира, и снабжает его программой, обеспечивающей восприятие этого мира в качестве художественного изображения, а читатель преклоняется перед этим изображением, текст, не переставая быть носителем информации, становится литературным произведением. При этом не менее конкретное лицо – читатель, открывший для себя художественность текста и преклоняющийся перед нею, предстает как ценитель литературного произведения. И эта ситуация может повторяться при каждом новом акте рецепции.
Упомянутая выше типология функционирования текста была построена Ю.М. Лотманом на основе учета отношения отношений (1) и (2). Случай, когда писатель создает текст как произведение искусства, и читатель воспринимает его так же», как и случай, когда «нехудожественный текст, созданный автором, воспринимается читателем как нехудожественный», – это проявления однозначного соответствия отношения (2) отношению (1). Случаи же, обозначенные Ю.М. Лотманом как второй и третий, требуют отдельного рассмотрения. Здесь необходимо вспомнить, что корреляция может быть более или менее тесной. В нашем случае это означает, что зависимость отношения (2) от отношения (1) может быть более или менее ясно выраженной. При этом число, показывающее степень тесноты корреляции, коэффициент корреляции, заключено между –1 и 1. В «целевых» системах, к числу которых относится система «литература», коэффициент корреляции стремится от –1 к 1, никогда не достигая, однако, значения 1.
Это позволяет утверждать, что существует тенденция к верному пониманию указаний автора на принадлежность художественного текста к литературе и справедливой оценке читателем литературного произведения и что эта тенденция проявляется тем яснее, чем шире оказывается круг читателей и чем дольше оно функционирует. Из этого следует, что, если писатель создает текст не как произведение искусства, то такой текст имеет меньше шансов на то, чтобы в процессе функционирования оказаться отнесенным к числу художественных текстов, чем текст, который создавался как художественный, и, напротив, у художественного текста оказывается меньше шансов на то, чтобы остаться причисленным к нехудожественным текстам, чем у текста, который был создан автором как нехудожественный.
Если учесть, что свойства системы «литература» соответствуют классу больших саморегулирующихся систем, то литературу можно было бы определить как одну из систем, составляющих этот класс. Однако такой вывод был бы преждевременным, потому что саморегулирующиеся системы представляют собою только «устойчивые состояния еще более сложной целостности»[11] – саморазвивающихся систем. Поэтому литературу представляется возможным определить как большую саморегулирующуюся систему, которая состоит из соединенных прямыми и обратными связями элементов автор, произведение и читатель и обладает способностью к саморазвитию.
Вопросы к теме:
1.В чем состоит специфика «художественной литературы»?
2.Одинаков ли состав «художественной литературы» в разные эпохи?
3.Понимание системы «искусство» у Гегеля содержит указание на прямые и обратные связи. Как характеризует философ обратную связь?
4.Каким образом в системе «литература» возникает новое системное качество?
5.В чем заключается программа функционирования системы «литература»?
Литература по теме
1. Гегель. Эстетика: В 4 т. – М., 1968-1973.
2. Корман Б.О. Литературоведческие термины по проблеме автора. — Ижевск, 1982.
3. Курдюмов С.П., Князева Е.Н. Структуры будущего: синергетика как методологическая основа футурологии // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в искусстве. – М., 2002.
4. Стëпин В.С. Синергетика и системный анализ // Синергетическая парадигма. Когнитивно-коммуникативные стратегии современного научного познания. – М., 2004.
5. Хакен Г. Синергетика. Иерархия неустойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах. М., 1985.
6. Хакен Г. Информация и самоорганизация. – М., 1991.
СИСТЕМА «ЛИТЕРАТУРА»
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: система, коммуникация, системные принципы, прямые и обратные связи, интегративное свойство, экстралитературная реальность, традиция, материальный и идеальный аспекты системы, текст, художественное произведение,концепированный автор, концепированный читатель
Термин «система» происходит от греческого слова systēma – целое, составленное из частей, соединение. Система – это «совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которая образует определенную целостность, единство»[12]. В соответствии с таким представлением о системе сложился понятийный аппарат, который лег в основу системных принципов, в том или ином виде присутствующих в работах по проблемам межкультурной коммуникации, культурологии и теории литературы. К числу системных принципов относятся:
1. Целостность – «… принципиальная несводимость свойств системы к сумме составляющих ее элементов» и невыводимость свойств целого из свойств отдельного элемента;
2. Зависимость каждого элемента, свойства и отношения системы от его места, функций внутри целого;
3. Структурность – возможность описания системы через установление ее структуры, т.е. сети связей и отношений, обусловленность поведения системы не столько поведением ее отдельных элементов, сколько свойствами ее структуры;
4. Взаимозависимости системы и среды. Система формирует и проявляет свои свойства в процессе взаимодействия со средой, являясь при этом активным ведущим компонентом взаимодействия.
5. Иерархичность. Каждый компонент системы в свою очередь может рассматриваться как система, а исследуемая в данном случае система представляет собой один из компонентов более широкой системы.
6. Множественность описания каждой системы. В силу принципиальной сложности каждой системы ее адекватное познание требует построения множества различных моделей, каждая из которых описывает лишь определенный аспект системы[13].
Уже отмечалось, что предположение о том, что искусство являет собою систему, Гегель дал еще в XIX в. Он отметил, что «искусство распадается произведение, имеющее характер внешнего, обыденного наличного бытия – на субъект, его продуцирующий, и на субъект, его созерцающий и перед ним преклоняющийся»[14].
Немецкий философ гениально предугадал необходимость наличия в системе прямых и обратных связей. Система «искусство» у Гегеля выглядит так: 1) субъект продуцирующий (автор), 2) произведение, имеющее характер внешнего, обыденного, наличного бытия, 3) субъект его созерцающий и перед ним преклоняющийся.
Идея Гегеля может быть выражена схемой:
Субъект продуцирующий ↔ произведение ↔ субъект созерцающий и преклоняющийся.
Система «литература» может быть представлена так:
Традиция
Автор ↔ Произведение ↔ Читатель
 |  |
Реальность
Центральное положение произведения чрезвычайно существенно: именно произведения является средоточием связей и отношений между автором и читателем.
В схеме наряду с основной триадой (автор ↔ произведение↔ читатель) присутствуют культурная традиция и экстралитературная реальность. Они являются ее разверткой, окружающей средой, с которой происходит обмен информацией и энергией.
В системе различают прямые и обратные связи, выделяя при этом два вида обратных связей – положительные и отрицательные. Обратная связь (feed back), которую Норберт Винер называет положительной, усиливает функционирование системы, а обратная связь, которая ослабляет функционирование системы – отрицательной. Положительная обратная связь, как правило, ведет к неустойчивой работе системы, тогда как отрицательная обратная связь стабилизирует функционирование системы. В текстах современного сербского писателя М. Павича активно «работает» положительная обратная связь, придающая осознанную неустойчивость системе. Так, например, в соответствии с игровыми правилами постмодернизма, автор «Хазарского словаря» создает произведение-ресторан, где каждый читатель-посетитель «составляет меню по своему вкусу». Об этом характерном примере положительной обратной связи, придающей программную неустойчивость системе, остроумно писал швейцарский критик Андре Клавель[15].
Присутствие в системе «литература» прямой связи, идущей от автора через произведение литературы к читателю, и обратной связи, идущей от читателя через произведение к автору, создает возможность для саморегуляции системы «литература». Система «литература» обладает интегративным свойством. Интегративное свойство – это способность системы выступать в качестве целого по отношению к ее частям.
Предложенное описание системы «литература» сходно со схемами, отображающими процесс литературной коммуникации, хотя они и не тождественны. Поскольку понятие коммуникации пришло в литературоведение из теории информации, где оно означает процесс передачи информации от одной системы к другой, финалом этого процесса считается использование полученного сообщения. В языковой и литературной коммуникации его завершением для специалиста-филолога является интерпретация текста. В рецептивной эстетике результат видят в процессепревращения текста в художественное произведение благодаря конкретному акту коммуникации. Обратная связь между элементами «автор – произведение» и «читатель – произведение» лежит за пределами передачи информации, а потому ее не фиксирует ни литературная коммуникация, ни рецептивная эстетика. Термин «коммуникация» (от лат. communicatio) обозначает общение, обмен мыслями, сведениями, эмоциями.
Коммуникативную цепь обозначают схемой:
Отправитель → Сообщение → Получатель
Автор → Текст → Читатель
Вторая часть схемы фиксирует ее применение к предмету литературы. Простейший пример коммуникации – написание и отсылка письма адресату. Понятие «общение» охватывает разные уровни коммуникации. В математике, технике и лингвистике используются термины «код», «шум», «канал связи», «информация», «трансляция». Кибернетики, используя коммуникативные возможности различных технических систем, создают компьютеры все новых поколений. В литературе схема коммуникативной цепи отсылает нас к формуле Гегеля. Но в реальной действительности отношения эти не ограничиваются тремя элементами и содержат необходимые опоры в реальности и предшествующем опыте литературы как виде словесного искусства. Автор создает произведение, опираясь на традицию, учитывая знание этой традиции читателем. Даже в частном послании он следует принятой этикетной формуле. Вспомним, сколь обязательна была эта формула в письме в деревню, где полагалось уважительно называть адресата, непременно вспомнить соседей и родственников и в заключение упомянуть собственное положение сына или брата. В драме «Борис Годунов» А.С. Пушкин опирается на фольклорные традиции легенды о царе-изгнаннике[16]. Но и самые дерзкие новаторы в литературе традицию игнорировать не могут. Не менее существенна связь автора с реальностью, с которой читатель «сверяет» произведение, определяя его значимость и актуальность.
В словесных определениях литературной коммуникации слабо различаются понятия «текст» и «произведение». Ими нередко пользуются как синонимами, и это не случайность. Наиболее последовательно литературная коммуникация может быть представлена в схеме
Традиция
 |
Автор Текст Читатель
Реальность [17]
В схеме «литературная коммуникация» присутствует не художественное произведение, а текст. И происходит это именно потому, что в отношении «текст – читатель» нет обратной связи. В ней не заложено условие читательской оценки текста, которое присутствует у Гегеля, говорившего о субъекте, созерцающем и преклоняющимся перед произведением искусства. Это предполагает иную схему, в которой текст заменен произведением, имеющим смысловую разнонаправленность.
Традиция
 |  |
Автор ↔ Художественное произведение ↔ Читатель
Реальность
Присутствие прямой и обратной связей в системе «искусство» означает, что продукт творчества художника, не переставая быть носителем информации, становится художественным произведением, музыкой, «божественным глаголом», живописным полотном. Если же обратной связи нет, то, по выражению поэта, «и музыка мне мнится смутным шумом, / когда я слушаю стихи друзей».
Сложность системы «литература» не только в соединении пяти необходимых элементов, а прежде всего в том, что система «литература» имеет материальный и идеальный аспекты. В ее материальном аспекте каждый компонент может быть объективирован. Автор – реальное лицо с собственной биографией: Пушкин, Лермонтов или Ерофеев. Произведение – его рукопись или отпечатанная книга. Читатель – покупатель этой книги. Традиция – круг предшественников, на который автор ориентируется. Реальность – те события, в русле которых он живет и «зеркалом» которых одухотворяется либо костенеет.
Система приобретает матери