Die Erziehung des Kindes, vom Gesichtspunkte der Geisteswissenschaft (Aufsatz 1907)

Рудольф Штайнер

ВОСПИТАНИЕ РЕБЕНКА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ДУХОВНОЙ НАУКИ

Из GA 034

R. Steiner

Die Erziehung des Kindes, vom Gesichtspunkte der Geisteswissenschaft (Aufsatz 1907)

Перевод с немецкого Д. Виноградова

Современная жизнь зачастую склонна пересматривать то, что человечество унаследовало от предшествующих эпох. Именно поэтому наше время столь богато «вопросами дня» и «требованиями времени». Какие же «вопросы» волнуют сегодня мир? Социальный вопрос, женский вопрос, проблемы воспита­ния и организации школы, юридический и медицинский вопро­сы и т. д. Самыми разнообразными способами стремятся разре­шить эти вопросы и проблемы. Неисчислимо количество тех, кто предлагает здесь свои рецепты. При этом заявляют о себе оттен­ки всех настроений, всех подходов: радикализм, который призы­вает к революционным преобразованиям; умеренный подход, который, уважая то, что существует, хотел бы развить из него новое; консерватизм, который тотчас приходит в волнение, как только затрагивается что-нибудь из искони существующих тра­диций; и наряду с этими главными направлениями — всевоз­можные промежуточные настроения и компромиссы.

Тот, кто в состоянии глубже заглянуть в жизнь, испытывает по отношению к подобным явлениям известное чувство: наше время негодными средствами пытается разрешать стоящие пе­ред ним задачи. Многим хотелось бы перестроить жизнь, не ут­руждая себя познанием се истинных основ. Однако, если хочешь оказывать влияние на будущее, нельзя удовлетворяться поверх­ностным знанием жизни — необходимо исследовать ее глубины.

Жизнь подобна растению, которое содержит в себе ведь не только то, что можно рассмотреть глазами; в его глубине заклю­чено его потенциальное будущее. О недавно покрывшемся лис­тьями растении, мы знаем, что через некоторое время на стебле появятся цветы и плоды. В растении уже теперь скрыто присут­ствует предрасположенность к этим цветам и плодам. Но как описать будущие цветы и плоды тому, кто исследует лишь то, что можно наблюдать в настоящий момент? Для этого необходи­мо ознакомиться с природой растения.

Точно так же и человеческая жизнь содержит в себе задатки своего будущего. Но чтобы сказать что-нибудь относительно этого будущего, нужно проникнуть в сокровенную природу че­ловека. Наше время, однако, не имеет к этому склонности. Оно занимается лишь поверхностным, и ему кажется, что оно всту­пает в область недостоверного, когда ему приходится обращать­ся к тому, что остается скрытым от внешнего наблюдения. С растениями дело обстоит, конечно, гораздо проще. По опыту мы знаем, как часто они уже цвели и какие плоды приносят. Но одна человеческая жизнь не повторяет другой человеческой жизни, и никогда прежде не расцветали цветы, которыми она увенчает себя в будущем. С самого начала они находятся в человеке так же, как в покрывшемся листьями растении уже заключены еще недоступные взору цветы.

О будущем человека можно многое сказать, если рассматри­вать не поверхность, а само существо его природы. Предлагае­мые в наши дни реформы будут плодотворными и оправдают се­бя на практике лишь при том условии, что они станут прово­диться исходя из такого углубленного изучения жизни.

В силу своей ориентации, задачу дать подход к практическо­му осмыслению мира, всесторонне охватывающего существо че­ловеческой жизни, должна принять на себя духовная наука (Geisteswissenschaft). Вопрос о том, в состоянии ли то, что сегод­ня называют этим именем, данную задачу разрешить, мы пока оставим в стороне. Речь пойдет о самой сущности духовной нау­ки и о том, чем она, сообразно своей сущности, может стать. Она должна быть не сухой теорией, отвечающей потребностям абстрактной любознательности, и не средством для тех, кто ради самих себя стремится к высшему развитию. Она может плодо­творно участвовать в решении главнейших задач современного человечества на его пути к общему благу (1) *. (*цифрам соответствуют примечания в конце книги.)

Конечно, принимая на себя такую миссию, она должна счи­таться с тем, что ее право на это будет оспариваться и ставиться под сомнение. Радикалы, умеренные и консерваторы на всех по­прищах жизни выразят ей свое недоверие. Никакой партии она не придется впору, ибо ее предпосылки находятся далеко за пре­делами какой бы то ни было партийности.

Эти предпосылки коренятся исключительно в истинном по­знании жизни. Тот, кто познает жизнь, ставит себе задачи исхо­дя из самой жизни. Он не станет формулировать произвольных программ, так как он знает, что в будущем будут господствовать те же основные законы жизни, что и теперь. Поэтому, по необ­ходимости, духовное исследование со вниманием и уважением обращается ко всему существующему. И хотя бы оно находило в современной действительности очень много нуждающегося в улучшении — в настоящем оно видит зародыш будущего. Ду­ховная наука знает, что всякое становление предполагает рост и развитие. В современной действительности она умеет разгля­деть зародыш будущих превращений, будущего роста. Она не изобретает никаких программ, она просто умеет читать в том, что есть. Но прочитанное становится все же в известном смысле программой, ибо ему присуще развитие.

Именно поэтому духовнонаучное углубление в существо че­ловека может самым плодотворным и самым практическим об­разом помочь разрешению важнейших проблем современности.

Здесь это будет показано на примере одной такой проблемы, проблемы воспитания. Мы не будем формулировать требова­ния или предлагать программы, но просто опишем природу ре­бенка. Важнейшие исходные пункты воспитания как бы сами со­бой обозначатся при рассмотрении существа развивающегося человека.

Чтобы познать это существо развивающегося человека, нуж­но исходить из знания сокровенной природы человека вообще.

То, что чувственному наблюдению открывается в человеке, то, что материалистическое воззрение на жизнь считает в нем единственной реальностью — для духовного исследования пред­ставляет собой лишь часть, лишь один из членов человеческого существа: мы называем его физическим телом (physischer Leib). Физическое тело подчинено законам физической жизни и за­ключает в себе такие же вещества и силы, как и вся остальная, так называемая «неживая» природа. Говоря, что физическое те­ло принадлежит минеральному царству, духовная наука отно­сит к физическому в человеке лишь то, что представлено в нем веществами, вступающими в процессы смешения, соединения, формообразования и разложения по тем же законам, по которым такие же вещества взаимодействуют в минеральном царстве.

Помимо физического тела человека, объектом познания для духовной науки является еще и другой член его существа: жиз­ненное или эфирное тело (Lebenslcib oder Aetherleib). Термин «эфирное тело» не должен смущать ученых-физиков. Слово «эфир» обозначает здесь нечто совсем иное, нежели гипотетический эфир в физике. Его можно принять просто как наименова­ние для того, что будет описано ниже.

Лишь относительно недавно стало считаться в высшей степе­ни ненаучным говорить о каком-то «эфирном теле». В конце во­семнадцатого, в первой половине девятнадцатого века это еще вовсе не было «ненаучным». Тогда полагали, что действующие в минералах вещества и силы сами по себе не способны оформить­ся в нечто живое. В живом усматривали наличие особой «энер­гии», которую называли «жизненной силой». Считали, что в рас­тении, в животном, в человеческом теле данная сила порождает жизненные процессы подобно тому, как сила, действующая в магните вызывает явления притяжения. Затем усилившееся влияние материализма побудило отказаться от этого представ­ления. Стали утверждать, что строение живого в принципе не отличается от строения так называемого «неживого»; в организ­ме действуют точно такие же силы, как и в минерале; только их действие сложнее — они создают более сложные структуры. Од­нако в настоящее время лишь самые непреклонные материали­сты безоговорочно отрицают существование «жизненной силы». Многие исследователи указывают на необходимость признать нечто вроде жизненной силы или жизненного принципа.

В известном отношении новейшее естествознание отстоит со­всем недалеко от того, что духовная наука говорит об эфирном теле, однако имеется и значительное различие. Современные ученые, исходя из установленных посредством чувственного восприятия фактов, путем умозаключений приходят к призна­нию своего рода жизненной силы. Но это не тот путь подлинного исследования, которого придерживается духовная наука. Едва ли возможно было бы преувеличить, сколь сильно в этом смысле духовная наука непохожа на естествознание нашего времени, считающее полученный благодаря чувственному восприятию опыт единственной основой какого бы то ни было знания и отри­цающее возможность познания того, что не выстроено на этой основе. Оно делает свои выводы, опираясь на данные чувствен­ных впечатлений, а все, что находится за их пределами, оно от­вергает, как находящееся за границами познания. С точки зре­ния духовной науки это подобно тому, как если бы слепой согла­шался признавать лишь то, к чему можно прикоснуться руками, и о чем на основе осязания можно строить умозаключения, а со­общения зрячих считал бы не соответствующими познаватель­ным возможностям человека. Однако человек несет в себе спо­собность к высшему развитию, и, если в нем пробуждаются к действию новые органы, он открывает для себя новые миры. Слепой не в состоянии воспринимать цвет и свет в своем окру­жении. И точно так же человек окружен многими мирами, вос­принимать которые он может, лишь развив в себе надлежащие органы. После операции слепой начинает видеть новый мир, а человек, развивший в себе органы высшего восприятия, познает совсем иные миры, непохожие на те, которые доступны ему бла­годаря обычному чувственному восприятию. Насколько успеш­ной будет операция для физически слепого — это зависит от со­стояния его организма; но каждый человек обладает зачатками высших органов, позволяющих воспринимать иные миры. И развить их в себе может каждый, у кого достанет терпения, вы­держки и энергии, чтобы применить к себе методы, описанные в моей книге «Как достигнуть познания высших миров». Духов­ная наука вообще не говорит о каких-либо пределах познава­тельных возможностей человека — она говорит о том, что для человека существуют те миры, для которых у него есть органы восприятия. Она также говорит о средствах, способствующих расширению границ познания. Поэтому она ставит себе задачей изучение жизненного или эфирного тела и всего того, что ниже будет описано как другие высшие члены существа человека. Она утверждает, что исследованию с помощью физических органов восприятия доступно лишь физическое тело, а посредством умо­заключений — в лучшем случае — можно прийти к выводу о су­ществовании еще и тела высшего порядка. Духовная наука опи­сывает, каким образом открывается тот мир, в котором высшие члены существа человека оказываются доступными созерцанию так же, как глазам оперированного слепорожденного становятся доступными цвета и свет в его окружении. Для того, кто развил в себе высшие органы восприятия, эфирное тело является объек­том наблюдения, а не предметом рассуждений и умозаключе­ний.

Эфирным телом обладают люди, растения и животные. Бла­годаря ему вещества и силы физического тела проявляют себя в процессах роста, размножения, внутреннего движения соков и т. п. Оно — строитель и обитатель физического тела. Поэтому физическое тело можно было бы назвать отображением или вы­ражением эфирного тела. В отношении формы и величины они подобны друг другу, но все же не одинаковы. У животных, а еще более у растений эфирное тело по форме и размеру значительно отличается от физического.

Третьим членом существа человека является так называемое тело ощущений или астральное тело (Empfindungs-oder Astralleib). Оно — носитель страдания и радости, стремлений, вожделений и страстей и т. п. Ничего подобного нет у существ, состоящих только из физического и эфирного тел. У них нет ощущений. В наше время некоторые ученые, ссылаясь на то, что растения реагируют на внешние раздражения, утверждают, что растения имеют своего рода ощущения; но этим они лишь де­монстрируют непонимание природы ощущений. Определяю­щим здесь является не то, что существо внешним образом реаги­рует на пришедшее извне раздражение, а то, что внешнее раз­дражение вызывает такие внутренние процессы, как радость, страдание, стремление, вожделение и т. п. Тем, кто думает ина­че, должны казаться вполне достоверными умозаключения о том, что лакмусовая бумага «ощущает» прикосновение некото­рых веществ, — ведь она при этом краснеет(2).

Помимо человека астральным телом обладают только суще­ства, принадлежащие к животному царству. Оно — носитель жизни ощущений (Empfindungsleben).

Не следовало бы впадать в заблуждение, распространенное в некоторых теософских кругах, и представлять себе эфирное и астральное тела состоящими из веществ просто более тонких по сравнению с теми, из которых построено физическое тело. Это значит приписывать высшим членам существа человека несвой­ственную им материальность. Эфирное тело состоит не из ве­ществ, а из активно действующих сил. Астральное тело слагает­ся из подвижных, многоцветных, пронизанных светом образов (3).

По форме и по величине астральное тело значительно отлича­ется от физического. У человека оно напоминает собой продол­говатое яйцо, в которое заключены эфирное и физическое тела. Оно окружает их подобно просторной, сотканной из света обо­лочке.

К существу человека принадлежит также еще один, четвер­тый, член — такого члена нет у других живущих на земле су­ществ. Это — носитель человеческого «Я». Слово «Я» — как оно употребляется, например, в немецком языке — представляет собой имя, отличное от всех других имен. Тому, кто надлежа­щим образом размышляет о свойствах этого имени, открывается доступ к познанию природы человека. Прочими именами все люди могут, в равной степени правомерно, называть соответст­вующие данным именам объекты. Каждый может стол назвать «столом», а стул «стулом». И только имя «Я» не таково. Слово «Я» никогда не прозвучит для меня извне в качестве обозначе­ния меня самого. Обозначая себя как «Я», человек именует себя в себе самом. Существо, которое может само себе сказать «Я», представляет собой мир для самого себя. Все религии, построен­ные на познании духа, всегда это сознавали. Поэтому в них речь шла о том, что посредством «Я» в самом человеке начинает гово­рить тот «бог», который для существ, стоящих на более низкой ступени развития, открывается лишь в явлениях внешнего ми­ра. Носителя такой способности, четвертый член существа чело­века, можно было бы назвать «Я — телом» (Ich-Leib) (4).

Итак, «Я — тело» является носителем высшей души в человеке. Оно делает человека венцом творения. Причем у современного человека «Я» — это отнюдь не простая сущность. Ее природу можно познать, сравнивая друг с другом людей, стоящих на раз­ных ступенях развития. Если провести сравнение между дика­рем, средним европейцем и идеалистом, строящим свою жизнь в соответствии с высшими принципами, то окажется, что каждый из них обладает способностью говорить о себе «Я», каждый из них обладает «Я — телом». Но дикарь, вместе со своим «Я», отда­ется владеющим им страстям, влечениям и вожделениям почти как животное. Человек более развитый говорит себе: некоторым моим склонностям и желаниям я буду следовать, а другие дол­жен обуздывать и подавлять. А идеалист хочет обрести высшие склонности и устремления. Эти различия объясняются тем, что «Я» работает над другими членами существа человека. Задача «Я», собственно, и заключается в облагораживании и очищении других членов.

Таким образом, у того, кто поднимается над тем состоянием, в которое он был поставлен внешними обстоятельствами, под влиянием «Я» изменяются низшие члены. Когда человек едва возвысился над животным и его «Я» лишь слабо вспыхивает в нем — в отношении своих низших членов он еще подобен живо­тному. Тогда его эфирное тело — это просто носитель жизнен­ных формообразующих сил (lebendigen Bildungskraefte), роста и размножения. В его астральном теле действуют лишь возбужда­емые внешней природой влечения, вожделения и страсти. Одна­ко по мере того, как благодаря перевоплощениям он восходит на все более высокие ступени развития, «Я» совершает свою работу над низшими членами. Астральное тело становится носителем просветленных чувств радости и печали, очищенных стремле­ний и влечений. Преобразуется также и эфирное тело. Оно ста­новится носителем привычек, устойчивых склонностей, темпе­рамента и памяти. Человек, «Я» которого еще не работало над его эфирным телом, не помнит своих переживаний. Он изживает то, что заложено в него природой.

По существу, все культурное развитие человека представляет собой такую работу «Я» над низшими членами. Эта работа про­стирается вплоть до физического тела. Под влиянием «Я» меняются черты лица, характер жестов и движений, меняется весь облик физического тела.

Различные культурные факторы по-разному воздействуют на члены существа человека. Культурные факторы, относящиеся к повседневной жизни, воздействуют на астральное тело; ими обусловлены радости и огорчения, влечения и стремления иного рода, чем те, которые были ему присущи с самого начала. Худо­жественные впечатления воздействуют на эфирное тело. Оно преобразуется, когда произведения искусства вызывают у чело­века представления о чем-то более возвышенном и благородном по сравнению с окружающей его действительностью чувственно воспринимаемого мира. Могучим средством облагораживания и очищения эфирного тела является религия. Поэтому роль рели­гиозных импульсов в развитии человечества чрезвычайно вели­ка.

То, что зовется совестью, есть результат совершавшейся в продолжение ряда перевоплощений работы «Я» над эфирным те­лом. Когда человек сознает, что он не должен то или иное де­лать, и это сознание распространяется вплоть до его эфирного тела — возникает совесть.

Работа «Я» над низшими членами может совершаться по от­ношению ко всему человеческому роду, или же она может быть индивидуальной — такой, которую одно отдельное «Я» выпол­няет для самого себя. В первом случае над преобразованием че­ловеческой природы работает все человечество, во втором — преобразования зависит от индивидуальной деятельности «Я». Это «Я» может быть настолько сильным, что ему удастся полно­стью преобразить астральное тело; тогда переработанное по­средством собственных сил «Я» астральное тело называется Самодухом (Geistselbst) — или, согласно восточной терминоло­гии, Манасом. Такое преобразование происходит, в основном, благодаря обучению, обогащению внутреннего мира возвышен­ными идеями и представлениями. Однако в своей работе над су­ществом человека «Я» может подняться еще выше. В этом случае объектом преобразование становится также эфирное тело. В жизни человек успевает научиться разным вещам и, оглянув­шись на прожитую жизнь он, вероятно, мог бы сказать: «Да, я многому научился», — но в несравненно меньшей мере ему уда­ется преобразовать свой темперамент, свой характер или свою память. Обучение видоизменяет астральное тело, а изменения темперамента, характера и памяти связаны с деятельностью эфирного тела. Поэтому вполне оправданно было бы изменения, происходящие в астральном теле, сравнить с движением минут­ной стрелки, а изменения, происходящие в эфирном теле, — с движением часовой стрелки.

Для человека, приступающего к высшему или так называемо­му оккультному обучению, речь идет прежде всего о том, чтобы обратить присущие «Я» силы на преобразование второго рода. Он должен совершенно сознательно и индивидуально работать над изменением привычек, темперамента, характера, памяти и т. д. Так он постепенно преобразовывает эфирное тело в то, что на языке духовной науки называется жизнедухом (Lebensgeist), или, согласно восточной терминологии, Будхи.

Еще более высокой ступени человек достигает, развив в себе силы, необходимые для того, чтобы преобразующе воздейство­вать на физическое тело (например, это могут быть изменения в области кровообращения). Преобразованное таким образом фи­зическое тело называется Духочеловеком (Geistmensch) — со­гласно восточной терминологии, Атман.

Преобразования низших членов существа человека, относя­щихся ко всему человеческому роду или к какой-либо его части, например, к народу, к племени, к семье, в духовной науке при­нято называть следующим образом: видоизмененное, благодаря работе «Я», астральное тело называется душой ощущающей; ви­доизмененное эфирное тело — душой рассудочной; видоизме­ненное физическое тело — душой самосознающей. Но не следо­вало бы думать, что преобразование этих трех членов происхо­дит последовательно — оно совершается параллельно, начиная с момента пробуждения «Я», работа которого, вообще, не может быть осознана человеком до того, как будет хотя бы отчасти сформирована душа самосознающая.

Итак, говоря о человеке, мы различаем четыре члена его су­щества: физическое тело, эфирное (или жизненное) тело, аст­ральное тело (или тело ощущений) и «Я»-тело. Душа ощущаю­щая, душа рассудочная, душа самосознающая, а также более высокие члены человеческой природы — Самодух, жизнедух и духочеловек — формируются вследствие преобразования этих четырех членов, которые, собственно, и являются объектом рас­смотрения, поскольку речь идет о носителях присущих человеку свойств.

Воспитатель работает над этими четырьмя членами существа человека и, если он желает стоять на уровне своей задачи, дол­жен изучать их природу. Было бы заблуждением предполагать, что в определенный момент — скажем, вскоре после рождения — они могут находиться на одинаковой ступени развития; их развитие совершается в различные периоды жизни и совер­шенно по-разному. Знание соответствующих законов должно быть положено в основу искусства воспитания и обучения.

До своего физического рождения, в утробный период, человек со всех сторон окружен материнским телом. Самостоятельно он не вступает в соприкосновение с внешним миром. Непосредст­венно воздействует на него только организм матери. Физиче­ское рождение в том и заключается, что человек отделяется от физической материнской оболочки и становится доступным для непосредственных воздействий из физического окружения. Ор­ганы чувств открываются для восприятия внешнего мира, ока­зывающего теперь на человека то влияние, которое прежде при­надлежало физической оболочке матери.

Согласно основанному на духовном исследовании пониманию мира, совершилось рождение только физического тела, но от­нюдь не эфирного тела. До своего физического рождения чело­век окружен физической материнской оболочкой, а в период от рождения до смены зубов — т. е. приблизительно до семилетнего возраста — он окружен эфирной и астральной оболочками. Лишь с наступлением смены зубов эфирное тело отделяется от эфирной оболочки. Астральная оболочка сохраняется вплоть до наступления возраста половой зрелости, когда астральное тело рождается так же, как это произошло с физическим телом при физическом рождении и с эфирном телом в возрасте смены зу­бов.

Таким образом, духовная наука говорит о трех рождениях че­ловека. До тех пор, пока не начали меняться зубы, эфирное тело остается столь же недоступным для впечатлений, которые могли бы повлиять на него, сколь недостижимым для воздуха и света остается находящееся в материнской утробе физическое тело.

До наступления смены зубов эфирное тело еще несвободно. Подобно тому, как в утробный период физическое тело ребенка существует за счет сил, приходящих от материнского организ­ма, и, развиваясь в окружении защищающей его оболочки, по­степенно обретает свои собственные силы, так эфирное тело ис­ходящие от него силы роста в предшествующий смене зубов пе­риод вырабатывает не самостоятельно, но с помощью внешних по отношению к нему, унаследованных сил. Оно еще только готовится к тому, чтобы стать свободным и самостоятельно вы­рабатывать то, что оно должно давать физическому телу, кото­рое в данное время является уже совершенно независимым. Эта подготовка завершается тем, что на месте унаследованных (мо­лочных) зубов у человека вырастают свои собственные (вторые) зубы. Будучи наиболее твердой частью физического тела, они появляются позже всего.

Итак, эфирное тело начинает самостоятельно обеспечивать процессы роста. При этом на него продолжает воздействовать еще не освободившееся астральное тело. В тот момент, когда ас­тральное тело отделяется от окружавшей его оболочки, начина­ется новая эпоха в жизни эфирного тела, — внешним образом это выражается в наступлении половой зрелости. Органы раз­множения приобретают самостоятельность, потому что освобо­дившееся астральное тело перестает быть замкнутым в самом се­бе и открывается для внешнего мира. Точно так же, как нельзя допускать, чтобы внешний мир физическим образом влиял на еще не родившегося ребенка, так не следовало бы допускать, чтобы на эфирное тело ребенка, у которого не менялись зубы, оказывали влияние силы, являющиеся для этого эфирного тела тем же, чем для физического тела являются воздействия окру­жающего физического мира. В отношении астрального тела ана­логичные влияния допустимы только после наступления поло­вой зрелости.

Искусство воспитания должно основываться не на общих рас­суждениях о «гармоническом развитии всех сил и способностей» и т. п., оно может быть построено лишь на основе подлинного по­знания существа человека. Дело вовсе не в ошибочности таких общих рассуждений, просто от них не больше проку, чем от рас­суждений о том, что для исправной работы механизма все его ча­сти следует привести в гармоническое соответствие. Правильно обращаться с механизмом будет не тот, кто попытается управ­лять им при помощи общих рассуждений, а тот, кто в подробно­стях знаком с его устройством. В искусстве воспитания речь идет о конкретных знаниях в отношении членов существа человека и закономерностей их развития. Необходимо знать, в каком воз­расте и каким образом следует воздействовать на тот или иной член организации человека. Конечно, подобное истинно реали­стическое искусство воспитания лишь постепенно может проло­жить себе дорогу в жизнь. Это обусловлено присущим нашему времени мировоззрением, которое сообщения о фактах духовно­го мира еще долго будет расценивать как фантастические и бре­довые, а общие, бессодержательные рассуждения — рассматри­вать как результат реалистического образа мыслей. Здесь совер­шенно открыто должно быть сказано о том, что ныне многими принимается за фантастические измышления, но в будущем станет общепризнанным.

С момента физического рождения физическое тело человека, до того пребывавшее под защитой материнской оболочки, ока­зывается предоставленным воздействию внешнего мира. То, что прежде для него делали притекавшие от матери силы и соки, те­перь для него делают силы и вещества внешнего физического мира. Задача, стоящая перед телом человека в период между рождением и сменой зубов в семилетнем возрасте, существенно отличается от тех задач, которые встают перед ним в последую­щей жизни. В эту эпоху должны определенным образом сформи­роваться физические органы: должна установиться известная тенденция их соотношений в структуре организма. В дальней­шем они будут расти в соответствии с уже определившимися формами. Если процесс формообразования был правильным, правильными будут и формы завершивших свой рост органов; в итоге неправильного формообразования вырастут уродливые органы. То, что было упущено воспитателем в период первого семилетия жизни ребенка, не может быть восполнено впоследст­вии. До рождения правильное окружение для физического тела человека обеспечивается природой, а после рождения об этом должен заботиться воспитатель. Только благодаря воздействию правильного физического окружения физические органы ребен­ка могут сформироваться правильным образом.

Существуют два ключевых слова, раскрывающие нам суть от­ношения ребенка к его окружению: это подражание и пример. Греческий философ Аристотель называл человека самым подра­жающим из животных; в наибольшей мере это определение приложимо именно к раннему детству, до смены зубов. Ребенок под­ражает происходящему в его физическом окружении, и в про­цессе этого подражания его физические органы принимают свои окончательные формы. Слова о физическом окружении здесь следует понимать в их наиболее широком смысле. К нему при­надлежит не только то, что материальным образом совершается вблизи ребенка, но и вообще все, что ребенок может воспринять своими чувствами, все, что через физическое пространство мо­жет оказывать влияние на его духовные силы. Сюда относятся все совершаемые в присутствие ребенка моральные и амораль­ные, разумные и неразумные поступки.

В данном направлении на него влияют не морализирование на словах, не рассудочные поучения, но то, что у него на виду де­лают взрослые. Поучения воздействуют формирующе не на физическое, а на эфирное тело, которое, однако, до семилетнего возраста окружено защитной эфирной оболочкой точно так же, как физическое тело до физического рождения окружено физи­ческим организмом матери. В эфирном теле ребенка до семи лет развитие представлений, привычек, памяти должно протекать как бы «само собой» — в том же смысле, как у находящегося в утробе матери эмбриона, «сами собой», оставаясь недоступными для воздействия света, развиваются глаза и уши. В своем превос­ходном педагогическом сочинении «Левана или Наука воспита­ния» Жан Поль совершенно справедливо замечает, что ребенок, который, став взрослым, будет совершать кругосветные путеше­ствия, в раннем детстве успевает научиться от своей кормилицы большему, чем ему предстоит научиться за время всех его путе­шествий. При этом учится ребенок не посредством обучения, а путем подражания. А его физические органы приобретают свои окончательные формы под воздействием физического окруже­ния. Органы зрения будут здоровыми, если правильны освеще­ние и сочетание цветов в окружении ребенка; и точно так же в мозгу и в системе кровообращения складываются физические предпосылки для здорового морального чувства, если мораль­ным является то, что ребенок видит в своем окружении. У чело­века, который до семилетнего возраста видит в своем окружении лишь неразумные поступки, мозг формируется так, что в даль­нейшей жизни этот человек сам оказывается способным лишь на неразумное поведение.

Испытывая нагрузку, мускулы рук становятся сильными и крепкими, и для правильного развития мозга и других органов физического тела необходимо, чтобы они испытывали соответ­ствующее воздействие из окружения. Проиллюстрируем это на следующем примере. Мы можем сделать для ребенка куклу: возьмем старую салфетку и, стожив ее, сделаем из двух углов ноги, а из двух других углов — руки, на месте головы завяжем узел, на котором чернилами нарисуем глаза, нос и рот. Мы мо­жем также купить ребенку в магазине «красивую» куклу, у ко­торой будут настоящие волосы и румяные щечки. Не стоит и го­ворить о том, что купленная в магазине кукла уродлива и спо­собна навсегда извратить здоровое эстетическое чувство. Для воспитателя главное заключается совсем в другом. Играя со сло­женной салфеткой, ребенок в своей фантазии восполняет то, че­го ей недостает для того, чтобы выглядеть человеком. Работа фантазии оказывает формирующее воздействие на мозг — он испытывает нагрузку, подобную той, которую испытывают мускулы занятых работой рук. Мозг ребенка, получившего так на­зываемую «красивую» куклу, в данном смысле бездействует; вместо того, чтобы развиваться, он чахнет, сохнет. Если бы ро­дители могли наблюдать процессы формирования мозга так, как это делает тот, кто проводит духовно-научное исследование (Geisteswissenschaftler), они, несомненно, давали бы своим де­тям только те игрушки, которые способствуют активизации этих процессов. Все игрушки, состоящие из мертвых математи­ческих форм, действуют на формообразующие силы в ребенке иссушающе и умертвляюще — правильно же действует все то, что вызывает представление о живом. В наше материалистиче­ское время появляется мало хороших игрушек. Примером пре­красной здоровой игрушки являются «кузнецы»: две подвижных деревянных фигурки, поочередно ударяющие молотом по нако­вальне. Такого рода игрушки и по сей день продаются в сельской местности. Очень хороши также книжки с картинками и встав­ными фигурками, которые, если их потянуть за специальные ниточки, передвигаются по странице. Застывшее изображение, таким образом, ребенок может превратить в подвижное дейст­вие; играя, он сообщает физическим органам внутреннюю по­движность, необходимую для того, чтобы правильным был про­цесс их формирования.

Все это здесь, конечно, только намечено, но в будущем духов­ная наука будет призвана дать самые подробные разъяснения, и она справится с этой задачей. Ибо ее содержание представляет собой не пустую абстракцию, но заключает в себе ту сумму по­длинных знаний о жизни, которыми можно будет руководство­ваться в самой непосредственной практике.

Обратимся к другим примерам. Согласно духовной науке об­становка, в которой живет так называемый нервный, легко воз­будимый ребенок, должна быть организована иначе, чем обста­новка, предназначенная для апатичного, вялого ребенка. Все должно быть принято во внимание: от цвета стен комнаты и ок­ружающих предметов — до цвета одежды, которую на него на­девают. Те, кто при этом не будут руководствоваться данными духовной науки, скорей всего, сделают обратное тому, что нуж­но; ведь материалистический здравый смысл зачастую склонен выбирать противоположное истинному. Возбудимого ребенка следует растить в окружении красного и красно-желтого цветов, в эти же цвета должна быть окрашена и его одежда, а вокруг апа­тичного ребенка должны преобладать синий и сине-зеленый цвета. Все зависит от того, какой дополнительный цвет возникает в результате зрительного восприятия. Например, при воспри­ятии красного цвета дополнительным цветом является зеленый, а при восприятии синего — светло-оранжевый. В этом легко убе­диться, если на некоторое время сосредоточить взор на красной или синей поверхности, а затем быстро перевести его на белую поверхность. Дополнительный цвет, возникающий в физиче­ских органах ребенка, собственно, и оказывает воздействие на его организм. В возбудимом ребенке красный цвет вызывает свой зеленый противообраз (Gegenbild). Такое генерирование зеленого цвета действует успокоительно: физические органы об­ретают тенденцию к успокоению.

С детьми данного возраста очень важно принимать во внима­ние, что само физическое тело создает критерии того, что ребен­ку полезно. Оно достигает этого, формируя желания. Вообще го­воря, здоровое физическое тело желает того, что ему полезно. Поэтому нужно чутко прислушиваться к тому, чего требуют здоровая склонность, здоровое желание, здоровое влечение и здоровая радость. Радость и удовольствие — силы, наилучшим образом формирующие физические органы. Ребенку может быть причинен большой ущерб тем, что он не будет поставлен в правильное физическое отношение к своему окружению. Осо­бенно осторожного подхода требуют инстинкты питания. В ре­зультате неправильного кормления ребенок может совершенно утратить здоровые инстинкты питания, а при надлежащем кор­млении они будут регулировать его желания так, что, вплоть до стакана воды, он будет просить только того, что в данном случае для него полезно, и отказываться от всего, что для него вредно. Будучи положенной в основу искусства воспитания, духовная наука имеет возможность давать самые конкретные указания относительно каждого рода пищи. Ибо она отвечает на реальные потребности жизни и вовсе не представляет собой отвлеченной теории, каковой она еще и сегодня может казаться вследствие заблуждений некоторых т