Здравый смысл, гораздо способныео безопасностиоков.правился к брос: к такому исе.




Пролог

 

Максим стоял в поле. Солнце скрывалось за облаками, словно не желало смотреть на происходящее. Ветер дул порывисто, но ровно, с определенными интервалами времени. В этом можно было проследить своего рода музыку: ритм, мелодия, глухой бас. Однако, Максиму сейчас некогда было этим заниматься.

Метрах в пятидесяти стояла заброшенная постройка, ключевая часть Места Сборки. Она абсолютно не сочеталась с пейзажем, но имела место быть.

Трава мягко гнулась под тяжелыми потоками воздуха, холодные его порывы отчаянно дули в спину, жестоко подталкивая вперед, к своему противнику. Глотая вкусный вечерний воздух, становилось все тяжелее и ненавистнее двигаться вперед.

Это можно было сравнить с ранним подъемом с постели. Тебе вроде бы и нужно встать, идти на работу, учебу, школу, но каждая минута, оставленная под теплым одеялом, на мягкой подушке, заставляет цепляться за остатки сна все сильнее.

Так и Максим все сильнее желал развернуться, отпустить. Оставить все обиды позади, обнять своего врага, дружески похлопать его по плечу и уйти вместе в какой-нибудь кабак, наполнить брюхо хмельной дрянью, попутно обсуждая девушек, своего кретина отчима и придурка за соседним столиком, который натянул носки под вьетнамки.

Впереди был сложный выбор. Разговор, драка, убийство – возможно, эти действия станут частью того безумия, что привело Максима к этому месту. Сколько горечи во-рту осталось. И ее не глотнуть, не выплюнуть.

Но так бывает только в глупых книжонках, которые так и остаются не дочитанными. Их закрывают на прологе, и бросают гнить на книжной полке, в лучшем случае. Максим был согласен прочесть сотни таких книг, и даже бережно хранить их на верхних полочках, со статусом VIP, регулярно перечитывая, только бы отпустить все это.

Только бы... Но это всего лишь поле. И книг здесь нет. Только он. Только его враг...

* * *

Часть 1

Пара лебедей

Глава 1 – кремнем влево

От Максима

Мы стояли у входа в торговый центр. Я и моя подруга Лея. Довольно странное имя, особенно для девушки славянской национальности, однако с причудами родителей миришься, даже не осознавая этого.

Лея была натуральной блондинкой, чему откровенно завидовали многие ее подруги. Даже брови подчеркивали цвет волос. Однако, характер этой дамы был далеко не женственным. С детства отец водил ее на стрельбище, а будучи по-старше, она увлеклась страйкболом. Как только она узнала значение слова “прическа”, от короткой стрижки ее останавливали только я и ее папа. Лея, - дерзкая, эксцентричная, но чертовски хороший друг.

С Лейкой мы знакомы уже девять лет. Кто-то может похвастаться десятью, а то и детсадовской дружбой, однако качеством хвастнуть могут не все.

Как ни странно, наша первая встреча прошла не совсем успешно. Под "не совсем успешно", подразумевается то, что я выбил ей зубы. Не специально конечно.

Ее семья тогда только переехала в наш дом, и маленькая Лея сразу-же побежала на детскую площадку, покататься на качелях. Они в нашем дворе были только одни, и на них уже сидел я. Но эту нахалку не остановила такая мелочная проблема, и она, подкравшись сзади, толкнула и сбросила меня на землю. Пока я падал, качели набрали обороты и с размаху влетели ей в губу, тем самым выбив все передние молочные зубы. Так началась история взаимной ненависти.

Лея всем сердцем верила в то, что именно я во-всем виноват, от начала и до конца. Она старалась пакостить мне как могла, не смотря на крепкую порку от ее родителей в следствии причиненного мне ущерба. Однако я никогда не отвечал тем-же. Всегда молча уходил, из-за чего она злилась еще больше, а проделки становились еще хуже.

Дружить мы стали после того, как она подбросила в мой школьный рюкзак собачьи какашки. Не знаю, как и где она достала их свежими (до сих пор не решаюсь спросить), но тогда я впервые не выдержал и отплатил той же монетой. Собачьи я нигде не нашел, поэтому пришлось украсть какашки с лотка моего кота Барсика.

На следующий день Лея постучала в дверь квартиры напротив - моей квартиры. Лицо ее сияло от счастья. Она протянула мне мизинчик и улыбнулась. Не долго думая, я протянул свой в ответ. Никогда не забуду эту улыбку с пустой верхней челюстью…

 

… - Как курим? - спросила Лея, откинув свои белые волосы за плече резким движением головы. - Тихо или громко?

В своих зубах она уже держала сигарету, а зажигалка была на изготовке.

- Громко. -ответил я, щелкая в руке свой Бик. Кремень зажигалки провернулся, подав искру.

Мы болтали обо всем. О том, куда стоит идти после института, о наших преподавателях и одногруппниках, о том, какую вкусную шаурму делают в центре города, и какая она отвратительная в нашем районе. Но в те несколько минут, что мы потягивали дым, прозвучал вопрос, который дал старт этой истории.

 

- Почему ты так поджигаешь сигарету? - спросила Лея.

 

Я собирался было спросить, о чем это она, но понял, что далее последует конкретика:

- Ты держишь зажигалку кремнем от пальца. Ну типа, все нормальные люди - акцентировав последние два слова, она продолжила, - если держат зажигалку в правой руке и проворачивают кремень большим пальцем, держат зажигалку повернутой кремнем вправо от себя, соответственно и палец находится справа.

 

Я демонстративно показал, как я зажигаю свой Бик, повернув зажигалку кремнем влево от себя, и Лея одобрительно кивнула.

 

- Не знаю, чего ты прицепилась. - Буркнул я. - Так привык, рефлекс выработался.

 

- Цепляются колючки за задницу. - съязвила она.

 

Мы переглянулись и улыбнулись. Я знал, какие мысли вертелись у нее в голове. У меня были точно такие-же.

На улице стоял прохладный ноябрь. В это время года было бы идеально сесть у камина, которого у меня нет, выпить горячий кофе, который имелся только в виде стиков, и прочесть пару-тройку глав моего любимого автора, благо его книги были у меня в наличии.

Лея предпочла бы совсем иной вариант развития событий. Ее идеальный ноябрь, это несколько часов проведенных у плиты за варкой любимого глинтвейна, а после: небольшая ночная прогулка к морю, где и был бы опустошен этот благородный напиток. Разница между нашим представлением идеального ноябрьского вечера состоит в количестве людей, находящихся рядом. Если у Леи это целая компания, то мой список склоняется к нолю. Именно различия сделали нас близкими друзьями. Когда ей нужно погрустить, она приходит ко-мне. Когда я нуждаюсь в настроении - обращаюсь к ней...

 

... Звездное небо было усыпано мерцающими огоньками, когда я подходил к дому. Мне стоило зайти сразу, но я неожиданно захотел еще раз перекурить. Это было опрометчивое решение, поскольку запах сигарет могли учуять мама с отчимом, но решив, что сегодня я смелый, пачка в руках раскрылась и сигарета быстро оказалась во-рту.

Зажигалка лежала в ладони. Я вертел ее туда-сюда, вспоминая разговор с Леей. И вправду, почему я зажигаю именно так, а не иначе?

Мне казалось, что есть какой-то скрытый смысл. Что ответ кроется где-то там, за несколько миллионов световых лет, в бликах звезд. Стоит протянуть руку, и он сам упадет на ладонь. Растворится, нахлынет волной по телу и осознание истины придет ко-мне так-же неожиданно, как осознание того, что деда Мороза не существует.

Все знают, что его нет. И почти все не смогут дать ответ, в какой момент поняли это. Это просто пришло само-собой. Растворилось в ладони, окатило волной. И мы это поняли.

А может, так огонь по другому горит? Что, если огонь горит по другому, когда я поворачиваю зажигалку кремнем влево? Закрываю глаза... Я вдруг ясно представил себе, словно кремень, это ручка крана. Я поворачиваю ее по часовой стрелке, и огонь начинает стекать вниз. Ярко синий, чистый и горячий. Я не могу объяснить, но я видел это. Картинка оживала в моей голове с невероятной четкостью.

Кажется, вот оно. Я словно находился в каком-то трансе, стоя под звездами возле парадной двери своего дома, но глубоко внутри своей головы. Окутан странным коконом мыслей. На удивление, было полное чувство безопасности.

Я понимал, что стою на улице, с закрытыми глазами, и в любой момент кто-угодно может огреть меня по голове в поисках наживы. Но еще больше я верил в то, что был неуязвим. Мой кокон охранял меня. Настоящего меня, что заперт сейчас внутри. Не важно, что будет с телом, я неуязвим.

Огонь продолжал разливаться в моей голове. Его было не удержать, но это и не нужно. Напор из крана стал настолько сильным и стремительным, что уже не было ничего видно, кроме голубых языков пламени, парадоксально текущих по моему подсознанию, окатывая его огненными волнами. Пламя росло, а вместе с ним росли восторг и страх. Пришел этот страх тогда, когда я понял, что теряю связь с реальностью.

Пытаясь цепляться за невидимые остатки мира, я тянулся вверх, пробиваясь сквозь прозрачную жижу кокона. Уходя все выше, я проваливался еще глубже, все ближе к огню, который уже казался мне враждебным. Мой взгляд упал вниз. Среди этого огненного потопа, я смог различить маленькую белую точку, которая отчаянно высвечивала путь обратно. Протянул руку... Щелкнул по кремню... Провалился вверх... Дальше от этого блика... Ярче к нему...

Сквозь мои глаза пронеслось все, что я когда либо знал или мог узнать. Сотни вариантов развития тех или иных событий, которые я пережил и переживу когда-то. Информации было так много, что сортировать и запоминать ее было нереально.

Я успел схватиться за один фрагмент, и увидел Лею. Она лежала на крыше какого-то дома. Рядом красовалась винтовка ее отца. Один ее глаз был прищурен, другой приставлен к оптическому прицелу. Кажется, это был я. Я стоял в поле. И винтовка была направлена на меня. Палец мягко лег на спусковой курок. Последовал плавный выдох...

 

Я по-прежнему стоял у парадной двери. Вокруг никого не было. Лишь через дорогу кто-то освещал себе фонариком путь. Городок у нас был не большой, и оживленные улицы ночью могли быть разве что по праздникам. Я думал, что мне стоит расслабиться, прийти в себя после такого странного визита в закоулки своего подсознания. Однако, я обнаружил, что совсем не беспокоюсь, и нет ни страха, ни тревоги. Словно я этим занимаюсь каждый день после завтрака.

Я поднял голову вверх, и увидел все те же блики звезд. Но один казался ярче остальных. Это была полярная звезда. Это ее я видел остатками зрения, сквозь кокон. Улыбка медленно расползлась по лицу, и в пустоту было отправлено одно слово: "Спасибо!"...

Метрах в пятидесяти от меня, где была дорога, я услышал хруст сухой листвы и учуял чью-то спешку. Тот человек с фонариком, которого я принял за обычного прохожего, теперь быстро приближался ко-мне. Кокон свернулся, осознание вернулось, а значит и чувство безопасности ушло. А когда нет безопасности - приходят инстинкты.

Я поспешно вытащил ключ из рюкзака, открыл дверь и стал пристально вглядываться. Человек шел, не сбавляя шаг. Он был уже совсем не далеко, как вдруг остановился. Фонарик в его руке погас. Человек протянул руки вперед, подняв при этом ладони вверх. Как я понял, этим он хотел сказать что-то вроде: "Не беспокойся. Не уходи. Я не причиню тебе вреда!".

Я конечно, как и любой нормальный человек, не особо поверил этим жестам. Но и уходить пока не собирался. В конце концов, я уже возле дома, и при желании зайду в подъезд, быстро закрыв за собой дверь.

Мы стояли и смотрели друг на друга, пока он не решился на диалог:

- Покажи еще раз!

Он явно чего-то от меня ожидал. Но чего именно, я не понимал. Да и наркоманов всяких у нас хватало, так что не исключается, что я говорю сейчас именно с одним из них.

- Что показать? - я попытался спросить угрожающе, грозно, но в итоге получился вопрос с непонятной интонацией.

Мужчина осмотрелся по сторонам и озвучил почти шепотом:

- Огонь!

Мне стало не по себе. Как он мог увидеть огонь внутри моей головы, я не знал. Да и о нем ли он вообще говорит. Но одно было ясно наверняка: нужно либо что-то показывать, либо уходить по-английски.

Я выбрал второе, и не спеша заходил в подъезд, не сводя взгляд с собеседника.

- Постой! - уже громче прокричал он. Человек сделал шаг назад, и продолжил. - Я понимаю. Я все понимаю. Я даже понимаю то, что, возможно, ты ничего не понимаешь. Но все прояснится. Вот, когда начнут происходить странные вещи, найди меня. Я смогу все объяснить.

Он бросил фонарик мне в ноги, но я резко наклонился и словил его. Человек, как мне показалось, улыбнулся, и ушел обратно. Я выдохнул.

Покрутил фонарик в руке. Обычный карманный фонарь. Засунул его в рюкзак и закрыл за собой дверь...

От Миши

Я стоял возле торгового центра, наблюдая как сгущаются тучи на небе. Мне было назначено рандеву с одной из коллег, а по правде - с горяче любимой девушкой.

Мы не афишировали свои отношения. Не потому, что в нашем коллективе было это запрещено. Нет, у нас там вообще полная анархия творится: никакого руководства, как такового, самоуправство на каждом шагу. Просто мы пользовались авторитетом среди остальных ребят, а любовные связи могут принести ущерб здравомыслию и право-принятию решений. Так что, в коллективе мы просто вместе. А наедине - мы вместе навсегда. Это устраивало нас обоих, хоть мы и не так часто можем позволить себе остаться вдвоем.

Линда уже порядочно опаздывала, но я не особо волновался на этот счет. Для нее выйти из на улицу - это целая война. Даже не буду пытаться объяснить, что она делает со-своей внешностью, ибо сам толком не знаю, какие термины к чему принадлежат. Единственное оправдание ее опозданиям, то что она всегда хорошо выглядит.

Вокруг меня гудели люди: кто-то заходил во-внутрь, кто-то выходил на улицу, кто-то болтал с другом о повседневности.

Компания девушек стояли напротив меня и делали сэлфи на фоне здания. На дисплее я заметил себя, и подмигнул в кадр. Сразу-же отвернулся в сторону, чтобы не краснеть при виде их реакции. Как я и ожидал, они тихонько посмеялись. Через несколько секунд я услышал щелчок камеры. Думаю, они сделали повторное сэлфи, однако на этот раз я не принимал участия.

Вот ведь штука получается, если задуматься об этом. За всю жизнь, наши фигуры наверняка не один десяток раз появлялись на фоне фотографий, которые делали незнакомые нам прохожие. На скольких фото мы были запечатлены...

Сзади послышались торопливые шаги, и я сразу узнал эту ровную, изящную походку. Линда подошла ко-мне и мы поздоровались. После чего, обменявшись мягкими взглядами, зашли внутрь. Ее зеленые глаза сводили меня с ума, стоило в них заглянуть. Я шел сзади, наблюдая ее длинные каштановые волосы перед собой, ощущая их тонкий запах.

На третьем этаже располагалось очень хорошее кафе, в сторону которого она меня и вела. Сделали заказ, уселись на мягкий диванчик и перешли к делу.

 

- Итак, - начала диалог Линда. - хорошие друзья сообщили, что Прут был замечен в городе нашего прошлого пребывания. Ходят слухи, что он научился отнимать силы у потенциалов.

 

- Но каким образом он определяет их местоположение? - спросил я.

 

- Это не удается выяснить. - Линда сделала глоток чая и продолжила. - Мы пытались освоить подобную технику, но даже на шаг не приблизились. В начале, мы экспериментировали на обычных детях, которые должны были родиться...

 

Я наставительно поднял бровь.

 

- Нет-нет! - заверила меня Линда. - Ничего такого. Мы просто устанавливали контакт с матерью, цепляли рефлекс к эмбриону и ждали, когда он родится. Суть эксперимента состояла в том, что после контакта, мы не выслеживали мать, и не знали где и когда она будет рожать. А наши ребята, которые и цепляли рефлекс, должны были почувствовать рождение и местонахождение ребенка.

 

- И как, получилось? - с не прикрытым любопытством спросил я, все еще не веря, что вижу ее перед собой.

Двух-недельный выезд Линды по делу казался мне слишком долгим, чтобы сейчас сводить с нее взгляд даже на мгновение.

 

- Да куда уж там. - Линда опустила голову. - Профаны неотёсанные. Нам всем до Прута еще расти и расти.

 

- Тут я с тобой соглашусь. - неохотно пробурчал я. - Прут действительно хорош. Его способности подходят к новому рубежу. Я почувствовал это, когда мы с ним в последний раз пересекались. - При одном лишь воспоминании об этом, у меня закололо в груди, но я продолжил. - Однако, если ваша информация верна, и Прут действительно в стране...

 

- Значит и новорожденный потенциал где-то не далеко. - Закончила за мной Линда.

 

- Остается лишь найти его раньше, чем Прут. Или хотя бы просто найти, а там уж видно будет...

 

Мы долго еще болтали, но уже не о делах. Я смотрел, как ее локоны постоянно спадают вниз, и как неуклюже она их поправляет. Это натолкнуло меня на мысль, что я безумно по ней скучал все эти недели порознь...

 

... Мы вышли из кафе, и попрощавшись, Линда ушла в сторону убежища. Я вдохнул поглубже, и осмотрелся. Девушек с камерой уже давно нет, так что и посмеяться еще раз не получится.

Напротив меня стоял парень, лет двадцати. Рядом с ним светловолосая девушка. По-началу я решил, что они пара. Однако после нескольких минут наблюдения за их общением, стало ясно, что это просто хорошие друзья. Но в следующие несколько секунд, меня привело в восторг нечто совсем иное. Нечто, сравнимое с появлением ребенка на свет.

Парень стоял ровно и курил сигарету, а вокруг него внезапно начал образовываться кокон. На что похож этот кокон объяснить очень сложно. Он состоял из всего, что было вокруг парня. Вот он выпустил сток дыма из легких, и дым стал облетать его тело, вырисовывая при этом причудливые решетчатые узоры. Вот, лучи вечернего солнца выглянули сквозь ветви деревьев, и закружились вокруг парня, сплетаясь с густым сигаретным дымом в унисон, обретая яркие мыльные цвета. Вот резкие потоки воздуха, несущиеся по ветру, прильнули к пареньку и закружились вместе с дымом и лучами, образуя куполообразную фигуру, похожую на ветви причудливого дерева, что выросло из под холодного асфальта, и срослось на макушке парня.

У меня перехватило дыхание. Сердце забилось так, как до этого еще не билось ни разу. Я приобрел что-то новое: новое чувство, новые обязанности, новую привязанность. Когда ты видишь рождение нового потенциала, внутри рождается особое чувство. Так вот я и стал, как это у нас говорят, потенциальным отцом, или отцом потенциала.

Парень и его подруга потушили сигареты об урну и ушли в сторону дороги. Я не боялся его потерять, однако решил поспешить и позвонил Линде. Вызов длился целую вечность. Парень отходил от меня все дальше. Я нервно затопал на месте, и вдруг на линии послышался голос Линды:

- Миша, что-то случилось?

 

Моему ликованию не было предела. Я хотел было рассказать ей все в мелочах. Но разговор должен был быть кратким, так как парень был уже на другой стороне улицы. Я вдохнул свежего вечернего воздуха и выдавил:

- Я нашел новорожденного потенциала...

 

... Уже смеркалось. Вечернее небо, на удивление, было прозрачно чистым. Прогноз погоды обещал жуткий ливень, однако я в очередной раз убедился, что метеорологи даром едят свой хлеб. Я стоял на тротуаре, высматривая окрестности. Тот парень шел через дорогу от меня, сворачивая во-дворы. Я не спешил идти за ним, ведь знал, что все-равно не потеряю. Да и быть обнаруженным не стремился.

За ним тянулся призрачный след от его кокона. Стоило мне включить свой фонарь, и этот след становился явным. Так что следил я на расстоянии.

Что случилось мгновением позже, сообразить получилось не сразу. В небо, с того места, где стоял мой потенциальный сын, устремился огненный столп диаметром с футбольный мяч. Пламя было ярко-голубое, почти бесцветное, и струилось спиралью. Я вдруг ощутил странное покалывание по-всему телу. Мой кокон бился в панике, разрывая виски.

Это могло значить только то, что его точка сборки перешла на новый рубеж, и теперь след от кокона станет неуловимым. Подсознание научится заметать следы с минуты на минуту.

Я поспешил к нему, на ходу обдумывая что сказать. Но на ум ничего годного не приходило: "Привет, я Михаил, твой потенциальный отец", или "Не бойся, теперь ты стал другим. Я научу тебя подчинять себе законы мироздания и изменять реальность вокруг себя". Хотя, на самом то деле, я ничем ему не мог помочь. Теорию-то я ему расскажу, а на практике ему придется справляться самому.

Я подошел ближе, и оказался метрах в двадцати от него. Пламя и кокон уже исчезли. Он смотрел на меня, а я на него. Мы изучали друг друга. Однако я делал это немного иначе. Мой взор был устремлен немного глубже. Я видел, как перестраиваются нейронные связи в его мозгу, как в его уже открытый канал закачивается информация о мироздании, обо всем и ни о чем. Информация, доступ к которой он получит лишь частично, и то не сразу. Я видел, как мозг подает сигналы в организм, и тот усиленно начинает выбрасывать адреналин в кровь.

Значит, парень боится. Мне стоит быть аккуратнее. Новорожденный потенциал очень силен, а новорожденный потенциал, который боится - способен вызвать катаклизмы.

Я понял, что нужно действовать, поскольку атмосфера накалялась. Уличные фонари регулярно мерцали, ветер словно пытался меня избить, а ветви дерева, что росло рядом, поскрипывали, и кажется, наклонялись в мою сторону. Нужно было что-то предпринять, ведь человек больше боится незнакомца, который молчит, чем незнакомца, завязавшего разговор.

Я протянул руки вперед, показывая, что не собираюсь причинять ему вред. Хотя, как мне показалось, он не особо в это поверил. Раздумывая о том, что он мне скорее всего не поверит, я пришел к выводу, что нужно дать ему свой фонарь. Когда он убедится в необратимых изменениях, ему нужно будет с кем-то поговорить...

Глава 2 – Лед и Пламя

От Прута

В памяти мелькали события прошлого. Отца давно уж нет в живых, но черт побери, я в это не верю! Этот тугодум отчим шныряет по дому, как будто он хозяин. На кухне, где он свинячит, отец кровью и потом закладывал фундамент, клал кирпичик к кирпичику, штукатурил стены и устанавливал окна. Это его дом, и жить следует по его правилам! Но этому уроду видимо все позволено... Все, да не все.

Мать сюсюкается с мелким отпрыском своего нового муженька. Они заставляют меня называть его братом, но в нем нет моей крови. Он даже на мать совсем не похож. Все черты лица, цвет глаз, капризный характер и писклявый голос, достались ему от Него. На меня уже давно всем плевать. У них есть новая игрушка, а я просто чужой человек, живущий в соседней комнате. Сын, не оправдавший надежд. Ну ничего...

Они и не знали, что их ждет. Ведь я был чужаком, приносящим хлеб в этот дом. И я ушел. Однажды ночью, просто собрал вещи и вышел за порог, даже не посмотрев назад. Мне казалось, что сделать это будет сложно. Я год решался. Но когда не-с-кем поговорить, и мысли шепчут на ухо гадости, злость придает решимость, и апатия творит чудеса с принципами.

Я боялся полной ответственности за свою жизнь. Но в итоге пришел к выводу, что все это время именно на мне и была вся ответственность. Я не боялся, а значит и страху нет нужды возвращаться.

Я отходил все дальше от порога, и жалел лишь о том, что отцовские старания будут гнить в их руках. Ускорял шаг, и видел в голове четко и ясно, как фундамент дома рушится, стены падают, окна лопаются и рассыпаются. Так не достанься же ты никому. Вечные скитания – вот что я выбрал. Но я ли это выбирал? Моя жизнь, чужие правила. Все с самого начала вело к такому исходу. Как усомниться в судьбе, когда ты видишь ее как на ладони. Ее можно лишь отсрочить, сопротивляясь до последнего.

 

...Всегда любил пробираться сквозь толпу людей. Любил просчитывать дальнейшие шаги, загадывать на перед маневры, предугадывать как обойти очередное скопление тел, не сбавляя темпа. Настолько любил, что это стало моим хобби. Приходится быстро думать, чтобы не остаться на месте.

Я пробираюсь вперед. Глаза фокусируются на мужчине впереди, боковым зрением я выбираю обходной путь. Подставляю плече, пропускаю девушку в наушниках. С такими всегда легко столкнуться. Мой старый рефлекс помогает мне рассчитать траекторию движения. На тротуаре светятся две линии: красная и синяя. Красная показывает путь, которым сложно пройти, но чаще всего при успешных маневрах, он оказывается короче. Синяя линия - это оптимальное движение. Я редко хожу по синей линии. Наверное потому, что люблю красный цвет.

Мой зачатый потенциал идет позади меня. Это мой собственный метод слежки. Если идти впереди преследуемой цели, нет шансов быть обнаруженным. К тому же, я оперирую своими способностями, так что такая тактика не поддается человеческому восприятию.

Сейчас он повернет направо, вслед за мной. Я опережаю его на восемнадцать секунд. Возле его подъезда остановлюсь: восемь секунд на то, чтобы достать сигарету; пять секунд, чтобы поискать по карманам зажигалку. Пять секунд, чтобы обратить его внимание. И дело в шляпе.

Подхожу к парадной двери. Достаю сигарету. Он приближается. Рыскаю по карманам, ищу не существующую зажигалку. Он подходит:

- Парень, огня не найдется?

 

Смотрит на меня. Видно, что растерялся. Еще минута, и рядом будут посторонние. "Давай чихлись быстрее, идиот!".

 

- Извините, не курю. - отвечает он.

 

- Ничего, я тоже не курю.

 

Недоумение на его лице радует меня. Я делаю тягу из сигареты. Этой сигарете зажигалка не требуется. Выдыхаю дым ему в лицо. Глаза медленно закатываются, колени подрагивают, и он падает мне на руки. Двадцать четыре секунды. Нужно действовать. Но уйти не замеченным уже не выйдет. Кладу его на землю, поворачиваю на бок.

Достаю свою иглу. Прокалываю ему шею, прямиком в спинной мозг. Достаю колбу. Даю ей "щелбан", цепляя к ней рефлекс. Готово! По игле начала течь спинно-мозговая жидкость, однако вытекала она прямиком в колбу в моих руках, находящейся от иглы на расстоянии полуметра. Сосуд плавно наполнялся туманной жидкостью. Восемь секунд. Готово! Прячу колбу в куртку, достаю иглу. Ухожу в сторону тротуара.

Сзади слышны крики женщины. Она нашла парня. Но не заметила меня. Куда уж ей. Но уже поздно. Я надел капюшон, прицепил рефлекс. Вызвав PSI-явление, за долю секунды сменил свою биолокацию...

 

... Пространство распахнуло дверь, впуская меня в свои объятия. Вокруг плыли серые цвета и оттенки, переливались градиентом, сверкали в этом месте без источника света. Поверхность, на которой я стоял, была матовая, темно-серая. Она позволяла отличить линию горизонта здесь. Экспанс начал резко сжиматься, и все цвета, словно растянутая резина, стали тесниться друг к другу, приобретая более темные оттенки. Со всех сторон ко-мне приблизились белые соты диаметром в пол метра. Внутри них, словно в зеркале, отображались посещенные мной места, к которым я прикрепил рефлекс. Так я и путешествую сквозь пространство: цепляю к местности рефлекс, вызываю PSI-явление и перемещаюсь в пространство, именуемое Экспанс. Это отправная точка, из которой можно материализоваться в местах, к которым есть привязка.

Но я уже знал, куда мне нужно. Прибыв в этот город, я выполнил поставленную цель. Следует придерживаться плана. Осталось совсем немного. Теперь следует пойти во временное убежище в этом городе, и отправиться дальше.

Я протянул руки к нужной соте, схватил ее и поднял над головой. После чего резко отпустил ее, и она упала на меня, поглотив и выкинув на нужную биолокацию...

Падая сквозь соту, я плавно выплывал из-под асфальта, вскоре твердо встав на ровную поверхность тротуара. Швейцар открыл передо-мной дверь, и я вошел в холл. Большое здание. Простор ни в чем себе не отказывал. Интерьер был выполнен в викторианском стиле. Первое, что бросалось в глаза, это огромная хрустальная люстра на потолке. Стены отблескивали мягкими коричневыми цветами, вход на второй этаж располагался от края стен, для этого использовались винтовые лестницы. По центру располагался ресепшн, за которым находился высокий молодой человек в форме. Он уже успел одарить меня неодобрительным взглядом, что для меня не осталось незамеченным.

Я, само-собой не выгляжу как их постоянные клиенты: широкие темные штаны, бледно-синяя кофта на молнии, темно-синие кроссовки и грубая щетина на лице. Я подошел к нему и положил руки на стойку. Он хотел было что-нибудь сказать, но я его опередил:

- Повелитель!

 

Парень растерянно осмотрелся по сторонам, на что обратила внимание охрана, и была готова вышвырнуть меня. Хах, как-же...

 

- Что, простите? - спросил парень шепотом.

 

Я прокашлялся и выдавил:

- Мой повелитель. Я заказывал номер в этой лачуге. - Парень хотел было высказать что-то по этому поводу, но я опять его опередил. - Президентский номер. Все уже оплачено. Давай ключи и не заставляй меня ждать!

 

Он секунду поколебался. Затем на лице всплыло выражение, говорящее о том, что он что-то вспомнил. Повернулся назад, порылся в одной из шкатулок, достал оттуда ключ-карту и подошел:

 

- Простите, но мне нужен Ваш документ, чтобы удостовериться.

 

Я пошарил в кармане, достал белый ламинированный кусок картона и дал ему "щелбан". На нем сразу появилась необходимая парню информация, после чего он отдал мне ключ.

 

- У вас есть багаж? - неуверенно спросил паренек.

 

Я расправил руки, показывая ему отсутствие такового. После чего плавно зашагал к лестнице, крича ему вдогонку:

- Пока я в номере, никому меня не беспокоить! Никакой прислуги и доставки!

 

Я не услышал ответа, поэтому предположил, что он кивнул мне в след. Этого было достаточно...

 

... Я сел в мягкое кресло, и выложил все необходимое на стеклянный столик передо-мной. Игла, колба, маленький шарик из серебра, пузырек с водой и пузырек со спиртом. Взял в руки иглу, окунул ее в спирт. Подержал немного. Затем поднес ее к своей шее. Нащупал пальцами нужное место и плавно воткнул. В глазах промелькнули искорки, и на мгновение все потемнело.

Когда игла была на месте, я взял серебряный шарик и окунул его в пузырек с водой. Пока вода ионизировалась, я взял колбу с жидкостью того паренька и хорошенько взболтал. Вынул серебряный шарик и поставил его назад в карман. После чего медленно смешал жидкость и воду с готовыми кристаллами серебра. Снова взболтал, чтобы субстанции перемешались между собой.

Шея ужасно ныла, поскольку я старался ею не шевелить все это время. Подняв колбу на уровне глаз, я дал ей "щелбан", цепляя рефлекс взаимодействия с иглой. Затем стал наклонять ее, пока она не приняла горизонтальное положение и полученный раствор начал вытекать из колбы, тут-же оказываясь в пространстве иглы, уже оттуда вкачиваясь в мою шею. Блаженство...

Тело почти моментально оцепенело, и в голову стали проникать новые мысли, силы. Я тщательно отсеивал то, что было бесполезным, поглощая лишь самое нужное. Канал связи открыт. Информация поступает огромным потоком.

Так, это память мальчика. Вот он играет в детсаду с приятелем, тут его первая поездка на велосипеде; первый поцелуй, первый секс. Хм, соблазнительно, но мне не стоит зацикливаться. Это мне не нужно... Листаю каналы. Ага, вот! Его кокон... 17 доступных рефлексов. Хм, не плохо. Мне сегодня везет. Забираем.

Стоит-ли следовать дальше... Молодой парень, кроме его кокона, вряд-ли есть какие-нибудь полезные для меня навыки. Хотя, я не тороплюсь. Посмотрим что еще есть: знание английского - хрень, давно изучен; прыжок с парашютом - интересно, если доведется совершить сие действие, уже будет полученный опыт, забираю; лизтомания - тьфу, идиотизм. Музыка дрянь, как можно было к ней так пристраститься. Ладно, все что мне было нужно, я получил. Нужно довольствоваться тем, что есть.

Я вытянул иглу и поставил на столик. Участок с иглой моментально окрасился в бардовый цвет. Нужно отдохнуть. Закрыть канал. И завтра-же в дорогу. Осталось совсем немного.

Я побрел к кровати, словно подзаборный синяк, опьяненный новым информационным потоком, цепляясь за все, что было более устойчиво, чем я сам. Плюхнулся на кровать, моментально погрузившись в сон. Сознание уплыло, забилось в дальний уголок и истерически билось о виски. Я не обращал внимания. Просто обнял подушку и отчалил...

От Максима

Почему этот фонарик никак не идет у меня из головы?!

Я вертел его в руке несчетное количество раз, включал еще чаще, и батарейки должны были сесть уже давно. Пытался разобрать, но не обнаружил никаких отверстий или крышки. Странный фонарь. Но фонарь не самое странное, что случилось.

Я начал замечать, что люди ведут себя странно. Я сказал бы, что они меня забыли, вычеркнули из памяти. Но при этом они меня помнят. Выглядит это довольно странно: когда я рядом с ними, они словно вспоминают меня заново. Вот иду я по улице, встречаю приятеля. Пройду я мимо или буду идти рядом с ним и молчать, меня никто не заметит и ни вспомнит. Стоит мне к нему обратиться, как он тут же обращает на меня внимание и "вспоминает меня". Нет, ну правда. В глазах человека читается, что он только что меня вспомнил. Словно память обо мне была вырезана и помещена в сундук. А при виде меня она вновь выпрыгивала из ларца и крепилась на свое место.

Дома та-же история. Родители меня в упор не видят. Я словно чужак брожу по дому, пока не привлеку к себе внимание. Ем с ними за одним столом, наблюдаю как они болтают. Друг с другом. В начале я пытался принимать участие в диалогах, но вскоре мне это надоело и я просто молча ел мамину стряпню. Обижался на них по началу, пока не доказал себе, что это отнюдь не их вина. Благо сестра единственная, кто обращает на меня внимание, но мне от этого не легче, поскольку ей всего пять лет. Бывало, пройду мимо нее, а она как выпучит на меня свои глазенки. И сразу ясно, что встретились брат и сестра. Говорила она плоховато, но я предпочитал общаться только с ней.

Чувство, словно меня выкинули из целого мира, не покидает ни на минуту. И самое страшное, что меня это перестает волновать. Еще одна вещь, которую я заметил, это странные ощущения. Сложно объяснить на что это похоже. Словно переживаешь какое-то чувство, но при этом можно ощутить еще и его вкус, визуально на него посмотреть и учуять запах. Это привело меня к ассоциации с переходным возрастом. В этот период мальчик начинает интересоваться своим телом, замечает что, где и как у него растет, болит, меняется.

У меня тоже кое-что вроде начало расти. Это было новое чувство, и я ощущал его рост, мог наблюдать это и даже делал прогнозы. Словно внутри моего сознания росла своеобразная мышца: извивалась, закручивалась, меняла форму и цвет. Это тоже вскоре перестало меня пугать. Что-то словно говорило мне: "Не беспокойся. Все идет по плану. Расслабься и наблюдай. Это все, что ты можешь." И я с этим соглашался, сам не знаю почему.

Еще один человек, который "не забыл" меня, это Лея. Я пытался с ней это обсудить, но она то и делала, что глумилась надо-мной. Я отступился. Были догадки, что Лея "осталась" со-мной, потому что с ней у меня глубокая связь, родственная можно сказать. Хотя под эти критерии подходили и родители, и это ставило меня в тупик. Совсем скоро я перестал об этом думать, и просто ждал, что произойдет.

Три месяца зимы прошли в обычном режиме, не считая странного поведения людей, к которому я уже привык. Наступила весна, но ничего не изменилось, кроме погоды. Мы с Лейкой как обычно шлялись по кафешкам, по выходным я ходил с ней в тир, откуда она не уходит, пока не выбьет себе какой-нибудь дешевый приз. У нее была привычка, которая меня жутко бесила: после очередной полученной плюшевой игрушки, она подходила с ней ко-мне, дергала меня за щеку и тоненько произносила дежурную фразу:

"Держи игрушку, моя маленькая принцесса".

Мои новые чувства росли, но это все, что было новым. И тогда я вспомнил о том самом фонарике.

Одной теплой ночью я взял его и вновь стал крутить в руках. Вышел на балкон в одних трусах, перекурил (благо теперь можно было не прятаться от родителей), и светил этим фонарем куда только можно. Была бы тут Лея, она бы точно съязвила, выкинув фразу типа: "В задницу



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-10-12 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: