и ночь, в которую сказано: зачался человек!» (Иов 3,2-3).
Высказывание«лучше было бы тому человеку не родиться» в случаях определенного поведения человека (или его роковой участи, как у Иова) выражает в принципе неисполнимое пожелание изменить прошлое: Мол, если бы я задним числом мог выбирать между двумя возможностями: сделать (или испытать) нечто ужасное или вообще не родиться, то я выбрал бы лучше не родиться вовсе: так страшно для меня то, что я сделал или пережил.
Это справедливо и в случае Мк 14,21. Итак, этот стих говорит, что предательство Иисуса для того, кто его совершил, – задним числом рассуждая, – так ужасно, что ему лучше было бы вовсе не родиться.
Нет, слова Иисуса Христа и не проклинают, и не осуждают Иуду Искариота на вечную погибель. Но при этом и не говорится, что такое дело пройдет без последствий. «Горе тому» – абсолютно серьезное предупреждение, что наши поступки составляют всю нашу личную историю. В ней они были и остаются, даже если они нам прощены по милости Божией.
Еще один момент: Следует сказать, что провозглашение «горя» Иуде Искариоту не противоречит и предыдущему утверждению Иисуса: «Впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем; но горе тому человеку…!». Промысел Божий, зафиксированный в Писании («как писано о Нем») не может оправдать предательство Иуды. Ведь замысел первосвященников и книжников «как бы взять Его хитростью и убить» (14,1) предшествовал во времени предательскому предложению Иуды. И вполне могло статься так, что этот злой замысел первосвященников и книжников так и остался бы в данной ситуации неосуществленным, если бы в зловещую игру не вступил Иуда. Да, «преследование праведника грешниками», о котором постоянно говорится в Писании, было неизбежно и для Иисуса. Однако для самого Иуды Искариота эта определенная Писанием неизбежность никогда не будет извинением. Его предательство останется его поступком, фактом его биографии и его истории, даже если этот поступок будет ему прощен по милости Божией.
Итак, слова Иисуса Христа не содержат в себе ни проклятия, ни вечного осуждения. Они – полные великой печали слова сокрушения и грозного предостережения. Нам не дано предвосхищать решения Суда Божия. Поэтому, когда, например, мы читаем в великой поэме Данте об Иуде, погруженном в глубины Ада, мы должны воспринимать это как поэтическую вольность, отражающую наше понятное нравственное чувство отвращения к греху предательства. Но не забудем при этом и того, о чем мы уже сказали: стремления Евангелия предостеречь, что в той или иной мере предателем Христа может стать каждый из тех, кто именует себя Его учеником и последователем! Да не случится такового!
Беседа № 38
Тайная вечеря (14,12-25) (продолжение)
Понятно, что все четыре Евангелиста и Апостол Павел сообщают о Тайной Вечере, – настолько она важна: ведь на ней Иисус Христос произнес Своё завещание. И, тем не менее, мы не можем точно сказать, как именно происходило это событие. Во всех пяти сообщениях о Тайной Вечере рассказывается чуть-чуть по-разному. Это удивительно, но и понятно: ведь именно потому, что Тайная Вечеря Иисуса для первых христиан имела большое значение, о ней невозможно было рассказывать без внутреннего соучастия, что и отразилось на внешних расхождениях в свидетельствах. Это происходило естественным образом, потому что христиане о последней трапезе Иисуса Христа постоянно вспоминали на своих евхаристических собраниях. Но обычаи проведения этих праздничных богослужений были несколько различными в разных христианских общинах. И поэтому разные церковные общины – в том числе община Марка – со временем акцентировала свое внимание на разных моментах Тайной Вечери.
A) Слово о хлебе (14,22)
22 И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите[, ядите]; сие есть Тело Мое.
Сначала, чтобы лучше понимать, что делали Иисус и Его ученики, разберемся в том, как происходило в то время пасхальное праздничное застолье. Все происходило в таком порядке:
1. Сначала пили чашу Киддуш. Киддуш значит освящение, посвящение. Это выделяло пасхальную трапезу из прочих обычных трапез. Глава семьи брал чашу, благословлял ее и все пили ее.
2. После этого следовало первое омовение рук.
3. После этого брали ветку петрушки или лист салата, опускали в чашу с соленой водой и ели. Салат символизировал иссоп, которым в Египте мазали кровью косяки дверей, а соленая вода, как мы уже упоминали прежде, символизировала слезы, пролитые в Египте, и воды Чермного моря, через которые безопасно прошел Израиль.
4. Далее шло преломление хлеба. При преломлении хлеба произносились два благословения: «Благословлен Ты, о Господи, Бог наш, Царь вселенной, рождающий производящий все из земли» и «Благословлен будь Ты, Отец наш небесный, дающий нам хлеб насущный днесь». На столе лежали три пресных хлеба. Брали средний, преломляли его и съедали лишь небольшую часть его. Это должно было напомнить иудеям о горьком хлебе, который они ели в Египте, а преломляли хлеб в память о том, что рабы никогда не могли съесть целый каравай хлеба, а лишь краюшку. После преломления хлеба отец семейства, то есть хозяин дома, говорил: «Это горький хлеб, который праотцы наши ели в земле египетской. Пусть каждый, кто голоден, приходит и ест. Пусть нуждающиеся приходят и проводят с нами Пасху» (Сегодня при праздновании в иных землях и странах добавляется знаменитая молитва: «Ныне мы проводим его здесь, а в будущем году - в земле Израиля. Ныне мы рабы, в будущем году – свободные»).
5. Затем следовал пересказ истории избавления, называемой Хаггада. Младший из присутствующих должен был спросить, почему этот день так отличается от других и для чего все это делается, после чего глава семьи и дома должен был рассказать всю историю Израиля вплоть до избавления из Египетского рабства, в память чего и праздновалась Пасха.
6. Затем пели так называемый Аллилуйные псалмы 112 и 113. Псалмы 112-117 всегда назывались Халлел –песни восхваления Бога. Эти псалмы в православном богослужении поются за праздничным Полиелеем:
«Аллилуия.