Бенедиктов К.
Б46 Блокада 2. Книга вторая: Тень Зигфрида – М.: Издательско-тороговый дом «Этногенез», 2010. – 272 с.
Элитная команда диверсантов Третьего Рейха проникает в блокадный Ленинград, чтобы вывез-ти оттуда артефакты, найденные Львом Гумилевым в одной из Черных Башен. За успех опера-ции отвечает оберштурмбаннфюрер СС Эрвин Гегель, выполняющий личное задание Гитлера. В поисках предметов диверсантам должен помочь агент немецкой разведки Раухер, работающий в СССР под прикрытием с 1936 года. Задача осложняется тем, что связь с агентом потеряна: из-вестно только имя, под которым он жил в Ленинграде до войны...
В это же время группа специального назначения, сформированная из обладающих сверхспособ-ностями бойцов Красной Армии, готовится к дерзкой вылазке в ставку фюрера под Винницей, где хранится могущественный предмет «Орел». Командиром группы назначен таинственный офицер Жером, служивший когда-то во французском Иностранном Легионе.
Между тем бывший ЗК Лев Гумилев и капитан госбезопасности Александр Шибанов становятся непримиримыми соперниками в борьбе за любовь сержанта медслужбы Кати Серебряковой. И наступает час, когда их соперничество ставит под удар тщательно разработанную операцию со-ветской разведки...
УДК 821.161.1-31 ББК 84(2Рос=Рус)6-44
Б46
0©Рыков К., 2010
0©Бенедиктов К., 2010
ISBN 978-5-904454-20-3 © Издательско-торговый дом «Этногенез», 2010
Глава первая
Аненербе
Замок Вевельсбург, к югу от Падеборна, Вестфалия
Луна, похожая на любопытный золотистый глаз, висела точ-но над правой башней замка.
– А знаете ли вы, что было время, когда у Земли имелся вто-рой спутник? – спросил доктор Хирт.
Оберштурмбаннфюрер Гегель покачал головой.
– Не знакомы с трудами профессора Горбигера? Настоятель-но рекомендую. Миллионы лет назад в небе можно было видеть две луны. Приливы и отливы тогда были совсем другими. По-том произошла катастрофа, и вторая луна рухнула на Землю. Это погубило населявших нашу планету гигантов.
– Гигантов? – переспросил, чтобы не показаться невежли-вым, Гегель. – Говорливый Хирт раздражал его.
– Именно. Помните Книгу Бытия? «В те дни на земле жили исполины». Они пасли стада ящеров на огромных равнинах Пангеи. Вы, конечно, слышали об этом сверхконтиненте, суще-ствование которого было блестяще доказано арийским гением Августа Вегенера.
Гегель буркнул что-то невразумительное.
– Когда луна упала, Пангея раскололась. Климат изменился самым драматическим образом, тучи пыли закрыли небо... Ко-роче говоря, гиганты вымерли вместе с динозаврами.
– Вот как, – сказал Гегель.
– Вижу, вы сомневаетесь, – улыбнулся Хирт. – Ничего, вы из-мените свое отношение после того, что увидите в замке.
– И что же?
– Кое-что особенное. Совершенно особенное. Решительно особенное! Сегодня очень необычная ночь, оберштурмбанн-фюрер.
Гегель покосился на Хирта. Сейчас доктор походил на поэта
– глаза мечтательно полуприкрыты, лицо словно вызолочено вдохновенным светом. Впрочем, свет был самым обычным – желтым. От фонаря над центральными воротами Вевельсбурга.
– И потому мы оставили машину в километре от замка? – по-интересовался Гегель. – Из-за того, что сегодня очень необыч-ная ночь?
– Разумеется, – Хирт взялся за тяжелый деревянный молоток, висевший при дверях на цепи, и несколько раз с силой ударил в окованную металлом створку ворот. Ворота загудели, будто церковный колокол. – Шум двигателя и особенно бензиновые пары могут помешать концентрации...
– А вот этот грохот, стало быть, не помешает? – ядовито осве-домился оберштурмбаннфюрер. С самого начала их знакомства
– Хирт встретил его на вокзале в Падеборне два часа назад – Ге-геля не оставляло ощущение, что доктор держит его за идиота и даже не очень пытается это скрывать.
– Этот – не помешает! – в голосе Хирта прозвучала обида. – Сейчас мы слышим звук, естественный для того времени, ког-да... ну, в общем, для героических времен. В отличие от тарах-тения дизеля.
Раздался омерзительный металлический скрежет – очевидно, не менее привычный для героических времен, и перед самым носом Гегеля открылась небольшая калитка. В черном проеме стоял высокий худой солдат в парадной форме СС. В руках он держал горящий смоляной факел.
– Хайль Гитлер! – воскликнул солдат, увидев Хирта. Тот вяло махнул рукой.
– Этот господин со мной, – небрежно сказал доктор. – Дайте-ка пройти, Ганс.
Ганс не тронулся с места. Факел дымил и трещал, отбрасывая по сторонам длинные тени. Гегелю показалось, что солдат рас-сматривает его как-то недобро.
– Он есть в списке, – нетерпеливо добавил Хирт. – Это обер-штурмбаннфюрер СС Эрвин Гегель.
– Прошу простить, – в голосе Ганса лязгнул металл. – Имею приказ пропускать только обладателей печати.
Хирт тяжело вздохнул.
– Покажите ему, – сказал он, поворачиваясь к Гегелю. – Ганс
0унас образцовый служака.
Гегель, чувствуя себя до крайности глупо, расстегнул верх-нюю пуговицу кителя и извлек висевший на крепком черном шнурке каменный цилиндрик размером с мизинец. Цилин-дрик дал ему Хирт по дороге к Вевельсбургу. «Формальность,
– словно извиняясь, пояснил он. – Но, к сожалению, необходи-мая». Прежде чем надеть шнурок на шею, Гегель как следует рассмотрел цилиндрик. На темно-красном камне (Гегель ре-шил, что это сардоникс) были грубо вырезаны изображения зверей и птиц. Эрвин видел такие штуки в Берлинском музее, в экспозициях, посвященных культуре Двуречья.
На Ганса печать произвела поистине магическое действие. Он вытянулся во фрунт, щелкнул каблуками и вознес факел над стриженой головой. Одновременно он сдвинулся вбок, освобождая проход.
– Давно бы так, – буркнул Хирт. – Прошу следовать за мной, оберштурмбаннфюрер.
Гегель с опаской прошел под чадящим факелом, и черниль-ная тьма Вевельсбурга поглотила его.
Замок на крутом приречном холме построил на излете Сред-невековья некий рыцарь по имени Вевель фон Бюрен. Но за-долго до этого на месте замка возвышалась твердыня гуннов, наводивших ужас на всю Европу. Ко временам фон Бюрена от
гуннов остались лишь многочисленные подземные коридоры, среди которых, если верить легендам, был один, ведущий к гробнице сына самого Атиллы. Гробница, по слухам, была бит-ком набита золотом и серебром, поэтому на протяжении мно-гих веков всевозможные искатели приключений упорно про-бивали в холме штольни и штреки и в итоге превратили его в огромную головку голландского сыра. Когда фон Бюрен начал свое строительство, его ожидал неприятный сюрприз: фунда-мент все время «плыл», башни и стены замка то и дело норови-ли просесть в разверзавшиеся подземные дыры вместе с кам-нетесами. Вдобавок главному архитектору оторвало обе руки сорвавшейся цепью лебедки, после чего в округе заговорили о проклятии, висящем над древней крепостью гуннов.
Фон Бюрен оказался малым упорным. Он поговорил со стар-шинами каменщиков, и выяснил, что согласно старинному поверью в подобных случаях в фундамент нужно замуровать живого человека – тогда, мол, стены простоят тысячу лет. При-чем, чем моложе и безгрешнее жертва, тем прочнее станет по-стройка.
За двадцать пять серебряных талеров в одной из ближайших деревень была куплена восьмилетняя крестьянская девочка. В ночь, называемой Вальпургиевой, когда все ведьмы Германии собираются на горе Брокен и пляшут вокруг костров под крас-новатым светом полной луны, плачущую девочку запихнули в узкий, как щель, склеп в основании правой башни, и замурова-ли диким камнем.
Ожидаемого эффекта фон Бюрен не получил. Строительство продолжало идти ни шатко, ни валко, и даже через двадцать лет после начала работ Вевельсбург не мог порадовать глаз гармоничностью и основательностью. Взорам проезжавших мимо путешественников являлись две башни, соединенные неровною стеною. Шептались, что виной тому сердобольный каменщик, который, когда все участники страшного обряда
разошлись, вывел несчастное дитя через потайной лаз, нароч-но оставленный в стене склепа. Но времени прошло слишком много, и установить правду не было уже никакой возможно-сти.
Возможно, Вевельсбург так и остался бы живописной разва-линой, но в 1933 году он приглянулся проезжавшему по Вестфа-лии Генриху Гиммлеру. Очарованный мрачной романтической атмосферой, окутывавшей руины, рейхсфюрер решил сделать Вевельсбург мистической штаб-квартирой СС.
За символическую плату в одну серебряную марку в год последний потомок Вевеля фон Бюрена сдал фамильные раз-валины в аренду сроком на сто лет. Впрочем, дальнейшие ка-питаловложения в Вевельсбург были куда более серьезными: любимое детище Гиммлера высасывало из государственной казны миллионы. Поговаривали, что рейхсфюрер желает пре-вратить Вевельсбург в Черный Ватикан: сакральный город-крепость, с храмами, казармами, тренировочными залами, аллеями статуй нордических богов и героев, колоннадами и музеями. План реконструкции Вевельсбурга был рассчитан на тридцать лет, но с началом войны работы были приостановле-ны.
Последний раз Эрвин Гегель был в Вевельсбурге в 1935 году, когда строительство комплекса было в самом разгаре. Тогда, при свете дня, в замке не ощущалось ровным счетом ничего мистического – каменные стены были облеплены деревянны-ми лесами, в котловане деловито рычали бульдозеры, непода-леку натужно гудели бетономешалки. Зато теперь, пробираясь вслед за Хиртом по узким темным коридорам, Гегель чувство-вал неприятный озноб, похожий на тот, что охватывает челове-ка, идущего по ночному кладбищу.
– Нам обязательно идти в полной темноте, доктор? – вполго-лоса спросил он.
– Т-ш-ш! – зашипел Хирт. – Тише! Мы приближаемся к месту, где концентрация наиболее высока! Прошу вас не задавать во-просов, оберштурмбаннфюрер! Только слушайте и наблюдай-те! Наблюдайте и слушайте! Осторожнее, здесь ступеньки...
Под ногами Хирта заскрипело дерево. Мысленно проклиная своего спутника, Гегель нашарил полированные перила и на-чал на ощупь спускаться по лестнице. По ходу считал ступень-ки – их оказалось шестьдесят две.
«Высота ступеньки – сантиметров тридцать. Значит, мы на глубине восемнадцати метров под землей... Шесть этажей, не-плохо!»
– Стойте, – прошептал Хирт. – Слышите?
Гегель прислушался. Откуда-то из темноты действительно доносился странный тревожный звук – словно бы низкий го-лос бесконечно тянул «у-у-у». Звук был негромким, похоже, его источник находился за каменной стеной.
– И что это? – изумился Гегель.
– Это Великий Обряд, ведь сегодня ночь Красной Луны. Я же говорил, что сегодня вы увидите то, чего еще никто и никогда не видел! Кое-что решительно особенное!
Хирт протянул руку в темноту и бесшумно откинул закры-вавшую проход тяжелую завесу. Гегель непроизвольно зажму-рился – оттуда струился синеватый свет, слабый и холодный, но после совершенной темноты неожиданно слепящий. Эрви-ну, подрабатывавшему в юности санитаром в анатомическом театре, подобное освещение тут же напомнило покойницкую.
Помещение, в котором оказались Гегель и Хирт, больше все-го походило на древнегреческий толос – круглый зал с куполом
0иколоннадой. Источники света находились где-то в основании толстых колонн, что подпирали собою купол. В центре зала рас-полагалось небольшое ступенчатое возвышение. Там, спиной к вошедшим, стоял высокий человек с длинными седыми воло-сами. Сначала Гегелю показалось, что это священник в рясе,
но, присмотревшись, он понял, что одеяние человека больше похоже на длинный, до щиколоток, хитон – серая ткань свобод-но струилась вдоль мощного тела, короткие рукава открывали мускулистые предплечья.
– Кто это? – одними губами спросил Гегель у Хирта. Тот по-качал головой и упреждающе приложил палец к губам – «слу-шайте и наблюдайте!»
Человек на возвышении медленно воздел руки вверх, ладо-нями в сторону каменного свода. Движения его были такими осторожными, словно на ладонях у него покоился прозрачный стеклянный шар.
Внезапно заунывное «у-у-у-у-у-у» стало громче и еще тоскливее. Гегель напрасно пытался определить источник звука – гудение неслось одновременно со всех сторон, резонируя под куполом. У оберштурмбаннфюрера по спине пробежали мурашки.
– Внемлите, отважные воины Арминия! – воскликнул человек
0всером хитоне. – Во славу бессмертных деяний я извлек ваши кости из безымянных могил. Ныне силою Донара-громовержца я призываю души героев вернуться в Мидгард. Повинуйтесь мне, воины!
Он говорил на старонемецком, который Гегель понимал с пятого на десятое. Но голос у человека был зычный и раска-тистый, и Эрвин поймал себя на мысли, что уже слышал его прежде.
Синий свет, сочившийся из-под колонн, потускнел, и Гегелю вдруг почудилось, что у ног человека в хитоне зашевелились серые змеи. Приглядевшись, он понял, что это струйки дыма, сочившиеся сквозь щели между массивными каменными пли-тами пола. Подобно змеям, струйки сплетались в клубки, при-чудливо извивались, вытягивались, пытаясь добраться до верх-ней ступени платформы. Над головой заклинателя, под самым куполом зала, медленно сгущалось расплывчатое, как клякса, темное облачко.
– Храбрые германцы! Титаны, бросившие вызов мощи Рима! Герои Тевтобургского леса! Я взываю к вам, я повелеваю пасть преградам, отделяющим мир мертвых от мира живых! Верни-тесь, чтобы вновь обрести плоть, о великие воины!
«Откуда же мне знаком этот голос? – подумал Гегель. – Не с университетских ли времен? Может быть, кто-то из профессо-ров вот так же гремел с кафедры?»
Он повернулся к Хирту, но тот, как зачарованный, смотрел на клубящийся на ступенях платформы сизоватый дым. Гегель пожал плечами и, неслышно ступая, двинулся к ближайшей колонне.
Заклинатель тем временем забормотал что-то совсем уже непонятное. Гегелю показалось, что он перешел на какой-то скандинавский язык. Оберштурмбаннфюрер дотронулся ру-кой до колонны – та была холодной и влажной. Откуда-то из-за толстого, как бочонок, основания шел слабый синий свет.
Гегель сделал еще один осторожный шаг – за колонну. Как он и предполагал, источником света была стеклянная колба, прикрытая металлическим колпаком – подобие химической лампы, что сконструировал для подводного флота Рейха Макс Пирани. Колба находилась в небольшой полукруглой нише в стене, заваленной каким-то хламом.
Что это за хлам, Гегель понял лишь через десять ударов серд-ца – столько понадобилось его мозгу, чтобы справиться с шо-ком от увиденного.
Это были кости.
Черепа, проломленные, полусгнившие, с черными провала-ми глазниц, с беззубыми дырами ртов. Длинные берцовые ко-сти, изогнутые дуги ребер, россыпи позвонков – жутковатое ассорти брошенных в беспорядке останков. Иные были выбе-лены временем дочиста, на других висели сгнившие лоскутья не то одежды, не то плоти. На третьих, музейной сохранности, блестели современного вида металлические бирки. Кое-где
среди фрагментов скелетов чернели обглоданные ржавчиной полоски мечей, обломки доспехов. Синеватый химический свет придавал открывшейся оберштурмбаннфюреру картине совершено инфернальный оттенок.
Запястье Гегеля сжали чьи-то холодные пальцы, и он, вздрог-нув, крутанулся на каблуках.
– Что вы делаете? – зашипел на него Хирт. – Я же просил вас смотреть и слушать, не сходя с места!
Возразить контрразведчик не успел – монументальная фигу-ра, возвышавшаяся в центре зала, развернулась к ним как тя-желое артиллерийское орудие.
– Хирт! – во всю мощь рявкнул человек в сером хитоне. – Хирт, мерзавец, сукин сын, вы сбили мне концентрацию!
У заклинателя было тяжелое породистое лицо с широким но-сом и массивными надбровными дугами. Длинные серебряные волосы падали на мощные плечи, мешая Гегелю сосредото-читься – лицо человека в хитоне было ему определенно знако-мо, но, кажется, у него была тогда другая прическа. А что, если сейчас это парик?
Гегель мысленно сорвал серебряный парик с головы заклина-теля, и все тут же встало на свои места. Перед ним был никто иной, как Карл Мария Вилигут – некогда любимец Гиммлера, сделавший стремительную карьеру в рядах СС и неожиданно низвергнутый с высших ступеней иерархии за несколько меся-
цев до начала войны1. Ходили слухи, будто неизвестные добро-желатели положили на стол рейхсфюреру досье, в котором го-
1 Вилигут Карл Мария (1866- 1946(?) – неоязычник, провидец и мистик; одно время пользовался боль-шим авторитетом среди оккультистов Германии. Благодаря незаурядной родовой памяти и богатому воображению попал в фавор к рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру, при котором играл роль немецкого Распутина.
В СС вступил в сентябре 1933 г. (под псевдонимом Karl Maria Weisthor), выслужился до бригадефюрера
0СС.Придумал многие ритуалы и эмблемы СС (в частности, разработал дизайн кольца «Мертвая голова»), многое сделал для того, чтобы превратить Вевельсбург в орденский замок и мистический церемониаль-ный центр СС.
В 1939 г. неожиданно попал в опалу к Гиммлеру и был уволен из рядов СС. О последних годах его жиз-ни известно мало: по официальной версии, он жил в провинции под присмотром женщины из вспомога-тельного подразделения СС, и умер в 1946 г. Однако существует множество легенд о том, что Вилигута видели в окрестностях Вевельсбурга спустя много лет после его официальной смерти.
ворилось, что Вилигут был завсегдатаем у психиатров и даже провел несколько лет в психиатрической лечебнице. Гегель слы-шал, что старик – Вилигуту было хорошо за семьдесят – живет где-то в глуши под присмотром сиделок из СС. А он, оказывает-ся, вот где – в своем любимом Вевельсбурге, распевает гимны на древнегерманском и призывает каких-то древних мертвецов.
– Хайль Гитлер, бригаденфюрер! – Гегель сделал шаг вперед
0ивскинул руку в римском приветствии.
Бригаденфюрером Вилигут, скорее всего, уже не был – три года назад Гиммлер лично принял у него назад кольцо «Мерт-вая голова», кинжал и шпагу, которые когда-то сам и вручил – но никогда не мешает подсластить пилюлю. Впрочем, на стари-ка нехитрая лесть Гегеля не произвела никакого впечатления.
– Кого вы сюда привели, Хирт? – грозно прорычал он. Гегель заметил, что сизые змеи, свивавшиеся кольцами у ног Вилигу-та, распадаются и тают, как туман в лучах рассветного солнца.
– Вы тупоголовый болван, Хирт! Я запрещал приводить в Храм посторонних!
«Ага, – подумал Гегель. – Мы, оказывается, в Храме!» На Хирта было больно смотреть.
– Господин Вайстор, – пробормотал он, – это тот самый че-ловек, о котором я вам докладывал. Оберштурмбаннфюрер Ге-гель из Имперского управления безопасности. Он выполняет личное задание фюрера...
– И что? – загремел Вилигут еще оглушительнее. – С каких пор это оправдывает грубейшее нарушение орденской дисци-плины? У этого вашего Гегеля хотя бы печать есть?
– Разумеется, господин Вайстор, – Хирт повернулся к кон-трразведчику и сделал страшные глаза – «доставайте немед-ленно»! – Одну секунду...
Гегель вновь извлек сардониксовый цилиндрик и продемон-стрировал его Вилигуту. Но тот, похоже, уже потерял к нему всякий интерес.
– Вы, двое злонравных тупиц, сорвали Обряд! Две недели я сидел на хлебе и воде, ночи напролет проводил в медитациях
0имолитвах, и все это пошло псу под хвост! Следующая Крас-ная Луна появится на небосклоне лишь через полгода! Как мне оправдаться перед рейхсфюрером? Бессмертные воины Арминия были готовы воплотиться вновь, и они воплотились бы, если бы не вы, безмозглые кретины, не имеющие никакого представления о Великом Обряде!
Гегель усмехнулся про себя. Любому другому такое оскор-бление не сошло бы с рук – но обижаться или гневаться на вы-жившего из ума старика было нелепо.
– Прошу простить меня, господин Вайстор, – покаянно скло-нил голову Хирт. – Это моя вина. Оберштурмбаннфюрер ниче-го не знал об Обряде...
– Зачем же вы тогда его сюда притащили? – подозрительно осведомился Вилигут.
– Я хотел продемонстрировать ему, с какими силами имеет дело наше Общество, – продолжал каяться Хирт. – Видите ли, го-сподин Вайстор, задание, полученное оберштурмбаннфюрером, имеет непосредственное отношение к нашим изысканиям...
– И что с того? – громыхнул седовласый.
– Я полагал, что если господин Гегель своими глазами увидит нисхождение теней, это изменит его отношение к Аненербе...
Хирт замолчал, глядя в пол. Карл Мария Вилигут тяжело ды-шал, крылья его массивного носа широко раздувались.
– Проваливайте оба! – заорал он, наконец. – Жалкие профа-ны! В следующий раз я прикажу Гансу стрелять в каждого, кто посмеет приблизиться к Черной Лестнице! Прочь с глаз моих, недоумки!
Он запрокинул голову и уставился на медленно таявшее под куполом темное облачко.
– Пойдемте, – потянул Гегеля за рукав Хирт. – Нам лучше по-кинуть подземелье.
Гегель не стал спорить.
Обратный путь проходил в молчании, хотя теперь необходи-мости соблюдать тишину уже не было.
– Я полагал, старик давно ушел на покой, – заговорил Гегель, когда они добрались до середины лестницы. Хирт кашлянул.
– Его вернули. Речь не об официальном восстановлении в звании, как вы понимаете. Но Вайстору позволили работать по... некробиотической тематике.
– Вызывать духов? – хмыкнул Гегель.
– Это не спиритизм, – возразил Хирт. – Он занимается насто-ящим воскрешением. Тем, про которое сказано в Писании.
Голос его звучал сдавленно – видимо, нетренированному доктору было сложно одновременно говорить и подниматься по крутой лестнице.
– Вы хотите сказать, что все эти кости...
– Конечно! Это останки воинов-херусков, победителей рим-лян, раскопанные Вайстором в Тевтобургском лесу и в Шварц-вальде. Великий Обряд должен был воссоединить тела и души погибших героев.
– И мы все испортили? – с иронией спросил Эрвин. – Теперь я понимаю, почему старик так разбушевался...
Хирт, поднимавшийся по ступеням впереди него, остановил-ся так внезапно, что Гегель едва не врезался ему в спину.
– По правде говоря, – пробормотал он, отдышавшись, – у Вай-стора могло бы не получиться и без нашего вмешательства. Ве-ликий Обряд – страшно сложная процедура. Вайстор работает над ней уже второй год...
– И как успехи?
Хирт засопел.
– Понимаю, оберштурмбаннфюрер, вы скептически относи-тесь к возможности воскрешения давно умерших героев... Но если я докажу вам, что это не выдумка?
Гегель пожал плечами.
– Попробуйте. Правда, я все равно не понимаю, какое отно-шение это имеет к русскому ученому из Ленинграда.
– Все в мире взаимосвязано, – глубокомысленно изрек Хирт.
– За несколько дней до войны русские вскрыли могилу Тамер-лана в Самарканде. Слышали об этом?
– Нет, – покачал головой Гегель. – Я не слишком интересуюсь археологией.
– Напрасно. Существует легенда о том, что могилу Тамерла-на трогать нельзя – иначе, мол, начнется большая война. Но русские со своим коммунистическим материализмом, конеч-но же, не поверили в эту легенду. В результате у них появилась прекрасная возможность убедиться, что не все в мире можно объяснить марксистской теорией...
– Только не говорите мне, что фюрер отдал приказ о насту-плении из-за того, что был потревожен прах Тамерлана.
Хирт усмехнулся.
– Конечно же, нет! Война началась бы в любом случае, хотя совпадение, согласитесь, любопытное. Но зачем русским пона-добилось вскрывать могилу Железного Хромца?
– И зачем?
– Они кое-что искали там. Еще в 1925 году один наш соотече-ственник, инженер, работавший по контракту с большевиками в Самарканде, проводил в мавзолее Гур-Эмир исследования магнитных полей. Он обнаружил над могилой Тамерлана возму-щения магнитных линий, и предположил, что в гробнице нахо-дятся сотни килограммов металла. Однако сама гробница была не такой уж и большой. Инженер предположил, что Тамерлан похоронен в железном гробу. Но когда русские вскрыли могилу, никакого металлического саркофага там не оказалось...
Они, наконец, преодолели последние ступеньки лестницы и очутились в низком сводчатом коридоре. Хирт щелкнул зажигал-кой и вынул из пристенного кольца обернутый паклей факел.
– У вас здесь нет электричества? – спросил Гегель.
– Отчего же? Просто электромагнитное излучение негативно влияет на концентрацию Од.
– Концентрацию чего?
– Од. Это невидимая жизненная энергия, разлитая в про-странстве. Индуисты называют ее праной, но Вайстор полага-ет, что «Од» – более правильный термин. Нордический!
Хирт сделал приглашающий жест.
– Пойдемте, я покажу вам... Великий Обряд, в сущности, это концентрация силы Од и вливание ее в органические останки. Чем чище Од, тем больше вероятность того, что органика нач-нет восстанавливаться.
– Кости оденутся плотью?
– Мыслите верно. На этом этапе больших сложностей не возникает. Нам удалось восстановить тела трех древних гер-манцев и одного римлянина из легиона Вара. Самая большая проблема – вернуть в ожившее тело душу. Именно над этим и бьется сейчас Вайстор.
«А он, похоже, не притворяется, – с удивлением подумал Ге-гель. – Искренне верит во всю эту чушь... Интересно, сколько средств выделяет на некромантские забавы рейхсфюрер?»
– Восстановленное тело может функционировать неограни-ченное количество времени, – продолжал, между тем, Хирт. – Оно ест, пьет, отправляет естественные надобности, реагирует на болевые раздражители, но никакого сознания в нем нет и
0впомине. Для того, чтобы произошло полноценное воскреше-ние, необходимо соединить тело с покинувшей его душой и – самое главное! – удержать ее там.
Он остановился перед массивной дверью из черного дуба и принялся греметь ключами.
– Сейчас вы все увидите своими глазами, оберштурмбанн-фюрер...
За дверью оказалась обычная университетская лаборатория
– со стеклянными шкафчиками, металлическими столиками
на колесах, вытяжными коробами и буграми зачехленных при-боров. Никаких факелов на стенах здесь уже не было, и Хирту пришлось все-таки зажечь электрический свет.
– Это моя епархия, – сказал он важно. – Здесь я стараюсь ме-тодами науки улучшить результаты, полученные Вайстором.
Морщась от яркого света, Гегель вытащил из кармана тем-ные очки и надел их.
– Глаза болят, – пояснил он Хирту. – Повредил зрение на Вос-точном фронте.
На Восточном фронте Гегель никогда не был – не считать же фронтом благополучную, утопающую в вишневых садах, Вин-ницу. Надеть темные очки посоветовал ему хитрец Шеллен-берг.
– Доктор Хирт курирует в «Аненербе» исследования, связан-ные с человеческой психикой, – сказал он. – Гипноз, транс, ме-дитации, наркотики... За самого доктора не поручусь, но знаю, что у него в штате есть пара сильных гипнотизеров. На всякий случай старайтесь не встречаться с ним взглядом, а при разго-воре с глазу на глаз лучше всего нацепите темные очки.