Таким образом, приведенные выше многостраничные иллюстрации к словам ал-Гарнати, описывающим местоположение города Саксина, его население, его быт хозяйство, жилища, подтверждают, на наш взгляд, локализацию города Саксина на Самосдельском городище.
Г.А. Кушаев выдвигал версию расположения города Саксина на реке Яик в окрестностях современного Уральска, основываясь, главным образом, на том, что Лаврентьевская летопись говорит о “половцах и саксинах”, а затем о “булгарской стороже” на реке Яик (Кушаев Г.А., 2012, с.138-153). На наш взгляд, это неправильное понимание и трактовка отрывка из Лаврентьевской летописи. Сведения о половцах и саксинах географически совершенно не связаны со следующим фрагментом текста летописи о булгарской заставе, разбитой монголами на реке Яик.
Г.А.Федоров-Давыдов убедительно доказал в своем исследовании, что Саксин располагался именно в Нижнем Поволжье. Описание ал-Гарнати природных особенностей окрестностей Саксина в деталях совпадает с уникальными природными условиями дельты Волги. Многолетние раскопки, проведенные на Самосдельском городище к настоящему времени, позволяют с большой долей вероятности локализовать Саксин именно в дельте Волги, в ее западной части.
Далее следует выяснить принципиальный вопрос – существовала ли область Саксин, центр которой находился в одноименном городе и в каких границах? Может быть, существование области Саксин – всего лишь заблуждение книжников XIII-XIV вв., которые именовали Низовья Волги Саксином начиная с эпохи монгольских завоеваний?
Выше нами были приведены сведения, которые говорят о том, что в дельте Волги и в Волго-Ахтубинской пойме располагались многочисленные памятники, синхронные Самосдельскому городищу, но не достигающие его по масштабам. Мы выяснили, что в предмонгольское время здесь действительно существовал целый ряд поселений, маркирующих существование зоны оседло-полукочевого хозяйства. Именно эту территорию мы и склонны считать областью Саксин.
Примечательной особенностью археологии Астраханского Поволжья является относительно малое число кочевнических курганных могильников на левом и правом берегах Волго-Ахтубинской поймы. Как же могла сложиться такая ситуация, если мы говорим о существовании в Нижнем Поволжье области Саксин? Ведь степи Нижнего Поволжья, населенные огузами, должны содержать большое число характерных для них курганных могильников.
Посмотрим на природные условия Нижнего Поволжья. Современные условия обводнения, сложившиеся на рубеже эпохи раннего железного века и раннего средневековья, примерно соответствуют тем, что существовали в период с X по XV вв. Левобережье и правобережье Волго-Ахтубинской поймы южнее примерно 47о12’ с.ш. представляют собой пустыню и полупустыню, то есть зону сплошных полузадернованных песков. Это безводный регион, где солоноватая вода низкого качества доступна только из колодцев. Если перемещаться с караванами по пустыне еще возможно, то какое-либо кочевание и содержание большого поголовья скота в подобных условиях просто немыслимо. Пески подступают прямо к волго-ахтубинским берегам, поэтому в прибрежной зоне при достатке воды все равно наблюдается недостаток травы. В северных, степных районах Астраханской области, где единственными источниками воды являются русла больших рек – Волги и Ахтубы – берега поймы настолько высоки, круты и обрывисты, что очень трудно сгонять стада скота вниз на водопой и поднимать их снова на пастбища.
Таким образом, степи и пустыни Астраханского Поволжья представляют собой зону рискованного скотоводства. Малое число кочевнических погребений эпохи средневековья в левобережных и правобережных степях ниже Волгограда позволяет предположить, что здесь не было в эпоху средневековья не только огузских, но и вообще никаких регулярных кочевий. Эту же мысль нам подсказывает и отсутствие половецких (донского типа) и кыпчакских (южноуральского типа) каменных изваяний в Астраханской области. Единственное изваяние, которое демонстрируется в экспозиции Астраханского краеведческого музея, происходит из самых северных районов области, из междуречья Дона и Волги. Между тем, Подонье и Приуралье, где условия кочевания в степях были не столь суровы, являются природными ландшафтами, активно эксплуатировавшимися половцами и кыпчаками.
Исходя из этого, мы можем предположить, что границами распространения области Саксин являлись западная и восточная границы дельты Волги – протока Кигач на северо-востоке и река Бахтемир на западе и северо-западе. Однако, здесь границы область Саксин, как видно из результатов разведок И.Р.Мирсеяпова, уходили дальше на запад, в зону подстепных ильменей, которые представляют собой остатки древней дельты реки Сарпы, примыкающей к волжской дельте.
Отдельные археологические находки, относящиеся к периоду X-XII вв. встречаются и в Волго-Ахтубинской пойме. Но планомерные разведочные работы в этом природном регионе весьма затруднены – это аллювиальная долина, покрытая камышом, перерезанная многочисленными протоками, которая затапливается в половодья. Естественные возвышенности, на которых можно было бы ожидать наличие памятников археологии, здесь отсутствуют. Таким образом, обнаружить археологические объекты здесь можно лишь случайно.
Тем не менее, как мне представляется, именно в природных границах дельты Волги можно локализовать область Саксин, поскольку здесь природные условия более разнообразны – здесь присутствуют естественные возвышенности – бэровские бугры, на которых можно спасаться во время половодий, здесь наличествует безграничная кормовая база для скота – заливные луга, тут имеется значительное количество удобных мест для организации стационарных населенных пунктов, которые могли служить базой для кочевий. Я уверен, что в будущем будут обнаружены и иные поселения, помимо вышеперечисленных, которые располагались в дельте Волги. Тем не менее, вряд ли будет обнаружено поселение, по масштабам и мощности культурного слоя равное Самосдельскому городищу. Однако, время покажет.
Все сказанное выше требует от нас пересмотра ставшей традиционной точки зрения, которая сложилась под влиянием мнения Г.А. Федорова-Давыдова о том, что область Саксин является регионом, населенным одним из подразделений половецкого народа и включающим в широких пределах почти все Нижнее Поволжье (Федоров-Давыдов Г.А., 1966, с.149-150, 160-161, 208). Область Саксин локализуется достаточно уверенно в границах дельты Волги (в основном) и в Волго-Ахтубинской пойме (рис.23). Как нам удалось показать, область Саксин была довольно полиэтнична. Здесь оседло проживали остатки хазар (целый ряд племен), булгары, сувары (возможно – только в крупных населенных пунктах), большое количество этнических подразделений полукочевых огузов. В качестве временного населения можно назвать разноязыкую массу купцов изо всех населенных регионов мусульманского мира. Таким образом, следует пересмотреть также и выводы Г.А.Федорова-Давыдова относительно погребальных обрядов Нижнего Поволжья в период X – XIII вв. и распространения их на население этой области (Федоров-Давыдов Г.А., 1966, с.149-150, 160-161).
Необходимо также отметить, что ислам становится господствующей религией в регионе с постхазарских времен, поэтому не приходится ожидать обнаружения в дельте Волги некрополей – грунтовых могильников – со специфическими этническими чертами множества погребальных обрядов. Иное дело, что мы можем выделить специфические черты местного погребального обряда, которые прослежены, например, на материалах захоронений с могильника Хан-Тюбе (Васильев Д.В., 2009а, с.53-57; Васильев Д.В., 2009в, с.85-92).
Статистический анализ связей между признаками погребального обряда тоже показывает значительную его унификацию на могильниках окрестностей Тумак-Тюбе. Основу составляют погребения с мусульманскими признаками (их большинство, но обряд в них унифицирован, и описываются они небольшим количеством признаков), а также признаками погребений с отклонениями от мусульманского погребального обряда – с доворотом вправо, на правом боку, с инвентарем. Предположительно выделяется еще одна обрядовая группа – погребения, в которых покойные уложены вытянуто на спине, лицом вверх. Невелико разнообразие типов ям. Для данных могильников характерно полное отсутствие захоронений, оставленных кочевниками. Не было обнаружено ни одного погребения, в котором бы содержались предметы конской сбруи, оружие. Имеются, однако, погребения с семенами культурных растений.
Унификация погребального обряда является косвенным признаком того, что он прошел длительный путь развития, и, возможно, на самом деле большая часть захоронений с могильников Хан-Тюбе и Тумак-Тюбе принадлежит населению, мусульманизированному еще в домонгольский период, как предположил А.В. Шевченко (1980, с.156,157). Я не склонен оценивать унификацию обряда и длительные традиции оседлости, отраженные в погребальном обряде населения, оставившего данные могильники, иначе, чем с таких позиций.
Итак, на основе наблюдений и реконструкций, приведенных выше, можно попытаться восстановить основные этапы истории области Саксин.
Вторая половина X - середина XI вв. Восстановление города после разрушения, связанного с падением Хазарского каганата. Для характеристики этого этапа истории Саксина мы привлечем данные, собранные и обработанные М.И.Артамоновым. В этот период, по предположению М.И.Артамонова, власть в Нижнем Поволжье последовательно переходит от хазар к русам, от русов – к хорезмийцам, от хорезмийцев – к огузам. Русы напали на политический центр Хазарии согласованно и единовременно с огузами в 965 году. Военные действия вызвали отток населения из столицы каганата и столичной области – Ибн Хаукаль говорит, что те, кто избежал меча, искали спасения на полуостровах Каспийского моря Сиях-кух (Мангышлак) и Баб ал-Абваб (Апшерон) (Бартольд В.В., 1968а, с.516-517).
Через три года Ибн Хаукаль встречал беженцев из Хазарии в Грузии. К 977 году многие беженцы уже смогли вернуться в дельту Волги благодаря военной помощи ширваншаха Мухаммеда ибн Ахмеда ал-Азди, надеясь заключить мир с руссами и остаться под их властью в той части страны, которую они для хазар оставят (Артамонов М.И., 2001, с.588; Гаркави А.Я., 1871, с.218, 220). Мукаддаси говорит о том же: “..жители города ушли на побережье, но теперь они вернулись и уже больше не иудеи, но мусульмане” (Караулов Н.А., 1908, с.5). Следующим по хронологии сообщением является сведение об обращении хазар за помощью к Хорезму. Хорезмийцы обещали помощь на условиях принятия ислама хазарами-иудеями и, как говорит М.И.Артамонов, по сути – на условиях подчинения Хорезму (Артамонов М.И., 2001, с.589). Он пишет, что Хазария представляла для Хорезма очень большое значение в качестве рынка и перекрестка торговых путей, которыми пользовались хорезмийский купцы.
По поводу бегства части населения дельты Волги на Мангышлак нужно сделать специальное замечание. Л.Н.Гумилев пишет, что если учесть стояние Каспия в X веке на уровне минус 32 м, то от Шароновской банки в юго-восточной части Волжской дельты на Мангышлак существовал прямой путь по суше с одной небольшой переправой (Гумилёв Л.Н., 2004, с.14). Кроме того, стоит обратить внимание на недавнюю публикацию казахстанских материалов, касающихся раскопок городища Кызыл-Кала на Мангышлаке. Здесь обнаружена керамика, которая находит полные аналогии в материалах Самосдельского городища. Большая часть глиняной посуды изготовлена методом ручной лепки, но имеет прекрасный печной обжиг. Судя по обломкам, это были котлы и горшки с плоскими днищами, различных размеров. Часть посуды очень необычна для территории Мангышлака. Это высокогорлые кувшины, хумы, хумчи, миски, кружки (Калменов М.Д., 2007, с.144-163; Калменов М.Д., 2012, с. 5-7). Посуда изготовлена на гончарном круге и очень высокого качества. Это именно тот самый керамический комплекс, привнесенный в дельту Волги из Закавказья и затем транслированный в Среднее Поволжье, о котором мы говорили выше.
Происходит восстановление города на месте Самосдельского городища под эгидой какой-то внешней силы. Происходит масштабная перепланировка и перестройка городской территории, не просто ликвидация последствий разорения, а фактически возведение нового города. Вряд ли организующие усилия исходили изнутри, так как хазарское общество было деморализовано и ослаблено в ходе разгрома Хазарии, а огузы, получившие контроль над городом, являлись носителями кочевых традиций. Такой силой могли стать либо Хорезм, либо Волжская Булгария. Нельзя при этом также сбрасывать со счетов влияние Юго-Западного Прикаспия, в частности – Ширвана, которое проявилось сразу после разгрома Хазарии и особенно ярко обозначилось в течение двух следующих столетий.
Середина XI – 30 годы XIII вв. Становление и расцвет города Саксина. В этот период продолжается расширение городской территории. Рост города обеспечивается за счет расширения масштабов, а возможно – и географии транзитной торговли. Особенно процветает речная и морская торговля. Центральная часть Саксина приобретает облик восточного мусульманского города, представляющего собой ряд кварталов-махалля с квартальными и соборными мечетями. Тем не менее, часть полукочевого огузского населения области Саксин продолжает придерживаться доисламских религиозных традиций.
Дельта покрывается сетью сельских поселений, которые располагаются по берегам рек и производят необходимую городу сельскохозяйственную продукцию. Выращивается просо, виноград, некоторые виды фруктов.
Щитом городу на этом этапе служат многочисленные племена огузов, которые ведут полукочевое хозяйство, выпасая скот на островах волжской дельты. Осваивается под пастбища Волго-Ахтубинская пойма. Налаживается взаимовыгодный натуральный обмен между городом и животноводческой и земледельческой округой. Саксин становится главным рынком сбыта продукции сельского хозяйства и источником посуды и прочих ремесленных изделий. Часть товара, перегружаемого в Саксине в ходе транзитной торговли, поступает на внутренний рынок (возможно, в связи с его выбраковкой). В городе мирно уживаются и взаимодействуют различные этнические и конфессиональные общины. Каждая из них обладает самоуправлением и судебным суверенитетом.
Развитие торговли продолжается по пути увеличения объемов транзитных товаров. Отсутствие платежеспособного населения собственно в области Саксин и господство здесь натурального хозяйства тормозит складывание внутреннего рынка, развитие внутреннего потребления импортных товаров, а также налаживание экспорта своей уникальной продукции. Ал-Гарнати говорит об интенсивном рыболовстве в дельте Волги. Вероятно, рыба в этот период составляла основную статью экспорта из Саксина. Помимо рыбодобычи, он сообщает о добыче соли разных сортов и разных цветов в придельтовых соляных озерах и об экспорте ее в Булгар (Абу Хамид ал-Гарнати. 2010, с.33). Соль и рыба представляют собой единственные известные нам предметы экспорта из Саксина.
”Серебряный кризис” на Востоке не позволяет в этот период развиться денежной системе. В своих обменных операциях на внутреннем рынке (а возможно – и на внешнем) жители Саксина используют грубо изготовленные слитки свинца. Интенсивность свинцового обмена вырастает к рубежу XII-XIII веков. На это время приходится наибольшее количество находок свинцовых слитков на Самосдельском городище, которые позволяют констатировать активное развитие внутреннего рынка с использованием свинцового обменного эквивалента.
Основными торговыми партнерами Саксина в этот период являются Ширван, Хорезм, Волжская Булгария. При посредстве многочисленных купцов со всего мусульманского мира сюда проникают товары с огромной территории – от Китая до Византии и Северной Африки.
Периодически в зимний период, когда замерзают реки, на город нападают кочевники-кыпчаки с востока, однако дельта служит надежной защитой от набегов, а степень самоорганизации населения Саксина вполне соответствует тому, чтобы дать адекватный ответ такого рода набегам. Серьезных врагов, способных поставить Саксин под контроль, у города и области нет, что с одной стороны, позволяет ему безбоязненно развиваться в хозяйственном отношении, а с другой – лишает внешних стимулов к усложнению социальной структуры и тормозит процесс сложения государства.
В конце этого периода, на рубеже XII-XIII веков, город и область достигают пика своего благополучия. В северной части дельты в поздний саксинский период возникает еще один город, остатки которого соответствуют городищу Мошаик на восточной окраине современной Астрахани. Местоположение городища Мошаик в самой узкой части волжской дельты при переходе ее к пойме позволяет предположить, что оно обслуживало переправу через дельту караванов. Видимо, потребность в обслуживании караванной торговли с Востока на Запад появилась лишь в этот исторический период, что связано с увеличением масштабов торговли и разнообразия ее форм. Именно в конце саксинского – начале золотоордынского периодов в материалах городища возрастает доля костей вьючных животных – осла и верблюда (Яворская Л.В., 2011б, с.152-154).
Нам уже приходилось обосновывать ранее наше предположение о том, что именно городище Мошаик можно связать с городом Суммеркентом, который посетил Вильгельм де Рубрук в 1254 году (Васильев Д.В., 2011б, с.64-72). В самом начале исследований на Самосдельском городище мы склонны были связывать верхние слои Самосделки именно с Суммеркентом (говоря “мы”, я имею в виду коллектив исследователей городища) (Зиливинская Э.Д., Васильев Д.В., Гречкина Т.Ю., 2006, с.24-35; Васильев Д.В., Гречкина Т.Ю., Зиливинская Э.Д., 2003, с. 83-122).
Впрочем, мы не приводили в своих высказываниях какой-либо серьезной аргументации относительно локализации Суммеркента на Самосдельском городище. Прямых доказательств локализации Суммеркента именно здесь нет. Мы исходили из того, что на Самосдельском городище располагался в предмонгольское время довольно крупный город, который был перевалочной базой на торговом пути с Востока на Запад, поэтому вполне логично было предположить, что именно он продолжал оставаться перевалочным пунктом при переправе через Волгу и после монгольского нашествия. Более того, на Самосдельском городище нами были исследованы на двух раскопах мощные слои золотоордынского времени, причем на одном из раскопов зафиксирован слой пожара и разрушения зданий предмонгольского периода, возможно, связанный с монгольским нашествием. Отчетливо выделяется затем период восстановления и обживания руин возвратившимся после прекращения военных действий населением. К нему относится использование домонгольских керамических и строительных традиций (Васильев Д.В., 2010, с.338-339).
Надо сказать, что возможность отождествления Саксина и Суммеркента – довольно распространенное мнение в науке. В частности, его придерживаются М.С.Гатин, Л.Ф.Абзалов, А.Г.Юрченко, авторы-составители сборника документов “Образование Золотой Орды” (Гатин М.С., Абзалов Л.Ф., Юрченко А.Г., 2008, с.368). Предположительно идентифицирует Саксин с Суммеркентом и Ю.А.Зеленеев (2010, с.113-122).
В сорок девятой главе “Путешествия в восточные страны Вильгельма де Рубрука в лето Благости 1253” содержится единственное и очень ценное для нас упоминание города Суммеркента: ”… Затем я пустился в путь к Сараю ровно за две недели до праздника Всех Святых, направляясь прямо на юг и спускаясь по берегу Этилии, которая там ниже разделяется на три больших рукава; каждый из них почти вдвое больше реки (Нила) у Дамиетты. Кроме того, Этилия образует еще четыре меньших рукава, так что мы переправлялись через эту реку на суднах в 7 местах. При среднем рукаве находится город, по имени Суммеркент, не имеющий стен; но когда река разливается, город окружается водой. Раньше чем взять его, татары стояли под ним 8 лет. А жили в нем Аланы и Саррацины. Там мы нашли одного немца с женой, человека очень хорошего, у которого останавливался Госсет. Именно Сартах посылал его туда, чтобы облегчить таким образом свой двор. Вблизи этих мест пребывают, около Рождества Христова, Бату с одной стороны реки, а Сартах с другой, и далее не спускаются. Бывает, что река замерзает совершенно, и тогда они переправляются через нее. Здесь имеется огромное изобилие трав, и татары прячутся там между тростников, пока лед не начнет таять” (Гильом де Рубрук, 1957, с.181).
Нами был проведен анализ данного отрывка и окружающего его контекста. При этом мы исходили из положения, которого мы придерживаемся, что город Сарай XIII века располагался на месте Красноярского городища в Астраханской области, у северо-восточной границы дельты Волги (Пачкалов А.В., 2002, с.177; Васильев Д.В., 2009б, с.436-445; Скисов С.Ю., 2010, с.375-384). Несмотря на некоторое совпадение в описании с Самосдельским городищем (город находится при среднем и очень широком рукаве реки, периодически окружается водой, упоминание о полиэтничности населения), данный анализ позволяет сделать следующие выводы, противоречащие локализации Суммеркента именно здесь.
1. Самосдельское городище не могло быть перевалочным пунктом при переправе Рубрука через дельту Волги, то есть городом Суммеркентом, так как оно не находится на прямом кратчайшем пути от Красноярского городища к правобережью Волги. Чтобы посетить его, путешественникам пришлось бы делать крюк длиной в 80 километров к югу и пересекать многочисленные протоки не менее 10 раз.
2. Самосдельское городище не является Суммеркентом, так как от него не открывается дальнейший прямой путь на кавказскую дорогу (на запад), от него нужно подниматься по реке еще 50-60 километров до границы зоны подстепных ильменей и полупустыни.
3. Самосдельское городище не является Суммеркентом, так как в его верхних слоях, соответствующих XIII веку, прослеживается упадок городской жизни, чего не должно наблюдаться в том случае, если город находился в сфере активного влияния ханской власти и обеспечивал переправу через Волгу (Васильев Д.В., Зиливинская Э.Д., 2011а, с.158-160).
Таким образом, наиболее вероятным претендентом на то, чтобы локализовать на нем город Суммеркент, упоминаемый Рубруком, по нашему мнению, на настоящий момент является городище Мошаик в северной части дельты, на восточной окраине города Астрахани. Описание города Суммеркента, приведенное выше, вполне справедливо и применительно к городищу Мошаик (Шнайдштейн Е.В., 1992, с.3). Городище, вероятно, также окружалось водой во время половодий, так как располагается на бугре в прибрежной части. Многонациональность и многокомпонентность населения городища, судя по характеру находок, также является одной из характеристик данного памятника. Расположение городища, а также наличие на нем значительных слоев золотоордынского времени, изученных Е.В. Шнайдштейн и экспедицией Института истории Академии наук Республики Татарстан под руководством А.Г.Ситдикова, позволяют нам сделать осторожное предположение о соотнесении именно городища Мошаик с Суммеркентом, о котором говорит Рубрук.
Период монгольского нашествия и ранний золотоордынский период (1230 годы– 1310 годы) Как предполагает Е.Ю.Гончаров, уже в 20 годах XIII века в Низовьях Волги стали появляться эмигранты из Средней Азии, бежавшие от ужасов монгольского вторжения (Гончаров Е.Ю., 2011, с.149). Это предположение родилось по следующей причине. К этому времени относятся четыре монеты, найденные на городище. Это медный фельс хорезмшаха Текеша, правившего в 1172-1200 гг, и три золотых динара с именем хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммада ибн Текеша (1200-1220 гг). Небольшое количество монет и их явно случайное, не связанное с торговлей, появление в культурном слое, позволяют предположить, что монеты попали сюда, возможно, с переселенцами из Хорезма.
Г.А.Федоров-Давыдов пишет, что к 1229 г относится сообщение Лаврентьевской летописи: “Саксини и половци взбегоша из низу к болгарам, и сторожеве болгарьскыи прибегоша бьени от татар близь рекы еиже имя Яик” (Федоров-Давыдов Г.А., 1966, с.231). Эти слова мы можем расценить как свидетельство массовой эмиграции населения из Нижневолжского региона перед лицом надвигающейся монгольской угрозы. Скорее всего, в первую очередь частично эмигрировало булгарское и суварское население области Саксин, стремясь оказаться под защитой соплеменников. Масштабы этого бегства мы оценить не можем даже приблизительно.
Один из немногих исследователей, подробно рассматривавших историю Саксина позднего периода, И.Л.Измайлов, предполагает, что в сообщении Лаврентьевской летописи следует читать указание на совместные военные действия Саксина и Волжской Булгарии. Из контекста его работы вообще вытекает, что Саксин находился под протекторатом Булгарии, если не являлся прямые её владением. И.Л. Измайлов пишет, что в Заволжье были направлены военные отряды булгар, действовавшие скоординировано совместно с военным ополчением Саксина и отрядами кыпчаков-йемеков против монголов (Измайлов И.Л., 2009, с. 139). Смысл этой стратегии заключался в нанесении фланговых ударов по монгольскому войску с целью предотвращения блокады Саксина. Именно поэтому союзники – булгары и йемеки – выдвинулись далеко в степь, к берегам Яика. В конечном итоге коалиция потерпела поражение, но союзники смогли сорвать планы монголов по быстрому завоеванию Поволжья. Однако, именно их героическое сопротивление привело в конечном итоге к решению об организации общемонгольского похода на Запад, принятом на курултае 1234 года (Измайлов И.Л., 2009, с. 139-141).
И.Л.Измайлов склонен отождествлять сведения Рубрука относительно города Суммеркента, информацию Юлиана о стране “Сасция” и сведения Плано Карпини, касающиеся какого-то “города Саксов”, которые оказывали упорное сопротивление монгольским войскам (Измайлов И.Л., 2009, с. 139). Он убеждён, что именно о героической обороне Саксина сообщали очевидцы. Его убеждённость опирается на довольно реальное предположение, о том, что было бы странным, если бы Рубрук и Карпини не упомянули о таком широко известном событии, как многолетняя борьба за Саксин.
Вот как описывает оборону города Плано Карпини: “Имена земель, оказавших им (монголам - Д.В.) мужественное сопротивление и доселе еще не подчиненных им, суть следующие: великая Индия, Мангия, некая часть Аланов, некая часть Китаев, Саксы именно, как нам говорили там же, они осадили один город вышеназванных Саксов и пытались завоевать их, но те сделали машины против их машин и сломали все машины Татар, так что те из-за машин и баллист не могли приблизиться к городу для сражения; наконец, они сделали дорогу под землею и вскочили в город; и одни пытались зажечь город, а другие сражались. Жители же города назначили одну часть населения для тушения огня, а другая часть храбро сразилась с теми, которые вошли в город, и многих из них убила, а других ранила, заставляя их вернуться к своим; а сами Татары, видя, что не могут ничего сделать и что многие из них умирают, удалились от них” (Джованни дель Плано Карпини, Гильом де Рубрук, 1957, с.57-58).
И.Л.Измайлов допускает, что Саксин начал подвергаться атакам монголов с 1229 года, но некоторое время успех сопутствовал обороняющимся. Лишь в 1237 году венгерский монах Юлиан получил известие о падении Булгара и “Сасции” (Измайлов И.Л., 2009, с. 139).
Слой раннезолотоордынского времени на Самосдельском городище отделяется от “саксинского” мощной прослойкой пожара, который связывается с монгольским вторжением. Наибольшие следы пожара этого периода зафиксированы на раскопе 2. Здесь в сооружениях предмонгольского времени обнаружены прокаленные изнутри сырцовые стены, мощные прослойки сгоревших и рухнувших перекрытий, состоящие из обуглившихся досок и прокаленной глины. Эти остатки пожара заполняют собой весь объем сооружений. Археозоологические материалы позволяют говорить о том, что через некоторое время после пожара началась разборка завалов, санитарная уборка улиц от тел погибших животных и людей. Тела людей были собраны и захоронены (остались случайно неубранными лишь отдельные разрозненные части человеческих скелетов – в археозоологических коллекциях встречаются кости рук, ног, нижняя челюсть, которые носят следы пребывания в огне: видимо, санитарная зачистка руин начата была после частичного разложения трупов погибших людей). Тела животных были собраны, заброшены в руины сооружений и завалены остатками стен. Среди костей животных, обнаруженных в слоях этого периода, встречается большое количество обгоревших в пожаре костей, встречаются полные скелеты животных – лошадей, осла, собак, кошек (Яворская Л.В., 2011б, с.152-153). Таким образом, вырисовывается картина, характерная для внезапного пожара, охватившего большую часть города. В огне этого пожара гибли как люди, так и домашние животные, содержавшиеся в домах и во дворах.
Здесь уместно вспомнить слова Рубрука о городе Суммеркенте, что “…раньше чем взять его, татары стояли под ним 8 лет” (Джованни дель Плано Карпини, Гильом де Рубрук, 1957, с.181). Несмотря на то, что мы говорим о нетождественности Суммеркента и Самосдельского городища, общие обстоятельства падения города наверняка были схожими. Монголы “стояли под ним 8 лет” не потому, что не имели практической возможности его взять, но вероятно потому, что выжидали удобного момента для вторжения в дельту Волги, защищенную многочисленными протоками. Скорее всего, они ожидали сильных морозов, которые позволили бы переправиться коннице по льду замерзших рек. Нападение, судя по материальным свидетельствам его результатов, было внезапным и жестоким. Тем не менее, несмотря на сожжение, город Саксин не погиб окончательно. Население возвращается в город и он возрождается, правда уже не в прежнем качестве. В течение всего XIII века происходит обживание руин зданий предмонгольского периода, они частично перестраиваются, приспосабливаются под нужды обедневшего населения. Во всем заметны следы хозяйственного упадка – руины не восстанавливаются, некоторые здания продолжают оставаться заброшенными и не возрождаются, большие дома делятся перегородками на маленькие помещения и становятся жилищами сразу для нескольких семей.
Видимо, этот упадок был связан сразу с несколькими причинами. Во-первых, это ужасное разорение, которое причинили городу монголы и последствия которого было тяжело преодолеть. Во-вторых, неожиданно изменились природные условия существования города. Как отмечает Л.В.Яворская, в золотоордынское время в мясном потреблении населения городища вырастает доля говядины, уменьшается доля баранины и растет доля верблюжатины (Яворская Л.В., 2011б, с.154). Таким образом, уменьшается доля скота, нуждающегося в пастбищном разведении и возрастает доля скота, который может содержаться в стойлах. Поскольку в материальной культуре и в традициях домостроительства не прослеживается радикальной смены населения города, причины новых приоритетов в мясном потреблении следует искать в изменениях экологической обстановки и окружающего ландшафта. Из материалов памятника и исследований почвоведов понятно, что произошли изменения в режиме обводнения местности: город оказался подтопленным с нескольких сторон. Почвоведческие исследования показали, что в XIV веке произошло резкое и быстрое повышение уровня Каспийского моря, вероятно носившее характер катастрофы. Район городища Самосделка оказался в прибрежной зоне дельты, особенно опасной в период катастрофических нагонов. Природные катастрофы могли послужить причиной упадка и даже гибели поселения (Бронникова М.А, Зазовская Э.П., Аржанцева И.А., 2001, с.43-47).
Вполне вероятно, что подъем уровня воды был не настолько катастрофичным и начался еще в XIII веке. Территория пастбищных угодий в дельте Волги значительно сократилась и, по-видимому, изменился режим содержания животных в округе, которая поставляла мясо горожанам (Яворская Л.В., 2011б, с.154). Затопление или частичное затопление дельты Волги к XIV веку действительно носило катастрофический характер. Последствия этого затопления сохранялись довольно долго – вплоть до XVIII века, когда вода слегка пошла на убыль. Лишь после спада воды стало возможным освоение дельты Волги русским населением. В частности, именно в XVIII веке и было основано русское село Самосделка. Новый водный режим, установившийся в дельте, можно проиллюстрировать даже картами Астраханской губернии XIX века.
Население дельты Волги – полуоседлые огузы – были вынуждены под влиянием быстро наступающей воды уходить на север, покидать дельтово-пойменные угодья области Саксин и вливаться в население недавно основанных золотоордынских городов. Таким образом, именно с этой природной катастрофой можно связать “начало конца” области Саксин.
Последний подъем Саксина (1320 годы - 1350 годы). К периоду правления хана Узбека на Самосдельском городище относится последний этап строительной активности – происходит полная перепланировка городско территории, ликвидируются следы разгрома почти столетней давности, сносятся и разравниваются руины сооружений домонгольского времени. На их месте возникает правильная застройка квадратными домами с турлучными стенами. Интерьеры этих домов были конструктивно приближены к золотоордынским жилищам, но сохраняли ряд местных особенностей. В обиходе населения городища появляется довольно значительно количество золотоордынской посуды, производившейся в мощных гончарных центрах Нижнего Поволжья. Видимо, Самосдельское городище на последнем этапе своего существования оказалось втянутым в процессы, протекавшие на внутреннем рынке Золотой Орды, и это позволило старому городу найти свое место в новой экономической системе. Об этом говорит повышение уровня жизни населения, а также сам факт строительной активности.
Именно в этот период начинается, собственно, активное денежное обращение на Самосдельском городище. Самый ранний золотоордынский дирхем, найденный здесь, может быть отнесен к эмиссиям Сарая или Укека времени Токты. Зато зафиксировано в раскопах и собрано на поверхности значительное количество пулов 1310–1330 годов. Как пишет Е.Ю.Гончаров, этот факт показателен для истории города. “Его развитие со второго десятилетия XIV в. шло наравне с развитием других, уже сложившихся или новооснованных городских поселений. Последняя часто находимая группа пулов - это типы 731 года хиджры (1331 г). Даже чрезвычайно многочисленные на всех золотоордынских городищах пулы 734-742 годов хиджры с изображение Солнечного Барса (так называемый “Лев и солнце”) на нашем городище встречаются редко. Монет с более поздними датами найдено всего несколько. Последняя из них – пул Тулунбек-ханум, Сарай ал-Джадид, 773 год хиджры. Эти нумизматические факты ясно показывают процесс затухания жизни города в дельте Волги, пришедшийся на 1330 годы. То есть, в этом десятилетии существование города практически прекратилось, а несколько монет шестидесятых-семидесятых годов XIV в. являются либо утерями во время визитов на развалины, либо, как мне кажется, связаны с доживанием здесь очень небольшой группы населения” (Гончаров Е.Ю., 2011, с.149-150).
В начале XIV века уровень воды стал неожиданно и резко повышаться. На раскопе 2 на Самосдельском городище был обнаружен колодец, яма которого в средней части чрезмерно расширена и имеет трещиноватые стенки – отмокающий культурный слой, в котором она была выкопана, обваливался внутрь и портил колодезную воду. Колодец был забит землей и поверх него в первой четверти XIV века было возведено жилое сооружение – квадратный дом с сырцово-кирпичными стенами, тандыром и канами. Данное сооружение было прослежено частично, поскольку сильно размыто водой (Васильев Д.В., 2011а, с.46-47). В 30-50 гг XIV века начинается действительно катастрофический подъем уровня воды в Каспийском море и за счет этого – подпор воды в реке. Территория городища оказывается затопленной и надолго скрывается под водой.
Целый комплекс причин привел к упадку и гибели города и области Саксин. К ним относится и природный фактор – подъем уровня воды в море и в реках, и экономический – в низовьях Волги в XIII веке возводятся новые величественные и многолюдные города Золотой Орды, с которыми старый торговый центр не мог уже