Алексей Богачев
О некоторых закономерностях практической психологии
(опыт, сомнения, знания, вера)
Посвящается
А.К. Колеченко.
УДК
ББК
Рекомендовано к изданию
Кафедрой психологии развития и образования РГПУ им. А.И. Герцена
Президиумом МОО «Петровская Академия Наук и Искусств»
Рецензенты:
Доктор психологических наук, профессор В.В. Семикин
Доктор педагогических наук, профессор
Б.А. Титов
Врач-психотерапевт
А.А. Щеголев
Научный редактор: доктор психологических наук, профессор В.Е. Семенов – СПб, 2016
И Издательство
В настоящей работе представлена система законов и закономерностей практической психологии в контексте «синтетической» теории психической реальности. Достоинством материала является его научность и доступность одновременно, а также опора на конкретные примеры и проверяемые самим читателем наблюдения.
Книга, являясь в существенной степени эксклюзивным материалом, основанном на опыте автора, представляет интерес как для специалистов в области психологии, так и для широкого круга читателей, интересующихся феноменами душевной реальности человека.
ISBN
Сведения об авторе:
Алексей Михайлович Богачев, психолог-консультант, публицист, автор ряда научных работ, преподаватель психологии в должности ассистента, старшего преподавателя, доцента в КГПА, СПбАППО, СПбГУКИ, РГПУ имени А.И. Герцена.
© Богачев А.М.
Содержание
Введение стр. 4
Глава 1 «О психической реальности » стр. 14
Глава 2 «Аксиомы практической психологии: базовые аспекты теории » стр. 19
Глава 3. «Модальности, принципы и правила работы с психической реальностью » стр. 34
Глава 4. «Мир сновидений и символы » стр. 43
Глава 5 «Работа с самообманами «эго» и некоторые другие вопросы » стр. 69
Глава 6. «Некоторые закономерности в области телесно-ориентированной психологии » стр. 89
Глава 7. «Модальность поведения, или «Немного об НЛП » стр. 116
Глава-бонус. «Некоторые закономерности в области психологической типологии » стр. 123
Заключение стр. 131
Приложение (неполный список законов и закономерностей психологии) стр. 143
Введение
Часть
Книга, которую Вы держите в руках, написана для разных категорий читателей. С одной стороны она обращена к профессиональным психологам, с другой — к людям, так или иначе интересующимся психологией, а с третьей, к тем, кто считает психологию лженаукой, но время от времени подтверждает данное убеждение чтением психологических книг и (или) встречами с психологами.
Вы спросите меня: как можно обращаться ко всем этим людям одновременно? На самом деле, вышеназванные категории читателей во многом совпадают друг с другом и (или) нуждаются в одном и том же материале, изложенным чуть разными стилями и словами.
Почему это так? Да потому, что очень часто «дилетант» понимает в психологии человека гораздо больше, чем армия дипломированных психологов, которых ныне развелось столько, что палку можно кинуть, и попадешь в специалиста «науки о душе». Представим себе подростка, который «не спит, но видит сны», читает Ницше, Шопенгауэра, Достоевского и Паланика, ходит по крышам под звездным небом и действительно многое чувствует и осознает в реальности мира души. Представим также, что этот подросток затем приходит на психологический факультет в среднестатистический вуз, где его начинают пичкать большим количеством умных книг, не имеющим никакого отношения к психологической практике (у этого правила есть редкие исключения, например, Институт педагогики и психологии РГПУ имени А.И. Герцена). И через несколько лет такой бывший подросток теряет то знание и понимание, что были у него раньше, и начинает (в лучшем случае) хорошо ориентироваться в тенетах научных фраз, но категорически не умеет обращаться к непосредственной реальности душевной жизни, связанной с феноменами бессознательного, а также, скорее всего, вообще отрицает все, что нельзя «измерить», и что не лежит на поверхности сознания. Встречаясь с другими бывшими подростками, которые давно уже забыли о мире запредельного (трансцендентного), они только подтверждают их «взрослое» мнение о том, что «психология — это шарлатанство или скучно», но все равно и тех, и этих тянет к тайнам сновидений, а также к феноменам любви и смерти, вины и прощения, стыда и освобождения, привязанности и потерь, сопричастности и становления «я»...
Таким образом, моя книга — это разговор и с теми читателями без психологического образования, которые знают, что мир психики за пределами сознания существует, но нуждаются в наполнении этого знания чем-то реальным, и теми «не-психологами», которые интересуются психологией, одновременно ее отвергая, и теми дипломированными специалистами в области психологии, которые сознательно далеки от глубинной психологии, но любопытствуют, что еще скажут ее адепты.
Более того, мой труд адресован и к профессиональным психологам, работающим в области практической глубинной психологии в различных ее направлениях. Дело в том, что сегодня, я в этом убежден, громадное количество накопленных в психологии, прежде всего, в западной психологии, психотеорий и психотехник должны быть, насколько это возможно, просеяны сквозь фильтр русской культуры, имеющей основание в Православной вере. В противном случае мы, психологи, можем наткнуться и натыкаемся на большое количество «подводных камней». В настоящей книге я делаю свою скромную, несовершенную попытку, осуществить синтез русского и христианского видения мира с целостным пониманием человека именно в практической психологии. Другими словами, я стараюсь ответить на вопрос: как русская экзистенциальная психология (то есть психология смысла) структурирует ряд психотеорий и отсекает от себя ряд других психологических учений, учитывая и по своему объясняя некоторые их положения.
И делаю я это без каких-либо «предварительных условий», то есть, опираясь на факты психической реальности, доступные для восприятия и академика, и маленького ребенка, а также на эмпирические данные, так или иначе зафиксированные различными направлениями научной психологии и описанные в доступных мне источниках информации.
Конечно, задача — трудная. Но, согласитесь, она оправдывает попытку ее решить, оправдывает с позиций самых разных по статусу, области интересов, возрасту и т. д. интересов. В своей практической работе я вместе с теми, кому Бог дал помочь или постараться помочь, как мне видится, нашли, в буквальном смысле нащупали ту синтетическую теорию и практику совмещения русской психологии и христианских ценностей с практикой, всамделишной практикой психологии. Одновременно, мы встретились и с опасностями, которые влечет за собой практическая психология, особенно та практическая психология, которая находится под могучей властью тени.
Все эти соображения и привели к тому, что книга написана для, казалось бы, далеких друг от друга читателей, что, конечно, во многих случаях означает чередование научного и популярного стилей. В этом — ее достоинство и ее недостаток одновременно, это как усложняет ее восприятие, так и делает его многомерным.
Что ж, думаю, что путь к формированию полноценной практической школы русской психологии, если она и будет создана, является очень длинным и трудным. Мы же в самом начале пути.
Часть
Итак, начнем.
Многие утверждают, что психология, якобы, «не наука». Мол, нет в ней описания и объяснения таких закономерностей, какие сформулированы, скажем, в химии или в физике. Нет якобы и фактов, предъявляемых, например, историей. И, соответственно, нет и основанной на научном методе психологической практики.
Такие заявления – ошибочны. На мой взгляд, данная ошибка связана со следующей закономерностью, сформулированной психологом К.Г. Юнгом: «…можно заниматься с помощью одного лишь интеллекта любой наукой, кроме психологии…именно благодаря «аффекту» субъект становится сопричастным реальности…бессознательного боится гораздо большее количество людей, чем это можно было бы ожидать…»[1].
Дело в том, что выявляемые психологией психические (психологические) факты и соответствующие закономерности неизбежно вызывают эмоции и зачастую бессознательное сопротивление переживанию этих эмоций.
Э!- скажет тут, хитро прищурившись, иной читатель, а кто Вам сказал, что «бессознательное» существует? Где доказательства? А доказательства лежат, что называется, на поверхности. Вот вам для примера психические факты и закономерности, которые ничем не хуже тех фактов, которые предъявляет нам та же историческая наука.
1) Так называемая психопатология обыденных действий. В нашей жизни мы совершаем множество непреднамеренных ошибочных действий типа описок, очиток, оговорок и т.д. Какая сила изнутри заставляет нас нарушать сознательно запланированное действие, причем иногда вопреки отчаянным усилиям сознания? При этом при анализе нередко выясняется, что эти оговорки, очитки, описки детерминированы нашими (но скрытыми от нас) желаниями, побуждениями, убеждениями.
2) Сновидения и другие измененные состояния сознания. Измененные состояния сознания фактически являются состояниями бытия в запредельном (бессознательном), состояниями выхода за пределы сознания, встречи с кем-то или чем-то существующим в нашей психической реальности, но не в сознании.
3) Воспоминания, в том числе вытесненные воспоминания. Где хранится то, что не помнит сознание, но что находится в психической реальности, и может быть возвращено в сознание? Где находится то, что человек вытесняет из сознания (кстати, вытесняет бессознательно), и что нередко вторгается в сознание (припоминается в самый неожиданный момент). А где находится воспоминание (слово, образ, формула и т.д.), которое мы всеми сознательными силами пытаемся вспомнить, но по какой-то причине не можем?
4) Обмороки и прочие варианты потери сознания. Где человек находится тогда, когда теряет сознание?
Что ж, скажет воображаемый читатель, все это неплохо, но где данные экспериментального исследования? В ответ на этот вопрос автор имеет право в свою очередь наморщить нос и сказать: в случае психологической работы, в целом, и психологического исследования, в частности, свойственный так называемым естественным наукам эксперимент, как правило, не нужен.
Психическую реальность следует изучать напрямую, в самой этой реальности.
К данной мысли мы еще вернемся, а пока, чтобы все-таки угодить нашему воображаемому другу, предъявим и экспериментальные свидетельства существования бессознательного. Они появились еще в XIX веке.
Процитируем отрывок из работы Шойфета «Нераскрытые тайны гипноза»: «Карл Александр Фердинанд Клуге (1782–1844), профессор Императорской прусской медико-хирургической академии, в своем исследовании животного магнетизма, изданном в Вене в 1815 году, описывает один из первых опытов с отсроченным внушением, проделанных магнетизером Монилессо. Суть одного из них в том, что Монилессо внушил молодой девушке мысль прийти в дом, в который она ни за что не хотела идти в бодрствующем состоянии. Сам Монилессо издал описание этого опыта в 1789 году под названием «Neurolog. Centralbl». У бременского врача Адольфа Фердинанда Веингольда тоже есть подобное наблюдение (Wemgold, 1805, s. 124). 126 Versuchemer Darstellung des ammalischen Magnetismus als Heilmittel, Wien, 1. Th. p. 166. С трудом верили, что женщина могла забыть содержание внушения и через неделю пришла в указанное место в назначенный час, не зная истинной причиной своего визита. Многие ученые выражали сомнение в возможности такого опыта, хотя еще в 1823 году Бертран считал его банальным. Александр Бертран, о котором в свое время расскажем, лучше своих современников понимал роль постсомнамбулического внушения.
Одним из первых он описал любопытный опыт: внушил загипнотизированному прийти в назначенный день и час в Политехническую школу, где он преподавал. «Чтобы он выполнил это внушение, — говорит Бертран, — вовсе не нужно об этом напоминать, когда он проснется. В назначенное время, независимо от него, явится желание сделать то, что ему внушили, причем субъект не сможет дать себе отчет, что именно толкает его действовать в этом направлении» (Bertrand, 1823, р. 199). Сходную мысль высказал Делёз: «Магнетизер может внушить находящемуся в сомнамбулизме субъекту какую-нибудь идею или действие, которое он должен выполнить наяву, сам не зная почему. Магнетизер может внушить сомнамбуле: «Вы вернетесь домой в таком-то часу; сегодня вечером не пойдете в театр; без сопротивления выпьете такое-то лекарство» и т. п. Сомнамбула почувствует склонность сделать все, что ей было предписано, не подозревая, что это лишь внушение» (Deleuze, 1825, р. 118)[2].
Сеанс гипноза в XIX веке
А вот пример неуемной исследовательской деятельности в XX веке, описанный в современной научной работе: «Силверман (Silverman, 1976) также использовал метод подпороговой психодинамической активации для оценки кардинального положения фрейдовской теории депрессии — а именно, что данный симптом предполагает направленность на себя неосознанных агрессивных желаний. Результаты многих исследований (проведенных на пациентах, склонных к депрессии) показали, что подпороговое [то есть посредством 25 кадра (здесь и далее комментарии в квадратных скобках мои А.Б.) ] предъявление материала, содержание которого предназначено для усиления агрессивных желаний (например, фраза «Людоед пожирает человека» или изображение человека, закалывающего другого острым оружием), ведет к углублению депрессивных состояний. В то же время, усиление депрессивной симптоматики (определявшееся методом самооценки по шкалам настроения) не было выявлено после подпорогового предъявления нейтрального стимула (изображение летящей птицы)»[3].
Что до XXI века, то в данном контексте вызывает интерес результаты эксперимента, посвященного эффекту «плацебо». Газета «Medical News Today» со ссылкой на журнал «Pain» сообщает, что таблетки-«пустышки» оказывают целительное воздействие, в том числе, на людей, которые не верят в их пользу.
В статистически значимом количестве случаев такие «плацебо» уменьшает хронические боли даже у тех, кто заранее осведомлен об их бесполезности с биохимической точки зрения. В эксперименте, проведенном исследователями из США и Европы, приняли участие испытуемые с хронической болью в пояснице. Около 85-88% из них до того принимали лекарства с обезболивающим эффектом. Перед началом эксперимента врач рассказал каждому из них, что такое «плацебо». Затем испытуемые были разделены на 2 группы: контрольную и экспериментальную. Члены первой получали стандартное лечение, а членам второй, помимо реальных препаратов, «назначили» принимать дважды в день бесполезные с медицинской точки зрения таблетки из целлюлозы. Для усиления эффекта на банке с фиктивными таблетками было написано: «Плацебо».
Каков же результат? Испытуемые, принимавшие только лекарства (контрольная группа), через 3 месяца сообщили о снижении ноющей боли на 9% и острой – на 16%. Участники же экспериментальной группы, принимавшие вместе с обычными лекарствами и плацебо, сообщили об уменьшении на 30% и хронической, и острой боли. Кроме того, они отметили уменьшение на 29% боли при выполнении движений, которые они раньше делали с трудом.
Что это значит? А это значит, что реально существует такая ситуация: помимо сознания, которое усваивает информацию («эта таблетка бесполезна, ее специально создали в целях внушения»), эту же информацию одновременно воспринимает какой-то центр обработки за пределами сознания, и не просто воспринимает, а соответствующим образом реагирует, и этот центр – тоже наше «я». Представьте себе, что одновременно с вашими мыслями - «это просто кусочек целлюлозы» - одновременно вы же (да, именно вы!) думаете внутри себя (и не замечаете этого!) что-то типа «Это исцеляет». И это исцеляет. Получается, что вы думаете и ощущаете нечто одновременно, как минимум, в двух местах. И это не психопатологическое, а вполне себе психологическое явление…
Итак, феномен, называемый бессознательным «я» существует, и это - закон психической (а также психофизиологической) реальности, причем, как нетрудно догадаться, функционированию того, что мы называем бессознательным, соответствуют определенные закономерности [среди них и та, согласно которой человеку даже в состоянии гипноза невозможно в полной мере внушить то, что противоречит его базовым, глубинным нравственным ценностям и основным инстинктам (любящую мать гипнотизер не может заставить убить своего ребенка].
Причем это – факты, касающиеся так называемого «низшего бессознательного». Согласитесь, уже их осознание может пугать, хотя, конечно, и влечет к себе.
Существуют и другие факты, доступные восприятию каждого человека, и открывающие перед нами доказательства существование неосознанных феноменов более высокого порядка.
Первый психический факт, который открывается нам, называется «я есть». Это тот факт, что дан каждому из нас, но не каждым осознан.
«Я-есть» - это не сами по себе ощущения, эмоции, мысли, а источник ощущений, эмоций и мыслей, способность их испытывать, переживать. Если просто сосредоточиться на чувстве себя как первичного «я» и «разотождествиться» (термин из такого направления психологии, как психосинтез) с тем же потоком ощущений или эмоций, то перед нами открываются многие новые возможности, скажем, возможность управлять ощущениями или эмоциями.
Однако само по себе обращение к «чистому центру «я», так или иначе, вызывает к жизни все то, что было забыто под влиянием сиюминутных переживаний, а именно феномены, связанные с любовью и со смертью.
А осмысление и переживание данных феноменов очень часто вызывает даже не страх, а ужас.
Приведем мысленные эксперименты.
Сначала вспомните какой-то эпизод из начала Вашей жизни, как можно ближе к раннему детству. Разрешите себе сконцентрироваться на том, что Вы видите, ощущаете, слышите в этот момент. Затем, прочертив воображаемую линию жизни, перейдите к какому-либо более позднему событию. После этого переместитесь в настоящий момент и сделайте новый шаг вперед, в некую точку будущего. А теперь шагните … в момент собственного умирания… Не правда ли, с момента начала жизни, по крайней мере, осознанной, прошел всего один миг? И такой же миг остался до смерти?
Получается, что жизнь - это один миг (тут появляются новые практически значимые закономерности переживания времени и вечности, такие например, как ускорение времени, которое в детстве течет медленно, а с взрослением все быстрее). И важно в течение этого мига (смерти-рождения) только то… а что важно?
А то, что позволяет быть, быть перед лицом вечности. Быть же, значит, любить. В самом деле, чувство себя (того самого «я-есть») изначально подразумевает, что есть кто-то еще («не-я»), то есть Другой. Здесь прошу вдуматься и вчувствоваться в только что прочитанное. В самом чувстве «я» изначально (пусть даже и потенциально) заложено чувство Другого (иного центра бытия), без которого переживание «я-есть» невозможно. Вот быть собой и, соответственно, чувствовать Другого (любимого человека) и значит - быть. Терять Другого – значит умирать, как будто что-то вырывают из груди. Звучит по-философски, но весьма жизненно и конкретно, не правда ли? И со всем этим связаны весьма конкретные законы и закономерности, общие и частные…
Вечность
А теперь в рамках второго мысленного эксперимента представьте себе следующую ситуацию: у родителей есть любимый ребенок. И этот ребенок внезапно умирает. Они помнят о нем, горюют, быть может, молятся. И вдруг появляется некто (прилетает «волшебник в голубом вертолете») и говорит: «Вот вам робот (совершенная модель) полностью повторяющий поведение вашего ребенка и полностью похожий на него образом. Живите и наслаждайтесь». Как Вы думаете, читатель, будут ли утешены родители? Я думаю, что они бы не отождествили робота с ребенком, робот не стал бы заменой ему. Но по какой причине? В роботе отсутствовало бы нечто, составляющее суть человека, суть живого существа, некий центр переживания, интенциональности, бытия.
В «железяке» нет внутренней сущности, сущности, определенным образом чувствуемой, улавливаемой нами: «Во всех ближних мы главным образом и оберегаем их духовную личность, их психическую жизнь...»[4].
Это - факт, неотъемлемый, фундаментальный факт человеческого бытия.
Он обращает нас к данностям психической реальности (а также духовной, но о ней – особый разговор) разной степени эмоциональной значимости.
Ведь помимо глубинных, экзистенциальных закономерностей существует множество прямо не связанных с ними законов и правил, имеющих непосредственное практическое значение.
Их очень важно осмыслить, сформулировать и по возможности собрать воедино для того, чтобы иметь возможность опираться на понятную и работающую теоретическую конструкцию практической психологии, основанную на логике бытия и здравом смысле.
На мой взгляд, такая теоретическая система полезна для тех, кто интересуется психологией, как профессионально, так и в любительском режиме.
Автор этой книги как практический психолог достаточно много работал, учитывая законы и закономерности практической психологии как в процессе помощи самому себе, так и при помощи другим людям. Поэтому я и взял не себя смелость представить на суд друзей и коллег данный труд, в котором сделана попытка представить универсальную схему практико-ориентированной психологической теории, основанную на конкретных законах и закономерностях психической реальности.
Представленный ниже материал структурирован следующим образом.
Вначале идет практико-ориентированная общая теория психологии, которая, однако же, может быть пропущена теми, кто на дух не переносит общую теорию…
Затем Вашему вниманию представляется концепция модальностей реальной психологической работы, после чего начинается описание законов и закономерностей, преимущественно относящейся к каждой из этих модальностей.
В самом же конце этой книги я предлагаю вам ознакомиться со списком-«выжимкой» выявленных различными исследователями закономерностей в сфере психологи. Туда, помимо закономерностей практической психологии, добавлены и некоторые из закономерностей психологии академической. Конечно, этот список далеко не полон, но, как говорится, «лиха беда начало»…
И вновь на авансцену выходит наш уже общий воображаемый друг-читатель, который ехидно спрашивает: «А не много ли ты на себя взял, любезнейший? Кто ты такой, чтобы предлагать «универсальную схему практико-ориентированной психологической теории?»
На этот вопрос я могу лишь развести руками и сказать: «Я – человек, занимающийся психологией, и сумевший отчасти помочь себе, а также оказать определенную помощь некоторым людям. В этом мне помогло то знание, которым я хочу поделиться, чтобы подвести определенную черту под половиной своей жизни. Это знание далеко не полное в рамках самой по себе психологии, не говоря уж о том, что психология, как таковая, есть только часть, и далеко не главная часть, системы взглядов о мире. А насколько мой опыт и мои размышления соответствуют реальности и здравому смыслу, решать лично Вам».
В статье «Современные методологическое проблемы в российской социальной психологии» известный отечественный психолог В.Е. Семенов приводит высказывание своего учителя Е.С. Кузьмина: «исходным пунктом исследования [равно как и практической работы А.Б.] являются общие методологические установки, которые всегда имеют место у исследователя, независимо от того, сознает он их или нет"[5]. Так что исследование предложенного Вашему вниманию текста безусловно будет определяться и Вашими «методологическими установками»
Думаю, что эта книга особо не пригодится глубоко воцерковленным православным христианам (а если и пригодится, то как дополнительная информация), тем более, духовным лицам, - они уже достигли необходимого уровня целостности, и на гораздо более высоком, чем описывается в моем труде, уровне.
Нужно понимать и то, что психологическая работа как таковая не может привести к счастью и, тем более, к совершенству и к спасению души. Она может помочь выдерживать боль жизни, обрести определенную силу, в какой степени осознать себя, стать несколько более целостным на каком-то жизненном этапе и, в предельном своей основании, начать (только начать!) движение к истинному бытию. На мой взгляд, это очень немало.
И еще: условимся, что а) под психологической работой я понимаю и консультирование, и не медицинскую психотерапию, и самоанализ, и многие другие ее виды и б) данная книга не является учебником или исчерпывающим учебным пособием – это не более чем констатация жизненных наблюдений автора, так сказать, размышления психолога перед переходом ко второй половине жизни.
Засим и начнем.
Глава 1
О ПСИХИЧЕСКОЙ РЕАЛЬНОСТИ
Мы говорим о «психической реальности». А что такое «психическая реальность»?
Термин «психическая реальность» подчеркивает особенность психического мира, как реальности, не сводимой к материальному миру.
«Существует некая особая реальность, отличная от прочих видов реальности, которая может быть изучена с помощью научных методов» писал В. Н. Дружинин»[6].
Понятие психической реальности позволяет нам лучше понять, что существуют самостоятельные психические факты, которые невозможно полностью свести к фактам «физическим» и которые подчиняются определенным закономерностям, опять-таки не сводимым к фактам материального мира.
К.Г. Юнг отмечал «Чем "психичнее" состояние, тем оно сложнее, тем в большей мере соотносится оно с целым. Конечно, элементарные психические состояния теснейшим образом переплетаются с физиологическими телесными процессами. Нет ни малейших сомнений в том, что физиологический фактор представляет собой по меньшей мере один полюс космоса психики. Но если влечения и аффекты, как и вся невротическая симптоматология, проистекающая из психического расстройства, очевидным образом покоятся на физиологическом основании, то и само это расстройство способно ввергнуть в беспорядок физиологическую упорядоченность. Если это расстройство заключается в вытеснении, то этот фактор, а именно вытеснение, принадлежит к "высшему" психическому порядку. Как показывает опыт, это уже не элементарная физиологическая причина, но, как правило, в высшей степени сложное образование. Например, им может быть рациональное, этическое, эстетическое, религиозное или иное как-то связанное с традицией представление, для которого наука не находит физиологического базиса. Эта сфера доминант высокой сложности образует другой полюс, психики. У него есть своя энергия, которая в иных случаях многократно превосходит энергию физиологически обусловленной психики»[7].
Существуют неоспоримые доказательства существования именно психической реальности:
А) Человек изначально существует в соотношении с Другим (а можно даже сказать, существует в Другом). В Другом изначально находится центр индивидуального человеческого бытия. Самоощущение человека, его «я» формируется именно в соотношении с Другим, благодаря взгляду на себя со стороны. Таким образом, специфически человеческое бытие изначально трансцендентно, т.е. протекает вне индивида, как центра активности. Отсюда следует, что человек по своей сущности находится в психическом поле (поле особого взаимодействия, причем на разных точках этого поля). Даже схема тела и образ тела строятся и принимаются «я» (также психическим образованием) в результате функционирования психики и в рамках психической реальности.
Б ) Каждый человек живет верой во что-то. Основа воли к жизни каждого из нас — та реальность, которая конституирует наше «я». Камикадзе и герои могут умереть ради Идеи. Самое страшное для человека — потеря, крах его психической реальности. Тот же камикадзе с радостью умирает во имя своих идеалов. Ужас для него — узнать, что они ложны. Потеря веры приводит человека в смерти, причем за психической смертью следует физическая. В качестве примера такой смерти можно привести случай с рефрижератором: два человека случайно вечером оказались закрыты в большом холодильнике, технологическая температура которого минус 20 градусов по Цельсию.
Наутро их нашли мертвыми с признаками обморожения. Однако оказалось, что холодильник был выключен. Другой пример: в случае отсутствия или разрушения душевной связи человек умирает, несмотря на все материальное благополучие. В благополучных американских детских домах младенческая смертность в пять раз выше, нежели в семьях американских бедняков-алкоголиков. И, наконец, еще один факт (на сей раз из мира животных): крысы, опущенные в бочку с водой, откуда невозможно выбраться, обычно тонут через несколько минут. Но если их вытаскивают их бочки и затем вновь бросают туда, то крысы держатся на воде примерно до 80 часов.
В) Человек — не машина. Как мы выяснили выше, если людям, у которых умер близкий, предложить супербиоробота, практически полностью повторяющего поведение, запахи и т.д. умершего, то это не станет адекватной заменой, ибо есть нечто, что не возникнет в любом, самом совершенном, биороботе. Это нечто и называется психической реальностью, душой, центром Вселенной.
Г) Мы можем разотождествиться с нашим телом. Во введении к настоящей книге мы также определили, что человек может сказать себе: «У меня есть тело, но я — это не только и не столько тело». В случае пересадки каждого из двух полушарий одного и того же мозга в разные тела аутотентичное «я» (в отличие от субличностей) по определению не разделится пополам. Если человека клонируют, то его «я» отнюдь не переселится в клона, хотя физиологически клон будет полной физической копией «оригинала» (может быть, именно по причине двух «субъектов» и делится на две зародышевая клетка, из которой получаются два тела однояйцевых близнецов).
Д) Наконец, существует еще одно доказательство существования психической реальности, причем специфически человеческой психической реальности. Только человек способен поставить вопрос о смысле жизни. Только человек может осознанно выйти за пределы самого себя, только человек обладает самосознанием. Только человек способен к осмысленной трансценденции. Таким образом, последнее доказательство является своеобразным витком спирали и отсылает нас к первому доказательству.
В процессе работы с психической реальностью мы должны на что-то «опираться».
Важно понимать, что эмоции, убеждения, воля сами по себе являются проявлениями некого центра активности, некого «внутреннего я», представляющего собой «исходную точку» бытия конкретного живого существа. Иногда эту точку называют душой или духом, но здесь мы не будем употреблять эти понятия, потому что: а) мы используем понятийный аппарат, принятый в светской психологии; б) i) даже если бы мы их использовали, мы бы должны были признать, что дух и душа все равно кому-то принадлежат и ii) дух и душу что-то объединяет, причем не только и не столько тело (ведь дух и душа принадлежат к сфере нематериального). Итак, определим те феномены, которые позволяют нам говорить о феноменах собственно психической реальности.
а) «Субъект» — изначальный центр активности, истинное «я» человека, начало его внутренней движущей силы (которую и нужно «пробудить» в ходе психологической работы). Субъект осуществляет акт проявления воли.
б) «Личность» — обладающая энергией целостность, проявляющаяся в системе взаимоотношений субъекта (с Другими и самим собой). Личность – это все богатство взаимодействия конкретного субъекта, его внутренний потенциал позитивного напряжения, системное многообразие его внутреннего и внешнего мира.
Как мы видим (слышим, ощущаем), человек становится субъектом и проявляет себя как личность именно в процессе взаимодействия с Другим.
в) «Другой» - иной центр переживания мира, иное «я». Речь идет о всегдашнем взаимодействии субъекта с кем-то Другим, укорененности субъекта в Другом (закон: субъект изначально существует в Другом).
Получается, что человек как субъект изначально и постоянно находится и «в себе», и «вне себя», за пределами себя.
И здесь мы приходим в двум важнейшим понятиям, понятиям: сознания и бессознательного (запредельного).
г) «Сознание», «бессознательное» и их напряженное единство.
Сначала дадим определения.
Сознание - это то, что я и Другой «знаем совместно» в данный момент времени (при этом «точкой отсчета» является именно «я»). К.Г. Юнг описывает сознание так: «Под сознанием я понимаю принадлежность психического материала к Я, поскольку материалу этому удаётся стать им воспринятым. А то, что Я не может воспринять, остаётся бессознательным. Сознание является функцией или деятельностью, которая поддерживает взаимосвязь психического материала с Я» (GW 6, § 758)[8]. Сознание - это и способность к адаптивной направленности на объект. Поэтому у сознания есть предел, поэтому человеческое сознание ограничено. Быть в Другом, отдать себя Другому, встав на его место, приняв Другого (Иное) как самоценность можно лишь выйдя за рамки того со-знания, что есть на данный момент времени. Значит, в психической реальности естественным образом существует запредельное, «бессознательное».
Определение бессознательного из краткого психологического словаря под ред. Давыдова таково: «Бессознательное — это 1) совокупность психических процессов, актов и состояний, обусловленных явлениями действительности, во влиянии которых субъект не отдает себе отчета; 2) форма психического отражения, в которой образ действительности и отношение к ней субъекта не выступают как предмет специальной рефлексии, составляя нерасчлененное целое. Бессознательное отличается от сознания тем, что отражаемая им реальность сливается с переживаниями субъекта, его отношениями к миру, поэтому в бессознательном невозможны произвольный контроль осуществляемых субъектом действий и оценка их результатов»[9].
С нашей точки зрения, запредельное (бессознательное) – это бытие-в-Другом – несомненный факт психической (да и физической) реальности.
Итак, «бессознательное» — это то, что:
А) Находится за порогом сознания (здесь понятие «бессознательное» частично пересекаетя с понятием «неосознанное»);
Б) Вытеснено из сознания в результате работы защитных механизмов психики;
В) Является вместилищем и источником возникновения архетипов, т.е. изначальных образов.
Характеристики бессознательного:
А) Оно находится вне времени и пространства;
Б) В бессознательном (запредельном) нет «нет»;
В) Его содержание дополняет (или подавляет) сознание;
Г) Его содержания на уровне сознания проявляется в символической форме;
Д) Оно обладает архетипической «структурой»;
Е) В конечном счете, противоположности объединяются за пределом привычного нам сознания.
По сути дела, суть любой психологической работы, — более здоровая и полноценная, чем раньше, интеграция субъекта и Другого, сознания и бессознательного (т.е. устранение болезненных дефектов л