Способность быть настоящим




Я Идеальный

Я вижу Идеального Хорхе скрупулезным, аккурат­ным, умным, худым. Твой образ Тебя Идеальной скорее всего складывался из того, чего от тебя требовали ро­дители, учителя или религия. В итоге Я Идеальный — это возвеличенный образ Я. Я, которое уже нельзя улучшить.

Но я также знаю, что существует еще и Я Реаль­ный, настоящий Хорхе, видимый и ощутимый, ко­торый вовсе не таков, каким я должен быть по моему мнению, но такой, какой я есть на самом деле. Разница между этими двумя сущностями порождает конфликт. Мне неприятно осознавать разницу, которую я обна­ружу, если отниму Я Реального от Я Идеального. Осоз­нание разницы, большой или маленькой, всегда по­рождает во мне одно и то же:

решение измениться.

Мы можем составить следующий график.

 

В этом решении меня поддерживают мои требова­ния к себе, которые постоянно напоминают мне. «То, на что затрачены усилия, имеет ценность». И, следова­тельно, я делаю все для того, чтобы измениться и по­степенно превратиться в того, кем я должен быть.

 

Рано или поздно я понимаю: сколько ни старайся, я не смогу стать Идеальным Хорхе. Я осознаю, что не су­мею сделаться таким, каким меня учили быть или каким я должен быть по чьему-либо мнению. И тогда мои на­дежды рушатся. Я чувствую себя неудачником.

Дальнейшие результаты предсказуемы; завышенные требования к себе, плюс тщетные усилия, плюс посто­янные переживания по поводу разбившихся надежд приводят к тому, что мое желание, силы и готовность изменяться истощаются. Вся гамма неприятных ощу­щений, которая часто ассоциируется с депрессивным состоянием, проявляется в результате резного сниже­ния самооценки.

Как и следует ожидать, снижение самооценки при­водит к ухудшению моего мнения о самом себе. Та­ким образом, разница между тем, какой я есть и каким я должен быть, увеличивается…

Как видно из схемы, чем больше расстояние меж­ду тем местом, где я нахожусь (или по крайней мере предполагаю, что нахожусь), и тем местом, где я дол­жен находиться (или считаю, что должен находиться), тем большую разницу я осознаю. Следовательно, тем хуже моя самооценка, сильнее самокритика, напряже­ние и разочарование.

Это порочный круг, тупик. Я бы назвал его невроти­ческим механизмом.

- Выхода из этого тупика нет?

- Успокойся. Когда ученые не знают, что делать, непременно появляется какой-нибудь поэт или артист и указывает им путь. В Аргентине есть юморист, ко­торого я считаю истинным поэтом. Свои карикатуры он подписывает псевдонимом Ландру. Раньше, до пе­риода военной диктатуры, в Буэнос-Айресе выпуска­лась газета под названием «Тиа Висента». На первой странице в качестве эпиграфа постоянно печаталась какая-нибудь остроумная ремарка. Все они били ге­ниальны. Одна из этих фраз, принадлежавшая Ландру, может послужить ответом на твой вопрос:

«Если ты попал в тупик — не будь идиотом, выйди там, где вошел».

- Здорово.

- Вот, мне удалось тебя рассмешить... Итак, если мы считаем, что ситуация тупиковая, надо понять, как мы сюда попали.

- Первым пунктом было Я Идеальный.

- Я Идеальный. Точно. А что такое Я Идеальный?

- Мое представление о том, какой я должна быть, либо результат моего воспитания, либо то, какой меня желает видеть общество…Мы затра­гивали разные аспекты…

- Хорошо! Все верно. Таким образом, если я хочу выйти из тупика, — а когда я осознаю, что оказался в порочном круге, скорее всего, мне захочется из него выбраться, — первым делом мне нужно избавиться от Я Идеального.

- Если я откажусь от мыслей, что должна представлять собой нечто определенное, останусь только Я Реальная.

- Точно. И если тебе не с чем будет себя сравнивать, не будет ощущения мнимой разницы, не будет поводов чего-то от себя требовать или критиковать. Тебе не придется напрягаться, чтобы стать тем, кем ты не являешься, и не возникнет депрессии из-за того, что это не выходит. Когда мы прекращаем му­чить себя, наша самооценка растет. Самокритика снижается, человек становится доволен собой, вместо напряжения проявляется естественное желание делать свое дело все лучше и лучше. Разумеется, все это повышает мнение о самом себе, следовательно, я оказываюсь в более благоприятной атмосфере, и на поверхность выходит самое светлое из моих внут­ренних Я. Самый умный, самый трудолюбивый, са­мый правильный Хорхе, неотрывно следующий со Мной Реальным по пути личностного роста, благо­даря кому я сделаюсь самым лучшим Хорхе, которым только могу стать, пусть и не таким, каким меня хотят видеть остальные.

- А что же делать с людьми, которые постоян­но твердят нам о том, какими мы должны быть?

- Вопрос не в том, что делать с этими людьми, а в том, что делать с собой с учетом собственных желаний.

- Это понятно, но мнение окружающих меня тоже волнует…

- Ну а чем оно тебе мешает? В конце концов, у дру­гих людей тоже есть полное право быть теми, кто они есть: важными, авторитетными, назойливыми перфек­ционистами или даже параноиками. И у тебя, разуме­ется, есть право слушать их, терпеть, игнорировать или расставаться с ними.

- Но как поступать, если я устанавливаю опре­деленные ограничения, а человек этого не понима­ет?

- Я думаю, надо установить их заново.

- А если и это не помогает?

- Попробуй объяснить как-то по-другому или по­проси кого-нибудь помочь тебе донести до назойли­вого человека твои пожелания.

- Но ты должен признать: бывают ситуации, когда твои ограничения всё равно не воспринима­ют.

- Если человек продолжает нарушать твои границы даже после того, как ты все четко проговоришь, объяс­нишь, подождешь и исчерпаешь все варианты помощи извне, тебе остается лишь сделать ему символический подарок пачку «Стиморола». Тогда он точно поймет.

- Что поймет?

- Что он слишком назойлив.

- Но я сама не понимаю, при чем тут « Стимо­рол».

- Интересно, удастся ли мне тебя рассмешить, какая-то ты слишком серьезная. Это старая шутка, я всегда прибегаю к ней, когда мне задают подобные вопросы. Если после того, как я установил ограниче­ния, повторил их тысячу раз и даже попросил кого-то объяснить тебе все за меня, ты так ничего и не поняла, тогда я даю тебе предупреждение в виде пачки «Стимо­рола»: тебе лучше жевать, чем говорить!

- Как здорово! Да, я знаю людей, которым жвачкане повредит.

- Вернемся к самооценке. Мы выяснили, что оценка не столько определение того, кем человек должен или не должен являться по собственному мнению, сколько признание его ценности. И эта ценность имеет слабое отношение к моим знаниям, умениям и способностям, она не зависит от того, чего ждет от меня супруга, чего от меня требуют друзья или общество, в котором я живу.

Итак. Для кого мы должны представлять ценность? Только для себя самих? А помимо этого имеем ли мы, среднестатистические жители планеты, существую­щие среди миллионов таких же людей, какую-нибудь ценность?

Хочу напомнить слова матери Терезы из Калькутты, крайне уместные в данной ситуации. На упрек: «Мать Тереза, в мире царит ужасающая нищета. С учетом числа людей, нуждающихся в помощи, то, чем ты занима­ешься, бессмысленно. Твои действия ничего не изме­нят», — она ответила: «Верно: то, что я делаю, — это лишь капля в океане, но если бы я не занималась этим, в океане одной капли не хватало бы».

Действительно, ценность каждого человека для мира, в котором мы живем, сравнима лишь с капель­кой в океане. Но эта капля необходима для того, что­бы океан был полон. Любой человек рано или поздно должен осознать свою ценность. А для этого ему при­дется кое-что сделать.

Начинать оценивать себя следует с качества, кото­рым мы обладаем исключительно потому, что являем­ся самими собой. Ценить себя только за свое существо­вание можно лишь в одном случае — если оставаться настоящим в любое время и в любой ситуации.

Способность быть настоящим тесно связана с уме­нием принимать себя, то есть с умением личности от­казаться от борьбы с собой в стремлении измениться в угоду другим людям. Как известно всем психологам, умение принимать себя необходимо для психического здоровья человека. Являться тем, кем себя хочешь видеть ты, а не окружающие, — это оптимальный способ бытия.

Еще раз напоминаю: обо всем изложенном выше надо забыть, когда речь идет о воспитании детей. Про­цесс воспитания другого человека занимает продол­жительное время; мы, по сути, показываем ему путь. Мы объясняем ребенку, как следует поступать, а как не следует, расставляя на его пути многочисленные ука­затели. Понятно, что воспитывать ребенка, не ставя перед ним целей, не бросая вызов, не требуя от него усилий, очень сложно. Но, наверное, это возможно, если делать это не спеша.

Надо признать, что воспитание недемократично, но ничего страшного в этом нет. Опасность в другом: в ходе воспитания человек получает определенную установку, ему внушают, будто стать значимым можно, лишь представляя из себя что-то. Вот эту идею и надо искоренять. Чтобы являться действительно ценным человеком, надо быть только тем, кто ты есть, и боль­ше никем.

- Это ценность изменения. Или, как ты гово­ришь, роста. Не надо становиться лучше. Нужно просто проявлять лучшее в себе, как ты только что сказал.

- Если изменения неизбежны, они пройдут успеш­но, лишь когда мы принимаем себя настоящего. На­пример, я не похудею, пока не признаю, что я тол­стый, пока не прекращу бороться со своим телом, так как процесс похудения требует бережного и нежного к нему отношения. Хотя это не означает, что только одного такого признания будет достаточно.

Как я уже говорил ранее, если человек собирает­ся работать над собой, ему надо начинать с решения стать лучше, но ни в коем случае не следует заставлять себя меняться, думая, будто сейчас он ничего не стоит.

- То есть ты хочешь сказать, даже не нужно заставлять себя становиться лучше?

- Да.

- Ты сошел с ума…

- Да. Но я не уверен, что именно это подтверждает мое «безумие». У меня что-то щелкает в голове, когда я слышу фразы, начинающиеся с «я должен»: «должен научиться», «должен навестить мать», «должен сходить поужинать с кем-то»... Эти слова фальшивы... Я еще раз повторяю: я ничего не «должен». Когда речь идет о моем желании, моей выгоде или прихоти, тогда да, я это сделаю, но именно потому, что это я так решил. Я, несомненно, хочу сделаться лучше, но не из-за того, что сейчас ощущаю себя никуда не годным. Нет, просто при этом я чувствую себя лучше, а это не отменяет того, что как личность я могу вырасти еще. Постоян­но становиться лучше — значит ощущать себя хо­рошо не только в будущем, но и сейчас, а не придер­живаться тактики «Сегодня я плохой, а завтра стану хорошим». Правильный личностный рост никогда не начинается с самокритики и недооценки самого себя. Ведь только приняв себя, я стану настоящим, а значит, полностью свободным.

- Мне интересно, существует ли такая абсо­лютная свобода?

- Хорошо, что ты задала этот вопрос, поскольку тема свободы приводит нас ко второму компоненту, составляющему самооценку, независимости. О ее значении можно рассуждать целый день. Независи­мость, о которой мы говорим, имеет отношение не столько к свободе действий, сколько к выбору правил и норм, определяющих наши решения. Независимые, свободные люди сами для себя решают, что хорошо, а что плохо, но не бессистемно, а оценивая действия и их последствия по собственной шкале ценностей.

- Это напомнило мне одну подругу. Рассказы­вая мне о своих делах, она непременно задает во­прос: «Я поступила так-тохорошо это или пло­хо?» Или еще хуже: «Я хочу поступить так-то. Что скажешь?» Думаю, она ждет советов не только от меня. Наверняка она, даже бывая на рынке, рассказывает всем о семейных неурядицах и спрашивает, стоит ли ей расстаться с мужем или нет.

- Да уж, представляю себе, возвращается она домой и подсчитывает результаты опроса: «Двадцать восемь человек сказали “да", двенадцать — “нет", значит, разве­дусь». Потешно! Действительно, независимость — это всё с точностью наоборот. Независимый человек сам принимает решения в соответствии с собствен­ными моралью и принципами. И, подчеркну еще раз, речь идет только о взрослых людях.

- Что тому нас дальше?

- Ограничение. В этом слове соединяются два значения: граница, определяющая твое личное про­странство, и вытекающее из первого значения по­нятие соседства. Таким образом, в этом компоненте самооценки совмещаются желание определить соб­ственное место и готовность установить отношения с другими. Возможно, границы необходимы для того, чтобы почувствовать себя ценным человеком. Я дол­жен установить границы своего личного пространства и защищать их — реально существующие (свою ком­нату, ящик стола, свой кошелек) и виртуальные (эмо­ции, идеологию, историю) места, принадлежащие мне. Это мое пространство, и я готов его разделить только с кем хочу и когда хочу. Другой человек может пред­принимать что угодно по поводу моих решений: вы­сказывать свое мнение, задавать вопросы, оспаривать и даже действовать вопреки моей воле. Мое же дело — дать человеку понять, что в мое личное пространство можно проникать, только когда я разрешу, до того предела, какой я установил и который допускаю, потому что это — мое пространство.

- Мне кажется, это применимо для чужих лю­дей, но не для тех, кого мы любим.

- Я могу понять, почему ты так говоришь, но не со­гласен. Умение устанавливать границы особенно важно в общении именно с теми людьми, которых люди даже и не думают вторгаться в мое личное пространство. А близкие часто посягают на мою личную свободу, зачастую даже не отдавая себе в этом отчета. Как я уже писал в «Письмах Клаудии», границы разделя­ют, но в то же время именно они нас связывают.

- Не понимаю. Значит, если мой друг, который чистосердечно хочет помочь, дает мне ненужный совет, то я должна рявкнуть на него: «Не лезь не в свое дело, твоего мнения никто не спрашивал»?

- Чтобы обозначить свои личные границы, нет аб­солютно никакой необходимости проявлять агрессию. Не надо ни кричать, ни выходить из себя. Более того, можно сказать все очень деликатно, даже вежливо: «Спасибо, я очень ценю твои намерения и благодар­на тебе за все, но, честно говоря, сейчас мне этот во­прос обсуждать не хочется». С другой стороны, в твоих словах легко уловить следующую мысль: если кем-то движут добрые побуждения, то для него жизнь другого человека может быть проходным двором. Я так не счи­таю. В любом случае, мнение, высказанное с уважени­ем к твоей позиции, не считается особым вторжением.

Некоторые люди просто не умеют устанавливать границы деликатно. Они терпят чужое вторжение, терпят, терпят... Когда терпение кончается, они злятся, взрываются и пробуют разорвать отношения. Они просто не верят, что имеют право самостоятельно очертить личное пространство, и пытаются, повышая голос, скрыть от себя и других свою неуверенность.

Как видишь, все это в первую очередь связано с са­моуважением и лишь потом — со способностью вну­шать уважение окружающим, особенно тем, кто нас сильно любит. Обоюдное уважение личного про­странства друг друга — это уже почти любовь.

- Ясно. Двигаемся дальше.

- Как правило, из-за следующего компонента воз­никает довольно много конфликтов — многие часто замечают в нем отрицательный оттенок. Тем не менее, в хорошем смысле это очень сильное свойство. Я го­ворю о гордости. Чтобы поддерживать самооценку, необходимо гордиться и быть по-настоящему доволь­ным собой... Правильная самооценка подразумевает способность не только принять все свои достоинства и недостатки, но и гордиться их сочетанием в себе.

Я повторяю, недостаточно думать, что в тебе про­сто не все хорошо, необходимо гордиться собой в це­лом, без исключений. Это сочетание достоинств и не­достатков и образует мою личность, я горжусь этим и продолжаю работать над собой.

- И последнее...

- Это способность Принимать. Неотъемлемая часть самооценки — это умение существовать, при­нимая все полезное, что дарует нам жизнь. Человек с нормальной самооценкой считает себя достойным всего хорошего, происходящего с ним. Он охотно по­лучает подарки, похвалу, ласку, внимание и, что самое главное, признание окружающих его людей.

Есть одна старинная английская легенда.

Когда-то давно некий король захотел оставить свой след в истории. Он собрал во дворце множество великих мудрецов со всего света и попросил их написать книгу о том, что они считают наиболее важным в жизни. Эту кни­гу король намеревался оставить потомкам в память о себе.

Мудрецы неустанно работали над книгой много меся­цев. Наконец они вручили королю плод своих трудов — 140 томов по 500 страниц в каждом, в которых было опи­сано все, что, по мнению мудрецов, человек должен знать об этом мире.

Король сказал:

Нет-нет. Разумеется, вы проделали серьезную ра­боту, но книга слишком велика. Никто не прочтет ее целиком. Ее надо сократить. Оставьте только самое основное.

Мудрецы еще год работали над книгой, после чего преподнесли королю единственный том, все страницы ко­торого были исписаны мелкими непонятными буквами.

Нет, — снова сказал король, — знание должно быть доступно всем людям, а не только посвященным.

Следующего варианта книги королю пришлось ждать еще два года. Наконец мудрецы вновь пришли к нему.

Вот, — произнес самый старый ученый, — кратчай­шее изложение всего, что человек должен знать о мире.

И он подал королю единственный листок бумаги, на котором была написана всего одна фраза:

«Бесплатной пищи не бывает».

Я о том, что ничего даром не достается. Более того, платить почти всегда приходится вперед. Если у тебя хорошая самооценка, ты можешь воспринимать в ка­честве пищи все, что предлагает тебе мир, так как зна­ешь: все принадлежит тебе, ведь ты заработал это, ино­гда даже не подозревая как.

Итак, иметь нормальную самооценку — значит быть настоящим, оставаться независимым, уметь определять свои границы, гордиться собой и, наконец, открыто принимать от мира то, что ты заслужил.

Способность быть настоящим

Независимость

Умение ограничивать

Гордость

Способность принимать

 

У меня ощущение, что еще не все, так?

- Да. Я думаю, самооценка формируется, пока человек маленький, а как ты сказал, ребенок зави­сит от других и очень восприимчив к внушению…

- Все обстоит именно так. Наша самооценка фор­мируется на основе отношений с другими людьми, на­чиная с родителей. И поэтому самый надежный способ приобрести здравую самооценку — родиться в «пра­вильной» семье. К сожалению, это вопрос удачи. Пред­ставь себе, некоторые считают, что человек выбирает себе будущих родителей еще в предыдущей жизни. Но я в это не верю. Родители, которые нам достаются, — образованные, невежественные, поглупее, поумнее, по­лучше, похуже — это жребий, и нам предстоит с этим жить. Разумеется, в любой семье можно что-нибудь узнать, хотя бы то, что не надо делать. Как я всегда го­ворю своему сыну: «Тебе многому предстоит научиться, в том числе и у меня. Например, если что-то во мне тебе не нравится, ты можешь проследить, как бы этот же не­достаток не появился у тебя». Это тоже часть обучения.

Как я уже отмечал, если родители относились ко мне с должным вниманием, предоставляли определенную независимость и уважали мое личное пространство, если они гордились мной и сумели уверить, что я за­служиваю их любви, если я не ощущаю вину, получая что-либо в дар, тогда я достаточно легко почувствую себя ценным человеком. Главным образом мы учимся ценить себя в отчем доме. Но не только. В любом слу­чае повышение самооценки зависит только от нас.

- Но ведь наступает возраст, когда, наверное, уже нельзя измениться…

- В возрасте нельзя переменить лишь некоторые вещи. По моему мнению, к началу взрослой жизни личность человека в основном сформирована, но небольшие изменения возможны. Хотя, вероятно, ты раз­говариваешь с психотерапевтом, который не прав...

- Нет, не в этом дело. Мне порой кажется, что счастливой я себя чувствую, лишь меняясь…

- Это отдельный вопрос. Повторяю, я считаю, что наступает момент, когда личность кристаллизуется...

- Когда же это случается? Хотя бы приблизи­тельно?

- В нашей западной культуре, в условиях мирной городской жизни, это происходит примерно в двад­цать пять — двадцать шесть лет. Что потом? Получается, если я лентяй, то так и останусь им до конца жизни? Да нет, ведь леность не является частью моей натуры, она всего лишь один из способов проявить себя, а такие способы — любой из них — могут преобразовываться бесконечно. Ведь они в конечном итоге всего лишь привычки, продукт воспитания, и их возможно изме­нить, приобретя другие, более здравые навыки. С воз­растом, несомненно, это сделать все труднее и труднее. В качестве доказательства выполним простое упражне­ние, которое займет всего секунд тридцать.

- Давай. Что надо делать?

- Сцепи, пожалуйста, пальцы рук. Обрати внима­ние, что большой палец одной руки находится по­верх большого пальца другой. У некоторых — пра­вый, у других — левый. Смотри — у тебя вверху левый, а у меня правый. Видишь?

- Да.

- Отлично. Теперь отпусти руки. Как только я до­считаю до трех, снова быстро сцепи пальцы, только наоборот, чтобы наверху оказался другой палец

Раз, два, три!

Видишь, что получилось? Сцепить пальцы не так как привык, сложно! Почему? Точных объяснений не существует, это не зависит от анатомии, это всего лишь привычка. И тем не менее ее очень трудно изме­нить.

Предлагаю еще одно упражнение. Скрести руки на груди. Снова одна рука расположена поверх другой. Так. А теперь попробуй скрестить их наоборот...

Как я вижу, тебе смешно. Что происходит?

- Я понимаю: это нелепо… Но так почти невоз­можно сделать. Нужно концентрироваться, а это занимает много времени.

- К тому же держать руки в таком положении жут­ко неудобно.

- Действительно, весьма неудобно.

- Это всего лишь дело привычки. Начать скрещи­вать руки по-другому сложно, а представь себе, на­сколько трудно перестать принимать душ в опреде­ленное время, поменять кулинарные пристрастия, стиль одежды, манеру говорить, походку, способы вы­ражения гнева и любви!..

- Да уж…

- В то же время напоминаю тебе: то, что сделать сложно, более достижимо, чем то, что сделать невоз­можно. От неприятной привычки можно избавиться в любое время, по крайней мере пока у тебя остается хоть минута жизни. Но свою натуру, как мы уже гово­рили, поменять нельзя.

Для человека важно не то, сумеет ли он, например, перестать быть меланхоликом, использующим в каче­стве психологической защиты истерические выпады, а то, готов ли он изменить свое поведение, отношение к окружающим и миру. Разумеется, все зависит от его желания это сделать.

- Мне кажется, ты всего лишь упражняешься в словесной эквилибристике.

- Ты думаешь?. Ну да... Тем не менее я предпочитаю рассуждать именно так, а не верить в запутанную тео­рию, будто моя личность сформировалась в результа­те произошедшего со мной в глубоком детстве. Лучше моя «словесная эквилибристика», чем заявления, что на меня влияет бессознательное, всецело определяю­щее мои поступки и не оставляющее за мной свободы принимать решения, и фальшивая уверенность, будто я нахожусь в руках людей, знающих обо мне больше меня самого. Мне сильнее нравится теория, гласящая, что любой может измениться, нужно только порабо­тать над собой.

Следует остерегаться доводов, которые мы часто используем в качестве оправдания своей инертности: «Ну что же, я таким родился...» Или попыток прикрыть­ся трудным детством и плохими родителями.

- Но я вернусь к волнующему меня вопросу… Если родители не научили меня ценить себя, я потерян­ный человек?

- Поскольку самооценка зависит в первую очередь от отношения родителей к нам, то иногда может по­казаться, будто мы действительно упустили время. На самом деле это не так. Большая часть обитателей на­шего несколько потерянного мира не получала от ро­дителей нужного внимания, их недостаточно ценили, не гордились ими, ограничивали свободу. Чаще всего это связано с тем, что родители делали вещи, которые на тот момент казались им важнее. Я говорю это без иронии. Как правило, родители занимаются поиском денег, чтобы прокормить детей, заплатить за их обу­чение, обеспечить жильем. Именно по этой причине детям не хватает внимания. Но — и это очень важный момент — если до человека хотя бы доходит важность повышения самооценки, он способен научиться ценить себя в любой период своей жизни, а не только в раннем детстве. Более того, не стоит видеть в этом проблему — ничего страшного тут нет, жаль лишь по­терянного времени. Чтобы почувствовать себя цен­ным, нужным и независимым, взрослому человеку достаточно найти среду, в которой он сможет приоб­рести и развить ощущение собственной значимости.

- Знаешь, о чем я думаю? Жить в семье, где ты этого не получаешь, довольно тяжело.

- Да, так и есть. Но недостаток внимания можно компенсировать в различных группах: в кружке лю­бителей литературы, в обществе наблюдателей за пти­цами, в альпинистских партиях... Не важно, по какой причине люди собираются, но если сложился действи­тельно настоящий коллектив, он заметно поддержива­ет. Его члены получают одобрение и независимость, учатся определять границы, отличающие их от осталь­ного мира и одновременно объединяющие с ним. Сплоченная группа дает своим участникам повод для совместной гордости, уважения и взаимного призна­ния. Именно по этой причине для человека так важна семья. Ведь семья — это группа, к которой он принад­лежит.

- Меня это тревожит. Я думаю о своих сыно­вьях, о наших проблемах. Мне кажется, сегодня се­мья утрачивает свою значимость как группа.

- Многие из нас принадлежат к поколению, чьи родители часто говорили: «Быстро замолчи!» Сегодня ситуация изменилась. Разумеется, если я сейчас скажу такое моему сыну, он ответит: «С чего бы это?» Более того, если я буду настаивать на своем, он станет дер­зить: «Да замолчи сам!» Хорошо это или плохо, но все мы, кому сейчас от тридцати пяти до шестидесяти лет, в одном поступаем одинаково. Мы пытаемся дать своим детям то, чего не получили от наших родителей: возможность бунтовать. Мы воспитываем это в них. Я никак не пойму, почему нас удивляет, что наследни­ки больше с нами не считаются. Мы сами научили их сопротивлению — и это правильно. Разумеется, наши дети могут пойти против нас. Но все же именно уме­ние бунтовать спасет их от последствий наших оши­бок, поможет выжить в сложном мире, который мы оставляем им, а в конечном итоге защитит их от нас. Наши дети смогут избежать того родительского воз­действия, которому подверглись мы. Им не переда­дутся наши переживания, как они передавались еще одно-два поколения назад. Моему отцу приходилось страдать от того, как обходилась с ним моя бабка. Он не мог выступать против нее, но сам начал учить меня бунтовать. И теперь я продолжаю учить этому своих детей. Вот так все и передается. И, к счастью, это спа­сет моих детей от меня.

- Чтобы дети стали ценить себя, достаточно научить их бунтовать?

- Разумеется, нет. Семья — это трамплин, с кото­рого ребенок прыгает во взрослую жизнь. Если трам­плин не упруг, хорошего прыжка не получится. Если трамплин сломан, прыгая с него, можно свернуть шею. Одной из опор такого трамплина служит уровень са­мооценки, впитанный ребенком в семье. Понятно, что человеку, которого в детстве не очень ценили, в жизни будет сложнее.

- Твои слова заставляют меня почувствовать свою ответственность и осознать значение, ко­торое для данного вопроса имеет семья. Поэтому прошу тебя поконкретнее объяснить, как научить ребенка ценить себя. Из чего складывается эта опора трамплина?

- Существуют два механизма воспитания самооцен­ки в детях. Первый, классический, заключается в том, что родители, понимающие важность самооценки, дают ребенку внимание и заботу, которые, как мы гово­рили, создают ощущение собственной значимости.

Второй механизм более тонкий, но он оказывает не меньшее воздействие, чем первый. Его можно на­звать имитацией, и зависит он от уровня самооценки самих родителей. Высокая самооценка, скорее все­го, возникнет у меня, если меня будет ценить человек, трезво относящийся к себе. Так что лучший способ научить ребенка ценить себя — поднять собственную самооценку. Но обрати внимание: обмануть ребенка не просто. Известно, что 75 процентов информации человек усваивает на невербальном уровне, поэтому дети в большей степени замечают наши действия, а не то, что мы им говорим.

- Я полагаю, это условие должно выполняться, даже если я стану искать среду для повышения са­мооценки на стороне?

- Определенно. Зачем надо, чтобы меня ценил кто- то, кого я не уважаю, или тот, кто сам плохо относится к себе?

Всегда, когда речь заходит на эту тему, я вспоминаю одну сказку. Я редко рассказываю ее на публике, пото­му что она довольно жестокая. Вот и сегодня, разго­варивая с тобой, я се вспомнил, но на этот раз решил все же поделиться. История эта доказывает, что всегда нужно быть готовым платить за свои поступки, а так­же превосходно иллюстрирует, как сильно влияют на нашу жизнь отношения с родителями.

 

В далеком селе жил когда-то один человек, ему только недавно исполнилось шестьдесят лет, но он уже совсем одряхлел и не мог ничего делать, даже следить за собой. Его жена умерла, когда рожала последнего ребенка, три старших сына завели свое хозяйство, за отцом долгое время ухаживал младший сын, но в один прекрасный день и он женился.

Сразу после этого четыре брата встретились и стали думать, что же делать с их немощным отцом. Никто из братьев не мог взять его в свой дом, а денег для найма человека, который стал бы ходить за стариком, они не имели. Они долго спорили и наконец решили заботиться об отце по очереди.

Приняв решение, сыновья, сменяя друг друга, стали ухаживать за отцом, но вскоре поняли, какое это хлопот­ное и дорогое дело. Сначала одному, потом другому бра­ту начали закрадываться в голову мысли, что старик за­жился на этом свете.

Сыновья жалели отца, но сил ходить за ним у них не осталось. Тогда братья вновь собрались и решили, что зи­мой, когда ударят первые морозы, они заведут отца в лес и оставят его там, а холод и волки сделают остальное...

Когда землю засыпало первым снегом, братья пришли в дом старика.

- Собирайся, отец, пойдем с нами.

- Сейчас? На улице же снег! — удивился отец, но под­чинился.

Оказавшись в лесу, братья стали выбирать место, где можно было бы бросить отца, чтобы он не смог найти до­роги домой. Они заходили все дальше и дальше и нако­нец вышли на большую лесную поляну.

Вдруг старик замер и сказал:

- Здесь.

- Что здесь? — удивились сыновья.

Но старик словно не слышал их, а только повторял:

- Да, именно здесь. На этом самом месте.

- Что это за место, отец? О чем ты говоришь? — спросил отца старший сын.

И старик ответил:

- Почти двадцать пять лет назад я бросил здесь свое­го отца.

 

- Я сейчас расплачусь… Очень жестоко. Пони­маю, почему ты ее не рассказываешь.

- К счастью или к несчастью, в этом определяющая сила воспитания. Как правило, мы относимся к роди­телям так, как они нас научили, как они относились к своим родителям и каким образом наши дети будут относиться к нам.

Когда дети видят, что мы любим своих родителей, заботимся о них и поддерживаем их, они и сами в бу­дущем станут так делать. Но если я постоянно повто­ряю: «Когда же наконец умрет мой старый отец?» — в один прекрасный день и мой сын задумает бросить меня в лесу. Подобным образом проходят и остальные уроки воспитания. Если я твержу, не переставая, что не­навижу работу, жизнь ужасна, а я ничего не стою, если моя самооценка низка, как же я смогу научить своего сына (сына человека, ни во что себя не ставящего) це­нить себя? Только тот, кто ценит себя, способен пере­дать это умение своим детям.

То же самое происходит, когда самооценку при­ходится повышать взрослому человеку. Лучше всего это получается среди людей, которые гордятся собой и умеют управлять своей жизнью.

- Твои слова важны, и я согласна почти со всем. Но ты ничего не сказал о любви к себе. Как же так?

- Да, верно, если мы вновь вспомним компонен­ты самооценки, то заметим, что любви к себе среди них нет. Я считаю самооценку чрезвычайно значимой, она один из столпов психического здоровья. А любовь к самому себе — это близкое качество, но другое.

- У меня есть сомнения относительно твоих составляющих хорошей самооценки. По поводу сло­ва «гордость». Тебе не кажется, что гордость ско­рее недостаток?

- Все зависит от твоей позиции. Потому я и огово­рился, что это сложное понятие. Но лично я достаточ­но горд тем, что я такой, какой есть.

- Разве это не тщеславно?

- А разве это можно назвать тщеславием? Тщесла­вие — это уверенность в том, что я лучше тебя и всех остальных.

В Мексике мне рассказали один анекдот об арген­тинцах в Испании.

 

Некий профессор, читая лекцию, заметил:

- Тщеславие... это маленький аргентинец, который живет внутри каждого из нас...

Тут со второго ряда поднялся мужчина:

- Можно вопрос?

Профессор кивнул, и мужчина сказал:

- Я аргентинец. Почему это я маленький?

 

- Ну да, об этом и речь. Разве тщеславие не явля­ется результатом чрезмерно раздутого эго? Разве гордость не антоним скромности?

- Наверное, это зависит от того, кого ты назовешь гордым. В моем понимании гордиться собой — не зна­чит заливать другим о собственной важности, а гово­рить это самому себе, шепотом.

- Я всегда считала, что быть скромным лучше, чем гордиться собой.

- Ты продолжаешь упорствовать... Скромность — это противоположность тщеславию. Но тщеславие не эквивалент гордости. Радость, которую испытывает отец, когда его сын с отличием заканчивает универси­тет, — это настоящая гордость. Но если он начинает кичиться этим перед друзьями — тщеславие.

- Я понимаю. Не надо думать, будто до меня ни­чего не доходит, но все равно это слово не дает мне покоя.

- Ну тогда назови это ощущение, как тебе нравит­ся. Понимаешь, для меня, грубо говоря, мочиться под себя — значит мочиться под себя. Если кто-то предпо­читает называть это энурезом, потому что так звучит деликатнее, — да пожалуйста. Так и здесь. Если тебе не нравится слово «гордость», используй какое-нибудь другое!

Главное — помнить: важно именно гордиться сво­ей жизнью, а не просто быть ею довольным. Я никогда не забуду того ощущения гордости, которое возникло у меня, когда мои дети, Демиан и Клаудия, наперебой рассказывали нам с женой, как понравилось их дру­зьям гостить у нас. Они то и дело повторяли возгла­сы приятелей: «Ого, какой красивый дом! Какая у тебя красивая мама! Все было так вкусно!» Мы с женой были тогда чрезвычайно горды, ведь ту атмосферу в доме, которую мы создали и старались поддержи­вать, заметили не только наши близкие, но и люди со стороны.

- Самооценка сильно связана с личными дости­жениями и гордостью?

- Да. Но она не должна зависеть исключительно от достижений.

- М-м-м… Не знаю.

- Это мое мнение, можешь не соглашаться.

Послушай. Если мы и дальше будем встречаться и беседовать, я хотел бы кое-что прояснить. То, о чем я говорю, всегда лежит в основе моего мировоззрения. Да, я часто настаиваю на своем, иногда бываю даже ре­зок, но не позволяй себя обманывать. Это лишь одна из многих точек зрения, только мое мнение. Если че­ловеку приходится много беседовать с другими, со временем он начинает говорить по-настоящему убе­дительно. Но это не значит, что он прав. Заме



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-26 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: