Проповедью самоистребления под видом "спасения души" или "спасения от власти антихриста" было охвачено население на огромной территории: от Поволжья на север и на восток, через Урал в Западную Сибирь. При этом эпидемия массовых самоубийств проходила на фоне не прекращающихся с 1668 года раскольнических бунтов, так что издание Указа 1685 г. было вызвано деятельностью мятежников и "зажигателей", а не наоборот. Об этом свидетельствуют первые три пункта этого Указа:
1) раскольников, которые хулят Церковь, производят в народе соблазн и мятеж и, несмотря на увещания, будут продолжать упорствовать, "по трикратному у казни допросу, буде не покоряться, жечь в срубе";
2) если покорятся, то отсылать под строгий надзор и испытание в монастыри; в случае вторичного совращения их в раскол казнить смертию;
3) раскольников, увлекающих людей к самосожжению, сжигать самих.
Далее: кто совершал вторичное крещение над людьми, уже раз крещенными, детьми и взрослыми, таковых казнить смертию; кто перекрещивался у раскольников, если они раскаялись, то отсылать для исправления в монастыри, в случае же упорства казнить смертию; совратившихся в раскол недавно и по неведению отдавать под надзор духовным отцам; обвиняемых в расколе, но в нем не сознавшихся, а позднее уличенных, бить кнутом и ссылать в отдаленные города. Того, кто только укрывает раскольников, если сознается, то, смотря по вине, бить только кнутом или же ссылать в отдаленные города.
Таким образом, Указ о преследовании раскольников вплоть до смертной казни был издан через 13 лет после первых сообщений о массовых самосожжениях, при этом казнили только нераскаявшихся. Это условие, по-видимому, А. Н. Пыпин и расценивает как "безвыходное положение", из-за которого раскольники "нападали на мысль" выйти из него путем самосожжения. В чем же они должны были каяться, или, как объясняют раскольники, "отказаться от своей веры"? От них не требовали отказаться от веры в Святую Троицу, в Иисуса Христа, Сына Божия, в Богородицу, в едино крещение и в воскресение мертвых; они должны были лишь покаяться в том, что хулили Церковь, православные храмы и Святые Таинства, четвероконечный крест и имя "Иисус", что в нарушение Символа веры вторично крестили православных людей и уговаривали их совершить смертный грех самоубийства.
Несмотря на Указ 1685 года и строгие меры, гари продолжались.
В те времена Церковь полагала, что такая хула недопустима, а гражданская власть ее в этом поддерживала и "церковных мятежников", хульников, святотатцев и кощунников считала уголовными преступниками. Теперь времена изменились, и многие считают "благочестивых старообрядцев" чуть ли не более православными, чем оставшихся верными Православию людей.
6. Апокалиптические чаяния за "круглым столом"
Приведем в качестве примера деятельность редакции газеты "Завтра" по реанимации и пропаганде казалось бы забытых, а на самом деле до сих пор бытующих в среде раскольников языческих и богомильских "учений" со всеми вытекающими из него последствиями.
В марте 1998 года главный редактор газеты " духовной оппозиции" "Завтра" А. Проханов решил поговорить за "круглым столом" со староверами, коих он называет " духовным слоем" и " духовными изгнанниками". "Русские интеллигенты, которые объединены вокруг этого органа печати", можно сказать, "духовная прослойка", были представлены тремя писателями - А. Прохановым, А. Дугиным и В. Личутиным. Со стороны "духовных изгнанников" участвовали представители двух организаций: от беспоповцев - А. Матюшенко, член "древлеправославной старопоморской церкви" федосеевского согласия с центром на Преображенском кладбище в Москве, и от поповцев - А. Езеров, "приемлющий белокриницкое священство". Отчет о беседе за "круглым столом" помещен в № 12/225 в рубрике "Символ веры" под названием "Старообрядчество - Святой Руси хранитель" (3).
Участники "круглого тола" обсуждали три темы, которые кратко были сформулированы А. Дугиным в начале беседы:
1. Старообрядческое учение о конце света и его влияние на общество и на идеологию.
2. Какую избрать форму объединения духовных, внутренних энергий для того, чтобы дать решительный бой духовному и социальному антихристу.
3. О глубоком патриотическом, мистико-патриотическом характере старообрядчества.
Мы начнем с первых двух, а о третьем предмете поговорим в следующем очерке.
Итак, опять, как 350 лет тому назад, разговор идет о конце света и о "духовном антихристе". Где же он сидит на этот раз? Оказывается, по словам А. Проханова, он "воцарился на наших торжищах и в наших храмах" и учинил там свой "сатанинский праздник". При этом из контекста можно понять, что сидит он, как и в XVII веке, в храмах православных. Так что "внутренним энергиям" старообрядчества и интеллигенции после объединения предстоит вступить в "последний и решительный бой" не с кем иным, как с "никонианской церковью". Так за "круглыми столами" "духовной оппозиции" теперь принято называть Русскую Православную Церковь; она же, если верить писателям, является их главным врагом и вместилищем "духовного антихриста".
Возвышенный тон беседе задал поповец А. Езеров. Он кратко изложил теорию старца Филофея о Москве -- Третьем Риме и уточнил, что "величайшее назначение русского народа -- быть Новым Израилем". А потому, "если русский народ хочет соответствовать своему высшему назначению, быть народом-богоносцем, то без Старой Веры это попросту невозможно".
Евразиец и знаток оккультных наук А. Дугин эту тему развил: "А. В. Езеров прекрасно сказал, что Россия была богоизбранной страной в очень конкретном догматическом смысле -- как Новый Иерусалим, как привилегированная зона для нисхождения Нового Иерусалима... Мы с необходимостью должны обратить внимание на Древлее Православие, на его трагическую апокалиптическую весть". Затем он весьма проницательно отметил, что "крайне негативная ситуация в стране парадоксальным образом" весьма благоприятна как раз для старообрядцев, потому что позволяет им совершенно беспрепятственно "идти и проповедовать истину во всеуслышание". "Церковь должна благовествовать", -- сказал оратор, но, к сожалению, не уточнил, которая из шести "должна благовествовать". Далее он заявил, что в 1971 году на "Соборе РПЦ Древлеправославная Церковь была признана равноспасительной", но этого, как считает Дугин, мало (хотя главное состоит в том, что этого вообще не было), и теперь РПЦ должна "поклониться" и "признать превосходство старообрядческой истины, потому что истина -- одна и единая". Да кто бы стал возражать? Истина действительно одна, но вот, как на грех, "старообрядческих истин" столько же, сколько согласий и толков, а точного числа их никто не знает, потому что, как гласит русская народная поговорка, "у раскольников что ни баба, то свой толк".
Обеспокоенный тем, что в "никонианской церкви вопрос об антихристе ставится все меньше и меньше и скоро будет рассматриваться чуть ли не как ересь", А. Дугин поставил четкую задачу: "Важно через опыт старообрядчества показать, насколько ощутимой должна быть тематика антихриста для жизни огромного количества русских людей".
Главный редактор газеты А. Проханов, поняв слова Дугина о Новом Иерусалиме слишком буквально, поделился с собеседниками и читателями газеты несколько странным переживанием. На Крещение он поехал с друзьями в Новый Иерусалим, в его жизни "мистическое место", "где и раскол, и никонианство -- все рядом". И там у него "было прозрение". Пошли они на Истру и там "с пением псалмов совершили омовение... с восторгом, с ликованием выходили из вод, как будто получили освящение, крещение". Дело кончилось тем, что А. Проханов вдруг прозрел и понял, что там в XVII веке "был построен космодром, для того чтобы Христос сошел сюда, на эти места, на эти воды". Таким образом, А. Дугин и А. Проханов определили точный адрес "нисхождения Нового Иерусалима в конце времен": Россия (привилегированная зона), а вблизи Москвы - космодром. Почему-то они не решились указать точное время, как это обычно делают все апокалиптические проповедники.
Об апокалиптическом опыте старообрядчества рассказал другой писатель - В. Личутин, автор эпопеи-драмы под названием "Раскол" (издана многотиражной "Роман-газетой"). Он сообщил, что в "истинно верующих" (сиречь в раскольниках) "проявилась энергетическая мощь нации", и сначала эта мощь проявилась в "энергии сожжений", когда в самосожжениях (гарях) погибали по тысяче, по две тысячи людей. В заключение писатель призвал смотреть на раскол как на "великую науку", умение "нации аккумулировать свой дух".
В его "концепции" легко заметить некий "энергетический синдром", типичный для рекламных проспектов секты "Эфирного общества", где тоже говорится о конце света и "мобилизации жизненной энергии" в связи с этим. Присутствуют и элементы учения секты "Ананда Манга" ("путь к спасению"). Главарь этой секты индус Санкар, поклонник грозного бога Шивы и знаток тантризма, тоже видит спасение в получении "сверхъестественных энергий", чтобы потом "сжечь частичку человечества -- самого себя". Посвященные (большинство - молодежь) учатся этому в скитах-лагерях, и некоторые совершают акты самосожжения. Распространением "апокалиптической вести" занимаются сотни старых сект и десятки так называемых новых религиозных движений, число адептов коих исчисляется многими миллионами, а доходы неисчислимы.
Озабоченные судьбой русского народа писатели или не знают об этом, или не замечают схожести своей проповеди с доктринами таких сект.
"Догматические идеи староверия" в СМИ
Присутствовавшие за "круглым столом" представители старообрядчества ничего не возражали против апологетики старообрядческого (богомильского) учения об "антихристе, воцарившемся в наших храмах", но озабочены были другим, а именно доступом к СМИ, чтобы иметь возможность проповедовать свою "старую веру". Так, беспоповец-федосеевец А. Матюшенко прагматично заявил: "Мы должны совместными усилиями представителей культуры и людей, имеющих доступ к СМИ, более систематически подойти к вопросам раскрытия догматических идей староверия".
Надо сказать, что к раскрытию "догматических идей" участники "круглого стола" приступили тогда же, не выходя из-за стола. Так, например, В. Личутин тотчас изложил староверческий "догмат о Святой Троице" (и присутствовавшие при этом староверы не возражали ему): "Вся Русь верила сердечно. И Троицу понимали как троих сидящих -- Исус Христос, Бог и Дух Святый -- они сидят за столом и вкушают яства... Все трое живых.. Никониане перелопатили (?) все православие... Никонианская церковь отказалась объяснить народу каверзный вопрос о Троице и заявила, что Ее надо понимать как живую, единосущую и несекомую... Сможет ли русский народ вернуться обратно в ту модель (?) живого существования Христа?.."
И это, к сожалению, отнюдь не выдумка В. Личутина. Писатель своим языком излагает учение, изложенное в посланиях Аввакума Петрова к своим ученикам, а Аввакум заимствовал его у монофизитов, последователей известного еретика VI века, тритеиста-трибожника Иоанна Филопона. Этим учением и другими несторианскими и монофизитскими ересями были наполнены послания Аввакума (10). Уже соузники Аввакума по пустозерской ссылке пытались разоблачать еретические положения в его посланиях, но они расходились во множестве списков, и к концу XVII века последователи этих ересей образовали отдельный толк -- "аввакумовщину". Поповцы в начале XVIII века продолжали бороться с учением Аввакума о "трисущной и секомой Троице", и толк "аввакумовщины" прекратил существование, но "модель", изложенная В. Личутиным, действительно имела самое широкое хождение в старообрядчестве, особенно в крайних сектах беспоповщины.
Предложение федосеевца А. Матюшенко о "более систематическом раскрытии догматических идей староверия с помощью людей, имеющих доступ к СМИ", редакция газеты "Завтра" воплотила в жизнь осенью 1999 года. Она открыла особую колонку под рубрикой "Времена и сроки" и из номера в номер публикует заметки некоего В. Голышева, объясняющие значение православных праздников (5). Объяснения эти столь специфичны, что, пожалуй, имеет смысл сказать о них вкратце. Судя по ссылкам, "систематическое раскрытие идей староверия", а заодно и не совсем чуждых этим идеям "рудиментов язычества" поручено последователю оккультиста А. Дугина, который на "круглом столе" более всего ратовал за то, чтобы старообрядцы "проповедовали истину во всеуслышание". Вот наиболее интересные примеры из "догматических идей староверия", распространяемых газетой "Завтра".
О кресте. В сентябрьском номере газеты, поясняя смысл праздника Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста Господня, В. Голышев "во всеуслышание" сообщает, что первые христиане Кресту не поклонялись, потому что он был для них только "орудием позорной казни". Забывая о том, что христиане издревле почитали Крест, накладывая его при крестном знамении, автор сообщает, что "крест вошел в обиход" только в IV веке, после явления Креста на небе императору Константину, но почему-то не сообщает, был ли этот Крест на небе восьмиконечным. Зато далее он подробно излагает "догмат восьмиконечности" и заключает заметку обычным поруганием четвероконечного креста, изображаемого на наших просфорах, называет его "пыточным агрегатом".
О культе Великой Матери. После поношения Креста в октябрьском номере Голышев приступил к откровенной проповеди "старой веры" язычества, воспользовавшись праздником Покрова Пресвятой Богородицы. Начал он с того, что "праздник этот (то есть праздник Пресвятой Богородице) имеет глубокие дохристианские корни" и восходит к культу богине Мати-Сырой земли. Действительно, именно в среде старообрядчества этот культ пережил века, но непонятно, какое отношение языческий культ имеет к Православию, даже если оно называется "древлим". Повышенный интерес к "народному христианству", то есть к его языческой модификации "духовной оппозиции" в различных сектах, проявили многие деятели культуры в начале века (см. статью С. Шарова о сектах -- "Благодатный Огонь", № 3). Упоминание о языческом культе Великой Матери можно найти даже в романе "Лето Господне" православного писателя И. Шмелева. Горкин поучает мальчика накануне праздника Святой Троицы: "Прабабушка Устинья одну молитовку мне доверила, а отец Виктор (православный священник. - Н. М.) серчает... нет, говорит, такой! Есть, по старой книге. Как с цветочками встанем на коленки, ты и пошепчи в травку: "и тебе, мати-сыра земля, согрешил, мол, душею и телом". Она те и услышит, и спокаешься в грехах". Такая форма "покаяния" -- матери-сырой земле -- была принята во многих беспоповских толках (например, у "дырников"). Прабабушка Устинья вышла из раскола, и писатель особенно трепетно излагает все мельчайшие подробности старообрядческих обычаев, носителем которых так и оставался старый работник Горкин. Ну, а уж через писателя И. Шмелева все это дошло и до самого "широкого читателя", который с умилением читает о покаянии матери-сырой земле, а иной и "молитовку" употребит.
О культе Пятницы. "Догматическую" тему "народного христианства" В. Голышев развивает в ноябрьском номере газеты. День памяти святой великомученицы Параскевы (по-греч. "пятница") дал ему повод "систематически раскрыть" языческие корни поклонения Пятнице, но не святой Параскеве, а опять же "женскому божеству", Великой Матери. Характерно, что в этой заметке под названием "Матушка-пятница" В. Голышев ссылается как на источник своих "теоретических" построений -- на труд оккультиста А. Дугина "Метафизика благой вести", так и на старообрядческие "народные" предания, записанные во Владимирской губернии, то есть в самом центре беспоповщины. У Дугина он прочитал, что у всех язычников этот день недели был посвящен культу "женского божества" (Афродиты, Венеры, Фреи, а у славян - Макоши), а предания пересказывать невозможно из-за их непристойности. С умилением Голышев пишет о том, что "у каждой уважающей себя русской бабы" хранилась странич??а с "Поучением святого Климен??а о 12 пятницах" и об обычае ни в коем случае никакой работы в этот "тайный бабий праздник" не делать.
Подобные объяснения православных праздников требуют особого разъяснения в связи с современным "возрождением язычества", так как его манихейские и иудейские корни для многих неизвестны. Вряд ли сами староверы знают о них. Они любят говорить о том, что сохранили "старую веру", и они ее действительно сохранили, только эта вера никакого отношения к Православию не имеет и лишь прикрыта флером христианской терминологии, за которой скрывается, как верно называет старообрядчество еще один участник дискуссии -- В. Бондаренко, "самая традиционная религия России". Впрочем, язычество было и остается "самой традиционной религией" для всех народов, и славяне не составляют исключения. На примере с Пятницей-матушкой это особенно ясно видно, потому и остановимся на этом подробнее.
Всем известно, что пятница является "днем покоя" у магометан, но не от них на Руси утвердился культ Пятницы, а от манихеев-богомилов, хотя и тем и другим идея "праздновать" день Распятия вместо дня Воскресения Сына Божия была подсказана христоненавистниками-иудеями. Болгарские богомилы распространили культ Пятницы в полуязыческих формах под видом почитания великомученицы Параскевы. С домонгольского периода на Руси стало распространяться множество манихейских апокрифов, то есть запрещенных Церковью книг, и среди прочих был и уже упомянутый "О 12 пятницах". В "Стоглаве", документе середины XVI века, глубоко почитаемом всеми старообрядцами за то, что в нем наложены "клятвы" на троеперстие и пение "Аллилуйя" трижды, -- несколько глав посвящены разоблачению "еллинских беснований", и в частности в главе 41 (вопрос XXI) сказано: "Да по погостем и по селом, и по волостем ходят лживые пророки, мужики и жонки, и девки, и старые бабы, наги и босы, и волосы отрастив и распустя, трясутся и убиваются, и сказывают, что им являются святая Пятница и святая Настасия и велят им заповедати християном канон; они же заповедают християном в среду и в пятницу ручного дела не делати, и женам не прясти, и платья не мыти, и каменья не разжигати, и иныя заповедают богомерзкия дела творити кроме божественных Писаний, что тем нагим и босым и лживым пророком запретити, чтоб миру не соблазняли" (11).
В "Стоглаве" описаны хлысты XVI века с их "пророками" и "пророчицами" и с характерным для манихеев-богомилов культом пятницы. Несмотря на запрет, они продолжали тайно существовать на Руси. Как писал Мельников-Печерский в XIX веке, "в великорусском простонародье и до сих пор сильно распространено, особенно между женщинами, чествование пятницы. Преимущественно чтутся 10 пятниц после Пасхи, особенно девятая". Эти дни отмечали особыми внецерковными молениями вне селений, на ключах, на колодцах, торжках и ярмарках, шли крестными ходами к полевым часовням. Поминали в молитвах Параскеву-Пятницу, а обращались не к ней, а будто бы к Богородице" (12). Именно в расколе подобные культы находили широкое распространение.
О самосожжениях. В конце ноября 1999 года газета "Завтра" решила отметить день рождения Аввакума Петрова, почитаемого "святым" во всех старообрядческих "древлеправославных церквах", в беспоповщине и беглопоповщине. И тут (опять же после ссылки на статью А. Дугина "Филолог Аввакум") автор заметки касается еще одного "догмата староверия", а именно об "огнепальном крещении". Мы узнаем, что этот кумир старообрядчества "единственный из бывших боголюбцев без колебаний признал правоту самосожженцев". Как пример "бесподобного" стиля "филолога" он приводит в заключение его слова: "Русачки же мои миленькие не так! -- во огнь лезет, а благоверия не предает... Пускай глупы, рады: мучителя дождались; полками во огнь дерзают за Христа Сына Божия -- света". Итак, мы вновь возвращаемся к теме самосожжения, столь животрепещущей с точки зрения современных интеллектуалов и их собеседников-старообрядцев.