Полный текст доклада судебного следователя Н. А. Соколова вдовствующей Императрице Марии Феодоровне.
(С МОИМИ ВСТАВКАМИ, БОЛЬШИМ ШРИФТОМ, ПРОЧИТАННЫМИ В ДРУГИХ КНИГАХ И ВИДЕННЫЕ В ДРУГИХ ФИЛЬМАХ СНЯТЫХ ПО ВОСПОМИНАНИЯМ ОЧЕВИДЦЕВ)
Текст доклада следователя Н. А. Соколова впервые появляется на страницах печати в пределах нашего Отечества, да и в эмигрантской печати, насколько мне известно, он был опубликован всего один раз в редкой газете, выходившей в 1930-е годы в Харбине.
«ОПУБЛИКОВАН С ОГРОМЫМИ КУПЮРАМИ ПОТОМУ ЧТО СОКОЛОВ К ТОМУ ВРЕМЕНИ БЫЛ УЖЕ УБИТ -- ДЛЯ ТОГО ЧТОБ ОН НЕ СМОГ ВЫСТУПИТЬ СВИДЕТЕЛЕМ НА СЛУШАНИЯХ ПО ДЕЛУ ТЯЖБЫПРЕДПРИНИМАТЕЛЯ ФОРДА ДЖЕРАЛЬДА С МИРОВЫМИ ЖИДОВСКИМИ ВОРОТИЛАМИ КОТОРЫЕ ТОГДА ПРИГРЕБАЛИ ЕГО ЗАВОДЫСЕБЕ»
Так что по существу- это архивный документ. Оригинал его находится в следственном деле по расследованию убийства Государя Императора и Его Августейшей Семьи и Их верных слуг, которое вело Правительство адмирала А. В. Колчака.
Три экземпляра следственного дела хранятся в других странах: один - в Русской Православной Церкви заграницей, второй - в Гарвардском университете (США) и третий-у герцога Лихтенштейнского.
Этот документ имеет огромную историческую ценность, он в полном смысле слова уникален. Уникальность его заключается в том, что он является единственным официальным документом, в котором от лица следствия и Правительства адмирала Колчака свидетельствуется об убийстве Государя и всей Его Августейшей Семьи вместе с Их верными слугами, о способе этого убийства и о судьбе честных останков убитых.
Возможно, читатели, знакомые с книгами Н. А. Соколова, М. К. Дитерихса, П. А. Жильяра и других авторов, которыми что-то написано на эту тему, скажут, что все уже известно из работ названных авторов или из других книг. Да, в этих книгах многое есть.
Но существует важнейшее отличие публикуемого документа от всего до сих пор написанного и опубликованного; все другие книги и статьи, даже написанные генералом М. К. Дитерихсом, руководившим следствием, и Н. А. Соколовым, который его вел, не являются документами в полном смысле этого слова или, более точно, документами, имеющими юридическую сипу.
«Дитерихс при всей его любви к Царю не смог удержаться от того чтоб свою роль превознести»
Публикуемый доклад является официальным заключением следствия, составленным по распоряжению вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны лицом, руководившим следствием. И каждое слово в этом тексте, не говоря уже о выводах, имеет особое значение.
Именно поэтому ни вдовствующая Императрица, ни Великий князь Николай Николаевич не приняли этот документ из рук Н. А. Соколова, ибо слишком хорошо понимали, какую огромную сипу он имеет.
Прими Они его, официально встал бы вопрос о легитимности власти в России, о престолонаследии и многие имущественные вопросы.
Они были настолько мудры, что не сделали этого, оставив все на волю Божию, на Его Благой Промысл.
Необходимо отметить и то, что и в советской России не было сделано ни одного заявления об убийстве Императора и Его Августейшей Семьи на правительственном уровне - все сведения исходили от телеграфных агентств или других неправительственных учреждений.
И еще на одну особенность этого официального документа необходимо обратить внимание.
Следствие не ограничилось изучением только времени и обстоятельств убийства - сфера его деятельности охватила обширный круг вопросов, начиная от обстоятельств и мотивов отречения Государя Императора Николая П и заканчивая исследованием пути Царственных Мучеников на Голгофу.
С. А. БЕЛЯЕВ
Предварительное следствие по сему делу производится по повелению Верховного Правителя, вследствие ордера г-на министра юстиции судебным следователем по особо важным делам Н. А. Соколовым.
Исходным моментом, определившим начальные рамки предварительного следствия, судебный следователь признал необходимым принять отречение Государя Императора от Престола и события, его сопровождавшие.
В дни начавшейся в феврале месяце 1917 года в г. Петрограде смуты Августейшая Семья была разделена друг от друга. Государь Император находился в Ставке, Государыня Императрица с Детьми - в Царском.
Это было тяжелое время для Августейшей Семьи: все Дети постепенно переболели корью, протекавшей в тяжелой форме с высокой температурой и с осложнениями.
Все внимание Императрицы было сосредоточено на Детях. О событиях, имевших место в Петрограде, Государыня извещалась по докладам министра внутренних дел Протопопова. Его доклады по поводу этих событий все время носили успокоительный характер и только в самый момент начала открытого восстания, когда уже горело здание судебных установлений, когда толпа уже поджигала полицейские участки, Протопопов признал положение "плохим".
Ввиду данных предварительного следствия можно полагать, что в первые дни событий Государыня видела в них проявление простого бунта и надеялась на благоразумие и преданность Престолу войск, находившихся в Петрограде.
Ее беспокоила главным образом неизвестность судьбы Государя Императора и неопределенные слухи об отречении Его Величества от Престола, каковым слухам Государыня Императрица не доверяла, считая их провокационными. В эти тревожные дни Государыня Императрица Сама изволила приглашать к Себе Великого Князя Павла Александровича и пыталась снестись с Государем Императором через некоторых преданных лиц.
По мере развития событий менялось отношение к ним Императрицы. Она стала видеть в них более грозный характер и, когда ко дворцу были стянуты воинские части: Сводный полк. Гвардейский экипаж. Конвой Его Величества и одна из артиллерийских частей, - Государыня Императрица изволила Сама обходить эти части вместе с Великой Княжной Марией Николаевной, тогда еще не болевшей.
Среди этих событий из жизни Императрицы следственная власть, в разрешение одной из задач следствия, считает необходимым теперь же отметить один факт, который для оценки дальнейших событий, имевших место в г. Тобольске и в разрешение этой задачи имеет огромное значение. Этот факт, установленный предварительным следствием, кроется в поведении Государыни Императрицы: каково бы ни было внутреннее отношение Ее к событиям того времени и Ее внутренние переживания по поводу их, несомненным представляется, что Государыня Императрица в те тревожные дни проявляла спокойствие, выдержку и мужество.
8 марта 1917 года утром в Александровский дворец прибыл генерал Корнилов. Он был принят Государыней Императрицей на детской половине.
Корнилов сказал Ее Величеству следующее: "Ваше Величество, на меня выпала тяжелая задача объявить Вам постановление Совета министров, что Вы с этого часа считаетесь арестованной". При этом Корнилов представил Государыне нового коменданта гарнизона (коему должен был подчиняться и комендант дворца), полковника Кобылинского, принятого Государыней одновременно с Корниловым, и, приказав затем полковнику Кобылинскому выйти на некоторое время из комнаты, остался наедине с Государыней. Следствием установлено, что в это время генерал Корнилов успокаивал Государыню Императрицу и говорил, что никому из Августейшей Семьи не грозит никакой опасности.
После этого генерал Корнилов был еще во дворце, сопровождая Великого Князя Павла Александровича, проявлявшего в эти дни заботу об Августейшей Семье и, видимо, считавшего себя обязанным оберегать Ее ввиду отсутствия Государя. В этот же день, 8 марта, Корниловым была утверждена инструкция для Августейшей Семьи и всех лиц, которые пожелали остаться с Ней в заключении.
Спустя несколько дней после этого во дворец прибыл Государь Император....лишения Государя свободы, член Государственной Думы Вершинин, встречал на платформе вокзала полковник Кобылинский. Государь отбыл во дворец в сопровождении князя Василия Александровича Долгорукого.
Зная о приезде Государя и ожидая Его, Государыня пошла навстречу Государю и вот встретила Его Величество в первой комнате на детской половине.
При этой встрече присутствовал один только из старых слуг, преданных Августейшей Семье. Он дословно в таких выражениях передает об этой встрече: "С улыбочкой Они обнялись, поцеловались и пошли к Детям". Это обстоятельство также отмечается следственной властью как другой факт, также имеющий значение для оценки тобольских событий.
С этого момента потекли однообразные дни жизни Августейшей Семьи в период царскосельского заключения.
Правительственная инструкция, определившая условия этого заключения, установила следующие ограничения для Августейших Особ:
вся корреспонденция обязательно должна была проходить через цензуру дворцового коменданта;
выход из дворца возможен только в некоторые места парка, особо для того отведенные и огороженные, и притом лишь до наступления темноты;
дворец и парк были оцеплены караулами из солдат......вых, заменивших Сводный полк еще 8 марта.
Эти ограничения имели целью пресечь Августейшей Семье возможность сношения с внешним миром. Самого же внутреннего уклада жизни они не касались, и караулов совсем не было во внутренних покоях дворца: они занимали только посты наружные.
Период Царскосельского заключения кончился 31 июля 1917 года (по старому стилю). В исследовании событий этого периода судебный следователь находит, что правительство того времени, может быть, и пыталось создать для жизни Августейшей Семьи уклад, который в условиях возможной действительности соответствовал бы Ее высокому положению, но благодаря известным причинам эти намерения разбились о жестокую действительность: об отсутствие власти у самого правительства.
Не представляется возможным обойти молчанием некоторые факты этого периода из жизни Августейшей Семьи.
Некоторые из "революционных солдат" позволяли себе непристойные выходки в отношении Августейших Особ.
Увидев однажды в руках Алексея Николаевича его маленькое ружье (модель-винтовка, совершенно безвредная ввиду отсутствия к ней специальных пуль), они отобрали у Него ружье и тем причинили Алексею Николаевичу большое огорчение: он плакал, лишившись ружья, и успокоился только тогда,когда полковник Кобылинский тайно от солдат принес это ружье Алексею Николаевичу в разобранном виде по частям.
Один из солдат невзлюбил двух маленьких коз, живших в парке, и, стоя на посту, застрелил одну из них. Несмотря на некоторые репрессивные меры, принятые в отношении его, он на следующий день застрелил и вторую козу.
"Революционные солдаты", видимо, питали большую склонность к воровству. Они взламывали, стоя на часах в подходящих для этого местах, некоторые хранилища и воровали оттуда вещи Августейшей Семьи.
Некоторые из них при встречах с Государем Императором упорно не желали не только приветствовать сами Государя, но и не отвечали на Его обращенные к ним приветствия.
Они позволяли себе входить иногда и во внутренние покои дворца, рассматривать предметы обихода, высказывая при этом грубые, глупые и злобные суждения.
Однажды, когда Дети уже поправились и Августейшая Семья проводила вечер вместе, в комнату к Ней ворвались солдаты, заподозрив, что из этой комнаты производится сигнализация при помощи света. Оказалось, что одна из Великих Княжон занималась рукоделием, покачиваясь своим корпусом, и Ее тень, отклонявшаяся благодаря этому то в одну, то в другую сторону, и была принята за проявление такой сигнализации.
Во время прогулок Августейшей Семьи они старались иметь ежеминутно Ее на глазах и держаться вблизи Ее. Иногда они проявляли при этом непозволительную разнузданность и бравировали непринужденностью. Иногда они подсаживались к Государыне в парке, принимали непринужденные позы, курили и старались завязать разговор с Ее Величеством.
Не лучше вели себя и некоторые из господ офицеров того же "революционного" типа. Один из таких офицеров, студент одного из университетов, по пятам ходил сзади Императора, когда Его Величество изволил гулять в парке, изо всех, видимо, сил пытаясь показать свою бдительность.
Когда Государь Император изволил прибыть ко дворцу, некоторые из таковых офицеров вышли на крыльцо. У всех у них были на груди красные банты. Ни один из них, когда Государь Император проходил мимо, не отдал ему чести.
Однажды, не в силах, видимо, будучи преодолеть своего мещанского чувства показать "всю полноту своей власти", некоторые из таких господ офицеров потребовали, чтобы им ежедневно показывали Августейших Особ, мотивируя это свое требование боязнью бегства Их. Напрасно боролся с ними полковник Кобылинский. После доклада его о сем генералу Половцеву, сменившему к тому времени генерала Корнилова, было разрешено удовлетворить во избежание каких-либо эксцессов для Августейшей Семьи это требование в форме наименее для Нее тягостной: во время выхода Августейшей Семьи к завтраку. Офицер, кончавший караул, и офицер, вступавший в караул, должны были являться в столовую и приветствовать Государя Императора и Августейшую Семью. Так это и делалось. Но однажды,когда оба офицера явились и Государь, простившись с офицером, уходившим с караула, изволил протянуть руку его заместителю, желая поздороваться с ним, этот господин, отступив театрально шаг назад, не принял руки Государя. Страдая от скорби. Император подошел к этому офицеру, взял его за плечи и сказал ему: "Голубчик, за что же?" Снова отступив шаг назад, офицер ответил Государю: "Я из народа. Когда народ протягивал Вам руку. Вы не приняли ее. Теперь я не подам Вам руки".
Особенно из господ офицеров этой группы выделялся один нерусского происхождения в чине прапорщика, выбранный в помощники Кобылинского Царскосельским "совдепом". Грубый и нахальный, он всегда старался появляться в парке, когда туда выходила Августейшая Семья. Однажды, проходя мимо него. Государь Император сам, по своему обыкновению, приветствовавший не только офицеров, но и солдат, протянул ему руку. Он не принял руки Государя. Не ограничиваясь проявлением пассивного хулиганства, этот офицер и подстрекал, главным образом солдат, не отвечать наприветствия Государя, что они и проделывали. Видимо, эта личность отравляла минуты жизни всей Августейшей Семьи: о ней отмечает в весьма нелестных для нее выражениях в своем дневнике и Алексей Николаевич.
Фамилии всех таких господ офицеров известны следственной власти. Справедливость требует, однако, отметить, что такими были, конечно, не все офицеры и не все солдаты. Были среди них и хорошие люди, но они, по условиям того времени, не решались обнаруживать своих чувств и противодействовать дурным поступкам других.
«ОДНАЖДЫГОСУДАРЬ ПРОЕХАТЬ РЕШИЛ НА ВЕЛОСИПЕДЕ НО СОЛДАТЫСУНУЛИ ШТЫК В КОЛЕСА И ЦАРЬ НА ВСЕМ ХОДУ ПЕРЕКУВЫРКНУЛСЯ И УПАЛ!
А ВОКРУГ СТОЯЛ ГОГОТ АДСКИЙ – ОНИ СМОТРЕЛИ НА ЦАРЯ ПОДНИМАВШЕГОСЯ ПОСЛЕ ТАКОГО ПАДЕНИЯ И ИЗДЕВАЛИСЬ»
Первым комендантом дворца периода революции был штаб-ротмистр Коцебу. Он хорошо относился к Августейшей Семье, но он занимал эту должность недолго и скоро был заменен полковником Коровиченко.
Адвокат по профессии, г-н Коровиченко был близок с г-ном Керенским и г-ном Переверзевым по прежней их деятельности и был их креатурой на этом посту, когда г-н Керенский был уже "главой" правительства, а г-н Переверзев - министром юстиции в его составе.
Он не умел себя держать в высоком обществе, как человек плохо воспитанный, и вызывал у всех лиц Августейшей Семьи своими выходками чувство, видимо, брезгливости.
Его заменил на посту коменданта дворца полковник Кобылинский, оставшийся также и комендантом гарнизона.
Чувство справедливости заставляет меня отметить в отношении Кобылинского, что этот благородный офицер не на словах, а на деле и до самого конца проявлял свою глубокую преданность Августейшей Семье, не один раз рискуя расплатиться за это своей жизнью. Умный и тактичный, он иногда с трудом выходил из всевозможных затруднительных положений, какие создавала тогда жизнь для Августейшей Семьи, отдавая Ей свои последние нервы. Все члены Августейшей Семьи питали к нему добрые чувства, а в особенности Алексей Николаевич, любивший Кобылинского.
Из лиц, занимавших в этот период царскосельского заключения ответственные в правительстве должности, во дворце бывали: генерал Корнилов, г-н Керенский и г-н Гучков.
Ввиду данных предварительного следствия судебный следователь с полным убеждением утверждает, что генерал Корнилов, бывавший в Царском в короткий промежуток времени, когда он занимал должность командующего Петроградским военным округом, проявлял полную корректность, внимание и должное уважение к Высоким Особам и не оставил в душе Их чувства неприязни.
Иначе вели себя и вызвали иное к себе отношение г-н Гучков и г-н Керенский. Г-н Гучков, посетивший дворец в первый раз вместе с Великим Князем Павлом Александровичем и генералом Корниловым, в скором времени явился туда вторично. Неизвестно для какой цели он был тогда во дворце. Его никто туда не вызывал, и он явился без всякого предупреждения, сопровождаемый своими "революционными" офицерами.
Когда г-н Гучков, сопровождаемый своими офицерами, проходил коридором дворца, один из них, в состоянии ярко выраженного опьянения, увидев стоящих на лестнице дворцовых служителей, остановился против них и злобно начал кричать им, сопровождая свои крики неприличными жестами пьяного человека: "Вы - наши враги, мы - ваши враги. Вы здесь все продажные". Этот офицер получил полный достоинства ответ со стороны одного из лакеев. Гучков же, бывший в расстоянии нескольких шагов от этого пьяного офицера, даже головы не повернул и сделал вид, что не замечает этого неприличного поступка.
Особливое внимание со стороны следственной власти уделено на предварительном следствии отношению к Августейшей Семье г-на Керенского.
Избегая в выводах и оценках, установленных в сем отношении на предварительном следствии фактов, каких бы то ни было субъективных штрихов, с полным убеждением судебный следователь признает в сем отношении следующее:
Много поработавший для расшатывания основных устоев старой власти, создававший в некоторых умах своими речами в Государственной Думе определенное общественное мнение, г-н Керенский шел в жилище Государя Императора, неся в своей душе определенное убеждение судьи, уверенного в виновности Государя Императора и Государыни Императрицы пред Родиной. Тая в своей душе такие чувства, г-н Керенский в то же время умышленно старался подчеркнуть свое великодушие и свое благородство в форме ярко выраженной корректности.
Руководимый этим убеждением, г-н Керенский проявил его в двух направлениях: Государь Император по возвращении своем в Царское был отделен от Семьи и находился на своей половине. По приказанию г-на Керенского г-н Коровиченко произвел в бумагах Государя обыск и отобрал те, которые счел нужным взять. Г-н Керенский, предпринимая подобные действия, надеялся найти в бумагах Государя доказательства Его и Государыни Императрицы измены Родине в смысле желания заключить мир с Германией.
В этом главным образом и заключалось убеждение г-на Керенского. Отнюдь не желая прибегать в таком деле к каким-либо натяжкам в выводах, следственная власть готова признать, что г-н Керенский только ошибался, хотя подобные ошибки в его положении представляются все же странными: опытный искусник-адвокат, все время выдававший себя за страдальца по народной правде, г-н Керенский, как профессионал-юрист, не мог не знать, что всякое убеждение должно основываться на фактах. Он же поступил как раз наоборот: он сначала составил себе определенное убеждение, а потом постарался сыскать факты.
Фактов ему не пришлось найти, несмотря на все старания в этом направлении самого Керенского, Коровиченко и г-на Переверзева, занимавшего в то время пост министра юстиции. Мало того, в бумагах Государя Императора он не мог найти отражения Его личных свойств и черт как Монарха и как человека. Кроме того, он получил возможность иметь личное общение с Государем и Государыней и имел его. Он тогда понял всю вздорность своих необоснованных убеждений и круто переменил свое отношение к Августейшей Семье.
Все эти черты поведения г-на Керенского вполне осознавались Государем и Государыней. В душе Их Величеств было чувство гнева, когда Они увидели, в чем заключается сущность убеждения г-на Керенского и г-на Коровиченко.
По свойственной Им поистине Царственной выдержке Они не выдавали этого своего чувства. И только однажды Государь Император, не будучи в силах сдерживать Себя, проявил это чувство в легкой степени. Это было во время самого отобрания Его бумаг. Предъявляя свои бумаги, хранившиеся в особом ящике. Государь Император изволил объяснять г-ну Коровиченко, в каком порядке и какие именно бумаги хранятся у Него. При этом Он взял лежащее письмо, желая положить его в определенную группу. Увидев это, Коровиченко ухватился за это письмо и стал вырывать его из рук Государя со словами: "Нет, позвольте". Государь слегка огневался, отдал письмо, махнул рукой и вышел из комнаты со словами: "Мне здесь нечего делать".
Меняя свое отношение к Августейшей Семье, г-н Керенский с течением времени, видимо, думал, что и он стал пользоваться иным отношением к себе в глазах Государя и Государыни. Он ошибся и на этот раз: он не понимал, что пользовался в Их глазах презрением.
Видимо, следует думать, что и поступки некоторых высокопоставленных лиц, от которых Августейшая Семья, кажется, могла бы ждать проявления чувств благодарности и преданности в Ее положении, причиняли Ей огорчение.
Такими лицами были флигель-адъютант Нарышкин, флигель-адъютант Мордвинов, флигель-адъютант Саблин, герцог Лейхтенбергский, командир Сводного Его Величества полка генерал-майор Рессин и командир Конвоя граф Граббе. Они проявили полное безразличие к судьбе Августейшей Семьи и определенно выраженное чувство страха иметь общение с Ней.
Отъезд Августейшей Семьи в г. Тобольск из Царского состоялся 1 августа 1917 года (по старому стилю). Причиной перевода Ее из Царского в этот именно город послужило, видимо, желание правительства создать для пребывания Августейшей Семьи более покойные условия. В период еще существования Временного правительства были попытки со стороны петроградского так называемого "совета рабочих депутатов" перевести Августейшую Семью в Петропавловскую крепость. К Кобылинскому являлся какой-то неизвестный человек, одетый вформу полковника и называвший себя Масловским. Он предъявил Кобылинскому требование от названного учреждения, подписанного г-ном Чхеидзе, коим этот Масловский уполномачивался взять Государя Императора из дворца и перевести Его в указанную крепость, и требовал исполнения этого требования, грозя пролитием крови. Получив должный отпор своим домогательствам, он удалился. Государственная разруха все больше овладевала государством. Власть командующего петроградским военным округом из рук генерала с историческим именем уже перешла в руки поручика Кузьмина. Все больше стало проникать к власти под влиянием темной и глубоко невежественной в государственном строительстве силы - русской столичной рабочей массы людей, проникнутых эгоистическими классовыми интересами и чуждых идеи Родин ы. Назревала борьба за власть.
К этому моменту протекло уже несколько месяцев со времени лишения свободы Государя Императора и Его Августейшей Семьи Временным Правительством. Попытки Керенского найти в бумагах Государя Императора хоть что-либо. Его компрометирующее, не привели ни к чему. Столь же безрезультатной оказалась и работа так называемой "чрезвычайной следственной комиссии" в этом направлении. Лица, входившие в состав правительства, сознавая это, понимали, что благополучию Августейшей Семьи, ни в чем не повинной перед Родиной и страдающей без вины за эту же Родину, грозят эксцессы этой предстоящей борьбы. Видимо, благое желание спасти благополучие Ее и послужило причиной перевода Ее из Царского.
В распоряжении следственной власти нет данных, которые бы позволяли определенно ответить на вопрос, почему именно выбор правительства пал на г. Тобольск. От всяких же произвольных толкований по этому поводу она воздерживается.
30 июля в Александровский дворец была доставлена икона Знамения Божией Матери и был отслужен молебен по случаю дня рождения Алексея Николаевича и напутственный. В ночь на 1 августа в 12 часов во дворец прибыл Керенский, собрал солдат, которые должны были сопровождать Августейшую Семью в Тобольск и быть там в составе караула, и держал к ним речь. Он говорил солдатам: "Вы несли охрану Царской Семьи здесь. Вы должны нести охрану и в Тобольске, куда переводится Царская Семья по постановлению Совета министров. Помните: лежачего не бьют. Держите себя вежливо, а не по-хулигански..."
После этого Керенский отправился во дворец, куда также прибыл Великий Князь Михаил Александрович. Он имел свидание в кабинете Государя с одним Государем в присутствии Керенского. Содержание Их беседы неизвестно следственной власти. Сама беседа длилась около 10 минут, причем Керенский, присутствуя в это время в кабинете Государя, отошел в сторону, совершенно не вмешиваясь в нее.
Узнав о предстоящем отъезде Августейшей Семьи из Царского, рабочие депо Варшавского вокзала не выпускали нужные паровозы. Благодаря этому (по установившемуся тогда обыкновению в приемах управления страной, кто-то из представителей власти ездил "уговаривать" рабочих подчиниться постановлению Совета министров), отъезд задержался и состоялся в 6 часов 10 минут утра.
Августейшая Семья отбыла в г. Тобольск в полном Ее составе. Ее сопровождали следующие лица: 1) генерал-адъютант Илья Леонидович Татищев, 2) Гофмаршал князь Василий Александрович Долгорукий, 3) доктор медицины Евгений Сергеевич Боткин, 4) личная фрейлина графиня Анастасия Васильевна Гендрикова, 5) гофлектриса Екатерина Адольфовна Шнейдер, б) воспитатель Алексея Николаевича Петр Андреевич Жильяр, 7) няня при Детях Александра Александровна Теглева, 8) ее помощница Елизавета Николаевна Эрсберг, 9) камер-юнгфера Мария Густавовна Тутельберг, 10) комнатная девушка при Государыне Анна Степановна Демидова, 11) камердинер Государя Терентий Иванович Чемодуров, 12) его помощник Степан Макаров, 13) камердинер Государыни Алексей Андреевич Волков, 14) лакей Иван Дмитриевич Седнев, 15) лакей Сергей Иванов, 16) лакей Тютин, 17) лакей Алексей Трупп, 18) лакей Григорий Солодухин, 19) лакей Дормидонтов, 20) лакей Киселев, 21) лакей Ермолай Гусев, 22) воспитательница Гендриковой Викторина Владимировна Николаева, 23) прислуга при Гендриковой Маулина Межанц, 24) прислуги при Шнейдер Катя и 25) Маша, 26) служитель Михаил Карпов, 27) дядька при Алексее Николаевиче Клементий Григорьевич Нагорный, 28) официант Франц Журавский, 29) кухонный служитель Сергей Михайлов, 30) кухонный служитель Франц Пюрковский, 31) кухонный служитель Терехов, 32) писец Александр Кирпичников, 33) парикмахер Алексей Николаевич Дмитриев, 34) гардеробщик Ступель, 35) повар Иван Михайлович Харитонов, 36) повар Кокичев, 37) повар Иван Верещагин, 38) поварской ученик Леонид Седнев, 39) заведующий погребом Рожков.
Несколько позднее в г. Тобольск прибыли: 40) воспитатель Алексея Николаевича Сидней Иванович Гиббс, 41) доктор Владимир Николаевич Деревенко, 42) личная фрейлина баронесса София Карловна Буксгевден, 43) камер-юнгфера Магдалина Францевна Занотти, 44) комнатная девушка Анна Павловна Романова, 45) комнатная девушка Анна Яковлевна Уткина.
На вокзал Августейшая Семья следовала в одном автомобиле под охраной драгун 3-го Прибалтийского полка.
Августейшая Семья и следовавшие с Ней лица ехали двумя поездами. В первом поезде помещались Августейшая Семья, свита, часть прислуги и рота 1 1-го полка; во втором поезде - остальная прислуга и роты 2-го и 4-го полков; багаж был распределен в обоих поездах.
С Августейшей Семьей следовали: командированный от правительства член государственной думы Вершинин и инженер Макаров и командированный Керенским прапорщик Ефимов, на которого Керенским была возложена специальная миссия - проводить Августейшую Семью до Тобольска и сделать о сем доклад Царскосельскому "совдепу". Кроме того, в поезде ехал также инженер Эрдели.
В первом вагоне международного общества первого поезда, удобном, следовали: Государь Император (в отдельном купе). Государыня Императрица (в отдельном купе). Великие Княжны (в отдельном купе), Алексей Николаевич с Нагорным (в отдельном купе), Демидова, Теглева, Эрсберг, Чемодуров и Волков. Во втором вагоне ехали: Татищев, Долгорукий, Боткин, Шнейдер с прислугой, Жильяр и Гендрикова с прислугой; в третьем вагоне помещались лица, командированные правительством, и офицерские чины; в четвертом помещалась столовая, где обедала Августейшая Семья, кроме Государыни и Алексея Николаевича, обедавших в купе Государыни; в остальных вагонах ехали солдаты.
Самая поездка протекала в удобных условиях и без особых инцидентов. Поезда останавливались на малых станциях. Иногда делались остановки в поле. Августейшая Семья выходила из вагона и прогуливалась, а поезд тихо следовал за Ней. Только на одной станции, видимо Званке, рабочие не желали пропускать поезда, ноинцидент благополучно разрешился.
Со станции Тюмень Августейшая Семья следовала на пароходе "Русь". С Ней на этом пароходе ехали все лица, следовавшие в одном с ней поезде. Все остальные ехали на пароходе "Кормилец".
В г. Тобольск Они прибыли в 4 часа дня б августа (по старому стилю). Дом, отведенный для Августейшей Семьи, был не готов к Ее приезду, и Она до 13 августа проживала на пароходе.
13 августа Августейшая Семья перешла в отведенный для Нее дом. Для Государыни Императрицы был подан приличный экипаж на резиновом ходу, в коем Она и изволила отбыть в дом вместе с Татьяной Николаевной.
Государь Император, Алексей Николаевич, Ольга Николаевна, Мария Николаевна и Анастасия Николаевна следовали пешком.
Этот дом, где пребывала в заключении Августейшая Семья, находился на улице под названием "улица свободы"; в нем раньше проживал тобольский губернатор. Этот дом - каменный, в два этажа.
Размещение произошло следующим образом. Вход в нижний этаж дома ведет в переднюю, откуда идет коридор, разделяющий нижний этаж дома на две половины. Первая комната из передней на правой стороне - занималась дежурным офицером, рядом с этой комнатой находилась комната Демидовой, рядом с ней - комната, в которой занимались Дети, а рядом с этой комнатой - Царская столовая; с левой стороны коридора против комнаты дежурного офицера находилась комната Чемодурова, рядом с ней - буфетная, за буфетной шли две комнаты, в которых помещались Теглева, Эрсберг и Тутельберг.
Над комнатой Чемодурова шла в верхний этаж лестница. Она прямо вела в угловую комнату, в которой был кабинет Императора; рядом с Его кабинетом был зал, причем в зал можно было попасть и из кабинета, и из передней верхнего этажа, в которую вела парадная лестница; из зала одна дверь выходила в коридор, деливший верхний этаж надве половины: первая комната с правой стороны, если идти от зала, была гостиной, рядом с ней - спальня Государя и Государыни; рядом с передней - шкафная комната, рядом с ней против гостиной и спальни Государя и Государыни - комната Алексея Николаевича; дальше шли уборная и ванная. Все остальные лица свиты помещались в другом доме Корнилова, находившемся в близком соседстве с этим домом.
Но впоследствии баронесса Буксгевден была выселена из корниловского дома, а Занотти, Романова и Уткина совсем не были допущены в дом Корнилова.
Распорядок дня в г. Тобольске был таков. Утренний чай подавался обыкновенно в 8 часов 45 минут. Государь имел обыкновение пить утренний чай у Себя в кабинете вместе с Ольгой Николаевной. Алексей Николаевич с остальными Сестрами пили его в общей столовой. Государыня кушала кофе в постели.
После утреннего чая Государь обыкновенно до 11 часов работал у Себя в кабинете, а после 11 шел на воздух, где обыкновенно занимался физическим трудом: чаще всего Он пилил дрова. Его главным образом стараниями была выстроена площадка над оранжереей и лестница, ведущая на эту площадку. Они любили посидеть на этой площадке, обращенной к солнцу.
Дети после чая занимались до 11 часов уроками. С II до 12 часов был свободный час. В 12 часов Детям в Их комнату подавались бутерброды. Сюда входил и Государь и закусывал с Детьми. После 12 до 1 часа Дети снова занимались уроками. В 1 час подавался завтрак. После чая Государь иногда преподавал Алексею Николаевичу историю.
В 5 часов подавался, чаще всего в кабинете Государя, чай. После чая Государь чаще всего читал у Себя в кабинете. Алексей Николаевич занимался играми с гг. Шнейдер, Долгоруким, Гиббсом и Жильяром; его любимой игрой в это время было "тише едешь, дальше будешь". От б до 7 с Алексеем Николаевичем занимались или Жильяр, или Гиббс. Княжны в это время и Алексей Николаевич от 7 до 8 часов готовили уроки. В 8 часов подавался обед. После обеда Семья собиралась обыкновенно вместе, куда также приходили и лица свиты. Занимались беседой, играми. Иногда Государь читал что-либо вслух. Алексей Николаевич скоро после обеда ложился спать. В II часов в гостиной подавался чаи, после которого расходились спать.
Государыня вставала позднее других. Она также просыпалась рано, но иногда оставляла свою комнату только к завтраку. В эти часы Она иногда занималась с Детьми или же занималась рукоделиями: вышивала или рисовала. Когда Она оставалась одна в доме. Она иногда играла на пианино. Гулять Она выходила редко. Чаще всего Государыня и обедала у себя в комнате вместе с Алексеем Николаевичем. Она жаловалась на плохое состояние своего сердца и избегала ходить по лестнице в столовую, помещавшуюся в нижнем этаже дома.
За обедом, если обедала Императрица, размещались следующим образом: посередине стола садился Государь, против Государя - Государыня. Справа от Государя - Гендрикова, рядом с ней - Мария Николаевна. Слева от Государя - Шнейдер, а рядом с ней - Долгорукий. Справа от Императрицы - Алексей Николаевич, рядом с Ним - Ольга Николаевна. Слева от Императрицы - Татищев, рядом с ним - Татьяна Николаевна. На углу стола сидел г. Жильяр, а против него - Гиббс и Анастасия Николаевна. Если же Государыня обедала у Себя, Ее место занимала Ольга Николаевна.
Доктор Боткин делил себя между Августейшей Семьей и своей семьей. Он обедал всегда с Августейшей Семьей и сидел с Ольгой Николаевной и Алексеем Николаевичем. По праздничным дням приглашался к обеду доктор Деревенко и его сын гимназистик Коля. Обед для Августейшей Семьи готовил повар Харитонов.
Стол был хороший. За завтраком подавалось: суп, мясо, рыба, сладкое и кофе. Обед состоял из таких же блюд, но подавались еще фрукты, если их можно было достать.
Занятия с Детьми вели следующие лица: Государь преподавал Алексею Николаевичу историю. Государыня преподавала Детям Богословие и немецкий язык Татьяне Николаевне. Математику всем Детям и русский язык Алексею Николаевичу, Марии Николаевне и Анастасии Николаевне преподавала Клавдия Михайловна Битнер (прибыла в Тобольск позднее), Гендрикова занималась по истории с Татьяной Николаевной, Жильяр преподавал Детям французский язык, Гиббс - английский.
Жизнь проходила в Тобольске спокойно, ровно, без всяких неприятных инцидентов. Было только скучно. Чтобы скрасить Детям жизнь, ставились иногда домашние пьесы на французском и английском языках, в которых принимали участие Дети. Население хорошо относилось к Августейшей Семье, если проходившая мимо дома публика видела в окнах кого-либо из Ав