Нахмурившись, Ви поднял голову и посмотрел на небо. Как, мать его, Кор пережил дневной свет? Хотя с другой стороны, разве отличалась чем-то плотная пелена облаков от бархатных непроницаемых штор на окне? Любой вампир в здравом уме нашел бы четыре стены и крышу, чтобы укрыться на день, но если ты уже близок к смерти, то несомненно, просто будешь лежать там, где приземлился, и молиться кому-нибудь, кому угодно, чтобы тебе повезло.
И очевидно, Кору повезло.
Но теперь череда выигрышей в лотерею закончилась, подумал Вишес, материализуясь вплотную к ним, готовый обманом захватить контроль над ситуацией.
И тогда он увидел лицо Кора.
Серое. Оно было серым. Но глаза воина были открыты и смотрели на Лейлу, будто она была видением... чудом, пришедшим к нему с Другой Стороны.
Он плакал. Слезы катились по его землистому лицу, и когда он протянул руку, снег посыпался с его голого предплечья.
Лейла поймала его руку и прижала к сердцу.
- Ты жив... - прошептала она, задыхаясь.
Кор попытался заговорить, но вышел лишь хрип.
И это, похоже, простимулировало ее.
- Я должна спасти тебя...
- Нет, - это прозвучало резко. - Оставь меня. Уходи...
- Ты умрешь.
- Позволь мне, - Лейла попыталась заговорить, но Кор не дал ей, голос его звучал хрипло и слабо. - Теперь я счастлив... я унесу с собой память о тебе... в Дхунд...
Лейла начала рыдать над мужчиной, рухнув на его заснеженное тело.
- Нет, мы можем спасти тебя, я могу спасти тебя...
Какая разница, подумал Ви. Время сделать свою работу.
То, на что он сейчас смотрел, было всего лишь эмоциональным дерьмом, не имеющим отношения к настоящим текущим проблемам - и это не изменилось просто потому, что эта парочка изображала Кейт и Лео после гребаного кораблекрушения.
Черт, спасибо, что он здесь и сделает все правильно, потому что такая сцена могла разжалобить любого другого из его братьев. Однако он был слеплен из более жесткого теста, и нет, он не злился на Лейлу и не испытывал особой мстительности или враждебности к Кору.
Черт, да в текущем состоянии ублюдка было бы пустой тратой времени ненавидеть кусок сухого льда.
Нет, он всего лишь исправляет то, что налажал Куин в Гробнице, когда Кор каким-то образом пересилил брата и запер этого придурка. Ви собирался отправить Лейлу обратно в безопасный дом, а самому прикончить Кора как собаку здесь и сейчас.
Потому что серьезно, довольно уже этого дерьма. Одна пуля в мозг, и Братство покончит с этой тратой энергии и сил. Да, конечно, они могли бы пытать этого мудака, если очередным медицинским чудом вернут его в нормальное состояние. Но Шайка Ублюдков - не новички-дурачки. У них было тридцать дней на то, чтобы перегруппироваться, переместиться и отдалиться от исчезнувшего лидера. Кор не располагал никакими стоящими зацепками, а что касается Тора и его права убить парня? Этот брат уже на грани безумия. Убийство Кора лишь заведет его еще дальше, а не поднимет с нынешней позиции.
Кроме того, война приближалась к критической точке. Общество Лессенинг терпело крах, но Омега никуда не девался, если никто не свергнет его силой - и это работа Бутча, по крайней мере, согласно Пророчеству Дестроера. После стольких лет сражений конец близок - и Братство должно вернуться к своей основной функции: уничтожению истинного врага расы.
А не отвлекаться на эту посредственную группу самоуправцев, которую и так кастрировали.
Ви сам вынес карательный приговор.
Пришло время положить этому конец, воистину.
Подняв ствол своего пистолета, он вышел из-за дерева.
Опустившись на обнаженное холодное тело Кора, Лейла отчаянно пыталась согреть его, вытащить из лесов, дать ему пищу и воду. Как он вообще остался жить? Как протянул хоть час в таких условиях, не говоря уж о целом дне? Дражайшая Дева Летописеца, он так замерз, что даже уже не дрожал, его туловище, руки и ноги окоченели до неподатливости статуи, бородатое лицо исказилось от страданий.
- Мы должны вытащить тебя отсюда, - торопливо сказала она. - Ты сможешь взять мою вену, и как только мы окажемся в безопасности, мы... не знаю, ты поговоришь с ними или...
Внезапно она вспомнила слова Вишеса, что Кор оставил ключ от ворот, когда сбежал из Гробницы. Это ведь, конечно, имело значение? Если бы он хотел навредить или отомстить, он бы забрал его с собой, верно? И Братство должно это понимать, должно истолковать это как символ перемирия... верно?
- Нам нужно...
- Лейла, - слабый голос Кора звучал торопливо. - Лейла, посмотри на меня…
Она покачала головой, поднимаясь с него и садясь.
- Нет времени! Ты замерзнешь до смерти...
- Ш-ш-ш, - его темно-синие глаза смягчились. - В душе мне тепло с тобой. Это все, что мне нужно.
- Пожалуйста, возьми мою вену? Пожалуйста...
- Это отличная смерть - умереть в твоих руках. Определенно лучшая смерть, чем та, которой я заслуживаю, - вопреки всему здравому смыслу, его серые губы улыбнулись. - И я должен кое-что сказать тебе...
- Ты не умрешь, я тебе не позволю...
- Я люблю тебя.
У Лейлы перехватило дыхание.
- Что...?
Его умирающая улыбка сделалась почти печальной. Или, возможно, «боготворящей» - это более подходящее слово.
- Всем своим черным иссохшим сердцем я люблю тебя, моя женщина. Я не заслуживаю ни земли под твоими ногами, ни твоего запаха в моем носу, ни дара твоей крови, но я… я вечно благодарен за перемены, которые ты мне принесла. Ты спасла меня, и мою любовь к тебе превосходит лишь моя благодарность.
Он торопливо говорил на Древнем Языке, как будто понимал, что его время истекает.
- Я пребываю в мире, и я люблю тебя, Лейла, - Кор протянул руку, поднося неподвижную клешню к ее лицу. Когда он погладил ее щеку, она ахнула от того, какой ледяной была его кожа. - И теперь я могу уйти...
- Нет, пожалуйста, нет...
- Я могу уйти.
Эта его улыбка будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь. Он, должно быть, страдал от мучительной боли, и все же пребывал в мире, умиротворение исходило от него. А с ее стороны? Полная противоположность. Для нее не было мира. Если он выживет, их ждала кошмарная битва. Если он умрет? Он заберет с собой на Другую Сторону часть ее самой.
- Кор, пожалуйста...
- Так будет лучше.
- Нет, нет, не будет, не покидай меня...
- Ты отпустишь меня, - тон его голоса сделался жестким. - С этого момента ты будешь идти с гордо поднятой головой, зная, что ты почитаема и обожаема, пусть даже таким, как я. Ты отпустишь меня, проживешь свою жизнь с детьми и найдешь кого-нибудь, достойного тебя.
- Не говори так! - Лейла торопливо вытерла слезы со своих щек. - И мы можем все исправить.
- Нет, не можем. Ты должна отпустить меня, а затем уйти из этого леса, очиститься от греха, который я принес в твою жизнь. Вина полностью моя, Лейла, так было и есть. Ты никогда не делала ничего дурного, и ты должна понимать, что тебе лучше и безопаснее без меня.
Она вновь склонилась и убрала его спутанные волосы со лба. Вспоминая злость Куина и проблемы с их детьми, сложно было спорить с этими словами. И какой бы убийственной не была для нее потеря Кора, невозможно было отрицать хаос, который он принес в ее жизнь.
- Поклянись мне, что ты будешь двигаться дальше, - потребовал он. - Я не смогу покоиться в мире, пока ты не поклянешься.
Она прижала ладони к лицу.
- Я как будто разрываюсь надвое.
- Нет, нет, это радостная ночь. Я так давно хотел сказать тебе правду, но никогда не получалось. Сначала потому, что я отрицал это, затем потому, что я боролся с этим и отослал тебя прочь. Однако теперь, когда я покидаю мирскую жизнь, я свободен - но что более важно, свободна и ты. Для нас не существует счастливого конца, Лейла, любовь моя. Но тебе будет дарован хороший конец. Братство простит тебя, ведь они правы и справедливы, и они знают, что я зло, но ты - нет. Ты двинешься дальше, станешь мамэн, которой тебе предназначено быть, и ты найдешь достойного мужчину, обещаю. Я лишь препятствие на пути твоей судьбы, нечто, что нужно преодолеть и оставить позади. Ты будешь двигаться дальше, любовь моя, а я буду присматривать за тобой.
Лейла открыла рот, чтобы заговорить, но потом он слегка закашлялся, застонал и задрожал.
- Кор?
Он глубоко вздохнул, и веки его опустились.
- Я люблю тебя...
Голос его затих, и как будто вместе с этими словами из него вышла вся жизненная сила, его материальная форма истощилась, энергия исчерпалась.
Лейла даже не осознавала, что он поднимал голову, пока она не опустилась обратно на снег. Затем последовал еще один прерывистый вздох, и свет в его глазах погас еще сильнее.
Впрочем, он оставался умиротворенным. Он казался...
Хруст ветки прямо перед ней заставил Лейлу вскинуть голову, и она ахнула.
Прямо перед ними, с широко расставленными ботинками и пистолетом в руке... стоял Брат Вишес.
И лицо его было настолько лишенным эмоций и собранным, что он казался палачом в маске.
Кор чувствовал, будто плывет под водой. Его и без того слабое физическое состояние настолько истощилось от холода и воздействия стихий, что казалось, будто ему приходилось плыть сквозь мощное течение к ненадежной поверхности, чтобы удержаться в сознании - и он не продержится долго. Его послание Лейле было так важно передать, что это дало ему дополнительную силу, но как только слова были озвучены, он стал быстро угасать.
Но ее очаровательное лицо. О, ее прекрасное лицо.
Он был очень рад, что никогда не занимался с ней любовью. С его стороны это было бы эгоистично, сессия страсти, которая замарала бы ее на всю оставшуюся жизнь. Пусть лучше она останется девственно чисто для мужчины, который заявит на нее права.
И все же, дражайшая Дева Летописеца, эти мысли убивали его.
Но к сожалению, он достаточно сильно любил ее, чтобы отпустить и желать лучшего, что только может предложить жизнь - и его ясность относительно этого, наверное, была самым высоким и самым добрым поступком за всю его жизнь.
Возможно, единственным высоким и добрым поступком.
- Я люблю тебя, - прошептал он.
Он хотел, чтобы это прозвучало более громко, но он проигрывал битву за втягивание кислорода в свои легкие - и тем самым, чтобы сохранить силу и дать им еще немного времени, он перестал говорить и довольствовался тем, что смотрел на нее. Забавно, как он соединил ее приход сюда в лес с тем воспоминанием из прошлого, его помутившийся мозг внедрил ее как спасительницу в ужасающее воспоминание.
Но опять-таки, будь это в реальной жизни или относительной выдумкой из воспоминаний, она была его богиней и его чудом - более того, даже его спасительницей, вопреки тому, что он не выживет. И ему так повезло...
В то же мгновение, когда ее глаза переместились на что-то, что ее ошеломило и напугало, цель наполнила его энергией, его тело реагировало как тело любого связанного мужчины, его плоть готова была защищать и оборонять, даже если это окажется всего лишь нежный стремительный олень.
Однако этим его реакция и ограничилась, его инстинкты жаждали мобилизовать то, что больше не двигалось. Хотя ему удалось слегка повернуть голову и перевести взгляд.
Так, что он сумел заметить своего убийцу - если природа не окажется быстрее Брата Вишеса. И учитывая пистолет, какие на то были шансы?
Боковым зрением Кор заметил, что Лейла выставила вперед ладони и медленно поднялась на ноги.
- Вишес, прошу, не надо...
Кор вновь обрел голос.
- Не перед ней. Не делай этого перед ней, если в тебе есть хоть капля приличия. Отошли ее и потом расправляйся со мной.
Лейла рухнула рядом с ним, широко раскрывая объятия, чтобы закрыть его собой.
- Он хороший мужчина. Пожалуйста, я умоляю тебя.
С величайшим усилием и болью, от которой едва не потерял сознание, Кор извернулся, чтобы встретиться с бриллиантовыми глазами Брата, и пока они смотрели друг на друга, Лейла продолжала умолять сохранить жизнь, которая не стоила спасения.
- Перестань, любовь моя, - сказал ей Кор. - А теперь оставь нас. Я пребываю в мире, и он сделает то, что принесет мир Братству. Я виновен в измене, и это сотрет мое пятно с твоей и их жизней. Моя смерть освободит тебя, любовь моя. Прими дар, который преподносит нам судьба.
Лейла вновь вытерла слезы со щек.
- Пожалуйста, Вишес. Ты сказал, что понимаешь. Ты сказал...
- Только не перед ней, - потребовал Кор. - Последнее желание осужденного. Твой шанс доказать, что ты более достойный мужчина, чем я.
Голос Вишеса в сравнении со слабостью Кора был громким как раскат грома.
- Я уже знаю, что я лучше тебя, засранец, - Брат посмотрел на Лейлу. - Убирайся отсюда. Сейчас же.
- Вишес, я умоляю тебя...
- Лейла. Я не стану просить второй раз. Ты прекрасно знаешь, что рискуешь потерять, и я предлагаю тебе подумать о своих детях. Сейчас у тебя своих гребаных проблем хватает.
Кор печально прикрыл глаза.
- Мне так жаль, любовь моя. Что я вообще втянул тебя в это.
В его жизни было лишь две важных для него женщины: его мамэн, которая всякий раз бросала его... и его Избранная, которой он бессчетное количество раз причинял боль.
Как выяснилось, для обеих он стал проклятием.
- Вишес, пожалуйста, - умоляла Лейла. - Ты сказал мне, что он не зло. Ты сказал...
- Я солгал, - пробормотал Брат. - Я нахрен солгал. Так что уходи. Сейчас же.
Трез пришел в сознание и обнаружил, что таращится в ровный потолок, выкрашенный белым. Погодите... разве не все потолки ровные по определению? Наверное, нет, предположил он. Не те текстурные, которые люди предпочитали в семидесятые, которые выглядит как старомодная белая волнистая глазурь. А еще были потолки пещер, подумал он... весьма бугристые. В театрах на потолке часто были нисходящие ступени, помогающие акустике...
Стоп, какой был вопрос?
Моргнув, он ощутил пульсирующую головную боль в затылке...
Лицо его брата, знакомое как собственное, появилось в поле его зрения и оборвало потолочные дебаты.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил айЭм.
- Что случилось? Почему я... - Трез попытался встать, но потом прекратил эту бессмыслицу, потому что затылок опять запульсировал. - Чтоб меня, это больно.
Ага, и еще там, где его пистолет врезался в нижнюю часть позвоночника. Ему правда стоит начать носить его в кобуре под рукой. Но опять-таки, когда он в последний раз выпускал викторианские пары?
- Ты в порядке? - повторил айЭм.
- Нет, я нихрена не в порядке, - ну что ж, по крайней мере, та часть его мозга, что отвечала за ругательства, работала нормально. - Я не знаю, что по мне ударило. Я зашел за угол и...
Вспомнив женщину на пороге кабинета айЭма, он тут же резко дернулся вверх и закрутил головой... и вот она, стояла у стены в коротком коридоре, руки на талии, лицо напряжено.
Лицо Селены напряжено.
- Оставь нас, - хрипло сказал Трез.
Она слегка поклонилась.
- Да, конечно, я...
- Не ты. Он.
айЭм снова заслонил ее своим лицом, чтобы Трез ее не видел.
- Слушай, мы должны...
- Убирайся отсюда! - когда Трез сорвался, женщина отшатнулась, и возможно, это единственное, что слегка его охладило. - Просто... позволь мне поговорить с ней.
Женщина... его Селена... выставила ладони вперед.
- Мне правда лучше уйти, я и так чувствую себя виноватой.
Трез закрыл глаза и пошатнулся. Ее голос. Этот голос. Тот самый, что преследовал его днем и ночью, тот же тон и интонация, легкая хрипотца...
- Он опять теряет сознание? - спросила она.
- Нет, - пробормотал айЭм. - Если, конечно, я не врежу ему сковородкой. Что в данный момент кажется очень заманчивым.
Трез распахнул глаза, потому что внезапно ощутил приступ паранойи.
- Это сон? Я сплю?
Женщина смотрела то на него, то на его брата, точно молилась, чтобы айЭм набрался мужества ответить на вопрос.
- Я всего лишь хочу поговорить с тобой, - сказал ей Трез.
- Подожди нас на кухне, всего секундочку, - сказал айЭм женщине. И прежде, чем Трез опять уселся на свою лошадку, парень оборвал его. - Она поговорит с тобой, только если сама захочет. Я не стану заставлять ее, и каким бы ни был ее выбор, сначала ты выслушаешь меня.
Женщина бросила последний взгляд на Треза, затем кивнула и вышла.
- Кто она? - спросил Трез дрогнувшим голосом. - Откуда она пришла?
- Это не Селена, - айЭм поднялся на ноги и принялся мерить шагами коридор. Что занимало буквально три шага в одну сторону, резкий разворот и два шага к Трезу. - Она не твоя женщина.
- Она Селена...
- Согласно ее резюме - нет, - айЭм вернулся в кабинет, склонился над столом и поднял лист бумаги. - Ее зовут Тереза, и она только что переехала в Колдвелл. Она ищет работу официанткой, поскольку решила пустить корни здесь.
Трез уставился на протянутый братом лист А4, гадая, помнит ли он, как надо читать.
- Не понимаю, - промямлил он. - Она выглядит в точности как Селена. И ее голос...
Он взял резюме, и его взгляд его глаз запрыгал туда-сюда, играя в пейнтбол со словами, натыкаясь на все то же самое - Детройт, Мичиган. Тридцать четыре года. За десятилетия работала на разных должностях, некоторые в IT, некоторые в сфере общепита. Нет упоминания о кровной линии, но она и не добавила бы его, если использовала резюме для устройства и на человеческие работы. Очевидно, она должна быть гражданской, а не членом глимеры, потому что аристократы не позволяют своим дочерям устраиваться на работу официантками.
О Боже... что, если она замужем?
- Она не Селена, - лицо айЭма было мрачным. - Мне все равно, на кого она похожа, это не твоя мертвая женщина вернулась к тебе.
Тереза стояла возле бурлящей суетой кухни и гадала, стоит ей уйти или остаться.
Она нашла вакансию в закрытой группе для вампиров на Фейсбуке, и отправила резюме по электронной почте. Она также откликнулась на две другие вакансии - одна в человеческом колл-центре на ночную смену, а другая - в компанию по работе с информацией, где можно было работать из дома. Из трех вариантов должность официантки стала ее первым выбором, потому что колл-центр не давал гарантированного дохода, а обработка данных будет проблемной, поскольку в ее гостинице не было Wi-Fi, а она могла себе позволить только такие комнаты.
Ради всего святого, там едва имелась проточная вода.
Уставившись в пол, она подумала о том гигантском мужчине, упавшем перед ней в обморок и приземлившемся туда, где она стояла. Невероятно. И хоть из-за этой драмы владелец ресторана явно ее запомнит, это едва ли поможет ей получить работу.
Разве что он ищет людей, которые побуждают других терять сознание.
Нахмурившись, она вызвала в памяти образ упавшего на пол мужчины, его лицо, его глаза... его тело. Он воистину был из ряда вон выходящим. Но она сюда пришла не ради безумного притяжения к парню, который не мог устоять на ногах. Работа. Ей нужна работа, чтобы ее и без того скудные сбережения не сгорели к концу месяца.
Пути назад не было. Никакого возвращения в Мичиган...
Владелец вышел из-за угла и глубоко вздохнул.
- Итак, слушай.
- Я не хочу доставлять проблем и все такое, - хоть она и не знала, что такого сделала. - Я могу, ну знаете, просто уйти...
Владелец отвел взгляд, казалось, сосредоточившись на линейке поваров, готовивших амброзию на плитах.
- Это не твоя вина. Мой брат... через многое прошел.
- Мне очень жаль.
Владелец потер макушку, его короткие, почти бритые волосы ни капли не изменили положение. Он был Тенью, как и его брат - ну, понятное дело - с прекрасными чертами Теней и темной кожей. Но она хотела того, другого.
Погодите. Не то чтобы она его хотела.
- С ним все будет хорошо? - выпалила она. - Кажется, ему может понадобиться врач.
- У нас есть личный врач, к которому он может обратиться.
Тереза вскинула брови.
- О.
- Просто ты выглядишь как...
Мужчина, о котором шла речь, вошел на кухню. Боже, он был таким большим - тяжелые мускулистые плечи, полная силы грудь, длинные мощные ноги. По-мужски красивый? Ага. Реально привлекательный, с этими губами, особенно нижней, и темнокожим лицом. Он был одет в белые слаксы, серую шелковую рубашку и черный костюмный пиджак, и выглядел... дорого и сексуально - боже, эти кожаные туфли такие потрясные, что могли стоить больше, чем вся ее арендная плата.
Где-то за полгода.
Однако его глаза... именно его глаза по-настоящему привлекли внимание. Они были темными как ночь, но горячими как огонь - и он смотрел на нее так, будто во всем мире существовала лишь она одна... что казалось бессмыслицей. Она была не дурнушкой, но и не королевой красоты, и не нарядилась как-то по-особенному.
- Могу я просто... поговорить с тобой минуту? - спросил он.
Не требование. Вовсе нет. Более того, в голосе его звучала боль, как будто он полностью отдавал себя в ее милость.
- А... один из ваших зрачков другого размера, - Тереза указала на левый глаз. - Думаю, с доктором вам поговорить важнее, чем с кем-то из обслуживающего персонала.
- Ладно. Отвезешь меня к Хэйверсу?
- Кто он?
- Наш целитель здесь, в Колдвелле.
Тереза моргнула.
- У меня нет машины.
- Мы можем взять его авто, - мужчина кивнул на брата и протянул ему ладонь. - Дай ключи.
Владелец ресторана закатил глаза.
- Нет, я отвезу тебя.
- Все хорошо, - услышала Тереза собственный голос. - У меня нет планов на вечер, и в каком-то смысле я чувствую себя ответственной.
Позднее она задумается, почему именно вызвалась. В конце концов, парень мог оказаться преследователем, выбирающим новую жертву, каким-нибудь местным сумасшедшим в городе, где она никого не знает, и не к кому обратиться, если она взвалит на себя непосильную ношу.
Но ее инстинкты говорили ей, что она не в опасности.
Конечно же, это предположение оказалось ошибочным, хотя не потому, что он представлял для нее какую-то физическую угрозу. Нет, в конце концов он нанес ущерб другого рода.
Впрочем, иногда для того, чтобы предназначение свершилось, нужно поступать опрометчиво. Иначе ты примешься крутить руль, ударишь по тормозам... и сбежишь от судьбы как от чумы.
- Идеально, - низким голосом произнес мужчина. - Это просто идеально.
Стоя над Лейлой и Кором, Вишес терял свое гребаное терпение. А это все равно что вору поступаться моральными принципами: мало что терять. Но какая разница.
- Лейла, - скомандовал он, - убирайся отсюда нахрен. Сейчас же.
Со своей прекрасной точки зрения на лесном покрове вражеский воин произнес:
- Уходи, любовь моя.
- И сделай это как следует, - Ви поверить не мог, что поддакивает этому мудаку на земле. - Возвращайся в безопасный дом. Он узнает, как далеко ты ушла, а я у него спрошу.
- Пожалуйста, пощади его, - сказала Лейла, поднимаясь в полный рост. - Прошу...
Ви нетерпеливо махнул пистолетом в воздухе.
- Беспокойся о своих детях, женщина. А не о таких как он.
В конце концов, Лейла поступила правильно - потому что в глубине души она была достойной женщиной. После последнего долгого взгляда на ублюдка, которого она любила, Лейла кивнула и закрыла глаза. Прошлое некоторое время, прежде чем она дематериализовалась, но это было ожидаемо. Эмоции били через край. По крайней мере, у этих двоих.
Ви? Чертовски сдержанный, спасибо большое.
Когда Избранная ушла, Ви сосредоточился на куске дерьма под ногами.
- Она ушла отсюда?
Кор прикрыл веки.
- Да, она на очень большом расстоянии. Она почтила твою просьбу.
- Солжешь мне - сделаешь ей только хуже.
- Сейчас правда - моя единственная валюта.
- Ну разве ты не богатенький сукин сын.
Когда Вишес опустился на колени, его ботинки и куртка заскрипели от холода.
- Я готов, - пробормотал Кор.
Ви обнажил клыки.
- Мне похрен, готов ты или нет, засранец. И мне не нужно твое разрешение, чтобы пустить тебе пулю в голову.
- Да, ты прав, - мужчина уверенно встретил взгляд Ви. - Ты здесь главный.
Свободной рукой Ви вытащил самокрутку и зажал ее передними зубами. И он намеревался ее прикурить. Правда собирался. Ага... он собирался прикурить ее, а потом с выдохом засадить гребаный кусок свинца прямо в лоб Кора.
Да. Да-да...
Ага.
Несколько мгновений спустя - черт, может, лучше было измерять их годами - он убрал пистолет и снял прошитую свинцом перчатку, стягивая ее палец за пальцем. Сияние, источаемое его проклятием, было столь ярким, что он мог поиграть перед Кором в мистера Демилля[37], и первой мыслью Ви было - дерьмоооооооо, ему лучше поторопиться, если он хотел самостоятельно убить мудака. На фоне этого ублюдка Винсент Прайс[38] казался ребенком с постера рекламы солярия.
Подняв своего маленького смертоносного дружка, Ви прикурил конец самокрутки от среднего пальца и затянулся.
Какого хрена он тут делал?
Или, точнее, чего не делал.
Алле? - хотел он сказать он своей мошонке. Ладно, в мешочке было только одно яичко, но обычно у него не было проблем с агрессией.
И все же вот он, сидит и совсем не стреляет в черепушку Кора.
Плохо, плохо, плохо... это очень плохо.
А потом все стало еще хуже.
Не разрешая себе подумать, что он творит, Ви вытянул свою проклятую руку над голым умирающим мужчиной и приказал энергии течь из его тела в Кора. В ответ волны жара запульсировали вокруг этого почти-трупа, снег на его теле не столько таял, сколько иссыхал точно бумага, съеживающаяся на открытом пламени.
Кор застонал, его скрюченное тело начало тонуть в грязи, созданной жарой, когда верхний слой лесного покрова стал подтаивать.
Теперь ублюдок начал дрожать. Когда его кровь потекла намного легче, конечности начали опухать и трястись, тургор сменился жизненной силой, которая, наверное, была столь же болезненной, как и свежевание ржавым ножом. Слушая стоны и глядя на медленные извивающиеся движения, Ви вспомнил мух на подоконнике. Не слишком оригинальная аналогия, вот только дерьмо, очень точная.
- В-в-вишес...
- Что.
Кор посмотрел на него водянистыми, налитыми кровью глазами.
- Мне надо... чтобы ты знал...
- Что.
Ублюдок не сразу заговорил вновь.
- Это никогда не была она. Я беру всю ответственность. Она никогда не была зачинщицей, лишь жертвой.
- А ты гребаный джентльмен, да?
- Как кому-то вроде нее может понравиться находиться рядом с мужчиной вроде меня.
- Тоже правда.
- И в конце концов я отпустил ее. Я прогнал ее от себя.
Ви затушил сигарету о снег.
- Ну так теперь я номинирую тебя на Нобелевскую премию. Ты счастлив?
- Я должен был ее отпустить, - пробормотал мужчина. - Единственный способ... я должен был ее отпустить.
Вишес нахмурился. А затем покачал головой. Но не потому, что не соглашался с этим несчастным куском дерьма.
Он пытался выбросить из головы воспоминания. Пытался... и терпел полную неудачу.
Это было, казалось, в прошлой жизни. Они с Джейн стояли на кухне ее квартиры, он - перед плитой, она прислонялась к столу. Воспоминание было столь кристально ясным, что Ви буквально слышал звук металла, ударяющегося о металл, когда он медленно помешивал нержавеющей ложкой в нержавеющей кастрюльке, горячий шоколад становился все ароматнее по мере того, как жара поднималась от горелки.
Когда температура достигла нужного уровня, он вылил шоколад в кружку и протянул ее Джейн, и он смотрел в ее глаза, когда она приняла приготовленное им. Затем он начисто стер ее краткосрочную память, забирая у нее все воспоминания о том, что они пережили вместе.
Исчезло все. Их секс. Их связь. Их отношения.
Стерто начисто, как будто никогда и не существовало.
По крайней мере, с ее стороны.
С его же? Все осталось, и он не согласился бы на иной исход. Он приготовился принять на себя всю тоску, годы разлуки, нехватки второй половинки, которая сделала бы его слабее. В тот момент для них не существовало выбора. Она была человеком со своей жизнью. Он принадлежал к роду, о котором ее виду не было известно, и был вовлечен в войну, в которой она могла погибнуть.
Конечно же, из-за того, что его мать была той еще штучкой, а у судьбы было извращенное чувство юмора, потом им пришлось столкнуться с еще более тяжелыми испытаниями...
И хоть он боролся с таким ходом мыслей, его разум отказывался отрицать, внезапно кухня сменилась худшей сценой: Джейн ранена, истекает кровью, умирает на его руках. А затем он увидел себя, позднее свернувшегося в постели, совсем как Кор сейчас, и желающего себе смерти.
Внезапно Вишес вынужден был отвернуться от ублюдка. И он ушел бы прочь, если бы мог.
Вместо этого он стиснул клыки и потянулся в карман куртки той рукой, что не могла превращать машины в выжженные глыбы современного искусства. Титаническим усилием он прогнал свои воспоминания и эмоции, выставляя за дверь этих непрошеных посетителей с учтивостью вышибалы перед закрытием заведения.
Пока-пока.
Если смотреть на ситуацию шире, эмоциям в ней не место. Вообще не место.
Как и воспоминаниям из прошлого.
Стоя в гостиной милого маленького ранчо, Лейла находилась перед огромным циферблатом, встроенным в стену как декоративный элемент. С причудливыми черными стрелками длиной почти с ее руку и рукописными цифрами, как будто сошедшими со страниц романа Диккенса, циферблат был причудливым, элегантным - и в то же время функциональным.