Затем, несомненно, пришло время проверить все двери и окна в доме.
Лейла следовала за ним, пока он одну за другой не обошел все комнаты и ванные, проверяя замки на окнах и ограничители на рамах, чтобы их можно было приоткрыть не более чем на 1-2 дюйма. Далее - инспекция дверного засова. И он даже проверил гаражные двери, хотя настоял, чтобы она осталась внутри из-за холода.
Вернувшись в кухню, он с кивком активировал сигнализацию.
- Этот дом надежно защищен.
- Вишес заботится о таких вещах.
- Он делает отличную работу.
Кор прошел мимо плиты и принялся выдвигать ящики.
- Это сгодится.
Один за другим он достал все ножи, какие только нашел - мясницкий, рифленый нож, два изогнутых ножа для чистки овощей и еще один для разделки мяса. Разложив их на кухонном полотенце, он свернул их в рулон и протянул ей руку.
- Мы пойдем вниз.
Лейла подошла и задрожала, когда их ладони соединились. А когда они спустились, ее тело ослабло.
Когда они миновали последние ступени, он остановился и посмотрел на нее.
Она дала ему время заговорить. Он этого не сделал, и тогда она прошептала:
- Да, пожалуйста.
Он закрыл глаза и пошатнулся. Затем уронил голову.
- Ты уверена?
- Как никогда в своей жизни.
Его веки поднялись.
- Я буду с тобой нежен.
У нее на языке вертелась просьба не сдерживать себя. По правде говоря, она меньше всего хотела, чтобы он как-то себя сдерживал, поскольку возможно, что это единственный раз, когда они будут вместе.
А потом ее разум перестал работать.
Потому что Кор привлек ее к своему телу. Свободной рукой, которая не держала все эти ножи, он погладил ее по щеке, а затем провел большим пальцем по ее нижней губе.
В следующее мгновение его губы накрыли ее рот, поглаживая, прижимаясь, лаская.
Поцелуй был мягким как вздох, и это раздражало. Она хотела большего - но когда она попыталась этого добиться, он слегка отступил, сохраняя контроль.
Наконец, оборвав контакт, он пригладил ладонью ее волосы.
- Могу я войти в твою спальню, женщина?
Его глаза были такими прекрасными, сияющими и горячими, их глубокий темно-синий оттенок почти почернел от похоти к ней. И для нее его лицо было по-мужски красивым, самим воплощением силы, мужественности и мощи, она вовсе не замечала и не зацикливалась на дефекте верхней губы. На деле она видела его лишь в целом, его силу и его уязвимости, его хищную природу и попытки быть вежливым, воина в нем и защитника, появлявшегося перед ней.
- Да, - прошептала она.
- Я бы отнес тебя, но сейчас недостаточно силен.
Он взял ее за руку, и они вместе вошли в спальню, где она пыталась спать днем. И что вы думаете, вопреки нехватке отдыха она была полна сил, до боли осознавая все происходящее.
Кор усилием мысли включил лампу на бюро и закрыл дверь. Затем он подвел ее к кровати и нагнулся, чтобы заткнуть сверток с ножами под матрас.
Когда они сели, Лейла поняла, что краснеет.
Кор улыбнулся.
- Твое смущение - моя погибель, женщина. Посмотри на мои руки.
Когда он протянул ей ладони, их заметная дрожь противоречила мощным венам, спускавшимся по его предплечьям к запястьям.
- Я мечтал коснуться тебя, - пробормотал он. - Столько раз я...
- Так коснись меня сейчас.
Когда он, казалось, застыл, она сама схватила его за плечи и прильнула к его губам своими - и о Дражайшая Дева Летописеца, когда она перестала сдерживаться, он поступил так же. У Кора был вкус секса и отчаяния, и вскоре его руки сделались грубее, по тихой тускло освещенной спальне прокатился его рык. Воистину, он больше не осторожничал с ней, подминая ее под себя, его тело повалило ее на подушки, колено вторглось меж ее ног, заставляя их широко раздвинуться...
Он мгновенно остановился и дернулся назад.
- Лейла... любовь моя, я на грани...
- Возьми меня. Скорее, просто возьми меня... я и без того слишком долго ждала.
Кор обнажил клыки и зашипел, глаза сверкнули намерениями, которые могли показаться нечестивыми, но для нее это было то, что нужно.
- Позволь мне посмотреть на тебя, я должен увидеть твое тело, - простонал он, спускаясь ладонью к ее талии.
Лейла выгнулась, когда он подхватил низ ее рубашки и начал задирать его от живота к...
Когда показалась ее грудь, Кор ахнул.
- О, сладчайшая женщина.
Он застыл от вида ее напряженных сосков, и она сама довела работу до конца, стягивая ткань с туловища и отбрасывая куда попало. Когда она вновь откинулась на подушки, Кор поднялся на коленях, оседлав ее бедра своими согнутыми ногами.
Его руки по-настоящему тряслись, когда он кончиками пальцев провел по ее ключице и ниже, к грудям.
- Ты еще более потрясающая, чем я представлял в своих фантазиях.
Когда его жадный и полный благоговения взгляд скользнул по ее обнаженной кожей, Лейла поняла, что чувство красоты не имеет ничего общего с внешностью. Это состояние разума - и ничто не способно повергнуть женщину в это состояние быстрее, чем мужчина, смотрящий на нее так, как сейчас смотрел Кор.
- Спасибо тебе, - прошептала она.
- Это я должен благодарить тебя за дар твоей плоти.
Нависая над ней, Кор казался огромным, несмотря на потерю веса - плечи его казались такими широкими, а грудь - такой мощной в этой толстовке. И когда он нагнулся, чтобы прижаться губами к ее горлу, швы на его одежде затрещали, кое-где надрываясь.
С колотящимся сердцем и жаром, ревущим в венах, Лейла вновь выгнулась, когда он принялся водить губами по ее телу, поглаживая кожу. Тем временем его руки, его невероятные руки накрыли ее груди - и затем он занялся сосками, целуя, втягивая в рот то один, то другой.
В ответ ее тело сдалось ему, точно лишившись всех костей, изначальная волна спешки слегка отступила, и Лейла оказалась рабой ощущений.
Пока он боготворил ее груди, у нее мелькнула смутная мысль, что она каким-то образом прошла полный круг. Обученная эросу Избранная, чьей единственной целью было ублажение Праймэйла и вынашивание его детей, она достигла зрелости и начала услужение тогда, когда по сути служить было некому. Предыдущий Праймэйл трагически окончил свои дни, а нового еще не назначили. И потому она ждала... пока на это место не пришел Фьюри. Однако он взял лишь единственную пару и не стал ложиться с другой. И она вновь ждала, жизнь приобретала новые очертания по мере того, как Фьюри освободил ее и ее сестер из Святилища, разрешая Избранным спуститься на землю и наделяя их небывалой независимостью.
Но для нее там не было любви. И не было секса.
Лишь недолгая безумная страсть с Куином, которая, как она осознала, была лишь иллюзией в сравнении с тем, что этот мужчина испытывал к Блэю, своей истинной второй половинке.
И все же эти двое мужчин не были вместе, казалось, что они обречены прожить свои жизни раздельно. Так что когда пришла ее жажда, она попросила Куина услужить ей - не потому, что он любил ее, а потому что в то время он был таким же потерянным, как она. В те ужасные часы ее страдания они легли вместе лишь ради оплодотворения, и это сработало.
Она мало что помнила из самих действий, и не хотела вспоминать.
Особенно учитывая то, какими теперь стали ее отношения с Куином.
Таким образом, вопреки факту родов, она все еще была девственницей, незнакомой с любящими, заботливыми прикосновениями... сексуального партнера, которого она любила и который любил ее в ответ.
- Я так рада, что это ты, - сказала она, наблюдая, как его язык кружит вокруг ее соска.
Глаза Кора метнулись к ней, и когда они потемнели от ненависти к себе, она пожалела, что не может избавить его от этой эмоции.
- Нет, - она коснулась его губ кончиками пальцев, не давая заговорить. - Это мне решать, а не тебе судить. И пожалуйста... не останавливайся.
Кор покачал головой. Но потом он спустился до пояса ее леггинсов, губы ласкали ее все ниже, и он подцепил эластичную ткань пальцами.
- Ты уверена? - хрипло сказал он. - Как только я сниму это, возврата не будет.
- Не останавливайся. Никогда.
Он прикусил нижнюю губу клыками.
- Моя женщина...
А затем он стянул ее леггинсы вместе с трусиками, обнажая ее естество перед своим горячим взглядом.
О, как его глаза блуждали всюду, по ее ногам и лишенному волос естеству, низу ее живота... и вновь возвращаясь к грудям.
Его связующий аромат усилился настолько, что она не чувствовала никаких других запахов.
Теперь Кор действовал осторожно, вытянувшись над ней, бережно перенося свой вес, двигаясь медленно. И ощущение твердого бугра под толстыми штанами заставило ее выгнуть бедра и потереться об него своим естеством.
Он вновь поцеловал ее, и когда его язык проник в ее рот, встречаясь с ее собственным, она оцарапала его спину ногтями. Она больше не могла ждать ни секунды, ее естество жаждало его, тело выгибалось от того, что он был так близко, но все еще не слился с ней.
- Сейчас, - взмолилась она. - Пожалуйста...
Его рука исчезла между их телами, и Лейла закричала, потому что он скользнул ладонью по внутренней стороне ее бедер. А затем он коснулся ее в средоточии жара.
Она была такой готовой для него, и все же разрядка стала неожиданным сюрпризом, наслаждение рикошетом прокатилось по ней, заставляя ее уплывать прочь с кровати, хоть она и оставалась на месте.
Он помог ей пережить волны удовольствия, а потом приподнял низ туловища. Последовало несколько движений бедрами, и она загорелась нетерпением ощутить его обнаженную кожу на своей, познать его естество безо всяких преград.
Вот только когда его бедра вновь прижались к ней, на нем все еще были надеты штаны.
Однако его эрекция оказалась на свободе. И Лейла зажмурилась, когда об нее потерлась округлая головка.
- Я постараюсь помедленнее, - выдавил он сквозь стиснутые зубы.
- Это необязательно.
С этими словами она опустила руки, нашла его толстую твердую длину и привлекла ее к себе как раз в нужном месте. Упираясь пятками в кровать, она приподнялась...
Он скользнул в нее, и единение было совершенным. Все равно что очутиться дома и в то же время в целой галактике, и ее настолько захлестнули ощущения, что на глаза навернулись слезы - потому что она знала, что на него это повлияло так же сильно: Кор кончил, как только полностью вошел в нее, его тело воина пролилось в нее - и все же он отстранился, вскинув голову, беспокойство пронзило его лицо, хотя тело продолжало сотрясаться от разрядки.
- Я причинил тебе боль? - с ужасом произнес он.
- Что?
- Ты плачешь!
- Что... о, нет, нет, нет... - она взяла его лицо в ладони и поцеловала. - Нет... не от боли. Никогда.
Она вновь поцеловала его и попыталась задать их телам ритм.
Но он не подчинился.
- Почему ты плачешь? - потребовал он, отстраняясь от нее.
Лейла нетерпеливо вытерла глаза.
- Потому что... я никогда не думала, что когда-либо познаю тебя так. Я не думала... Я не думала, что у нас это случится, и я просто очень благодарна. Это ожидание, эта жажда, все это длилось слишком долго.
Кор приподнялся на локтях.
- Для меня тоже, - прошептал он. - За свою жизнь я смирился, что мои мечты никогда не воплощаются в жизнь. В реальности ждали лишь кошмары. Я никогда по-настоящему не надеялся на это.
Когда в его глазах мелькнуло это загнанное выражение, она подумала, какие же ужасы он видел за свою нелегкую жизнь. Какие ужасы творили с ним. Его испорченная губа была не самым легким бременем.
Желая должным образом завершить начатое, Лейла заставила себя отбросить в сторону печальные мысли и сосредоточилась на том, чтобы задрать низ его толстовки.
Но когда она потянула за ткань, Кор остановил ее, убрав ее руку.
- Ты не присоединишься ко мне?
Он безмолвно покачал головой и прежде, чем она успела спросить, он вновь начал целовать ее, бедра его начали двигаться, его возбуждение скользило внутрь и наружу. Ощущения вновь взяли верх, повергая ее в жар и трепет, и она позволила себе забыться.
Как ей хотелось бы остаться здесь с ним навеки.
Однако она не смела на это рассчитывать.
Судьба, казалось, даровала ей отсрочку, этот недолгий период времени, прежде чем он вынужден будет вернуться туда, откуда пришел - и хоть она хотела быть благодарной за это, сердцем она жаждала большего.
Любовь подобна самой жизни, подумала она.
Неважно, скольких благословений ты удостоился. Когда придет конец, всего покажется недостаточно.
Вернувшись в особняк вместе с Королем, Ви просто охренеть как устал от всех. Включая себя самого.
Но когда они вдвоем обрели форму возле фонтана, он прекрасно осознавал, что его работа личного охранника не закончена, пока он не доставит Большого Плохого и Чертовски Любящего Командовать через вестибюль в холл. Тогда и только тогда он сможет оставить корабль и пойти напиться в стельку.
Если повезет, те две бутылки Грей Гуза, которые принес Фритц, все еще стояли на месте, а именно под прилавком в кухне-столовой Ямы.
После таких ночей ему даже лед не понадобится.
И стакан тоже.
- Мои поздравления, - сказал Роф.
Ви взялся за руку, которая была толщиной почти с его бедро, и повел их вперед.
- С чем?
- Сегодня у тебя есть еще один шанс побыть полезным.
- Я всегда полезен.
- В твоих мыслях, уверен, все именно так.
- Ступенька, - пробормотал Ви, когда они подошли к каменной лестнице. - А теперь - что мы делаем? Лучше бы что-нибудь хорошее, между прочим. У меня сегодня свидание с бутылкой водки.
Когда Король начал подниматься, но ничего не сказал, Ви захотелось обнажить клыки и зашипеть. Вместо этого он потребовал:
- Скажи мне.
Когда они добрались до наружной двери в вестибюль, Король остановился и посмотрел на него.
- Я готов побеседовать с Куином. А твой шанс - получить пулю, потому что ты будешь присутствовать при этой беседе.
- Это не шанс побыть полезным. Это называется "побыть мишенью".
- Томаты, помидоры. Какая разница.
- Клянусь, рядом с тобой я продолжаю выигрывать в лотерею, - Ви дернул на себя дверь в вестибюль. - Каждую гребаную ночь, да?
Роф проделал необходимые операции с камерой наблюдения, найдя рукой линзы и показав камере лицо.
- Ты везучий мудак, вот уж точно.
Фритц широко распахнул дверь, и свет из роскошного холла заставил Ви поморгать, пока его сетчатка не адаптировалась.
- Мой Повелитель! - воскликнул доджен. - Господи! О, как хорошо, что вы вернулись домой до бурана! Могу я предложить вам выпивку?
Улыбкой Фритц напоминал бассет-хаунда с его морщинками и энтузиазмом, и у дворецкого было собачье понимание времени - он радовался так, будто они отсутствовали пять лет, а не час.
- Как насчет парочки бронежилетов, - пробормотал Ви себе под нос.
- Конечно же! Вы бы предпочли Альфа-Элиту для защиты от прямого попадания или что-то на случай взрыва бомбы и требуется бронежилет тактического назначения Параклит?
Как будто речь шла всего лишь о том, чтобы надеть белый галстук и фрак вместо привычного смокинга.
Невозможно не любить этого парня, неохотно подумал Ви.
- Это была шутка, друг мой, - Вишес зажал губами самокрутку и добавил, не выпуская ее изо рта и доставая зажигалку: - По крайней мере, я на это надеюсь.
- Для вас обоих - что угодно! О, и мой Повелитель, я взял на себя смелость позволить Джорджу облегчиться минут пятнадцать назад.
- Спасибо, Фритц. Ты...
- И я также покормил его. Я дал ему филе, оставшееся с прошлой ночи, но я подогрел его и подал со свежей целой морковью, тыквенным пюре и стручковой фасолью. Все органическое, конечно же.
- Ты любишь этого пса, не так ли.
Доджен поклонился так низко, что его серые кустистые брови чудом не подмели мозаичный пол.
- Люблю. О да, люблю.
- Хороший мужчина, какой же ты хороший мужчина.
Роф, казалось, хотел похлопать дворецкого по плечу, или, может быть, предложить ладонь, чтобы дать пять, но не сделал этого. Пусть он и был Королем, но есть вещи, которых делать не стоит, и физический контакт со старомодным слугой вроде Фритца - как раз из числа таких вещей.
Бедняга склонен взрываться ядерным облаком смущения.
Вместо этого Роф широким шагом зашагал вперед, как будто он владел этим местом, и Ви пошел следом.
- Три фута, - сказал Ви в нужный момент.
Слепой Король вступил на нижнюю ступеньку главной лестницы с координацией танцора-чечеточника, идеально вписываясь, и он также знал, когда достиг вершины. Первой остановкой стал его кабинет, где он открыл двойные двери и подвергся нападению Джорджа, который, похоже, не рассчитывал вновь увидеть хозяина.
- Давай, мальчик, за работу. Веди.
Джордж рысью пробежался до стола и вернулся с поводком, который Роф надел на него так быстро, что можно было поклясться - он видит, что делает. Затем собака с хозяином воссоединились и направились в сторону коридора со статуями.
С Ви, шлепающим сзади. Без сомнения, выглядящим как плохой парень в диснеевском фильме.
Черт, даже он не хотел находиться рядом с этим дерьмовым настроением, в котором он пребывал. Но конечно же, куда бы ты ни пошел, ты берешь с собой себя, и все такое дерьмо.
Когда они добрались до комнаты с детьми, Роф один раз стукнул и открыл дверь. В сиянии ночника в виде луны и звезд легко было заметить Куина на кровати, его двое детей мирно спали по бокам от него, крепко прижавшись.
Но брат не спал.
- Привет, - тихо сказал он.
- Время поговорить, - объявил Король, и Джордж уселся сбоку от него.
- Не возражаешь, если мы выйдем в коридор?
- Неа.
Куин кивнул и медленно сел. Затем перевел взгляд между двумя спящими детьми... как будто не мог решить, кого первым отнести в колыбельку.
- Ви, ты мне не поможешь?
На мгновение Вишес не мог сообразить, к кому обращается парень, хоть его имя и фигурировало где-то там. Но потом голова Рофа повернулась к нему, как будто Король тоже ждал от него ответа.
Так, ну почему он сейчас не мог просто пить? Хотя доставлять в колыбельку одну из этих какающих машин должно быть лучше, чем ловить пули.
Верно?
Ви посмотрел в сторону одинаковых молокозависимых. Ладно, возможно соотношение гу-гу, гага и Глока - примерно 50 на 50.
- Ви? - повторил Куин.
- Ага. Конечно, - я с удовоооооооольствием потаскаю твое ДНК. А потом, возможно, мы станем делать друг другу прически. - Что мне делать?
Куин вскинул брови, когда Ви приблизился к кровати.
- Возьми Рэмпа и отнеси его туда.
Головка. Поддерживать головку…
- Тебе нужно поддерживать головку, - добавил Куин.
"Видишь? - сказал себе Ви. - Все будет хорошо".
Вот только Вишес понял, что все еще держит в руке зажженную сигарету.
- Дай мне свою самокрутку, - скучающим тоном объявил Роф. - Какого хрена, Ви - нельзя подносить это к ребенку.
Когда Куин поднялся на ноги с Лирик, Ви отдал сигарету, как будто это был последний удар его сердца. Затем протянул свою хорошую руку и ту, что упакована в черную кожу, к сыну брата. Черт... вне медицинских случаев казалось абсолютно неправильным поднимать своим проклятием что-либо, кроме банки собачьей еды, но умом он знал, что с ребенком ничего не случится.
Черт, ведь источник тепла не превратит Рэмпа в младенческий аналог сосиски в тесте. Нет, ну правда. Ведь так?
Дерьмо...
Маленький. Теплый. Сильный.
Вот каким он ощущался. И крайне странно было осознавать... что он впервые в своей жизни взял ребенка на руки не в клинической обстановке. Не то чтобы он избегал детей; его просто никогда не интересовали вонючие и хнычущие маленькие ублюдки.
Аккуратненько...
Без предупреждения Рэмп поднял веки как раз тогда, когда Ви устраивал его в колыбельке рядом с сестрой.
Ви отшатнулся. Так, ничего себе, взгляд этих глаз был охренеть каким напряженным, очень целенаправленным и слегка враждебным - как будто ребенок осознавал, что его маленькое счастливое путешествие было дааааааааалеко за пределами дозволенного Ви и ни одному уважающему себя родителю не стоило давать добро на такое.
- Расслабься, друг мой, - пробормотал Ви, покосившись на то, что делал папаша над другой колыбелькой - и повторил все то же самое, подтыкая одеяло как Куин. - Все хорошо. У тебя все хорошо, да?
Куин бросил на них взгляд.
- Он воин, все хорошо. Это уже заметно.
Ви покачнулся на пятках, скрестил руки на груди и продолжил смотреть на этот комочек вампира. И что вы думаете. Этот новорожденный сукин сын уставился прямо на него.
Вишес начал улыбаться. Против своей воли. Такой силой нельзя не восхищаться - и очевидно это идет из родословной. Как еще можно объяснить тот факт, что нечто всего месяца от роду готово бросить вызов вооруженному до зубов и реально чокнутому взрослому мужчине.
- Друг мой, - сказал Ви, протягивая хорошую руку. - Дай пять.
Рэмп понятия не имел, как давать пять, но схватил то, что очутилось перед лицом - и о, как же он сжал.
Ви гортанно рассмеялся.
- Ага, ты сможешь сражаться со мной бок о бок, когда вырастешь. И когда станешь достаточно большим, чтобы удержать кинжал... я тебе его сделаю. Сам выкую. Ты будешь совсем как твой папа, тот еще боец. Совсем как он...
Когда Вишес, казалось, нашел в Рэмпе партнера по мрачным преступлениям, Куин поймал себя на том, что уставился на брата. По многим причинам.
Во-первых, потому что Ви, казалось, во всех смыслах был очарован Рэмпом, и это... ну, скорее встретишься с Богом лицом к лицу, чем мужчина вроде Ви начнет охать и ахать над ребенком. Во-вторых, Рэмп, казалось, начал оттаивать в ответ, изначально враждебная реакция малыша сошла на нет, тело расслабилось, выражение и детские глазки, казалось, выражали что-то вроде привязанности.
Как будто один тигр встретил другого в диких зарослях, и они решили потусить вместе, а не сожрать друг друга в борьбе за власть.
Но главная причина, по которой Куин не мог отвернуться?
Повернув голову, он посмотрел в дальний угол. На те дырки от пуль в потолке.
Ты будешь совсем как твой папа.
Совсем как он.
Вздрогнув, Куин потер виски.
- Идем?
Роф и Джордж развернулись.
- Дверь.
Когда они вышли, Куин подумал, не останется ли Ви, чтобы побыть с детьми. Ну, может, почитать "Спокойной ночи, Луна". Поиграться с игрушечным кроликом.
Все в таком духе.
Но Вишес присоединился к ним, и их троица с золотистым ретривером Короля собралась в коридоре.
Прежде чем кто-то успел что-то сказать, Зейдист вышел из своей комнаты в конце коридора. Брат бросил на них один взгляд, покачал головой и вернулся пряяяямиком к себе.
Ага, все знали, в чем дело.
- Итак, вот как это будет, - сказал Роф без преамбул. - Пополам. И она будет забирать их в Святилище на свое время. Начиная с завтрашнего заката, когда ты пойдешь работать на улицах. Это не обсуждается и не выдвигается тебе на рассмотрение. Это королевский приказ, и я ожидаю от тебя поведения мужчины, а не умственно больного.
Куин прижал обе ладони к башке. Как будто дополнительное похлопывание поможет работе мозга. Или типа того.
- Святилище? - спросил он.
- Она может отправляться туда, будучи Избранной, и они тоже, - Роф вернул самокрутку Ви. - Дева Летописеца больше не пользуется своими апартаментами, так что они могут спать там, когда понадобится.
- Я недавно отнес туда еще певчих птиц, - задумчиво протянул Ви, делая затяжку. - Готов поспорить, детям они понравятся. Эти шустрые маленькие засранцы разноцветные и здорово поют. Знаешь, преимущества сенсорного познавания мира могут проявиться...
Брат отшатнулся и принял раздраженный вид, когда Куин и Роф уставились на него так, будто он сменил кожаные штаны на розовое платье и домашние тапочки.
- Что? Я просто говорю, - Ви закатил глаза. - Мне плевать, знаете ли. Вообще.
- Вернемся к посещениям, - продолжил Роф. - Я предполагаю, тебя больше всего беспокоит безопасность их пребывания с Лейлой, и для них не будет лучшего места - потому что она не может находиться здесь.
Куин скрестил руки на груди и уставился в ковер. Затем он принялся мерить шагами коридор, расхаживая мимо собрания мраморных скульптур, вырезанных людьми, известными как греки и римляне. Мощные мужские фигуры располагались в разнообразных позах, их пустые руки стискивали копья, которые были утеряны столетия назад - и не хватало не только орудий конфликта. У некоторых конечности сохранились лишь по локоть или по колено, то один, то другой инцидент лишал их жизненно необходимого. Один даже остался безголовым.
И само собой он подумал о жизненно важной части, которую он сам недавно утратил.
Его Блэй.
А теперь... и его дети?
Когда Куин развернулся и медленно приблизился, Ви затушил самокрутку о подошву говнодава и засунул недокуренную сигарету в карман на заднице. Затем брат незаметно скользнул своей рукой без перчатки к рукоятке сорокового в кобуре под рукой.
Хороший ход, подумал Куин, потому что он начинал злиться. На деле даже гипотетическое предположение, что Избранная куда-то заберет его детей, вызывало ту ослепляющую ярость, вибрирующую у основания его черепа.
Вот только потом он услышал в голове голос Ви.
Ты будешь совсем как твой папа.
Слова продолжали отскакивать от его пустой черепушки снова и снова, и Куину показалось, будто он мечется между тем, кем он был... и тем, как нужно было поступить.
В конце концов, воспоминания о тех дырках от пуль перевесили чашу весов.
Посмотрев на Вишеса, он хрипло сказал:
- Можешь оставить оружие на месте.
- Начинаем с чистого листа? - протянул Ви, не опуская руку. - И так быстро. Так что ты либо устал, либо ждешь удобной возможности.
Куин посмотрел на закрытую дверь детской комнаты, видя сквозь стену комнату за ними. Он представлял милые моменты, вроде того ночника, колыбелек с ленточками и маленькие буквы курсивом - Р над кроваткой Рэмпа, Л над кроваткой Лирик.
- Ни то, ни другое, - услышал он свой голос через какое-то время. Хотя он вымотался до состояния зомби.
- Так ты принимаешь мои условия, - подтолкнул Роф.
- Я не хочу встречаться с Лейлой, - Куин покачал головой. - Никогда больше. Между нами все кончено. И я хочу лично поговорить с Амалией, Директрикс. Я хочу убедиться, что они смогут отправляться туда и возвращаться. И если Лейла попытается удержать их там...
- Не попытается.
- Откуда тебе знать, - горько сказал Куин.
- Она сказала мне, как важно, чтобы ты с ними виделся.
- И ты ей поверил?
Роф коснулся кончика своего носа.
- Ты думаешь, я бы не узнал, что она лжет? И дай мне гребаную передышку. Она не источник всего зла в мире.
- Это Омега, - сухо пробубнил Ви. - Если ты вдруг забыл.
- Значит, решено, - Куин не потрудился озвучить свое несогласие относительно Избранной. - Мы должны что-то подписать?
Король покачал головой.
- Нет, если только ты не станешь настаивать. Мы все знаем, как будут обстоять дела.
- Ага. Видимо, знаем.
Когда Роф, Джордж и Ви ушли, Куин остался на месте, уставившись на статуи. Он едва не подошел к комнате Зеда и не сказал брату, что дорога свободна. Но в итоге просто вернулся в спальню.
Быстрый взгляд на часы, и он понял, что примерно через час придет время бутылочки. Фритц и доджены ужасно гордились тем, что доставляют молоко точно по расписанию и идеальной температуры. Кормить сразу двоих будет проблемно, но он приспособится.
Боже... Блэй обожал кормить их из бутылочки. Любил менять подгузники, даже если от них слезились глаза.
Куин подошел к колыбелькам и подумал о том, что Лейла куда-то заберет двух младенцев. Он буквально не мог это представить - и каждая косточка в его теле, каждый отцовский инстинкт кричал ему остановить это безумие. Плевать он хотел, что она их родила. Насрать он хотел на слова Короля. И он был абсолютно не согласен с тем, что эта предательница в белом одеянии имела право находиться хотя бы в одном штате с его детьми.
И уж тем более забирать их у него.
Посмотрев на Лирик, он нахмурился. В маленькой девочке было столько от Лейлы, начиная от лица и заканчивая ручками...
Руки реально пугали. Прямо миниатюрная копия.
Когда эмоции вскипели в нем, он отвернулся от нее. И сосредоточился на Рэмпе.
Когда наступил рассвет (по крайней мере, если верить цифровым часам на прикроватной тумбочке), Кор почувствовал, как через все его тело прошла дрожь остаточной боли.
Подумать только, где он был всего двадцать четыре часа назад.
Если бы какой-то ангел явился ему и сказал, что всего за одну смену цикла дня и ночи он проделает путь от порога смерти до безопасного дома Братства, где он будет лежать рядом с его любовью? Он назвал бы такую судьбу невозможной.
Даже если бы это провозгласила сама Дева Летописеца.
Он посмотрел на Лейлу. Его женщина отключилась у него на груди, растянувшись на нем как самый лучший в мире плед. И что ему больше всего нравилось в этом моменте? Не считая того, что он, как и она, был полностью сексуально пресыщен?
Она мирно спала. Избранная Лейла в момент отдыха обрела целостность, тело ее расслабилось и обмякло, дыхание было ровным, веки крепко закрыты, как будто прошло уже очень, очень много времени с тех пор, как она в последний раз нормально отдыхала.