Я взял левее, между двумя небольшими аномалиями. Привычный алгоритм: посмотреть на экран детектора, оценить зрительно, выбрать путь, проверить болтом, пройти.
Нормально. Пока – нормально.
Благополучно миновав трамплины, остановился и перевёл дух. Вот теперь начинается экшен.
На экране участок впереди выглядел как сплошная клякса. Аномалий собралось столько, что детектор не отличал их друг от друга. Зрительно все тоже выглядело паршиво: воронки сгрудились плотной стеной, и над всем этим лениво крутили воздух и ржавые листья две карусели. Довольно высоко – метров восемь от земли. Обойти скопление нельзя – справа огораживают те же воронки и то «потёкшее стекло». Слева – метров десять чистой земли и большой переливающийся трамплин. Земля справа, позади «стекла», не совсем бурая, как в других местах – с красными вкраплениями. Можно усомниться, что это кровь, но рваные ошмётки мяса, разбросанные по пятачку за «стеклом», намекают на ответ. Не понять, человек или тварь. И запах… Направление воздуха в очередной раз поменялось и я, ещё не видя месива, было на секунду приспустил маску. Зловоние разложения тотчас же ударило в нос. Приглядевшись, я различил даже мошек, снующих по кускам мяса.
Точно рождается какая-то дрянь. Притащить бы сюда учёных – нате, смотрите, исследуйте.
Скверный участок. Зашкаливающий детектор стал бесполезен, и я сунул его в разгрузку. Если бы заранее не отключил звук, ПДА заходился бы от писка. Может, вернуться и поискать другой путь? Нет, к черту. Правее не пройти – там аномалии ещё плотнее. Или пробираться здесь, или возвращаться и идти к главному входу. Терять время, которого не слишком много. И пробиваться сквозь большую часть заводского комплекса… может оказаться хуже, чем заигрывать с воронками.
Первый брошенный болт задел аномалию, не долетев до земли, и леска стремительно натянулась. Я разжал пальцы прежде, чем она срезала кожу, и опустился на колено, пригнулся к земле. Почти сразу воронка разрядилась, оглушительно хлопнув. Несколько минут пришлось ждать, пока она успокоится.
Второй болт упал удачнее, но спустя несколько секунд чуть сдвинулся в сторону ближайшей воронки. Остановился. Медленно пополз. Я вернул его, выдернул из зоны притяжения аномалии. Здесь тоже не пройти.
Поиск занял больше времени, чем хотелось бы, начинало смеркаться. Раз за разом бросая болт и потеряв ещё два, я, наконец, нащупал более-менее безопасный проход. Между воронок и как раз под каруселью. Эта сучка лениво крутилась на высоте восьми метров. Нечего и думать о том, чтобы пройти в полный рост – её силы вполне хватит на то, чтобы дотянуться.
Ох, не люблю аномалии. В чем частенько упрекают синдикат – будучи первоклассными бойцами, наёмники не всегда ладят с аномалиями. Даже я с большей охотой пошёл бы воевать.
Да кто ж меня спрашивает.
Двадцать с небольшим метров, которые придётся проползти, едва не задевая боками аномалии. Влететь в воронку – паршивая, хоть и быстрая, смерть. В карусель – такая же быстрая, но более увлекательная. Перед тем, как гравитация разорвёт на части, успеешь прокатиться несколько кругов.
Опустившись на землю, я медленно пополз вперёд.
Черепашья скорость. Чувства обострились до предела. Адреналин в крови. Перенеся вес тела, выбросить вперёд правую руку, кинуть перед собой болт. Подтянуть за леску, забрать. Проползти ещё немного вперёд и повторить бросок. Воронка слева проснулась и потянула к себе – вжаться в землю, напрягая мышцы, сдержать инстинктивное желание отпрянуть в сторону – там ждёт другая воронка. Дождаться, пока разрядится потревоженная аномалия и осторожно ползти дальше. Карусель надо мной зашумела и схватила за спину — снова вжаться и, преодолевая притяжение, всаживая пальцы в землю, уткнувшись в неё лицом, проползи вперёд. Маленький секрет — при определённом опыте под ними можно пробраться, когда ядро аномалии в воздухе, а не на земле. Карусель затихает за спиной. Мгновенное облегчение – расчёт был верен.
Профессоров бы сюда, пусть бы познали сомнительное удовольствие ползать среди аномалий. А лучше – Бульдога. Он сейчас сидит в тепле и дрочит, а я шкурой рискую.
Лишние мысли. Отбросить – мешают, отвлекают внимание. Половину прошёл, слева – трамплин. Слишком близко, взять правее!.. Амулет теплеет – пси-воздействие набирает мощность. Миновать трамплин слева – да сколько их!.. Черт, дурацкий пень прямо по курсу, с какой стороны его обогнуть? Слева нельзя, справа? Твою мать, жарка… почему именно тут, сучка?..
Не отвлекаемся, работаем. Слишком узко, ползу почти вплотную к жарке. Воздух справа веет жаром – ощущаю кожей обнажённых пальцев — и искажается маревом, как летом над горячим асфальтом. Прополз, оттолкнулся ногой от пня, нормально. Немного осталось. Дальше – ерунда. Так, здесь внимательнее. Две почти слившихся воронки. Сила притяжения осталась прежней или удвоилась? Жизненно важный вопрос… Беру как можно дальше, делаю крюк в двадцать метров. Ошибся насчёт расстояния, дальше тоже лучше не вставать в полный рост – надёжнее, и вверху ещё карусель. До конца полосы пятнадцать метров, вижу бетонную стену.
Нормально… нормально.
Я все-таки прополз это чёртово поле. Последняя воронка за спиной разочарованно хлопнула. С облегчением привалившись к холодной стене, снял маску. Назад придётся искать другой путь, второй раз точно не поползу. В темноте это будет вдвойне, втройне игра со смертью. Кстати, о времени. Обтерев испачканные в грязь руки о чахлую траву, я достал ПДА и посмотрел на время.
Прохождение аномального поля заняло почти час. Пятьдесят пять метров, если считать по прямой линии, за час. Зона, ёлки.
Отдышавшись, я осмотрелся. Пришлось взять левее, чем нужно, выбитый пролёт в окружающей завод бетонной стене остался в стороне, за аномалиями. Но стена рядом со мной тоже сильно пострадала: верхняя часть с колючей проволокой была отломана на высоте трёх метров, бетон выкрошился и пестрел сколами, кое-где торчала арматура. Заберусь, что я, первый день замужем что ли? Детектор не регистрировал наличие аномалий на стене и сразу за ней, так что я примерился и, подпрыгнув, ухватился за выглядывавший из крупного скола горизонтальный участок железной арматуры. Оттолкнулся коленом от стены, подтянулся, нащупал ногами неровность, зафиксировал положение. Выше и правее тянулась глубокая неровная борозда, будто саданули из артиллерии. Я дотянулся до неё и, отталкиваясь от стены, поднялся выше. Рифлёная подошва ботинок почти не скользила. Под ногу попался достаточно глубокий скол. Встав на него, я смог достать до верхнего края стены и следующим рывком преодолел оставшееся расстояние.
Верх у стены был неровный, выщербленный, но достаточно широкий – около двадцати сантиметров. Строили ещё в Советском союзе и сделали на совесть, капитальную. Забравшись на стену, я не стал ни сходу прыгать на территорию завода, ни вставать в полный рост, как каланча. Вместо этого лёг и несколько минут осматривался.
Вдоль стены тянулся большой ангар с провалившейся крышей. Он был двухэтажным, сложенным из больших силикатных блоков. Какая-то служебная постройка; я бывал внутри, но там мало что сохранилось. Остатки демонтированного оборудования, железные проржавевшие лесенки по периметру, какие-то ямы сбоку… черт его знает, что тут было. С моего насеста была видна приоткрытая торцевая дверь ангара, косо висящая на одной петле. В ангаре, помнится, наросло много ржавых волос, свисающих до самой земли с лестниц и потолочных балок, и сухо потрескивали электры, идти через него не хотелось. Отсюда вело два направления: направо, вдоль длинной стороны ангара, через территорию завода к воротам, и прямо, вдоль торца, к спуску в лабораторию.
Амулет под комбинезоном грел кожу, но экранировал излучение, воздействия на психику не ощущалось, хотя я находился не так далеко от лаборатории и антенн. Тихо трещат электры в ангаре, и никаких больше посторонних звуков. Начало хорошее.
Я пощупал разгрузку: датчики никуда не делись. Три датчика, которых хватит примерно на двое суток, прежде чем электромагнитное излучение, бушующее над заводом, выжжет электронику. Если только раньше не нагрянет Выброс. За двое суток они успеют собрать и передать в лабораторию некоторое количество информации. После того, как излучающую установку перенастроили, и знаменитый пси-шлем Сахарова перестал работать, мало кто рискует проникнуть на завод. У группировок есть свои разработки пси-защиты, вот только их пока не хватает, чтобы разгуливать под антеннами, как я. И, честно говоря, меня это абсолютно устраивает. Если помешанный на создании пси-защиты профессор добьётся-таки успеха, стоит быть в курсе дела. На случай, если Гадюка отдаст распоряжения. Кто знает, что случится с профессором и его изобретением.
Внизу был растрескавшийся, местами заросший низкой травой асфальт. Я мягко спрыгнул вниз, спружинил, погасил инерцию перекатом, но по подошвам все равно ударило. Встав на колено, несколько секунд прислушивался к Зоне, обводя дулом винтовки оба прохода. Никто не кинулся из сгущающегося сумрака, не выпрыгнул из-за угла или груды бетонных плит. Лучи заходящего солнца не пробивались сквозь застройку, и вокруг было уже темновато. Ещё час-полтора – и без ПНВ не разглядишь. Не люблю Зону ночью, но сейчас мрак на руку.
Достав из разгрузки первый датчик, я пристроил его возле забора. Включил – датчик негромко пискнул, диоды на передней стороне замерцали, но спустя несколько секунд погасли. Порядок.
Правый проход уводил к единственному входу; туда мне идти ни к чему. Восточные ворота стерегутся жадными до халявной человечинки тварями. Там справа ангар, в котором свили гнездо снорки, нагромождения строительного мусора, из-за которых удобно неожиданно бросаться, полуразрушенные здания, облюбованные изломами и – не к ночи будь помянуты — химерами. Если контролёр ещё тут, то, скорее всего, тоже пасётся вместе со своей свитой у восточного входа.
Я двинулся прямо, вдоль торца ангара. Шёл медленно и очень тихо, перекатываясь с пятки на носок, старательно переступая нанесённые ветром кучки сухих листьев и внимательно глядя не столько под ноги, сколько вокруг. ПДА, по-прежнему включённый в режиме детектора, покоился в кармане разгрузки, чтобы свет экрана не привлекал внимание местных обитателей. Но особо скверные, практически неразличимые невооружённым глазом аномалии не водятся в этой части Зоны. Тут появляются, в основном, два вида аномалий: гравитационные и электрические, да ещё растёт ржавый пух. Электры, которых на территории завода всегда много, красиво мигали и переливались синими вспышками, наползая друг на друга и подсвечивая темноту. Добравшись до приоткрытой двери ангара, я заглянул внутрь. Внутри было темно, только вдоль левой стороны искрились две электры, угадывались очертания лестниц. Пахло затхлостью, пылью и озоном. Быстро миновав дверной проем, я остановился через несколько метров, прислонился к стене ангара и слился с темнотой, и прислушался.
Метров через пять ангар заканчивался. Слева забор переходил в низкое здание с плоской крышей, впереди по курсу виднелась дорога и несколько ржавых мусорных баков. И ещё труп в рваной военной форме, привалившийся спиной к одному из них. Рядовой ВС РФ, если я правильно помню этого парня, высохшего до состояния мумии за много лет, проведённых под холодным небом Зоны.
И человеческие силуэты между баков, сгорбившиеся, стоящие без движения, будто их насадили на колья. Я различил двоих.
Из-за ангара послышалось бормотание. Неразборчивое, будто говоривший набрал полный рот каши, оно скоро оборвалось, и затем началось снова.
— Нева-аа… можно… никак нева-аа… можно… товарищ сержа-а... Нева-аа…
Послышалось сопение, говоривший вздохнул и замолчал. Зомби в дешёвом сталкерском комбинезоне, тот, что стоял ближе ко мне, зашевелился и переступил с ноги на ногу. Правая нога в районе колена странно искривлялась и казалась короче левой, отчего зомби клонился набок. Рука держала ремень болтающегося АКМа. Зомби стоял спиной ко мне. Второй – за мусорным баком, видны только плечи и голова в противогазе.
Лаврентьев сказал, вертолёты прилетали четыре недели назад. За месяц излучатели собирают немалую жатву. В прошлый раз на этом самом месте толпилось с десяток зомби, а теперь – только двое, плюс тот или те, что за углом. Либо месяц удался неурожайным, либо других увёл в свиту контролёр.
Обойти этот пятачок тяжело. С другой стороны дорога и большая бетонная площадка, открытое пространство. Нужно обходить ангар, брать восточнее и пробираться среди аномалий, либо подниматься по одной из лестниц на крыши. Между зданиями толстыми змеями тянутся трубы, по которым при известной ловкости можно перебраться над половиной комплекса. И при этом торчать на виду и рисковать сверзиться вниз. Лучше уж немного пошуметь.
Переведённый в режим стрельбы одиночными рычажок едва слышно щёлкнул. Я опустился на колено и прицелился.
Дальний зомби молча рухнул вперёд, поймав гнилой черепушкой тяжёлую пулю. Выстрел получился громким, второй зомбяк очнулся и начал поворачиваться – переступая на месте, очень долгим, заторможённым движением. Спокойно прицелившись, я выстрелил – цель была почти идеальной. Пуля угодила в висок, неприятно брызнуло, зомби пошатнулся, но падать отказался напрочь. Кособоко развернулся, показалось синюшного цвета лицо, заросшее темной щетиной, стеклянные глаза-буркала, грязные седоватые космы. Замычал что-то неразборчивое, криво разевая рот. В горле громко забулькало. Из дыры в черепе вытекала бурая жижа. Я не стал ожидать, пока красавчик вспомнит, что за штука у него в руках, и выстрелил ещё раз. Пуля ударила в лоб, расплескалось содержимое черепушки, третьей не потребовалось – зомби завалился на спину и застыл.
За углом бабахнули автоматные выстрелы.
— Нева-а! – и длинная сплошная очередь куда-то в сторону, пули загрохотали по жестяному.
Зомби палил в белый свет, как в копеечку, стоя возле ангара. Я машинально пригнулся и вслушивался в треск автомата, пока он, опустошив магазин, не умолк. Едва повисла тишина, нарушаемая только шарканьем ног, как я вскочил и в несколько быстрых шагов добрался до угла. Осторожно выглянул: зомби в военной форме негнущимися пальцами пытался выщелкнуть магазин. Этот был свеженьким и довольно шустро приближался. Я дважды выстрелил.
Повисла тишина. Тени сгущались, заводской комплекс понемногу погружался в сонную темноту. Я честно прождал две или три минуты, но больше никто не торопился заглянуть на огонёк. Только где-то далеко завыла собака, протяжный вой скоро оборвался скулежом и затих.
Растратив пять патронов, не стал перезаряжать винтовку и вышел на дорогу. Асфальт весь растрескался и застыл бугристой коркой, местами потёк, словно расплавился. Сквозь него проросли жёсткие желтоватые стебли, покачивающиеся на слабом ветру. Безымянный солдат российских вооружённых сил все так же сидел, прислонясь спиной к мусорному баку. Провалы на месте выклеванных воронами глаз темнели на высохшей, истлевшей коже. Покойник скалился в пустоту, губ у него не было.
Зомби, тот, которого срезал первым, лежал за мусорным баком. Проходя мимо, я бросил взгляд, чтобы удостовериться в окончательной смерти, и невольно остановится. На замызганном рукаве трупа виднелась ставшая бурой от налипшей грязи эмблема синдиката. Мне было плевать, по большому счёту, кому не повезло, но любопытство толкнуло под руку. Приблизившись, сел на корточки возле трупа и, брезгливо взявшись за противогаз, сдёрнул. Голова покойника мотнулась и запрокинулась, стукнувшись затылком об асфальт. Всмотрелся в скуластое, сероватое лицо с приоткрытым ртом и мутными белками глаз, мысленно стер кровь из простреленного виска…
Забавно. Я знал этого парня. Видел в отряде Мирона; Вобла, вроде бы. Помнится, Мирон говорил, что они не сошлись взглядами и тот сделал ноги. Последний раз, когда я видел Воблу, наёмник сидел в баре, заливался дешёвой водкой и по-пьяному громко хвастал, что скоро развернётся. Мирон тогда ещё махнул рукой и сказал: «Да хрен с ним. Дерьмо человек».
Зомби из Воблы получился не лучше.
ПДА я все-таки забрал, сунул в разгрузку. Закину в какую-нибудь аномалию. Вряд ли кто-то найдёт покойника, но незачем оставлять выход на внутреннюю сетку синдиката. Не у всех хватает мозгов запаролить. Помнится, когда один довольно высокопоставленный мудак профукал свой ПДА, наёмники с ног сбились, чтобы его вернуть.
Дорога, на которой я стоял, вела через весь заводской комплекс. Дальше, на запад, она круто поворачивала вправо и проходила у приземистого трёхэтажного здания с забитыми окнами. Здание было не простое: в подвале находился спуск в лабораторию Х-16. Чрезвычайно весёлое место, от единственного визита в которое у меня до сих пор неприятные воспоминания.
Но сейчас не то что спускаться, а и подходить к заветному зданию было не нужно. Да и не получилось бы напрямик: дорогу, от края до края, перегородили электры. Один мусорный бак, смятый и покорёженный, будто на него наступил кто-то тяжёлый, вроде псевдогиганта, валялся в стороне, на самом краю аномалий. Ржавая поверхность бака искрила и потрескивала.
Присмотрев место для второго датчика между двумя бетонными балками, я достал его и нажал кнопку. Датчик никак не прореагировал, диоды не загорелись. Вот те на... Вроде не ударял по дороге. Схалтурил технарь. Я покрутил датчик в руках, поддел ногтём крышку, проверил аккумулятор, клеммы, пошевелил проводки. Электроника оживать не хотела. Пожав плечами, засунул датчик назад в разгрузку и достал третий. Он послушно включился, мигнул. Между балками набились сухие листья и бетонная крошка. Я сунул датчик в эту кучу, чтоб и не сильно заметно, и не экранировался ничем. Антенна выглядывала над балками, как гриб.
Коль один из датчиков поломан, делать больше нечего, пора выбираться с территории завода и не искушать судьбу. Не тем же путём, через грёбаные аномалии, однозначно. К восточному входу не тянуло совершенно: где-то там, скорее всего, бродит контролёр. Я задумался, покрутил головой.
Смазанный низкорослый силуэт появился из-за ангара, вынырнув из темноты, и практически бесшумно рванул ко мне. Только когти цокнули по асфальту. Будь я чуть медленнее или неопытнее, растеряйся на секунду, и ей удалось бы сбить с ног и опрокинуть на спину. Я видел, как химеры вгрызаются в горло – неприятное зрелище. Но я среагировал вовремя, рефлексы не подвели: на ходу вскидывая винтовку, отпрыгнул в сторону, с линии, по которой тварь набрала разгон. Она по инерции проскочила мимо, низко зарычала и начала разворачиваться; пули ужалили её в бок и в спину. Адреналин мгновенно плеснулся в кровь, и на этой волне я отскочил за мусорный бак, прицелился точнее, и когда химера, подпрыгивая, забирая лапами, понеслась на меня, всадил в грудь и морду сплошную очередь.
Химеры – шустрые и живучие твари. И одни из самых опасных. Зубастый мини-танк с дублированными органами, толстой шкурой и острейшими когтями. Челюсти развивают давление похлеще крокодильих, дробя кости как пластмассу. Собьёт с ног – пиши пропало. Встать не даст, навалится сверху и вцепится в горло.
Потанцуем, красавица?
Единственный небольшой недостаток химеры – манёвренность. Законы физики неумолимы: разогнавшаяся массивная туша с гиперразвитой мускулатурой не может сразу развернуться. От этого и пляшет тактика боя: держать дистанцию и скакать как блоха, чтоб не сбила с ног и не достала когтями.
Хочешь жить – умей вертеться.
Между нами оказался мусорный бак. Львиная доля очереди ушла в грудину химере, но та, казалось, даже не заметила. На секунду замедлилась, мотнула головой и раскатисто рыкнула – и все. В следующую секунду тварь чуть припала на задницу, и я, угадав следующее движение, рванулся назад. Химера взвилась в воздух, за мгновение преодолев метров восемь, и упругим мячиком приземлилась прямо на бак.
Проржавевшая жесть смялась под весом туши. Когти проскрежетали по стенке, брызнули искры. Я попятился, на ходу стреляя по два-три патрона, винтовка дёргалась в руках, норовя задрать дуло к небу. Широкую грудину разворотило, несколько пуль попало в морду, но химера не собиралась сдыхать. Почти сразу выбралась из остатков бака и отшвырнула его задними лапами. Обломки проехались по асфальту и угодили в электру. С оглушительным треском аномалия разрядилась, полыхнула, во все стороны стрельнули молнии. Несколько разрядов ткнули химеру в задницу. Она дёрнулась и присела на задние лапы.
Ай да умница!
Патроны в прозрачном пластиковом магазине подходили к концу. Я прибавил скорость, максимально разрывая дистанцию. Пятясь, на ходу перезарядил винтовку. Отщёлкнутый магазин упал на асфальт.
И тут я обо что-то споткнулся и, не удержавшись на ногах, полетел на спину. Очередь ушла в небо.
Грёбаный труп грёбаного Воблы!
Химера радостно взревела и прыгнула.
Твою мать!.. Я судорожно покатился по асфальту, больно ударяясь локтями и царапая сжатую в руках винтовку. Перед глазами все закружилось. Мутант промахнулся, тяжело упал на труп и завозился. Прыти у химеры заметно поубавилось. Она опустила морду и вцепилась в зомби, почти сразу подняла уродливую голову — падаль пришлась не по вкусу. Но несколько секунд уже было упущено – я успел сгруппироваться, согнуть ноги и с переката уйти в подъем. Оттолкнулся от асфальта, вскочил. Химера, сообразив, что добыча ушла, развернулась, скакнула, оказалась близко – слишком близко! – и взмахнула лапой. Не дотянулась сантиметров на десять, не больше, чуть не выбила из рук винтовку — я едва успел податься назад. По нервам шибануло острой вонью тухлого мяса и страхом. Страх подстегнул.
Становиться чужим ужином совершенно не хотелось.
Половину дела я сделал, попортив ей шкуру достаточно, чтобы химера двигалась не так шустро. Развороченная грудина, оторванная меньшая голова, покалеченная вторая, по которой текла густая кровь – она должна была ослепнуть. Самое время закругляться с танцами. Пульс уже скакал, как загнанная лошадь, ещё несколько минут – и спасительный адреналин выгорит, я потеряю скорость.
Я остановил её длинной очередью в упор, без жалости растратив половину магазина. Химера прижалась к асфальту и остервенело замотала головой, содрогаясь под укусами пуль. Электры оказались за спиной. Продолжая стрелять, я отходил назад, к аномалиям, и остановился почти на краю. Винтовка сухо щёлкнула и замолчала.
Давай, малышка.
Химера тоже услышала щелчок. И, собрав силы, прыгнула. Подобралась, как кошка, и с урчанием взвилась в воздух – неуклюже, тяжело, красные капли пролились дождём.
Не пришлось даже далеко отскакивать – она и без того сильно промахнулась. Массивная туша перелетела и рухнула наземь… аккурат в жадные объятья электры.
Я бросился на асфальт, прикрывая голову.
Бахнуло знатно! Разряды прошили химеру, тварь захлебнулась воем. Есть химеры, способные купаться в электричестве – эта была не из них. Завоняло палёным мясом, остро, тошнотворно. Снова оглушительно бахнуло – химера зацепила соседнюю электру.
Разрядившиеся аномалии понемногу успокаивались. Я поднялся, отряхнул руки, спокойно поменял пустой магазин. Обожжённая тварь медленно выползала из электры, судорожно упираясь передними лапами, волоча задние за собой. С оскаленной пасти капала слюна вперемешку с кровью. Шкура обуглилась и почернела. Химера уже не выла.
Вот и все, девочка.
Я вскинул оружие, прицелился и размеренно всадил в оставшуюся голову четверть магазина – одну пулю за одной, пока тварь не издохла.
Первое, что сделал после этого — надел фильтрующую маску. Мёртвая тварь воняла совершенно невыносимо. Унимая глубоким дыханием скачущий пульс, я прикинул баланс. Затратная получилась встреча — в два с четвертью магазина. Недорасходованный магазин улетел недалеко, я на ходу подобрал его, глянул — оставалось два патрона, сунул в разгрузку. Покосился на злосчастный труп Воблы... бывший наёмник окончательно потерял лицо. В буквальном смысле.
— Эх, камрад, ну разве так подставляют своих? Правду Мирон говорил: дерьмо ты был человек.
Времени прошло немного — поджаренная химера ещё слабо дымилась, а я сообразил, каким путём выберусь. Надо было вернуться немного назад и взять к западу; там, между двумя здоровенными заводскими зданиями есть зазор, узкая длинная кишка примерно метра полтора в ширину. Она тянется строго на запад и выводит почти за территорию. Фонит там, правда, знатно, если забрать после кишки ещё западнее, к холмам. Шкурка, рассчитанная на ведение боевых действий, а не на прогулки по горячим пятнам, долго не протянет. Но если двинуть не на запад, а на юг, вдоль одного из этих здоровенных зданий, то выйду в конечном итоге к болоту. Снорки, кровососы, мутировавшие крысы, прочие прелести... Ну и хрен с ними. Лишь бы патронов хватило.
Если, конечно, кишка никуда не делась.
Вокруг повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием электр, но расслабляться было рано. Местных конкурентов по пищевой цепочке, чуть более вкусных, чем подгнившие зомби, могла подъесть химера, мог увести в свиту контролёр, но с такой же вероятностью мутанты могли уже подтягиваться в темноте. Нашумел я так, что слышно было, наверное, на другом конце Зоны. Дорога по прямой тянулась к восточному выходу, сколько времени нужно мутантам, чтобы добраться? Хорошо, что контролёры — медлительные твари.
Бодрой рысью я вернулся назад, дошёл до середины ангара и круто повернул вправо, между двумя крохотными кирпичными будками, обогнул выступающий угол громады. Высоченное мрачное здание со слепыми окнами осталось по левую руку, впереди к нему вплотную подступала вторая громада. Кишка между ними казалась сгустком чернильной темноты. Даже приблизившись к самому входу, я не различил ничего.
Про неё рассказал когда-то заказчик самоубийственного рейда в лабораторию, и назад остатки отряда выбирались этим путём. Иначе остались бы все – завод тогда просто кишел мутантами, и пробиться сквозь них не смог бы и взвод армейского спецназа, не то, что потрёпанная группа в пяток человек. Не знаю, сколько жизней отдано за подобное знание о местном феномене.
Тактический светодиодный фонарь, до сих пор мирно лежащий в боковом кармане разгрузки, мягко вошёл в крепление на цевье винтовки. Ударостойкий корпус из почти невесомого авиационного алюминия не подвёл — яркий луч протянулся в темноту параллельно стволу. Осветил чахлую траву, рыхлую тёмную землю, с писком шуганувшуюся в темноту крысу... На обозримом расстоянии кишка была чиста.
Я не стал заставлять просить себя дважды и двинулся вперёд, подсвечивая фонарём. Торопился убраться, пока не проснулись и не вылезли на ночную охоту жители подземной лаборатории. Держался середины прохода. Стены бугрились и зеленели от наросшего мха, я передёрнулся от омерзения и прижал локти к бокам, представив притаившийся гриб — редкостную дрянь, теоретически обнаружимую по наростам там, где их не должно быть. На практике заметить на бугристой поверхности гриб можно, только вляпавшись в него. Хотя не слышал, чтоб гриб водился на открытом воздухе, он любит подземелья, сырость и темень.
Перед глазами встало перекошенное лицо захлёбывающегося криком Румяна, оставшегося в недрах лаборатории Х-16. Лучшее, что мы смогли сделать для влетевшего в гриб наёмника — добить его.
Достаточно одной аномалии, чтобы намертво перекрыть узкую кишку, но, видимо, лимит приключений на этот вечер подошёл к концу. А может, кишка, будучи в своём роде большой аномалией, не терпела конкуренток. Шуганув по дороге несколько толстых черных крыс, я успешно выбрался наружу. Никто не прыгнул сзади, не подкрался в темноте. Оглянулся – между зданиями по-прежнему темнел полутораметровый проход. Интересно, вздумай я сейчас повернуть назад, проход остался бы или, допустим, схлопнулся на середине дороги, затерев меня между стенами? Забавная штука – этой кишкой можно выйти, но не войти. Попробуешь пробраться на завод с этой стороны – увидишь только щель шириной сантиметров двадцать. Вполне реальную, не мираж, проверял.
Ловить лишние рентгены на западных холмах не тянуло совершенно, и я решительно повернул к югу, вдоль оставшейся по левую руку громады. Справа сначала тянулось какое-то здание, затем — две высоких бурых от ржавчины цистерны, снова здание... Потом дорогу перегородил бетонный забор, прямой родственник того, через который я перебирался на входе... за исключением довольно большой дыры. Похоже, удачно саданули вертушки, периодически зачищающие территорию; я мысленно поблагодарил пилотов. Чуть повозившись, протиснулся сквозь торчащую арматуру и, миновав ещё один, но совсем короткий узкий проход между полуразрушенными строениями, наконец покинул территорию завода.
Впереди, в низине, лежало Янтарное. Вода тускло блестела — что-то похожее на луну уже раньше времени показалось на небе. Над водой светились голубые радоновые облака, из-под воды пробивалось слабое зеленоватое свечение. Восточнее болота, вдалеке, виднелись прожектора научной базы. Несколько часов до тёплой кровати, и можно будет стянуть грязную, пропахшую палёным мясом экипировку...
Резко развернувшись, я прыгнул в сторону, припал на колено, шаря стволом винтовки влево-вправо. Луч света заметался по земле.
Зона любит оставлять самое гадкое напоследок. Когда уже поверил, что выбрался, расслабился, потерял бдительность. Внезапно появившийся за спиной кровосос, одним ударом ломающий позвоночник. Неприметная аномалия под ногами или над головой. Ударившая из тёмного прохода рука излома, разбивающая голову.
Кто бы сейчас ни появился, я был готов принять его шквальным огнём. За спиной вплотную — стена. Палец лежал на спусковом крючке. Но минута проходила за минутой, а Зона оставалась все так же спокойна.
Или решила, что одному конкретно взятому наёмнику на сегодня хватит химеры?