Противостояние в Лиманске 8 глава




Лучше всех с этой непростой задачей справились бы два старых камрада, им и отправил месаги первым делом. Но один – Кобут – оказался у черта на куличках на Болоте, а другой – Мирон — не ответил вовсе. Мои парни (давайте только без гейских шуток на тему этимологии этого устойчивого выражения) практически в полном составе остались в Лиманске, где опять активизировался «Монолит». Когда я покидал город, выдернутый Гадюкой, бои шли вторые сутки, довольно вяло, но в любую минуту грозя перерасти в полномасштабное наступление. Так что помощи с их стороны ждать не приходится. Больше среди наёмников не было кандидатов. Уголь, с натяжкой, мог бы составить компанию, но мне не настолько паршиво, чтоб ради этого переть назад на Янтарь.

Ещё могла бы помочь, как ни странно, Сиеста, которая своими взбалмошными выходками здорово отвлекала от всякой ереси, заставляя переключаться на насущные проблемы. Пока она дралась и носилась по квартире, как угорелая, почти отпустило. Но Сиеста сбежала, только мелькнул рыжий хвост.

Пришлось смириться с тем, что залить тоску алкоголем не светит. Остаётся прибегнуть к более затратному варианту.

Номер два отряда – Макс – в списке контактов числился под кодом 140. Я быстро набросал месагу.

«Как ситуация? Фанатики не перевелись?»

Ответ пришёл почти сразу, словно Макс только и ждал сообщения.

«Хелоу. Не перевелись. Стягивают силы на север, завтра ждём наступления. Если хочешь вернуться – самое время».

«Возвращаюсь. Свяжусь на подходе».

«Принял. Отбой».

Не сказать, что я кровожадный или получаю удовольствие от убийства как такового. Просто давно замечено, что когда вокруг свистят пули, времени хандрить не остаётся. Не факт, что получу сверх ранее оговорённой суммы за помощь, но развеюсь точно.

С Лиманском ситуация всегда была сложной. До сентября 2011 года город находился в изоляции и принадлежал в основном мутантам и «Монолиту». Потом Зону стало лихорадить, грянули несколько очень мощных Выбросов, существенно перекроивших территорию. Аномальные поля, ранее блокирующие город, сдвинулись, открылись тропы с юга, из Рыжего леса. По этим тропам моментально хлынули крупные отряды группировок, вольных сталкеров, бандитов и хрен знает кого ещё. В общем-то, изрядная часть обитателей Зоны. Прорывались сквозь город в обход Выжигателя мозгов на север, в Госпиталь и дальше, к легендарному Монолиту. Фанатики ответили ожесточённым сопротивлением. На несколько суток весь город превратился в одну большую арену.

Общее число вошедших в город бойцов зашло за сотню. Большинство имело хорошее снаряжение и солидную подготовку – элита группировок. С такими силами сталкеры смогли бы уничтожить фанатиков и проложить дорогу на север, возможно, даже взять штурмом ЧАЭС, что не удавалось никому и никогда. Сумей они договориться меж собой.

Но они, конечно, не сумели.

Зачистив южную часть Лиманска, враждующие группировки столкнулись нос к носу и в затяжном бою уничтожили большую часть друг друга. «Долг» насмерть сцепился со «Свободой», одиночки – с мародёрами и прочим сбродом, налетевшими на город, как воронье на падаль. Бойцы группировок полегли почти полностью. Оставшиеся недобитки, в основном из вольных сталкеров, продолжили бой с монолитовцами и даже отбросили их к северной окраине Лиманска. Но на большее сил не хватило. Потеряв значительную часть личного состава, «Монолит» удержал тропу на север.

Говорят, кто-то из малоизвестной группировки «Чистое небо» все-таки прорвался в Госпиталь. Чтобы потом в полном составе погибнуть под внезапно разразившемся Выбросом небывалой силы. В Лиманске Выброс пережили единицы, в основном те, кто находился вблизи подземных убежищ.

Выживших сталкеров добили монолитовцы.

Потрёпанных монолитовцев уничтожили пришедшие после Выброса наёмники из Мёртвого города. Оставшиеся в меньшинстве фанатики не смогли организовать серьёзного сопротивления, и большая часть Лиманска отошла синдикату. Город представлял собой ценность если не с точки зрения наличия артефактов, то стратегическую – точно.

Результатом Лиманской эпопеи стало усиление подсуетившегося синдиката и серьёзное ослабление группировок, потерявших до половины личного состава. «Монолит» удержал север, но зубы фанатикам выбили надолго.

За прошедшие годы группировки и «Монолит» восстановили силы и периодически совершают рейды в Лиманск. Несмотря на это, за городом сохраняется статус «почти ничейной» территории. «Почти» — потому что часть города плотно контролируется синдикатом, часть – им же, но менее жёстко, в виде разбросанных снайперских засад, отстреливающих слишком любопытных сталкеров. После отключения Выжигателя мозгов Лиманск потерял былую привлекательность в качестве альтернативной дороги к ЧАЭС. Отсутствие залежей артефактов и присутствие большого количества враждебных бойцов обусловили низкую среди сталкеров популярность сектора.

Только «Монолит» не устает делать попытки вернуть город. В Госпитале и по сей день существует крупнейшая в этом регионе база фанатиков. По моему личному мнению, только потому, что за неё некому заплатить. Северную окраину Лиманска синдикат отдал без боя, как не представляющую ценности и сложно контролируемую территорию. Периодически – раз в несколько месяцев, иногда чаще — «Монолит» пытается расширить зону влияния на юг и лишить синдикат опорных позиций в этом регионе. С каким результатом, я уже говорил. За несколько прошедших лет бойцы святого булыжника должны были стать непревзойдёнными мастерами минета, затмив даже Сашу Грей. С подобными рейдами лиманские парни чаще всего справляются самостоятельно. Иногда, впрочем, «Монолит» собирает действительно значительные силы. Но благодаря разведке об этом становится известно заранее, и парни кидают рассылкой мэй дэй («прошу помощи») по внутренней сетке.

Такое вмешательство не всегда оплачивается в принципе, а потому отзываются далеко не все. В основном, сознательные граждане вроде меня, которые понимают, что уничтожение лиманской базы не приведёт ни к чему хорошему. Да и вообще очень непорядочно – бросать коллег в беде, непорядочно и достойно всяческого порицания. В условиях вражды с большинством группировок Зоны поддержка друг друга приобретает первостепенное значение… Шучу. Просто, во-первых, тяжёлую монолитовскую броню и вооружение охотно скупают припятские учёные, а во-вторых, фанатики часто несут с собой редкие артефакты из центра Зоны. А старый принцип «кто завалил – тот и обирает» работает и по сей день безотказно. Так что редкий хелп не окупает себя. К тому же, у меня соглашение с нынешним разводящим северо-западного сектора, согласно которому помощь все-таки оплачивается. Не бог весть как, но в совокупности с трофеями неплохо.

После обеда я заглянул к Шмелю и пополнил боезапас и расходованные медикаменты. Изучил сводку за последние сутки – выходило, что подход к зоне ведения боевых действий под контролем синдиката. Ещё раз связался с Максом и уточнил характер боев, идущих в городе. Руководствуясь ответом, пораскинул мозгами и перегнал HK в снайперский вариант.

Расскажу, пожалуй, чуть подробнее об этом чуде оружейной мысли, нанёсшем тяжёлый удар моему кошельку и смертельный – сердцу…

Всякий профессионал вам скажет с умным видом, что оружие – это безликая железяка, не более чем инструмент для работы. В целом, так и есть. Но мне пофиг. Я эти железяки до сих пор люблю нежной и трепетной любовью.

Что взяли за основу, видно невооружённым глазом – немецкую HK417. Надёжная, мощная, продуманная винтовка, обкатанная в горячих точках. Благодаря модульности и взаимозаменяемости деталей, доходящей до 90%, оружие просто универсальное. Видели конструктор «Лего»? Тот же принцип. «HK417 – собери сам!». При наличии инструментов и модулей за несколько минут перегоняется из компактной штурмовой винтовки для городских боев в оружие снайперской поддержки, да хоть в газонокосилку. По такому же принципу создан максов SCAR, да и в целом будущее за модульными технологиями.

Припятская модификация появилась всего месяца четыре назад и сделала само по себе первоклассное оружие ещё удобнее. Конструкция существенных изменений не претерпела, но использование полученных в лаборатории материалов позволило уменьшить вес более чем на килограмм. Как по мне, так использовали облегчающие артефакты вроде «Грави», без понятия, каким образом. Но вес снизился очень, очень приятно – попробуйте-ка потягать несколько дней пятикилограммовую дуру и боеприпасы к ней. Мне для покупки хватило бы и этого, но боевые качества тоже улучшились, хоть и не так заметно.

Надо ли говорить, что я чуть слюной не захлебнулся и выкупил образец после первых же тестов, наплевав на неприлично высокую цену? HK417-HZ в моем снаряжении вытеснила свою предшественницу, HK416. Кстати, по мнению некоторых остряков, название переводится не иначе, как «Hello from Zona».

Думаю, сотрудники «Heckler&Koch» прыгали до потолка, получив материал, и через энное время наладят производство этой модели в более широком масштабе… если договорятся с Припятью. Пока я видел такую винтовку только у одного человека – крутого парня по имени… впрочем, это лишняя информация.

Два недостатка – высокая цена и сравнительная не распространённость боеприпасов 7.62х51 NATO. Так что патронов я набрал от души: взял и снайперские, и бронебойные, и даже пару трассирующих. Развлекаться – так уж с размахом.

Комбез не стал усилять. От попадания гаусски броня не спасёт, а пули отклонят бусы. Городской бой – он почти всегда из укрытий, незачем вдвое увеличивать вес брони, если не собираешься подставляться. На осколки плевать, их и базовая броня держит уверенно. При весе в шесть килограмм более чем достаточно. К комбезу полагался облегчённый тактический шлем с ПНВ, фильтром, гарнитурой и электронной начинкой, который я в этот раз захватил вместо отдельной фильтрующей маски.

Гранаты точно были у Мелкого. Но, подумав, я все-таки взял одну РГД-шку.

Нож, амулет, «глок», пара магазинов к нему – это всегда при мне. Разгрузка, забитая всякой полезной мелочью и аксессуарами для оружия. С медпрепаратами теперь тоже порядок. Бусы контролёра — модификат, подаренный одним очень благодарным профессором, которого мы полтора года назад благополучно вытащили из Зоны. Уверял, что таких не больше шести штук во всей Зоне – высокий шанс вырождения при трансформации из Маминых бус. Теперь-то, может, и больше. Бесценный артефакт при моем образе жизни.

Напоследок сунул в рюкзак четыре штуки суточных сухпайков MRE и флягу с водой. Черт знает, насколько затянется.

Уходя, я задержался перед зеркалом и вгляделся в отражение – глупая, в общем-то, привычка, ставшая ритуалом. Двойник сощурил глаза. Никакого дурного чувства не появилось, чутье молчало. Значит, вернусь. Подмигнув отражению, быстро покинул квартиру.

И уже подходя к границе Мёртвого города понял, что, занятый рабочими моментами и подготовкой снаряжения, я опять умудрился забыть о Сиесте. Ох твою ж мать… Пожалуй, идея исчезнуть на подольше не такая уж плохая.

Ладно.

Макс, отзывающийся негромким голосом в наушнике, вывел на свою позицию в многоэтажке на южном берегу реки. Я поднялся по раздолбанной лестнице на второй этаж. Тут, в 21-ой квартире, была устроена одна из временных точек. Стекла в окнах давно вытащили, чтобы не искажали траекторию пули, на заплёванном полу лежали несколько пыльных матрасов и грязных одеял. Пепельница, сделанная из железной кофейной банки, доверху заполненная окурками. Зеленоватый, как упырь, Макс сидел на матрасе, прислонившись спиной к стене и положив свой FN SCAR на колени. Оружие было пересобрано под снайперский вариант. Рядом валялся распотрошённый рюкзак, рация и фляга. Выключив ПНВ, я снял шлем и шумно плюхнулся на соседний матрас. Они располагались так, чтобы не мелькнуть перед окнами.

— Как ситуация?

— Пока тихо, как в гробу, – лениво ответил Макс. — Вчера была последняя атака, пытались форсировать реку. Выгляни осторожно в окошко.

Я последовал совету и оторвал только что пристроенную задницу от матраса.

— Смотри на мост и тот берег, — подсказал Макс.

Луна давала не много света, но даже без ПНВ были видны неподвижные тёмные кочки. Больше всего их было на мосту и возле него на северном берегу; некоторые сползли по склону к реке и уткнулись в заросли сухого камыша.

— Зелёному досталось меньше, там даже до берега не дошли, снайпера положили всех к херам. Ян и Змей от радости ссут кипятком. Змей по такому случаю даже подбрил у какого-то жмурика М24. Оба настреляли уже с десяток. Лиманские снайперы, по-моему, им жутко завидуют.

— Тем не менее, половину города отдали, — заметил я.

Четверо суток назад перестрелки шли на несколько километров севернее.

— Снайперам не с руки лезть на близкие дистанции, — Макс лениво зевнул. — А тут река, открытое пространство, и все три моста отлично простреливаются.

— Три?

— Самый восточный намертво перекрыт аномалиями. Монолитовцы пытались пройти… знаешь, одного карусель распидорасила по всему мосту. Кровищи было… После этого охота отпала. Гранатомётчиков сняли, снайперов сильно проредили, но все равно к окнам особо не лезь. Сейчас, по донесениям, стягиваются отряды в северную часть города, численность на вчерашний день составляла около тридцати человек.

— Ого… Похоже, фанатикам припекло, раз готовы положить хренову тучу народа.

— Похоже, — согласился Макс. – Прут очень настойчиво. И, как обычно, напролом. «В бой, защитники Монолита!» и вперёд под пули. На мосту была настоящая бойня, положили с десяток бойцов, остальные отступили. Если не подтянут тяжёлое вооружение, ловить им нечего.

— Не говори гоп, — хмыкнул я. — Если додумаются собрать в кулак тридцать-сорок тел, даже шквальный огонь их не остановит. Разве что подорвём мосты. Сколько стрелков на этом берегу? И где наши?

— Ян и Змей западнее, на зелёном, обеспечивают снайперское прикрытие. Местным там сильно досталось, ещё до того, как сняли гранатомётчиков. Дуал, Лок и Мелкий в соседнем здании, том, что через дорогу. Джон и Рури восточнее, присматривают за Стопкой.

— Как парень? – без особого интереса спросил я.

— Когда последний раз выходил на связь Рури, вроде держался. Если переживёт эту неделю, можно поздравлять с боевым крещением. — Макс замолчал и после короткой заминки продолжил. ­— Только мне почему-то кажется, что не переживёт. Зрачки у него были расширены и не реагировали на свет, и дёргался так характерно… Либо на коксе, либо на психостимуляторах. Сам знаешь, такие долго не живут.

— Ну и черт с ним, — равнодушно сказал я. Прибившегося в первый день пацана не было жалко. – Главное, чтоб не подставил парней.

— Ну, Рури не новичок, да и Джон не одну собаку съел, — пожал плечами Макс. – Местных на данный момент, не считая трёхсотых, около двадцати человек. Половина — снайперы.

— Кто-то кроме нас подошёл?

— Видел Варяга с парой бойцов. По каналу мелькал Мангуст, но этот один.

Я произвёл несложные математические расчёты. Выходило примерно тридцать пять стволов, сосредоточенных на трёх участках – стало быть, чуть больше десяти на мост. По реке не полезут – там сплошные топи, зыбучее тинистое дно.

— Не густо, — подвёл итог. – Думал, будет больше.

— Ну, не у всех командиров мазь с разводящим, а альтруисты, видимо, перевелись, — Макс помолчал, рассеянно накрутил ремень винтовки на руку и добавил. – Хотя вообще ты прав. Я об этом тоже думал – сам понимаешь, время было. Мутная получается ситуация. Ладно, левые не захотели лезть задарма под пули, можно понять, но лиманских-то парней могло быть побольше. Это самое серьёзное наступление «Монолита» за последний год. А лиманские как будто или резко посдыхали, или вдруг положили хер на удержание города, что вообще ни на что не похоже.

— Здесь мы, кого ещё надо, – хмыкнул я. Макс скептически скривился.

— Музыкант, — сказал он, – всем известно, что ты большой любитель воевать в Лиманске. Но девять бойцов, даже очень хороших, не удержат город. Так что если лиманский разводящий всерьёз рассчитывает, что наш отряд решит проблему, то он выжил из ума.

— Меня позвал не он, а Рихард.

Рихард отвечает за местных снайперов и в вопросах, касающихся города, стоит чуть ниже разводящего – запутанная, неоднозначная иерархия синдиката, где личный авторитет и число бойцов заменяют звания и звёздочки.

Он связался ещё 28 сентября. Я тогда валялся на диване, лениво посасывал перцовые прижёвки и скучал, потому что от крайней работы прошла добрая неделя. Рихард написал, что по донесениям разведки монолитовцы стягивают силы в Госпиталь, и ему это очень не нравится. Ну ещё бы, мне б тоже не понравилось. Если «Монолит» куда-то стягивает силы – жди проблем. А на Лиманск они зубы точат ещё с 2011-го года, с тех пор, как их оттуда выбили. «Снайперы контролируют город» – громко сказано. По большей части, отстреливают слишком любопытных сталкеров; выдержать серьёзное наступление никак не смогут. Так что причины для беспокойства были.

Большой дружбы мы с Рихардом не водим, но достаточно уважаем друг друга, чтоб не портить жизнь. Я оценил жест: он написал раньше, чем бросил общий «мэй дэй». Вроде как знакомому человеку из другого сектора доверяет больше, чем парням с родной базы. И, поскольку дел на тот момент все равно не было, не стал кочевряжиться и объявил сбор.

На следующий день мы уже были в Лиманске. Вовремя: после Выброса «Монолит» начал «щупать» оборону. Пока ещё не сам – с севера шло зверье: крупные стада припять-кабанов, ухающие плоти, стаи собак. Разрядили на себя минное поле и приняли изрядное количество выстрелов тяжёлого оружия. Передний край обороны завалило падалью. На падаль набежало ещё зверья. Пожаловали и мутанты – снорки с гнилой реки и несколько химер. Этих накрывали из ручных гранатомётов. Но кого-то успели порвать.

Тридцатого окончательно стало ясно, что дело будет жарким, и Рихард подал «мэй дэй».

Последующие события я не застал – утром пришло сообщение с контрактом от Гадюки. Оставил отряд в Лиманске и двинул на Янтарь. Макс, оставшийся за главного, ещё подначил: «Драпаешь? Самый сок начинается!»

— Тем более. Ладно, черт с ними. У тебя-то как? Хреново выглядишь.

Я усмехнулся. Понятие не имею, как Макс что-то разглядел в темноте. ПНВ на нем не было. На него падал тусклый лунный свет из окна, и я сносно видел напарника, но в моем углу было темно, как в негритянской жопе.

— Нормально. Только накрыло какого-то хера.

— А… — понятливо кивнул напарник. – Тогда ты попал в нужное место. Забьёмся?

— Предыдущий тур считается? – уточнил я.

В предыдущем я обходил на два очка. Правда, Макс очень удачно прикрыл, что теоритически могло выровнять счёт.

— Давай по новой, — предложил он, подумав. – Спорный расклад с очками.

— Согласен.

Мы замолчали, повисла тишина. Было слышно, как поскрипывает старое здание. Где-то на западе вдруг бухнул одиночный выстрел, резкий и громкий, отозвалось эхо. Я прислушался, но выстрел не повторился.

— Похоже на М24, — заметил Макс.

Потом он переложил винтовку и, поёрзав, вытянулся на матрасе в полный рост.

— Разбуди, если начнутся танцы.

— Непременно.

Но до утра все было тихо. Я то чутко дремал, то просыпался и вслушивался в то, что происходило снаружи. Макс спал крепко, не реагируя на шорохи, и чему-то улыбался. Даже позавидовал. Иногда постреливали, в основном, с нашей стороны, сухо щелкали снайперские винтовки. Не знаю, по ком работали стрелки, кого выцеливали. По рации сначала вяло переругивались не поделившие убитых снайперы, потом незнакомый хриплый голос передал:

— Мужики! Пришёл человек с того берега, говорит, утром будут атаковать. Тридцать два-тридцать пять фанатиков, вооружение – автоматические винтовки, один или два гранатомёта – снайперы, особое внимание! Этих козлов завалить как можно быстрее. Гаусс-винтовок не замечено. Броня лёгкая, средняя и пара экзоскелетов.

Я усмехнулся в темноте. Экзоскелеты – это хорошо. До сих пор не довелось проверить пробивную способность новой «хеклер-кох» на монолитовских экзах. А они, между прочим, самые прочные в Зоне. В Припяти за каждый образец платят прилично. Переключился на передачу:

— Место атаки известно?

— Будут пробиваться к ленинскому и зелёному мостам… Музыкант, ты, что ли?

— Я. Кто на связи?

— Гудини.

— Не узнал, богатым будешь.

Рация хохотнула.

— Это хорошо. Не уходите с канала, мужики. Отбой.

И опять потянулись часы ожидания. Муторное, томительное время, на которое новички частенько тратят силы, исходят на мандраж и в результате к началу боя оказываются выжатыми, как лимон. Но я давно привык. Нет уже ни мандража, ни особого страха, спокойное, расслабленное ожидание – просто ещё один бой. Мало их, что ли, было за мою тридцатилетнюю жизнь. Макс во сне едва слышно дышал, вытянувшись и сцепив руки на животе, как покойник, не хватало только свечки. Я устроился поудобнее на дырявом, слежавшемся от старости матрасе, вытащил наощупь из целлофановой упаковки пайка пару галет. В другой раз не поленился бы связаться с парнями и Рихардом, но сейчас кого-то ещё слышать не хотелось. Хватало напарника и его живописного описания ситуации.

В пятом часу ночи пришла месага. Одно короткое слово: «Убью». Честно, почти поверил. На секунду. Покалечить точно попытается — малолетнее, не в меру буйное создание. С железобетонной уверенностью в том, что я не откручу дурную башку за серьёзные, в общем-то, обещания. Забавно. Но – пускай играется ребёнок, мне не жалко.

Серьёзно – это когда наставляют оружие и выпускают очередь, в упор, целясь над верхним краем бронежилета, в голову или горло. И не жалеют патрона на контрольный, чтобы точно – никаких шансов. А это – детские игры.

Хотел ответить Сиесте в том же духе: «Стань в очередь», но отвлёкся на раздавшийся шум за рекой. Так и не написал, сунул ПДА в карман.

Атака началась в двадцать две минуты шестого. К тому времени начало светать. Над рекой висел густой белёсый туман, растекающийся, как кисель, вверх по склону. Опоры моста тонули в нем, из-за чего мост казался висящим в воздухе. Бледно-красные лучи поднимающегося солнца понемногу разгоняли ночную хмарь. День обещал быть солнечным. Но в здании было ещё достаточно темно, чтобы не бояться быть обнаруженным раньше времени.

Сначала зазвучали выстрелы на западе. По реке пронеслись сухие хлопки, приглушенные туманом. Сидящий под окном Макс, неприлично бодрый и выспавшийся, довольно усмехнулся и потянулся за шлемом. С утра он уже успел соорудить насест из стола и нескольких стульев в середине комнаты.

— Начинается, — я включил рацию. – Приём?

— Слышу. Ну что, поехали с нуля?

— Поехали. С проигравшего пиво.

— Идёт.

Ожила рация:

— Внимание, парни. «Монолит» идёт двумя отрядами на ленинский и зелёный мосты, численность – около пятнадцати человек в каждом. Повторяю: на ленинский и зелёный мосты, по пятнадцать рыл. Ну, доброй всем охоты! Отбой.

— Снайпэры, стрэляйте гранатомётчиков, — влез кто-то с кавказским акцентом.

— Не учи учёных, дядя, — грубо ответили ему. — Сами знаем, что делать.

Я занял присмотренную с ночи позицию у наполовину забитого фанерой окна в квартире этажом выше. Снаружи торчали остатки разрушенного балкона и вывернутых толстых прутов, неприятно ограничивая обзор, но и прикрывая от улицы, и я мог расположиться прямо у подоконника, не опасаясь засветиться. Не слишком удобная с точки зрения снайпера позиция, но на то и расчёт: удобные фанатики простреляют в первую очередь. Кровь начинала бежать быстрее, разогревая мышцы, появлялся кураж. Поднял оптику, скользнул взглядом по противоположному берегу. Подход к мосту полукругом обступали пять разнокалиберных многоэтажных зданий. Пространство между ними поросло молодыми деревцами. На одном висела пристрелка. Красная лента на ветке кривой берёзы вяло трепыхалась: дул слабый встречный ветер. Монолитовцы должны были показаться с минуты на минуту, я взял на прицел проходы между соседними домами. На западе, через несколько улиц, уже вовсю стреляли.

— Змей и Ян наверняка расстроены, — раздался в наушнике спокойный голос Макса, — тем, что фанатики оставили без внимания заставский мост.

— Они идиоты, но не настолько, чтобы соваться на открытое пространство, где снайперы перещёлкают их в два счета, — хмыкнул я. – Херня, нам больше достанется.

— Четверо на одиннадцать часов, — прервал Макс.

Я быстро повёл винтовку влево. Между третьим и четвертым домами, полускрытые тенью и остовами припаркованных на обочине машин, мелькали фигуры в пятнистых комбинезонах. Авангард, наконец, показался.

— Страхуем снайперов, — кратко бросил в гарнитуру. – Я слева.

Добравшись до края здания, монолитовцы рассредоточились и рванули вперёд, на бегу разворачиваясь в широкую цепь. Стрелки отработали по боковым: рухнул правый, спустя секунду – левый монолитовец. Выстрелов не было слышно, били из бесшумного оружия. Двоих оставшихся снайперы накрыли прежде, чем те сумели добежать до укрытия, и чуть раньше, чем я открыл огонь.

— Черт, — прокомментировал, глядя, как добивают пятнистого. – Так нам никого не останется.

— Лиманским кукушкам прижали яйца наши камрады, — со смешком отозвался напарник. – Жаждут реванша.

Место павшего авангарда уже занимали новые, с того берега понеслись первые выстрелы. Снайперы молчали, меняли засвеченные позиции. Из соседнего здания, того, где были Дуал, Лок и Мелкий, начали стрелять одиночными и короткими, в два-три патрона, очередями. Я выжидал подходящего момента, чтобы вступить в бой. Сейчас и я, и напарник были, по сути, снайперами, и до обнаружения себя имели возможность хорошо подготовить первый выстрел.

— На два часа, — сообщил Макс, — обошли дом с востока.

Я и сам заметил. Трудно было не заметить. Под прикрытием крайнего здания крупный отряд монолитовцев скрытно подобрался к самому берегу реки и сходу открыл плотный огонь по окнам. В грохот выстрелов автоматических винтовок вплёлся отрывистый лай пулемёта. Нашему зданию мимолётом тоже досталось, где-то наверху звонко зазвенели разбитые стекла. Но основной удар пришёлся на соседние здания. Я оценил удачность хода: шквальный огонь заставил наёмников залечь, а в это время второй отряд, ранее пришедший на замену авангарду, стал перебежками продвигаться вперёд, к мосту. Нескольких сняли снайперы, не попавшие под обстрел, но река с их позиции не просматривалась.

Пулемётчик у реки поливал окна кинжальным огнём, не жалея патронов. Помимо нежелания подставляться под пули парням в соседнем доме мешал неудобный для стрельбы угол. Так что отряд у реки имел шансы продержаться до подхода второй штурмовой группы и совместно пробиться к мосту.

Вернее, имел бы. Зря мы, что ли, ждали?

— Пулемётчик мой.

Поймал в прицел здоровенного, раздутого сервоприводами монолитовца. Американский М240 колотился в его руках, сжирая ленту, веером вылетали гильзы. Стрелять в прочнейшие нагрудные пластины экзоскелета все-таки не рискнул. Всего один выстрел, прежде чем потеряю преимущество. Острый угол мешал, я развернул винтовку так, что ствол почти коснулся противоположного края рамы. Прицелился в горло, под массивный зеленоватый шлем с двумя стеклянными глазами-буркалами, задержал дыхание и мягко вдавил спусковой крючок в момент между ударами сердца. Почти одновременно рядом грохнул выстрел.

Когда подпрыгнувший от отдачи светлый кружок в оптике вернулся назад, пулемётчик неохотно, словно в раздумьях заваливался на спину. Грозное оружие задралось дулом в небо, продолжая стрелять. Я успел сделать второй выстрел, пока он медленно падал, чтоб наверняка – эти уроды живучи, как мутанты. Рядом лежал монолитовец, которого под шумок снял Макс.

— Неплохо, — прокомментировал он. – Тянет на два очка.

Голос обычно хладнокровного, спокойного как удав напарника звучал живо и азартно. Я и сам чувствовал изрядный кураж. Монолитовцы сходу не просекли, откуда вёлся огонь, и мы безнаказанно сняли ещё по одному. После этого пришлось срочно убираться от окна: по бетонным стенам здания глухо застучали пули. Одна прошла в метре над головой, оставив в фанере неровную дыру, сквозь которую падал свет.

Потеряв пулемётчика, у реки заметно ослабили обстрел. Воспользовавшись этим, наёмники обрушили огонь на второй отряд, который успел преодолеть значительное расстояние. Но впереди лежала открытая местность, заросшая травой, и на ней монолитовцев заставили сбросить скорость. Снайперы работали вовсю, собирая кровавую жатву. Мельком глянув в ту сторону, я понял, что справятся сами, и занялся берегом реки.

Тут тоже пёрли вперёд, несмотря на потери. Возле пулемётчика появился ещё один труп – Макс не спал. Из троих уцелевших двое стреляли по нам, один бежал к умолкнувшему пулемёту. Попадание в бок чуть не сбило монолитовца с ног, но он выровнялся и рванул вперёд, словно не чувствовал боли. Прицелиться не успел – кто-то попал ему в грудь, и фанатик кувыркнулся на землю. Не добежал совсем чуть-чуть.

— На чемпионате мира по боям без правил убедительную победу одержал снайпер, — довольно сказал Макс. Дела у него, судя по всему, шли отлично.

— Баян! – не разжимая губ, процедил я. Моя цель перепрыгнула труп собрата и, на секунду замедлившись в момент приземления, получила пулю в грудь. Уронив оружие, монолитовец опрокинулся на спину. Но почти сразу стал подниматься, и я потратил ещё два патрона, чтобы его успокоить.

— Не баян, а классика!

Пули въелись в стену, выбивая кусочки штукатурки, дорожка потянулась ко мне и в двух метрах оборвалась. Стрелка оперативно заткнули. Я задел монолитовца, бегущего к воде, добил следующим выстрелом. Высокоточная, крупнокалиберная по сравнению с пукалками 5.56 мм, заряженная снайперскими патронами винтовка на средней дистанции вполне успешно играла роль снайперской.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-10-12 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: