ОСНОВНЫЕ ТРОПЫ
Троп (буквальный перевод с греческого – поворот) – употребление слов и словосочетаний в таких контекстах, которые обнаруживают у них прежде неизвестные, новые смысловые оттенки. В тропе всегда совмещается два семантических плана: коллективно-языковой и индивидуально-ситуативный.
Ценность тропа определяется количеством информации, её новизной, соотнесённостью с контекстом. В тропе происходит совмещение значений и смыслов, их осложнение. Формула тропа такова:
троп = образность + двуплановость + экспрессивность
Следует обратить внимание на различие между тропом художественным и публицистическим, которое носит качественный характер: публицистический троп является средством социальной оценки, способом привлечения внимания адресата, воздействия на него; художественный – средством раскрытия содержания, способом получения дополнительных смысловых оттенков.
Самыми распространёнными тропами являются гипербола, ирония, литота, сравнение, метафора, метонимия, перифраз, эпитет.
Гипербола (от греч. hyperbole – преувеличение) – образное выражение, содержащее чрезмерное преувеличение тех или иных свойств изображаемого предмета или явления. Благодаря гиперболе автор усиливает нужное впечатление: В сто сорок солнц закат пылал! (В.Маяковский). Этот образ помогает читателю представить необыкновенное по яркости небо, освещённое заходящим солнцем.
В качестве примера использования гиперболы в публицистическом тексте приведём отрывок из записи предвыборного ток-шоу, основными действующими лицами которого были Б.Немцов и В.Жириновский.
Б.Немцов: Как он будет помогать Горьковскому автомобильному заводу?
В.Жириновский: О бъясняем, как. Во-первых, мы расскажем нижегородцам, что за время правления губернатора Немцова в области разрушено полностью сельское хозяйство, потому что его друг Явлинский предложил свою реформу. Погибли все колхозы и все фермеры. Во-вторых, огромное количество безработных, огромное количество больных, страшная эпидемия сифилиса и СПИДа за время правления губернатора Немцова (смех в зале). И его народ отверг полностью, он там не появляется сегодня, это его родное место.
Литота (от греч. litotes – простота, малость, умеренность) – троп, противоположный гиперболе; это образное выражение, в котором содержится художественное преуменьшение величины, силы, значения изображаемого предмета или явления. Литота есть в народных сказках: мальчик с пальчик, избушка на курьих ножках, мужичок с ноготок.
Литоту использует А.С.Грибоедов, когда хочет обратить внимание читателя на низкопоклонство одного из героев своей пьесы «Горе от ума» – Молчалина, который так угодливо ведёт себя на балу, что, обращаясь к одной из дам, говорит: Ваш шпиц, прелестный шпиц, не более напёрстка. Очевидно, что как бы ни хотелось Молчалину угодить даме, как бы ни был мал шпиц, он всё равно не может быть такого же размера, что и напёрсток.
Ирония (от греч. eironeia – притворство, насмешка) – осмеяние, содержащее в себе оценку того, что осмеивается; одна из форм отрицания. Отличительным признаком иронии является двойной смысл, причём истинным будет не прямо высказанный, а противоположный ему, подразумеваемый; чем больше противоречие между ними, тем сильней ирония. Осмеиваться может как сущность предмета[ Отколе, умная, бредёшь ты, голова? (при обращении к ослу) (И.А.Крылов)], так и отдельные его стороны [ Кажется, что она зря надела такую «длинную» юбку ].
Ироническое отношение предполагает превосходство или снисхождение, скептицизм или насмешку, которые обязательно должны быть нарочито скрыты: Вы знаете… вы знаете, что меня умиляет? Меня умиляет то, что естьтакие патриоты, да? вот Жириновский себя патриотом считает, которые просто ненавидят отечественную промышленность и отечественное автомобилестроение (аплодисменты) и готовы полностью его уничтожить. Лютой ненавистью его просто ненавидят. Да. (Б.Немцов).
Сравнение – образное словесное выражение, при котором одно явление или понятие проясняется путём сопоставления его с другим явлением. Сравнение может быть отнесено к первичным видам тропа, так как при перенесении названия с одного явления на другое сами эти явления не образуют нового понятия, а сохраняются как самостоятельные.
Сравнение включает в себя сравниваемый предмет (объект сравнения), предмет, с которым происходит сопоставление (средство сравнения), и их общий признак (основание сравнения): Под ним Казбек, как грань алмаза, снегами вечными сиял (М.Ю.Лермонтов).
Как указывает Е.Н.Зарецкая, ценность сравнения как акта художественного познания в том, что сближение разных предметов помогает раскрыть в объекте сравнения, кроме основного, ряд дополнительных признаков, что значительно обогащает художественное впечатление [Зарецкая: 390]: Шахрай убежал из Кремля – так комар, не находя себе пищи, слетает со лба покойника (Завтра, 1998, № 7).
Сравнение обычно создаётся при помощи союзов как, как будто, словно, точно: Мы вместе с вами должны заставить чиновничий аппарат очиститься. Не надо никого ставить к стенке. Отлучённый от кормушки, он будет визжать, как поросёнок (А.Гуров, АиФ, 2003, № 19).
Возможны и бессоюзные конструкции, в которых сравнение эксплицировано посредством форм существительных в творительном падеже: Веерные отключения страшным пулемётом выкашивают целые регионы, оставляя горы трупов и развалины индустриальных центров.
В приведённом ниже отрывке из рассказа Д.Рубиной сопоставляются различные объекты, сравнение создаётся как с помощью формы творительного падежа, так и путём введения придаточного предложения.
Однако в тот день нам не везло: с утра над головами зависла мелкая сыпь дождя, и когда автобус, ныряя в горные тоннели, выревывал очередной виток дороги, поднимаясь все выше, казалось, что опускается небо; это облака бесшумными валунами катились по горам, заваливая дорогу, а справа над водой поднимался туманный пар, словно кто-то из простуженных богов кипятил себе воду в заливе для ингаляции (Д.Рубина).
Метафора (греч. metaphora – перенос) – слово или выражение, которое употребляется в переносном смысле для обозначения какого-либо предмета или явления на основе сходства его в каком-нибудь отношении с другим предметом или явлением: Куда, куда вы удалились весны моей златые дни? (А.С.Пушкин). «Метафора является источником лексики, обслуживающей мир идей, событий, процессов, абстрактных понятий, конструируемых человеком» [Арутюнова: 363].
Говорящий отражает в метафоре своё личное мировосприятие, так С.Миронов в своём высказывании Федеральное собрание состоит из Государственной Думы и Совета Федерации. Это два крыла нашего державного орла. Если орел будет махать только одним крылом, далеко он не улетит создаёт ассоциативные связи между Федеральным собранием и орлом, тем самым навязывая слушателю свое видение мира, побуждая адресата принять его точку зрения. Свободолюбие, сила, могущество орла – Федерального Собрания – зависит от слаженной работы двух его крыльев – Государственной Думы и Совета Федерации. Но поскольку они находятся в конфронтации, что говорящий воспринимает негативно, то образ могучего державного орла приобретает ироничный характер. К тому же говорящий, прогнозируя безрезультативность работы Федерального собрания в условиях отсутствия компромисса между Государственной Думой и Советом Федерации, предупреждает: если орел будет махать только одним крылом, далеко он не улетит.
В высказывании Это может сделать Думу буквально парализованной с помощью метафоры Г.Явлинский навязывает слушающему своё виденье мира, побуждает адресата речи воспринимать окружающую действительность негативно. Поскольку данная метафора построена на сходстве ассоциаций, возникает образ существующего, но бездействующего, не способного что-либо реализовать органа власти – Государственной Думы. Представляя Думу больной, парализованной, автор апеллирует к чувствам и эмоциям адресата, создавая в его сознании параллельную связь с его собственным организмом, тем самым производя наложение проблем общества на личные проблемы слушателя.
Употребление одной метафоры очень часто влечёт за собой нанизывание новых метафор, связанных по смыслу с первой, в результате возникает развёрнутая метафора:
Вот и лидеры ОВР, подобно старым броненосцам, отбиваются от наседающего дерзкого супостата, да их снаряды до цели не долетают (устарели). Супостат же, в свою очередь, жалит со всех сторон: то сосредоточит огонь на флагманах, то топит корабли арьергарда. Точный и мощный удар был нанесен армаде ОВР в конце прошлой недели. Один из трех флагманских броненосцев – «Губернатор Яковлев» – наскочил на ловко подброшенную ему мину в виде «Яблока». Получил пробоину ниже ватерлинии и поставил под угрозу все плавание. … Впрочем, флагманы ОВР пока не собираются ни флаги спускать, ни кингстоны открывать. Броня еще крепка. Шансы доплыть по инерции до порта назначения под названием «Госдума» остаются (Комсомольская правда, декабрь 1999).
Поскольку механизм создания метафоры основан на сходстве, метафору часто путают со сравнением. Отличие метафоры от сравнения состоит в том, что в метафоре назван только сопоставляющий компонент. Так, М.Ю.Лермонтов в четверостишии
Увы, я стар! Мои седины
Белее снега той вершины,
Но и под снегом иногда
Бежит кипучая вода
сопоставляет седины и снег. В первой части второго предложения названы и сопоставляемое, и сопоставляющее, следовательно, это – сравнение. Во второй – только сопоставляющее снег, значит, это метафора.
«Содержательное различие между метафорой и сравнением состоит в том, что в метафоре сопоставленные представления не только сливаются в одно, но степень их слияния настолько сильна, что сопоставляемый компонент не всегда достаточно хорошо просматривается в новом сложном представлении» [Хазагеров, Ширина: 243].
Говоря о метафоре, нельзя не упомянуть об ошибках, связанных с использованием этого средства выразительности.
Нередки злоупотребления метафорой, следствием чего является возникновение такого риторического тона, который может быть оценён как ложный пафос:
Мне русская речь как музыка,
В ней слово звучит, поёт,
В ней дышит душою русскою
Создатель её – народ.
И я в эту речь ныряю, как в речку,
И там со дна
Сокровища добываю,
В которых поёт весна.
Нагромождение метафор нередко свидетельствует о беспомощности автора. Становясь мастером, человек очень часто критически относится к своим былым увлечениям вычурными образами.
Так, например, К.Паустовский писал о своих первых стихах: «Стихи были плохие – пышные, нарядные и, как мне казалось тогда, довольно красивые. Сейчас я забыл эти стихи, помню только отдельные строфы:
О, срывайте цветы на поникших стеблях!
Тихо падает дождь на полях.
И в краях, где горит дымно-алый осенний закат,
Пожелтевшие листья летят…
Чем дальше, тем больше я нагромождал в стихах всяческие, даже бессмысленные, красивости:
И опалами блещет печаль о любимом Саади
На страницах медлительных дней…
Почему «блещет печаль опалами » – этого ни тогда, ни сейчас я объяснить не могу. Просто меня увлекало само звучание слов. Я не думал о смысле»[1].
Следует помнить, что метафоры, сравнения должны быть основаны на реальном сходстве предметов, явлений. При отступлении от этого принципа сравнение порой может потерять всякий смысл: Как щипцами, обхватили меня его твёрдые глаза в мохнатых ресницах [2]. Очень точно эта ошибка спародирована И.Ильфом, Е.Петровым: Волны перекатывались через мол и падали вниз стремительным домкратом. В подобного рода сравнениях нарушен закон эстетического соответствия сопоставляемых понятий. Неясно, например, как может гореть боль? Конечно, может гореть от боли больное место, но только не сама боль:
Верные витязи, слуги Царя,
Что ж не сбираетесь, болью горя?
В небе кровавая всходит заря,
Капает кровь Октября…
Кроме того, метафорическое значение слова не должно вступать в противоречие с его предметным значением. Поэтому невозможно дать положительную оценку использованию метафоры в следующих примерах:
Следом за тягачами по дороге скачет серая просёлочная пыль [3] (пыль может подниматься, клубиться,но не скакать).
Незнакомка подняла голову, и я невольно поразилась ее красоте. Большие голубые глаза были окружены частоколом черных изогнутых ресниц, красивые брови разлетались к вискам, масса мелко завитых волос ниспадала на плечи, тонкий нос, пухлые губы, словно нарисованные гениальным художником, довершали картину идеального лица (Д.Донцова).
Подводя итог вышесказанному, следует напомнить, что метафора призвана убедительно, ярко, образно передавать мысль, а не свидетельствовать о стремлении автора «говорить красиво».
Метонимия (от греч. metonomadzo – переименовывать) – слово или выражение, которое употребляется в переносном значении на основе отношений смежности между сопоставляемыми понятиями. Эти отношения могут проявляться в логической и временной смежности (например АБСТРАКТНОЕ – КОНКРЕТНОЕ), а также в совмещении или соприкосновении в пространстве (ИЗДЕЛИЕ – МАТЕРИАЛ; СОДЕРЖАЩЕЕ – СОДЕРЖИМОЕ). «Метонимия возникает на основе связи между предметами или явлениями, эта связь проецируется на план содержания языковых знаков. Вещь получает название другой, связанной с ней вещи» [Зарецкая: 384]. Читал охотно Апулея, а Цицерона не читал (А.С.Пушкин), т.е. читал ПРОИЗВЕДЕНИЯ этих АВТОРОВ. Не то на серебре – на золоте едал (А.С.Грибоедов) – едал не на металле, а на изделиях из него (посуде из серебра и золота).
В одной из статей газеты «Завтра» автор с помощью метонимии когда Ельцин растоптал Конституцию и расстрелял Парламент выражает резкую пейоративную (отрицательную) оценку происходящего.
Следует обратить внимание на то, что неудачные метонимические переносы порождают речевые ошибки, создавая при этом комический эффект: На санках катались весёлые лица ребят.
Перифраза (от греч. perу – вокруг; frasio – говорю) – оборот, состоящий в замене названия лица, предмета или явления описанием их существенных признаков или указанием на их характерные черты: Сияние неутолённых глаз // Бессмертного любовника Тамары (лирическая героиня стихотворения А.Ахматовой о герое поэмы М.Ю.Лермонтова – Демоне).
В следующем комментарии за кадром А вот от 2000 до 2400 Шкода преображается и позволяет любоваться своими задними габаритамибензиновым собратьям (НТВ, передача «Карданный вал») диктор использует две перифразы: любоваться задними габаритами вместо обгонять и бензиновые собратья вместо другие машины.
В перифразе, как отмечал ещё Л.В.Щерба, выделяется один какой-то признак, а все другие затушёвываются [цит. по И.Б.Голуб. Стилистика русского языка: 145]: Гнездо они [ласточки] располагают так, чтобы кот к нему не мог подобраться. Но случаются и ошибки. И дворовые тигры непременно этим воспользуются. Используя для называния котов перифразу дворовые тигры, автор акцентирует внимание читателей на осторожности, ловкости, а главное, неизбежности расправы, – качествах, которые в языковом сознании носителя русского языка приписываются тиграм.
Как и некоторые другие тропы, перифразы могут быть общеязыковыми и индивидуально-авторскими. Общеязыковые перифразы обычно имеют устойчивый характер: белое золото (хлопок), чёрное золото (уголь), город на Неве (Санкт-Петербург), священное море (озеро Байкал). Многие из них от постоянного использования в средствах массовой информации становятся штампами, нарушающими как выразительность, так и богатство речи: люди в белых халатах, покорители горных вершин и т.д.
Эпитет (от греч. epitheton – приложенное) – употребление прилагательного или наречия в качестве определения предмета, признака или процесса, отличающееся, как отмечает Т.М.Хазагеров, «экспрессивностью, переносным (тропеическим) характером. В зависимости от основной разновидности тропа, эпитеты могут носить метафорический, метонимический, перифрастический и т.д. характер» [Хазагеров: 288].
Из дефиниции следует, что не каждое определение или обстоятельство является эпитетом, а только то, в значении которого содержатся дополнительные эмоциональные или смысловые компоненты. Проанализируем следующий текст. Становилось жарко; белые мохнатые тучки быстро бежали от снеговых гор, обещая грозу; голова Машука дымилась, как загашенный факел; кругом его вились и ползали, как змеи, серые клочки облаков, задержанные в своем стремлении и будто зацепившиеся за колючий его кустарник. Воздух был напоен электричеством. Я углубился в виноградную аллею, ведущую в грот; мне было грустно (М.Ю.Лермонтов).
Очевидно, что определения в словосочетаниях белые тучки, снеговые горы, серые клочки, виноградная аллея имеют конкретное лексическое значение и поэтому тропами не являются, в то время как определения мохнатые, задержанные в своем стремлении, будто зацепившиеся за колючий его кустарник провоцируют образное восприятие, основанное на метафорическом переносе значения, следовательно, являются эпитетами.
Следует отметить наличие определённых трудностей, связанных с подбором эпитета. Речь идёт о десемантизации как редукции смысла в часто повторяющемся тексте. Чем более популярным оказывается конкретный пример тропа (в данном случае – эпитета), тем более он десемантизируется, вследствие чего утрачивает выразительность (ср. сиреневый туман).
Эпитет – один из самых традиционных и известных тропов, поэтому следует быть очень осторожным при его употреблении. Вот на что указывали русские писатели: «Эпитет – это очень серьёзная вещь, потому что, вслед за глаголом, он даёт то или иное состояние предмета в данный момент. Поэтому выбор эпитета – это чрезвычайно важный, серьёзный и решающий момент. Но тут нужно быть очень скупым и не давать двух эпитетов, а давать один, потому что расточительность не есть богатство. Эпитет должен освещать предмет с такой же яркостью и чёткостью, как вспышка в фотокамере, которая сразу попадает в глаз, как бы колет глаз» (А.Н.Толстой). Эту мысль А.П.Чехов развивает следующим образом: «Вычёркивайте, где можно, определения существительных и глаголов. Понятно, когда я пишу: «Человек сел на траву»; это понятно, потому что ясно и не задерживает внимания. Наоборот, неудобопонятно и тяжеловато для мозгов, если я пишу: «Высокий, узкогрудый, среднего роста человек с рыжей бородкой сел на зелёную, уже измятую пешеходами траву, сел бесшумно, робко и пугливо оглядываясь».
Так, в тексте Пришла волшебница -зима и укрыла всю землю белым ковром. Деревья надели пушистые белые шапки и шубки. Мороз рисует красивые узоры на стёклах окон. Иней посеребрил ветки деревьев. Светит солнышко, и на снегу вспыхивают золотые искорки. С неба падают снежинки, как маленькие звёздочки [4]отмеченные определения десемантизировались, и даже употребление их в границах других тропов не может вернуть им утраченный образный потенциал.
ОСНОВНЫЕ ФИГУРЫ
Фигуры (лат. figura – очертания, внешний вид, образ) – приёмы выразительности, которые реализуются в тексте, равном предложению или большем, чем предложение; «синтагматически образуемые средства выразительности» [Скребнев: 591].
Иногда фигуры понимаются шире: как любые обороты речи, отступающие от некоторой нормы разговорной «естественности» [Гаспаров: 466].
Анафора (единоначатие) – (от греч. anaphora — вынесение вверх) – распространенная стилистическая фигура, состоящая в повторении начальных частей двух и более относительно самостоятельных отрезков речи (слов, полустиший, строк, строф, фраз и т.д.):
Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди…
Жди, когда наводят грусть жёлтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придёт,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждёт…
(К.Симонов)
Анафора может быть не только словесной, но и звуковой (с повторением отдельных созвучий):
Черноглазую девицу,
Черногривого коня! (М.Лермонтов)
Рассмотрим пример использования анафоры в публицистическом тексте: Мы придём в Гос.Думу для того, чтобы поставить вопрос о главенстве национальных интересов.
Мы придём в Гос.Думу для того, чтобы поставить вопрос об издании закона «Преступления против нации» и в рамках этого закона восстановить смертную казнь (политическое объединение «Спас»).
В данном отрывке при помощи повторения значительной части сложного предложения (полностью повторяется главное предложение, а также часть придаточного) создается ритмический рисунок прозаического высказывания и таким образом достигается суггестивный эффект.
Эпифора (от греч. epiphora – добавка) – значимое повторение слов или выражений в конце двух или более относительно самостоятельных отрезков речи: Фестончики, всё фестончики: пелеринка из фестончиков, на рукавах фестончики, эполетцы из фестончиков, внизу фестончики, везде фестончики (Н.В.Гоголь). Эпифора не только формально, но и семантически противоположна анафоре. Повторение финальных отрезков подчеркивает «непреложность конечного вывода, итога, результата. … Анафора говорит: «Мы и сейчас и впредь будем исходить из такого-то положения», эпифора: «Мы и сейчас и впредь будем приходить к такому-то результату». Из-за этого оттенка неизбежности с эпифорой чаще связываются настроения безысходности и безвыходности.
Нам осталось уколоться
И упасть на дно колодца,
И пропасть на дне колодца,
Как в Бермудах – навсегда
(В.Высоцкий)
Как бы то ни было, но и эпифора, и анафора, как и все фигуры повтора, передают чувство уверенности говорящего в том, о чем он сообщает» [Хазагеров: 289].
Кроме того, важно отметить, что в чистом виде эпифора употребляется реже, чем анафора, но часто встречается в ослабленном виде. Примером подобного употребления эпифоры может служить параллелизм грамматических форм в финальных частях высказываний, характерный для стихотворных опытов начинающих авторов. Параллелизм грамматических форм как основа для рифмы в большинстве случаев предсказуем, то есть не несёт новой информации и поэтому должен быть признан нарушением выразительности речи:
Он наш поэт, поэт влюбленный.
Стихами мог он все сказать.
Его не зря зовут Есенин,
Его хочу я воспевать.
В тексте возможен одновременный повтор начальных и конечных отрезков речи в смежных стихах или ритмических частях (т.е. сочетание анафоры и эпифоры). Такая фигура называется симплока (от греч. symploke – сплетение). Известнейшим примером симплоки является текст русской народной песни «Во поле березка стояла…»:
Во поле берёзка стояла, Некому березку заломати,
Во поле кудрявая стояла, Некому кудряву заломати,
Люли, люли, стояла, Люли, люли, заломати,
Люли, люли, стояла. Люли, люли, заломати.
Очевидно, что в данном примере эпифорическому компоненту симплоки отводится более значительное место, что придает тексту эпический характер.
Еще одним примером реализации симплоки в поэтическом тексте может служить стихотворение А.С.Пушкина.
Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.
Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи,
Храни меня, мой талисман.
В уединенье чуждых стран,
На лоне скучного покоя,
В тревоге пламенного боя
Храни меня, мой талисман.
Священный сладостный обман,
Души волшебное светило…
Оно сокрылось, изменило…
Храни меня, мой талисман.
Пускай же ввек сердечных ран
Не растравит воспоминанье.
Прощай, надежда, спи, желанье;
Храни меня, мой талисман.
Антитеза (от греч. antithesis – противоречие, противоположение) – оборот, в котором для усиления выразительности противопоставляются понятия, явления, предметы: Желчью не привлечёшь никого, а только смертельно надоешь всем и каждому (Ф.М.Достоевский).
Антитеза вызывает и поддерживает внимание слушателя к предмету речи за счет подчеркивания контрастности эмоциональной окраски каждого из противопоставляемых компонентов: Николай II любил считать броненосцы, Сталин – танковые армии, Брежнев – баллистические ракеты. А граждане великой страны, вышедшей на околоземную орбиту, стояли в очереди за суповыми наборами и покупали трусы по талонам месткома (АиФ, 2000, № 45). Кроме того, антитеза подчеркивает высказываемую с её помощью мысль: Рукописи не горят. Но рецензируются (название рецензии на фильм «Мастер и Маргарита»).
Примером использования антитезы в публицистическом тексте может служить речь С.Умалатовой: Какой войдёт наша страна в новое тысячелетие? Продолжающей деградировать и разрушаться или возрождающейся, объединяющей народы, дающей своим гражданам надежду на светлое будущее?
Чтобы слушающие окончательно доверились политику, С.Умалатова дважды использует риторический вопрос. Но если в первом случае (Какой войдёт наша страна в новое тысячелетие?) этот приём служит для активизации внимания аудитории, то во втором(Продолжающей деградировать и разрушаться или возрождающейся, объединяющей народы, дающей своим гражданам надежду на светлое будущее?) с помощью антитезы, встроенной в текст риторического вопроса, слушающему настойчиво навязывается специфический вывод, подкрепляемый ещё и использованием лексики, содержащей оценочный компонент (ср. деградировать, разрушаться ↔ возрождаться, объединять, надежда, светлое будущее).
Градация (от лат. gradatio – постепенность) – стилистическая фигура, при которой слова группируются в порядке нарастания или ослабления их эмоционально-смысловой значимости.
Градация должна содержать не менее трех элементов, имеющих в своем значении нечто общее. Важно отметить, что непременным условием при построении градации должно быть поступательное нарастание эмоционально-смысловой значимости или поступательная её нейтрализация.
Не вздумай бежать!
Это я
Вызвал.
Найду.
Загоню.
Доконаю.
Замучу!
Если происходит нарастание, градация считается восходящей; если происходит уменьшение, градация называется нисходящей: Не сломлюсь, не дрогну, не устану (О.Берггольц).
В публицистическом тексте часто встречаются примеры градационных цепочек, состоящих более чем из трех компонентов: Интернет кишмя кишит начинающими писателями, известными писателями, видными писателями, выдающимися писателями и просто графоманами (газета «Завтра», 2000, № 51). В данном высказывании при помощи приема восходящей градации задается определенный стереотип восприятия, заключающийся в предвосхищении усиления эмоционально-смысловой значимости определений. Запланированное нарушение этого стереотипа создает комический эффект.
Причиной несостоявшейся градации как нарушения выразительности речи может являться отсутствие как формальных, так и семантически релевантных признаков анализируемого приема. В высказывании может быть нарушено формальное ограничение, и тогда несостоявшейся градацией следует признать отрезок речи из двух компонентов, которые претендуют на выполнение функции стилистической фигуры:
Твой голос нежный как мечтанья,
В которых я ищу любя
Не те слова, не те сказанья,
Что мутят разум у меня [5].
Помимо нарушения акцентологических норм, наличия штампов и несовпадения ассоциативных рядов сопоставляемых в метафоре элементов, в четверостишии нарушено формальное требование приема градации: Не те слова, не те сказанья. Данный однородный ряд претендует на выражение одновременно сопоставления и противопоставления (что является основой для того, чтобы сделать вывод о развитии степени проявления признака или изменении оттенков значения), но содержит всего два компонента.
Суть нарушения семантического ограничения градации заключается в том, что усиление или ослабление эмоционально-смысловой значимости элементов градационного ряда может быть выражено непоследовательно.
Инверсия (от лат. inversio – перестановка) – расположение членов предложения в особом порядке, нарушающем обычный стилистически нейтральный (так называемый прямой порядок), с целью усиления выразительности. Так, в высказывании И.Эренбурга Изумительный наш народ! при помощи инверсии подчеркивается значимость эпитета изумительный.
Отметим, что на уровне предложения прямым считается порядок слов, при котором подлежащее предшествует сказуемому, после которого следует дополнение и т.д. (История знает как традиционный, так и нетрадиционный подходы к определению предмета риторики). На уровне словосочетания прямой порядок слов – это расположение зависимого слова перед главным (при согласовании) (в традиционном понимании), а управляемого после управляющего (понять тайны искусства).
«Результатом инверсии является то, что переставленный элемент оказывается интонационно выделенным и привлекает к себе дополнительное внимание», – отмечает Т.Г.Хазагеров [Хазагеров: 230]. Обратите внимание на расположение подчёркнутых слов в отрывке из повести А.С.Пушкина «Пиковая дама»: Поздно воротился он (Германн) в смиренный свой уголок; долго не мог заснуть, и, когда сон им овладел, ему пригрезились карты, зелёный стол, кипы ассигнаций и груды червонцев. Он ставил карту за картой, гнул углы решительно, выигрывал беспрестанно, и загребал к себе золото, и клал ассигнации в карман.
В.В.Виноградов замечает, что если расположить наречия перед глаголами (а также исключить один союз и), т.е. придать фразе «нормативность», то повествование потеряет взволнованность, эмоциональность, соответствующую состоянию Германна во сне: Он ставил карту за картой, решительно гнул углы, беспрестанно выигрывал, загребал к себе золото и клал ассигнации в карман.
Примером использования инверсии в публицистическом тексте может служить следующий отрывок: Раз и навсегда мы должны запомнить с вами, что здоровое состояние народа, которое называется национализм – это не русский национализм, это национализм всех народов, потому что каждый народ должен любить, дорожить и уважать свой народ (представитель политического объединения «Спас»). В данном примере инверсия в начале реплики привлекает внимание слушателя и усиливает категоричность высказывания.
Параллелизм (от греч. parallelos – идущий рядом) – однородное синтаксическое построение двух (и более) предложений (или их частей):
Молодым везде у нас дорога,
Старикам везде у нас почёт.
Параллелизм позволяет при помощи средств синтаксического уровня языка реализовать такие мыслительные операции, как сопоставление и противопоставление:
Твой ум глубок, что море.
Твой дух высок, что горы
В.Брюсов.
Именно использование параллелизма позволяет В.Анпилову сформировать в сознании аудитории противопоставление сидящих в зале сторонников данного политического деятеля отсутствующим политическим оппонентам. При этом синтаксически однородное построение относительно самостоятельных отрезков речи создает иллюзию универсальности высказывания: Уважаемые избиратели! В первую очередь обращусь к тем из вас, кто не впал в уныние, кто не станет никогда на колени перед предателями Родины, перед преступниками, разрушившими державу и безнаказанно грабящими Россию.
Риторический вопрос (от греч. rhetor – оратор) – такое построение речи, при котором утверждение подаётся в форме вопроса. Риторический вопрос не предполагает ответа собеседника, он лишь усиливает эмоциональность высказывания, его выразительность, привлекает внимание читателя или слушателя к предмету речи: Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! (Н.В.Гоголь).
Исследователи отмечают, что «основная функция риторического вопроса состоит в том, что он изображает сомненья или раздумья говорящего и одновременно сообщает о результатах этих раздумий или хотя бы намекает на них» [Хазагеров: 230].Однако, поскольку в публицистических текстах целью использования риторического вопроса является достижение прагматического эффекта, то он, как правило, формулируется таким образом, что предполагается четкий однозначный ответ. Причем возможность иного толкования скрытого в вопросе утверждения довольно часто снимается говорящим через экспликацию ответа: Так, а кто агитировал народ? Народ не хотел, народ не хотел! Ха-ха-ха! Он меня послушался, народ! (В.Жириновский).
Риторическое обращение – стилистическая фигура, состоящая в подчёркнутом обращении к кому-либо или чему-либо не столько для называния адресата речи, сколько для того, чтобы выразить отношение к тому или иному лицу либо предмету, дать его характеристику, усилить выразительность речи: Шуми, шуми, послушное ветрило, волнуйся подо мной, угрюмый океан (А.С.Пушкин).
«Ситуация непосредственного обращения здесь только изображается, обогащая новое сложное представление, поэтому формальные адресаты могут быть воображаемыми … людьми или персонифицированными существами, предметами» [Хазагеров: 266]: Тише, ораторы! Ваше слово, товарищ маузер! (В.В.Маяковский).
Пример использования риторического обращения в публицистическом стиле: Указом президента установлена зарплата депутатам, министрам и всем чиновникам. Мы сегодня получаем большую зарплату, я согласен, десять тысяч рублей. Но не мы, Борис Ефимыч, её устанавливаем. Мы даём только законы. Указом президента это дела-ет-ся, дорогой мой радиотехник! Ну! Учите Конституцию! Мы не можем! Мы не можем отменять Указ президента (последние слова просто кричит) (В.В.Жириновский).
Слово радиотехник, называющее лицо по профессии, в данном контексте употребляется в качестве оценочной лексемы, хотя вне контекста оно нейтрально. Ср.: Радиотехник. 1. ‘Специалист по радиотехнике’. 2. ‘Специалист, занимающийся установкой и ремонтом радиоаппаратуры’.
Обращение радиотехник используется для выражения пренебрежительного отношения к противнику, понижения его статуса в профессиональной политической иерархии. Говорящий, называя своего оппонента радиотехником, подчёркивает его несостоятельность в сфере политики, тем самым высоко оценивая собственный статус как профессионала в этой области. Использование при обращении прилагательного и притяжательного местоимения дорогой мой усиливает отрицательную оценочность. Появляется оттенок саркастического отношения к адресату, что провоцирует осмеяние его профессиональных качеств. Таким образом, путём использования риторического обращения В.В.Жирин